М.К.АД. Часть первая. Падшие

Внимание! Все персонажи, имена и описываемые события в «М.К.АД» являются вымышленными, а любые совпадения с реальными людьми, живыми или мертвыми, случайны.

"Убей, чтобы выжить, и выживи, чтобы убивать!"

МКАД. Зима. Вечер.

— Да, на! Подавись ты, козёл! — выпаливает ярко накрашенная брюнетка лет тридцати, глянув в боковое зеркало кроссовера и резко выворачивая руль вправо.

Белый Киа Соренто, едва не задев идущий рядом седан, уходит с крайней левой полосы, уступая дорогу часто моргающему фарами БМВ Х6 с номером из трех шестерок.

Чёрный, раздутый из-за тюнингованного обвеса внедорожник, утробно взревев движком и, выбрасывая из-под широченных колёс комья снежного крошева, тут же рванул вперёд.

— Чтоб ты сдох! — бросает женщина, яростно сверкнув зелёными ведьмовскими глазами. Она провожает взглядом машину, которая разгоняет плотный автомобильный поток. Бумер, едва не задев бетонный разделитель, пристраивается за Маздой, продолжая сигналить водителю легковушки, пока его не пропускают.

— Карина! — взрывается сидящий на месте пассажира седовласый мужчина, нервно прокручивая на безымянном пальце правой руки золотое кольцо. — Сколько можно?!

— Да пошёл он нахер! Мудак! — женщина зло смотрит на мужа. В ярости Карина неуловимо похожа на разгневанную Сандру Буллок и Кейт Бекинсейл в одном лице. — Чего он лез, а? Торопится? Мы все опаздываем! — сделав паузу и, смахнув длинную прядь иссиня-чёрных волос со щеки, брюнетка добавляет: — Надо же нам было умудриться поехать в Москву в пятницу! То пробищи, то идиоты всякие лезут!

— А ты лучше на дорогу смотри! Дистанцию держи! Не пристраивайся близко. — мужчина поправляет очки. — Гляди, как метёт, и стемнело уже! Впереди резко тормознут и ты кому-нибудь в жопу въедешь!

— Влад! Заткнись! Без тебя знаю! — огрызается Карина, следя в зеркало заднего вида за набирающей ход фурой. — Тебя везут, вот сиди и молчи! Нечего мне под руку вякать!

— Истеричка долбанная! — цедит мужчина, — Каждый раз одно и то же, когда ты за рулём! Сегодня, так вообще, как с цепи сорвалась!

— Не надо было бухать! Тогда сам бы и вёл! — ярится женщина.

— Я уже сто раз говорил тебе! — повышая голос, отвечает Влад. — Мы сегодня сына Сергея Анатольевича наконец прооперировали. Удачно, а я тебе говорил, что с ним было! Сергей Анатольевич потом ввалился ко мне в кабинет, уже поддатый, и предложил хряпнуть коньяка за здоровье Павлика, одну рюмашку, потом другую, а таким людям не отказывают!

Брюнетка испепеляет мужа взглядом.

— У тебя таких поводов, — Карина кривит губы, — каждую пятницу набирается! Особенно… — жена пристально смотрит на мужа, — когда рядом с тобой эта рыжая стерва пасётся — Жанна, та медсестричка, которая всё время тебе названивает, когда ты не на смене и, таким приторно-сладким голоском просит: «Владислава Евгеньевича пожалуйста! Его пациент спрашивает». Я тогда видела, как она на тебя смотрела! Нагнулась над твоим столом, вся такая приторно липкая, а пуговицы на халате видимо забыла застегнуть, а заодно, и лифчик надеть, да?! Чтобы ты на её сиськи пялился? Я вам, наверное, помешала, когда в кабинет без стука вошла? — зелёные глаза Карины сверкают, как у разъярённой кошки. — Тьфу! Аж противно! Шалава!

— Да… что… ты… придумала… — Влад задыхается от злости и выпаливает: — иди ты! Сука! — мужчина поворачивает голову, смотрит на заднее сиденье, где, рядом с автокреслом, мерно посапывая с наушниками в ушах, лежит белокурая девочка лет шести. Затем, хирург снова глядит на жену.

— Хорошо, хоть Яну не разбудили, — тихо бурчит Влад, — веди машину аккуратнее. Как к Москве подъезжать будем, надо остановиться на обочине и пересадить её, а то, если на посту тормознут, ещё на штраф налетим.

— Угу, — кивает Карина, — пересадим, только, когда доедем, неизвестно! Смотри, что навигатор показывает, впереди всё в красном. Опять, наверное, кто-то влетел. Нельзя, что ли было, в выходные поехать?

— Ты же знаешь, что нет! — вполголоса рявкает мужчина. — Сколько раз тебе повторять! Она не сможет к нам завтра приехать!

— Ну… конечно!.. — деланно тянет Карина. — Раз твоей матери приспичило именно сегодня подарок Яне отдать, то значит, бросаем все дела и, на ночь глядя, прёмся в Москву, а потом, к часу ночи, домой возвращаемся. Зашибись! А то, что мы всю неделю работали — это ничего, — женщина щёлкает переключателем поворота и, улучив момент, лихо перестраивается в другой ряд, обгоняя микроавтобус.

— Надоел, то едет, то не едет. Не гляди на меня так! — шипит Карина, уловив холодный взгляд мужа. — Сама знаю, что веду себя, как тварь. Просто, бесит всё! Тащимся, как черепахи.

— Это они тащатся, а мы едем! — Влад смотрит на внутреннюю сторону МКАДа, глядя на застывший нескончаемый поток автомобилей. — К тому времени, как мы обратно поедем, пробка уже рассосётся.

— Уверен, да? — язвит Карина.

Влад ухмыляется.

— А тебе лишь бы подковырнуть меня! Смотри, пешеходный переход уже виден, — мужчина показывает на вырисовывающийся из темноты мост через МКАД, чем-то напоминающий членистоногое насекомое с полупрозрачным брюшком, — до «Лосинки» добрались. Уже скоро. Главное — нужный поворот не пропусти, а то, как в прошлый раз, придётся ещё полчаса крутиться.

— А ты что, когда мы только подъезжали к развязке, предупредить меня заранее не мог?! — шепотом орёт Карина, глядя на мужа. — Специально ждал? Типа поржать? Ты же знаешь, как я ненавижу все эти съезды, заезды, эстакады! Хрен разберешь, что, где! Я повернула, как навигатор вёл, — женщина выдерживает паузу: — всё из-за тебя!

Мужчина открывает рот, силится что-то сказать, но, глухо выматерившись, складывает руки на груди и утыкается в одну точку.

За окном мелькает унылый пейзаж. Тёмные распяленные тучи будто прибиты к земле. Хлопья снега валятся на лобовое стекло. Берёзы, точно застывшие в скорби и одетые в белый саван, вытягивают руки-ветви, о чём-то моля небеса. Влад, про себя, читает надпись на придорожном плакате.

«Запрещено беспокоить диких животных! Опасно для жизни!»

«А также мусорить, курить и рубить деревья, — мысленно добавляет мужчина и улыбается, вспомнив, как лет десять назад, ещё до рождения Яны, они с Кариной ездили в лес, где увидели лося. — Да… давно это было, — думает Влад, — теперь только дом — работа, работа — дом и редкие выходы в свет, ради того, чтобы создать видимость у друзей и знакомых, что всё идёт как раньше. — Хотя, — думает Влад, — по статистике, после пяти или семи лет брака, наступает кризис, а мы уже за червонец перевалили и ещё не прибили друг друга, и не разбежались. Значит… всё не так уж и плохо».

Влад, бросив взгляд на жену, по привычке обкусывающей губы, когда она напряжена, отворачивается к окну.

Машины идут плотным бесконечным потоком. Каждая из пяти полос забита до отказа. Фуры, автобусы, легковушки и внедорожники. Механическое стадо, утробно рычащее движками.

Кажется, что волнение людей передалось и автомобилям. Расстояние между машинами сокращается, словно водители боятся, что кто-то другой, а не он, втиснется в образовавшийся промежуток. Влад смотрит на таблички закреплённые на мачтах освещения.

— Уже девяносто восьмой километр проехали, — говорит мужчина, — скоро до съезда доберёмся.

— Чего ты там бубнишь? — спрашивает Карина, повернув голову. — Ты лучше, меня заранее предупреди, чтобы опять поворот не пропустить, а то …

Женщина не успевает закончить фразу, как, неожиданно, машины, идущие далеко впереди, заливаются резким воем сигналов. Автомобили хаотично шарахаются в стороны, уворачиваясь, от чего-то огромного, чёрной тенью разворачивающегося посреди дороги.

Слышится отчаянный визг тормозов. Раздаётся глухой удар, сменяющийся скрежетом сминаемого металла. На мгновение всё затихает, точно кто-то вырубил звук. Секунда и, по глазам Карины бьёт ярко-огненная вспышка, а над МКАДом разносится гулкое эхо взрыва.

— Дура, на дорогу смотри! — орёт Влад на оцепеневшую жену, показывая рукой на резко загорающиеся стоп-сигналы впереди идущих машин. — Что-то случилось!

— А, чтоб тебя! — Карина со всей дури вдавливает педаль тормоза.

Киа останавливается, едва не влетев в задний бампер Мицубиси Л200, который замирает в метре от грузовика с оранжевой цистерной с надписью: «ОГНЕОПАСНО».

— Твою мать! Карина! Внимательнее! — Влад приподнимается с кресла. — Ты только посмотри, что там делается!

Карина отстёгивает ремень безопасности, бросает быстрый взгляд на дочь, чтобы удостовериться, что с ней всё в порядке, а после вытягивает голову, стараясь рассмотреть жуткую аварию.

Глаза женщины скользят по фуре, которая впечаталась кабиной в бетонный отбойник. Блок вынесло на противоположную сторону МКАДа и в него въехало ещё несколько автомобилей.

Чуть дальше, перегородив дорогу, на боку лежит сорванный с грузовика прицеп. Рядом с ним застыли разбросанные, как кегли, машины. Одна из них ярко пылает. Вокруг автомобиля суетятся люди, пытаясь залить пламя из огнетушителей и забросать снегом горящую легковушку.

— Сиди здесь! Я туда! — рявкает Влад. Не дожидаясь ответа жены, мужчина распахивает дверь Киа, впуская в салон снежный вихрь. Пригибаясь под пронизывающим ветром, Влад и ещё несколько водителей, бегут к мужчинам, которые с криками и матом оттаскивают от чадящего чёрным дымом седана разбитый Ниссан Кашкай. Из машины раздаются пронзительные женские крики, переходящие в визг.

— Куда?! Стой! А куртку?! — приоткрыв дверь, кричит вдогонку мужу Карина.

Но Влад, лишь махнув рукой, протиснувшись между грузовиком и автобусом бежит дальше.

— Мама! Что случилось? — доносится с заднего сиденья.

— Не холодно солнышко? — женщина, захлопнув дверь, смотрит на дочь.

Девочка, вытащив из ушей наушники, мотает головой.

— Нет. Что там? Почему мы не едем?

— Там авария Яна, — отвечает Карина.

— А где папа?

— Он пошёл людям помогать, — женщина, протянув руку, гладит девочку по волосам. — Пить хочешь?

— Неа, — отвечает Яна. — А папа, как на работе, что ли?

— Да, — говорит Карина, — как на работе.

— А мы скоро поедем? — девочка крутит головой. — Сколько машин! Они тоже, как мы застряли?

— Да милая, — женщина улыбается, — тебе точно не холодно? Может печку посильнее включить?

— Мне тепло, — произносит Яна. — Получается, мы у бабушки не будем сегодня?

— Не знаю, папа вернётся и спросим, — Карина растирает виски, стараясь унять начинающуюся головную боль.

— Тогда ждём, — девочка, подышав на стекло, начинает что-то чертить на запотевшей поверхности.

Карина, убедившись, что дочка отвлеклась и, мысленно поблагодарив бога за то, что Яна не спросила, почему снаружи так сильно кричат, блокирует двери машины.

«Влад. Какого чёрта ты туда полез?! — думает женщина, упёршись лбом в руль. — Без тебя, что ли не справятся? Вот вечно ему влезть во всё надо! Тоже мне, спасатель!»

От невесёлых мыслей Карину отвлекает громкий стук в водительское окно. Повернув голову, женщина тихо вскрикивает, видя, что, сквозь присыпанное снегом боковое стекло, на неё пялится старуха, закутанная в серый шерстяной платок. Выпученные глаза глядят сквозь Карину, пронзая её, как два острых клинка.

— Убей себя и дочь, чтобы спастись! — шипит старуха. — Убей! Убей! Убей!

— Что?! — дрожащим голосом спрашивает женщина.

— Только мертвые спасутся! — старуха срывается на крик.

— Что… вы… сказали?.. — Карина давит рвущийся из груди вопль.

В ответ раздаётся крик:

— Судный час пробил, Карина! Саптор ждёт вас!

Лицо старухи растворяется в серой дымке.

Чувствуя, как волна ужаса накатывает, откуда-то снизу живота, женщина часто дышит, затем переводит взгляд на дочь, но видит, что Яна, как ни в чём не бывало, продолжает рисовать на стекле.

«Что… Что это было? — лихорадочно думает женщина. — Она ничего не видела и не слышала? Что со мной происходит?»

— Карина! — внезапно слышится окрик снаружи.

Женщина вздрагивает.

— Карина, открой! Скорее!

Ручку двери дёргает фигура, запорошенная снегом.

— Мама — это папа! — хнычет Яна. — Он замерз!

Будто очнувшись от сна, женщина разблокирует замок. Влад, рывком распахнув дверь, выпаливает:

— Открывай багажник! Живо!

Схватив куртку и шапку, мужчина быстрым шагом обходит машину. Открывает заднюю дверь кроссовера. Схватив небольшой чемоданчик с красным крестом, Влад хлопает крышкой багажника. Затем срывается с места, но, точно налетев на невидимую стену, бегом возвращается к машине. Делает знак рукой, чтобы Карина чуть опустила боковое стекло.

— Сидите здесь! Никуда не высовывайтесь! Заблокируй дверь! Поняла? —бросает Влад жене.

— А ты? — робко спрашивает Карина.

— Всё потом! — отмахивается Влад.

Мужчина, придерживая капюшон, снова бежит к месту аварии. Женщина смотрит ему вслед и, внезапно вздрагивает, слыша, как в голове раздаётся вкрадчивый шепот:

«Карина. Карина! Впусти меня!!!»

«Кто здесь?» — мысленно откликается женщина.

«Неважно, кто я, главное — с кем будешь ты, когда ОН придёт в ваш мир!».

— Чего? — вслух произносит Карина, но ответа нет.

Женщина крутит головой по сторонам. Ей кажется, что на неё, кто-то пялится. Глаза прожигают нутро обжигающим пламенем. В голове Карины появляется лицо, похожее на застывшую восковую маску. Вокруг пылает огонь. Воск плавится, тает, стекает куда-то вниз, а на месте маски обнажается провал в бездну, откуда доносится барабанный бой и гортанный рёв из тысяч и тысяч глоток, которые, раз за разом, выкрикивают только одно имя, от которого Карину бросает в дрожь:

— Саптор!