Маленькие проблемы большого кота

В полном соответствии с диалектическим учением о единстве противоположностей, любое явление имеет свои достоинства и недостатки. Взять, к примеру, возраст. В юности у человека нет денег и к его словам прислушиваются только сверстники, зато суставы не скрепят и ответственность за семью не давит. У подавляющего большинства, разумеется – так-то случаи всякие бывают… То же самое относится к месту проживания, социальному статусу, доходам и всему остальному.

В целом, своим текущим положением Черныш был доволен. Вернись он в прошлое и получи возможность не приезжать в столицу, ничего менять бы не стал. Но, однако ж, имелся нюанс.

- Погляди на эти гнусные рожи вокруг, - раздраженно взмахнул он хвостом, указывая на обращенные в их сторону многочисленные лица. – Вот оно – зримое подтверждение происхождения человека от обезьяны. Как ты можешь сомневаться в моих словах, находясь в подобном окружении?

- Им просто интересно, ты не так часто показываешься в городе.

- Неверно! Ту же Академию я посещаю дважды, а то и трижды в неделю, - недовольно ответил кот, поворачиваясь спиной к зале. – Редко я показываюсь на публике, да. Сама видишь, почему.

Сидевшая рядом с ним Версания утешающе погладила его по холке.

- Потерпи. Сейчас начнётся.

- Толку-то? Думаешь, они перестанут шуметь и тыкать пальцами? Высшее общество, ха! Такое впечатление, что их воспитанием никто не занимался.

В столице действовало три оперных театра, соревнующихся за звание самого-самого. Черныш и его прекрасная, пусть и частично неживая, спутница сейчас находились в королевской ложе Большого Театра, крупнейшего по размерам и самого молодого по возрасту – всего-то триста лет назад построили. Их появление, как и всегда, привлекло внимание зевак, отчего Черныш находился не в самом лучшем настроении. Его раздражали манеры публики, вернее, отсутствие таковых. Он бы вовсе не пошел, но, во-первых, артисты пели просто божественно, во-вторых, тогда бы туземцы пялились на Версанию. Кот считал своим долгом поддержать девушку, которая в перемещениях была ограничена намного сильнее него.

Торсийская Гильдия магов в полном составе не нашла способа вернуть Версании в полноценно живое состояние. Чародеи, если честно, не особо и пытались. Они впервые заполучили в руки надежный инструмент, позволяющий снимать Проклятье Дапа, и больше думали о том, как бы создать ещё один такой же. Несмотря на неудачи, попыток они не прекращали. Поэтому девушка продолжала, словно пылесос, вытягивать из окружающего пространства энергию, отчего находиться рядом с ней людям было тяжко. И не только людям – каждые три месяца Версания переезжала на новое место, давая старому обиталищу восстановить фон. Хорошо ещё, что размеры столицы позволяли без проблем кочевать по окрестностям.

Согласно указу нынешнего короля, леди Версании из Баррага, в связи с её особым статусом и положением, дозволялось не чаще одного раза в месяц пересекать городскую черту и пребывать в городе не более двенадцати часов. Жаждавшая развлечений девушка обычно тратила отпущенное ей время на посещение театров и визит к одной из немногочисленных подруг или родственниц, не покинувших её в трудный час. Черныш, в большинстве случаев, её сопровождал.

Зато государь, в качестве знака благоволения и свидетельства личной защиты, дозволял занимать его ложу в театрах. Мелочь, конечно, но приятная – и символическая.

- Что там за ругань?

- Ссорятся две дамы, - посмотрела вниз Версания, - кажется, спорят о достоинствах дочерей.

- Повезет кому-то с тёщами, - фыркнул кот. – Но, вообще-то, я не о них. Справа от нас, через ложу.

Девушка прикрыла глаза, настраиваясь. Годичное знакомство с Чернышом, занятия под его руководством не прошли даром, сейчас она куда лучше владела собственными способностями. Хотя правильнее сказать, что прежде она вовсе не подозревала о своём кардинальном отличии от смертных и, следовательно, вообще ничего не умела.

- Адосин Серда требует от старого графа Ависса признать его наследником.

- Хм? У графа что, своих детей нет?

- Так получилось, что он – последний представитель своего рода. Его внук, который должен был принять титул, утонул зимой.

- Слышу в твоём голосе мрачные нотки. Ависса – союзники Баррага?

- Не сказала бы. У нас сложные отношения, мы и враждовали, и роднились. Просто, - девушка печально улыбнулась, - это горе, когда древний род пресекается. Почти тысяча лет истории уходит в небытие.

Черныш мог её понять. Поколения людей сражались, строили, созидали, боролись, любили и ненавидели, верили и предавали… Многие ли будут помнить о их делах? Единицы заслуживают всеобщей славы, на долю остальных приходится память потомков да профессиональных историков, препарирующих чужие поступки с беспощадностью вивисекторов. Лучше уж оставить живое воплощение себя, свою кровь, обретая таким образом продолжение в веках.

- И Адосин мне не нравится, - продолжала Версания. – На мой взгляд, он недостоин титула. Пьяница, транжира, пустослов. Самое неприятное, что у графа выбора нет – если он хочет сохранить преемственность, ему придется назначить Адосина. Других кандидатов нет.

- Серда, вроде бы, многочисленны? – припомнил кот.

Генеалогию знатных семей он изучал постольку-поскольку. Других дел хватало.

- Права на титул имеют только внуки госпожи Долоры Ависса, вышедшей замуж за Ферра Серда. То есть или Адосин, или его старший брат, который сам наследует отцу и потому не может быть признан чужим наследником.

Черныш только пожал плечами. До тех пор, пока проблемы знати не касались его лично, пристального внимания он уделять им не собирался. Тем не менее, мысленно поставил зарубку поглубже изучить хитросплетения связей высшего света королевства – такие знания могли реально помочь в сложной ситуации. Каковых, если честно, в новой жизни хватало.

Их с Версанией тандем с момента прибытия в столицу привлекал внимание. Знатная девушка с мутным прошлым и говорящий разумный кот даже по отдельности служили бы темой для пересудов, а уж вместе, получив возможность ни много, ни мало снимать Проклятье с магов, мгновенно превратились в весомый фактор жизни высшего света. Едва стало известно, что тихие слухи об их способностях являются не очередной выдумкой скучающих клуш, а реальностью, как политики буквально сошлись в клинче. Никто не хотел оставлять ценнейший ресурс в руках Дома Баррага, к которому принадлежала Версания.

По очевидным причинам среди дворян носители чародейского дара рождались чаще. Магия даровала своему носителю слишком много преимуществ, чтобы власть имущие не попытались наложить на них руку. Знать и волшебники роднились постоянно, и, хотя полноценно колдовских родов не существовало, все же происхождение имело значение. Как следствие, именно высшие классы пострадали от безумной выдумки Дапа сильнее всего, дети из аристократических семей умирали, не успев подготовиться к ритуалу запечатывания Проклятья. Теперь, с появлением Черныша и Версании, смертность среди отпрысков благородных родов ощутимо снизилась.

Данный факт вызывал глухое недовольство среди жречества. Раньше дворяне были вынуждены идти в храмы богов за помощью, каковую жрецы, разумеется, оказывали – за немалую цену. С появлением альтернативы ручеек просителей ощутимо оскудел. Черныш подозревал, что два последних покушения на него организовали именно служители высших сил, недовольных падением влияния и доходов. В смысле, служители были недовольны, насчет их покровителей сказать что-то определенное сложно.

Его величество (в точном переводе к нему следовало обращаться «дарующий благодать») не отличался выдающимися интеллектуальными качествами, но при необходимости умел действовать быстро, решительно и эффективно. Он с самого начала наложил на парочку лапу, объявив их находящимися под его личной защитой. Род Баррага получил какую-то компенсацию, всем остальным приказали сидеть тихо. Кое-кто не послушался и был казнен. Те, кто всё же пытался действовать… Последний год по столице прокатилась череда внезапных смертей высокопоставленных персон. Болезни, несчастные случаи, бандитские нападения просто выкашивали некоторых сановников и тесно связанных с ними жрецов.

Что интересно – культ Пятерых, основной в государстве, почти не пострадал.

- Наконец-то! – заметив гаснущий в ложе свет, Черныш развернулся из мохнатого клубка в здоровенного грациозного кота. Уселся в кресле, глядя на сцену. – Посмотрим, чем нас сегодня удивит маэстро Летис. Можешь рассказать сюжет?

- Неужели ты не читал программу? – улыбнувшись, Версания указала на лежавший на особом столике шикарно оформленный буклет.

- Нет, конечно! Их составители, похоже, исходят из того, что все и так знают, о чем поют артисты.

- Вообще-то говоря, так оно и есть. В Большом театре ставят исключительно классику, разбираться в которой обязан каждый образованный человек. Сегодня играют «Пастуха из предгорий», я читала пьесу примерно в тринадцать лет и, думаю, остальные зрители тоже знакомы с ней. Образование даётся по давно устоявшемуся канону.

- Это относится к местным, так сказать, к аборигенам. А гости столицы?

- Почти все страны вокруг появились из осколков бывшей Лацийской империи, - чуть пожала плечиками девушка. – У нас очень много общего. Да и много ли ты видишь иноземцев? Театр посещают люди, знакомые с нашей культурой, на худой конец – умеющие читать.

- Я тоже умею читать! Было бы что.

Современную письменность Черныш освоил довольно быстро, её он оценил не сложнее того же английского. Один знак соответствовал одному звуку плюс кое-какие нюансы. Сейчас он учил старо-лацийский, считавшийся всеобщим языком, который обязаны знать все образованные люди ойкумены. Этакий аналог латыни из его мира с той только разницей, что здесь Лацийская держава распадалась дважды – сначала рухнуло королевство, затем, спустя шестьсот лет, заново объединённая империя. Занимался с Чернышом специально назначенный учитель из Академии, скользкий тип с открытым честным лицом и бегающими глазками, бурно восторгающийся малейшими успехами ученика.

Пока Версания вполголоса пересказывала сюжет сегодняшней постановки, кот, свесив голову через перила, рассматривал публику. Высший свет королевства сильно отличался от его представлений о таковом, в первую очередь – манерами. Черныш раньше считал аристократов людьми воспитанными, сдержанными, с вбитым в подкорку этикетом. Да нихрена подобного! Вежливость они демонстрировали в общении с вышестоящими, со всеми остальными за языком следили куда менее тщательно. Соблюдать какие-то рамки с низшими сословиями вовсе не считали нужным. Вот и сейчас, несмотря на погасшие светильники-артефакты, со всех сторон доносились голоса, поскрипывания, шорохи, в партере опоздавшие зрители без особых церемоний проталкивались мимо сидящих, громко выражавших своё недовольство.

- Начинаю понимать Юргана, - подвел кот итог размышлениям.

Маг мог бы вернуться в столицу, ему разрешили. Не захотел.

- О чём ты?

- Так, мысли вслух. О, занавес поднимается! Давай смотреть. Голоса у певцов, конечно, не идеальны, но откровенно никто не фальшивит. Хоть какое-то удовольствие от нахождения в стае обезьян.

Иногда Черныш с тоской вспоминал провинциальную жизнь. Там имелись свои достоинства – в частности, куда больший уровень личной свободы. Он шел, куда хотел, делал, что хотел, говорил, что хотел. Правда, приходилось скрывать свою разумность, зато в общении с Сантэл можно было резать правду-матку не стесняясь. Девочка ему доверяла… Она сейчас беременная ходит, Юрган рассказывал. Перерожденец сентиментально попросил мага присмотреть за бывшей питомицей, вот тот периодически и отчитывался.

Сейчас, увы, прикинуться обычным котом не получится. Ещё до отъезда в столицу Черныш внезапно пошел в рост, стремительно достигнув высоты метра в холке. Причем пропорции сохранил прежние, то есть спутать его с тигром, рысью или гепардом каким-нибудь не получилось бы. В результате опознавали его мгновенно, даже удостоверяющий личность ошейник носить не требовалось.

Временами складывалось впечатление, что туземцы начали считать Черныша очередной городской достопримечательностью. Ну или чем-то вроде. Даже гостей столицы приводили на площадь перед Академией в те дни, когда он туда приезжал и была возможность потыкать пальцем, хвастаясь этаким чудом. Если везло, разумеется; так-то маршруты поездок постоянно менялись по требованию охраны. Чьё наличие являлось ещё одним поводом для раздражения.

Охрана объективно была необходима. С тем, что охранники присматривали за ним, Черныш бы смирился. Он же стратегический ресурс, вдруг решит перебежать к соседям, пообещавшим лишнюю миску молока? Власть не может не учитывать вероятность предательства, так что к наблюдению он был готов. Бесило то, что приставленные королем люди реально защищали его от нападений! То есть он делает доброе дело, а его за это убить хотят! Причем трижды попытки можно считать условно-удачными, потому что в него воткнули две острые зачарованные штуки (ощущения от них напоминали злополучный перстень, предназначавшийся Нифлосу Баррага, только слабее) и один раз облили непонятной щиплющейся субстанцией, от которой вся шерсть повылезала. Выглядел он тогда отвратительно, целый месяц на улицу не выходил. Впрочем, нет худа без добра – после происшествия его лично навестил граф Ригла, заверивший, что больше покушений не будет.

Их действительно с тех пор ни одного не случилось. Данное обстоятельство Черныш связывал с валом смертей от несчастных случаев, чей пик как раз на тот месяц и пришелся.

Таким образом, сейчас, по прошествии года после переезда, он мог посещать Академию безбоязненно. Чем и пользовался при каждой возможности.

- Чем хотите заниматься сегодня, мэтр?

- А на чём мы в прошлый раз остановились? На скрывающих заклятиях? Вот ту же тему и продолжим.

- Мэтр, - женщина осторожно склонила голову, готовясь сказать нечто неприятное. – Вы же понимаете, что вряд ли сможете создавать их сами?

Черныш негодующе фыркнул.

- Разумеется, госпожа Мелестина! У меня же нет открытой ауры, да и самой ауры в общепринятом смысле нет! Так что зачерпывать энергию из мира, чтобы пустить её на собственные нужды, я не могу. Однако знание того, как именно волшебники добиваются нужных им эффектов, может натолкнуть меня на полезные мысли. Так что давайте, рассказывайте! К слову сказать – у Академии есть список всех известных магических течений? Включая самые древние, бессмысленные и забытые?

- Можно спросить в библиотеке, - задумалась мэтресса. – Хотя вряд ли. Наиболее полное описание школ сделал Фотий Палларса, но он сам признавал, что его список неполон.

- Очень жаль. Банальное перечисление здорово помогает в каталогизации и, в дальнейшем, облегчает научную работу. Напрягите студентов – пусть пороются в книгах. Вполне возможно, что где-то на краю земли живет племя варваров, чья традиция мне подойдёт.

В большинстве вопросов Академия навстречу Чернышу не шла – бежала! Некогда мощнейшая образовательная и научно-исследовательская структура за века действия Проклятья здорово ослабила свои позиции. Число обучавшихся в ней студентов снизилось на порядок, кроме того, сейчас принимали всех, проходящих по минимальным требованиям. Без каких-либо экзаменов, только смотрели на способность колдовать. Необходимость в высшем учебном заведении в существующем виде постепенно исчезала, потому что всё большее значение приобретал институт личного ученичества (впрочем, никогда не исчезавший окончательно). Другие функции у Академии тоже постепенно отнимались. В свою очередь, сокращались денежный поток и влияние в обществе. Руководство в лице ректора и деканов вполне логично связывало восстановление своих позиций с ростом числа учеников, и было готово выполнять любые пожелания того, кто этот самый рост способен обеспечить.

Тем более что ничего особенного Черныш не просил. Ему всего-то нужен был наставник, готовый объяснять непонятные моменты, и доступ в библиотеку, причем не обязательно самого высокого уровня. Для начала. Потом, когда станет ясно, что искать, можно и в закрытые архивы залезть.

Затык возник на первом же пункте.

Нет, наставников ему предоставили, и не одного, и даже едва не передрались за право работать со столь необычным учеником. Проблема в том, что упомянутые наставники слишком давно отошли от учебного процесса и просто-напросто разучились давать основы. Последние лет пятьдесят-сто они занимались только с теми, кто находился на вполне приличном уровне и мог претендовать на звание мастера. Чернышу же требовался кто-то, кто познакомит его с базой. Кроме того, почтенным магам было интересно, кто он такой, что из себя представят и какими знаниями способен поделиться. Легенда о «могущественном маге из неведомой страны, после неверно проведенного ритуала застрявшего в облике кота», к тому времени прочно укоренилась в среде посвященных. Вселенца она, в целом, устраивала, так что он её поддержал, только слегка откорректировал, рассказав о родном мире.

Народ возбудился. До теории параллельных миров здесь не додумались. То есть врать можно было всё, что угодно.

Накатившую волну энтузиазма Черныш сбил на подлете, напомнив об отсутствии нужного ему учителя. Дескать, он-то свои обязательства выполняет, а вот местные… И, пользуясь всеобщей растерянностью, заявил, что сам подберет, кого нужно. Ему не возражали.

Мэтресса Мелестина совмещала должность младшего преподавателя с работой в библиотеке. Причем в качестве учителя она возилась с самыми начинающими, зачастую обучая их читать и писать – ну вот такой теперь контингент в Академию принимали. Черныш заметил её случайно, когда она сидела и разъясняла азы одному из отстающих студентов. Послушал, посмотрел, оценил. Твердо решил, что женщина ему подходит. И вытребовал себе.

Своим выбором он остался доволен. Мелкая сошка, мэтресса не принадлежала к одной из внутриакадемических группировок, а объясняла просто прекрасно. Именно то, что требовалось перерожденцу. После небольших бюрократических перипетий у него появилась очередная подчинённая - причем, не в обиду Сантэл, эта оказалась умнее, опытнее и с чувством юмора.

- Зал с прошлого раза отремонтировали?

- Да, его привели в порядок, - женщина немного помолчала, затем призналась. – Не понимаю, как вы всё это проделываете.

- Я тоже. Но ведь работает же!

- А не должно!

- Если практика вступает в противоречие с теорией, значит, теория не верна!

- До встречи с вами она была более, чем верна! Она прекрасно объясняла, почему люди и не-люди колдуют. Теперь же… Мэтр Осона до сих пор не вышел из больницы!

- Да? Не ожидал подобной чувствительности от человека его возраста и биографии.

Чародейство – это, фактически, работа с энергией. Получение её, переработка в нужную форму и использование с заданной целью. До появления Черныша принятая среди магов Торсии и сопредельных стран концепция достаточно успешно объясняла, откуда что берется. Грубо говоря, люди колдуют, забирая энергию мира и адаптируя её под собственный организм; жрецы и младшие духи получают силу от своих божественных покровителей; боги и ряд иных сущностей сами по себе являются источниками, не завися от внешних условий. Немногочисленные исключения из классификации не выпадали, а рассматривались как курьёзы, принципиального значения не имеющие.

Черныш в рамки не укладывался. Силу извне он не поглощал, сам её не вырабатывал, но при всём при том кое-что своей аурой вытворять мог. Точнее, он при необходимости высасывал энергию из артефактов или мистических мест, однако маги быстро установили, что её на сотворение демонстрируемых эффектов не хватит. Чем, к слову сказать, неизменно его радовали, потому что до начала экспериментов список указанных эффектов был очень невелик. Попаданец быстро учился и осваивал способности.

Лично Черныш полагал, что внешняя подпитка у него всё-таки есть. Из глубин Бездны, окружавшей его персональное преддверье, иногда доносились отголоски… чего-то. Совершенно неуловимого, отдававшегося в душе сладковатым чувством страха и восхищения. Безумно хотелось подползти к обрыву каменной плиты, свеситься головой вниз и смотреть, смотреть, смотреть, пытаясь различить, что находится там, в пустоте. Разум говорил, что ничем хорошим затея не кончится. Как бы то ни было, Черныш твердо был уверен, что именно преддверье является источником его сил, будучи связано с чем-то, совершенно людям неизвестным. Ну, или давно забытым, или тщательно скрываемым от широкой публики.

Делиться с магами своими выводами он не собирался. Те и так порывались его исследовать всякими сомнительными методами, а когда он им отказал, королю петицию накатали. Хорошо, что монарх не захотел рисковать и отделался пожеланием «идти друг другу навстречу». Проигнорировать его волю, пусть и высказанную в мягкой форме, Черныш не мог, поэтому периодически участвовал в экспериментах, с интересом изучал результаты, но сам ничего предлагать не спешил. Мало ли?

- Осона, - вернулся Черныш к разговору, - может сколько угодно прикидываться болящим. Не исключаю даже, что он в самом деле перенервничал и получил инфаркт. Фактов его упёртость не изменит, поэтому давайте поговорим о чём-нибудь более приятном. Например, о ваших собственных успехах в освоении заклятья незримости.

- Мне нечем вас порадовать, мэтр, - вздохнула наставница. – Оно по-прежнему получается у меня из рук вон плохо. Я слабая волшебница, вам следует привлечь кого-то более опытного.

- Не хочу, - махнул хвостом гигантский кот. – Мне приятнее действовать вам на нервы, стимулируя таким образом развиваться по выбранному пути. В самом деле, разве вы не чувствуете, что постепенно становитесь сильнее? Сколько вы продержались последний раз?

- Двенадцать ударов сердца.

- А начинали с трех.

- Всё равно слишком мало.

- Рад, что вы это понимаете.

Женщина мученически завела очи горе. Черныш самодовольно усмехнулся – ему нравилось её подкалывать. И нравилось, что она действительно растет над собой, следуя его указаниям. Он не хотел на данном этапе демонстрировать свои успехи местной верхушке, поэтому занимался исключительно с Мелестиной, которая в самом деле не мастерица чар. Но, во-первых, начинать надо с малого, во-вторых, особенно если речь идёт о таких специфических областях, как слежка и обнаружение оной.

За разговором они дошли до выделенного Чернышу помещения, представлявшего собой бывший класс, ныне превратившийся в гибрид полигона и ритуального зала. Занятия, временами, происходили бурно, со спецэффектами. Получив легальную возможность наблюдать за процессом чародейства и не видя необходимости скрываться, Черныш принялся последовательно проверять свои старые идеи и генерировать новые, причем новых было значительно больше. Одна попытка создать заклятье по образцу местных чего стоит. Зал тогда не пострадал, чего не скажешь о двух деканах, довольно сильных магах, наблюдавших за процессом. Хорошо, что успели защиту выставить, без трупов обошлось…

- Как всегда? – уточнила женщина.

- Как всегда, - согласился кот.

Спустя мгновение в него полетело первое заклятье. Мелкий сглаз, должный вызвать чесотку. Эффекта он не произвел, потому что подобные слабоэнергетические конструкции Черныш поглощал, или развеивал, или разрушал непроизвольно. Он сам не знал, что именно делал, но заклинания распадались, стоило им оказаться в зоне действия ауры, причем выброса силы не чувствовалось.

- Я скоро начну всю эту слабую пакость не задумываясь накладывать, - тихонько пробормотала Мелестина. – Рефлекторно, как вы говорите.

- Так и должно быть. Чем больше колдуете, тем сильнее становитесь. Глядишь, со временем в мастера выбьетесь.

- Мне не грозит, - улыбнулась она. – Пропускная способность каналов слишком низкая.

- Она же растет со временем?

- Основной рост приходится на период до двадцати одного года. В моём возрасте эффект незначителен.

- Зато потерь силы при колдовстве становится меньше. Меньше-меньше, не сомневайтесь, я вижу!

Правильнее было бы сказать «унюхиваю», потому что концентрацию магии вселенец в тело кота воспринимал не столько визуально, сколько в виде запаха. Непривычно много по своим меркам чарующая мэтресса действительно прогрессировала. По её собственному признанию, так активно она чаровала только во время собственной учебы в Академии, перед экзаменами, потом темп значительно снизился.

Знакомство с ним стимулировало смертных к новым свершениям! Впрочем, Черныш не сомневался в собственной уникальности. Если же серьёзно – сначала он воспитывал Сантэл, затем незаметно для себя взял шефство над Версанией, сейчас вот столь же непроизвольно подталкивает Мелестину. Откуда взялась эта страсть менять людей? Хорошо хотя бы, что не в ущерб себе.

- Достаточно, - скомандовал он, заметив крошечные капельки пота на лбу учительницы. – Передохните немного и займёмся незримостью.

В тот же миг невидимое давление, пытавшееся мешать ему двигаться, исчезло. Хороший результат. Он тоже становился сильнее, теперь поймать его магическими методами сложнее. Непонятно, правда, в чем основная заслуга – он лучше разбирается в методах волшебников, почему и может им противостоять, или его организм растет, развивается со временем. Скорее всего, и то, и то верно. Ну и следует учитывать навыки наставницы, нивелировать воздействие того же Юргана было бы намного сложнее.

- Давно хотел спросить, мэтресса, да как-то к слову не приходилось. Ваши соседи, слуги, или там продавцы на рынках, как относятся к тому, что вы работаете в Академии? Магов ведь недолюбливают.

- Недоверие к магам сильнее всего распространено среди простолюдинов, чьё мнение не имеет значения, - обыденным тоном, словно говоря нечто общеизвестное, ответила Мелестина. – Кроме того, в больших городах негатива всё же поменьше. Вынуждена признать, что присутствие большого числа жрецов снижает страсти.

- Они-то тут причем?

- Человек всегда может подойти к ним и за небольшое пожертвование убедиться, что никто его не проклинал. Или очиститься от сглаза, если таковой всё же имеется.

- Вроде бы припоминаю, что о случаях проклятий надо страже сообщать?

- Так поступают, только если порча сильная и жрецы не справляются.

- И часто они не справляются?

- Бывает, - неопределенно ответила магичка.

Похоже, тема ей не слишком нравилась. Силенок и умений у неё мало, семья не влиятельная, даром, что дворяне, богатства тоже нет. С плевками толпы в свой адрес наверняка сталкивается чаще, чем другие чародеи, поэтому делать вид, будто чужие слова её не волнуют, ей сложнее. Вдобавок сама по себе личность мягкая, игнорировать и презирать всех, не входящих в ближний круг, она не способна. Аристократы из высших кругов, с которыми познакомился Черныш, зачастую считают чернь натуральным скотом и по определению не ждут от слуг разумных действий; как к ним относятся низшие классы, их не волнует абсолютно. Начнут мешать – убьют, а до тех пор простолюдин словно не существует. Мелестина, из-за характера и в силу занимаемого социального положения, так не может.

- Отдохнули?

- Да, мэтр Черныш.

- Тогда переходим к моей любимой части. Начинайте.

Пока Мелестина готовилась создать заклинание предельного для себя уровня, Черныш занимался примерно тем же. Сосредотачивался. Так называемый Незримый Покров скрывал колдующего во всех диапазонах, в том числе и от существ, способных видеть магию. То есть в обычном состоянии Черныш сквозь него ничего бы не рассмотрел. А вот чутьё на жизнь или, правильнее сказать, на души, сквозь Покров пробивалось. Только владел им вселенец пока что не идеально, постоянно путал со зрением.

Посему, увидев, как образ Мелестины медленно размазывается в пространстве, истаивая, исчезая, Черныш вовсе закрыл глаза, чтобы не отвлекаться. Кот замер в полной неподвижности, сторонний наблюдатель легко спутал бы его с чучелом или статуей из грубого черного камня. Спустя секунд двадцать уши чуть шевельнулись.

На появившуюся магичку взглянули ярко-зеленые зрачки.

- В этот раз намного лучше. И у вас, и у меня.

- Удивительно. Сама от себя не ожидала, - с удивлением, пусть и слегка суховато, заметила женщина. – Если мы продолжим в том же темпе, я и в самом деле его освою.

- Наконец-то мои слова дошли до сердца! – поёрничал кот. – Полагаю, с моей стороны не будет хамством сакраментально протянуть «А я же говорил»?

- Вы могли бы удержаться от самовосхваления!

- Мог бы, конечно, но зачем лишать себя удовольствия? Если же говорить серьёзно, - кот встал и потянулся, выпустив когти на передних лапах, - вам всего-то требуется уделять заклятью минут пятнадцать утром и вечером. Не более того. Постепенно количество перейдёт в качество, и вы сами удивитесь прогрессу.

- Я помню ваш совет.

- Никогда не будет лишним повторить. Люди… иногда с вами так сложно!

Себя он человеком давно не считал. Бабочка ведь не считает себя гусеницей, верно?

Продолжению занятия помешали усталость мэтрессы (атавизм под названием «совесть» помешал Чернышу давить на женщину) и появление за стенкой знакомой ауры. Вселенец постепенно учился доверять новым ощущениям, переставая пользоваться ими без опаски, не только в критических ситуациях, но и в быту. Посему позвал, подойдя поближе к двери:

- Входите, Сеттимайо, мы уже закончили!

Спустя пару секунд дверь осторожно приоткрылась, в образовавшейся щели показалось юношеское лицо:

- Здравствуйте, мэтр Черныш.

- И вам доброго дня, юноша. Как ваши дела?

- Благодарю, неплохо, - молодой человек лет шестнадцати на вид вошел в класс. – Я получил сертификат специалиста морского дела первого ранга.

Черныш покосился через плечо на полыхнувшую недовольством Мелестину:

- Что-то ваша матушка данному достижению не особо рада.

- Море забрало у меня мужа, - ответила та. – Я не хочу, чтобы оно забрало и сына!

- Мы уже обсуждали это, матушка.

- Именно так!

- Скандалить будете? – светским тоном поинтересовался огромный кот. Оба родственника промолчали. – Значит, будете. Ну что же…

Он задумчиво почесал задней лапой за ухом. Не его дело. Совсем не его. В семейную склоку влезешь – с обеих сторон прилетит.

- Ладно, развлекайтесь. Всё равно на сегодня закончили. Мэтресса Мелестина, я надеюсь появиться послезавтра примерно в это же время. Если вдруг не получится, пришлю уведомление.

- Конечно, мэтр Черныш.

Направляясь по коридору и оставляя готовящийся скандал за спиной, перерожденец поморщился. Обращение «мэтр Черныш» по-прежнему резало ему ухо. По его мнению, либо мэтр, либо Черныш, вместе они звучат малость безумно. Однако поправлять людей настолько надоело, что он смирился и больше не возражал, делая исключения для тех, с кем постоянно общался.

При всём желании, избавить от Проклятья двух одаренных за раз не получалось. Общее преддверие удавалось создать максимум на троих – самого Черныша, леди Версании и очищаемого объекта. Поначалу ассоциации с участием горячительных напитков непроизвольно лезли на язык. По прошествии времени шутить не хотелось, более того, Черныш многое бы отдал за умение ввести в домен ещё хотя бы одного человека.

Одна жертва Проклятья – одна ночь, уходящая на снятие. В году триста шестьдесят пять дней, округлим до трехсот шестидесяти. И целая куча магов, не одна тысяча, желающая очиститься от доставляющей им неудобства пакости. Причем зачастую личности это высокопоставленные, влиятельные, не привыкшие ждать и отказывать себе в исполнении желаний. Хорошо ещё, что Черныш с самого начала продавил условие в первую очередь очищать детей, не способных выдержать обеспечивающий сдерживание Проклятья ритуал. Иначе первыми к ним попадали бы всякие родовитые засранцы, пока дети продолжали бы умирать.

За очередность на очищение отвечал королевский секретарь, по слухам, в последнее время озолотившийся. А ведь имелись и другие моменты, связанные с процедурой. Во-первых, Версания в прямом смысле ложилась в постель с незнакомыми мужчинами, что грубо попирало существовавшие в обществе нормы приличия. Вообще-то говоря, с двумя мужчинами, но Черныш был котом, его не учитывали. Так вот, пусть подавляющее большинство пациентов «мистической парочки» не достигли подросткового возраста, иногда всё же попадались и взрослые мужики. Как быть? Выход нашли в постоянном нахождении рядом нескольких дуэний из знатных родов, готовых подтвердить, что разврата никто не устраивал.

Впрочем, (и это во-вторых) наблюдатели присутствовали бы в любом случае. Маги надеялись разобраться в процессе удаления Проклятья или хотя бы скопировать его без понимания, поэтому на каждом сеансе придумывали нечто новенькое. Огромная кровать, на которой возлежали Черныш и компания, стояла в центре ритуального зала, исчерченного сложнейшими печатями, уставленного артефактами, курительницами, магическими датчиками и прочими изысками колдовской мысли. Видимыми успехами исследователи пока что похвастаться не могли. Тем не менее, определенные результаты имелись, теории выдвигались, копились данные, и руководство Гильдии не сомневалось, что рано или поздно нужный подход будет найден.

До тех пор Версании приходилось досыпать днём. Получалось, что, когда Черныш спускается в преддверье – или создаёт личный псевдодомен, оба предположения имели равное количество сторонников, - она впадала в своеобразный транс. Если сама осознанно не следовала за котом. Девушка слышала, видела окружающее, ощущала прикосновения, чувствовала запахи, но ничего не хотела делать. На неё словно сильнейшая апатия наваливалась, все шесть-семь часов она лежала неподвижно, не испытывая желания шевелиться. Потом, когда обряд завершался, она чувствовала себя усталой и ей требовалась пара часов сна на отдых.

Недовольства Версания не выказывала. Она снова различала краски, к ней вернулись вкус еды и тактильная чувствительность, и в целом девушка чувствовала себя более живой, по сравнению с прошлым состоянием. К тому же, сейчас она видела, что её проблемой занимаются, и есть обоснованная надежда разобраться, что именно с ней сотворил тот неправильный ритуал. Словом, жизнь её изменилась в лучшую сторону, и не стоило гневить судьбу недовольством из-за мелочей.

- На днях я разговаривала с дедушкой, - тихонько сказала Версания, глядя на деловитую суету окружающих магов. – Он просил спросить, не согласишься ли ты помочь одному нашему родственнику.

Черныш фыркнул.

- Говори прямо – нет ли у меня желания снять Проклятье в обход очереди с очередного иностранца. Верно?

- Верно, - со вздохом признала девушка.

- Интересно, можно ли это назвать коррупцией? - призадумался кот. – Закон, вроде бы, не нарушен. С другой стороны, злоупотребление положением и личная выгода налицо. Налицо ведь?

- Трактат «О слугах Вечного Предела», очень большая редкость.

- Воот… Деньги тратить некуда, так хоть библиотекой обзаведусь. Передай деду, что желание есть, а вот насчет возможности надо с Далан-ар договариваться. И с начальником охраны.

- Господин граф всё обеспечит.

- Ну да, кому я советую. В общем, я не против. Что хоть за родственник?

- Могущественный Арош из агарской ветви нашей семьи. Ему уже триста лет и, если проклятье не снять, скоро он умрет.

Треугольные уши немедленно встали торчком. Черныша сильно интересовали маги, заставшие мир, не знавший Дапова Проклятья. Жаль, что в силу объективных причин таковых было мало. Обладатели дара жили долго, дольше обычных людей, но и они редко пересекали двухсотлетний рубеж. Требовалось сочетание природных данных, запредельной любознательности, готовности рисковать, трудоспособности и недюжинного ума, чтобы найти методику перерождения, подходящую лично для желающего прожить триста-четыреста лет, и воплотить её на практике.

Дальний родственник Версании, похоже, всеми нужными качествами обладал. Иначе бы три века не прожил. Вот, кстати, хороший вопрос – он девушке помочь пытался, когда ту обратили в непонятно что?

- Тебя ему показывали?

- Нет. Сначала он приехать не мог, мне запретили покидать страну, потом… Не знаю, что случилось, но мы так и не встретились. Возраст, возможно?

- Сюда он приехать смог.

- Согласись, сейчас ситуация иная, - с известной долей цинизма заметила девушка. – Помощь нужна ему, а не какой-то незнакомой дальней родственнице.

Сложные жизненные перипетии избавили Версанию от многих иллюзий. От неё отвернулись близкие, деньги и связи рода оказались бессильны перед лицом беды, должники и привлеченные специалисты разводили руками. Чувства исчезали, мир превращался в серую холодную картинку. Аристократке, привыкшей к высокому уровню комфорта, постоянно приходилось переезжать с места на место, что тоже душевному спокойствию не способствует. Фактически, она отчаялась. Окончательно скатиться в черную меланхолию ей мешала поддержка семьи да безумная, нерациональная надежда на чудо.

Таким чудом стало появление Черныша. Говорящего кота. Умного, язвительного, плюющего на авторитеты любителя черного юмора, обожавшего обзывать род людской деградировавшими обезьянами. В отличие от остальных, пытавшихся вернуть её в живое состояние прежде, он ничего не обещал, зато многое делал. Неудивительно, что Версания Вероника Эстела Иммаколэта Олалла Суело Баррага из Копьи постепенно начала перенимать у него скептический взгляд на людей и движущие ими мотивы.

- Верно. Ситуация изменилась, поездка обещает неплохой профит, поэтому старикан собрал дряхлые кости и приехал к нам. Ясное дело, жить всем хочется, - Черныш осекся, задумался на мгновение и уточнил. – Почти всем. Слушай, я как-то не спрашивал, а что у вас с самоубийцами делают?

- Их тела выносят за пределы поселений и бросают на поживу зверям. Ещё члены семьи должны в течение года в храм ходить, грех отмаливать. А в твоём мире как было?

- Да примерно так же – хоронили за церковной оградой и семью наказывали. Правда, многое зависело от народа, религии, традиций. У японцев самоубийство вовсе считалось достойным поступком, способом восстановить порушенную честь. Они всегда были странными, хорошо, что на островах жили.

- Ты мало рассказываешь о своей жизни, - Версания неопределенно покрутила рукой, наслаждаясь желанием жеста. Она помнила, как не хотела шевелиться, – там.

- Прошлое надо оставить прошлому. И вообще – знание, что параллельные миры существуют, само по себе ценный дар.

- Не такой уж и ценный по сравнению с тем, о чем ты молчишь. Подумай, скольких ошибок ты мог бы помочь избежать людям, сколько принес бы добра!

- Ни один добрый поступок не должен остаться безнаказанным, - ехидно усмехнулся Черныш. – А давай-ка на примере! В нашем мире случилась Великая Октябрьская Социалистическая Революция, во время которой царя, его жену и детей убили, дворян тоже почти всех убили, кто сбежать не успел, затем установили справедливое общество рабочих и крестьян и семьдесят лет относительно неплохо жили. Без всякой знати, имею в виду. Как думаешь, понравится мой рассказ вашему королю? В положительном ключе он оценит тот факт, что быдло способно успешно рулить страной без направляющей длани высшего класса?

Версания сидела с расфокусированным взглядом, медленно растирая виски. У телепатии Черныша имелась одна особенность, являвшаяся одновременно достоинством и недостатком. Если у человека, с которым он общался, в памяти не имелось нужного понятия или близкого аналога, то он получал своеобразную краткую выжимку, образно описывавшую использованный термин. Причем выжимка усваивалась в зависимости от уже имеющихся в памяти получателя знаний, то есть можно было не понять вообще ничего. С той же Сантэл вселенец был вынужден при разговоре тщательно следить за речью, чтобы слабо образованная девчонка ненароком инсульт не получила.

- Со-ци-а-лис-ти-чес-ка-я, - по слогам повторила Версания. – Невозможно.

- Сейчас и здесь – безусловно, - согласился Черныш. – Общество не готово. Тем не менее, ты можешь предсказать, к чему приведет вброс этой концепции? Умишко-то у людей не особо развитый, последствия просчитывать не любит. Сразу начнут пробовать.

- Взять немногих избранных…

Кот, не дослушав, нежно постучал лапой по её руке.

- Оптимистка!

Судя по интонациям, рядом с Чернышом сидел любимый ребенок лет пяти, пролепетавший умилительную чушь.

Дальнейший спор, обещавший завести обоих в нестандартные философские дебри, прервало появление мэтрессы Далан-ар. Магичка неплохо устроилась и повысила личный статус внутри Гильдии, заняв должность ответственной за проведение ритуалов очищения. Одной из, таких ответственных несколько было, чтобы ни одна из группировок внутри организации не получила преимущества. Попутно Далан-ар являлась той самой дуэньей, следившей за моральным обликом Версании, каналом связи Черныша с Юрганом, проводившим по просьбе вселенца кое-какие исследования, и охотно давала характеристики представителям высшего общества, искавшим знакомства с популярной парочкой. Очень разносторонняя мадам.

- Мы готовы. Сейчас принесут пациента, и можно начинать.

- Кто на этот раз?

- Ученик мэтра Грэкиэно, юный Дайого Оньято. Ему три года.

- И уже ученик? – умудрился придать мимике вопросительное выражение кот.

- Абсолютно нормальная ситуация, - пожала плечами женщина. – Учебу лучше начинать с самого юного возраста. Если семья может себе позволить, она находит будущего учителя, желательно среди своих, и представляет его перед богами в качестве воспитателя и наставника. У Оньято, как вы понимаете, с поиском сложностей не возникло.

- Ещё бы! - фыркнул Черныш.

Он уже выучил список наиболее знатных семейств страны и довод мэтрессы понимал. Графский род, владевший богатейшими серебряными рудниками, много чего мог себе позволить.

- Вот и они.

Ребенка, спящего малыша, принесла целая делегация. Мамочка, нянька, три непонятных вооруженных мужика в богатой одежде, уже знакомый мэтр Грэкиэно с помощником, плюс обязательная охрана, сопровождавшая визитеров на территории поместья. На Черныша смотрели с огромным интересом, меньше внимания уделили Версании, на фоне здоровенного зверя выглядевшей обычной человеческой девушкой.

Большой зал с прибытием гостей стал как-то тесноват. К счастью, до огромной кровати (вселенец чудом держался, не называя его вслух траходромом), служившей центром ритуальной композиции, допустили только мэтра. Раньше ребенка передавала няня или мать, до тех пор, пока одна из них полами длинного платья не стерла сложнейший рисунок, наносившийся на пол несколько часов. Теперь посторонних допускали только до специального барьерчика из столбиков с красными веревками.

- Снотворное дали?

- Только что, мэтр Черныш, - заверил его маг. – В ближайшие два часа он точно не проснется.

Однажды ребенок, не выдержав скуки, соскочил с кровати, тем самым разорвав физический контакт. Чернышу потребовалось несколько суток, чтобы прийти в себя от внезапного разрушения общего преддверья. Довольно болезненный опыт, повторять который у него не было ни малейшего желания.

- Давайте начинать, что ли, - вздохнул кот.

С определенного момента тайна ушла, осталась рутина. Важная, нужная, надоевшая до колик.

Маги, ставившие эксперименты, заняли места, гости расселись на диванчиках, охрана приготовилась скучать. Черныш кивнул Версании и прикрыл глаза. «Погружения» давно происходили инстинктивно и без малейшего напряжения, сейчас ему хватало долей секунды, чтобы в очередной раз оказаться на границе двух преддверий. Ровно посередине.

Зайдя на половину ребенка, Черныш без удивления отметил чистые плиты пола. Проклятье ещё не активировалось, ядовитая зелень не падала с потолка, не отравляла хрупкую энергетику. Даже немного жаль – чем бы ни была эта субстанция, принимающая в преддверье облик жидкости, насыщала она невероятно. Вселенец подозревал, что именно благодаря ей он вырос в размерах, у него прорезались новые способности, а старые возросли в силе. Поэтому с пациентами с активным Проклятьем он старался работать подольше, поглощая зелень про запас.

Сегодня, увы, ничего интересного не было. Сознание ребенка представляло собой чистую, гладкую каменную пустыню, глазу не за что зацепиться. У взрослых, особенно старых, иногда попадались необычные предметы вроде колонн, обрывков книг, развалин домов. Черныш в таких случаях задерживался и осматривал эти следы прошлого, оставившие глубочайший отпечаток в памяти людей, пытаясь понять, с чем связаны воспоминания, почему они настолько сильно повлияли на личность человека. У детей смотреть нечего.

Поэтому, мысленно покривившись, он приступил к работе.

Задрав голову к потолку, кот взглядом притянул к себе первую нить. В преддверье Дапово Проклятье выглядело плотным переплетеньем зеленых веревок-лиан, не особо толстых, но неимоверно прочных. Как Черныш не изгалялся, ни одну не сумел перекусить или хотя бы надорвать. Что ещё хуже, работать сразу с несколькими нитями не получалось, при попытке захватить хотя бы две контроль пропадал. Вот и приходилось вселенцу бегать по преддверью, одну за одной отправляя части Проклятия в живущую в душе Версании Бездну. А ведь нитей было много, порой до пятидесяти штук доходило.

К счастью, имелась возможность смухлевать.

Крепко зажав зубами нить, кот развернулся в сторону провала. Черныш не видел ни потока силы, льющейся с тусклых небес, ни черного колодца, окруженного костяным убором. С некоторых пор зрением он в преддверии пользоваться почти перестал. Ему хватало воли и желания, чтобы четко определить наиболее важные места созданного домена. Так что где находится центр души Версании, он же искусственно пробитый канал в не-бытие, Черныш просто знал.

Настроиться. Сосредоточиться. Четко сформулировать желание. Сделать несколько шагов. Всё. Он на месте.

Пока первая за сегодняшний день нить исчезала в бездонном колодце, кот, воспользовавшись свободным временем, пробежался по округе. Он по-прежнему избегал слишком близко приближаться к провалу, хотя заметил, что его устойчивость к идущему из глубины воздействию выросла. Вселенец связывал улучшение с занятиями ментальными науками, практиковать которые начал чуть ли не до переезда в столицу, но признавал, что, возможно, виной другие причины. Например, случившийся за последний год общий рост способностей, и не только их. Организм продолжал меняться, причем непонятно, почему, и какую конечную форму примет.

Черныша это несколько волновало. Он только-только принял нового себя, становиться кракозяброй не хотелось.

Протоптанная его лапками дорожка вокруг провала в целом справлялась со своей задачей, ограждая сущность Версании от влияния Нижнего Мира. Однако этого было недостаточно! Сколько бы не старался Черныш, преграда стабильно размывалась под воздействием потусторонней энергии и процесс перерождения запускался заново. Если уж они не нашли способа полностью разорвать связь девушки с Бездной, причем не только они, а вообще все, с кем советовались, то нужно хотя бы создать нечто лучшее, чем непрерывно подновляемая времянка.

Черныш признавал, что на данный момент идеи у него отсутствуют. Всё, что они перепробовали раньше, оказалось несостоятельным.

Сделав ещё несколько перемещений и скормив провалу с десяток нитей, кот решил прерваться. Развлечения ради, он переместился на границу преддверия. Казавшаяся некогда бесконечной, сложенная из мраморных плит равнина, состоящая из двух частей, оказалась окружена по краям тоненькой каймой материала немного иного цвета. Черныш подозревал, что граница состоит из кусочков его собственного домена, потому что чувствовал с узенькой плоской своеобразное родство. За ней, снаружи, находилась всё та же пустота. Слава богам, молчаливая и не притягательная. Причем с боков и сверху иногда появлялись крошечные источники света, случалось, тусклый серый туман наползал, мешая смотреть. Снизу – совершенное ничто.

Посидел, отдохнул. Сегодня ничего необычного за пределами домена не появилось, или он не увидел. Черныш подозревал, что его сознание не в силах интерпретировать то, что находится за границей преддверья, поэтому отсекает, оберегая себя от сумасшествия. Проверить гипотезу не было возможности. В общем, он встряхнулся, встал и поперся работать, ибо никто другой за него Проклятье с мелкого пацана не снимет. Пофилософствовать он и дома сможет, на уютной лежанке, рядом с блюдом со всякими вкусняшками.

- Налейте мне валерьянки! – потребовал он, вернувшись в реальный мир.

- Всё настолько плохо? – чуть-чуть встревожилась Версания.

Она уже неплохо успела изучить своего невольного спутника и понимала, когда он дурачится, а когда серьёзен.

- Нет. Проклятье я снял, там ничего сложного. Просто надоело это однообразие. Хочу кутить и безумствовать!

- Как ты намерен безумствовать? Сам жаловался, что валерьянка на тебя не действует.

- Я буду сидеть у огня, отпивать дурман из чаши и жаловаться на несовершенство двуногих приматов, подписавших мудрое и элегантное существо на решение своих проблем. Которые сами же себе и создали.

- Это ты называешь «кутить»?

- За неимением иных вариантов придется довольствоваться малым.

Алкоголь и яды на него не действовали. Причем вкус он вполне чувствовал, едой наслаждался, голод ощущал. Вернее, давно не ощущал, ибо у него имелась личная кухарка. А вот любую отраву, даже слабенькую, организм мгновенно перерабатывал в нечто безопасное. Опьянение проходило за пару секунд, Черныш эффект улавливал только потому, что старательно его выискивал.

Процессы, происходящие внутри его тела, ставили в тупик, и вселенец не отказался бы узнать о них побольше. Беда в том, что местные маги в качестве способа исследования могли предложить только вскрытие, на что Черныш не соглашался.

О том, что его нельзя назвать полноценно живым, он подумывал давно. Первым толчком к мыслям послужило отсутствие весенних страданий, обычных для котов. И в дальнейшем его на кошек не тянуло. В смысле, вообще не хотелось сексом заниматься. Очень необычное поведение для живого существа, в прошлой жизни испытывавшего нормальную здоровую тягу к женскому полу. Если сначала, в период скитаний по лесам и болотам, равнодушие можно было объяснить стрессом и тяжелыми условиями, то позднее, в доме Бирона, пришлось признать – проблема в нём самом. Или не проблема? Кто знает, что является нормой для подобных ему? Может, они спариваются раз в сто лет, при строго определенных условиях точное количество минут.

- Черныш, - к ним подошла Далан-ар. – Всё нормально? Я могу позвать мэтра Грэкиэно, чтобы он забрал ребенка?

- Да, всё прошло успешно, так что уносите его, - кот посмотрел на Версанию. – Будем общаться с дамочкой?

- С Олаллой? Пусть катится в ад со своими благодарностями!

Судя по вложенной в восклицание экспрессии, с матерью ребенка Версания была хорошо знакома. Собственно, как и со многими другими женщинами знатных семейств. Причем подавляющему большинству из них она могла бы пожелать двигаться в том же направлении.

- Ну, значит, мы смертельно устали и нуждаемся в отдыхе, - постановил Черныш.

- Поняла, - согласилась Далан-ар.

Сам Черныш в знакомстве тоже не видел смысла. Память у аристократов короткая, отношение к долгам очень специфическое, рассчитывать, что в будущем они захотят отплатить добром, не приходится. Кроме того, многие смотрят на него, как на зверушку чудную. Устанавливать связи со всеми подряд нерационально, лучше казаться далеким, мистическим и таинственным, тогда в трудную минуту есть шанс сыграть на людских чувствах.

Вот на королевскую семью и на членов Высшего Совета он попытался произвести хорошее впечатление. С кем-то получилось, с кем-то нет. Сам король, неожиданно, ему понравился. Видно, что человек достоинств не выдающихся, но иллюзий насчет личных качеств не испытывает, и потому сосредоточился на том, чтобы окружить себя умными советниками. Причем он их не сдавал, даже когда те конфликтовали с его родственниками. В результате министры были реально преданы Гнару Третьему и работали не за страх, а за совесть.

- Всё прошло удачно? – спросил мэтр Грэкиэно, подходя к кровати.

Черныш дернул хвостом, якобы слишком устав, чтобы говорить. Изображать умирающего лебедя он навострился мастерски. Ответила магу Версания:

- Не переживайте, мэтр, с вашим учеником всё хорошо. Он полностью чист от проклятья. Простите мэтра Черныша – ему требуется время, чтобы восстановиться после обряда.

- Примите мою благодарность, леди Версания, - поклонился Грэкиэно. – Будьте уверены, я не забуду вашей с мэтром Чернышом доброты! Уже сейчас о вашем милосердии складываются легенды, и сегодняшний день послужит укреплению их.

- Не стоит говорить такие смущающие слова, мэтр, - вяло махнула ручкой девушка. – Я всего лишь делаю то, что должно…

Они перебросились ещё парой фраз, старательно понижая голос, после чего мэтр ушел. Делегация покинула ритуальный зал. Стоило шуму шагов отдалиться, как Черныш развернулся из клубка и, встав на лапы, с наслаждением выгнул спину.

- Предлагаю пойти пообедать. Посмотрим, чем нас побалуют кухарки.

- Прекрасная мысль!

Очередное занятие в Академии не задалось.

Вместо милой и привычной Мелестины Черныша в классе встретил мэтр Виникайо Вартар. Большая шишка, глава Гильдии магов королевство Торсия. Человек, способный организовать неприятности кому угодно. Великий волшебник, один из разработчиков ритуала, ограничившего Проклятье Дапа. Прекрасный политик и коварный тип, испытывавший хроническую недостачу времени. С чего бы ему лично являться для беседы? Или он решил ознакомиться с успехами мохнатого студента?

- Какая приятная неожиданность, мэтр Вартар. Мэтресса Мелестина приболела, и вы решили её подменить?

- Между прочим, я вполне мог бы, - откликнулся маг. – В своё время я преподавал в Академии. Мои ученики нередко на двухстраничный диплом шли.

- Двухстраничный диплом?

- Вы не знаете? Когда студент заканчивает Академию, ему выдают два документа: диплом с перечислением всех видов магического искусства, коим ему позволено заниматься, и список предметов, им прослушанных. Совершенно очевидно, что второй всегда больше. Учащийся может ходить на уроки, скажем, по сенсорному исследованию недр, слушать лекции, писать работы, но его навыки недостаточно хороши для практического применения. По самым разным причинам. Тогда сведения о том, что он до конца прослушал курс лекций и обладает нужными теоретическими знаниями, вносятся в список. На основании этой записи выпускник Академии имеет право работать по данной специальности, но только в качестве помощника полноправного мага. Если же название предмета внесено в сам диплом, то выпускник вправе работать самостоятельно, без присмотра более опытного мастера.

У хороших студентов диплом состоит из двух страниц. У выдающихся, не больше сотни за всю историю существования Академии – из трех.

- А если, скажем, студент и преподаватель расходятся в мнении, насколько он хорош? Студент, я имею в виду.

- Выпускной экзамен принимает комиссия с участием сторонних наблюдателей. Впрочем, существует масса путей получить сертификат на работу в той или иной сфере деятельности.

- Полагаю, сейчас их стало намного больше по сравнению с прошлым?

- Само собой, - пожал плечами маг. – Вы же знаете, в каком положении мы находимся. Причем, учитывая качество поступающего в Академию контингента, для нас становятся необыкновенно важны наставники, способные объяснить даже самому тупому крестьянскому отпрыску, что он делает не так. А вы себе госпожу Мелестину заграбастали в единоличное пользование.

- Перестаньте, мэтр, - демонстративно поморщился Черныш. – Учитывая мой особый статус, заграбастал я всего ничего. Мог бы запросить намного больше, и вы бы мне это дали – потому что за то, что я делаю, сколько ни дай, будет мало. Хотите поспорить?

- Нет, отчего же. Хочу понять. Ведь вы действительно запросили очень мало.

Внимательные, водянистые от старости глаза Вартара встретились с неподвижным кошачьим взглядом. Глава Гильдии подошел к черте, когда обычные, стандартные методы продления жизни уже не помогают, и жизнь в дряхлом теле поддерживает только убывающая магическая мощь. А рассчитать ритуал для перерождения, пройти нужные процедуры ему мешала вечная занятость.

- Вы можете вернуть меня домой?

- Конечно же, нет.

- Значит, вы не в силах дать то, что мне нужно.

- Есть ещё золото, власть, комфорт?

- Всё это я уже получил. Если понадобится больше… Маловероятный вариант, но – решаемо. Даже если вдруг я захочу обзавестись собственным храмом. Вам ведь докладывали о моих успехах?

- Кое-что мне известно, - неопределенно ответил маг.

- Тогда вы должны понимать, что в моём положении знания представляют наивысший и единственный приоритет. Их-то я и получил.

- Вы могли бы потребовать личного ученичества у меня или у кого-то из великих магов. На худой конец, мэтресса Мелестина могла бы переехать в дом, где вы нынче обитаете вместе с леди Версанией. По сути, составить вашу свиту. Вместо этого вы сами приезжаете в Академию на занятия.

- У великих и самомнение великое. А насчет мэтрессы - я, возможно, скоро так и сделаю. Всё, что я хотел увидеть, я увидел.

Услышав шутку, старик впервые за всё время разговора улыбнулся, но сразу снова посерьёзнел.

- Про Мелестины должен вас предупредить - в ближайшее время она может сменить статус на более высокий. Тогда ей вряд ли захочется продолжать преподавать.

- Вот как? Замуж выходит?

- С ней несколько сложнее. Граф Ависса обратился к королю с прошением признать господина Сеттимайо Гальве наследником титула по праву крови. Он утверждает, что в своё время у него был роман с госпожой Мелестиной.

- Надо же! Она не производит впечатление человека, ищущего приключений.

- Никто не похож на истинного себя, - ответил пословицей маг.

- Так сегодня она не придёт? – въедливо уточнил Черныш.

- Прислала записку с извинениями. Его величество дал ей аудиенцию. Но поверьте – на ваши вопросы я отвечу с не меньшим успехом.

- Ну… Почему бы и нет? Только, раз уж выпала такая возможность, поговорим на немного отвлеченные темы. Про времена, когда Дап создал своё проклятье.

- Странный выбор, но извольте. Что именно вы хотите знать?

- Я хочу понять, почему цивилизация устояла. Она же была почти целиком магической, резкое снижение численности производящего класса должно было её разрушить.

- Вот вы о чём… Не резкое. Проклятье распространялось относительно медленно, у нас было время подготовиться. Ещё учитывайте, что сильные маги способны заблокировать его за счет волевого контроля, то есть умирали в первую очередь слабые, молодые. Академия довольно быстро разобралась в природе чумы и сумела разработать сразу несколько вариантов заморозки Проклятья. Тот ритуал, что используют сейчас – наиболее простой и легкий, до него существовали и другие.

Беда в том, что все они подразумевают активное участие жертвы. Если бы можно было перенести тяжесть проведения на сторонних участников, то от детской смертности мы бы давно избавились. Увы, до вашего с леди Версанией появления все наши разработки не давали нужного результата.

Нам пришлось очень тяжело, королевство едва не рухнуло. Некоторые наши соседи оказались куда хуже подготовлены к тяжелым временам. Бунты дворян и восстания обезумевшей черни, голод, эпидемии, вторжения дикарей привели к тому, что многие государства погибли, а границы оставшихся серьёзно изменились. Тем не менее, Торсия выстояла и даже сохранила преемственность традиций. Я не только о магических говорю, чиновничья или придворная не менее важна.

- Излишняя зарегулированность до добра не доводит.

- Мы выдерживаем баланс.

Вспомнив бюрократию из первой жизни, Черныш мысленно пожелал королевству удачи. Без законов общество существовать не может. Если законов слишком много, и они строги, то оно тоже не может существовать и неизбежно рухнет под гнетом правил.

- Что насчет культа Пятерых? Он сильно изменился?

- С чего ему меняться? – демонстративно удивился маг. – Влияние Воителя несколько возросло, но это объяснимо и логично.

- Я не понимаю, как он работает. Не вижу истока его силы, влияния. С младшими культами всё просто – вот бог-покровитель, вот его жрецы, вот их паства. С Пятерыми ничего не понятно. Мне одно время казалось, что слуги каждого из аспектов это такие узкоспециализированные маги, некий аналог Гильдии. Сейчас я вижу, что это не так.

- В каком-то смысле ваша аналогия верна, - заулыбался Вартар, словно услышал нечто очень забавное. – Хотя, конечно, далека от реальности. Знаете, вам нужно пообщаться с кем-то из предстоятелей. Вы же видите магию?

- Вижу.

Причем, как показали тесты, значительно полнее, чем любые артефакты или мастера, развившие в себе данную способность.

- В таком случае, просто поговорите с ними и быстро сами всё поймёте. Уверен, они не откажут в разговоре.

- Вообще-то говоря, странно, что я ни с кем из них не знаком, - задумался Черныш. Ему казалось, за прошлый год его представили всем важнейшим персонам королевства. И вдруг оказывается, что он ни разу не видел пятерых самых старших священников главной религии страны.

Волшебник покачал головой.

- Ничего странного. Предстоятели Пятерых практически не покидают территории своих храмов.

Традиционно вечера Версания и Черныш вместе проводили в гостиной. Привычка беседовать перед сном сложилась у них вскоре после возвращения в столицу, когда они начали собираться и обсуждать события прошедшего дня. Девушка объясняла, что именно произошло, с кем они познакомились и каковы могут быть последствия встречи, Черныш внимательно слушал и задавал каверзные вопросы, иногда вдребезги разбивая сложившиеся стереотипы. Пользу получали оба. Вдобавок у них почти полностью сменилось окружение (у девушки осталась одна старая верная служанка) и доверять в новых условиях они могли только друг другу.

Ну и получали от болтовни удовольствие, куда без этого. Дружелюбно настроенных собеседников у обоих было не слишком много.

- Новость про Ависса я сегодня слышал. Мне её сам глава Гильдии магов сообщил.

- Ты с ним встречался в Академии?

- Угу. Насколько я понял, он заехал туда по своим делам, и заодно решил встретиться со мной, раз уж возможность подвернулась. Мы с ним долго разговаривали.

- И чего он хотел?

- Да кто ж его знает? – риторически вопросил Черныш. – Я думаю, хотел оценить меня лично, не через доклады соглядатаев. Всё-таки мы за последний год стали довольно существенным фактором политической жизни столицы. В прошлые наши встречи рядом постоянно кто-то находился, а сейчас и обстановка спокойная, и во времени мы не ограничены… Самое то, чтобы человека заставить раскрыться. Или не человека.

- Это ведь в обе стороны работает? Каким он тебе показался?

- Страшненьким. Власть мэтр любит даже больше, чем себя. Хорошо ещё, что окружающих он воспринимает в качестве игровых фигур, ломать которые нерационально. То ли с возрастом пришло понимание, что ресурсы нужно беречь, то ли от природы такой. Предпочитает договариваться, но при необходимости смахнёт оппонента, не сомневаясь.

- Ты почти повторил слова моей бабушки. Только она всегда добавляла, что Вартар без сомнения любит свою страну.

- Да? – вселенец мысленно восстановил в памяти прошедший разговор и с неохотой согласился. – Вполне возможно. Только не страну, а, скорее, торсийскую цивилизацию с её образом жизни. Или даже не торсийскую, а лацийскую, чьим осколком вы являетесь.

- Не осколком – правопреемником! – гордо поправила его Версания.

- Шимизар и Нурпат с тобой бы не согласились.

- Ха! В Шимизаре можно по пальцам одной руки пересчитать рода, ведущие происхождение из Лация, хлоды растворили их в себе. Там культура другая, более варварская. А Нурпат – мелкое княжество, зажатое между двумя горными хребтами. Что оно может, кроме как вспоминать о былом величии?

- Восхищён твоей гордостью за родину, но давай всё-таки вернёмся к Ависса, - не дал съехать с темы Черныш. – Так вообще можно? Сеттимайо, получается, бастард. Разве он имеет право на титул?

- В исключительных случаях король имеет право признать ребенка законным. Граф подаст прошение с указанием отсутствия прямых наследников, предъявит доказательства родства, после чего юношу введут в род. В теории король может отказать, но не в данном случае – верховной власти невыгодно усиление Серда.

- Меня как-то больше волнует, что подразумевается под доказательствами родства?

- Проведут церемонию у алтаря Матери, - пожала плечами Версания. – Граф назовёт Сеттимайо своим сыном и, если его слова не окажутся ложью, жрецы выдадут соответствующую бумагу.

- Надо же! Удобно. А жрецы способны повлиять на результат?

- В простых вопросах – нет. Вот если ответ божества требуется истолковать…

Аристократка, что характерно, намёку о возможном подкупе не удивилась и не возмутилась. В её кругу подобные вещи случались достаточно часто и были общеизвестны.

- В будущем то, что парень – бастард, будет иметь значение? Или он после процедуры будет считаться полностью законным? Как вообще относятся к бастардам?

- Спокойно, при условии соблюдения внешних приличий, - Версания улыбнулась, процитировав Черныша. Она часто выражения от него подхватывала и запускала в оборот. – Пока интересы законных наследников не ущемлены, наличие незаконных считается личным делом каждого. Небольшие сложности возникают, если родитель желает вывести ребенка в высший свет, но принципиальных преград нет. Граф Лувена, к примеру, является братом нынешнего короля, о чем все прекрасно осведомлены, он ничуть своего происхождения не стесняется.

После того, как Сеттимайо получит признание отца, верховной власти и богов, всем будет плевать, зачали его в официально браке или нет. Тяжело придется его матери. Она на момент зачатия была замужем, не вдовой и не девицей, иными словами, нарушила таинство брака. Вполне возможно, что богиня накажет её за нарушение клятвы.

- Исходя из моих представлений, гнев божества пережить проще, чем наказание общества. Люди жестоки, причем в жестокости своей не знают удержу.

- Тоже верно.

Они недолго посидели в уютном молчании, затем Версания улыбнулась:

- Собираешься ей помочь?

- Чего я НЕ собираюсь, так это терять хорошую наставницу.

Посещать храмы Черныш не любил. В общих храмах Пятерых его подташнивало и статуи смотрели нехорошо, в часовенках на кладбищах, наоборот, накатывала эйфория, возникало искушение пометить алтарь. Святилища младших божеств он вовсе избегал после одного неприятного случая. Стоило Чернышу ступить на территорию храма Такино-Волосатого, как он ощутил настолько сильную агрессию, направленную на него, что предпочел свалить и больше не рисковать.

Сейчас, однако, обойтись без визита к Пятерым не получилось. Потому что Мелестина ему врала, и вселенцу было безумно любопытно, с чего бы.

- … я совершила ошибку, но можно ли меня винить? Я была молода и неопытна, а граф так красиво ухаживал! Он до сих пор выглядит потрясающе – сильный, благородный, с прекрасной осанкой и великолепными манерами. А уж тогда, семнадцать лет назад, перед ним вовсе невозможно было устоять! Я и не устояла…

«Переигрывает», подумал Черныш. «Не привыкла обманывать».

- Супруг ваш к происшедшему как отнесся?

- Новайо был благородным человеком! Он простил меня! Он принял Сеттимайо как родного сына, воспитал его и ни разу не показал, что в нём течет чужая кровь!

- В нём – это в сыне?

- Что? Да!

На кошачьей морде прочно прописалось скептическое и глумливое выражение. Своего отношения к романтичной истории, поведанной Мелестиной, он не скрывал.

- Душераздирающе! – честно признал кот. – Так бы слушал и слушал, никакого театра не надо. И что вы теперь планируете делать? В смысле, как здесь в столице принято – переезжаете к графу всем семейством или продолжаете у себя жить, а встречаетесь по пятницам? Я ваших традиций не знаю, просветите, пожалуйста.

- Переехать в дом графа? – выпучила в удивлении глаза женщина. – Нет, что вы! Я же не графиня!

- Ну мне казалось, раз ребенок признан законным, то факт совершения брака подразумевается автоматически.

- Ни в коем случае!

- Жаль, было бы забавно. Могли бы с гордостью носить титул роковой женщины и хвастаться двумя мужьями сразу!

- Обойдусь без подобной чести!

- Дело ваше. Тем не менее, вопрос остаётся в силе – каковы ваши дальнейшие планы? Хочется верить, вы не уйдёте из Академии?

Мэтресса помолчала, потом смущенно призналась:

- Честно говоря, я не задумывалась на эту тему.

- Подумайте. Вы меня полностью устраиваете в качестве преподавателя, и я не хотел бы видеть вместо вас какого-нибудь почтенного старца с кучей титулов и косноязычием. Ещё хочу предложить поменять формат наших занятий. У меня больше нет особых причин мотаться в Академию, у вас, подозреваю, тоже в ближайшее время не будет желания там появляться. Давайте перенесем наши занятия в поместье.

- Возможно, так и в самом деле будет лучше…

- Конечно, лучше. Иначе бы не предлагал. Насчет формальностей не волнуйтесь - я уведомлю начальника нашей охраны, он организует пропуск. Кстати, с какого числа? Та церемония в храме когда назначена?

- Двенадцатого, на второй день растущей луны.

- Посторонние на ней присутствовать могут? Имею большой интерес ко всему, связанному с божественным.

- Вообще-то нет, но, если желаете, то мы будем рады вас видеть, - подумав, ответила Мелестина. – Чем больше важных свидетелей появится на церемонии, тем сложнее в дальнейшем запускать всякие слухи о её неправомерности.

- Тогда я ещё Версанию позову, что-то она заскучала в последнее время.

И вот, спустя три дня, они находились в храме. Версания с удовольствием приняла предложение поприсутствовать, ей любое мероприятие в радость, лишь бы дома не сидеть. С социальной точки зрения, публичное богослужение от посещения театра отличается в лучшую сторону – народа поменьше, люди ведут себя тихо, скандалов не устраивают, - точно так же давая возможность поглазеть на знакомых. Знатные господа и дамы мерялись стоимостью нарядов и украшений, ревниво следили за тем, кто насколько близко стоит к алтарю, говорили комплименты друзьям и гадости неприятелям. Сегодня, в силу обстоятельств, в зале отсутствовали молодые девушки, подавляющее большинство собравшихся составляли мужчины в возрасте и сопровождавшие их жены.

Почти все они принадлежали к недоброжелателям рода Серда. Пришли посмотреть на унижение противников.

Черныш мысленно обрадовался решению явиться к самому началу церемонии. Их появление не осталось незамеченным – впрочем, как и всегда. Причем, помимо узнаваемой внешности, имелся ещё один фактор в виде четырёх охранников под предводительством сержанта гвардии, обязанных сопровождать «сокровище государства» всегда и везде. Даже в храме. Пятерка рассредоточилась вокруг и была безусловно полезной, отпугивая некрепких духом из числа желавших подойти, поздороваться, познакомить с женой.

Благодаря острому слуху и готовности подслушивать чужие разговоры Черныш хорошо представлял, как к ним, ему и Версании, относятся в городе. Очень противоречиво. Простой люд недолюбливал магов, виня их в скисании молока, слабости в постели и прочих бедах. У сельских жителей недоверие выражалось ярче, с ростом уровня образованности и благосостояния накал вражды спадал, хотя нигде не исчезал окончательно. Возможно, только дворянство не поддавалось стереотипу, во многом потому, что многие дворяне сами обладали магическими способностями. Так вот, магов не любили, а Черныш их спасал. Вроде бы, его тоже должны ненавидеть и плеваться вслед, но нет – к нему относились с симпатией. Как полагал он сам, по трем причинам.

Во-первых, положительное впечатление произвело требование в первую очередь очищать детей. Протов инстинкта не попрёшь, стремление защищать детенышей у приматов в крови, они же не крокодилы какие. Есть, конечно, отдельные особи… Исключения только подтверждают правило. Тем более что своим условием Черныш непроизвольно передвинул остальных, в том числе очень знатных, магов на более низкую ступень, невольно порадовав плебс. Во-вторых, снобизм жителей столицы. Коллективное бессознательное генерировало нечто вроде «Проклятье Дапа нигде не снимают, а у нас снимают! Только у нас! Мы особенные!». Повод для хвастовства и положительные эмоции в сторону того, кто этот повод обеспечивает.

И, наконец, в-третьих. Все любят котиков. Абсолютно все.

Сказанное выше ничуть не отменяло наличия массы слухов, столь же смешных, сколь и пугающих. Черныша считали падшим богом, заключившим сделку с колдунами. Демоном, призванным ими же на службу. Проклятым древним магом. Говорили, что его кормят мясом младенцев и женским молоком пополам с кровью девственниц. Он остаётся в мире благодаря нескончаемому потоку человеческих жертв, а иначе давно бы принял истинный облик (далее следовало жутковатое описание) и свалил обратно в ад. Те, с кого он снял Проклятье, взамен обречены служить ему до конца жизни, после их души станут кормом нечестивого животного. В общем, на недостаток фантазии аборигены не жаловались.

На ходящие среди низов сплетни дворяне реагировали с презрением, потому что думали, будто знают правду. В их представлении Черныш был переродившимся древним магом, в силу личных особенностей сумевшим найти способ снятия Проклятья. Те, кому нужно, о трагедии Версании были осведомлены, остальные считали её носительницей некоего благословения Хозяина Низа. Высший свет сходился во мнении, что Баррага схватили удачу за хвост, и искал способ либо побыстрее продвинуть своих ставленников в очереди на очищение, либо же указанную очередь обойти.

Появление древнего мага и его помощницы, то есть Черныша и Версании, на церемонии многие восприняли как удачный момент, чтобы напомнить о себе или представить союзника. Или просто потешить чувство собственной важности разговором со знаменитостями. К счастью, им банально не хватило времени, хотя определенное общее движение в сторону парочки в зале намечалось.

Сам Черныш предпочел в первые ряды, поближе к алтарю Матери Истоков, не лезть. Они с Версанией по молчаливому уговору остановились возле алтаря Утешителя, где им находиться было относительно комфортно. По разным, правда, причинам. На девушку благоприятно действовала принадлежащая Нижнему Миру сила, на перерождавшийся и никак не могущий переродиться организм она оказывала эффект, схожий со стимулятором или легким наркотиком. Поэтому посещать кладбища или места крупных сражений ей не стоило, чтобы не окосеть. Вселенец, в свою очередь, в местах силы богов, не связанных с миром мертвых, чувствовал себя плохо. Где-то негатив со стороны хозяев ощущался остро, оттуда сразу надо было сваливать, в других местах на него будто бы смотрели неодобрительно и словно под зад подталкивали в сторону выхода. В храме Пятерых его терпели, и только там, где властвовал непосредственно Последний, Всеобщий Утешитель, Дарующий Тишину, он чувствовал спокойствие.

Очень хотелось взобраться на алтарь, но местные его бы не поняли.

- Долго ждать?

- Уже начинают, - успокоила его Версания. – Видишь трёх жрецов, обходящих алтарь по спирали? Сейчас они закончат, постелют покрывало, установят божественные символы, затем придёт одна из дочерей Матери и засвидетельствует слова графа.

- И всё?

- Конечно. Мы в центральном храме страны, они часто эту процедуру проводят.

- И ни разу никаких скандалов не было?

- Случалось всякое, - аристократка наклонилась поближе и заговорщицки зашептала в мохнатое ухо. – Лет пятнадцать назад делили наследство барона Уадес. Очень грязный был процесс. Помимо прочего выяснилось, что мать одного из претендентов изменила мужу и родила от кого-то неизвестного, правда всплыла прямо во время ритуала. Говорят, после этого по столице прокатилась волна тайных проверок на отцовство.

- Угу. А вот чисто теоретически – если дать дочери достаточное количество денег, она может как-то подделать волю божества? Услышать одно, сказать другое и сразу на пенсию?

- Нет, что ты! – захихикала Версания. – Извернуться с формулировками ещё можно, но прямая ложь исключена!

Тем временем священнослужители закончили кружить по залу и принялись под заунывный речитатив раскладывать на алтарной плите разные предметы вроде чаши, куклы в дорогом наряде, круглого мячика, прялки. Штук пятнадцать всего. Вещи они клали на кусок сиявшей от вложенной силы ткани, закрывавший половину алтаря, вторая половина осталась непокрытой. Закончив, они отошли вглубь храма и замерли в полной неподвижности.

Широкие высоченные двери, ведущие во внутренние помещения, отворились, в образовавшемся проеме показалась процессия из пятерых человек. Все – женщины, две молоденькие послушницы, две более старшего возраста и одна старуха в зеленом платье. Несмотря на дорогую ткань, по покрою оно больше напоминало рубище. Зато на голове бабульки сидела настоящая корона в виде своеобразной налобной повязки из металла, украшенная здоровенным белым камнем.

Одновременно из плотных рядов наблюдателей выступили две фигуры. Старый граф Ависса и его будущий наследник. Чувствовалось, что Сеттимайо не привык ко всеобщему вниманию, но держался неплохо. Неопытный наблюдатель напряжения в фигуре и слишком четких жестов не заметил бы – правда, среди собравшейся публики неопытных не было.

Жрицы обступили алтарь, четверо встали по углам, старуха остановилась позади на возвышении. Массивное сооружение доставало ей примерно до пояса. Граф и юноша остановились перед алтарем и низко поклонились один раз.

- Кто пришел к Матери? – звучно вопросила старая жрица.

- Абарран Хариц Остадар Зеру Ицал Ависса из Балгии, дочь, - ответил старик.

По чести говоря, выглядел он лет на шестьдесят в худшем случае, хотя на самом деле ему за сотню перевалило. Вот что значит иметь деньги и доступ к качественным магическим услугам.

- Зачем ты пришел к Матери?

- Я хочу объявить о родстве с этим юношей, - граф положил обе руки на плечи Сеттимайо, - и признать его своим наследником по праву крови. Пусть Мать подтвердит правоту моих слов!

- Да будет так, - согласилась жрица.

Закрыв глаза, она сложила ладони перед собой и прикоснулась ими ко лбу. Губы её еле заметно двигались. Пару секунд спустя она без слов или лишних движений просто опустила ладони на алтарь.

Шерсть на теле Черныша встала дыбом. Волна энергии, прокатившаяся по храму, на мгновение придавила его к полу, наэлектризовала каждый волосок, наждачкой прошлась по коже. Давление было столь велико, что он сделал шаг назад и чуть пригнулся к полу.

Люди склонили головы при явлении частицы божества.

Они не видели, как практически сразу глаза старухи-медиума открылись. Невыразимо долгое мгновение нечто, облачившееся в слабую человеческую плоть, рассматривало замершего в страхе кота, затем равнодушно отвернулось. Черныш нутром ощутил, что, пусть ему не рады, до тех пор, пока он по-крупному не проштрафится, его не тронут. Он не мог сказать, откуда взялась уверенность, просто знал.

Вообще, конечно, надо завязывать с походами по храмам. И к богам давно пора относиться с большим пиететом.

Первым разогнулся старый граф. Он сделал ещё один шаг вперед, возложил руки на голову Сеттимайо и громко произнёс:

- Я, Абарран Хариц Остадар Зеру Ицал Ависса из Балгии, прошу засвидетельствовать следующее. В сём отроке течет моя кровь. Из всех моих потомков мужского пола никого нет ближе его. Да унаследует он земли и титул Ависса после меня!

- Услышано, - теплым ветром пронеслось прямо в головах собравшихся. – Засвидетельствовано.

- Свидетельствуем! – хором вторили люди.

Чужое могущественное присутствие исчезло, словно по щелчку невидимого рубильника. Старуха покачнулась, стоявшие рядом женщины быстро подхватили её под руки, помогли устоять, сзади от стены подбежали трое служек. Минуту спустя, когда жрица немного пришла в себя, её, поддерживая с двух сторон, обвели вокруг алтаря и увели в те же огроменные двери. Черныш ей невольно восхитился – он примерно представлял, как себя чувствует одержимый после ухода чуждой сущности. Тот факт, что женщина не потеряла сознание и могла шевелиться, свидетельствовал о чудовищном опыте и изменениях на всех уровнях организма, начиная от физиологии и заканчивая тонким телом.

К Ависса, старому и молодому, потянулся ручеек поздравителей. Исключением стали трое мужчин с символикой Серда на одежде, эти просто развернулись и пошли к выходу. Черныш сделал знак девушке, чтобы та не торопилась. Ему не хотелось лезть без очереди, тем более что он планировал перекинуться с графом парой словечек без спешки. Хвост у кота довольно задрался вверх и ходил из стороны в сторону – он наконец-то понял, что за спектакль разыгрывали Ависса. Странности поведения Мелестины нашли своё объяснение.

Дождавшись, пока публика потянется к выходу, Версания и Черныш приказали охране остаться и подошли к виновникам торжества.

- Господин граф, - почтительно поклонилась девушка, - позвольте представить вам моего доброго друга и наставника, мэтра Черныша. Черныш, перед тобой девятнадцатый граф Ависса, владетель Балгии и живущих в ней.

- Очень приятно познакомиться.

- Взаимно, мэтр, - вежливо кивнул мужчина. – В свою очередь, позвольте представить вам моего сына и наследника Сеттимайо. Сын, перед тобой госпожа Версания из Баррага, благородная дочь своего дома.

- Счастлив знакомству, госпожа.

- Расслабьтесь, Сеттимайо, - фыркнул кот. – В конце концов, мы с вами давно знакомы. Правда, раньше вы пребывали в ином статусе, в связи с чем поздравляю и соболезную – уверен, в ближайшем будущем вам прибавится хлопот. Господин граф, вы намерены после завершения всех формальностей покинуть столицу?

- Нам придется это сделать. Сеттимайо следует ознакомиться со своими будущими владениями и предстать перед вассалами рода.

- У него всё получится – у мальчика светлая голова. А мать вашего наследника отправится с вами? Поймите правильно – мэтресса консультирует меня в Академии, мы с ней прекрасно сработались и мне не хотелось бы искать другого учителя.

Взгляд у старшего Ависса поменялся. Он и раньше был цепкий, внимательный, но сейчас в нем проступило нечто жесткое. Вылезло – и скрылось.

- Я ещё не принял окончательного решения. Мелестина хотела бы остаться здесь, но не готова ко всеобщему вниманию.

- Скажите уж прямо – её характер не подходит для великосветского гадючника.

Версания тихо, прикрыв лицо веером, засмеялась при виде изумления, написанного на лицах собеседников. Причем граф удивился больше – подросток уже успел немного привыкнуть к манере речи Черныша. Тот, между тем, продолжал:

- А вот в поместье, где мы сейчас проживаем, лишних людей нет. Правда, возникает небольшая сложность с сестрами и младшим братом Сеттимайо, но с вашими возможностями она легко решится. Что скажете?

- Не хотелось бы разлучать мать с детьми. У неё и так сейчас сложный период в жизни.

- С этим не поспоришь. Но и прятаться вечно – тоже не вариант, - и, отбросив дипломатичность, откровенно добавил. - Я тут не один такой умный.

- Я подумаю.

- Подумайте, - согласился Черныш. Он сам не знал, чего теперь хочет от разговора. С новыми вводными идея оставить мэтрессу в личном пользовании уже не казалась хорошей. Кот встал, махнул хвостом, оглядел Сеттимайо с ног до головы. С сочувствием посмотрел на графа. – Шестнадцать лет – непростой возраст. Манипулировать ими настолько просто, что стыдно становится. Но если манипуляторов несколько, результат предсказать невозможно. Удачи.

- Благодарю, мэтр Черныш.

Судя по взглядам, которыми его провожали, он знатно загрузил всех троих. Старик пытался понять, в какую категорию отнести неожиданного советчика, к друзьям или врагам. Подросток ничего не понял из состоявшегося короткого разговора, полного намеков, и злился. Версавия была единственной, у кого имелась возможность потребовать ответов, чем она и собиралась воспользоваться. Хорошо ещё, что дотерпела до кареты.

- Я ничего не поняла! Ты всерьёз думаешь, что Серда захотят убить твою учительницу и предлагаешь ей убежище?! Бред!

- Торопишься с выводами, - зевнул Черныш, поудобнее устраиваясь на широкой, обитой мягкой тканью лежанке. – Потому и бред.

Ты же сама упоминала о возможности игры формулировками. Вспомни, во время церемонии граф не назвал Сеттимайо своим сыном, он назвал его наследником по крови и сказал, что ближе никого нет. «Ближе» – слово многозначное, употребляется не обязательно в значении кровной связи. С духовной точки зрения, Сеттимайо старикану намного ближе, чем Адосин, которого он не любит. Следовательно, с высокой степенью вероятности, парень ему внук, или правнук, или племянник. Но племянник вряд ли: насколько я помню ваши законы, в случае наследования земли племянник имеет преимущество перед внуком. Не пришлось бы интригу городить.

Меня ещё удивляло, каким образом Мелестина, магичка слабая, умудрилась устроиться в Академию на теплое место. То есть она человек хороший и препод прекрасный, я потому её и держусь, но не могла она занять подобную синекуру. Это должность «для своих», денежная и престижная. Если же представить, что у неё есть покровитель в лице отца или деда, не знаю уж, кем ей граф приходится, то вопрос снимается, все загадки разрешены.

- Вот оно что… - медленно протянула Версания. – Два претендента на наследство, полностью законный Адосин Серда и незаконный внук или правнук. У Серда преимущество!

- Ага. Было. Я думаю, в ближайшую пару лет они юридически всё так оформят, что, когда правда выплывет, отобрать права у Сеттимайо не получится. Тем более что король наверняка в курсе и на стороне Ависса. Поэтому им нельзя допустить, чтобы в этот промежуток времени кто-то доказал факт родства Мелестины и графа, тогда наследство можно будет оспорить.

- Подожди, - Версания в задумчивости постучала пальчиком по губам. – Что, если потомком графа был покойный муж Мелестины? Отец юноши?

- Маловероятно. Ты её внешность помнишь? – девушка отрицательно покачала головой. – Когда увидишь, сама всё поймёшь. Не копия, но сходство несомненно.

Короче говоря, Мелестина сейчас уязвима, как и её младшие дети. Слабое звено, так сказать. Её, к примеру, могут похитить, напоить какой-нибудь сывороткой правды и заставить дать показания под запись. У вас есть сыворотка правды?

- Никогда не слышала. Вроде бы, алхимики варят какую-то Болтушку, может, это оно… Зато у нас есть маги-менталисты!

- Ну вот. Так что граф мне в глаза врал, утверждая, будто ещё не решил, оставит он свою дочку-внучку в столице или нет. Конечно же, нет! С его стороны самый разумный ход – увезти её в свои владения и приставить вооруженную до зубов охрану. А я ему намекнул, что его хитрость не удалась и что мозговитых людей в округе дофига, и предложил другой вариант. На наше-то поместье не нападут.

- Вряд ли он согласится.

- Что мог – я сделал. Пусть другой совершит больше.

Внутри мягко покачивающейся кареты установилась тишина. От центра города, где стоял храм, до нынешнего места жительства напарников на дорогу уходило не менее двух часов. Корона специально выкупила два поместья после обсуждения, каким образом лучше организовать очищение людей от Проклятья, плюс ещё два куска земли выделили из фондов Гильдии магов. Менять дислокацию раз в квартал было не особо приятно, сами себе они напоминали кочевников, но имелась и своя прелесть. Новый сезон на новом месте, так сказать.

- Похоже на правду, - минут через десять подытожила свои мысли Версания. – Твои предположения, я имею в виду. Одного только не пойму – зачем ты вмешался? Тебе настолько нравится эта Мелестина, что ты решил влезть в чужую интригу?

Ему показалось, или Черныш в самом деле уловил в голосе девушки нотки ревности? Неосознанной и по-детски эгоистичной.

- Пожалуй, нет. Я, если честно, сам не знаю, зачем мне это нужно. Она хорошая женщина, но не сказать, что мы очень близки. Серда мне не нравится, но какого-либо вреда я от них не видел. Рассчитывать на благодарность Ависса глупо. Заскучал, наверное. Надоело из дня в день одним и тем же заниматься, вот и влез не в своё дело. Плохой признак, - кот вздохнул чисто по-человечески, - напряжение копится.

- Может быть, нам сделать перерыв?

Подумав, Черныш согласно кивнул.

- Хорошая идея. Последних детей очистим и скажем Далан-ар, что берем отпуск.