Make Her Smile Again

Что осталось от них после войны? Разруха, страх, непонимание куда двигаться дальше, каким станет завтрашний день. Неизвестность. Будут ли они, наконец, свободны? Сможет ли мир принять их, перестать бояться? Куда им идти, что делать? Кем могут стать люди, которые всю свою жизнь учились выживать и убивать? Похожие вопросы витали в мыслях у всех воинов, которые смогли выжить в этой войне.

Леви и Микаса сидели у свежей могилы Эрена Йегера. Того самого, кто стал причиной ужасающей катастрофы, унёсшей большую часть жизней мира. Микаса захоронила его прямо здесь, на чужой земле, пока никто не видел. Никто, кроме Армина, которому теперь нет пути домой на Парадиз — ведь он взял на себя бремя «героя, уничтожившего титана-прародителя и остановившего Дрожь Земли», а значит, записал себя предателем в глазах эльдийцев, оставшихся на острове; и самого капитана Леви, который совершенно случайно приметил её удаляющийся красный шарф и проследил за ней. Микаса была бесконечно благодарна ему за то, что он здесь. Конечно, боль от утраты невозможно вылечить за одно мгновение, однако не быть одной — уже что-то. Главное, что капитан был рядом. Он говорил ей какие-то слова, смысл которых она не могла точно уловить, но по убаюкивающей интонации она понимала, что капитан пытается её успокоить. Слёз не было уже давно. Она просто сидела, уткнувшись ему куда-то в область груди, а он просто поглаживал её по голове. У неё не было сил встать, не было сил даже говорить. Весь мир рухнул прямо на её глазах, и она теряла над собой контроль. Проще всего было просто умереть, здесь и сейчас.

Леви не мешал ей выражать свои эмоции. Он горевал по своим товарищам не меньше её, однако сейчас решил побыть сильным. Ещё немного. Ради неё. Иначе они вдвоём потонут в своих страхах и не будет уже никого, кто поможет им выкарабкаться. Он говорил что-то, сам не до конца осознавая что. Какие-то слова утешения, совсем непривычные его языку, продолжали литься, словно поток. Леви и не знал, что ему хоть когда-нибудь придётся утешать своего солдата. Но Микасе это наверняка было нужно. Она была сильной слишком долго. Слишком часто ей приходилось худо. Особенно в последние годы. После коронации Хистории, Эрена будто подменили. Из ребёнка с гипертрофированным чувством справедливости он внезапно превратился в холодного и расчётливого человека. Эрен вечно был себе на уме. Наверняка он говорил Микасе гораздо более жуткие вещи, чем раньше. Мысль об Эрене мутила капитана, ему было неприятно вспоминать об этом отродье, которое так нагло игнорировало заботу и преданность Микасы. Отчасти, он даже был рад тому, что всё случилось именно так, что Эрен теперь мёртв, и этому напрямую посодействовала его последняя выжившая женского пола. Смогла же всё-таки переступить через себя. Кто как не Леви понимал, как тяжело терять последнего близкого человека, особенно, если причина — твоих рук дело. Его мысли прыгали от одной к другой. Бесконечный поток, который невозможно прервать.

Ликующие голоса вдалеке угнетали. Ему нечему было радоваться вместе с ними. Тот относительный мир, который теперь, вероятно, на некоторое время воцарится на земле, вряд ли сможет принести много хорошего в жизнь вечного солдата, здесь для них нет места. Леви и не ждал от себя других идей. Он не меньше других вымотался вечной борьбой против титанов, обернувшейся борьбой против людей. И Эрена. Если он ещё раз подумает об этом имени — его точно вывернет. Из размышлений его вытащил женский глухой голос.

— Капитан, что же теперь… как же мы… — она так и не договорила, только шумно выдохнула и прижалась к нему ещё сильнее, будто он был единственным, что оберегает её от падения в огромную пропасть.

Леви не знал, что ей ответить. Он и сам хотел бы получить ответы на эти вопросы, но они всё никак не приходили. Ужас, который они испытали, напрочь отбил у Леви возможность мыслить как капитан. Он понимал, что она ждёт его действий, его решений, уже по привычке, но теперь Леви уже не был капитаном, не смел снова приказывать, думать. Он был таким же сломанным войной человеком, которому просто хотелось забыться. Забыться и надеяться на то, что это всё пройдет, что это какой-то жуткий кошмар, и он вот-вот проснётся где-то за стенами, и увидит рядом всех своих товарищей.

Только вот даже стен больше не было.

И находились они не на острове, а на огромном куске земли, которое в Марлии называли континентом. И дорогих ему людей было уже не вернуть. Он остался один. Почти. Рядом, такая же разбитая и беззащитная, сидела его бывшая подчинённая с такой же фамилией, как и у него.

Одной лишь силой воли он заставил себя подняться и помог встать Микасе. Ноги её почти не держали, и ему пришлось поддерживать её, чтобы она не опустилась обратно на землю. Надо было что-то предпринять, иначе они так и останутся здесь навсегда. Разум Леви немного прояснился, и он начал рассуждать логически. Домой они сейчас совершенно никак не вернутся, хотя хотелось невыносимо. Да и путь туда им наверняка закрыт. Зато теперь они не демоны с Парадиза для Марлии. Теперь оба могут претендовать на звание героев. А вот на острове… Там их скорее всего окрестят предателями, а скрываться по лесам не было уже ни сил, ни ресурсов. Остался только один путь. Нужно собраться с силами и вернуться в эту ликующую толпу, которая так шумно радовалась жизни, и попробовать затеряться. А там видно будет. Они должны начать новую жизнь, должны хотя бы попытаться, иначе ради чего всё это? Ради чего они так долго сражались? Ради чего погибли их товарищи? Явно не для того, чтобы оба скисли сейчас на этих истоптанных гигантами остатках чужой земли. Леви, поддерживая Микасу здоровой рукой, потянул её в обратную сторону. Она тут же упёрлась и запротестовала:

— Нет, только не туда!

Леви прекрасно понимал, что она сейчас чувствует, но он знал, что это им необходимо, и пререкаться сейчас с ней ему совершенно не хотелось. Эта девушка проявляла свой характер даже теперь. Невыносимо.

— Аккерман, нам больше некуда идти. Доверься мне хотя бы в этот чёртов раз и не задавай вопросов.

И она доверилась. А что ей оставалось делать? Проще было подчиниться и идти с ним. Опять остаться одной она боялась, и предпочла следовать за капитаном.

Того как они уходили никто не заметил, однако теперь, когда чувство радости немного притупилось, товарищи заметили пропажу и искали в толпе знакомые лица. Армин был единственным, кто знал, куда ушла Микаса, однако добраться до неё теперь было невозможно. Его окружила толпа людей, желающих поглядеть на спасителя, и даже высокий Жан не мог разглядеть, стоит ли Микаса рядом с Армином или нет. Капитана также нигде видно не было. Остальные ребята всё пытались найти своего командира и Микасу, но безуспешно. Они решили, что их товарищи просто где-то далеко в толпе, и не придали этому большого значения, пока не увидели две маленькие фигурки, приближающиеся к ним со стороны, откуда изначально шли титаны. Жан и Конни тут же бросились им навстречу.

— Микаса, капитан, вы в порядке? — выкрикнул Конни, ближе подбегая к этой странной паре.

— Вполне, — ровным тоном ответил Леви, хотя ни он, ни она не были в порядке.

По ним это было прекрасно видно. Израненный, уже еле переставляющий ноги капитан поддерживал Микасу, которая казалось тоже вот-вот свалится на землю, несмотря на то, что на её теле было не так уж и много повреждений, в отличие от изрезанной души.

Подоспевший Жан тут же подхватил Микасу, облегчая капитану ношу. Леви не хотелось её отпускать. Ему казалось, что если она уйдёт, то он потеряет её навсегда, хоть это и было глупостью. Однако, держать Микасу было откровенно больно, и он отпустил.

Толпа быстро успокаивалась, сходило чувство эйфории, и люди стали обращать внимание и на других солдат, одетых также, как и их герой. Этого было достаточно, чтобы приписать их к спасителям от неминуемой гибели под огромными лапами колоссальных титанов. Сначала маленькая кучка людей окружила их, благодаря и радуясь наперебой, постепенно их становилось всё больше и вот, «Демоны Парадиза» оказались в центре всеобщего внимания. Откуда-то к ним протиснулся Армин и начал рассказывать о том, кто они такие, откуда пришли и всё, что показалось ему важным. Армин всегда знал, что сказать.

Ни Леви, ни Микасе не хотелось быть здесь. Хотелось провалиться сквозь землю, только чтобы уйти от всеобщего внимания. Однако капитан привёл их сюда именно за этим, даже несмотря на собственное нежелание находиться в толпе.

Микасе было трудно стоять. Она не понимала, что тут делает и зачем, и почему капитан притащил её обратно. Соображать упорно не получалось, как она ни пыталась. Все мысли возвращались к тому, что она сделала, или, скорее, чего не сделала. Она не смогла с ним даже попрощаться. Последний разговор впечатался в память. Тот самый, где Эрен сказал, что на самом деле ненавидит её. От этого становилось горько, обидно. Непонятно, почему он это сказал, за что? В толпе она стояла уже сама, никем не поддерживаемая, однако будто бы не понимала где находится, словно всё было в каком-то тягучем тумане. Снова подступала головная боль — неприятный побочный эффект невероятной силы Аккерманов. Вдруг она почувствовала, как чья-то тёплая, мозолистая от бесконечного использования мечей ладонь сжала её руку. Её взгляд немного прояснился, и она проследила за тем, чья это была рука. Микаса не удивилась, когда увидела капитана. Никаких чувств выражать не получалось. Внутри только отрешённость. Больше ничего. Леви, заметив насколько она оторвана от мира, решил сказать ей пару слов, надеясь, что это отвлечёт её от мыслей и хоть ненадолго вернёт в реальность, хоть он и понимал, что эта реальность — не то место, куда хочется возвращаться. Он подошёл ближе и прошептал так, чтобы его больше никто не слышал:

— Микаса.

Звук имени немножко растормошил её. Не так часто приходилось слышать своё имя из уст капитана. Это казалось чем-то новым, необычным, и это действительно на мгновение вырвало её из мыслей о потере.

— Мы очень скоро уйдём отсюда, просто потерпи, хорошо? — его голос зазвучал необычно мягко и успокаивающе. Ему хотелось верить. В этот раз Микаса не нашла в себе сил ответить, просто кивнула, глядя на него глазами, полными непонимания, едва просохшими от слёз.

Какой-то мужчина из толпы предложил найти героям временное убежище и его тут же все поддержали, с большим энтузиазмом обсуждая, в какое же место они теперь могли пойти. Всем этим людям достаточно сильно повезло. До их города у другого побережья моря титаны добраться не успели, поэтому все их жилища остались целыми и невредимыми. Было не так сложно найти пустующие помещения для защитников. Они были рады чудесному спасению настолько, что были готовы даже пустить эльдийцев к себе в дома. Невообразимая щедрость, учитывая многолетнюю ненависть к ним.

Люди уже начали потихоньку расходиться, и небольшая группа энтузиастов отправилась на поиски временного жилища для спасителей. О тихой и мирной жизни речи не шло. Войдя в город, они тут же столкнулись с людьми, в чьих глазах ещё проскальзывало неверие, паника, кто всё ещё считал их дьяволами с Парадиза. Их всё ещё сторонились и боялись, и явно не были рады тому, что теперь, когда жилья и еды будет не хватать, придётся делить с ними и то, и другое. Но никого из солдат, включая капитана, это совершенно не волновало. Сейчас им нужно было только и всего — поесть и уснуть.