Люди без гордости

Гай собирался съездить в Рейнпорт по делу: отдать долг одному старому знакомому. О чем и рассказал семье за завтраком.

– Сколько тебе нужно денег? – уточнила Ксения.

– Нисколько. Он просил задать пару вопросов, только и всего.

– Значит, ничего сверх дорожных расходов? Может, нанять тебе охрану?

– Или послать с тобой пару стражников, – добавил Альвар, – мне несколько боязно за тебя. Одиноких путников часто грабят.

– За меня не волнуйтесь, я не буду лезть в неприятности, – пообещал Гай, – между городами поеду на почтовых каретах, они неплохо охраняются.

– Смотри не заблудись, когда пойдешь отливать, – с притворным беспокойством попросил Джозеф, – а то потеряешься, как в городе.

Маленький паршивец обожал вспоминать эту историю: как Гай всего один чертов раз заблудился, пытаясь найти общественный туалет, а Ксения, еще не успокоившись после многочисленных покушений, подняла всю стражу на его поиски. С того времени прошло уже два года, но Джозеф был мстительным и хитрым мальчишкой, и не забывал старых обид. Вернее, обижаться на Гая за невозможность врать и выкручиваться он уже перестал, но все равно не упускал возможности его уколоть.

Гай хмыкнул.

– Джозеф, а ты зачем…

–...так много ем? Матушка сказала мне надо расти, для этого нужна еда, – быстро перебил его тот.

– Ты ведь не просто так…

–...волнуюсь о тебе? Конечно, отец говорит в семье нужно друг о друге заботиться. Верно?

– Верно, – согласился Альвар, – семья она не обязательно родная по крови. Семья – это свои, люди которых надо беречь и защищать. Любимые люди. Дорогие. Важные.

– Я так и думал.

Гай едва не зааплодировал ему. Обычно людей жутко напрягала невозможность солгать Гаю и они начинали избегать его, но Джозеф Гарсиа ни от кого бегать больше не собирался. Образ слабого, жалкого сироты-беспризорника до чертиков ему надоел. Он жаждал уважения и довольно быстро нашел способы срывать работу дара вытягивания правды: перебивал, заканчивал фразы за Гая и подключал к разговору других людей, ловко меняя тему. А потом жутко гордился собой, что обыграл “дурацкого колдуна”.

Гай тоже им гордился. Не бояться странной магии, а учитывать ее и справляться с ней – отличный навык и маленький вклад Гая в его воспитание. Пригодится в будущем.

– Мама, а кого из нас троих ты больше всего любишь? – спросил Джозеф, делая самый ласковый голос, на который только был способен и с демонстративным обожанием глядя на нее.

– Этим утром тебя, мой хороший, – так же нежно ответила Ксения, – с середины дня и до вечера – Гая. А с вечера и до утра – Альвара.

Настроение Альвара тут же улучшилось и стало игривым. Ксения бросила на него один лукавый взгляд и продолжила пить утренний чай. Джозеф фыркнул, ни капли не расстроившись.

– Так нечестно. Ты всех любишь одинаково.

– Вот именно. Гай, ты когда отправляешься?

– Завтра.

– Джон, ты слышал? К завтрашнему утру все к поездке Гая должно быть готово.

– Да, госпожа Гарсиа, – слуга почтительно поклонился.

Гай расслабился и продолжил завтракать. Хорошо было жить в любящей семье. И сейчас, в комфорте и роскоши, и раньше, когда они втроем обходились без слуг и сами все делали. Но со слугами, конечно, было удобнее.

Путешествие прошло удачно и долг был отдан без проблем. Гаю было неинтересно кого и зачем проверял его рейнпортский приятель, он задал подготовленные вопросы, получил ответы и больше ни во что не лез. Накануне отъезда рейнпортский маг поил его дорогим вином в своем роскошном доме и вел беседы о жизни.

– Мир иногда кажется мне ужасно гнусным местом, полным трусливых, корыстных подлецов, – вздыхал он, – так хочется чего-то светлого, большого, искреннего… Как там твой родственник поживает, кстати? Какой замечательный человек! Заботливый, добрый, порядочный! Жаль, что редко бывает в Рейнпорте. Тебе очень повезло с ним. Быть окруженным хорошими людьми – настоящее чудо.

– Несомненно. Я передам Альвару от тебя привет.

– Его прелестной, пылкой фемине тоже передавай. Какая женщина! Так и хочется дать ей в руки плеть и просить о пощаде.

Гай рассмеялся.

– А ты больше не уводи ее мужа в тайные комнаты без разрешения. Альвар счел тебя просто странным, как большинство рейнпортских магов, а вот Ксения заподозрила неладное. Так что плеть ей лучше не давать: мольбы о пощаде тебя не спасут. Она ею воспользуется.

Рейнпортский маг тихо рассмеялся.

– Он пошел со мной без вопросов, потому что решил, что мне с чем-то нужна помощь. Она догнала нас и потребовала объяснить с чем именно. А не услышав четкого ответа пригрозила натравить на меня всю рейнпортскую стражу и увела мужа прочь. Прелестная фемина решила, что я хочу похитить его или что у меня в подвале скрываются восточные рабыни страсти для его развращения?

– И то и другое. Но тебе повезло, что Альвар в это не поверил, иначе он вернулся бы и разнес весь твой дом, освобождая их. Альвар ненавидит рабство и рабовладельцев.

– Горячая парочка. Везет же некоторым. Гай, давно хотел спросить тебя: когда вы занимаетесь любовью втроем ты сверху, снизу или посередине? – с любопытством спросил рейнпортский маг.

Гай усмехнулся. И этот туда же.

– Сбоку. За стенкой. Сплю.

– Так в твоем случае тоже все неправда? Я подозревал это, но ты так к ним обоим привязан...

– Ксения и Альвар – хорошие люди. К кому еще мне привязываться?

– И то верно. Я тоже предпочитаю играть только с хорошими людьми. Но знаешь… если вдруг ты решишь уйти от них, то сможешь перекантоваться у меня некоторое время. Я помогу тебе вновь наладить отношения со стариком.

Гай тут же напрягся.

– Не надо. Не говори ему обо мне ничего.

– Гай, он знает где и с кем ты живешь, чем занимаешься и так далее. Захотел бы забрать тебя назад уже бы забрал.

– Я не вещь чтобы меня забирали. Я сам решу, как мне жить, – сухо ответил тот.

– Само собой, но мы все зависим от его милости. Не учитывать его влияние было бы глупо, – рейнпортский маг вздохнул, – хорошо, что ты умеешь хранить тайны. Это удивительно, ведь для тебя тайн просто нет. Мы все для тебя открытые карты.

– Есть. Все, что не попадается мне на глаза легко сохранить от меня в тайне, – Гай помрачнел, вспоминая, как Альвар томился в тюрьме, а Бритт Безжалостный притворялся им, – спрячь это подальше и не приближайся ко мне – вот и весь секрет противодействия моим силам.

– Ни за что. Ты один из немногих людей, кому я могу доверять. Можешь смотреть вглубь меня сколько хочешь. Если только тебе не станет противно.

Гай покачал головой.

– Поверь мне, твои фантазии совершенно безобидны. Мне есть с чем сравнить.

– Вот как? Сочту за комплимент. Слушай, ты ведь все еще живешь в том городе? Окажи услугу: отдай этот волшебный камень одному хорошему мальчику и скажи, что негоже забывать друзей только потому что нашел новую работу и новое окружение. Надо бы напомнить ему обо мне.

– Нилу Янгу? Начальнику стражи?

– Ему самому, – рейнпортский маг тепло заулыбался, – передай что это подарок и платить за него не надо. Камень поможет узнать людей, нуждающихся в помощи и которым именно он сможет помочь. Помнится, Нил переживал, что перепутал Альвара Гарсиа с бандитом и запер в камере, а не помог ему. С моим камушком не перепутает.

Гай задумчиво оглядел красивый, светло-зеленый камень, размером с некрупную гальку. Он был прохладным и слабо светился. Рейнпортский маг протянул его вместе с небольшим мешочком на шнурке. Гай убрал камень в него и повесил на шею, а затем спрятал под рубашкой.

– Без проблем. Но если он откажется его брать, я не виноват.

– Не откажется. Но предупреди: я против того, чтобы камнем пользовался Гийом Лассар. Он только для Нила.

Гай хмыкнул. Провокация была до того примитивной, что ему даже не потребовалось ничего спрашивать. Гийом был любопытен, так что камень однозначно попадет в его руки. А вот что будет дальше?

Неважно. Рейнпортский маг явно не желал чтобы разгневанный Нил Янг отрубил ему голову, так что чары на камне не должны повредить Гийому. Так, небольшая шалость от известного мастера артефактов. Завуалированное приглашение приехать в гости. Раз уж нормальные призывы Нил Янг упорно игнорировал.

– Я передам. Увидимся в следующий раз.

– Счастливого пути, Гай. Но пока не уехал… как насчет трех партий в “Оргию королей”?

Гай усмехнулся.

– Я думал, ты уже и не предложишь.

На следующий день Гай неторопливо брел по улицам родного Рейнпорта, когда его остановили празднично одетые люди:

– Бард? Свободен?

– Да.

– Давай к нам, у нас свадьба, а нанятый бард уже упился. Накормим, напоим, заплатим: господин Фортуа счастлив и щедр сегодня. С пустыми карманами не уйдешь.

Лютня всегда была у Гая при себе и желание играть тоже. В деньгах он не нуждался, но вот в слушателях – другое дело. Обычно Гай играл только для своих и был этим доволен, но иногда голову поднимало почти забытое тщеславие. Каждый музыкант хотел чтобы его песни пели люди. Песни Гая пел только сам Гай. Изредка, одну-две строки напевал Альвар, занятый каким-то долгим физическим трудом. Ксения всегда только слушала. А Джозефу нравились мелодии Гая, но никогда не нравились слова песен.

Люди на свадьбах были непритязательной публикой и голосили все что угодно. Главное было петь о любви.

Выступать его позвали в богатый дом: все вокруг было полно вычурной роскоши. Одно только дорогое, многослойное платье невесты, расшитое золотой вышивкой, тянуло на маленькое состояние. Ксения носила похожие: статус наместницы города обязывал демонстрировать силу и власть любыми способами. В бытность главой силвербриджской обсерватории она одевалась куда как проще. Но то что прекрасно смотрелось на взрослой, зрелой женщине, заметно старило юную, прелестную невесту: тяжелое платье и куча золотых украшений будто пригибали ее к земле, а высокая, сложно заплетенная прическа, хоть и демонстрировала густоту золотых волос, но явно ей не подходила. Глаза невесты были усталыми и грустными.

Гай поздравил молодых(вернее, молодую, жених явно справил пятидесятилетие) и принялся петь веселые песенки о любви, пытаясь поднять ей настроение. Сытые, пьяные люди радостно голосили их, плясали, целовались и обнимались, подносили Гаю чарки с вином и бросали к его ногам мелкие монеты, которые он, с улыбкой, подбирал.

Полный успех.

И тут, среди смешения пьяного веселья, радости, прекрасного настроения и довольства собой, Гая вдруг пронзил черный, мертвенный холод. Кто-то на свадьбе хотел умереть и твердо решил осуществить это намерение прямо сейчас. Опешивший Гай завертел головой, пытаясь отыскать самоубийцу и тут встретился взглядом с тоскливыми голубыми глазами юной невесты.

Нашел.

В тот же миг она отвернулась и выскользнула из-за стола, бросив пару слов окружающим. Хмельной и веселый жених ничего не заметил. Никто не обратил на ее уход ни малейшего внимания.

– Маленький перерыв! Мне надо отойти, – крикнул Гай и бросился за ней.

Дом был ему незнаком, сад тоже и тут бы ему застрять и заблудиться, но ледяная чернота смерти оставляла за собой шлейф и Гай поспешил за ним. Невеста покинула дом через вход для слуг и вышла на улицу, к реке. Когда Гай ее догнал она уже влезла на широкие перила моста и свесила ноги. Река была глубокой, бурной и холодной: в тяжелом платье невесту тут же утянет под воду. Всплыть, при всем желании, уже не выйдет.

Альвар рассказывал, как оттаскивал самоубийц от края и Гай постарался вспомнить его опыт.

– Как тебя зовут?

– Бетти Фанси… нет, Лилибет Фортуа, – бездумно ответила она и остановилась. Встревоженно обернулась к нему, – это вы? Что вам нужно?

– Чтобы ты не прыгала в воду. Бетти, зачем ты это делаешь? – как можно мягче спросил ее Гай.

У нее задрожали губы.

– Я хочу умереть.

– Почему?

– Не хочу чтобы он меня трогал. У меня все сжимается внутри от его похотливых взглядов. Мама объяснила что он со мной будет делать ночью. Я лучше умру.

Гай вздохнул. Кто бы сомневался.

– Зачем же ты вышла за него замуж?

– Мама передо мной на коленях стояла. А потом и папа, – Бетти всхлипнула, – Фортуа разорил нас, а потом предложил денег… ему нужна юная, невинная жена. Чистая и неиспорченная. Такая как я. Я сделала, как они хотели. Он дал денег. Я умру и все это закончится.

Ей хотелось плакать, но глаза оставались сухими: все свои слезы несчастная девушка уже выплакала. Гай закусил губу. Ну и как, спрашивается, ей помочь?

– Бетти, а ты не пробовала другие варианты? Например, сбежать?

– Куда? Мама с папой меня от него не спрячут, они меня ему отдали. А больше мне идти не к кому.

– Но ведь важно не куда бежать, а откуда, – возразил Гай, – если все так плохо, то можно броситься и в неизвестность. Бетти, а побежали вместе со мной?

– С вами? Но я вас даже не знаю. И куда мы побежим? – удивилась она.

– Откуда. Из Рейнпорта. Твои драгоценности и дорогое платье можно продать в скупке и получить денег на побег. Сядем в почтовую карету, да уедем отсюда. Ты выполнила волю родителей, вышла замуж, но нет закона приказывающего жене жить и спать с ее мужем. Ты можешь уйти от него даже сейчас.

Ледяная вода, будто накрывшая Бетти с головой, немного отступила. Она словно всплыла над ней, очнулась и начала разглядывать Гая, будто впервые его увидела. Он знал, что выглядит не особо привлекательно: немолодой, худощавый, с пепельно-серыми, длинными волосами, разбавленными сединой, и морщинками в уголках светло-серых глаз. Но Альвар говорил, что его внешность вызывает доверие и это было так: люди, не знавшие его, никогда Гая не боялись. Он казался им безобидным. Пока они не понимали, что он видит их насквозь.

Бетти не знала, что Гая нужно бояться и пока не пыталась ему врать. Но она ощутила его доброту и в ней вспыхнула слабая надежда.

– Но ведь… меня же догонят? И вернут назад силой.

Надежда погасла, как свеча, потушенная порывом ветра.

– Не попробуешь, не узнаешь. Но погоню можно задержать: например, оторвав рукав от платья и бросив в воду, а фату оставив на перилах моста. Тогда тебя будут искать вначале в реке, – предложил Гай, – но ты права, времени у нас мало. Тебя в любой момент могут хватиться. Тебе нужно сделать выбор: дождешься ли ты этого, сбежишь со мной или прыгнешь в реку. Последний вариант перечеркнет всю твою жизнь и исправить ничего уже не выйдет. А вот после первых двух еще можно будет что-то изменить. Бетти, пойдем со мной? Я помогу тебе.

Он протянул ей руку и она решилась: взяла ее и слезла с перил. Тьма рассеялась и отступила. Юная невеста выбрала жизнь и попытку спастись. Они оставили фату и рукав и поспешили прочь.

Через два часа они покидали Рейнпорт в почтовой карете, едва втиснувшись на последние места. В обмен на роскошное свадебное платье Бетти получила простую юбку, блузу и ботинки. Она умылась, расплела волосы и наконец стала выглядеть на свой настоящий возраст: шестнадцать-семнадцать лет. По мнению Гая она стала еще прелестнее. Бетти до конца не верила, что им удастся сбежать и просто следовала за ним, однако сейчас, когда карета покинула Рейнпорт, она вдруг осознала что происходит: она мчит непонятно куда с незнакомцем и что он задумал неясно. Бетти занервничала и принялась бросать на Гая испуганные взгляды. Может, ей попросить о помощи окружающих? В карете он ей ничего не сделает, но чем они помогут? Вернут ее в Рейнпорт? Нет, нет, лучше пока молчать. А потом что делать?

Люди в карете начали знакомиться: ехать было долго и нужно было чем-то себя занять. Многие заметили лютню Гая и оживились, предвкушая бесплатное развлечение. Когда речь дошла до них он сказал:

– Я – Гай, музыкант. А это – моя племянница, Бетти. Мы едем к нашей семье. Если вы не против, я развлеку вас по дороге парой песен. Бетти, о чем мне спеть?

Она растерялась.

– Не знаю.

– Может, про любовь?

– Можно.

Гай достал лютню, подмигнул ей и весело запел:

– Был я когда то беспечен и весел, можно сказать, счастлив я был! Даже не думал мечтать о принцессе, но повстречал и полюбил! А счастья нет, и почему вы поймёте: её суровые родители против! Папа и мама, дяди и тёти против, против, против, против, против! Они твердят, что беден я, что не гожусь я ей в мужья! А я гожусь, а я добьюсь, я всё равно на ней женюсь! *

Люди развеселились и Бетти расслабилась. Забавно, но незамысловатая песенка о счастливом браке бедного музыканта с принцессой ей понравилась. Плохие люди не пели песен и не помогали самоубийцам. А значит Гай не был плохим.

Потом они остановились на постоялом дворе и во время ужина Гай решил внести ясность:

– Мы с тобой едем к моей родне. Это очень хорошие люди: Альвар Гарсиа – капитан стражи и самый честный и порядочный стражник из всех, что я знаю. Ксения Гарсиа – наместница города, сильная и умная женщина. В их доме всегда помогут человеку, попавшему в беду, так что они будут не против твоего приезда. Еще там живет юный Джозеф: он их приемный сын и очень вредный мальчишка примерно твоего возраста. Но он умный и волевой. Если ты решишь, что не хочешь со мной никуда ехать, то можешь уйти в любой момент. Деньги у тебя есть, а мир велик.

Бетти испугалась. Мир был велик, а она мала.

– Нет, я лучше с тобой останусь. Иначе меня слуги Фортуа поймают и вернут обратно. А наместница города сможет мне помочь?

– Конечно. Кстати, у вас с ней есть нечто общее: ее тоже когда-то пытались выдать замуж без любви. Но Ксения разогнала всех женихов и я помог ей стать женой Альвара, ее возлюбленного простого стражника. Ох и скандал тогда был! На весь город!

– Помог? Как?

– О, это очень забавная история. Только никому не говори о ней, ладно?

– Ладно, – Бетти стало любопытно.

Гай рассказал ей эту историю, опуская многие подробности, связанные с его талантами. Бетти пришла в полный восторг.

– Так ты все время людям помогаешь, да?

– Стараюсь. У нас в семье так принято.

– Хорошая у тебя семья, – она погрустнела.

Гай помолчал.

– Ты винишь родителей за брак с Фортуа?

– Нет. Они не хотели меня выдавать за него, пока нас почти не выкинули из дома. А у меня братья и сестры, младшему всего три года. Они бы все оказались на улице. Но… мне обидно. Я надеялась, что они меня защитят. А они не смогли.

Гай взял ее за руку.

– Иногда плохие люди бывают сильнее хороших. Мир – несправедливое место, Бетти. Поэтому нужно бороться за счастье самой. Твои родители не смогли противостоять Фортуа, но ты смогла. Всегда помни об этом. Даже если он поймает тебя, никогда не сдавайся. Не можешь бороться – беги. Главное, не умирай. У тебя вся жизнь впереди.

Она приободрилась.

– Ты очень мудрый человек, Гай. Повезло мне, что я тебя встретила.

– Я просто старый, – пошутил он и Бетти рассмеялась.

А Гай с некоторым беспокойством подумал, что если их поймают, то у нее останутся только эти слова. Он не сможет отбить ее и защитить от похотливого жениха. Но что могли сделать слова? Дать надежду? Слабым людям они не помогали и Гай испытал это на собственной шкуре. Так что нужно поскорее отвезти Бетти к Альвару и Ксении. Они – сильные и гордые люди, они сомкнут ряды, позволив юной девушке спрятаться за своими спинами и сразятся с любым мерзавцем за нее.

И выйдут победителями из любой битвы.

На следующее утро Гай расплатился за кров и еду, после чего они с Бетти отправились в путь. С каретой им вновь повезло: как раз отправлялась нужная в Гринфолл. А Бетти, наверняка, все еще ищут на дне реки в Рейнпорте. Дня три форы у них будет.

В Гринфолле он вновь расплатился за еду и вдруг понял, что такими темпами денег до дома не хватит: Ксения дала их только на одного человека.

– Бетти, мне нужны деньги. Давай из твоих заплатим за карету, а то у меня не хватает, – попросил он.

Она вытащила кошель и наивно отдала ему весь.

Гай вздохнул.

– Бетти, ты меня знаешь сутки. Я ценю твое доверие, но ты только что отдала все свои сбережения незнакомцу. А если я сбегу с ними, что ты будешь делать?

– Не знаю, – она растерялась, – но ты ведь меня спас. Зачем тебе меня обворовывать?

– Не все люди вокруг тебя – хорошие. Я не сбегу, но кто-то другой может. Выбрав свободу тебе придется принимать собственные решения каждый день. Моя семья тебе поможет, но ты же не вечно собираешься сидеть у них на шее?

– Нет… конечно, нет, так нельзя! – встревожилась Бетти. – Мне понадобятся деньги, а значит, работа, да?

– Да. Деньги у тебя уже есть и пока они есть, ты не будешь голодать и спать на улице. Но деньги кончаются, – Гай вернул ей кошель, – давай попробуем еще раз: я попросил тебя оплатить нам обоим проезд. Сколько мы платили в прошлый раз помнишь?

– Помню. Шесть серебряных монет на двоих, – Бетти отсчитала и выдала их, – держи. Мне теперь надо платить за себя, так? Ты ведь не обязан меня кормить, раз у меня есть деньги.

– Верно. Умница. А давай ты будешь вести наши расходы, пока мы едем? Подсчитывай сколько потратили и сколько осталось. И подумай, какую работу хотела бы иметь.

Бетти оживилась.

– Договорились. Вообще, я помогала отцу в лавке и считаю хорошо. Уж торговать точно смогу! А ты можешь по дороге петь, если деньги кончатся.

– Тоже вариант.

Выживать Гай не любил. Когда-то он, такой же наивный юнец, как Бетти, полагал, что за песни ему всегда будут платить, но люди часто проходили мимо или останавливались послушать, но ничего не подавали. Нередко денег хватало только на один прием пищи в день. А в трудные времена Гай мог голодать несколько дней подряд. Песнями сыт не будешь. В юности он ни за что бы этого не признал, но ему чертовски повезло, что Жанна дю Белле наняла его пугать строптивую дочь тяготами бедной жизни. Бродяжничал Гай целых три года и вполне мог умереть на улице, если бы не встретил Ксению с Альваром.

– У настоящего мага всегда должна быть гордость, Гай. Не опускай головы, даже если хочется сдаться. Ты – особенный. В тебе должен быть стержень, должна быть внутренняя сила. И окружающие должны ее видеть.

Гай усмехнулся. Пустые слова. Не было у него ни гордости, ни стержня, ни магии. И он без всего этого прекрасно обходился. Как и без выживания на улице. У Гая была любящая семья и ему этого хватало.

С отъездом из Гринфолла вышла накладка: ближайшая карета отправлялась только через три часа. Гай пожал плечами и повел Бетти гулять по городу. На главной площади были какие-то гуляния и у нее загорелись глаза. Она быстро что-то подсчитала и подергала его за рукав:

– Гай, я могу потратить одну серебряную монету на развлечения? Не больше! Давай повеселимся, а?

Настроение у нее было чудесным и Гай улыбнулся.

– Хорошо. Но не увлекайся. Если потеряемся, то встретимся вон у той статуи.

– Ура! Пойдем скорее!

Бетти таскала его за собой целый час и несмотря на удовольствие от ее юного задора, Гай начал уставать. Шум вокруг раздражал его. Обычно он любил праздники, но с некоторых пор разбаловался: положительные эмоции чужаков ему разонравились, он, как ценитель дорогого вина, привык к удовольствию и расслаблению отдыхающей Ксении, мирной, тихой радости Альвара, довольству слуг и даже новая нота: острое, пронзительное, жадное счастье Джозефа, обретшего семью, была ему по душе. На свадьбе Бетти ему хватило разнообразия и теперь он хотел вернуться в свой тихий дом, отгородившись от чужих страстей высокими стенами.

Баловень. А раньше жадно хватался за любую приязнь и симпатию, даже не направленную на него. Людское безразличие или презрение к нищему бродяге были куда хуже. Эмпатия не давала ему укрыться от них.

Он оставил Бетти развлекаться и отошел подальше, на одну из тихих улочек Гринфолла. Вот так. Тишина, покой и…

Смерть.

Она словно бы мазнула Гая полой плаща по башмаку, извинилась и поспешила туда, куда ее призывали. А Гай, окаменевший от ее мертвенного холода, бросился следом.

Туда, где скрывалась еще одна самоубийца.

В этой главе Гай поет голосом Яака Йолы, песню из к/ф “31 июня” - Я все равно на ней женюсь.