Макс Торн 2

Кровь на кафельной плитке всегда засыхает одинаково — сначала темнеет по краям, потом трескается, как высохшая глина. Я знаю это слишком хорошо. Стою над трупом и смотрю, как его кровь формирует почти идеальный круг вокруг проломленной головы.

Виктор Чжан, торговец органами. Был. Теперь — сто восемьдесят килограммов охлаждающегося мяса в подвале собственного склада. Его охранники валяются по углам — один без горла, второй с вывернутыми под невозможным углом конечностями. Запах крови густой, металлический. Раньше от него тошнило. Теперь вызывает только лёгкий голод.

Шесть месяцев прошло с сектора Зэта. Шесть месяцев я Джек Митчелл, решаю проблемы. Двадцать три контракта. Двадцать три трупа. Или больше — иногда приходится убивать не только цель.

Достаю коммуникатор, делаю фото. Доказательство для заказчика. В кадре попадает моя рука — серая кожа, чёрные вены, просвечивающие сквозь неё. Изменения продолжаются. Медленно, но неотвратимо. На прошлой неделе обнаружил, что могу не дышать двадцать минут. Вчера увидел электромагнитное поле вокруг силового кабеля — слабое синее свечение.

А ещё я чувствую страх. Не свой — чужой. Как запах, только воспринимаемый не носом, а чем-то под кожей. Чжан вонял страхом последние десять секунд жизни. Его охрана — дольше. Они видели, как я работаю. Как двигаюсь быстрее, чем должен человек. Как когти прорезают плоть будто масло.

Коммуникатор вибрирует. Новое сообщение.

"Подтверждение получено. Перевод выполнен. У меня есть для тебя кое-что особенное. Чёрная дыра, через час."

Мясник. Мой постоянный работодатель. За полгода мы выработали систему — он находит клиентов, я решаю проблемы, профит делим. Честный бизнес. Если убийство за деньги можно назвать честным.

Выхожу из подвала. Склад находится в секторе Гамма-3, серая зона между трущобами и жилыми кварталами. Здесь не задают вопросов, если слышат крики. Здесь находят тела только когда начинают вонять.

В коридоре зеркало. Старая привычка — проверять отражение. После Цербера не доверяю зеркалам. Но отражение послушно повторяет мои движения. Худое серое лицо. Полностью чёрные глаза — белков больше нет совсем. Волосы белые, жёсткие как проволока. На висках проступают подкожные узоры — новые, появились на прошлой неделе. Похожи на фрактальные деревья или кровеносную систему. Иногда они слабо пульсируют синим, когда я использую свои способности.

Человек? Уже нет. Монстр? Ещё не совсем. Что-то между.

Поднимаюсь наверх, выхожу через служебный вход. Гамма-3 встречает привычным шумом — гул вентиляции, далёкие крики, лязг металла. Воздух спёртый, с примесью машинного масла и гниющих отходов. Но есть ещё что-то. Новое.

Последние недели я чувствую... присутствие. Будто что-то большое приближается к станции. Не физически — на каком-то другом уровне. Паразит внутри меня реагирует, шевелится под кожей. Иногда просыпаюсь в холодном поту от чувства, что где-то там, в космосе, что-то огромное повернулось и посмотрело в мою сторону.

Параноя? Возможно. Но параноя спасла мне жизнь уже трижды.

"Чёрная дыра" встречает привычным полумраком и вонью. Но народу больше обычного — человек пятнадцать. За дальним столиком группа наёмников обсуждает что-то над картой. У барной стойки двое киборгов тихо ругаются из-за цены на импланты. В углу одинокая фигура в капюшоне медленно пьёт что-то дымящееся.

Мясник за стойкой. Увидев меня, кивает на дверь подсобки. Личная встреча — значит, что-то серьёзное.

Подсобка — крошечная комната, забитая ящиками с контрабандным алкоголем. Мясник закрывает дверь, включает глушилку. Белый шум заполняет пространство, отрезая нас от мира.

— Видел новости? — спрашивает без предисловий.

— Я не смотрю новости.

— Зря. Час назад администрация станции выпустила экстренный бюллетень. Код жёлтый. Неопознанный корабль на подлёте.

— И?

— И он передаёт сигнал бедствия. На частоте, которая не используется уже восемь лет. — Мясник делает паузу. — Частоте транспортника "Кассандра".

Холод пробегает по спине. Не от страха — от чего-то более глубокого. Паразит внутри ворочается, будто узнаёт имя.

— "Кассандра" уничтожена, — говорю ровно. — Официально списана после инцидента.

— Именно. Но сигнал идёт. И знаешь, что самое интересное? — Мясник достаёт планшет, показывает данные. — Корабль идентифицирует себя как "Икар", но конфигурация корпуса... Это "Кассандра-2". Систершип.

Смотрю на схему. Узнаю каждую линию. Тот же класс. Та же модификация. Даже расположение иллюминаторов идентичное.

— Совпадение.

— Может быть. А может, и нет. — Мясник убирает планшет. — Администрация ищет специалиста. Того, кто разбирается в... нестандартных угрозах. Платят пятьсот тысяч.

Пятьсот тысяч. Целое состояние.

— Что за угроза?

— Вот в том и дело — не знают. Корабль летел на Проксиму-Б с тридцатью колонистами в криосне. Три месяца назад изменил курс без команды. Теперь дрейфует. Сигнал бедствия идёт не из рубки, а... — он замолкает.

— Откуда?

— Из криоотсека. Изнутри капсул.

Паразит дёргается так сильно, что приходится сжать кулаки, чтобы не показать реакцию. Он чует что-то. Родственное. Или опасное. Может, и то и другое.

— Кто ещё в команде?

— Трое наёмников. Обычные люди с пушками. Им сказали, что это рутинная зачистка — возможно, пираты или сбой систем. — Мясник наклоняется ближе. — Но мы-то знаем, что администрация так не платит за пиратов.

— Пятьсот тысяч, — повторяю, обдумывая. — Плюс?

— Полная амнистия за инцидент с "Ржавой Мэри". Официально спишут на пиратов. Чистое имя, Джек. Ты сможешь подняться на верхние уровни.

Заманчиво. Слишком заманчиво.

— Это ловушка.

— Возможно. Но представь альтернативу — если там действительно что-то опасное, и оно доберётся до станции... — Мясник разводит руками. — Пять миллионов жителей. Замкнутая экосистема. Некуда бежать.

Он прав.

— Когда вылет?

— Через три часа. Док 94, верхний уровень. Спросишь офицера Маркуса Чэня.

Чэнь. Почему это имя кажется знакомым?

— Я подумаю.

— Думай быстрее. — Мясник выключает глушилку. — Они найдут другого, если ты откажешься. Но другой может не справиться. И тогда мы все узнаем, что там было. Лично.

Выхожу из подсобки. Бар гудит разговорами — новость о неопознанном корабле уже расползается. За барной стойкой киборги делают ставки — пираты или техническая неисправность. Наёмники за столом спорят, стоит ли записаться добровольцами.

Фигура в капюшоне поднимает голову, когда я прохожу мимо. На секунду вижу лицо — женщина, молодая, с ожогом на полщеки. Но не это заставляет остановиться. Глаза. В них то же выражение, что я вижу в зеркале. Глаза того, кто видел слишком много.

— Ты пойдёшь, — говорит она тихо. Не вопрос — утверждение.

— Откуда знаешь?

— Потому что оно зовёт. — Она отворачивается обратно к своему стакану. — Всех нас зовёт. Изменённых. Как мотыльков на огонь.

— Ты тоже изменённая?

Вместо ответа она стягивает перчатку. Рука под ней не совсем человеческая — пальцы слишком длинные, с дополнительными суставами. Кожа полупрозрачная, под ней видно, как пульсирует что-то фиолетовое вместо крови.

— Сектор Тета, пять лет назад, — говорит она. — Нашла то, что не должна была найти. Теперь я... другая. Как и ты.

— Что ты знаешь о корабле?

— Только то, что чувствую. Там что-то спит. Что-то большое. И оно начинает просыпаться. — Она допивает свой напиток, встаёт. — Будь осторожен, охотник. Иногда мы думаем, что идём на охоту, но оказываемся добычей.

Она уходит, оставляя меня с неприятным осадком. Не от её слов — от того, как паразит отреагировал на её присутствие. Не враждебно. Скорее... заинтересованно. Будто узнал дальнего родственника.

Возвращаюсь в свою капсулу в секторе Дельта-7. Средний уровень, приличный район. Могу позволить себе после полугода успешных контрактов. Тридцать квадратных метров личного пространства, своя ванная, даже маленькое окно с видом на звёзды.

Сажусь на кровать, достаю коммуникатор. Просматриваю данные о корабле "Икар". Регистрация три года назад. Маршрут: Вавилон-5 — Проксима-Б. Груз: колонисты (30), оборудование для терраформирования, запас продовольствия на пять лет. Экипаж: капитан Томас Вэй, пилот Анна Росс, инженер Сергей Проводников, медик Елена Васкез.

Стоп.

Капитан Томас Вэй.

Но Томас Вэй погиб на "Кассандре". Я убил его. Помню кровь на переборках, помню его последние слова: "Это не твоя вина, Макс. Оно использовало тебя."

Проверяю ещё раз. Томас Александр Вэй, 45 лет, лицензия пилота от 2157 года. Фотография прилагается. Тот самый человек. Те же черты лица, та же родинка на левой щеке.

Либо невероятное совпадение, либо...

Либо кто-то знает, что произошло на "Кассандре". И специально использует эти имена как приманку.

Для меня.

Встаю, иду к окну. Звёзды холодно мерцают в черноте. Где-то там дрейфует корабль с тридцатью спящими. Или не совсем спящими.

Чувство, преследующее меня последние недели, усиливается. Что-то приближается. Что-то неизбежное. И "Икар" — только первая ласточка.

Принимаю решение.

Собираю снаряжение. Немного — комбинезон, запасная одежда. Настоящее оружие всегда со мной — когти, сила, регенерация. Паразит сделал меня самодостаточным.

Док 94 на другом конце станции. Час на дорогу, час в запасе.

Выхожу из капсулы. В коридоре сталкиваюсь с соседом — мистер Ито, пожилой японец, торгует антиквариатом.

— Добрый вечер, мистер Митчелл, — вежливо кивает он.

— Добрый вечер.

— Слышали новости? Неопознанный корабль. Говорят, возможна эвакуация нижних уровней.

— Паника на пустом месте.

— Надеюсь, вы правы. — Он прищуривается, разглядывая меня. — Вы выглядите... по-другому сегодня. Более сосредоточенным.

Более голодным, думаю. Паразит чует добычу или опасность, готовится.

— Долгий день.

— Понимаю. Берегите себя, мистер Митчелл. Времена становятся странными.

Если бы он знал, насколько странными.

Добираюсь до транспортного узла. Поезд на верхние уровни забит — новость распространяется, люди хотят быть подальше от доков, куда приведут неопознанный корабль. Стою в углу вагона, стараясь не привлекать внимания. Капюшон скрывает лицо, но всё равно ловлю косые взгляды. Слишком высокий, слишком худой, двигаюсь слишком плавно. Не совсем человек.

Рядом женщина с ребёнком. Мальчик лет пяти смотрит на меня с детской прямотой. Тянется ручкой, хочет дотронуться. Мать одёргивает, прижимает к себе, бросает на меня испуганный взгляд.

Ребёнок не боится. Дети ещё не научились бояться непохожих. Но он чувствует что-то. В его глазах не страх, а любопытство.

— Ты больной? — спрашивает он, пока мать пытается зажать ему рот.

— В каком-то смысле.

— Выздоровеешь?

— Нет.

Он кивает с серьёзностью.

— Мой дедушка тоже не выздоровел. Но он сказал, что иногда это нормально. Не все болезни плохие.

Двери открываются. Моя остановка.

Док 94 — один из военных доков. Усиленная охрана, сканеры на каждом углу. Показываю удостоверение Джека Митчелла.

Офицер Маркус Чэнь ждёт у входа в ангар. Молодой, лет тридцать, азиатские черты. И да — похож на того Чэня из Цербера. Младший брат? Сын?

— Мистер Митчелл? — он смотрит на меня с плохо скрываемым отвращением. — Я думал, вы будете... иначе выглядеть.

— Ожидали человека?

— Ожидал профессионала, который не выглядит как труп.

— Трупы не ходят.

Он морщится, но жестом приглашает следовать за ним.

— Остальные уже здесь. Брифинг через десять минут. Вылет через час, как только заправимся.

Ангар стандартный — высокие потолки, запах машинного масла и озона. В центре — транспортный шаттл "Ворон", военная модификация. Броня, турели, усиленные двигатели. Готовы к бою.

Возле шаттла трое наёмников проверяют снаряжение.

Первый — латинос, широкие плечи, шрамы на руках. Тату морской пехоты на шее. Держит импульсную винтовку так, будто она продолжение его тела.

— Родригес, — представляется коротко. — Зачистка и подавление.

Вторая — азиатка, низкая, компактная. Каждое движение выверено. На поясе — набор ножей и что-то похожее на модифицированный нейропарализатор.

— Айко. Ближний бой и взлом.

Третий — европеец, высокий, нервный. Киберглаза — дорогие, военного образца. В руках планшет с данными.

— Дитрих, — кивает. — Техническая поддержка и связь.

Все смотрят на меня. Ждут представления.

— Джек. Я тут для... особых ситуаций.

— Особых? — Родригес усмехается. — Друг, ты выглядишь как особая ситуация сам по себе.

— Поэтому меня и наняли.

Чэнь включает голопроектор. Появляется трёхмерная модель корабля.

— "Икар", транспортник класса "Одиссей". Длина двести метров, четыре палубы. Последний подтвержденный контакт — три месяца назад, сектор Гамма Центавра. После этого корабль изменил курс и направился сюда.

— Почему? — спрашивает Айко.

— Не знаем. Автопилот работает, но не отвечает на запросы. Единственное, что передаётся — автоматический сигнал бедствия. — Чэнь переключает изображение. — И вот что странно. Сигнал идёт не из стандартного передатчика, а отсюда.

Криоотсек. Тридцать капсул, расположенных по кругу.

— Изнутри капсул? — Дитрих хмурится. — Это невозможно. Спящие не могут передавать сигналы.

— Именно. Поэтому вы и летите. Войти, проверить, доложить. Если есть выжившие — эвакуировать. Если угроза — нейтрализовать.

— А если и то и другое? — спрашиваю.

Чэнь смотрит на меня долгим взглядом.

— Тогда используйте своё усмотрение. Мистер Митчелл, вы консультант. Ваша задача — оценить уровень биологической угрозы. Остальные обеспечивают безопасность.

— Биологической? — Родригес напрягается. — Никто не говорил о заразе.

— Это только предположение. Скорее всего, обычный сбой систем. — Чэнь явно врёт, но делает это убедительно. — Вопросы?

— Оплата? — интересуется Айко.

— Сто тысяч каждому из вас. Пятьсот — мистеру Митчеллу за его особую экспертизу.

Родригес присвистывает. Дитрих нервно поправляет очки. Айко остаётся невозмутимой, но вижу — она напряглась. Слишком много платят за «обычный сбой».

— Когда вылет? — спрашивает Дитрих.

— Через пятьдесят минут. Советую проверить снаряжение.

Все расходятся. Остаюсь с Чэнем.

— Вы что-то недоговариваете, — говорю прямо.

— А вы что-то скрываете, — парирует он. — Я читал ваше досье, мистер Митчелл. Впечатляющий послужной список за последние полгода. Но до этого — пустота. Будто вы появились из ниоткуда.

— Все откуда-то появляются.

— Да. Но не все выглядят так, будто их выплюнула бездна. — Он подходит ближе. — Я знаю, что вы не совсем человек. Администрация тоже знает. Но им нужен кто-то, кто справится с тем, что может быть на корабле. Кто-то, кто выживет там, где обычные люди погибнут.

— И?

— И я надеюсь, что вы на нашей стороне. Потому что если нет... — он похлопывает по кобуре, — у меня есть специальные пули. Бронебойные зажигательные с кислотным сердечником. Разработка против регенерирующих целей.

— Угрожаете?

— Предупреждаю. Мой брат работал охранником в Цербере-7. Последнее сообщение от него было о транспорте с заключённым 2847. Максимилианом Торном.

Холод пробегает по спине. Он знает.

— Торн погиб при взрыве станции.

— Возможно. А возможно, выжил и взял новое имя. — Чэнь отходит. — Делайте свою работу, мистер Митчелл. Спасите людей на корабле, если они ещё люди. И возвращайтесь. Живым желательно, но это не обязательное условие.

Иду к шаттлу. Родригес чистит винтовку, что-то мурлычет себе под нос. Айко медитирует, сидя в позе лотоса. Дитрих вводит что-то в планшет, пальцы летают по виртуальной клавиатуре.

Обычные люди, идущие на необычную смерть. Они не знают, что их ждёт. Я тоже не знаю, но хотя бы догадываюсь.

Сажусь в дальний угол грузового отсека. Закрываю глаза, погружаюсь внутрь себя. Паразит там, свернувшийся вокруг позвоночника, проникший в каждую клетку. Мы больше не два существа в одном теле. Мы — нечто среднее. Симбиоз, переходящий в единство.

Будь готов, — думаю, не знаю, себе или ему. — Что-то ждёт нас там.

В ответ — волна... не эмоций, но ощущений. Голод. Предвкушение. И что-то похожее на ностальгию. Чувствую что-то знакомое впереди. Что-то из своего прошлого.

— Десять минут до вылета! — кричит Чэнь.

Пристёгиваюсь. Вокруг суетятся техники, делают последние проверки. Родригес заряжает винтовку, проверяет прицел. Айко раскладывает ножи в специальном порядке — от большего к меньшему. Дитрих подключает планшет к системам шаттла.

— Нервничаете? — спрашивает Айко, глядя на меня.

— Нет.

— Я да. Хорошая нервозность. Держит в тонусе. — Она проверяет нож, убирает в ножны. — Вы ведь были на подобных миссиях?

— В каком-то роде.

— Загадочный. Мне нравится. — Но в её голосе нет флирта, только профессиональная оценка. — Держитесь рядом, когда начнётся. Чую, будет весело.

Двигатели оживают. Вибрация проходит по корпусу. Знакомое чувство — сколько раз я так сидел в грузовых отсеках, летя к очередной работе. Когда был человеком. Когда был Максом Торном, простым механиком.

Теперь я Джек Митчелл, монстр, летящий навстречу другим монстрам.

— Пять минут!

Последние приготовления. Проверка связи, систем жизнеобеспечения. Чэнь садится за терминал управления.

— Помните, приоритет — информация. Нам нужно знать, что там произошло. Всё остальное вторично.

— А люди? — спрашивает Родригес.

— Если они ещё люди — спасаем. Если нет... — Чэнь не заканчивает.

— Понял.

Люк закрывается. Шипение герметизации. Мы отрезаны от станции.

— Одна минута!

Закрываю глаза. В темноте вижу «Кассандру». Кровь на стенах. Восемь трупов. Капитана Вэя, истекающего кровью. "Это не твоя вина, Макс."

Но это была моя вина. Я хотел их убить.

А теперь лечу на корабль, где капитан с тем же именем. Совпадение? Ловушка? Или что-то более странное?

— Вылет!

Толчок. Перегрузка вдавливает в кресло. Шаттл выходит из дока, поворачивает к звёздам.

В иллюминатор вижу Вавилон-5, медленно уменьшающийся позади. Пять миллионов жизней в металлической банке, висящей в пустоте.

А впереди — темнота. И где-то в ней корабль с тридцатью спящими. Или не совсем спящими. Или уже не людьми.

— Время до цели — три часа, — объявляет Чэнь. — Советую отдохнуть. Это может быть последний шанс.

Никто не отдыхает. Все слишком напряжены.

Три часа до встречи с тем, что ждёт на «Икаре».

В любом случае, я готов. Что бы ни ждало впереди, мы справимся.

Или умрём.

Но даже смерть будет интересной.