Между моей начальницей и коллегой по работе разгорелся конфликт, в конце рабочего дня. За окном темно, в кабинете полу мрак. И женские вопли.
- У тебя на руке такой же браслет, как и у меня, - кричала начальница, вцепившись в руку Наташи. – Ты повторяешь за мной, мерзавка!
Я сидела в сторонке и тихо ждала конца рабочего дня. Вмешиваться в их конфликт не хотелось. Я нужна дома живой и здоровой.
Наташа, возмущённая гонором начальства, покинула кабинет. Громко клацающая клавиатура пугала меня. Я боялась попасть под горячую руку начальницы, которая агрессивно набирала текст. Но рабочий день закончился, и я пулей покинула офис, и добралась до дома.
Деревянный домик на окраине города. В нём моя мать и муж Максим. Все уже спят. Я прокралась осторожно в комнату, мимо спящей матери и улеглась в кровать.
Не прошло и полу часа после засыпания, как нос уловил запах гари. Я вскочила и увидела огонь над изголовьем кровати и на полу. Он был маленьким, но распространялся очень быстро. Соскочив с кровати и пнув Макса в бок, я стала выдирать из-под него новенький мягкий матрац, но ничего не вышло. Когда муж спрыгнул с кровати, матрац вспыхнул и сгорел.
- Бери ценные вещи! Буди мать! – проорал Макс, ища в тумбе все документы и деньги.
Я нашла под столом двух жирных котов и побежала в комнату матери, где уже всё полыхало. Пробившись через стену пламени я увидела, что мама крепко спит. Я старалась её растормошить, но всё без толку.
- МАМА, ВСТАВАЙ, МЫ ГОРИМ! – кричала я.
- Я потом встану и уйду, - ответила она мне, закутавшись в одеяло с головой.
Я не могла больше здесь оставаться и выбежала на улицу, где уже находился муж. Дом горел, его было не спасти. И неизвестно, что стало с матерью и другими очень ценными вещами.
Мы поселились в скромной квартирке, я продолжала работать, кормить котов и встречать мужа с его смен. Иногда мама мне писала сообщения, что с ней всё хорошо, и она в порядке. Эта новость очень обрадовала меня, и по пути на работу я так горела желанием сделать много добрых дел.
На остановке мне встретилась беременная женщина. Её тело до стоп скрывало платье-балахон бежевого цвета, а голову покрывал нежный платок. Она мило улыбнулась мне и огладила свой большой живот.
- Доброе утро, - сказала она звонким голосом. – Не поможете ли вы мне подняться по лестнице моего дома? Мне очень тяжело.
- Конечно, - ответила я, взяв женщину под руку. Я забыла о работе и поспешила на помощь .
Её дом был большим, в два этажа, и находился рядом с автобусной остановкой. Она действительно очень тяжело и медлительно шагала по ступенькам, придерживая живот рукой. Иногда мне приходилось даже тащить её на себе. Лестница тянулась бесконечно, но, наконец, мы оказались в доме.
Внутри была довольно хаотичная расстановка мебели: много столов, заставленных необычными и красивыми цветами. Их было настолько много, что помещение походило больше на оранжерею, а не на жилой дом. Но красивые бутоны не пахли. Ни один из них не пах.
Женщина проводила меня на кухню, где с завтраком суетился её муж. На кухне, как и везде, всё загромождено цветами в больших горшках. Её муж – горячая турецкая кровь, мужчина высокий, видный. С широкими чёрными бровями, ровно подстриженной бородой и поразительно ровными зубами, которые делали его улыбку поистине Голливудской. Он поставил на стол тарелку с яичницей, усадил жену за стол и обратился ко мне. От его странного маниакального взгляда чёрных глаз мне стало не по себе. Я сделала вид, что рассматриваю красивый цветок и фотографирую его, а сама строчила мужу, матери и всем друзьям, чтоб спасли меня.
Из-за угла выполз маленький ребёнок. Муж-Турок взял его на руки и передал мне, я неловко взяла дитё.
- Присмотри за ним и приготовь борщ, - сказал мужчина, протягивая мне цветок.
Но я отказалась. Не пристало мне готовить в чужом доме, для чужих людей, и нянчить чужих детей.
- Я увезу тебя в Турцию, - вдруг сказал он, нахмурив брови. – Ты родишь мне пятерых сыновей и станешь моей восьмой женой. Тебя закроют паранджей и запрут дома.
Он забрал ребёнка и ушёл в другую комнату, а я продолжала всем писать одно и тоже сообщение: «Помогите мне».