Любовь Ангела

ПЕРВЫЙ ТОМ:

https://author.today/work/421650

Габриэль лежал, не двигаясь.

Джесси спала рядом, удобно устроившись в его объятиях. Её дыхание было ровным, тёплым, почти неслышным. А он... он не мог заставить себя сомкнуть глаза. Всё любовался нежными линиями её прекрасного лица, пропускал между пальцами шёлковые пряди её шикарных длинных волос и чувствовал себя так, словно шагнул за грань, откуда уже нет дороги обратно.

Он столько раз спал с женщинами, и каждый раз всё было просто. Без эмоций. Без последствий. Он всегда выбирал партнёрш, которые могли и хотели доставить удовольствие, но всегда всё держал под контролем. Всегда держал их на расстоянии, следил, чтобы никто никогда не нарушал его границ. Иногда страсть, иногда — нежность, но всегда — в рамках, где он оставался хозяином положения. Он всегда знал, где начинается игра, и где она заканчивается.

Но не с ней.

С Джесси всё пошло иначе с самого начала, но только сейчас он понял, насколько. У него бы язык не повернулся назвать то, что между ними произошло, обычным сексом. Эта ночь, которая не должна была отличаться от сотни других, вдруг перевернула весь его мир! Потому что то, что между ними произошло, было не сексом и даже не занятием любовью, а именно — единением.

Он знал женщин. Знал их повадки и интересы. Он видел, когда женщина чувствует по-настоящему, а когда только делает вид. Когда старается казаться любящей и нежной. А Джесси не играла. Она не притворялась и не просчитывала. Она просто отдавала ему себя. Всю — без остатка. Беззаветно, искренне, страстно и по-трогательному неумело... отчего его сердце сжималось от нежности. И Габриэль понимал, что никогда не сможет предать оказанное ему доверие!

И то, как она смотрела на него, как шептала его имя, тянулась к нему за поцелуями, как крепко сжималась вокруг него своей шёлковой нежностью в самый последний момент...

Обычно он избегал любого проявления близости со своими партнёршами, но когда они с Джесси занимались любовью, он даже не заметил, как нашёл её руки, переплетая их пальцы. Он сделал это, даже не осознав, будто это было самым естественным на свете.

Возможно, это так на него подействовало её доверие. Беззащитное. Наивное. Настоящее. Которое появляется только, когда женщина по-настоящему любит своего мужчину.

Любовь! Он чувствовал, как у него сжимается горло. Господи, как могло так получиться, что она в него влюбилась? Эта нежная девочка-идеалистка! В него! Циничного, жёсткого, прожжённого опытом мужчину, который уже не верил во всю эту чушь!

Габриэль никогда не думал, что после всех своих лет, всех женщин, всех грехов, способных заставить любого священника махнуть на него рукой — он вдруг почувствует это.

Она не просто открылась ему. Она впустила его — глубже, чем он, пожалуй, заслуживал.

А он… не ожидал этого.

Он не привык бояться. Но сейчас — боялся. Нет, не ответственности! А потому, что знал, что поставлено на карту. Это был не просто секс или близость — их ночь превратилась в нечто такое, от чего не отмахнёшься. Не забудешь утром. Она этого, наверняка, даже не осознала, а вот он... сразу понял, что произошло!

Он нежно провёл пальцем по её щеке. Осторожно, с благоговением, которое он не думал, что когда-нибудь снова сможет почувствовать по отношению к женщине. Его Джесси, его нежный, страстный ангел!

Зачем он ей? Он вздохнул, почти беззвучно, стараясь не потревожить её. Джесси пошевелилась во сне и закинула ногу на его бёдра, как будто знала, что рядом с ним безопасно. А он... он вдруг почувствовал себя обманщиком.

«Безопасно? — горько подумал Габриэль. — Если бы ты знала, что я за человек. Если бы ты хоть немного понимала, во что ввязываешься, Джесси...»

Он отвёл взгляд к потолку, будто надеясь найти ответы там, в тенях, играющих в тусклых бликах уличного фонаря. Но вместо ответов приходили только воспоминания. Выгравированные в памяти кадры, застрявшие в голове, будто изломанная плёнка, на которую нельзя больше смотреть, но и выкинуть её не получается. Всё, что он пережил. Всё, от чего бежал. Всё, что старался не вспоминать.

Его биологический отец. Жестокий, непредсказуемый, монстр-психопат. Тот, кто основательно покалечил его эмоционально. Габриэль с детства научился одному: не доверять, не расслабляться, не чувствовать. Всё остальное — слабость и прямой билет в ад. И он уверенно туда шёл, шаг за шагом, не оборачиваясь. Драки, приводы в полицейское отделение...

Дошло до того, что капитан Эндрюс однажды усадил его в допросной и разложил уродливую правду: ещё один раз — и его банально посадят! А когда Габриэль лишь безразлично пожал плечами, пятидесятилетний мужчина, у которого самого был сын его же возраста, заковал его в наручники, повёз в ближайшую тюрьму и показал, что его ждёт. Впервые на Габриэля не кричали, на него не давили — просто поставили лицом к лицу с реальностью. И неожиданно это сработало... Он закончил школу с отличием.

А потом был спецназ. Операции, о которых никто не должен знать. Команды, которые звучали как приговор. Он выполнял их — без колебаний. Потому что умел. Потому что был лучшим. Потому что рядом с ним умирали и убивали других. А он — выжил. Выжил, но изменился до неузнаваемости.

Он слишком хорошо знал, на что способен человек, когда перестаёт бояться убивать. И ещё хуже — когда начинает к этому привыкать.

Ему давно казалось, что он уже не человек. Просто набор инстинктов, памяти, навыков и гнева. Больше тридцати лет он так жил — с холодной головой и выжженной душой.

И теперь в его жизни появилась Джессика.

Она — как рассвет после бесконечной ночи. Джесси не пыталась его изменить, не пыталась им манипулировать — она просто была. Со своей честностью, теплом, идеализмом. Чёрт побери, она даже ругалась на него искренне, когда он попёрся на работу на третий день после ранения. Она отчитывала его с таким негодованием, а он ловил себя на том, что смотрит на неё, не отрываясь, как на чудо.

«Зачем я тебе, Джесс?» — он смотрел на её лицо, на тёмные длинные ресницы, спокойно лежащие на щеках, и сердце болезненно сжималось. «Ты достойна кого-то, кто не сломан. Кого-то мягкого и светлого. Того, кто знает, как любить. А я? Я... эмоциональный инвалид с дерьмовым характером. Я не умею говорить о чувствах. Не умею просить прощения. Не умею быть... хорошим».

Он стиснул зубы. Не от боли — от бессилия.

Он мог защитить её от всего мира. Мог держать её, как сейчас, и не подпустить никого, кто осмелится причинить ей боль. Мог убить ради неё — без колебаний. Но что он мог дать ей, кроме этого?

Никакие крепкие руки не спасут от того, что гниёт у него внутри. От сомнений. От страха. От кошмаров, после которых он просыпается в холодном поту...

Габриэль боялся, что его скверна когда-нибудь затмит её свет. Что он разрушит её, просто потому что он — моральный урод, который не умеет любить...

Он закрыл глаза, зарывшись лицом в её волосы, пахнущие ванилью и кокосом.

Она заслуживала большего, но, чёрт побери, он уже не сможет её отпустить.

Впервые в жизни ему не хотелось возвращаться к своей привычной отстранённости, к циничной чёткой логике, к броне, которой он пользовался годами. Потому что с ней... всё обрело вкус. Цвет. Смысл.

Он проснулся через пару часов. Джесси практически лежала на нём — тёплая, нежная, и невероятно хрупкая... Её рука всё ещё покоилась на его груди, нога — на его бедре. Её тихое дыхание щекотало его шею, а волосы слегка растрепались.

И её запах. Тонкий, соблазнительный, возбуждающий. Он манил и будоражил его воображение. Чёрт возьми, он никогда не придавал особого значения женским духам — пока не появилась она.

Он не шевелился, просто смотрел на неё — в какой-то странной, новой для себя тишине. Ему было хорошо. Не просто физически, а именно эмоционально. Спокойно.

Джесси что-то прошептала во сне и прижалась к нему ещё сильнее. Её тело мягко изгибалось вдоль его — как будто инстинктивно искало его тепло, его прикосновение, его самого.

Её рука скользнула по его коже — сначала по груди, потом к ключице, и в следующее мгновение он затаил дыхание, когда она обвилась вокруг его шеи...

Слишком возбуждающе, слишком чувственно — и внутри у Габриэля что-то дрогнуло.

Огненная волна мгновенно прокатилась по телу — распаляя, пробуждая первобытное, до боли знакомое чувство. Он не успел подумать — тело просто отреагировало. Мышцы напряглись, пульс ускорился, в паху заныло от желания — настолько яркого и внезапного, что он едва сдержал глухой стон.

«Чёрт...»

Она даже не проснулась по-настоящему — а его уже трясло от вожделения, как будто не было этой страстной ночи между ними. Но он хотел её не только физически. Его влекло к ней целиком — словно она была самой прекрасной женщиной на Земле.

Габриэль не удержался и провёл ладонью по её спине, чуть ниже — по изгибу талии, и почувствовал, как её кожа покрывается мурашками. Джесси тихонько вздохнула во сне, пошевелилась — и этим неосознанным движением только усугубила всё: её бедро скользнуло вдоль его напряжённого члена — и у него потемнело в глазах. Это было непреодолимо.

Он знал это ощущение — это был момент, когда желание становилось таким явным, что его невозможно игнорировать. Ни одна женщина не доводила его до такого состояния одним невинным прикосновением...

Он смотрел на неё — и в этом взгляде было всё: восхищение, вожделение, одержимость.

Она даже не подозревала, насколько прекрасна в эту секунду — растрёпанная, сонная, тёплая, уязвимая. Его.

Он наклонился ближе, поцеловал её в висок — мягко, будто спрашивая разрешения, хотя сам знал, что в этот момент уже не сможет остановиться.

Сейчас он будет с ней. Медленно. Жадно. До конца.

Джесси мягко пошевелилась, приоткрыла глаза. Сонно посмотрела на него с тем самым узнающим, доверчивым выражением — и улыбнулась. Такая тёплая, настоящая...

— Доброе утро, — прошептала она. Её голос был чуть хрипловат от сна.

Габриэль не ответил. Просто наклонился и встретил её губы.

Медленно. Осознанно.

Внутри вспыхнула не просто искра — пламя, тёплое и уверенное. Он целовал её как мужчина, который наконец нашёл то, что искал слишком долго — и теперь боялся отпустить.

Это был нежный, чувственный поцелуй — изучающий и медленный. Он смаковал её вкус и дыхание. И Джесси сначала ответила ему сдержанно, неуверенно, но когда он слегка прикусил её нижнюю губу — чуть сильнее, чем она ожидала, — она выдохнула сквозь рот, дрогнула, и Габриэль мгновенно воспользовался этим и углубил поцелуй.

Он не торопился. Позволял ей тонуть в этом ощущении. Его язык скользнул к её — не стремясь взять, а приглашая. К танцу, к согласию, к откровению. И она приняла его.

Когда их языки сплелись в эротическом танце, всё вокруг исчезло, а время словно остановилось. Он чувствовал, как учащается её дыхание, а в прекрасных серых глазах загорается огонь необузданного желания.

Джесси шевельнулась, чуть изогнувшись — и от этого у него внутри всё взорвалось. Всё в ней сводило его с ума: мягкость движений, бархатная кожа, даже запах, от которого у него каждый раз поднималась волна желания — такая сильная, мощная, что он чувствовал, как перехватывает дыхание.

Он провёл ладонями по её спине и ниже... Его ладони легли на её попку, и он подтянул её выше, позволяя ей почувствовать силу его желания.

Она тихо ахнула, но не отстранилась. Напротив — сама прижалась ближе, обняла его ногами, позволив их телам инстинктивно настроиться друг на друга.

Он вошёл в неё медленно, глубоко, затаив дыхание и не сводя с неё взгляда. Джесси тихо застонала, и Габриэль на мгновение потерял себя в её взгляде — в распахнутых прекрасных серебристых глазах, ясных, полных тех самых чувств, в наличие которых он даже боялся поверить.

Весь мир сжался до одной-единственной точки — где соприкасались их тела. Сначала они почти не двигались — просто были вместе, дышали друг другом, как будто мир перестал существовать. Его ладони обнимали её лицо, пальцы скользили по грациозной, красивой спине, по изгибу тонкой талии — будто он впервые изучал её прекрасное тело.

Он знал, как брать женщину, как владеть, как подчинять. Но сейчас... он хотел другого.

— Сядь на меня, — хрипло прошептал он, глядя ей в глаза.

Джесси послушно приподнялась, опираясь ладонями о его грудь, и села верхом на него, как будто это было самым естественным в мире.

Габриэль скользнул взглядом по её телу, любуясь длинной шеей, аккуратной высокой грудью с горошинками розовых сосков, тонкой талией и красивыми бёдрами...

Он смотрел на неё снизу, заворожённо, будто не мог насытиться — с тем самым восторгом, который доступен только мужчине, обнимающему свою единственную. Его женщина. Его богиня...

Её глаза — серые, сияющие, чуть затуманенные страстью — ловили его взгляд, и он тянулся к ним как к свету, как к воздуху.

Габриэль с чувственной нежностью скользнул руками по её бёдрам, вверх, лаская её грудь.

И Джесси выдохнула от наслаждения, а он, не отрывая от неё взгляда, хрипло прошептал:

— Сделай это, Ангел. Я хочу почувствовать, как ты двигаешься на мне.

Удивлённый взгляд колдовских серых глаз, неуверенная улыбка — и она начала двигать бёдрами: то чуть подаваясь вперёд, то опускаясь на него до упора — медленно, глубоко, чувственно...

Он крепко обхватил её бёдра, наслаждаясь видом, ощущениями, её теплом, её тяжестью на себе — и тем, как она смотрела на него: распахнуто, с доверием и жаждой.

Он сел, жадно целуя её. Наслаждаясь каждой секундой, каждым её движением, каждым её нежным стоном. Он был в ней — полностью. Каждое её движение отзывалось в нём до дрожи, каждый её вдох сбивал ритм сердца. Он целовал её шею и грудь, пока его нежная малышка выгибалась на нём, откинув назад голову и прикрыв глаза.

Они были одним целым. Настолько, что в какой-то момент он потерял ощущение границ — где заканчивается она и начинается он. Он чувствовал её эмоции, отклик и удовольствие — не как физическую реакцию, а как нечто общее. Её пальцы вцепились в его плечи, пока она дрожащим голосом страстно шептала его имя.

Она отдавалась ему вся — без остатка, с доверием, которого он не заслужил, но за которое был готов отдать всё, что у него есть.

И в этот момент он понял: это и есть любовь.

Не слова. Не обещания.

А вот это — их тела, сплетённые в одно целое. Их дыхание, сливающееся в одно.

И когда всё закончилось, он ещё долго держал её так, будто мир рушится, и только она — единственное, что ещё имеет смысл.

— Я люблю тебя... — зарывшись в его плечо, едва слышно прошептала Джесси сонным голосом.

Он не ответил. Не потому что не хотел — а потому что горло внезапно перехватило. Сначала он даже не поверил в то, что услышал, а потом, заглянув в умиротворённое лицо спящей девушки, улыбнулся, впервые за много лет почувствовав, что дом — это не место. Дом — это девушка, которую он держал сейчас в своих объятиях.

Если вы читаете историю не на АвторТудей, значит эта книга была украдена y автора пиратами. Пожалуйста, перейдите по а ссылке https://author.today/work/449346 на оригинал произведения. Читая книгу на сторонних ресурсах, вы отнимаете у автора ту искреннюю радость, которую приносит творчество. Оно требует многих сил и всё-таки заслуживает хотя бы того, чтобы автор видела, что её читают. Пожалуйста, не забирайте у неё результаты труда, спонсируя кому-то доход от бесящей вас же рекламы.