Маленькая армия

Алексеевск встретил отставного майора бронетанковых войск Павла Никифорова тишиной, умиротворением и запахом кавказских цветов. После грохота танковых моторов, воя сирен и треска пулеметов, эта тишина казалась почти осязаемой. Она обволакивала, убаюкивала. Первое время он наслаждался ею, как измученный жаждой путник – глотком воды.

Позади были лихие танковые атаки Великой Освободительной Войны и взятие Лондона. Иконостас его пополнился множеством медалей и орденов, среди которых была и «Звезда пленительного счастья» - высшая военная награда Республики. И в то же время каждая награда для него запомнилась в первую очередь именами погибших товарищей, тех, кому было уже не суждено увидеть мирное небо над головой.

Павел решил перевести свою жизнь в более спокойное русло. Для жизни на пенсии он решил поселиться в маленьком частном доме, как он говорил: «Где-нибудь на юге».

Этим «где-нибудь» оказался маленький городок Алексеевск, расположившийся близ Кавказских Минеральных Вод. Был он небольшим: всего-то 10 тысяч постоянного населения.

Об этих местах он услышал от сослуживца, мехвода Сережи Коваленко. Он рассказывал о своей родине, что это настоящий земной рай. До победы Сережа не дожил…

Сбережений Павла хватило на дом на самой окраине городка.

Домик оказался скромным, но аккуратным. Он был выкрашен слегка выцветшей голубой краской. На участке расположился небольшой, но плодородный сад. Персики, черешни, клубника - все это он купил вместе с домом у одного старого осетина. Прежний хозяин, улыбаясь во весь рот, объяснил на слегка ломанном русском, как ухаживать за всем этим богатством.

Павел принялся за хозяйство с солдатской прямотой. Он оказался рачительным хозяином.

Днем он любил бродить по узким улочкам Алексеевска, здороваясь с немногочисленными прохожими. Вечерами он сидел на веранде, пил чай и смотрел на горы, сливающиеся с закатом. Пейзаж был восхитительным. И все же, глубоко внутри росла пустота. Пустота, вызванная одиночеством.

Он частенько засиживался за фотоальбомом. Вот он – юный доброволец, в потрепанной форме под чужим китайским небом. Вот – фронтовые будни. Вот – триумфальное шествие по Лондону, конец войне в Европе. А вот… последняя фотография его жены Анны, сделанная за пару месяцев до его отъезда на фронт.

Боль острой иглой пронзила сердце. Анна… Ее светлый образ, её смех, который звенел, как весенняя капель. Она ушла так рано, не дождавшись его возвращения. А он… он не смог ее защитить. Всю жизнь он сражался, но битву за ее жизнь проиграл.

Его сын, Иван, то и дело присылал письма. В них он рассказывал об успехах конструкторского бюро на автозаводе. Слишком занят. Слишком увлечен. Дочь, Софья, присылала короткие телеграммы со съемочной площадки, то из Москвы, то из Петрограда.

«Папа ЗПТ как дела? Скоро приеду ЗПТ целую ТЧК», - писала она. Но это «скоро» все никак не наступало. «Скоро» – это слово преследовало его последние годы. «Скоро конец войне», «Скоро увидимся», «Скоро все наладится». Всю жизнь одни лишь «скоро», тянувшиеся месяцы, а то и годы.

Он знал, что его дети выросли и имеют право на свою жизнь, на свои мечты и амбиции. Он ведь и сам когда-то мечтал о подвигах, это его и привело в училище. Но одиночество вгрызалось в его душу. Ему не с кем было разделить радость от первых всходов в саду, не с кем было обсудить прочитанную книгу. Даже простая беседа была для него роскошью. Он был человеком, проведшим в войсках большую часть своей жизни. Он просто забыл как вести себя на гражданке. То и дело давали о себе знать раны. Физические – давно уже зажили, но вот моральные… Иногда какой-то слишком сильный грохот вводил его в ступор. Он словно «отделялся» от тела на несколько минут. Пока шла война, он сдерживал это, но теперь его организм сдался.

Двухэтажный дом пугал своей пустотой. Казалось, в нем эхом отдавался каждый шаг.

Старенький автомобиль «Рысачок», купленный майором еще до войны, все никак не хотел ломаться. Это вызывало у Павла раздражение. Он теперь словно оказался в ловушке собственного благополучия. Ему порой даже хотелось, чтобы у старого автомобиля сломался хотя бы карбюратор, лишь бы занять свои руки и мысли.

И скрасить его одиночество смогло лишь старое его увлечение, заведенное ещё до войны. Однажды он сел на пригородных поезд и доехал до Пятигорска. В городе он совершенно случайно наткнулся на магазинчик небольшой местной артели. Они делали игрушки и отливали солдатиков из олова. И все же, выбор у них был достаточно большим: гусары, казаки, кирасиры. И это были лишь кавалеристы. А сколько было у них пехотинцев!..

Майор купил коробку неокрашенных солдатиков. В сарае он обустроил небольшую мастерскую. Сначала появилось отделение пехоты, потом – взвод, а затем и целая рота. Павел тщательно подбирал краски, стараясь добиться максимального соответствия историческим образцам. Он часами сидел над каждым солдатиком, вооружившись тонкой кисточкой и лупой. Аккуратно, с любовью он выводил на мундирах положенные знаки отличия, наносил цвета на форму, прикреплял к оружию ремешки. Он словно вдохнул жизнь в маленьких оловянных воинов.

Он не просто раскрашивал солдатиков. Он вкладывал в каждого из них частицу своей души, вдыхал в них жизнь. Каждый солдатик обзаводился отличительными особенностями: у кого-то это были гусарские усы, у кого-то шрамы. Во всей его армии не было ни одно повторяющегося солдатика. Все они были уникальны.

Постепенно, на полках его кабинета вырос целый маленький мир. Рядом с пехотой появилась кавалерия и артиллерия. Он часами мог рассматривать свои войска. И тогда, на какое-то время, одиночество отступало, давая ему передышку от гнетущих мыслей.

Со временем ему перестало хватать одних лишь солдатиков. Он был танкистом и хотел, чтобы у его армии была «броня».

Он использовал все, что попадалось под руку: жесть от консервных банок, обрезки дерева, проволоку, гвозди – все шло в ход. Своими грубыми, но умелыми руками он вырезал, сгибал, склеивал. Он создавал модели танков, бронеавтомобилей и грузовиков. Его знание бронетехники, отточенное годами службы, позволяло ему с поразительной точностью воспроизводить общие очертания машин.

Первые модели были, конечно, далеки от совершенства. У них были кривые башни, неровные колеса, но они были созданы руками человека. Он не стремился к идеальной копийности, он хотел передать дух той недавно минувшей эпохи, дух машин, которые когда-то вел в бой.

Со временем его мастерство росло. Модели становились все более искусными. Он начал оснащать их пружинными моторчиками, которые заводились маленьким ключиком. Теперь его миниатюрная армия могла не только стоять в строю, но и передвигаться. Танки ползли по столу, бронеавтомобили мчались вперед, а грузовики перевозили «припасы». Он часами мог наблюдать за этими.

Между Павлом и артелью, где он покупал солдатиков, завязались своеобразные бартерные отношения. Работники артели, пораженные его мастерством, с радостью принимали его модели танков и броневиков. Из каждых трех собранных моделей Павел отдавал две в магазин, а взамен получал две коробки неокрашенных солдатиков. Этот обмен был выгоден обеим сторонам. Магазин получал необычные игрушки, которые пользовались спросом у местных мальчишек, а Павел получал все новые и новые пополнения для своей армии. И самое главное, у него появилось то, чем он может и хочет заниматься.

Этот бартер стал для Павла своеобразной связью с внешним миром. Он приходил в артель, общался с работниками, рассказывал им о своих моделях, о своих планах. Это общение, хоть и было кратким, давало ему возможность почувствовать себя не таким одиноким, не таким оторванным от жизни. Он видел, что его труд ценится, что его увлечение приносит радость не только ему самому.

Тот день был особенным. Солнце светило ярко, но не обжигающе, легкий ветерок шевелил листья. Павел решил, что это идеальный момент для генерального сражения. Он тщательно подготовил свое поле боя – небольшой участок сада, отделенный от остальной территории низким бордюром из камней.

Павел умело выложил из камней и кусков дерева целую систему окопов, траншей и блиндажей. В центре поля он водрузил импровизированный командный пункт, сооруженный из старого ящика. Он даже натянул тонкую проволоку, имитирующую телеграфную линию. На противоположных сторонах выстроились две армии. На участке был предусмотрительно вырыт небольшой канал, по которому должна была течь вода. Он имитировал реку с перекинутыми через неё мостиками, контроль над которыми давал серьезное преимущество.

Сражение началось под звуки жужжащих моторчиков, доносившихся от его миниатюрных танков. Павел с азартом разыгрывал бой, передвигая фигурки, отдавая "приказы", представляя себя командующим целой армией. Его глаза горели озорным огоньком. Он был похож на мальчишку, увлеченно играющего в войну. И ему было совершенно все равно, что кто-то, возможно, сочтет это ребячеством. Он наслаждался этим моментом.

В самый разгар битвы, когда его танки прорвали линию обороны противника, он вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Подняв голову, он увидел, что из-за забора на него смотрят три пары любопытных глаз. Это были соседские дети: два мальчика лет девяти, и девочка постарше – лет десяти. Они стояли, притихнув, словно завороженные разворачивающимся сражением.

Он на секунду замер, а затем, на его лице расцвела теплая улыбка.

- Эй, вы, чего там прячетесь? - крикнул он, присаживаясь на корточки и вытирая руки об штаны. - Идите сюда, не бойтесь!

Дети, переглянувшись, неуверенно перелезли через забор. Рыжий, самый смелый, подошел первым, с любопытством рассматривая ряды солдатиков. Другой мальчик и девочка стояли чуть поодаль, но их глаза, как и глаза первого, горели интересом.

- Как вас зовут? - спросил Павел, все еще улыбаясь и при этом стараясь не выглядеть как грозный взрослый.

- Я Максим, - ответил рыжий мальчик. - А это Серёжа, - кивнул он на второго. - А это Галя, - добавил он, указывая на девочку.

- Очень приятно, - сказал Павел. - А меня зовут дядя Паша. Как вам моя маленькая армия?

- Она потрясающая! - хором ответили дети.

- А вы хотите поучаствовать в этой битве?

- Очень!

- Ну, тогда не стесняйтесь, присоединяйтесь, - ответил он с улыбкой, - посмотрим кто кого.

Глаза детей загорелись.

Павел принялся объяснять детям правила придуманной им игры. Также он рассказывал и об основах тактики. Бывалый офицер разговаривал с детьми наравне. Тот, кому несколько раз доводилось гореть в танке, защищая страну и простых рабочих от имперской угрозы, теперь совершенно серьезно спорил с мальчуганом о том, какие же солдатики лучше: деревянные или оловянные. Обсуждали они и то, чем лучше всего красить солдатиков. Он рассказывал им и о правилах игры, которую он придумал.

- Пехота - это основа, но без поддержки танков далеко не уйдёт, – говорил он, указывая пальцем в маленькую фигурку солдатика. - Артиллерия – это мощь, но она требует защиты.

Он показывал им, как правильно маневрировать фигурками, как обходить противника с фланга, как строить оборону. Дети, затаив дыхание, слушали его.

Закончив инструктаж, они разделились на две команды. Павел и Галя, вооружившись опытом и смекалкой, возглавили одну сторону, а Максимка и Серёжа возглавили вторую. "Красные" против "Синих", битва началась! Маленькие фигурки солдат задвигались по полю боя, сопровождаемые жужжанием моторчиков танков. Павел, забыв про свой почтенный возраст, увлеченно руководил своей армией. Он отдавал приказы и умело использовал свои познания в военном деле.

Мальчишки, конечно, сражались умело. Они бросали в атаку свои отряды, стараясь перехитрить Павла, но он, словно опытный полководец, предугадывал их ходы. Его «Красные» солдатики продвигались вперед, шаг за шагом, умело обходя препятствия и нанося противнику чувствительные удары. Галя умело поддерживала наступление Павла, направляя свои маленькие кавалерийские отряды в самые уязвимые места вражеской обороны. Медленно, но верно, солдатики Павла и Гали начали одерживать верх.

Несколько раз инициатива переходила из рук в руки, но команда гостей лишилась своей артиллерии и, как ни старалась, не могла сдержать натиск все наступающих защитников сада.

И вот, когда битва была в самом разгаре, когда «Синие» уже начали отступать под натиском «Красных», у калитки тихо появилась Софья. Она несколько минут наблюдала за происходящим с легкой улыбкой на лице. Ей было приятно видеть, как счастлив её отец.

Софья мягко кашлянула, привлекая к себе внимание. Павел, услышав знакомый звук, резко обернулся. Павел улыбнулся. В глазах его заплясали искорки радости, и он, позабыв про игру, вскочил на ноги и с удивлением произнес:

- Сонечка?! Это ты? Не может быть!

Не сдержав нахлынувших чувств, Софья бросилась в его объятия. Отец крепко обнял ее, прижимая к себе. В его глазах стояли слезы радости. Он тихо шептал:

- Я так рад, что ты приехала. Я так скучал!

Она действительно устроила отцу настоящий сюрприз. Сумела выкроить время в своем плотном графике съемок, чтобы прилететь погостить к отцу на недельку. И она видела, что ее приезд стал для него самым лучшим подарком.

Павел, отойдя немного от нахлынувших эмоций, обвел взглядом всех присутствующих и с гордостью представил свою дочь детям:

- А это, ребята, моя дочка, Софья. Она у меня киноактриса.

- Здравствуйте, - робко сказала Софья, улыбаясь детям.

И в этот момент Павел почувствовал себя по-настоящему счастливым. Его больше не мучило одиночество, он снова был окружен близкими и родными людьми. Он был нужен своей дочери, он был интересен соседским детям, и он знал, что впереди у него еще много радостных и счастливых дней. Он снова ощутил вкус жизни.