Люкс Фрактис Аетернум

– Он все таки рехнулся. – произнесла Лея, наблюдая за главной залой Приюта Странников. Там, дико хохоча и тиская служанок, точно захмелевший тролль, танцевал на столе беловолосый гигант.

– Ну, никто из нас от этого не застрахован. – пожал плечами Викариан, не переставая листать тяжелый том атласа. – Особенно после третьего бочонка крепкого эля.

Гигант подскользнулся на разлитой пене, едва не кувыркнувшись на пол, отчего служанки завизжали еще громче прянув прочь, роняя подносы. Плавно оседая на пол, он схватился за ножки стола. Стол дернулся, явно вспомнив о своих правах главного завсегдатая таверны и решительно пошел гулять по залу. Лея же сильнее нахмурилась, наблюдая, как Ял, пошатываясь, теперь безуспешно пытался встать.

– Тебя что, совсем это не тревожит это? – она с нажимом выделило слово “это”. Брови девушки сошлись на переносице, а взгляд буравил визави, словно стремясь вытянуть из него хоть каплю беспокойства.

Его тревожило. Ещё как тревожило, но пока было непонятно, что с этим делать, да и в чем причина подобного поведения товарища. Тот, конечно, всегда был охоч до веселья, но последние дни месяц это переходило уже всякие границы. Может, пока они бродили в лабораториях Талтана и искривлениям реальностей, Ялазар умудрился подцепить какую-то заразу? Вот только как это выяснить наверняка?

Впрочем, поведение еще одного из их группы тоже настораживало. Торунг дни и ночи проводил в порту, среди раскачивающихся под тихий плеск волн барков и фрегатов. Прежде, Мрачный не проявлял ни к чему столь явного интереса.

Не дождавшись ответа, Лея прикрыла дверь. Повернулась и поморщилась, словно от зубной боли:

– Ради всех богов, что были есть и будут, убери эту гадость со стола! – она быстрым шагом пересекла комнату и подхватив потрепанный, заплечный мешок, бросила его на колени Вику. Сама она явно не горела желанием касаться объекта своего возмущения. – Или ты хочешь чтобы это увидела Беата. Интересно, как будешь объяснять ей то, что мы с собой таскаем отрубленную голову человека… ну или чем там оно было при жизни?

Парень оторвался от чтения, когда мешок тяжело шлепнулся ему на ноги, взглянув на стол, на котором были разложены сокровища, добытые ими в тех самых подземельях гранд-алхимика.

Нити колдовской энергии, зависшие над свитком, который он расшифровывал последние два часа, заискрились. По ним побежали дуги крохотных молний и ярко вспыхнув, плетение разлетелось по комнате с задорным треском. В глазах Вика мелькнуло раздражение от внезапного вторжения в его занятие, которое он тут же подавил.

В чем-то она была права, подумал парень, разглядывая предметы перед собой, такое не стоит держать на виду у всех. Две амфоры из грубо обточенного хрусталя, старый кампилан, пара свертков с колдовской пылью и собственно то, чем сейчас возмущалась Леадея. Выскобленный изнутри, здоровенный черпер, обтянутый бурой, крепкой, как кора железного дерева, кожей, усеянный остатками роговых наростов в перемешку с клочками рыжих волос. Некогда, это была голова мародера, стараниям слуг Талтана превращенная в нечто, вроде глухого шлема. Выглядела вещица на редкость отвратительно. На ощупь казалась теплой, а глазницы заполняли две бугристые пленки, напоминающие буркала дохлой рыбы. Как ни удивительно, они совершенно не мешали видеть носившему эту гадость.

Был правда нюанс. Надеть шлем труда не составляло, размер черепа мародера словно бы подстраивался под голову нового хозяина, однако вот снять его уже было куда большей проблемой. Мутировавшая плоть обладала чем-то, вроде шершавых присорсок. Наверное, в бою это смягчало удары и не позволяло сбить защиту с головы. Однако, это же и мешало его снять после боя. Под бдительным присмотром товарищей, Ялазар, общим решением группы вызвавшийся испытать на на себе эту приблуду, лишился изрядного количества волос на затылке, отдирая от головы этот, так называемый, шлем.

Несмотря на это, выпускать его, как впрочем и остальную добычу, из вида не хотелось. Первая попытка изучить, что за магия наполняет украденные ими сокровища, привела к тому, что на их корабль обрушился шторм, не утихавший с неделю. Благо им хватило ума заниматься ритуалом познания на берегу, пока остальная команда пополняла припасы, а заклинатель ветров был так очарован талантами Леи, что деликатно решил не тревожить капитана своими мыслями на их счет.

Теперь предстояло решить, что со всем этим добром делать. Объединяло все эти вещи то, что они были переполнены разбитыми плетениями магии. Разбитыми, но не погасшими. Узлы силы, вопреки всему, продолжали источать жалящую энергию, отчего даже смотреть на артефакты оказалось делом не из простых.

Ход его мыслей нарушил взметнувшийся от ветра полупрозрачный тюль, скрывавший комнату от шума улиц. Пересчитав кипу пустых листов, купленных накануне, ветерок скользнул вниз по лестнице к смеху и хмельным голосам. Поняв, что поработать спокойно сегодня не удастся, скрипнув стулом, Викариан поднялся на ноги. Подхватив с колен мешок, сунул в него живой шлем. Амфоры он бережно положил сверху, следом отправились свертки с пылью и старый клинок. После чего, крепко завязав поклажу, убирал её под стол, прикрыв сверху остатками своего разорванного плаща.

Подойдя к окну он вдохнул легкий запах цветов. Его взору открылась идеалистическая картина богатого, светлого города-порта, наполненного счастьем и достатком. Так было не всегда. Пока они плыли в Тар-Селену, у Вика было немало времени почитать об этих краях. Когда-то здесь шли войны: страшные, кровавые, превращая в пепел земли на многие месяцы пути. Райская идиллия, ныне окружавшая их, была завоевана в тяжелейших битвах, буквально вырвана из когтей владык тьмы. Это знание грело душу молодого человека. Если у обитателей Вардемы получилось изменить свою судьбу, то может и у их родного мира был шанс. Хотя для этого потребовалось бы настоящее чудо.

Вообще, все их путешествие сюда было одним, большим открытием. Сначала, заприметив их с Леей браслеты, один из матросов признал в них чемпионов Месяца Битв. Да ещё прошедшего больше полувека назад, ибо украшения были выполнены на старый манер. Потом, встреча с необычным кораблем, что шел поперек бури без парусов, капитаном которого оказался их старый знакомый, сын стали и камня, дворф Гроин.

Он постарел, борода стала седой, что снег Кеплера. Одну из ног, от колена и ниже, теперь заменял широкий, стальной протез, отчего походка гнома казалась ещё более грузной. Впрочем, это не убавило его воинственной стати, хотя теперь он больше не носил титула тана и не стоял на страже северных пределов на бастионах Вельтуара. Ныне его знали, как Гроина Железного Жреца. После ранения и невозможности более служить клану, как прежде, он избрал судьбу, к которой тяготеют многие дети гор, чья жизнь клонится к закату. Начал искать смысл своего существования на путях творцов, вот его только не устроили столь привычные для его сородичей мастерство рун или кузнечного дела, а годы не убавили авантюризма.

Гроина, как прежде, влекли нехоженые тропы, полные опасностей, чудес и открытий, чему хотелось бы и посвятить остаток жизни. У подгорного племени к этому времени появилось нечто, вроде прославившихся по всей Вардеме гильдий мастеров, правда назывались они у дворфов “Железный Цех”, а его адепты носили ранг Железных Жрецов.

Главное различие между цехом и привычными гномьими гильдиями заключалось в том, что вторые зачастую были привязаны к традициям, кланам, торговым советам и даже правящей династии. Цех же ни от кого не зависел, будучи полностью на самообеспечении, ибо только дело, которое может приносить доход, по мнению дворфа, заслуживает того, чтобы им занимались. Следовательно, цех являлся более открытой и менее закостенелой структурой, что облегчало вступление в ряды Железных Жрецов, да и от старых привычек, вроде путешествий, отказываться не приходилось.

Встречу свою они праздновали долго, сковав два, встретившихся посреди океана, корабля стальными захватами. Неделю команды набивали животы едой и пили доброе, дворфийское пиво, которое Гроин не пожалел ради такого радостного случая. Как оказалось, последний раз они виделись в городе, что звался Снежным, из-за особо обильных, зимних снегопадов, без малого три сотни лет назад. Это прозвучало, как гром среди ясного неба, ведь в их мире, Кеплере, за это время прошло едва ли больше полугода! Хотя, на самом деле, что-то подобное Викариан стал подозревать, еще когда бросил первый взгляд на земли удаляющегося Олдира. На склонах гор виднелись сизые струйки дыма небольших поселений, которых прежде и в помине не было. Побережье же усеивали останки разбитых крепостей, которых в прошлое их прибытие в Вардему было явно меньше.

От приятных воспоминаний его вновь отвлек голос Леадеи:

– И все же, я не понимаю твоего отношения. – немного успокоившись и вернувшись наблюдать через приоткрытую щель за веселящимся Ялом, заметила она – Твои мысли витают где-то в другом месте? О Беате беспокоишься?

Вик сжал под рубахой свою половинку кулона, что он разделил с любимой. Золотой полумесяц легонько вздрагивал в такт биения её сердца и с каждым днем становился все ощутимей. Она была уже рядом, как и всегда, несмотря на все пролетевшие в Вардеме годы, ждала его.

Да, он беспокоился за неё. Всегда. Особенно сейчас, ибо изгнанная столетия назад тьма вновь подняла голову, начав плести свои сети. Его ненаглядная отказалась смиренно стоять в стороне, как многие прочие. Напротив, решила собрать таких же, как она, не согласных смиряться под ударами судьбы. В этой ей немало помогал статус ученицы предвечной. Теперь за светлым фасадом Вардемы велась новая война теней. Шпионов Изгнанников и тех, кто вел на них охоту.

Викариан не смел связывать Беатрису клятвами, что она не станет рисковать жизнью за то, во что так верит, не связывала его ими и сама Беата. Мысли эти тревожной печалью украсили лицо молодого человека, но вслух он произнес иное:

– Думаю о нашей встрече с Гроином и теми, кого он вез. Как их там, кефир и эйхрений?

– Херсир и эйнхерии. – поправила его Лея, явно не придавая их встречи со старым дворфом столько же значения, как сам Вик, особенно учитывая, что при прощании тот пообещал заглянуть в Тар-Селену, и покутить с их компанией по кабакам, как в былые годы. Она откровенно скучала по светским вечерам в обществе капитана с его благородными гостями, чей корабль доставил их сюда.

Стряхнув с подоконника побуревший лист, который застрял в небольшой щели ещё прошлой осенью, Вик задумчиво произнес:

– Это же предатели, почему им вообще позволили заплыть так далеко в благословенные земли. Пусть бы и оставались у засечной черты. Ну в крайнем случае, у пограничных бастионов.

– Они, вроде как, теперь чисты перед законом. – не разделив его тревоги, возразила Лея.

– Они предатели. – подчеркивая каждый слог, с напором повторил Викариан. – Им же нельзя доверять.

Девушка коротко пожала плечиками:

– Ну, вовремя предать, значит предвидеть.

– Буду знать. – буркнул Викар, искоса бросив взгляд на ту, что была всегда себе на уме. В принципе, если колдунья таки решит их предать, он даже не сильно удивится.

Слегка приоткрыв занавеску, парень окинул взглядом широкую улицу, наполненную гудящей толпой. Столица герцогства жила обычной жизнью, даже не заметив их появления. Это, пожалуй и к лучшему.

Он вновь вернулся мыслями к встрече со старым товарищем и как ему казалось, некой несправедливости по отношению к старому дворфу:

– Гроин был когда-то таном великого клана, столетиями отражавшим набеги слуг Изгнанников. Воин, посвятивший всю жизнь ради защиты Вардемы. А теперь что? Извозчик, ну или в лучшем случае, простой торговец? Кто же его так отблагодарил то за верную службу?

Лея, не удержавшись, прыснула, бросив лучащийся смехом взгляд:

– Ага, простой караванщик, управляющий огромным, боевым кораблем, что может и в штиль, и против ветра идти, при том не используя ни капли магии. Таких стальных громадин я даже в наших, южных, весьма неспокойных, водах никогда не встречала. И только ему доверили сопроводить “почетных”, северных гостей.

– Думаешь, он как и я не доверяет этим перебежчикам?

– Никто им здесь не доверяет и правильно делают. Это не какие-то рядовые дезертиры. Херсир - звание, равное командующему целой армий, а эйнхерии его чемпионы.

– Выходит, они сюда шпионить прибыли?

– А что же ещё? – усмехнулась Лея с какой-то ехидцей, будто сама была заправским лазутчиком. – Только вот твой старый знакомый им, что горсть гнилушек в исподнем, присосался так, что не оторвешь. Да ещё теперь и по морям с собой таскает везде, а с корабля сбежать-то и вовсе некуда. Так что, он их теперь так несколько лет мариновать может, пока они сами назад, на север, не попросятся.

При последние словах, она уже едва сдерживала хихиканье.

– Он вроде как хотел встретиться с нами в Тар-Селене.

– Ну, одно другому не мешает. – колдунья оторвалась от наблюдения за Ялом. Лицо её вновь стало серьезным, даже каким-то грустным. Она тихо буркнула себе под нос. – Правильно, чего лишь таверну развлекать? Надо всем вокруг показать на что ты способен, может у них тоже настроение поднимется? Как бы к нам потом стражники не пожаловали.

Прихватив кошель, изрядно похудевший за прошедшие дни, спасибо за то Ялазару, парень направился к дверям. Рука по привычке пробежала по рукояткам метательных кинжалов на перевязи. Скользнула пальцами по месту, где в нагрудной пластине прежде красовалась вмятина от удара ядовитого жала гварта, чудовища, выведенного гранд-алхимиком. Теперь там расцвел цветок синей стали. Подарок кузнеца ткача-чар, который совершенно бесплатно решил продемонстрировать, что могут его зачарованые, кузнечные молоты. Всего парой ударов, без горнила или доменной печи, он выправил вогнутую часть пластины, закрывающей сердце Вика, а после, вывел на ее поверхности прекрасный орнамент в виде рельефного бутона.

– Пожалуй, прослежу, чтобы он ничего не учудил там. – произнес Вик. Скользнув за дверь, он накинул поверх кольчуги серый плащ с высоким воротом и глубоким капюшоном, купленный на замену старому.

Это было правдой лишь отчасти. Скорее, он просто хотел пройтись, так как ему бы не дали спокойно поработать, а от колдуньи, которая в искусстве плетения чар была намного более сведуща, чем он, помощи сейчас ждать явно не приходилось. Она скорее сбивала с мыслей своей постояной тревогой.

Ещё его тянула прочь половинка амулета на шее. Звала на встречу с той, которую он так мечтал увидеть. Прикоснутся к шелку ее волос и в чьих глаз жаждал утонуть.

В их мире бесконечного мрака минуло лишь пара месяцев, но здесь прошли века с их последней встречи. Беатриса взяла на себя ношу, что далеко не каждому была под силу. Бросила вызов силам, от которых в испуге отвернулись многие прочие, предпочитая не замечать надвигающейся беды. Большинство, рожденных в Вардеме, давно забыли, что такое испепеляющий пожар войны, яд предательства и вечная нужда. Да и сама Беата этого знать не могла, но что-то в глубине ее светлой души не позволило оставаться в стороне.

“Интересно”, – тихо прикрыв за собою дверь в Приют Странника и оставляя за спиной мягкий полумрак, подумал Вик, – “изменилась ли за эти годы та, которую он всей душой любил?”