Любовь и картошка

По верхнему слою грунта на опытной делянке SK-36/17 прошла первая робкая волна шевеления. Заметить это невооружённым глазом было практически невозможно, но сверхчувствительные сейсмодатчики уловили момент «пробуждения» и немедленно передали сигнал на пульт управления. Акихиро сделал пометку в нужной графе, вывел на центральный монитор изображение с камер слежения на этом участке и, довольно потирая руки, уставился на экран. Маленькие раскосые глазки его горели от возбуждения.

Теперь уже точно можно было сказать, что три года отшельнической жизни на маленькой планетке, затерявшейся в глубинах космоса на границе миров, не прошли даром. Три года самоотверженной работы и аскетизма на грани самоотречения — и вот он, результат! И какой результат! Для человечества — это в первую очередь означало решительный прорыв в генной инженерии, когда-то незаслуженно оболганной и отвергнутой, и решение всех проблем с продовольствием. А лично для него — всемирная слава и финансовая независимость.

Неопытному наблюдателю могло бы показаться, что на делянке ничего не происходит. Но для Акихиро там разворачивалось грандиозное действо. Вот с маленьких холмиков, выстроившихся на поле аккуратными рядами, стали осыпаться комочки питательного гумуса, и пошли первые трещины, из них высунулись тонкие белесые корни и, обрушая края, стали расползаться по почве. Вибрация грунта усилилась, процесс пробуждения шёл полным ходом.

Учёный-отшельник замер в напряжённом ожидании. Ещё совсем немного, и из рыхлого плодородного слоя, опираясь на корневые отростки, появятся гигантские картофелины. Смешно и неуклюже переваливаясь с боку на бок, они осторожно поползут-покатятся по специально проложенным идеально ровным канавкам в направлении стартовой площадки космодрома, ведомые неизъяснимой любовью к человечеству и неукротимым стремлением служить ему.

Сколько бы раз Акихиро ни наблюдал за пробуждением овощей, он неизменно испытывал волнение. Для него этот процесс был сродни рождению. Да по сути это и было рождением новой, пусть своеобразной и кратковременной, но разумной жизни.

Первые выбравшиеся на поверхность клубни, осторожно ощупывая грунт вокруг себя, направились к заранее подготовленной сети канавок. Им предстояло самостоятельно проделать долгий путь от поля, где они появились на свет, до космодрома.

Постепенно в процессе движения они потеряют хрупкие корневые отростки и ставшую уже ненужной ботву, в результате к грузовым шлюзам космических кораблей прикатятся обычные с виду картофелины, но только с виду. Они улягутся аккуратными рядками в контейнеры, приготовившись к длительному космическому путешествию, а автоматика разместит контейнеры по отсекам, представляющим собой изолированные камеры.

Здесь в прохладном безмолвии овощи будут дозревать, прислушиваясь к своему внутреннему состоянию, поворачиваться с боку на бок, стараясь не допустить пролежней и, как следствие, гнили, и терпеливо ждать встречи с людьми. После старта во всех камерах будет установлен индивидуальный для каждого вида овощей режим температуры, влажности и давления. Постепенно эти параметры будут понижаться, процесс созревания пойдёт на спад, в конце концов остановится, и разум угаснет.

Акихиро нехотя оторвался от завораживающего зрелища и пробежался взглядом по другим мониторам. Всюду на планете кипела жизнь. Бесконечные вереницы плодов, освобождаясь от грунта, срываясь с плодоножек и ветвей, не останавливаясь ни на мгновение, двигались в сторону космодрома.

Климат планеты позволял выращивать овощи круглый год, поэтому на освободившихся полях андроиды немедленно начинали обработку почвы и посев. К сожалению, на этом этапе пока не представлялось возможным полностью обойтись без механизмов. Семена, конечно, зарывались в землю сами, хоть и не обладали разумом, но были не в состоянии добраться до нужного поля. Акихиро работал в этом направлении. У него были идеи, как сделать так, чтобы растения могли обходиться вообще без посторонней помощи и при этом не скатываться в хаотичное самовоспроизведение, царящее в дикой природе, но реализация этих идей могла занять годы, а он торопился.

И подстёгивало его не желание досыта накормить человечество, как это было изначально, и даже не тщеславие, которое мучило его ещё совсем недавно, а страх.

Три года назад, устав бороться с официальной наукой, запретившей опыты по генной модификации сельскохозяйственных культур из-за мутаций, принявших одно время катастрофические масштабы, бросив попытки убедить научный мир в правоте своих гипотез и всерьёз опасаясь обвинений и возможных преследований за якобы сознательное намерение нанести врединтересам человечества и его безопасности, он официально отрёкся от своих научных взглядов, взял огромный кредит в МГБФ на развитие фермерского хозяйства и укрылся на маленькой, затерявшейся в космосе планетке.

Ему даже не пришлось особо кривить душой, обосновывая в банке необходимость кредита, поскольку его научный проект действительно можно было назвать сельскохозяйственной фермой.В её организацию он и вложил все полученные от банка деньги. И вложения не пропали даром, проект оказался успешным.

Четыре огромных транспортных корабля стояли под погрузкой. Через подставных лиц были заключены договоры на поставку натуральных с/х продуктов на четыре наиболее перенаселённые и истощённые в плане природных ресурсов планеты.

Сделка сулила огромные барыши и реальную возможность погасить кредит. Но нужно было это сделать до того, как его найдут службы банковской безопасности. В том, что его давно и упорно ищут, можно было не сомневаться. Сумма долга была слишком большой, чтобы кредиторы позволили себе махнуть на неё рукой. К тому же за эти три года он не выплатил и ломаного гроша по процентам.

А были ещё и космические пираты… Так что, пока первый транспорт с овощами не прибудет по назначению, расслабляться рано. Да и потом, сначала придётся дождаться результатов проверки всех партий овощей контрольно-экспертной комиссией при МГООСП, затем рассчитаться с банком и уже только после этого можно будет явиться с докладом в АНООМ.

Акихиро представил себе, как вытянутся физиономии корифеев учёного совета после его доклада, и захихикал. Профаны, бездари от науки, закосневшие в своём невежестве! А ведь он ещё три года назад пытался доказать им перспективность нового пути в развитии генной модификации растений. Идея его была проста, как всё гениальное. Растениям нужны не свойства, присущие насекомым и животным и способствующие выживанию при неблагоприятных условиях, а немножко разума! Совсем чуть-чуть. И ненадолго, а только на период созревания плодов. Капелька разума, направленного на стремление помочь человечеству в его борьбе за выживание, и всё, проблема решена. Так нет же!

Но он им ещё покажет! Он им всё выскажет, глядя прямо в глаза...

Акихиро гордо выпрямился, собираясь произнести давно заготовленную и много раз отрепетированную речь, предназначенную быть апофеозом его триумфального доклада. От всей его маленькой, тщедушной и угловатой фигурки веяло непримиримым мальчишеским задором, глазки сверкали праведным негодованием, седоватые волоски на голове топорщились жиденьким ореолом.

Но неожиданно взвывшая сирена не дала пролиться потоку красноречия. Над стартовой площадкой завис, собираясь совершить посадку, неизвестный космический корабль.

Акихиро чертыхнулся. Он всегда подозревал, что система планетарной защиты у него слабовата — и купил по дешёвке, и устанавливал сам, в целях конспирации, — но не думал, что настолько. Однако факт остаётся фактом, чужой корабль беспрепятственно подошёл к планете и собирается садиться, и ему не было оказано никакого противодействия. Хорошо хоть, тревожная сигнализация сработала. Однако что же теперь делать?

Расширенный совет новорождённых должен был начаться с минуты на минуту. Событие это для иксоидов было из ряда вон выходящим. Обычно текущие дела по управлению планетой решали в рабочем порядке пара-тройка юных, и для этого им не требовалось собираться вместе, а достаточно было нескольких секунд телепатического обмена мнениями. Но сегодня повод был слишком серьёзным — планетарная пандемия — это вам не шуточки! Граждане настроили ментальные каналы на главный купол и замерли в почтительном ожидании судьбоносных решений.

Под тонкой сетью мерцающих неоновым светом электромагнитных линий, выгнутых полусферой, один за другим материализовались юные и новорождённые. Их прозрачные оболочки искрились ясным умом и острой проницательностью, наполненные жизненной энергией тела излучали спокойную уверенность в своих силах и жажду деятельности. Это потом, спустя тысячелетия, они потускнеют под грузом накопленных знаний и тяжким бременем жизненного опыта, ум и проницательность, затуманенные философскими теориями, потеряют свою ясность и остроту, а остатки жизненной энергии будут излучать только стремление к покою и умиротворённому созерцанию. А пока едва отпочковавшиеся немногочисленные новорождённые и их юные соратники представляли собой цвет, надежду и опору нации!

Правда, сегодня их искрящиеся тела время от времени подёргивались мелкой рябью, и только торжественность и значимость момента не позволяли собравшимся членам правительства выпустить ложные щупальца, чтобы почесаться.

Ровно в назначенный час совет начал работу с интенсивного телепатического обмена собранной информацией, затем приступили к её анализу и обсуждению. В результате пришли к выводу, что болезнь, охватившая планету, не что иное, как банальная аллергия на органику растительного происхождения — все симптомы заболевания говорили именно об этом.

Первые случаи аллергии у иксоидов были отмечены много-много лет назад, когда представители гуманоидных цивилизаций, исследуя космос, добрались и до их сектора галактики и привезли с собой на кораблях растения. Иксоиды, по натуре дружелюбные, в меру любопытные и довольно общительные, с радостью пошли на контакт с разумными существами, а потом контактёры стали умирать от странной болезни. Тут-то и выяснилось – растения, так жизненно необходимые людям и им подобным существам, для иксоидов представляют смертельную угрозу.

Аллергия, на начальном этапе казавшаяся штукой хоть и неприятной, но довольно безобидной, на самом деле таила в себе кучу осложнений, в том числе отёки и помутнение оболочки, которые заканчивались, как правило, слабоумием, резким снижением жизненного тонуса и даже гибелью. А в таких масштабах, как сейчас, это грозило иксоидам поголовной — если так можно выразиться, говоря об абсолютно бесформенных существах — деградацией и вымиранием.

Интересно, что именно люди помогли тогда поставить правильный диагноз и выявить причину заболевания. Оказывается, в глубокой древности некоторые из них тоже были подвержены аллергии. Со временем человечеству удалось победить этот недуг, но, к сожалению, ни один известный метод лечения болезни не подходил иксоидам. Конечно, чисто теоретически должны были существовать какие-то антиаллергены, но подобрать их так и не удалось ни тогда, ни после.

А поскольку люди на планетах иксоидов чувствовали себя неуютно и после длительного пребывания тоже начинали болеть, то и решено было создать буферную зону вдоль границы миров, где такие разные цивилизации могли бы общаться без вреда для здоровья. Разумеется, ни о каких растениях в этой зоне даже и речи быть не могло.

Долгое время соблюдение установленных мер предосторожности защищало обе стороны, и вот опять что-то пошло не так! Нужно было срочно принимать самые решительные меры. К такому выводу пришли все без исключения члены совета.

Чтобы обнаружить источник вредоносных аллергенов, в первую очередь тщательнейшим образом просканировали буферную зону, как зону наибольшего риска. И не напрасно! В результате была обнаружена небольшая планетка, умудрявшаяся в процессе обращения вокруг своего светила всего один раз за год ненадолго заскакивать в буферную зону. Но, видимо, этого было достаточно. Как показал спектральный анализ, соотношение азота и кислорода в атмосфере этой планетки было настолько идеальным, что вполне позволяло заподозрить наличие органических форм жизни. При более детальном исследовании эти опасения подтвердились. Биосфера планеты отличалась богатой и разнообразной флорой.

Конечно, немного смущал вопрос о том, как аллергены могли попасть к иксоидам через открытый космос? Возможно, их занёс метеоритный дождь, возможно магнитные бури, возможно, и что-то другое. В любом случае, легче было очистить опасную планету от растительности, чем пытаться перекрыть все каналы проникновения аллергенов в мир иксоидов.

Но даже самому дремучему обитателю галактики давно известно — бесхозных планет не бывает, тем более среди пригодных для жизни. Наверняка и эта кому-то принадлежала. Значит, прежде чем начинать зачистку, нужно утрясти юридические формальности, то есть найти хозяина. Конечно, нарушения правил буферной зоны были налицо, и иксоиды имели полное право применить любые меры для обеспечения своей безопасности. Но кому нужны лишние конфликты?

Члены совета новорождённых сделали запрос в галактический союз цивилизаций и вскоре получили ответ от кадастрового комитета. В ответе говорилось, что эта планета изначально принадлежала цивилизации рептилоидов, но при устройстве буферной зоны попала под программу отчуждения. Отсюда следовало, что на данный момент планета никому конкретно не принадлежит. Однако для проверки сигнала и во избежание могущих возникнуть недоразумений ГСЦ готов направить шерифа с целью разобраться на месте. Члены совета от шерифа не отказались, но предупредили, что ввиду серьёзности положения начинают действовать самостоятельно и немедленно.

Население планеты, внимательно следившее за ходом заседания, осталось довольно решительными действиями своего новорождённого правительства. Непрерывно почёсываясь, граждане одобрительно запульсировали. Члены совета приступили к разработке конкретного плана.

Для начала нужно было как-то попасть на подозрительную планету и, осмотревшись на месте, решить, что с ней делать дальше. Проще и быстрее всего было бы воспользоваться телепортацией, самым надёжным и привычным для иксоидов способом передвижения. Но оказаться вдруг среди царства враждебной флоры — это же смерти подобно! Выход был только один — десантники должны будут принять обличье тех, кому растения не страшны, и, скорее всего, это будут люди, именно с этой расой иксоиды больше всего контактировали. Но тут возникала другая проблема. Приняв чужое обличье, придётся отказаться от телепортации — человеческая оболочка не выдержит такой нагрузки. Следовательно, для путешествия нужен будет космический корабль.

Любые грубые формы и жёсткие рамки были чужды и неприятны иксоидам, но тут уж ничего не поделаешь. Ради общего блага и собственной безопасности приходилось идти на жертвы. Отряд юных десантников под предводительством новорождённого стал готовиться к экспедиции.

Тяжёлый военный крейсер, выбранный иксоидами как наиболее внушительный космический корабль из всех им известных, перепрыгнув с одного межпространственного витка на другой, почти мгновенно перенёс их в нужное место. Несколько раз облетев в процессе торможения вокруг планеты, они не обнаружили на её поверхности ни жилых строений, ни технических сооружений, что всегда являлось главным признаком наличия разумной цивилизации. Правда, были замечены роботы, но это ещё ни о чём не говорило. Вполне возможно, покидая планету, хозяева просто не стали забирать их с собой. И тем не менее с поверхности всё же улавливалась слабая волна некоторой мыслительной активности. Поэтому действовать с орбиты иксоиды не рискнули. Нужно было садиться, чтобы досконально во всём разобраться.

Пока корабль пришельцев совершал посадочные манёвры, Акихиро места себе не находил, ломая голову над тем, кто же это такие и что им тут нужно! На простых исследователей космоса точно не похожи. Слишком тяжёлый корабль для разведки, слишком не манёвренный. Банковские? Вряд ли бы они послали за ним военный крейсер, хотя... неплательщики ведь бывают разные и прячутся, скорее всего, в таких местах, куда на пассажирских судах и не сунешься.

А может, просто бандиты? Это, кстати, был бы не худший вариант. Овощи их вряд ли заинтересуют, а сам Акихиро обосновался в бункере, неприступном и замаскированном, который ещё не так-то просто найти. Скорее всего, обшарив планету на предмет поживы и не найдя ничего стоящего, они попытаются угнать грузовые корабли. Экипажей там нет. Эти новые перевозчики представляют собой огромные полые капсулы с подвижными переборками, напичканные электроникой и полностью автопилотируемые. Как правило, такой класс кораблей имеет очень высокую степень защиты от угона и актов вандализма. Так что пусть пробуют.

Корабль пришельцев, завершив посадку, выключил двигатели. Акихиро напряжённо ждал появления незваных визитёров. А что ему ещё оставалось? Пусть обнаружат свои намерения, тогда он и будет решать, как им противодействовать, если, конечно, возникнет такая необходимость.

К тому моменту, как открылся люк корабля, учёный успел мысленно так накрутить себя, что уже готов был увидеть кого и что угодно, но по трапу звездолёта неторопливо и даже слегка неловко спускались обычные люди, озираясь по сторонам с любопытством туристов, впервые попавших на новую планету. Акихиро с облегчением выдохнул, может, и правда к нему залетела группа заблудившихся путешественников? А что корабль военный, так это смотря кто и где путешествует. Если средства позволяют, то почему бы и нет?

А пришельцы между тем стали наблюдать за погрузкой овощей и, как показалось Акихиро, с интересом.

На самом же деле иксоиды просто недостаточно хорошо умели пользоваться мимикой своих человеческих лиц, чтобы в полной мере выразить охватившую их бурю эмоций.

То, что отголоски мыслей, которые они уловили ещё на орбите, принадлежали растениям, стало для иксоидов настоящим шоком! Разумная враждебная среда — такое только в страшном сне могло привидеться. С другой стороны, если есть разум, значит, существует и вероятность договориться.

Десантники внимательно прислушались к мыслям плодов. Те были озабочены главным образом сохранением своей оболочки и внутреннего содержимого, что для иксоидов было очень даже понятно. Но при этом самосохранение и воспроизводство себе подобных не было для растений самоцелью, а подчинялось всепоглощающему стремлению служить человечеству.

Чтобы определить степень разумности, иксоиды попытались вступить с растениями в контакт, осторожно вклинившись в поток их сознания. Простейший вопрос: «Как служить?» — прозвучал для овощей громом среди ясного неба и вызвал явное замешательство в умах, не привыкших к ведению диалога. Но замешательство довольно быстро прошло, и иксоиды получили в ответ дружное: «Мы должны помочь людям!»

Стараясь не смущать примитивный разум прямыми вопросами, иксоиды поинтересовались: «Люди в беде?» Ответ пришёл незамедлительно: «Они голодают!» — «Как вы будете помогать людям?» — «Мы должны торопиться. Мы им нужны». — «Для чего?» — иксоиды хотели разобраться, понимают ли овощи, зачем в действительности они нужны людям. Но разговор пошёл по кругу: «Мы должны им помочь!»

Иксоиды попытались зайти с другой стороны. Если уж овощи непременно хотят отправиться на помощь людям, то неплохо было бы навести их на мысль о необходимости покинуть планету всем и сразу. «Вас слишком мало для этого», — возразили иксоиды, по возможности придав своим мыслям пренебрежительный оттенок. «Нас много!» — заверили овощи, и их коллективный разум передал четкую картину раскинувшихся по планете бескрайних полей.

Пошатнуть у овощей стремление служить человечеству, видимо, заложенное на генетическом уровне, вот так, с наскока, иксоидам не удалось. Переговоры зашли в тупик, времени на эксперименты и дипломатические реверансы не было. Опасность, грозившая цивилизации иксоидов, оказалась даже серьёзней, чем они предполагали. Родная планета ждала от них решительных действий, и новорождённому командиру отряда юных десантников ничего не оставалось, кроме как применить более радикальные меры воздействия и приступить к уничтожению.

Его решение преследовало две цели. Во-первых, если на планете всё же присутствуют люди, которые и занимаются разведением этих растений, то, чтобы спасти урожай, они вынуждены будут вмешаться и таким образом обозначат себя. Если же овощи живут на планете сами по себе, то угроза уничтожения поторопит их с отлётом. А после того, как разумные особи покинут планету, продолжить её зачистку можно будет уже с орбиты, пребывая в относительной безопасности на корабле.

Новорождённый отдал приказ, юные десантники взялись за излучатели.

Акихиро нервничал. Он никак не мог решить, как ему действовать дальше. Разглядывая картинку на мониторе, он всё больше приходил к выводу, что она ему не нравится. Но почему?! Да, пришельцы ведут себя несколько странно – совсем не разговаривают между собой, не обмениваются впечатлениями, размахивая руками и фотографируя всё вокруг, как это обычно делают туристы. Но ведь и агрессии никакой не проявляют.

Хотя нет, стоп! Акихиро с досадой шлёпнул себя по лбу ладошкой. Конечно! Как же он сразу не догадался. Дело-то совсем не в туристах, а в овощах! Это они ведут себя странно. По идее, почувствовав людей, овощи должны были бы с восторгом кинуться к ним навстречу. А они вместо этого как ни в чём не бывало продолжали укладываться в контейнеры и спокойно позволяли автоматике увлечь себя в тёмные жерла погрузочных шлюзов. Как же так? Ошарашенно глядя на экран, Акихиро озабоченно тёр подбородок, пытаясь найти разгадку странному поведению своих подопечных.

Неужели овощи поняли, что люди, появившиеся перед ними, представляют собой всего лишь крохотную часть от того огромного целого, к которому им следует стремиться. Поняли и пришли к коллективному решению проигнорировать это малое во имя достижения конечной цели. Вот тебе и капелька разума!

Схватившись за голову, учёный забегал из угла в угол. Неужели он где-то просчитался и разум растений способен к саморазвитию?! Но ведь если он просчитался в одном, то... «А если разум не уснёт с окончанием периода созревания? Или всё же уснёт, но спустя какое-то время проснётся вновь? Это же... страшно подумать... Нет. Не может быть! А как же результаты тщательно проведённых опытов?.. Опыты?! Какие к чёрту опыты, если вот — первая же нестандартная ситуация и...» — Акихиро мельком глянул на экран и остолбенел.

Пришельцы, раскинувшись широкой цепью, наступали на овощи, а те вдруг ни с того ни с сего взрывались, разбрызгивая сок и спелую мякоть. «Самоуничтожение! Боятся причинить вред людям!» — первое, что пришло в голову Акихиро на волне предыдущих размышлений.

Но, присмотревшись повнимательней, он увидел в руках пришельцев небольшие чёрные трубочки.

Так вот в чём дело! Плоды взрывались не сами по себе, а в результате наведения на них этих трубочек, вероятно, каких-то излучателей. Но зачем?! С этим воплем Акихиро и выскочил из бункера.

— Зачем!? Остановитесь! Что вы делаете?! — кричал он, стоя посреди дороги, проложенной андроидами.

Но его никто не слышал. Перед ним до самого горизонта расстилались аккуратные полоски возделанных делянок с овощами, а космопорт, пришельцы и разыгравшаяся там трагедия, выглядевшие такими близкими на экране монитора — стоило только руку протянуть, — на самом деле находились очень далеко от центра управления. В волнении учёный как-то совсем не подумал об этом.

Что же делать? Пока он туда добежит, урожаю будет нанесён непоправимый ущерб! Акихиро заметался в поисках хоть какого-нибудь транспорта.

Разум у растений действительно был коллективным, но при этом каждая особь в первую очередь была занята мыслями о собственном сохранении, поэтому понесённые от атаки иксоидов колоссальные потери они долгое время просто не замечали. Заметили, только когда в воздухе резко повысилась влажность от разорвавшихся рядом овощей. Это сработало как сигнал опасности, ведь повышенная влажность пагубно влияет на лёжкость плодов.

Овощи замерли, стараясь понять, откуда исходит угроза и как им себя вести в изменившихся условиях. Пока их единый мощный, но неповоротливый разум просчитывал возможные варианты дальнейших действий, откуда-то с периферии раздался бесплотный ликующий вопль: «Люди!» — и овощи, не сговариваясь и ни о чём больше не помышляя, двинулись в ту сторону, откуда пришёл образ человека – маленького, тщедушного, похожего на подростка.

«Ну вот и хозяин объявился!» — с облегчением констатировали иксоиды. Теперь было с кого спросить за нарушение правил международных соглашений и потребовать наведения порядка, а заодно и возмещения ущерба. Новорождённый приказал отряду юных десантников немедленно возвращаться на корабль.

Акихиро в полном отчаянии растерянно метался среди опытных делянок. Хоть бы какой-нибудь мотоблок найти! Но андроиды, как работники, тем и хороши, что никогда ничего не забывают, в том числе и мотоблоки на полях. А усики зреющих вдоль дороги тыкв, почуяв биополе человека, едва заметно дрогнули и потянулись к нему. Гигантские плоды стали раскачиваться сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее. Суетливо покручиваясь то в одну сторону, то в другую, тыквы с хрустом отламывали стебли. Обретя свободу, они, неуклюже переваливаясь с боку на бок и постепенно набирая ход, покатились прямо на учёного.

Если бы Акихиро вовремя заметил происходящее на тыквенных грядках, трагедии можно было бы избежать, учитывая неповоротливость огромных плодов. Но мысли учёного были заняты совсем другим. Получив неожиданный тяжёлый толчок в спину, он развернулся и в недоумении уставился на пористый рыжий бок нападавшего, соображая, что это такое. А когда сообразил, было уже поздно. Тыквы наползали со всех сторон, полностью блокировав пути к отступлению.

Сожаление о том, что всё так нелепо закончилось, и удовлетворение от того, что он всё-таки оказался прав в своих расчётах, пришли одновременно, но одержать верх над угасающим сознанием ни то, ни другое чувство не успело...

Мэй была злая как чёрт! Нет, как тысяча чертей, вместе взятых! Она ещё только возвращалась с задания, а ей уже подсунули новое горяченькое дельце! А то, что она две недели как заведённая моталась по галактике, кажется, вообще никого не волновало: «Мэй, ты же где-то рядом с буферной зоной? Где? В двенадцатом секторе? Как удачно! Заскочи-ка вот сюда. Да там какие-то непонятки с правом собственности и нарушением правил зоны. Подробности? Подробности будут со следующим сеансом связи! Удачи, Мэй!»

Не, ну нормально?! Она что, единственный шериф во всей галактике? Если она хотя бы на сутки залетит домой, стройная система правопорядка сразу же рухнет, да? Ладно, не на сутки. На пару часиков. Просто чтобы принять ванну с ароматной пенкой, почувствовать на себе скользкий шёлковый халатик и с разбега прыгнуть в мягкую постель, и чтобы в открытое окно тёплый ветерок и щебет птиц… Может она хоть раз в две недели позволить себе такую роскошь? Я вас спрашиваю!

Может, может… Не может! Работа у неё такая. За сутки преступники такого натворят и так ловко заметут следы, что потом и за месяц не разгребёшь. Мэй вздохнула и сердито застучала по клавишам, корректируя курс челнока, мысленно проклиная свою работу, начальство, себя, тот день и час, когда решила стать шерифом, и остановилась только, когда дошла до причины, по которой она это решение приняла. Нет, причину она проклинать не могла, она всё ещё любила её, эту чёртову причину. До сих пор!

Расчёт координатора оказался верным, к следующему сеансу связи Мэй уже остыла, разговаривала спокойно, суть конфликта выслушала внимательно и вопросы задавала только по существу.

— Значит, так… — Мэй, задумчиво барабаня пальцами по подлокотникам ложемента, подытожила: — В опасной близости к буферной зоне обнаружена планета с активной биосферой. Иксоиды выразили по этому поводу своё недовольство и требуют немедленного расследования и зачистки, естественно, за счёт хозяина, если таковой будет обнаружен. А если нет?

— Если нет, это уже не наши проблемы. Мэй, скорее всего, никакого хозяина там нет и в помине. Судя по имеющимся данным, там такие идеальные условия для растительности, что легче уничтожить саму планету, чем жизнь на ней. Но проверить надо, хотя бы для того, чтобы успокоить иксоидов. Вот в этом и будет заключаться твоя главная задача — предотвратить конфликт. Теперь ты понимаешь, почему я дёрнул именно тебя, не дав передохнуть даже пару часиков. Кому ещё я мог бы поручить такое ответственное задание… нет, не задание — миссию! – координатор говорил проникновенно, улыбался лучезарно, но Мэй прекрасно знала этого хитрюгу и не верила ни единому его слову.

Она уже открыла рот, чтобы отпустить ехидное замечание по поводу своей незаменимости, но координатор тоже не первый день работал с Мэй, поэтому быстренько свернул сеанс связи, заверив на прощание:

— Мэй, ты справишься! Я верю в тебя!

В ответ Мэй наставила указательный палец на монитор с изображением физиономии координатора и с удовольствием «выстрелила». Экран погас, Мэй, сдув воображаемый дымок с пальца-дула, довольно хихикнула.

«Так, всё это хорошо, но надо бы сначала взглянуть на планетку», — Мэй запросила все имеющиеся сведения и последние снимки поверхности.

Координатор не обманул, планета действительно была сущим раем для всякой растительности. Отдавая её в зону отчуждения, предыдущие хозяева наверняка получили приличную компенсацию. Но это ладно, главное, что растения здесь вполне могли расплодиться сами, без вмешательства людей. А раз так, то уладить конфликт не будет составлять особого труда.

Мэй подлетела к планете, иксоиды были уже тут как тут. Их корабль, тяжёлый крейсер новейшей модели, оснащённый самым современным вооружением, болтался на орбите. Мэй вызвала их на связь, представившись по всей форме. Узнав, что они уже совершали посадку, поинтересовалась, удалось ли им обнаружить что-нибудь интересное. То, что она услышала, не укладывалось в голове.

Разумные овощи — это что-то новенькое. Может быть, это всё-таки животные, так своеобразно мимикрировавшие?

Нет, настаивали на своём иксоиды, это именно овощи, судя по всему, генно-модифицированные и выведенные человеком.

— Но на каком основании вы пришли к такому выводу?

— Шериф, если вы согласны на сеанс ментальной связи, то мы представим вам неопровержимые доказательства.

Иксоиды предпочитали общаться с другими расами через голосовые преобразователи. Что поделать, если многие из тех, с кем они контактировали, относились к телепатии с предубеждением, хоть и обладали умением ею пользоваться. Видимо, сказывалось отсутствие устойчивых навыков и культуры общения такого рода. Трудно ведь поверить, что ни одному иксоиду и в голову не придёт, имея свободный доступ к разуму собеседника, не то что залезть, а просто приблизиться к интимной информации.

Мэй тоже не любила пользоваться своими телепатическими способностями, да и сведения, полученные таким образом, трудно назвать абсолютно достоверными. Но раз другого выхода нет, то тут уж ничего не поделаешь. Опыт подобного общения с иксоидами у неё уже был. Девушка расслабилась, прикрыла глаза и, стараясь ни о чём не думать, приготовилась к приёму ментального потока.

Картины недавних событий, происшедших с иксоидами, замелькали в её сознании. Мысли овощей поражали силой убеждённости и яркостью передаваемых образов. Мэй вздрогнула, когда перед её мысленным взором возникла тщедушная фигурка учёного-отшельника. Контакт сразу же прервался. Но она и так достаточно увидела. Деликатные иксоиды на продолжении сеанса не настаивали.

Мэй, постепенно приходя в себя, задумчиво потирала виски. Благодаря только что полученной информации разрозненные факты, обрывки случайных сведений и собственные догадки наконец-то сложились в одно целое. А ведь что-то подобное она и предполагала изначально. Руки её метнулись над пультом управления, челнок соскользнул с орбиты. Иксоиды, может, и удивились столь решительным действиям, но промолчали. А юркое судёнышко Мэй уже неслось над планетой.

Где же, где его искать?! Вот стартовая площадка с грузовыми кораблями-гигантами, какая-то брошенная техника, а вокруг поля, поля… Мэй сбросила скорость и максимально увеличила изображение на мониторах. Стали видны растения на грядках, огромные плоды, движущиеся по специально проложенным желобам, и двигались они не в сторону космодрома. Следуя в том же направлении, Мэй увидела на горизонте разноцветную гору. Неужели… О, небо!

От страшной догадки замерло сердце. Челнок завис над горой, сплошь состоявшей из овощей. А к её подножию стекались всё новые и новые плоды, толкаясь и громоздясь друг на друга.

Мэй включила тепловой сканер, дрожащими руками навела его на «гору» и с облегчением вздохнула. Под грудой овощей пусть и слабо, но просматривался силуэт человека. Живой! И она нашла его!

Девушка с трудом подавила в себе желание немедленно посадить челнок и, раскатав, распинав эту чёртову кучу овощного гарнира, спасти учёного. Но вовремя сообразила, что запросто может разделить печальную участь «хозяина» планеты. Руки сами потянулись к спусковым кнопкам излучателей, но и стрелять тоже было нельзя. Судя по тем картинкам, которые передали ей иксоиды, в основании пирамиды лежат довольно крупные тыквы, а значит, там есть какое-никакое свободное пространство и воздух, но как только она применит оружие, сок и мякоть взорванных овощей начнут стекать вниз и заполнят все щели. Акихиро просто-напросто утонет в этом месиве.

Ну, и как его доставать?! Мэй лихорадочно искала выход, не замечая, что иксоиды давно уже пытаются выйти с ней на связь, и вздрогнула, услышав в мозгу чужой бестелесный голос: «Шериф, вам нужна помощь? С вами всё в порядке?!»

— Помощь? Да, пожалуй, сотня грузчиков мне бы сейчас не помешала, — пробормотала Мэй больше самой себе, чем иксоидам.

— Грузчики… – новорождённый на секунду замялся, видимо, уточняя в поисковиках значение незнакомого слова. — Вы имеете в виду специалистов по подъёму и переноске тяжестей при помощи мускульной силы?

— Да, именно их, — усмехнулась Мэй.

— Вы хотите освободить человека?

— Да, хотелось бы.

— Тогда нет смысла разбирать завал. Есть другой вариант, и мы готовы вам помочь.

— Буду весьма признательна, — глядя на всё прибывающие овощи, Мэй с сомнением покачала головой.

Иксоиды на какое-то время примолкли, а затем, соединив, видимо, свои усилия, послали мощный ментальный сигнал овощам. Это был образ Акихиро, но не такой, каким представляли его себе растения. Вместо слабого человечка, нуждающегося в их помощи, перед ними предстал злобный гигант. Глаза его горели голодным блеском, в руках сверкал огромный острый нож. Он сдирал им с овощей кожуру, резал на мелкие кусочки сочную мякоть и кидал её в раскалённое масло или кипящую воду. Овощи замерли. А образ Акихиро множился в их сознании. Сотни, тысячи ему подобных тварей рубили, крошили, мяли беззащитные плоды, а потом запихивали всё в себя.

Сказать, что это было ужасно, — ничего не сказать! Обескураженные овощи отшатнулись и, подталкиваемые инстинктом самосохранения, покатились прочь, набирая ход. Теперь их преследовала только одна мысль — скрыться, спрятаться куда угодно, лишь бы подальше от этого страшного существа!

Не прошло и четверти часа, как площадка вокруг учёного-отшельника опустела. Все, кто был в состоянии двигаться, в панике, не разбирая дороги, катились к ближайшим лесопосадкам. Только кое-где на покинутых полях валялись, нервно подрагивая кожурой, помятые в сутолоке плоды.

Мэй посадила челнок как можно ближе и кинулась к учёному. Тот лежал без движения, пульс был слабым, дыхание еле угадывалось. Мэй достала из нагрудного кармана заранее приготовленную аэрозоль под несколько пафосным названием «Живая вода», запрокинула голову Акихиро, с трудом разжала его сведённые челюсти. Пара пшиков чудодейственной смеси лекарственных препаратов, стимулирующих дыхание и работу сердечно-сосудистой системы… И смертельная бледность на лице учёного стала отступать. Глубокий вздох, он открыл глаза и с удивлением уставился на склонившуюся над ним девушку.

— Мэй?! Откуда ты здесь? Как ты меня нашла?!

Акихиро попытался встать и застонал. Правая рука при попытке опереться на неё взорвалась дикой болью.

— Спокойно, господин учёный! Что с рукой? — Мэй стала прощупывать её, пытаясь определить характер травмы.

— Ай!

— Похоже на перелом. Нужен пластиковый фиксатор.

— Там, в аптечке... — Акихиро, сидя на земле, мотнул головой в сторону небольшого холма, с виду вполне естественного происхождения.

Мэй помогла Акихиро подняться и, закинув его здоровую руку к себе на плечи, повела к распахнутой настежь двери в бункер.

Усадив учёного в кресло, девушка кинулась к аптечке.

— Мэй, это правда ты? — голова у Акихиро кружилась, перед глазами всё плыло, и он никак не мог рассмотреть девушку, склонившуюся над ним. Чтобы убедиться в реальности происходящего, Акихиро попытался заглянуть в её лицо, приподняв его за подбородок.

Мэй резко мотнула головой, уворачиваясь от его руки:

— Да, это я! Но совсем не та, которую ты бросил три года назад!

Акихиро вытаращил на девушку глаза:

— Я не бросал тебя, Мэй! Я же оставил тебе записку!

— Что?! — Мэй закончив перевязку, с негодованием отбросила в сторону остатки пластика и выпрямилась. — Ах, да! Записку! Как же!

Девушка, приняв картинную позу декламатора, с ехидством процитировала:

— «Мэй, я вернусь. Твой Хито». Спасибо, дорогой! Я прониклась! Это, безусловно, исчерпывающее объяснение для того, чтобы исчезнуть на три года ровно через две недели после помолвки!

— Мэй, любимая, но я должен был завершить свои исс…

— Ты должен был взять меня с собой!

— Но, Мэй! А если бы у меня ничего не получилось? Я просто не мог обречь тебя на пожизненное заключение на этой богом и людьми забытой планете!

— Но ты должен был хотя бы сказать мне о своих планах! Ты не имел никакого права решать за меня! Ты… — Мэй даже задохнулась на мгновение от желания сказать всё сразу – всё, о чём думала эти три года, разыскивая его по всей галактике, о своих обидах, догадках, страхах, подозрениях, а вместо этого заговорила об иксоидах, о том, в чём его обвиняют и что ему теперь грозит.

Акихиро откинулся на спинку кресла. Состояние его стало понемногу улучшаться — в голове, правда, всё ещё шумело, но двоиться в глазах перестало, и он с удовольствием любовался Мэй, не очень вдаваясь в смысл того, о чём она сердито ему выговаривала. Как она изменилась за эти три года! Повзрослела, похорошела. Он и узнавал, и не узнавал свою возлюбленную, фигура её, оставаясь по-прежнему тонкой и гибкой, женственно округлилась, налилась какой-то внутренней силой и оттого приобрела невероятную грацию и притягательность. Черты лица почти не изменились: те же высокие скулы, покрытые румянцем, тонко очерченный нос, нежный обрис губ, острый, по-детски беззащитный подбородок, а вот глаза… Глаза изменились. Они сверкали таким неукротимым огнём, что могли расплавить какое угодно каменное сердце. А сердце Акихиро не было каменным, оно всегда любило Мэй и никогда о ней не забывало. Как же ей сказать об этом?

Акихио нетерпеливо потянулся к девушке:

— Мэй, иди ко мне. Ты права, я виноват перед тобой, но теперь, когда всё закончилось и мы снова вместе…

— О, небо! Да ты хоть слышал, что я тебе только что говорила?! Хито! Я должна арестовать тебя!

— За что? — Акихиро в недоумении уставился на Мэй и, кажется, только теперь заметил на ней форму шерифа. — А ты, наверное, от банка? Так я готов погасить кредит.

— От какого банка?! Я от службы безопасности межгалактического союза цивилизаций! Ты нарушил условия буферной зоны. Из-за тебя пострадали иксоиды. Это твоё счастье, что они захотели сначала во всём разобраться и не приступили к уничтожению планеты сразу, как только сюда прибыли. А ведь имели полное право!

— Иксоиды? Подожди, так это были иксоиды?! — Акихиро с облегчением рассмеялся. – Так вот в чём дело, а я-то голову ломал…

— Чему ты радуешься? — возмутилась Мэй.

— Тому, что не ошибся в расчётах. Так чем же недовольны иксоиды?

—У них вся планета поражена аллергией, и всё из-за твоих овощей!

— Да? Странно, что-то я не заметил у них никаких признаков аллергии, когда они уничтожали мой урожай.

— Так они специально приняли обличие людей, чтобы защитить себя от действия аллергенов.

— Девочка моя, ты сама-то поняла, что сейчас сказала?

Мэй, уловив в его голосе снисходительную усмешку, сердито прищурилась:

— Что ты хочешь сказать?!

Акихиро примиряюще поднял руки:

— Мэй, ну, подумай сама. Они изменили свою форму, но по сути-то своей остались тем же, кем были. Разве карнавальный костюм может защитить от чумы? Так и видоизменённая оболочка не защитит от проникновения аллергенов внутрь организма. А те особи, что были здесь, выглядели абсолютно здоровыми!

— Ты хочешь сказать, что у них аллергия не на растения, а на что-то другое? — Мэй, потрясённая своей догадкой, выжидательно уставилась на Акихиро, а тот не мог спрятать счастливой улыбки, на него снова, как и три года назад, смотрели глаза не взрослой разгневанной женщины, а милой восторженной студентки, умненькой, очень старательной, но не более того.

— Мэй, я хочу сказать, что это никакая не аллергия. Таким образом природа включает защитный механизм, исключающий саму возможность возникновения родственных отношений у близких видов.

Мэй с выпученными глазами шлёпнулась в соседнее кресло:

— Иксоиды — растения?

— Не совсем. Но произошли они от растений. Это вне всякого сомнения. А откуда, ты думаешь, я брал генетический материал для своих опытов над овощами?

— Невероятно! Но тогда почему этот защитный механизм не срабатывает здесь, на планете, буквально утопающей в зелени?!

— Вот! Вот это хороший вопрос! — Акихиро, выразительно глянув на Мэй, тронул своё ухо, а потом показал пальцем вверх, туда, где предположительно мог находиться корабль иксоидов. Мэй утвердительно кивнула. Акихиро улыбнулся, довольно потирая руки, и продолжил: — Честно скажу тебе, не знаю. Но я мог бы провести ряд исследований, если, конечно, этот вопрос интересует не только тебя, но и иксоидов.

— Очень даже интересует! — живо откликнулся новорождённый. — Простите, что вмешиваюсь, но вы говорили так громко, я имею в виду ваш эмоциональный…

— Всё нормально, — перебил иксоида Акихиро и весело подмигнул Мэй. — Но надеюсь, вы понимаете, такие исследования стоят недёшево.

— Урон, нанесённый нашей цивилизации…

— Я вас прекрасно понимаю. Подсчёт убытков — занятие весьма неприятное. Мне потеря урожая планетарного масштаба тоже влетит в копеечку. Но, думаю, мы сумеем договориться. Жду вас за столом переговоров.

— А нам действительно не грозит никакая опасность на поверхности планеты? Вы уверены?

— Абсолютно! — заверил Акихиро новорождённого. — Можете даже явиться сюда в своём нормальном обличье.

Мэй была в восхищении:

— Сроду не знала, что у тебя такая деловая хватка!

— У меня было время поработать над собой, — ухмыльнулся Акихиро. Он подошёл к Мэй, здоровой рукой нетерпеливо притянул её к себе. — Сколько времени займёт посадка такого огромного звездолёта? Хотя бы полчаса у нас есть?

— Не думаю! — Мэй засмеялась, отстраняясь и выразительно показывая глазами за спину Акихиро. – Они уже здесь!

— О, нет! — застонал учёный сквозь зубы, поняв, какую непоправимую оплошность допустил.

Иксоиды, освободившись от грубой формы человеческих тел, больше не нуждались в космическом корабле. Телепортация была для них более естественным способом передвижения. Один за другим они материализовывались за спиной учёного-отшельника, наполняя бункер радужным сиянием своих оболочек.

Мэй, как радушная хозяйка, устремилась им навстречу. Акихиро, мысленно обругав себя последними словами, развернулся и с самой доброжелательной улыбкой, на какую только был способен сейчас, приветствовал делегацию великой цивилизации иксоидов на своей планете.