Ложный Учитель

Глава 1

— А теперь расслабились, представили, что ваше тело наполнилось ватой. Дышим глубоко и свободно, — я сквозь полуприкрытые глаза следил за строем учеников, стоявших передо мной.

Судя по сосредоточенным лицам, ученики добросовестно внимали новой мудрости. Действительно новой, сама идея этого упражнения пришла ко мне буквально вчера, между просмотром «Пьяного мастера» с Джеки Чаном и чисткой зубов на ночь. То есть аккурат в то время, пока я сидел в туалете и думал, чем занять народ на следующей тренировке. Вот так мои ученики с радостью и узнали, что сегодня мы переходим к изучению более продвинутых внутренних техник.

— Когда почувствуете, что тело стало мягким и воздушным, начинаете медленно переступать с ноги на ногу, немного приседая при каждом шаге, — продолжил я, показывая пример.

Первым достиг нужного состояния Андрюха, мой самый лучший ученик. Тридцатилетний менеджер по продажам с лишним весом и обширной лысиной иногда пугал меня своим энтузиазмом и успехами. Похоже, он настолько верил во всю эту хрень, что реально умудрялся что-то почувствовать. Вот и сейчас он, с одухотворенным выражением на пухлом краснощеком лице, начал осторожно притопывать на месте. Глядя на него, остальные тоже что-то почуяли, и один за другим стали повторять нехитрые движения.

— Хорошо, вот так. Продолжаем, на даём вате в нашем теле застыть и сваляться. А теперь представляем, как поры нашей кожи открываются, и мы начинаем ими дышать, втягивая эфир, — за время бытия сенсеем я повидал всякое, и семь мужиков, приплясывающих передо мной на ватных ножках, уже не могли рассмешить посреди занятия.

Раньше, пока я не нарастил непробиваемую броню поверх своих эмоций, бывало всякое. Случалось даже прерывать тренировку под предлогом «вы меня не слышите, сядьте и подумайте, в чем ваша ошибка», и уходить в подсобку, чтобы хорошенько проржаться. Хорошая звукоизоляция позволяла сделать это в тайне от ушей последователей.

Сейчас я себе такого уже не позволял, и подсобка окончательно превратилась в комнату отдыха и досуга, где я мог пару дней спокойно перекантоваться. Это что касается отдыха. Досуг же обеспечивался телевизором, приставкой, небольшим баром и уютным диванчиком, где моё одиночество периодически скрашивали дамы, занимавшиеся у меня йогой и растяжкой по другим дням.

— Вы чувствуете, как эфир бежит внутри вас в такт вашему дыханию и свободно выходит наружу, оставляя после себя тысячи каналов, пронизывающих все клетки вашего тела.

Судя по счастливому виду Андрюхи, его потроха уже приблизились к состоянию сыра или даже губки для мытья посуды. Поразительная сила самовнушения. Честно говоря, я так и не понял, как он умудрился проскочить мимо всех тоталитарных сект, сетевого маркетинга и курсов личностного роста, чтобы оказаться здесь. Но для меня, в прошлом не раз надевавшего «шкуру носорога», он был настоящей находкой. Я знал, что делать с такими людьми, и Андрюха быстро стал основой, вокруг которой кристаллизуется раствор, формируя коллектив, ведущий себя по заданной программе.

Дело в том, что после пары пробных занятий явные скептики отсеиваются, и остаются либо поверившие, либо сомневающиеся. И когда они видят перед глазами пример в лице последователей типа Андрюхи, гораздо легче направить их в нужную сторону. Человек вообще очень восприимчив к воздействию коллектива. Помню, как в юности ситал себя самым умным и прошаренным, продавая по офисам духи и книги, но всё равно каждое утро перед выходом на маршрут полчаса вместе с коллегами вытворял то, что не всякий тамада на свадьбе исполнит.

— Всё, закончили, — я громко хлопнул в ладоши. Андрюха вздрогнул и чуть не упал — похоже, успел провалиться в транс. — На первый раз пропускать через себя слишком много эфира не стоит. Наша цель — сформировать и укрепить каналы для его циркуляции, готовясь к следующему шагу.

— Учитель, а каким будет следующий шаг? — тут же спросил Андрюха на правах старшего ученика.

— Я скажу, когда вы будете готовы, — сам я пока в такие дали не заглядывал и даже ещё не придумал, чем мне занять их через пару месяцев.

Дольше тянуть не следовало, тайные знания должны периодически приоткрываться, иначе кто-то может соскочить с крючка. А постепенное приобщение к новым секретам удерживает интерес и здорово чешет самолюбие учеников, зачастую настолько закомплексованных в обычной жизни, что моя школа является для них настоящей отдушиной и опорой, придающей уверенность в себе. Пусть и через самообман, по большей части.

Но, минуточку! Себя мошенником и мерзавцем я не считал. На фоне расплодившихся курсов и марафонов личностного роста мой выдуманный стиль боевого искусства был невиннее кролика, на котором испытывают косметику для детей.

За исключением всякой мути про внутреннюю энергию и эфир, я давал неплохое физо и немного учил драться. Просто без этой самой мути мои занятия были бы никому не интересны. Только в нашем районе было несколько секций каратэ, бокса, самбо и других серьёзных видов единоборств. И у недоучки вроде меня не было шансов набрать народ, конкурируя с черными поясами, мастерами спорта и чемпионами мира, которые там тренировали. А вот школ, подобных моей, тут пока не было. Так что я назначил себя великим мастером забытого стиля и стал ждать тех, кто не хочет несколько лет серьезно заниматься, но желает почувствовать себя крутым бойцом.

— Всё, отдохнули. Бег двадцать кругов, — я снова хлопнул в ладоши.

Подвал, переоборудованный в спортзал, был квадратом со стороной около десяти метров, так что круги получались примерно метров по тридцать. Не так много, но моим подопечным хватало. В основном им было от тридцати до сорока лет, и все они были довольно далеки от такого понятия как «физическая форма». Семь мешков, страдающих от ожирения, курения и пивного алкоголизма — мне приходилось внимательно следить за нагрузками, чтобы не угробить кого-нибудь раньше срока.

Но и давать спуску было нельзя. Поэтому за пробежкой последовали кувырки, гусиный шаг, отжимания, подъемы туловища из положения лежа и прочие упражнения из школьной физкультуры. После такой разминки мужики хорошенько устали и были морально готовы к основной части занятия.

— Разбиваемся на пары, повторяем «вступление в битву». Андрей, со мной, — дождавшись, пока все двойки разбредутся по залу, а первый ученик встанет передо мной, я продолжил. — Если вы понимаете, что сражение неизбежно, нужно поразить противника ещё до схватки. Для этого нужно пробудить в своем теле ярость и скопить её в своих глазах. Вы должны почувствовать, как от вашей внутренней энергии напрягаются веки. Как только заряд накопился, выплескиваете его, стараясь попасть противнику прямо в глаза. Вот так — рраах!

Андрей, которого я во время своего спича сверлил взглядом, отшатнулся, едва не упав на задницу, когда я заорал и с резким шагом вперед изобразил телом что-то вроде тектоника, ломаной волной двинув всеми конечностями.

— Всё! — рявкнул я. — Противник повержен до боя, осталось только добить.

Я без контакта обозначил пару ударов в уязвимые точки — поддых, по яйцам и в лицо, от которых Андрюха стыдливо прикрывался ладошками, словно я его щекотать лезу. Всё-таки, этому балбесу повезло, что он попал именно ко мне. Некоторые мастера выдуманных стилей, особенно бесконтактного боя, бьют учеников по-настоящему, утверждая своё сенсейство. Но это не мой метод.

— Теперь начинайте работать в паре. Один подает, второй принимает. Потом меняетесь. Начали!

Вообще, будь моя воля, я бы просто поставил им пару ударов и не парился со всей этой чушью. Но за пару поставленных ударов не будут платить такие деньги месяцами. Поэтому я разбавлял тренировки нормальных ударов элементами бакланки и психологическим запугиванием противника. Эта мешанина, щедро приправленная философией на уровне мудрых цитат из пацанских пабликов, получилась на удивление гармоничной. Мне даже почти ничего не пришлось тут изобретать. С бакланкой я был немного знаком по юности в не самом благополучном городе, а что касается запугивания, тут я вдохновлялся боевыми танцами маори. Ну, теми, где все эти высунутые языки, вытаращенные глаза, крики и бесноватые движения. Народу нравилось.

Причем нравилось настолько, что я решил несколько расширить охват аудитории и записывать видео своих занятий, чтобы потом залить на ютуб. Но не для того, чтобы привлечь новых учеников (я и с этими уже не представляю, что делать дальше), а для банального пиара как очередного мастера-фрика. Если обо мне широко пойдет такая слава, то можно будет спокойно кормиться с просмотров и рекламы. А при удаче еще и заскакивать в какие-нибудь проекты вроде ток-шоу и потешных боёв с бывшими звездами, блогерами и коллегами по бесконтактным единоборствам.

Но чтобы обеспечить себе нормальный старт, надо всё делать по уму, сразу создавая качественный контент. С самого начала засеять будущую делянку нужными визуальными образами и общим идиотизмом происходящего. А также добавить щепотку скрытой провокации для самых пытливых, чтобы те уже раскрыли глаза остальным и запустили новый виток обсуждений и интереса. Ну и создать иллюзию, что нас таких уже достаточно много. Поэтому сегодняшнее занятие было открытым. Нужны были статисты, от стеночки наблюдающие за всем этим цирком с серьезными лицами. Это должно привлечь внимание зрителей. Типа, глянь, ну нифига себе сколько там придурков. Они реально в это верят? Ха-ха-ха, надо переслать друзьям.

— Всё, закончили. Закрыли глаза, освобождаемся от чужой энергетики. Проникая внутрь вашего духовного тела она будет прорастать, отравляя разум сомнениями и подтачивая решимость. Избавиться от неё можно техникой «осинового листа», — это упражнение моим ребятам было знакомо, поэтому я сейчас больше старался для будущих зрителей моего канала. — Закатываем глаза, стараемся направить взор под свод черепа. Представляем себя осиновым листом на ветру и начинаем мелко дрожать, вытряхивая из себя негативную энергию через поры кожи.

Показывая пример, я энергично затрясся всем телом, словно сектант во время сеанса изгнания беса. Всегда в этот момент тянуло заорать что-то про благодать, но приходилось сдерживаться. Зачем мне ненужные ассоциации?

К счастью, мастеру не нужно исполнять технику целиком, и пока семь мужиков послушно изображали припадок, я краем глаза следил за публикой. Зрители, набранные раздачей листовок около контор быстрого займа, внимательно наблюдали за происходящим и в целом вели себя прилично. По крайней мере, никто не возмущался и не ржал, а некоторые и вовсе от разыгравшегося интереса подались вперед и ловили каждое мое слово. Приятно, чёрт возьми!

Заметив мой взгляд, снимавшая это представление Марина украдкой показала мне большой палец. Она когда-то была подающей надежды моделью, слишком сильно увлекшейся сомнительными диетами и в итоге тронувшейся головой на Индии и легких наркотиках, но каким-то образом умудрившейся не поехать крышей окончательно. Несколько лет назад у неё получилось завязать, вернуться в Россию и начать новую жизнь, купируя свои прежние страсти йогой, сексом и алкоголем. На этой почве мы и сошлись.

Идея создания канала — наше общее детище, и сохранившая большую часть своей привлекательности Марина играла в моих планах далеко не последнюю роль. Хотя она и работала теперь фотографом, но заголяться на камеру по-прежнему любила, и мы вместе планировали старт второго проекта, посвященного йоге и растяжке. Где мускулистый тренер в моём лице будет проводить обучение на примере полураздетой красотки. Говорят, что просмотры при наличии сексуальной девушки, принимающей интересные позы, набираются быстрее, чем без неё. А уж как воспылают хейтеры, когда узнают, что мы встречаемся!

Но это дела будущего, а сейчас нужно погромче заявить о себе, чтобы пробиться через кучу подобного шлака. И я приступил к главному, хлопком в ладоши прервав тряску семи организмов.

— Когда ваши эфирные каналы укрепятся, а ядро внутренней энергии обрастет эфирной оболочкой, вы сможете выгонять чужую энергию за один выдох, — посулил я скорый левел-ап своим ученикам. — Но для этого нужно прилежно тренироваться и уделять много времени самодисциплине и совершенствованию чистоты помыслов своей внутренней сути и выбранного пути.

Иногда я начинал заговариваться, сам с трудом понимая, что именно только что сказал. Поэтому на несколько секунд прервался, собирая мысли в кучу, и продолжил после многозначительной паузы:

— Однако наши гости заскучали. Предлагаю немного развлечь их показательным боем и наглядно показать возможности нашего стиля, — я мягко улыбнулся мудрой, немного снисходительной улыбкой, и среди учеников раздались смешки, наполненные превосходством над обывателями. — все против одного! Гуак-Чи!

Вопль Гуак-Чи, изобретенный мной специально для таких случаев, я считал настоящей находкой. Он был достаточно загадочен, агрессивен, и при этом не похож на другие боевые крики, намекая на уникальность стиля и собственные традиции. А ещё он слишком тяжело давался носителю русского языка, и при частом скандировании хором из него сами собой выпадали неудобные звуки «у» и «к». Так что уже на третьем или четвертом выкрике клич звучал несколько по-другому. И именно в этом была вся соль моего замысла, собственная фишка, выделяющая стиль из множества других. Впрочем, если меня когда-нибудь об этом спросят, я буду всё отрицать. Мало ли кому что послышалось? Я всегда отчетливо произносил «Гуак-Чи». Откуда у вас вообще такие ассоциации?

Семь мужиков среднего возраста, орущие что-то похоже на «Га-Чи» и исступленно корчащие рожи, а потом отлетающие от мастера словно кегли, должны произвести фурор. Если это видео не разойдется на мемы за пару месяцев, я готов сожрать свой собственный пояс от кимоно.

Тем временем ученики зарядили себя решимостью для атаки сенсея, и бросились на меня как стадо кабанов, толкаясь и мешая друг другу. Я плавно ушел в сторону, обозначив удар в корпус отбившемуся от своих товарищей подсвинку. По условиям «боя» мои удары считались смертельными, а чтобы сенсей никого случайно не покалечил, все били, немного замедляя движения. В таких условиях я мог победить хоть двадцать таких человек, ведь в отличие от них раньше действительно занимался единоборствами и наголову превосходил уставших учеников.

Отступая от них по залу, я выстроил нападавших в неровную колонну, и когда вырвавшийся вперед Андрюха попробовал обхватить меня руками, легонько толкнул его кулаком в пузо. От этого касания мой любимый ученик аж приподнялся на цыпочки и скорчился, будто я ему шампур под ребро засунул. Минус два.

Остальные ещё пытались что-то изобразить, но шансов задеть себя я им так и не предоставил, хотя больше уделял внимание плавности и грации движений, чем самому спаррингу. В этом нет ничего сложного, когда ты чувствуешь себя как Нео в «Матрице», и уже через минуту все ученики лежали на матах, в очередной раз убедившись в непобедимости учителя.

Зал огласили аплодисменты, и я улыбнулся, вежливо поклонившись зрителям. К моему облегчению, среди них не нашлось скептиков, желающих проверить стиль мастера на себе. Не люблю получать звездюлей: у учеников может случиться кризис веры, а это грозит привести к оттоку последователей. Благо, что опыт, накопленный за это время, позволял выходить из подобных неприятностей без особых потерь. Да-да, мастер не может наносить смертельные удары в учебном поединке.

Обошлись показом нескольких приемов желающим, после чего я ещё раз толкнул речь про внутреннюю энергию, эфир и самосовершенствование, на этом закончив занятие и распустив всех по домам.

Марина, дождавшаяся меня из душа в комнате отдыха, была в восторге от представления. Её вообще заводила эта история с моим верховным положением в группе взрослых мужчин. В её не до конца выздоровевших мозгах я был настоящим альфой, и она совершенно не обращала внимания на сомнительное качество моих последователей. Марина тащилась от самого факта и возбуждалась не только от моей дутой самцовости, но и от радужных перспектив.

— Этой бомбой мы взорвем интернет, — страстно пообещала полностью обнаженная девушка, эротично выгибаясь на диване. — Какой же ты классный, м-м-м...

Спустя пару часов я посадил Марину в такси и с довольной улыбкой отправился домой под едва моросящим осенним дождем. Уже стемнело, и когда от соседнего подъезда мне наперерез двинулась чья-то тень, я ощутимо напрягся. В последнее время по району ходили слухи про несколько нападений с тяжкими телесными, и пополнять криминальную статистику совершенно не хотелось. Я уже подумывал воспользоваться сто первым приемом и удрать, но в последний момент узнал в подходившем человеке Андрюху.

— Добрый вечер, сенсей, — поклонился он.

Сменив кимоно на длинное пальто, он уже не казался таким недотепой, как раньше. Сейчас он скорее выглядел как крупный мужчина с некоторой претензией на стиль. Возможно, будь у него чуть больше уверенности в себе и чуть меньше наивности, то и в жизни всё сложилось бы гораздо удачнее.

— Здравствуй, Андрей. Ты ждешь меня?

— Да, сенсей, — он замялся, и я терпеливо подождал, пока он соберется с мыслями. — Я боюсь, что у меня ничего не получится. Что я только подведу вас...

— Андрей, — я оборвал его сбивчивую исповедь и взял за плечо, заставив посмотреть мне в глаза. — Ты мой самый лучший ученик. На самом деле я думаю, что среди всех остальных ты единственный, кто действительно может почувствовать в себе эту энергию.

Я ни словом ему не соврал. С такой силой самовнушения он может убедить себя, что может летать.

— Я не буду вечно тренировать всех желающих, — решил я приоткрыть ему часть своих планов. — Уже скоро мне понадобится только один ученик, которому я передам все секреты своего мастерства. Вся эта затея со школой была нужна только для того, чтобы среди всех претендентов отобрать самого достойного. И мне кажется, что я его уже нашёл.

— Сенсей, — сдавленно произнес Андрей, и мне на секунду показалось, что он сейчас заплачет. — Я... берегитесь!

От резкого рывка я потерял равновесие, отступив в сторону, и эо спасло мою голову от удара арматурой по затылку. Железка вскользь прошла по плечу, отсушив руку, но я уже разворачивался лицом к противнику.

Нападающих было двое, но железным прутом размахивал только один. Они были на полторы головы ниже меня, не отличались крепким телосложением и матерились по-русски с ужасным акцентом. Похоже, весь их план строился на внезапности, и после провальной атаки исподтишка они не знали, что делать. Наверное, мне стоило исполнить Гуак-Чи, окончательно убедив их в том, что связываться с двумя психами себе дороже.

Но у меня болело плечо, душа требовала мести, и просто по-человечески хотелось хорошенько отмудохать тех, кто лишил спокойствия наш тихий район. Поэтому я прыгнул вперед, мощным фронт-киком в живот снося урода с арматурой.

И почему-то упал на колени, чувствуя, что не могу согнуть спину и сделать вдох.

Где-то далеко орал Гуак-Чи Андрюха, а я как в замедленной съемке опустился щекой на мокрый асфальт, глядя как в брызгах воды расплывается свет фонарей.

— Сенсей, — чья-то широкая тень заслонила завораживающую картину. — Сенсей...

Вот теперь Андрюха точно рыдал в полный голос. А мне вдруг стало неважно, что будет дальше. Свой стиль, канал, Марина — всё это уходило в далекую пустоту, исчезая без следа. И только несколько слов, нестерпимо обжигающих язык, не давали уйти вслед за ними.

— Анд... рей, — я протолкнул их сквозь сведенное спазмом горло.

— Сенсей, вам нельзя говорить, — всхлипнул он.

— Нет... Слушай, — я собрался с силами перед последним рывком. — Ты — лучший. Помни об этом. Забудь стиль. Он умер со мной. Больше не ищи наставника. Я всегда буду с тобой. Но живи сам. Женись. Дети... Моим именем... Справишься... Обещай... Обещай...

— Клянусь! — во всё горло закричал мой лучший ученик.

— Верю, — в последний раз выдохнул я.

На глаза опустилась черная пелена.