Маги, винейды и прочие

За те пять месяцев, что Никита прожил в Амлухе, он насмотрелся на все виды тумана. И если честно, даже начал получать определённое удовольствие от этого типичнейшего состояния английской погоды. Но только по утрам, когда лёгкий полупрозрачный туман пронизывают лучи восходящего солнца. Или когда крепкие порывы ветра взбивают его густой молочный полог в воздушную пену и постепенно вымывают в Северное море. В такие моменты даже унылая пустошь вокруг станции выглядела почти сказочно. Ну, или сюрреалистично.

Другое дело вечерняя или ночная хмарь. Тяжёлая, практически живая на вид, гасящая любые звуки, она невольно вызывала в памяти многочисленные фильмы ужасов. И просто действовала на нервы. Особенно, если ты торопишься домой после смены, но вынужден плестись с черепашьей скоростью, чтобы не напороться на выскочившего под колёса, мать его, кролика или иную самоубийственную живность.

Но сегодняшний плотный туман, появление которого, как всегда, ничто не предвещало, не доставлял ни малейшего неудобства. Наоборот, Никита наслаждался возможностью превратиться в одну из неясных теней на улицах Амлуха и неспешно брёл домой после тренировки. И предвкушал, как напьётся горячего чая, да и вообще отдохнёт. Сегодня мелкие будто с цепи сорвались и устроили форменный дурдом. Истрепали его терпение, как беззубый Тузик грелку, — особого вреда вроде бы нет, но товарный вид потерян.

Хорошо, что завтра встреча с Брауном, и они наконец-то постреляют. Это знание грело душу, а его внутренний пацан и вовсе пребывал в полнейшем восторге. В чём была немалая заслуга самого Брауна. Откровенно нелюдимый сквиб, переступая порог оборудованного в подвале «Посоха» арсенала, буквально преображался (как, впрочем, любой искренне увлечённый человек) и заражал своим энтузиазмом Никиту. Браун с видимым удовольствием часами травил ядрёные армейские байки, рассказывал о преимуществах той или иной «девчули» и демонстрировал просто нечеловеческую скорость разборки и сборки оружия. Никита внимательно его слушал и старался не очень откровенно завидовать. Гарем у капрала в запасе был зачётным и многонациональным.

На первой встрече Никита позабыл о стеснительности и, проникнувшись окружением, чётко, как докладе, доложил, для чего именно ему оружие. Браун удовлетворённо покивал, сосредоточенно рассмотрел его ладонь, сравнил со своей заскорузлой лапой и задал несколько странных на первый взгляд вопросов. Как Эванс реагирует на вид крови? Намерен ли он стрелять на улице или только в помещении? Какого размера комнаты в доме?

Никита, стараясь ничему не удивляться, отвечал на эти и другие вопросы. Послушно надевал очередную кобуру с тем или иным оружием и выполнял чудные команды Брауна. То прыгал козликом, то стоял столбиком и по команде расстёгивал кобуру. Потом на скорость выхватывал ствол из положения лёжа, сидя, стоя, внагибку. А также с разворотом, навскидку, по-ковбойски от бедра.

В результате этих манипуляций выяснилось, что лучше всего в его руке лежат ПМка[1], парабеллум[2] и жилетный Маузер[3]. Патриотично настроенный Никита возлагал большие надежды на Макарова и был готов взять его просто так, без проб. Но благоразумно сдержал этот порыв. Кто же в здравом уме откажется от долгожданных пострелушек под руководством настоящего снайпера, да ещё в компании Вира?

Как оказалось, в полицейской академии Холвен проникся нежной любовью к огнестрельному оружию и даже обзавёлся раритетным Миротворцем[4]. Никита уже не раз выслушал от Брауна дифирамбы Кольту 1906 года с шикарной гравировкой по стволу и ручкой из слоновой кости. Страшно было даже представить, сколько Вир отвалил за эту прелесть и сколько отдаст за свою «девчулю» Никита. Всё же защита семейства дело не только важное, но и весьма дорогостоящее. Занятия с Брауном были бесплатными, сквиб лишь отмахнулся, когда Никита заикнулся об этом. А вот за ствол и патроны придётся выложить довольно-таки серьёзную сумму.

Конечно, в заначке у Никиты ещё со времён Кардиффа кое-что было. Да и Джулия, когда они узнали друг друга получше, настояла, чтобы у каждого были свои карманные на булавки и на галстуки. Вот только кто ж знал, что ему предстоят такие траты?.. Пистолет однозначно будет трофейным, без документов. И чтобы поставить его на учёт, пусть даже через Вира, придётся дополнительно потратиться.

Можно было взять недостающую сумму из общей кубышки, но тогда пришлось бы как-то изворачиваться и сочинять для Джулии правдоподобное объяснение. Чего делать ну никак не хотелось. Как и утаивать от неё часть зарплаты или рассказывать об истинной цели трат. Отчего-то Никита был уверен, что Джулс будет против такой покупки. Категорически. Даже если он объявит пистолет жизненной необходимостью.

Уже не раз и не два Никита со смешанным чувством досады и облегчения признавал, что будь на месте Джулии кто-то наподобие мамы, которая и шагу самостоятельно не могла ступить и безоговорочно принимала любое его решение, или Оленьки, что часто передумывала в последний момент, он бы всё это не вывез. Ему неслыханно повезло, что невольная напарница была уравновешенной, самостоятельной, последовательной в поступках и не боялась отстаивать свою точку зрения, но без упёртости и фанатизма. И в то же время теперь ежедневно приходилось искать компромиссы, учитывая чужое мнение, хотя и довольно толковое. А также осваивать нелёгкое искусство умалчивать о мелочах, ведь ко всему прочему Джулия была весьма проницательной. В такие моменты Никита добрым словом вспоминал разговоры с покойным отцом и его советы.

Поэтому он без раздумий согласился на предложение профкома проводить (разумеется, не бесплатно) занятия по боксу для желающих. Благо на станции был свой спортзал, и нашлась парочка годных груш. Хотя, что толку от них без нормальных печаток? Так что последние три недели помимо тренировок с детьми Никита гонял в пересменку коллег и потихоньку пополнял заначку. Официальная же версия для Джулии гласила, что делает он это для собственного удовольствия, сиречь даром. Но, откровенно говоря, ему больше нравилось заниматься с непоседливыми пацанами, чем с якобы сознательными взрослыми.

Мужики, как на подбор, были неспортивными и серьёзно к занятиям не относились, скорее, рассматривали их как возможность почесать языками в приятной компании и немного размяться, когда им взбредёт в голову. Так что Никита решил особо не заморачиваться, вспомнил уроки самообороны, которые посещал незадолго до попадания, и отрабатывал основные стойки и приёмы. И утешался мыслью, что новые знакомства ему непременно когда-нибудь пригодятся, потому как начальник снабжения в любом мире полезнейшее приобретение.

Дома ему под ноги с пронзительным криком обиженной сиротинушки бросился Кас. Была у кота такая традиция: в любое время дня и ночи встречать любимого хозяина с песнями и плясками. Чтобы тот проникнулся кошачьей радостью и непременно вознаградил любимца чем-нибудь вкусненьким.

В гостиной обнаружилась Туни, которая со всеми удобствами окуклилась на диване в гнезде из подушек и пледа и читала потрёпанную книгу. Она даже не оторвалась от занимательного чтива, лишь рассеянно кивнула на его приветствие.

— А где мама? — запоздало поинтересовался Никита, изучая содержимое холодильника. — Детка, ты не помнишь, у нас же вроде бы паштет оставался?

— Вторая полка, правый угол, за маслёнкой, — занудным тоном просветила его Туни. — Чайник горячий, недавно кипятила. Мама у миссис Донован на примерке.

— Всё ещё? — удивился Никита и посмотрел на часы. — Что можно три часа подряд обмерять? Там же вроде бы всего одно платье…

— А как же выпить чаю и поговорить? — хихикнула Туни.

— Вообще-то время к ужину, а на улице чёрт-те что творится.

И вправду, густой туман надёжно скрывал не только дом напротив, но растущую перед кухонным окном рябину. В любое другое время Никита и не думал бы волноваться: Джулия была женщиной самостоятельной, а окрестности Амлуха не таили серьёзных угроз. Но, тем не менее, на сердце становилось всё беспокойнее.

— Съезжу-ка я за мамой, — постановил Никита, — а ты начинай готовить ужин. Хорошо? И напомни, где искать эту Донован.

Сухонькая и по-русски добросердечная старушка жила на восточной окраине Амлуха в одиноком домике посреди заросшего поля. Она искренне умилилась его желанию забрать жену и ошарашила известием, что из-за сгущающегося тумана Джулия не стала задерживаться у неё дольше положенного и ушла почти два часа назад. Чтобы понапрасну не волновать милейшую миссис Донован, Никита подтвердил историю про заботливого мужа, который решил заехать за супругой, и с трудом держал лицо, пока выслушивал восхваления швейному и кулинарному талантам миссис Эванс и её милому характеру. По его прикидкам, Джулии хватило бы и часа, чтобы со всеми предосторожностями добраться сквозь туман до центра Амлуха, где они жили.

На обратной дороге он до боли в глазах вглядывался в серую мглу, высматривая знакомый силуэт, и старательно отгонял дурные предчувствия в надежде, что к его приезду Джулия окажется дома.

Предчувствия его не обманули: Джулс отсутствовала. А также не звонила. Правда, при проверке телефона выяснилось неприятное обстоятельство: кто-то неаккуратно положил трубку на место, и дозвониться до Эвансов не было никакой возможности. Вмиг побледневшая Петуния припомнила, что это её рук дело, ведь вскоре после маминого ухода она разговаривала с миссис Сайкс. А так как телефон у них появился всего несколько дней назад, Туни ещё не привыкла правильно им пользоваться.

Никита с трудом успокоил напуганную девчонку и решил вызвать кавалерию из-за холмов. Дозвонившись до Вира и обговорив с ним место встречи, он в приказном порядке оставил Туни ждать звонка от мамы (раз уж линия теперь свободна) и в очередной раз вышел в промозглую хмарь.

Настроение вмиг испортилось, в голову лезла всякая чушь, Никита отчего-то не верил словам, которыми обнадёживал Туни. Дескать, волноваться нет причин. Это всего лишь недоразумение, а мама, скорее всего, благоразумно пережидает непогоду у кого-нибудь в гостях. Вопреки голосу разума в голову настырно лез всякий бред о том, как Джулс решила срезать дорогу и заблудилась в тумане. Или серьёзно вывихнула ногу и где-то там бредёт из последних сил. Или увязла в болотной топи и сорванным голосом еле шепчет, зовя на помощь.

В общем, Никита позорно паниковал, с трудом удерживая себя в руках. Не помогало даже знание, что болота вокруг Амлуха скорее декоративные, чем опасные. Там даже вездесущие кролики не тонули, не говоря о детях, которые любили устраивать на их просторах индейские игрища. Так что взрослой женщине ничего, абсолютно ничего не угрожало. Кроме риска продрогнуть до костей и вымокнуть.

Он припарковался на развилке трёх дорог недалеко от корявого дуба, который должен стать Виру ориентиром для аппарации, и несколько раз громко и отчаянно позвал Джулию. Безответно.

Невидимое закатное солнце окрашивало туман в нежно-оранжевый оттенок. Никита знал, что ещё немного, и окрестности превратятся в живой океан огня, и не представлял, как искать в этом великолепии Джулс. Одна надежда на Вира с его волшебством.

Надежда оказалось напрасной.

— Нет такого заклинания, Оуэн, — с грустной улыбкой развёл руками Вир. — А Акцио на живое существо не действует. Тут обученный искатель нужен. Может, съездим за Туни? Вдруг у неё получится?

— Нет, — дёрнулся Никита и пояснил: — Это точно не по её части. Даже когда маленькой играла в прятки, ни разу никого не нашла. Да и с поисками предметов у неё ничего не выходит, хотя практически каждый день пробуем. Так что мы её способности стараемся не обсуждать, а то, как пить дать, расстроится.

— Ну… Тогда предлагаю старый добрый опрос свидетелей. Джули могла выйти на пятидесятую, так что оттуда и начнём.

— Хорошо, — нехотя согласился Никита. Он не любил такие вот моменты, когда приходится набраться терпения и делать не то, что хочется. Но Вир прав: если Джулс нельзя найти с помощью волшебства, надо действовать как магглы. — Жалко, что у вас в участке нет собаки, — посетовал он.

— Да как-то мы с Менни не собачники, — покаялся Вир. — Можно, конечно, Артура вызвать с Ланселотом. Он, правда, уже на пенсии, но вроде бы нюх ещё не потерял.

— Артур?

— Ланс, его спаниель. Между прочим, отличная ищейка. Что скажешь?

— Не стоит, — нехотя отказался Никита, — давай вначале так поспрашиваем, вдруг сами найдём.

— Как скажешь, — согласился Вир и направился к форду.

— Джули-и-и, — напоследок позвал Никита. — Джу-у-улс! Да чтоб тебя… ЕЖИК!!!

Внезапно совсем рядом раздался резкий шелест крыльев, и с гулким уханьем ему на голову рухнула огромная птица. Никита чертыхнулся и дёрнулся в сторону, отмахиваясь от неё, но, приглядевшись, распознал в неожиданном десантнике Фила. Филин уселся на подставленную руку, раздражённо забил крыльями и заскрежетал, выговаривая хозяину за неприветливость.

Подскочивший Вир ловко забрал у разбушевавшейся птицы привязанную к лапке записку, прочитал и с искренним смехом протянул её Никите. От увиденного у мужчины отлегло на сердце.

«Отставить панику, я у миссис Кордрил на Рен-И-Сефн, 6».

Освобождённый от записки Фил взлетел с демоническим уханьем и мигом скрылся в густой пелене тумана. Никита не удержался от искушения и проводил его ласковым: «Псих».

На указанной улице их встретили новомодные однотипные одноэтажные домики с одинаковыми палисадниками-близнецами, среди которых легко можно заблудиться и безо всякого тумана. Нужный дом нашёлся сразу только потому, что живая и невредимая Джулия вместе с дородной низкорослой шатенкой встречала их на подъездной дорожке. Увлечённые женщины что-то активно обсуждали, разглядывая в неверном свете уличного фонаря аккуратно подстриженные кусты, с крыльца за ними бдительно наблюдал старенький, полуседой мопс. Необычайно мирная картина, при виде которой Никита почувствовал, как медленно ослабевает тугая пружина где-то глубоко внутри.

Хозяйка дома довольно приветливо поздоровалась и любезно перекинулась с ними парочкой слов на вечную тему погоды вообще и нынешнего тумана в частности. Выполнив таким образом минимальный светский долг, она поблагодарила миссис Эванс за компанию и, сильно прихрамывая, вернулась в дом. Мопс на прощание сипло гавкнул и неспешно последовал за ней, вальяжно вихляясь на кривых ножках.

— Вир, а ты-то откуда? — поинтересовалась Джулия, когда они разместились в форде. — Из записки Туни я только поняла, что Оуэн отправился меня искать.

— Ну, а я, так получается, возглавляю поисковую операцию, — хохотнул Холвен. — Правда, собирался делать это на углу пятидесятой и пятьдесят первой, а ты тут спряталась. Слушай, стоит ли вызвать Менни? Ну, из-за филина? Просто мне стирание памяти лучше не поручать.

— Миссис Кордрил как раз врач осматривал, а я на кухне чай готовила. Так что обошлось без нарушений.

— Ух, вот и славно, — показательно вытер пот со лба Холвен и язвительно заметил: — Слушай, Оуэн, ну мы и дураки, а Туни вот умница. Ведь и в самом же деле можно было Фила отправить.

— А ты давно с этой миссис знакома? — спросил поморщившийся Никита. И вправду, почему он не подумал о почтовом филине?

— Буквально неполный час. Решила срезать и немного поплутала в полях, повезло, что к цивилизации вышла. В общем, иду я по этой несуразной улице, а миссис Кордрил у калитки кого-то высматривает, вот я и спросила у неё дорогу. А потом смотрю: да она же бледная и еле на ногах стоит. Оказалось, что специально ждёт врача, чтобы тот в тумане не прошёл мимо. Так что я её в дом отправила, а сама осталась на улице.

— Как-то нетипично для англичанки, — удивился Никита, — ждать кого-то на пороге.

— Так она не то болгарка, не то венгерка, я толком не поняла. У неё просто чудовищный акцент.

— О, знакомые места. Оуэн, останови-ка здесь, — попросил Вир. — Забегу к Брауну. На завтра всё в силе? Встречаемся в шесть?

Никита едва не выругался вслух: ну не при Джулии же…

— Пойдёте в загул, мальчики? — беззаботно спросила она.

— Возможно, что и в разнос, — поспешил ответить Никита, чтобы приятель не ляпнул ещё чего-нибудь неуставного. — Но ты не волнуйся, ночевать я приду.

***

[1] ПМ — пистолет Макарова

[2] Парабеллум — прозвище пистолета Люгер Р08.

[3] Маузер HSc прозван жилетным или карманным из-за своих небольших размеров, которые позволяют носить его не в кобуре, а прямо в кармане.

[4] Миротворец — прозвище револьвера модели Кольт.