Лола бежит

Лола бежит.

Вообще-то ее зовут Лариса, но Лора звучит красивее. Если бы она только умела не картавить! А еще маме жутко нравится то глупое кино, вот и приклеилось имечко.

Лола не любит бегать, но физра есть физра. Осталось еще полкруга, она ускоряется, ветер свистит в ушах, – и, наверное, это и есть второе дыхание, о котором твердит физручка. Лола будто летит над серым асфальтовым морем, видит волны и... чаек? Нет, альбатросов... Одного внезапно хватает зеленое щупальце, поднявшееся из глубин.

Она резко останавливается, прижимая руки к сердцу, пытаясь понять, на каком она свете. Приседает, касается асфальта. Старая дорожка, горячая от сентябрьского солнца, больше ни капельки не похожа на северное холодное море, а ошметки белой краски, размечающей ее, не напоминают птиц.

– Ты в порядке? – участливо спрашивает физручка, и Лола мотает головой. Наверное, просто показалось.

Лола бежит.

Лелька – на самом деле Лерка, они познакомились у логопеда, – говорит, что надо худеть. Школьный стадион не запирается, до дома всего ничего, и фонари горят ярко. Лола пробегает мимо соседа с пекинесом, ускоряется еще чуть-чуть, и там, где стояли турники, из металла сплетается киношный страшный робот. Он поднимает руку, целится, и Лола спотыкается. Стесанная коленка болит адски. Никакого Терминатора за спиной, конечно же, нет. Просто блестит покрашенный серебрянкой металл.

Лола опирается на бетонный блок, из которого торчит фонарь. Вытаскивает из кармана маркер и вдохновенно заштриховывает кожу, шипя от боли. Так не будет видно дырки в штанах, и вообще – маркер спиртовой, значит, обеззаразит.

Напоследок она исправляет начирканный на фонаре нехороший телефон с припиской «соли». На телефон вредной классухи, который знает наизусть.

Лола бежит.

Родители опять поругались, и даже не заметили, что она пошла гулять. В парке намного спокойнее, только слишком тихо – надо включить музыку. Покрашенные в рыжий волосы хлещут по лицу.

Жаль, единорог, померещившийся за деревом, – всего лишь старая прокатная лошадь в серой попоне.

Лола бежит.

До пары по вышке пять минут, а кабинет в другом корпусе. Чертовы очереди в буфете.

Из-за поворота ее внезапно обдувает соленый ветер. Теплый океан плещется у песчаной кромки берега, за стройными пальмами поблескивают чьи-то голодные глаза. Каннибалы, больше смахивающие на орков, шагают к ней, Лола пытается развернуться...

Безобидная реклама турагентства, снимающего помещение под офис, по-прежнему украшает стену. Песок и пальмы в наличии, но вместо кровожадных тварей – худая девушка на шезлонге.

Сплюнув, Лола быстрым шагом уходит прочь. Препод сам всегда опаздывает, зачем было так нестись?

Лола бежит.

Еще немного, и она опоздает на электричку, до следующей целый час, и ждущие ее ребята, конечно, уйдут, и пролетит она мимо шашлыков...

Взявшийся ниоткуда дракон выдыхает струю пламени, едва не сделав шашлык из самой Лолы. Стоит отпрыгнуть в сторону – и за забором из зеленой сетки просто проезжает маневровый паровоз, шипя и поскрипывая.

Кляня свое воображение, Лола пролезает в дырку между двумя отогнутыми прутами. Так она точно успеет.

Лола бежит.

В наушниках играет старенькое «Спрячь меня, лес, помоги, а я тебе вечную душу продам. Лучше тебе я ее отдам, чем тем, кто идет по моим по следам». По ее следам действительно идут, и это не созданные воображением оборотни, а вполне реальные гопники, поэтому она не может остановиться и выключить чертов плеер.

Неожиданно на пути вырастает преграда. Лола успевает судорожно вдохнуть запах мха и сырого дерева, который на следующем вдохе превращается в мужской одеколон.

–Отвалили от девушки! – кричит поймавший ее одногруппник Толя, он старше всех, потому что уже отслужил. Ей не хочется его отпускать, ни за что и никогда.

Лола бежит.

Беговая дорожка мерно шуршит под ногами. Лелька со стаканом кофе стоит рядом и листает свежие селфи. В зал она ходит в основном ради них.

–И тебе все еще что-то мерещится на бегу? – спрашивает подружка.

–Уже меньше, – Лола замедляет темп дорожки и вытирает шею. – И такое... не гадостное. Джунгли вместо мазни на стенках, снежное поле...

–Я думаю, оно того, обратно пропорционально, – Лелька запивает остатками кофе длинное слово. – Когда у тебя все хорошо, ты видишь какую-то гадость, а когда не очень...

Она замолкает, комкает стаканчик в руке и отходит прочь, к мусорке. Лола вздыхает: подруга права. Наверное, все дело в мыслях. В том, от чего и к чему она пытается бежать.

Например, сейчас она бежит от мыслей о том, откуда под кроватью взялся тот проклятый лифчик не ее размера. И бежит недостаточно быстро.

Лола дергает регулятор скорости и набирает ход, словно пытаясь обогнать само время, отмотать его назад, к моменту, когда ей казалось, что она счастлива. Как в том кино или в комиксах про Флэша.

Шипящий гремлин хватает ее за щиколотку и дергает вбок, резко и неожиданно. Лола падает, ударяясь животом о металлический поручень. По ноге течет что-то теплое, и она успевает почувствовать стыд раньше, чем боль.

Растекающаяся по полу лужа – красная.

Лола ненавидит бегать.

Но иногда приходится. Например, когда к остановке подходит ее автобус. Не хватало еще на работу опоздать, не девочка уже, ни родители, ни парни за тебя платить не будут. Да и нет уже ни тех, ни других. Толька, как оказалось, все это время крутил шашни с Лелькой, и проклятый выкидыш только подстегнул его свалить в закат поскорее. Бревно бесчувственное, правильно он ей тогда лешим показался.

А нового бойфренда как-то взамен и заводить не захотелось. Все они козлы и сволочи по натуре. Или им не нужна крашеная дура не первой свежести, которая до сих пор коверкает собственное имя. Вот как этому красавчику, который пробегает мимо... только почему у него щупальца вместо ног?

Лола падает вниз, в провернувшийся под ногами люк, в бездну, где что-то хлюпает и чавкает, склизкие стены смыкаются над головой.

Лоле больше некуда бежать.