Любовь в лунном свете

- Привет, - незнакомка протягивает мне руку. Ее улыбка ненавязчиво демонстрирует прекрасную работу стоматолога. Я вздрагиваю, оборачиваясь назад, надеясь, что этот парад благодушия предназначен кому-то другому. Чем я могла привлечь внимание этой особы? Не женщина, а воплощение идеальной фотографии из глянцевого журнала. К сожалению, в галерее мы вдвоем.

- Привет, - выдавливаю почти искреннюю улыбку, хищным взглядом пытаясь найти изъяны в идеале. Ага! В глазах незнакомки спряталась грусть. Даже дышать стало легче. Моя персональная жаба, наполненная комплексами, немного разжала свои липкие холодные лапки.

- Марина, можно сразу на "ты". Надеюсь, подружимся, - смутилась незнакомка, припечатанная моим тяжелым взглядом.

- Ника. И меня пугает чужое внимание, - стерев улыбку, отвожу взгляд. Жизненный опыт подсказывает, что лучше правды бывает только ложь. Лгала я отвратительно, поэтому предпочитала молчать или быть искренней.

- Очень приятно, - Марина расслабилась, задумчиво прикусила язычок, как змея перед прыжком, - Я в галерее в первый раз. Скучновато, когда не с кем выпить чашечку кофе.

- Согласна, - я отвечаю почти дружелюбно. Но кофе я предпочитаю пить в одиночестве. Неторопливо наслаждаться терпкой страстью напитка, разглядывать мир через отблески света в окнах кафе, создавая свою реальность.

- Знаешь, я видела твои посты в соцсетях. Увлекательно, но я хочу рассказать одну историю, - Марина вышла на открытую террасу галереи. Я последовала за ней.

К чугунному витому ограждению террасы прижались два изящных деревянных стула и зеркальный столик, отражающий луну в обрамлении кленовых листьев. Я посмотрела вверх. Огромный клен растопырил ветви, упираясь в стену старинного особняка.

- Интересно, сколько клену лет? Двести? Триста? Дом дряхлел, а клен рос. Два неразлучных друга, а может, врага. Уперлись друг в друга, и не понятно: то ли поддерживают, то ли отталкивают, - я грустно вздохнула.

Марина с ужасом посмотрела на меня, как на гипнотизёра, который читает ее мысли. Черное с люрексом платье облегало ее прекрасную фигуру. Свет Луны застревал в переплетении нитей, поблескивал, создавая иллюзию чешуйчатой змеиной кожи.

"Однако, с чего эта змеиная история? Предчувствие? Интуиция? Зависть?" – мое неугомонное воображение не давало сосредоточиться на реальности. Я видела, что губы Марины шевелятся, ее лицо исказила неприятная гримаса, но не понимала ни одного слова.

- Прости, не расслышала. Что ты хочешь? - Я села на стул. Марина смотрела на меня в упор, не отрывая взгляда. Мурашки озноба промчались по моей коже, искривив губы. "Какая-то эпидемия ужимок", - усмехнулась я, пытаясь успокоиться. И тут рассмотрела глаза Марины.

Черная бездна ее зрачков – занавес тьмы, скрывающий страсти, а может логово чертей, готовых поджарить в адовом пламени любого, кто воспротивится воле их повелительницы.

- Отдай мне его, - прошипела Марина, схватив ледяными пальцами мою руку.

- Боже! Кого? – я отдернула руку, избавляясь от тисков холода. От моего резкого движения стеклянный столик, оказавшийся между нами, пошатнулся, пытаясь обрести равновесие. Маятником качнулось лунное отражение в зеркальной поверхности. Краем глаза я уловила это движение, и испугалось еще больше. Лунный призрак - повелитель безумцев и влюбленных следил за мной. Я резко встала, ударилась коленом об ножку стола. Зеркальная столешница покорилось силе земного притяжения, упала на мраморный пол террасы, разбилась на сотни маленьких лун, отразившихся в осколках.

- Старуха! Зачем он тебе нужен? – завизжала Марина, стряхивая с себя десяток острых кусочков зеркала.

- Да и ты не молода! И, похоже, больна… просишь, ничего не объясняя, - я решительно направилась к выходу. Обернулась, пытаясь запомнить отблески луны, рассыпанные по балкону. "Вот бы сфотографировать, получился бы классный снимок! Лунное безумие – прекрасное название", - вздохнула с сожалением.

- Прости, я погорячилась. Но так невозможно жить! – в экстазе самолюбования Марина заломила руки, как актриса из немого кино.

- А я живу, - спокойно констатируя факт, решила выслушать эту мученицу. Любопытство победило отвращения. Древнее свойство женской натуры.

- Ты не понимаешь! Ради него я приехала сюда. Его нужно спасать! Творческие натуры умирают от равнодушия. Твой муж – гений, а ты удерживаешь его воспоминаниями и заботами о дочери, - Марину захватила в плен экзальтация, спутница влюбленности или сумасшествия.

- Я? – застываю, опешив от потока лжи и фантазий, - Да забирай его, хоть сейчас.

Я почувствовала такую усталость, что не могла сдвинуться с места. Хотелось кричать, чтобы с воплем выплеснулась обида. И я утонула в водопаде горьких мыслей.

Мой муж на всех углах твердит о том, как любит дочь, как заботиться о ней. Сначала я злилась и недоумевала. Ведь он только один раз за целый год отвел ребенка в музыкальную школу на занятия. Про материальную сторону наших отношений я стараюсь не думать. Надорвусь от отчаяния. Хотя сама виновата. Впряглась, стараясь быть самой лучшей… и вот итог. А ведь по гороскопу я – Огненная лошадь, и сейчас хочется взбрыкнуть и умчать на край света. Но моя узда – ответственность перед дочерью. Вдруг ей не хватит только моей материнской любви? Безотцовщина – неприятное слово.

Мужчина должен совершать поступки, иначе превращается в тряпку или альфонса, становиться наблюдателем со стороны своего эго и комфорта. Очень удобно. Можно разводить доверчивых дурочек разговорами о спасении семьи, любви к ребенку. Дешево и сердито, а главное – надежно. Не нужно тратить деньги на подарки любовнице, а только пустить слезу.

Мой муж умел представляться настоящим мужчиной, несгибаемым под ударами судьбы, хранителем семьи ради любимой дочери. Разве можно такого не пожалеть? Жалость – начало женской влюбленности. А если вдруг новая пассия захочет серьезных отношений, всегда можно прикрыться обязательствами по отношению к семье. Хорошо, что мой благоверный не придумал, что я смертельно больна, и поэтому он не может бросить меня.

От реальности я спасалась в соцсетях, заполняя пустоту странными фотографиями и постами о психологии. Стену заполняли пейзажи с параллелями света и тени, заметки с размышлениями о смысле бытия, автопортреты с застывшей улыбкой – словно сражаюсь с тяжелым недугом. Мой диагноз прост, как для множества других людей. Болезнь – недолюбленность в эпидемию одиночества.

До откровений Марины я догадывалась, что муж ищет утешение в объятиях молоденьких дурочек. Теперь мне ненавистно даже упоминание имени бывшего. Он слишком гордится им. Выговаривает "Александр", как клич к атаке, добавляя с чарующей улыбкой - "победитель".

Одно дело догадываться, совсем другое – знать точно. Меня знобило. Отвращение, обида сжимали в тисках ненависти. Пойти домой принять горячий душ? Смыть следы прикосновений этой Марины, яд ее слов. Дом – моя крепость, но в него проникла грязь. Сейчас у меня нет сил для сражения. Чистота требует усилий. Сначала надо избавиться от следов присутствия предателя из моей жизни. Хотя бы в сердце.

Вдохнуть свежего воздуха. Выдохнуть. Прийти в себя. Задать самой себе правильные вопросы и жить дальше. Вопросы растворяют болячки прошлых ошибок, добавляют уверенность в правильности намерений. Мне срочно нужно участие и сочувствие, пусть и призрачное.

- Ника! А как же выставка? – знакомый голос прозвучал, как из далекого прошлого. Укус змеи Марины разрушил мои надежды на то, что стоит мне еще немного потерпеть и все наладиться.

Обернулась, скорее по привычке. Я так хотела быстрее забыть свою боль, что проскочила настоящее. Потерялась во времени и не могла понять, что происходит. Передо мной, смущенно улыбаясь, возвышался знакомый художник Алексей. Мысленно я называю его "Великаном". И дело не только в росте. Высокий, красивый с небесно-голубыми глазами, всегда готов подставить плечо и в тоже время был наивным и доверчивым, как ребенок. Счастлива будет девушка, которую Алексей полюбит. Он не обманет, не предаст.

Алексей умоляюще смотрел на меня. Я вспомнила, что обещала посмотреть его новые картины и обсудить с ним те, которые мне понравятся. Всем требуется поддержка, особенно творческим личностям. Но я не могу. Сейчас точно. Самой бы не утонуть в потоке злых слез. Не потеряться. Я заблудилась! Разве могу кого-то звать за собой?

- Прости, не сейчас, - в отчаянии взмахнула рукой. Моя тень на стене повторила движение – раненая птица, разбившаяся о кирпичную кровавую кладку старинного здания.

"И почему бы мне не влюбиться в такого, как Алексей? Или это моя мания страдать? Притягивает к тем, кто молит о спасении. Излюбленный прием проходимца прикинуться слабой жертвой. Жалость из добродетели превращается в гордыню. И спасатель гибнет не в силах выбраться из пут собственной лжи. Разрушительница – вот кто я", - склонила голову, пряча слезы. Выбежала на улицу.

Веселое тявканье остановило меня и ход моих размышлений. Прямо передо мной стояла улыбающаяся подруга. Она держала в руках маленькую собачку, пытающуюся вырваться на свободу, чтобы доказать всему миру свою любовь.

- Как тебя зовут, сокровище? – я протянула руку, чтобы погладить вертящееся существо, и была мгновенно облизана горячим шершавым языком. Я улыбнулась, искреннее обожание вернуло меня в реальность, где есть счастье и любовь. Говорят, сердце у собак бьется быстрее человеческого, и поэтому их чувства сильнее и искренне. Тьме и недоверию не удержаться в любящем сердце. Быстро течет горячая кровь, мгновенно вымывая грязь.

- Эмма, - смеясь, ответила моя подруга. Песик разыгрался, ободренный нашим вниманием, успевая лизать лицо подруги и мою руку. Его переполняло радостное обожание.

- Ты же говорила, что он - мальчик, - удивление тенью промелькнуло, исчезло в темноте, ползущей по тротуару.

- Да, вообще-то зовут Эммануэль, сокращенно Эмма, - подруга пыталась успокоить своего разыгравшегося питомца.

"Странные мы женщины. Даже маленького песика пытаемся лишить мужского достоинства! Чтобы был послушным и веселым. Потом жалуемся, что не осталось настоящих мужчин", - я загрустила. Сильные женщины не плачут прилюдно, тем более, если хочется не просто рыдать, а выть на луну. Я нуждалась в уединении.

- Спешу, созвонимся, - раненная птица махнула рукой на прощание. Я торопливо, спотыкаясь от груза переполнявшего горя, пошла в парк. Там у меня есть любимое место - старинный фонтан. В середине огромной чаши в одиночестве возвышается бронзовое изваяние – изящная девушка с зонтиком. Она уже много лет спешит, но постамент крепко удерживает ее на месте. А струи воды прячут от нее мир.

Я села на скамейку напротив фонтана, рядом со старой липой. Световая подсветка, переливаясь всеми цветами радуги, ежесекундно меняет реальность: от радостного желтого цвета до печали фиолетового. Слишком быстро. Я закрываю глаза. Прячусь от мира, как в детстве.

- И что сегодня? – участие в голосе и влажная ладонь мгновенно успокоили меня. И действительно, что это я? У меня есть выбор. Остаться или уйти. А не это бесконечное бегство на месте.

- Когда-то в Италии скульптор увидел на улице незнакомку. Он влюбился в непринуждённость ее движений и загадочную улыбку. Но вместо того, чтобы догнать ее и признаться в чувствах, он создал ее копию. Любовь – воплощенная в бронзе, - нежный голос журчал, как родник в полуденную жару. Прохлада воздуха, настоянного на аромате лип, пьянила, погружая в небытие, где нет места боли и страданиям.

- И запечатленная в металле любовь пережила скульптора и его возлюбленную. Я так много видела радости и горя, что прожила тысячи жизней. Но мне одиноко, не с кем поболтать, посмеяться. Только ночная владычица луна иногда позволяет мне почувствовать себя живой. Пойдем со мной? Неподвижность – не такая уже и большая плата за бессмертие, - голос очаровывает, но порыв холодного ветра отрезвляет меня.

Я вздрагиваю, пытаюсь открыть глаза и не могу. Монотонное журчание фонтана затягивают меня в призрачный мир покоя. Не хватает сил вернуться. Я слишком доверилась лунному свету, искажающему реальность. Кричу, чтобы избавится от наваждения.

- Что с Вами? – лунным затмением зависли надо мной испуганные глаза незнакомого мужчины.

- Не знаю, неудобно повернулась, и будто нож воткнули в спину между ребер. Трудно дышать. Сейчас пройдет. Мне надо домой, - Я шепчу сквозь слезы. Острые колючки прилипли к губам, жгут насквозь. Отодрать бы этот пластырь и сказать правду, но нет сил. Разве можно поделиться болью предательства с незнакомцем?

- Сергей, - мужчина протянул мне руку, помог подняться со скамейки. От его уверенного жеста дрогнуло мое сердце. Я забыла, что бывают мужчины - защитники.

- Ника, - я не знакомлюсь на улице, но невежливо не ответить своему спасителю.

- Давайте, провожу до дома. Вдруг понадобиться надежное мужское плечо, - Сергей улыбнулся. От его приятного голоса с хрипотцой у меня сладко заныло где-то в области живота. Разбуженные бабочки влюбленности прислушивались, готовые вырваться наружу.

Я пожала плечами, а сама опустила голову, чтобы спрятать зардевшееся от смущения лицо. Хотела отказать, но поняла, что сейчас мне необходима поддержка. Голова кружилась – то ли от пережитых волнений, а может, от радостных предчувствий. Я взяла Сергея под руку. Мы шли молча, но молчание не тяготило, а объединяло нас. Заговорщики с общей тайной узнавания друг друга. Запах, тепло кожи, дыхание – могут рассказать о человеке больше, чем громкие слова.

Лунный свет растворился в яркой иллюминации городской улицы. Я иногда поднимала глаза, стараясь рассмотреть нового знакомого. Вроде ничего необычного, мужчина, как мужчина. Высокий, с ежиком русых волос, на висках - едва заметная седина. И только походка странная – вразвалочку.

Сергей почувствовал мой взгляд, повернулся и посмотрел на меня. Ах, какие у него оказались глаза! В бездонном изумрудном море плясали огоньки – смешинки. Я утонула и пропала в этом море. Забыла, как дышать.

- Что-то не так? – голос Сергея вернул меня в реальность, но не в сознание. Я судорожно искала тему для разговора. Глубоко вздохнула, как перед прыжком с пирса: "Тонуть, так тонуть!"

- Люблю море! Оно никогда не предаст, не обманет и всегда ждет, - Я говорила, а сама уже представляла, как стою с Сергеем на морском берегу. Звезды и волны шепчут о вечности, и даже надвигающийся шторм не пугает нас.

- Надо же, - удивился Сергей, - тоже не могу жить без моря.

- Как много у нас общего! Это судьба, - я затаила дыхание. Никогда не умела кокетничать, привлекая внимание. И сейчас, наверное, все испортила своей прямолинейностью. Очаровывать умеют красавицы, а я даже симпатичной себя не считала. "Не родись красивой, а родись счастливой", - твердила мне в детстве мама, но не объяснила, как стать счастливой.

Сергей смотрел вверх и молчал, а я кусала губы. Солоноватый привкус отчаяния. Боль снаружи заглушила боль внутри.

- В море звезды помогают вернуться домой, к родному берегу, - задумчиво произнес Сергей и неожиданно обнял меня, - Судьба иногда слепа, моряки доверяют звездам и сердцу.

А мое сердце трепетало, растворяясь в сердцебиении этого сильного мужчины. В те мгновения я хотела только одного – стоять рядом с ним. Вечность.

Недалеко в кустах заорали коты, оповещая округу о ночном шабаше страсти. Отвратительное завывание разрушило очарование ночи.

"Чем ты лучше? Кидаешься в объятия первого встречного, - зашептал мой разум, - сердце может ошибаться".

- Ох, уж эти кошачьи инстинкты! Нет от них покоя, - мой истеричный смех напугал кошек. Они притихли.

- Прости, я просто испугалась, - прошептала опешившему Сергею и выскользнула из его объятий. "Представляю, что он сейчас думает обо мне! Ненормальная истеричка!" – меня колотила нервная дрожь. Слишком много переживаний для одного вечера.

- Не бойся, я с тобой, - Сергей нежно взял меня за руку. Этот жест дружеского участия успокоил меня. Мы пошли дальше, держась за руки. Моя маленькая ладонь спряталась в его большой ладони. "Потрепанная штормом лодка нашла убежище в надежной гавани", - я улыбнулась своим мыслям.

- Вот и пришли, - сказала я, подходя к своему дому, - Знаешь, мне давно не было так спокойно.

Я отвернулась, сдерживая порыв чувств. Ужасно хотелось поцеловать Сергея. Ах, если бы мне было семнадцать лет! Влюбленная и беззаботная я бы пошла на край света за Сергеем. И почему тогда я не встретила такого мужчину?

Я вздохнула, повернулась к Сергею. Мне казалось, что знаю его давно. И такое участие, и желание понять меня было в его взгляде, что неожиданно для себя я рассказала все о себе, почти все. Разве можно говорить при первой же встрече, что влюбилась?

- Давай встретимся завтра? – Сергей заглянул мне глаза, а посмотрел в душу.

- Понимаешь, я сегодня рассталась со своими иллюзиями. Слишком больно строить на развалинах новый замок надежд, - я грустно вздохнула.

- Зачем на развалинах? Мы построим его на берегу моря. Я живу в Калининграде. К сожалению, однажды меня не дождались из плавания. Но море вылечило мою боль. А сейчас приехал на пару дней в командировку, - сказал Сергей. От его наивной уверенности у меня подкосились колени. Я так долго ждала, чтобы мужчина взял на себя ответственность. Просто. Без высокопарных слов.

- Прости, не могу. Меня дома ждет дочь, - пробормотала я, обращаясь в бегство. Стук закрывшейся за мной двери прозвучал раскатом грома, разбив мои возрождающиеся надежды.

На секунду задержалась, втайне надеясь, что Сергей догонит меня. Но только стук моего сердца разбивал тишину. "Набат оживающих чувств! Все верят в любовь", – я улыбнулась, помчалась по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Стараясь не шуметь, открыла дверь в квартиру, тихонько заглянула в комнату. Дочка задремала на диване, окружив себя пушистыми плюшевыми друзьями.

- Мама, где ты была? Какая-то тетка приходила к папе, и он ушел. А я жду тебя, жду, а ты все не приходишь, - позевывая, в полусне пробормотала дочка. Я обняла, прижала ее к себе, сдерживая рыдание.

- Солнышко мое, прости - задержалась. Не знала, что ты одна дома. Я всегда буду рядом, - поцеловала дочку. А сама задумалась о том, что в сражениях взрослых за личную свободу первыми жертвами становятся дети. Холод в отношениях родителей стальным клинком вырезает у детей веру в любовь и счастье. И имею ли я право поддаться чувствам, влюбиться, поверить незнакомцу?

- Ты есть хочешь? – на автомате спросила дочь.

- Я к морю хочу. Катька с родителями на целый месяц едет, - дочь свернулась калачиком на диване и мгновенно заснула. Я накрыла ее пледом, выключила свет и пошла на кухню.

"Что же делать? Я всегда мечтала уехать к морю! И никак не могу сбежать. И с другой стороны, нужна ли ребенку несчастная мать? Может, это мой единственный шанс?" – я открыла дверь квартиры и выскочила на улицу. Естественно у подъезда никого не было. Наивная Золушка потеряла принца.

- Не меня ищите? – у лавочки в глубине двора стоял Сергей и радостно улыбался. Его улыбка оказалась сильнее лунного света.

"Уверенный, крепко стоит на ногах. Мне нужен такой мужчина!" – пронеслась мысль в моей голове, избавляя от тревожности. Я с облегчением выдохнула и вдохнула свежего воздуха свободы.

Дальше моя жизнь понеслась стремительно, как полет в аэродинамической трубе. Расставаясь, люди спешат избавиться от прошлого, впопыхах забывая все хорошее, что их связывало годами. В слове "развод" скрыта угроза. Разрушать – не строить.

Но каждое утро, открывая Ватсап, я читала добрые пожелания Сергея. Благодаря его поддержке, я умудрилась приземлиться на обе ноги, ничего не сломав. Не потеряла надежду.

Змея Марина, настроенная на сражение "за него" или "против меня", не получила ожидаемых эмоций. И как-то незаметно уползла в свое змеиное царство лицемерия и фальшивого успеха. А может быть поджидает где-то новую жертву? Жаждет крови и победы. Иначе ее замучает скука.

Я благодарна Марине. Если бы не ее вторжение в мою жизнь, я бы до сих пор маялась в плену иллюзий. Ярость заставила меня принять правду.

Моя подруга подобрала выгнанного из дома за бесполезность мужчинку. Она пытается вылепить из него мачо, ну или хотя бы сантехника. Они всегда в почете.

Мой бывший муж опять в поиске очередной поклонницы его непризнанного таланта. Мне немного его жаль, я чувствую свою вину. Влюбившись, я так боялась его потерять, что слишком крепко прижимала к себе. Не заметила, когда переломила ему хребет или то, что делало его мужчиной. И его тяга к комфорту моих объятий заменили ему желание свободы.

После вихря событий моя жизнь остановилась, я не могу решиться на дальнейшие перемены. Безумно скучаю по Сергею. Даже расстояние не может помешать слиянию наших сердцебиений. Вечный гимн любви. Но сможем ли сделать еще один шаг навстречу друг другу? Выйти из виртуального мира близости.

Иногда вечерами я хожу в галерею, выпить кофе и поболтать с Алексеем. Мне не хватает живого общения, радости от разговора по душам.

- Знаешь, - Алексей отводит взгляд, вздыхает, но передумав, начинает с энтузиазмом рассказывать мне о выставке на Винзаводе. Я улыбаюсь, восхищаюсь, поддерживаю. Мы можем разговаривать с ним часами, но никогда не говорим о главном. Когда-то давно решили, что мы просто друзья. Слишком похожие, ранимые и наивные. Творческие натуры нуждаются в надежном причале. И потом, я не выдержу соперничества с толпой молоденьких поклонниц его таланта, и не только. Ревность – невыносимое чувство, оно погубило не одну душу, испепеляя в адовом пламени страсти.

Я смотрю в окно, луна покачивается в такт моему дыханию. Лунный луч касается моего плеча, нежно скользит по руке, томной влажностью дотрагивается до колена, проникая все глубже, возбуждая желание близости. Реальность растворяется в серебристом тумане.

- Что с тобой? Ты меня не слушаешь, - обиженно протягивает Алексей.

Я вздрагиваю от звука его голоса, прихожу в себя. "Как я буду жить, когда Сергей уйдет в плавание? Запретить? Но без любимого дела останется ли он прежним, не потеряет себя? Море не отпускает моряков надолго. А как же я? Месяцами в ожидания в незнакомом городе. Не изведет ли тоска, сводя с ума наваждениями?" – жужжит навязчивая мысль, как надоевшая муха.

Я встаю, выхожу во двор, набираю знакомый номер.

- Привет! Я рад, что ты позвонила. Решилась? Приезжаешь? – голос Сергея, как шум волн моря, обволакивает меня нежностью, лишает воли.

- Понимаешь, все не так просто. Я не одна, у меня – дочка. Приезжай сам, вам надо познакомиться, - выпаливаю скороговоркой. Молчание в ответ сводит меня с ума. Я захлебываюсь в эмоциях, от отчаяния до ярости. Мне хочется бросить телефон на древнюю брусчатку, разбить, разорвать ниточку, соединяющую нас.

- Хорошо, - через пару минут отвечает Сергей. Он прав – ответственное решение требует времени. Я вздыхаю с облегчением, радостно щебечу, обсуждая с любимым его приезд.

Любовь в лунном свете – наваждение. Мне надо увидеть Сергея в солнечном свете, когда нет тайн и недомолвок. И ему нужно лучше узнать меня. Быт разрушает иллюзии, а я хочу жить со своим избранником долго и счастливо. И моей дочери нужна счастливая мать.

Я живу в ожидании приезда лучшего мужчины на земле. Читаю и учусь не сжимать в объятиях. Мне нужен настоящий мужчина, а не удобный суррогат. Такая это трудная наука - "любить".