Мафия

Дождь хлестал по лицу, смешиваясь со слезами. Рё стиснул зубы, пытаясь не закричать от бессилия. Его мир, и без того хрупкий, как карточный домик, разваливался на глазах. Отец, гордый докер с мозолистыми руками и усталыми глазами, лежал на холодном асфальте, залитый кровью.

-Это все из-за долгов, мальчишка,- процедил громила в кожаной куртке, нависая над Рё, как хищная птица. -Твой старик проиграл не тем людям

Рё ничего не ответил. Слова застревали в горле, превращаясь в горький ком. Он знал про долги. Знал про «Красную Книгу» - ростовщическую контору, управляемую кланом Асакура, одним из щупалец огромного мафиозного спрута, опутывающего город. Он умолял отца не влезать в это, но тот лишь устало качал головой, бормоча что-то о «лучшей жизни».

Теперь все кончено.

Громила сплюнул на асфальт, рядом с окровавленной рукой отца.

-Передай своему папаше, что долги надо отдавать. Даже на том свете.

Рё закрыл глаза. Ненависть, жгучая и всепоглощающая, затопила его изнутри. Он готов был броситься на этого бугая, биться до последнего вздоха, даже понимая, что это бессмысленно. Но что-то остановило его.

Холодный, стальной взгляд.

Рё открыл глаза и увидел его.

Мужчина, одетый в дорогой черный плащ, стоял у черного автомобиля, словно сошедший с черно-белой фотографии. Лицо, будто высеченное из камня, не выражало никаких эмоций. Тонкие губы плотно сжаты, глаза, темные и пронзительные, как лезвие катаны, словно проникали в самую душу.

-Кэн Асакура, - прошептал кто-то рядом с Рё, и тот почувствовал, как мурашки пробежали по спине. Глава клана. Холодный, расчетливый и жестокий, как сам дьявол.

Асакура сделал едва заметный жест рукой, и громилы, мгновенно притихнув, ретировались в машину.

Рё остался один на один с монстром.

-Встань, - раздался низкий, бархатный голос.

Рё не шевелился.

-Встань, если не хочешь составить компанию своему отцу, - повторил Асакура, и в его голосе послышались стальные нотки.

Рё медленно поднялся, чувствуя, как дрожат колени. Он не сводил глаз с Асакуры, стараясь увидеть в этом непроницаемом лице хоть каплю человечности.

-Ты видел то, что не должен был видеть, - медленно произнес Асакура, приближаясь.

Рё молчал, сжимая кулаки.

Асакура остановился в шаге от него.

-У тебя есть выбор - продолжил он, и на его лице появилась тень улыбки.

Улыбки хищника, загоняющего добычу в ловушку.

-Смерть... или....

Холодный ветер трепал полы плаща Асакуры, словно сам дьявол дышал Рё в затылок.

-Или..., - медленно повторил Рё, сглатывая горький ком в горле.

-Или жизнь - резко ответил Асакура. - Твоя жизнь. В обмен на долг твоего отца.

Рё отшатнулся, будто от пощечины.

-Что?, - хрипло выдохнул он.

Асакура усмехнулся.

-Ты не ослышался - сказал он, подходя еще ближе. - Отныне ты принадлежишь мне. Ты - собственность клана Асакура. До тех пор, пока долг не будет погашен

Рё почувствовал, как к горлу подкатывает тошнота.

-Но... но это невозможно... - пролепетал он, пятясь назад. - Я не могу...

(Стоп он же сначала сказал что будет выбор, а теперь говорит что я его чё? )

-У тебя нет выбора, - перебил его Асакура, и его голос, несмотря на бархатистые нотки, прозвучал жестко, как удар хлыста. - Твой отец задолжал нам сумму, которую ты не сможешь заработать и за десять жизней.

Рё замер, чувствуя себя пойманным зверем. Он огляделся по сторонам, ища спасения, но вокруг были только мокрый асфальт, равнодушные дома и безжалостный дождь, который словно оплакивал его разбитую жизнь.

Асакура сделал шаг вперед, настигая его.

-Не бойся, - сказал он, и в его голосе неожиданно послышалась едва уловимая теплота. - Я не причиню тебе вреда. Пока ты выполняешь мои приказы.

Он протянул руку и кончиками пальцев приподнял подбородок Рё, заставляя того посмотреть ему в глаза.

-Ты будешь моими глазами и ушами, - продолжил Асакура, и его взгляд прожег Рё насквозь. - Моей тенью. Будешь делать то, что я скажу, и молчать о том, что видишь и слышишь. И тогда, возможно, ты сможешь выжить в этом городе.

Рё не мог вымолвить ни слова. Страх сковал его горло ледяной хвакой. Он смотрел в темные, как бездна, глаза Асакуры и понимал, что его жизнь только что необратимо изменилась.

Он стал собственностью монстра.

Черный автомобиль, словно вынырнувший из непроглядной пелены дождя, бесшумно скользил по улицам ночного города. Рё сидел на заднем сиденье, сжавшись в комок, и чувствовал, как леденеют пальцы. Он до сих пор не мог поверить в реальность происходящего. Еще час назад у него была, пусть и небогатая, но семья, крыша над головой и призрачная надежда на будущее. Теперь же...

-Вот мы и приехали, - раздался рядом низкий голос Асакуры.

Рё поднял глаза. Автомобиль остановился перед внушительным зданием из черного мрамора и стекла, сверкающим огнями в ночной мгле.

-Это..., - начал было Рё, но Асакура жестом остановил его.

-Наш дом, - коротко бросил он, выходя из машины.

Рё последовал за ним, чувствуя себя маленьким и потерянным в роскошном холле, залитом мягким светом хрустальных люстр. На стенах висели картины в золоченых рамах, под ногами расстилались ковры, такие пушистые, что ноги утопали в них, как в густой траве.

-Твоя комната на втором этаже, третья дверь справа - сказал Асакура, даже не взглянув на Рё. - Приведи себя в порядок. И постарайся не соваться туда, куда тебя не просят.

С этими словами он развернулся и скрылся за дверью, украшенной массивной ручкой из слоновой кости.

Рё остался стоять, не зная, что делать. Все вокруг казалось ему чужим и враждебным. Дом напоминал золотую клетку, а он чувствовал себя птицей, лишенной крыльев.

Собравшись с духом, он поднялся на второй этаж. Комната, которую ему предоставил Асакура, оказалась больше всей их квартиры. Широкая кровать с балдахином, гардеробная, забитая дорогой одеждой, рабочий стол с ноутбуком - все это казалось Рё нереальным, будто из фильма про жизнь богачей.

Он подошел к окну. Из-за тонких, почти невидимых штор открывался захватывающий вид на город, утопающий в ночных огнях. Но Рё не чувствовал радости. Красота этого мира была для него теперь недостижима. Он стал узником, пленником в руках человека, который мог распоряжаться его жизнью по своему усмотрению.

Рё опустился на кровать, чувствуя, как слезы подступают к горлу. Он был один. Совершенно один в этом холодном, враждебном мире, где царили насилие, боль и безразличие.