Малиновый пирог

— Здорова лохи! — задорно крикнул здоровый детина заломившись в комнату общаги.

— Привет! — синхронно ответили два щуплых парня, сидя за столом с ноутбуком.

— А Лехи нет. — добавил один из них.

— Где он? — спросил здоровяк.

— А он на своих этих… ну, курсах. Они у него до восьми обычно.

— Поняяяятно… — сказал здоровяк, подойдя к другому столу и что-то доставая из пакета. — Вот, это ему передайте. — проговорил он, поставив на стол кусок какого-то коржа в прозрачном пакетике. — Пусть с чаем заточит. А то мне опять эти малолетки угощениями забрасывают. — он самодовольно ухмыльнулся. — Как поняли?

— Поняли. — сказал один из парней, развернувшись обратно к экрану.

Здоровяка звали Костя, это был старший брат Лехи. В общаге он был один из самых старших пацанов, потому что поступил в универ уже после армии. Его богатый отец однозначно дал ему понять, что без образования на жирный кусок пирога в семейном бизнесе он может даже не рассчитывать, поэтому у Кости выбора не было. Он был весёлый, здоровый и тупой, то есть имел все качества чтобы быть объектом вожделения студенток всех мастей и возрастов. А чтоб сомнения отпали даже у городских девчонок, он выпросил у батька машину, а именно BMW 2006 года. Что уж говорить, у него была не жизнь, а сказка. Девок он менял даже не как перчатки, а как носки, купленные в фикс-прайсе.

Вечером дверь снова открылась, в неё зашёл парень, разулся и прошёл к своей кровати.

— Слышь Лех, у тебя походу сегодня праздник, там твой брательник какую-то сладкую хавку тебе принёс. — сказал ему неглядя Вова, один из его сожителей и по совместительству друг.

— Ну, хоть какие-то хорошие новости сегодня, а то весь день все по одному месту. Ещё и этот проект… походу переделывать придется. — ответил раздосадовано Леха подходя к столу и рассматривая пирог в пакете. — Вот это что ли? Он откуда это вообще взял?

— Да это, сказал что какая-то девка ему приготовила. Наверное, очередная поклонница первокурсница решила жирненького голубка подкормить. — сказал с усмешкой Вова.

— Ага, голубка на бнв! — добавил Ваня и они все трое засмеялись.

— Вы то будете? — спросил Леха пацанов пока грелся чайник.

— Не, ешь сам, мы уже сегодня бахнули по десять банок энергетика, и сладким заряжены по самое не балуй.

— Окееей…

Леха ел пирог, запивая чаем и рассматривая обои на стенах. Ему они казались чудными. Если смотреть на них расфокусированным взглядом, то можно увидеть разные рожи существ, которые исчезали, когда взгляд заострялся.

Пирог был изумительный, малиновый, сладкий, но в меру. Не приторный.

— Слыш, Лех, а ты ему когда собираешься озвучить наш план? — обратился Ваня.

— Не знаю Вано, не время еще.

— А когда время то? — возмущался тот. — Или ты до конца универа на него пахать собираешься?

— Да не нагнетай. — спокойно отвечал Леха. — Сейчас со всеми актуальными курсачами разберусь и пошлю его.

— Ага, разберется он. Ты два закончишь, тебе уже четыре новых прилетает… Браток твой на тебе ездит как на том тракторе, а ты… Эх ты! — махнул на него рукой Ваня, как бы завершая болезненный разговор.

Повисла тишина. Леха, пережевывая кусок за куском, размышлял о том, как закончит универ и свалит подальше от всех. От тупого садиста брата, от навязанной специальности экономиста и от строгого взгляда отца, который постоянно смотрел на Леху так, словно непутевый именно он, а не его старший братец. Из-за этого то он и свел к минимуму посещения родительского дома.

Телефон завибрировал, уведомив Леху о том, что для него есть какие-то новости.

— Легок на помине. — подумал Леха, разблокировав телефон.

«Завтра словимся. Есть вопросы». Таково было сообщение от его брата.

— Опять прессовать будет. — предсказывал Леха.

Перед глазами мелкнуло секундное воспоминание, которое добило последние остатки оптимизма. Родной двор густо завален снежными сугробами, а где-то между ними на детской площадке полукругом стоит детвора. Эхом по двору разносится их хоровый смех. В центре полукруга стоят два парня. Один из них, опустив голову, держит в руках пластиковую бутылку лимонада. Второй показывает на первого пальцем и периодически раздается раскатами истерического смеха, от которого его периодически перегибает пополам и корежило.

Конечно же, то, что в той бутылке была моча, это была жестокая шутка, а не реальность. Но кого из той детворы это волновало уже после того как они все вдоволь наржались и обсудили происходящее в тот вечер? Главное то, что в тот момент все были уверены, что маленький Леха вдоволь напился «вкусного» лимонада, который по легенде изготовил для него собственный жесткий брат.

В тот день Леха впервые применил действие, которое в дальнейшем превратилось в его привычку, в его черту характера. Он убежал. Когда он покидал тот двор, он хорошо запомнил смешки за спиной, которые словно копья втыкались в его маленькую психику, обрамляя ее рубцами.

С этими тяжелыми мыслями он пошел почистил зубы и упал на кровать. Там он достал из рюкзака книгу про стоицизм, покрутил ее в руках и, глубоко вздохнув, отложил в сторону. Следом из того же рюкзака он достал и раскрыл ноутбук. Среди десятков файлов он открыл сразу парочку и начал редактуру чуждых ему курсачей. Уныние унынием, а работа сама себя не сделает.

Два часа кропотливого труда вознаградили его быстрым погружением в сон. Под убаюкивающее клацанье мышью в другой части комнаты он снова убежал из реальности.

***

Во сне он стоял на берегу реки днем и смотрел куда-то вдаль, где отчетливо виднелись два желтых столба, устремленных прямо в небо. Пожалуй, они уходили даже гораздо дальше неба, в глубины космоса. Позади Лехи слышались весёлые голоса, крики. Обернувшись, он увидел большую компанию, а приглядевшись, понял, что это его друзья. Они стояли, что-то весело обсуждая, рядом был мангал с шашлыком и куча другого съестного и питьевого.

Так манил к себе этот островок безмятежности, что Леха, не думая, тут же ринулся к нему. Он бежал к ним сквозь темный коридор, но с каждым шагом атмосфера веселья стихала. А когда он уже оказался рядом, то увидел, что на него молчаливо смотрит пара десятков глаз. Все веселье как рукой сняло, берег погрузился в траур. Тишина звенела.

— Лешь, а ты чего здесь? — начала было настороженно Настя.

— Тихо, не говори с ним! — перебил её Антон. — Ты же знаешь!

— Ну а вдруг…

— Молчи! А то и на себя накличешь! — снова перебил её Антон.

— Да ты взглянь на него! Дерзнул сюда выйти! К нам, к живым! — злобно закричал Вова.

Лёха недоуменно смотрел на них, ему становилось страшно, хотя он сам не знал от чего. Тревога заполняла его нутро. Казалось что атмосфера закипает. Он ропотно сделал еще один шаг к ним навстречу.

— Пшёл отсюда, дрянь! — вдруг крикнул Ваня, его лучший друг, и плеснул из стакана пенную жидкость в сторону Лехи.

И в этот момент компания взорвалась проклятиями и руганью. Над Лешей ругались все, сыпали угрозами и кидали все что попадалось под руку.

При всем при этом он не чувствовал от них реальной опасности. Казалось, что еще секунда другая и они все расплывутся в улыбках, оповещая его, что это все была шутка. В какой-то момент он даже хотел нырнуть в эту толпу, прямо сквозь летящие в него проклятия, но его характер взял свое и он побежал прочь. Лицо его было мокрым от слез, а раскаленный ком обиды изжигал его изнутри. Но на кого была эта обида, он едва ли смог бы точно сказать.

Влетев в заросли кустов, Леха упал лицом вниз. Подняв глаза, он увидел, что перед ним сидит его брат. Но сейчас он выглядел гротескно, он был гораздо меньше чем в реальной жизни. Он сидел в некоторой йогической позе и, обхватив свой колени, шатался взад-вперед. Взгляд его был устремлен в землю. Затем медленно он поднял свои глаза на Леху. Тогда Леха и понял, что его брат все это время рыдал. Его глаза были нереалистично красные и мокрые.

— Прости! — крикнул внезапно брат. Это прозвучало оглушающе громко, фраза приумножалась эхом в голове.

Леха в ужасе отшатнулся и побежал обратно к берегу. День незаметно обернулся ночью.

— Не смотри! — слышался в след раздирающий вопль брата.

Добежав до воды, Леха остановился и увидел, что по реке, метрах в двадцати от берега, плывет лодка. В ней виднелся стоящий силуэт, напоминающий женский. Леха почувствовал странную, навязчивую тягу к этому силуэту, непреодолимое желание броситься в воду и плыть навстречу лодке. Это было похоже на радость, смешанную с непреодолимым желанием быть рядом.

Леха уже был на грани, готовый кинуться в воду, как вдруг его кто-то окликнул. Он обернулся, но вокруг никого не было. Только пустой берег и темнота. Леха осмотрел округу, но так и не увидел никого. Снова повернулся к реке.

Лодка уже почти причалила к берегу, но силуэт исчез. Вместо него в лодке виднелась черная зияющая дыра, уходящая будто куда-то в бесконечную бездну. Оттуда тянулось то ли множество щупалец, то ли когтистых лап. Они ощупывали пространство, но не пытались выбраться. Леха испытал великий ужас, он просто знал, что они пришли за ним. Что-то холодное пронзило его в грудь и он погрузился во тьму.

Леха проснулся на огромном вдохе, его сердце громко стучало в груди, отдавая в ушах. Подушка была почти насквозь мокрая, а в голове бесконечно крутилась фраза его друга.

Леха в наплыве адреналина подпрыгнул с кровати и подбежал к открытому окну. Его койка была прямо у окна. Просунув в него голову, он начал глубоко дышать, пытаясь прийти в себя. Спустя минуту у него начало получаться унять вырывающееся из груди сердце. А спустя еще одну, он уже отошел от окна и прошел к столу. Небрежно схватив чайник, он большими глотками отпопил воды прямо из него, а затем прошел к кровати. Перевернув подушку на сухую и прохладную сторону, он лёг.

Еще минут двадцать он провел в размышлениях о том, что же так его напугало в этом сне. Сон в целом был не такой уж и ужасный, скорее неприятный. Так он и заснул снова уже спокойно.

Утро выдалось преужасным. Леха с трудом смог открыть глаза, будто свет из окна хотел ему их выколоть. Также с трудом ему далось встать с койки, ибо физически он был слаб и изнеможден настолько, как если бы провел эту ночь не в кровати, а в пахотном поле. Ныли кости, ныли мышцы.

Какое-то время он даже думал остаться лежать. Тем не менее, взяв всю свою волю в кулак он встал и начал собираться вместе с пацанами на пары.

— С тобой все нормально? — настороженно спросил Ваня. — Выглядишь как кусок… сам понимаешь чего.

— В голове у тебя кусок сам понимаешь чего. — парировал Леха.

Все засмеялись кроме него, так как у него тупо не было на это сил.

Вялотекущий день был скуден на события. Самое интересное что произошло, это их встреча с братом в столовке, куда второй приказным тоном призвал Леху на большой перемене.

— Здорова, садись! — повелительно поприветствовал Лёшу брат. — Вот, знакомься, это Таня. Надо чтоб ты ей помог с одним проектом.

Леха удивлённо посмотрел на брата и заметил, что девушка также уставилась на его брата с глазами, полными вопросов. Той секунды, которую он ее разглядывал, хватило чтобы понять, насколько эта девушка дурна собой. Тощее телосложение, длинные конечности, огромный тонкий нос и совершенно отталкивающее лицо.

— Так, разве не ты будешь мне помогать? — наконец то спросила она. — Но Лена же сказала…

— Да Ленка то тебе наговорит. Она же знает, что я нихрена в этом не понимаю, что за меня вон, мой гениальный брательник все делает. — сказал он, и громко наигранно засмеялся. — Так что давайте, не мешкайте, знакомьтесь, и в путь! — в конце фразу он посмотрел на Лёшу и подмигнул ему. — Кстати да, вы уже заочно даже знакомы. Вчера Леха заценил твой пирог. — сказал он и снова засмеялся от своей пошлости, но уже искренне.

— Как?! — вскрикнула Таня. — Ты его ему отдал? — ее зеленые глаза округлились и максимально вытаращились на брата.

— Эм… ну да, почему бы мне не поделиться с братом? — растерянно ответил он ей.

— Мне нужно срочно отойти, я потом тебе напишу. — сказала Таня Лехиному брату поднимаясь со стула и убегая к выходу.

— М-да. Чудная баба. — сказал брат и глотнул чай из стакана.

Леха тем временем смотрел в сторону уходящей Тани и не мог оторваться, что-то всё-таки привлекало его глаз. В голове же у него проносится мысль, что ему её жалко. Ей действительно нравился его брат. Сколько он уже таких видел, и всегда одно и то же. Никто из девчонок не задерживался долго около его брата. А то были девчонки другого порядка, можно сказать элита универа. У Тани же не было шанса даже на короткосрочные отношения с его братом. Его брата не тянуло к длительным отношениям. А длительные они по его мнению становятся уже если переваливают за два месяца.

Что же касается самого Лехи, то его не интересовали ни платоническая любовь, ни физиологическая.

— Ну, ты то хоть адекват? — выдернул его из размышлений брат. — Или тоже подожмешь хвостик и попрыгаешь отсюда? — спросил брат и неожиданно смачно плюнул прямо на пол, как раз в сторону уходящей девушки.

— Нет. — сухо и застенчиво ответил Леха.

— Ответ не верный. Давай уже дуй отсюда и на эту курицу можешь забить. — сказал он и ударил кулаком Леху в плечо, которое тут же онемело.

Удар был не злой, он был якобы братский, но в нем чуствовались нотки доминантности.

Леха молча встал и направился на выход.

— Зачем? Зачем он это делает? — меланхолично думал он.

День, который и без того был премерзкий, стал нагонять бесконечное уныние. Пасмурное осеннее небо дополняло эти чувства.

Поблуждав по коридорам универа, он зашел в библиотеку и просидел там несколько часов в изучении философских трудов.

Все же, ожидаемого удовольствия он не получил. Обычно его любимый предмет уводил его из этой враждебной реальности в мир античности, где дух властвовал над материей. Но сегодня реальность не хотела его отпускать. Он то и дело прокручивал в голове произошедшие за последние два дня события. Больше всего его волновала ситуация в столовой.

— Что Костя себе позволяет? Почему он так любит издеваться над людьми, которые не сделали ему ничего плохого? — думалось ему. — А эта бедная студентка, что приготовила ему пирог, а в итоге получившая плевок, чем она это заслужила? Ее внешний вид и так говорит о том, что скорее всего внимание в свою сторону она получала только токсичное. Надо бы ее потом найти, пообщаться. — так он размышлял и немного удивлялся своей романтичной прыти. Ведь женский пол его особо не привлекал. Это не значит, что они ему не нравились, нравились конечно же, но времени на них тратить он не хотел. Его влекла философия и исследование необъятного мира, а взаимодействие с женским полом у него ассоциировалось с добровольным заточением себя в оковы.

Вечером, когда он поднимался в общаге по лестнице, его жутко валило с ног. Хотелось упасть на койку и отрубиться. И вот уже в поле зрения показалась дверь комнаты, Леха ускорил шаг.

Заходя в свою комнату, он чуть ли не снес Вову, который вместе с Ваней куда-то собрались.

— Шо ты гонишь, гонщик? — задорно выкрикнул Вова.

— Вы это куда? — спросил Леха.

— Как это куда? Ты забыл что ли, мы же сегодня всей толпой на берег собирались. Пиво, сухарики, а может даже и соевое мясо! — восхищенно ответил Вова наигранно закатывая глаза.

— Точно… — пролепетал Леха еще более погрустневшим голосом. — Как-то вылетело из головы.

— Давай собирайся. — сказал спокойно Ваня. — Жрать и пить охота так, что сейчас завою как волк и перекушу тебе бочок. Так что торопись. — он дружески шлепнул Леху по плечу, туда же куда некогда заехал и брат, но этот шлепок был поддерживающий.

— Вы это… идите без меня…

— Что, брательник твой опять тебя запряг небось? — спросил серьезно Ваня, повернувшись к Лехе и вопросительно посмотрев в глаза.

— Есть такое.

— Да забей уже! Сколько ты на него пахать еще будешь? Пошли его, чай не убьет! — вскипятился Вова. — И все, пошли давай… — он начал насильно толкать Леху в сторону выхода, не обращая внимание на его сопротивление.

— Да отстаньте вы! — вскрикнул вырываясь Леха. — Я один хочу побыть, это так сложно понять? — в порыве он так сильно раскрутился, что со всего маху заехал Ване локтем по голове.

— Ту мне чуть в висок не попал! — крикнул Ваня держась за голову, в его мокрых глазах читалась обида.

Леха в этот момент уже находился в середине комнаты. Он схватил в руки табуретку и подняв ее над головой серьезно заявил: — Я тебе сейчас еще добавлю, если мало. — и он не выглядел как человек который шутил.

— Ах ты гад… — сказал тихо Вова и покрался в его сторону.

Леха махнул стулом так, что одна из металлических ножек со свистом пролетела недалеко от носа Вовы, на что-тот резко отпрыгнул назад. Ваня тем временем оттянул Вову еще дальше от Лехи.

— Вали-и-и-те. — чуть ли не прошипел сквозь зубы Леха. На его побледневшем лице особо выделялись два бешенных глаза, зыркающих прямо в пацанов. На лбу и висках проступили пульсирующие вены.

Парни посмотрели на него с ошарашенными глазами, их неосознанно поразило то, с какой скоростью Леха из спокойного и апатичного состояния преобразился в разъяренного зверя. Потом они переглянулись и молча поспешили выйти, так и не посмев повернуться к нему спиной до самого закрытия двери.

Они дружили вместе все три курса, иногда ругались, в большинстве случаев спокойный и размеренный Леха не был столь резок и груб. Вообще, многие считали его довольно трусоватым. В больших компаниях он всегда отмалчивался, а в конфликтных ситуациях был всегда готов извиниться первым, лишь бы скорее замять ситуацию. Отстаивать свое он был готов с немногими, а лишь с самыми близкими людьми и то, в мягкой и обидчивой манере.

И только самые близкие друзья, а именно его сожители по комнате, были знакомы с его особенностью. Время от времени случались периоды, когда у Лехи происходило помутнение сознания, он становился агрессивным, резким, бешенным. Причем это не зависело от повода, любое событие могло стать поводом. Посему его друзья, попривыкшиеся уже к этому явлению, смогли взять себя в руки и спокойно оставить его в покое.

Леха же тем временем швырнул стул в стену, не со всей силы, так что-тот особо не повредился. Это немного успокоило его запал. Тут же его привлек странный блеск за окном. Он прошел к нему и начал всматриваться на улицу. Со своего третьего этажа среди нескольких людей он выделил фигуру. Она особенно выделялась в свете вечерних фонарей. Фигура в легкой лимонной курточке следовала в сторону входа в общагу.

Леха наблюдал за ней с интересом несколько секунд и затем таки признал в фигуре Таню. В этот момент его нутро залило теплом, его посетили чувства доселе не знакомые. Будто он наконец-то встретил единственную родственную душу в этом мире. Он даже готов был прямо сейчас выбежать из комнаты навстречу Тане, но накопившаяся усталость всё-таки сказалась на нем, и он решил отложить этот порыв на следующий день. Это далось ему не просто, так как его разум и желания были в возбужденном состоянии.

Он лег на кровать даже не раздеваясь. Удобно расположившись, он отметил, что все то, что с ним произошло за последние двадцать минут было довольно странным. Его резко начал отпускать наплыв эмоций.

— Зачем я им нагрубил? Что за день то такой чудной? — прокручивал в голове он из раза в раз.

В другой части комнаты что-то заметно хлопнуло, будто глухо лопнул небольшой надутый целлофановый пакетик. Леха резко повернул голову в сторону звука, но в вечернем мраке ничего, конечно же, не разглядел. Это происшествие быстро позабылось, словно ничего не произошло, и он снова устроился поудобнее.

И всё-таки Таня не выходила у него из головы, он не смог удержаться и, взяв в руки телефон, начал искать ее профиль. Он искал ее в друзьях у брата, а после у друзей брата, но к успеху это не привело. Когда он уже почти полностью погрузился в сон, какая-то часть его угасающего разума оповестила его о том, что в комнате стоит какой-то кислый зловонный запах. Но все же он заснул.

— Э! Поехавший, подъем! — прозвучал звонко чей-то голос, а затем кто-то легонько пнул по ноге.

Леха продрал глаза и огляделся вокруг. Перед ним стоял какой-то рослый парень с полотенцем на плече. Сам же Леха лежал на прохладном полу. Несколько секунд ему понадобилось чтобы понять что он лежит в общажном коридоре под чьей-то дверью. За это время на шум уже успели открыться парочка дверей, из-за которых выглядывали озадаченные студенты.

Леха резко подскочил, у него начало колотиться сердце и от стресса затуманилось сознание. Ему хотелось прямо сейчас убежать куда-нибудь подальше от этой ситуации, хотя он так до конца и не понимал где именно он находится.

— Леха, ты что ли? — прозвучал голос из-за одной из открытых дверей

Леха повернулся в сторону голоса и смутно распознал знакомое лицо, которое уже направлялось в его сторону.

— Это Леха, брательник Костяна. — сказал подошедший парень тому первому, который пробудил Леху.

— Костяна? — вопросительно ответил тот. — Кичи что ли?

— Да да, его самого.

— А, понятно. — тут же уже более дружелюбно и уважительно ответил тот. — А че ты тут делаешь? — обратился он к Лехе, который наблюдал за этим диалогом словно за каким-то видео на экране, а не происходящем в реальности.

— Да у них вчера сходка была на берегу, походу перепил пацан немного и заплутал. — весело пытался ответить за молчавшего Леху подошедший парень.

— Да, точно. — скромно и неуверено подтвердил Леха. Как же внутри он ликовал от того, что все будут думать что он перепил, хоть он даже не входил из комнаты, по собственным воспоминаниям.

— Яяясно… — протянул первый бугай. — Ладно, тебе нужна помощь?

— Не, я сам дойду. — на автомате ответил Леха.

— Окей, давай, брату привет. — и рослый парень ушел в сторону умывальников.

— Какой это этаж? — обратился Леха к подошедшему парню, в котором наконец опознал одногруппника брата.

— Второй.

— А здесь кто живет? — спросил Леха кивнув в сторону двери возле которой спал.

— Эмм… да я не помню, первокурсницы какие-то.

— Л-ладно, я пойду тогда. — неуверенно пытался попрощаться Леха.

— Давай. — с доброжелательной улыбкой ответил тот. — Брату привет передавай! Он на парах давно не появляется.

Леха в это время уже бежал в сторону лестницы мимо открытых комнатных дверей.

Он старался не смотреть по сторонам, ему было очень стыдно. Больше всего его тревожило, что подумает его брат, когда узнает об этом. И только потом уже что подумают все остальные.

Забежав на свой четвертый этаж, он подбежал к комнате и запустил руку в карман за ключом. Но наткнулся там он на что-то склизкое. Достав руку он увидел на кончиках пальцев какую-то киселеподобную зеленую субстанцию и черные волосы, напоминавшие звериную шерсть. Не медля он на автомате толкнул дверь и понял, что она не заперта. Зайдя внутрь он обнаружил, что пацаны спят мертвым хмельным сном и вряд ли их возможно сейчас пробудить легким шумом.

Леха прошел к своей кровати и плюхнулся на нее, не стыдясь пошуметь. Руку он вытер прямо о штаны, валявшиеся на полу.

Только сейчас он понял, как ему повезло, что он отрубился вчера в одежде, иначе только что произошедщий с ним позор был бы помножен многократно.

Подступала дрема, в которой его голову начали посещать размытые мысли и образы. Среди них почему-то всплыло воспоминание о позавчерашнем сне, а за ним и ответ на вопрос, что его в нем так напугало. Его напугало то, что во сне не было Тани.

— Что? — неожиданно спросил он мысленно сам себя. — А Таня то тут причем?

Затем его мысли рассеялись и он снова начал видеть перед глазами образы. Образы Тани и того, как она была хороша. Он думал о том, как он ее обнимает, целует, оберегает. Этот поток лился неосознанно и был неподвластен Лехе.

В этот момент где-то в комнате раздался тихий, но отчетливый стук — будто кто-то легко и быстро постучал по дереву. Леха приоткрыл тяжелые веки и с трудом повернул голову, но в полумраке комнаты никого не было. Пацаны спали на местах. Стук повторился еще раз, теперь уже ближе, словно кто-то приближался к его кровати. Леха попытался напрячься, но усталость и дремота были сильнее, и тело отказывалось подчиняться. Ему показалось, что в воздухе проплыл легкий, едва уловимый запах — что-то сладковатое и одновременно затхлое. Этот запах, казалось, теперь уже находится прямо над ним, перед его лицом. На этих же мыслях дремота накрыла его полностью и он отрубился.

***

Леха пробудился и тут же почувствовал резкую боль где-то в области живота. Он поморщился несколько секунд, массируя живот, затем раскрыл глаза полностью и, бегло оглянувшись по сторонам, тут же закрыл обратно.

Какое-то время он продолжал неподвижно лежать, осмысливая увиденное. Он даже позабыл о боли, его сердце колотилось в груди, а в ушах стоял шум. Сквозь шум до него донесся собачий лай, где-то внизу, на нижних этажах. В этот момент он решился подняться с кровати и всё-таки столкнуться с той реальностью в которой он оказался. Сделав это одним движением, он снова оглянулся по сторонам.

Его взору предстала залитая теплым солнечным светом комната. Проблема была лишь в том, что эта комната была ему совершенно не знакома.

Сквозь открытое пластиковое окно, неподалеку от кровати, Леху достигал прохладный и свежий ветерок с улицы, такой может быть только на верхних этажах. В комнате было прохладно ровно настолько, чтобы не чувствовать дискомфорта выбравшись из-под одеяла. Он поднялся и зашагал в противоположную часть комнаты, там был старый советский комод и шкаф. На комоде лежали вещи и Леха сразу понял, что это его одежда, сам не понимая откуда он это знает. Он надел шорты и майку и еще раз обернулся по сторонам. Взгляд пал на обои, они были светлыми и современными. Некоторое чувство уюта даже почувствовалось внутри.

Так, стоя посреди комнаты на приятном ворсистом ковре, Леха начал перебирать в голове события былого дня и не мог точно припомнить, что вчера было, как он здесь оказался.

— А, проснулся! — вскрикнул женский голос из другой комнаты.

Леха обернулся на этот голос и сразу узнал его хозяйку.

— Эм… — начал неуверенно он. — Таня? — спросил он, наконец-то вспомнив и имя.

— Ну а кто же еще, дурашечка?! — как-то театрально воскликнула она и взмахнула руками над головой.

— Извини, я просто не помню, как я здесь оказался. Что вчера было?

— Вчера мы с тобой были в торговом центре, покупали мне вещички. Потом мы заезжали в поликлинику по твоему гастриту…, а потом… — и тут она замялась. Затем, подойдя уверенным шагом вплотную к Лёше и, с внимательным прищуром заглянув в его глаза, загадочно спросила: — А что последнее ты помнишь?

— Ну… — замялся Леха.

В его голове проносился ряд воспоминаний, которые казались ему выдуманными, а не настоящими. Он фрагментарно вспоминал сон, который длился очень много времени и накопил много событий. Но как и любой сон после пробуждения, он с каждой секундой все больше ускользал из сознания Лёши, как песок сквозь пальцы, пока наконец не потерялся полностью.

— Все плывёт, мне надо прийти в себя. — ответил он, резко отстранившись от Тани и подойдя к окну.

— Ладно — спокойно, но с небольшим нервом в голосе ответила Таня. — Ты побудь здесь, еда в холодильнике, как погреть найдешь. Ты видимо истощен и у тебя упадок сил из-за этого твоего расстройства, ты почти ничего не ел последнюю неделю.

— Какого расстройства?

— Желудочного! Или как его ещё назвать, я не знаю, я не врач. — ответила Таня, уже надевая кроссовки возле двери.

— А ты куда? — спросил Леха совершенно не понимая, что происходит. Еще минуту назад Таня не выглядела как человек, который куда-то собирается, не то что спешит.

— Я? А мне надо дойти тут кое-куда… с подругой встретиться. Ты побудь дома, пожалуйста. — ответила она перед тем как выйти из дома, заперев на ключ дверь.

Леха еще простоял в чувстве прострации несколько минут, затем хлопнув ладошкой себя по лбу, начал раскатать глазами по комнате.

— Должен быть где-то здесь.- приговаривал он шаря руками по всей кровати. — Да! — вскрикнул он, держать в руке смартфон.

Смартфон был не его. Точнее не тот, который был у него раньше. Но отпечаток пальца подошел для разблокировки. Леха увидел на дисплее сегодняшнюю дату, это было третье апреля. Неприятный нерв снова вернулся к нему.

— Как же так? Вчера же еще был конец октября… — проговорил он.

Тем не менее, он зашел в одну из соц сетей и обнаружил, что у него новенький аккаунт, в котором среди друзей болтается несколько человек. Его брат, Таня и еще какие-то незнакомые взрослые люди.

Зайдя же в телеграм, он обнаружил почти ту же картину. Вероятно, у него новая SIM-карта, поэтому старые контакты у него не отображаются. Но почему тогда его новый номер не знает никто из друзей? Этот вопрос напугал Леху. В его голове начали проноситься догадки, одна страшнее другой.

Пробыв в этом состоянии еще несколько минут и изрядно потрепав себе нервы, он посмотрел на карте местоположение. Квартира где он сейчас находился была не очень далеко от его универа, минутах в двадцати ходьбы. Леха не раздумывая засобирался туда, надеясь там найти все ответы.

Дорога до общаги показалась Лехе странной — знакомые улицы словно выцвели. На подходе к пропускному пункту общаги он наткнулся на Сашку-третьекурсника, того самого, что жил этажом ниже.

— Леха?! — парень отпрянул, словно увидел призрак, глаза круглые от изумления. — Ты… ты вернулся?

— А куда я девался? — фыркнул Леха, но в голосе проскользнула неуверенность.

Сашка переглянул с кем-то из своих, потом нервно ткнул пальцем в сторону реки:

— Ребята твои сейчас там, на старом месте. Они… давно тебя ждут, так сказать.

Леха не стал его расспрашивать о подробностях и ускорил шаг.

Он повернулся и пошел вдоль забора. Общага возвышалась неподалеку от него, знакомая и чужая одновременно. Он даже увидел окна его комнаты, которые были темны, но где-то внутри что-то ёкнуло — память или предчувствие.

Дойдя до конца забора он повернул к реке. Туда, где его ждали ответы.

***

Тропинка к реке петляла между кустами, словно пытаясь замедлить его шаг. Ветви цеплялись за рукава, словно тонкие пальцы, не желающие отпускать. Густой и влажный воздух был пропитан запахом водорослей и дымком от костра, который уже виднелся впереди.

Когда он вышел на полянку, перед ним открылась знакомая картина: шумная компания студентов расположилась у воды. Одни жарили шашлык на ржавом мангале, другие распивали пиво, обсуждая какую-то ерунду. С берега доносились смех и гитарные аккорды.

Когда Леха сделал шаг вперёд, что-то изменилось.

Первым его заметил рыжий второкурсник из соседнего корпуса. Парень резко замолчал, удивленно раскрыл глаза и толкнул локтем соседа. Волна тишины поползла по берегу, как круги по воде. Финальным аккордом было умолкание гитары.

Все потянулись к Лехе со своих мет. Впереди все Леха наткнулся взглядом на Вову, который иронично произнес:

— Наконец-то, дождались.

Затем он увидел и Ваню, чье лицо не выглядело удивленным, в отличие от остальных. Оно было одновременно и понимающим, и радостным.

Дальше произошел акт приветствия и Лехин рассказ о том, что у него случилась некоторая амнезия и он сам не помнит, что с ним было в последние месяцы.

Друзья ему поведали, что еще осенью он взял академ и куда-то пропал. Лишь потом они случайно узнали, что все это время он пропадал в деревне у Тани. Та причём периодически возвращалась в город. Долги по учебе закрыть и тут же обратно. Леха не был доступен ни по каким каналам связи, даже его брат был ни слухом ни духом. В итоге, узнать его местоположение помогла случайность. А именно одна деваха, которая жила в той же самой деревне. Аленка ее звали. Однажды она спросила у пацанов, что это их дружок забыл в таком гиблом месте. Слово за слово и понеслось.

В ходе общения прошлись не только по фактам, но и по слухам. Главным среди них был конечно же слух о том, что Танина бабка ведьма, которая всю семью строит и держит в жестком кулаке. В деревне все об этом шепчутся, но попыток познакомить бабкино брюхо с вилами не происходило, ибо по сути жизнь она никому не портил. Скотина не умирала, люди не пропадали, чертей у нее в ограде не наблюдалось. Но вот что люду было странно, в их роду всегда рождались только девки, и все страшненькие как наподбор. Но вопреки любым законам жизни, они всегда находили себе удачную партию. Сценарий был один, девка уезжала в город одна, а приезжала с богатеньким принцем, и сразу просить благословения старухи. И каждый из них словно в упор не видел с какой лягушкой он связывает свою жизнь. Именно данное явление и наложила тень на добропорядочность старухи.

Когда Леха все это услышал, он сначала отдуши поржал, для него это была какая-то деревенская дичь. Суеверия простого люда всегда приводила его в восторг, как и передачи про рептилоидов. Но тут в середину круга вытолкнули Серого. Парнишку, который даже для деревенских был «слишком деревенским».

— Ну, короче… — начал он, избегая взгляда Лехи. — Моя бабка, она… ну, в общем, в деревне её все знают. Не то чтобы прям боялись, — Серый почесал затылок. — но… уважают.

— Уважают? — фыркнул Леха и ухмылкой окинул взглядом толпу. — Ты про ту, что коров от порчи лечит?

— Не только коров, — Серый поморщился. — Она… видит.

— Что видит? Пришельцев? — Леха едва сдерживал смех.

— Тьму, — резко сказал Серый. — ту, что на людей оседает, как ржавчина.

Тишина. Даже хмельной Вова перестал саркастично строить девкам страшные рожи.

— Она тебя сразу определила, — продолжал Серый, глядя теперь прямо на Леху. — Сказала: «Вижу друга твоего кто-то за сердце держит».

— Кто?! — вырвалось у Лехи, хотя он тут же пожалел и чуть машинально не зажал свой рот руками, так как слишком уж жадно прозвучало.

Серый потянулся за сигаретой, давая себе время. Его порадовал эфект который он произвел на окружающих и он воспрял духом.

— Она спросила: «Твой друг же из тех, кто бегает?» Я говорю: «Ага». Она вздохнула: «Ну вот. Беглецов они особенно любят. Легко вяжут.»

— Кто «они»?! — не сдержался Ваня.

— Те, кому это выгоду приносит. — Серый затянулся, умело выпуская дым кольцами. — Бабка говорит, раньше таких было намного больше, но и сейчас полно. Цепляются к тем, с кого можно жизненных соков подсосать, а потом подменяют.

— Подменяют? — Леха почувствовал, как по спине ползет холод.

— Да. Сначала мысли, потом память, потом… ну, всего человека. Остается только шкурка. — Серый потрепал Леху за рукав и вокруг послышались смешки.

— Да приворот это, при-во-рот! — высказался Вова в своей эксцентричной манере наполняя свой в стакан из баклажки.

— Так, стоп! А с чего бы твоей бабке вообще обо мне говорить? -внезапно спросил Леха.

— А меня твой пацаны попросили. — сходу ответил Серый. — Сказали что не свойственно тебе, дуралею, так внезапно все бросать и пропадать. Тем более ради такой… такой необычной девушки. — прозвучал смешок.

Леха обернулся и хмуро посмотрел на друзей. В груди неприятно защемило, настроение заметно испортилось. В этот момент он краем глаза заметил неподалеку от берега странное очертание — невысокую сгорбленную фигуру с угловатыми контурами, которая наблюдала за ними. Нет, она наблюдала именно за ним. Леха замер на секунду, сердце забилось быстрее, но он тут же заставил себя улыбнуться и с иронией в голосе произнес:

— Вы совсем с ума сошли, — пробормотал он, отворачиваясь и стараясь не смотреть в ту сторону. — Ведьмы, привороты… Скоро начнёте говорить, что она меня в лягушку превратила?

Он снова кинул взгляд в сторону кустов — там уже никого не было. Леха вздохнул с облегчением, но внутри осталась тревога, которую он старательно подавлял.

Ваня вдруг стал серьёзным:

— Лех, ты сам себя слышишь? Ты же всегда смеялся над подобными вещами. А теперь ведёшь себя… не как ты.

Серый достал из кармана маленький холщовый мешочек, перевязанный красной нитью.

Бабка наказала тебе это передать. Тут в основном травы — полынь, зверобой… и кое-что ещё. Носить нужно близко к телу. Чем ближе, тем лучше.

— И что, этот пакетик должен меня «расколдовать»? — Леха презрительно фыркнул.

— Она сказала, ты сам почувствуешь, если… что-то не так, — осторожно ответил Серый.

Просто попробуй. Хотя бы пару дней. Если ничего не изменится — выбросишь. — добавил мягко Ваня.

Но Леха уже отстранился, его лицо стало каменным.

Хватит. Мне надоели эти сказки. Таня — мой выбор. И если вы действительно друзья, то примите это.

Он решительно оттолкнул протянутый мешочек.

За бурными разговорами прошло около двух часов. Все это время Леха ржал как впоследний раз, особенно его забавило то, с какой убедительностью в глазах и в голосе его товарищи пытались его уверить в какой-то деревенской магии.

— Ладно, пацаны, рад был вас повидать, но пора домой, Танька ждет как никак. Я ей и так обещал на часик отойти, а уже сколько мы здесь с вами… — Леха посмотрел на часы. — Два часа! Все, я погнал. — Протараторил он и приступил жать руки друзьям с ошеломленными лицами. Он был бодр, весел и уверен в своем намерении.

— Лех, ты серьезно? После всего услышанного и пережитого?

— Вов, ты не обижайся на меня, я вас всех уважаю и ценю, но походу я просто вырос из этого всего. Ты, да и все вы поймете меня сами, ну… чуть погодя, когда повзрослеете. — с некоторой надменностью в голосе произнес Леха. — Свидимся еще, спишемся, я ж на связи. — бросил он на последок трем парням и зашагал в сторону своего нового дома. Все его мысли были одержимы образом Тани, ее красотой, такой странной, не обычной, но значимой для Лехи.

— Возьми хоть оберег! — крикнул Серый в его сторону, но безуспешно.

— Ладно, оставь ты его. — сказал с холодом Вова, и они молча пошли к остальной компании.

***

Шесть лет пролетели, как один затянувшийся день.

Их трёхкомнатная квартира дышала уютным достатком, но была безликой, как интерьер гостиничного номера — комфортно, но без жизни.

Таня заметно расцвела. Дорогие вещи, безупречный маникюр, аккуратная прическа. Она превратилась в образцовую жену успешного мужчины. Их совместные фото в соцсетях вызывали зависть — все как у людей. Это все было нужно ей, а не Лехе, для которого это было напускное.

Их четырехлетняя дочь — вылитая копия Тани — появилась на свет после долгих лет безуспешных попыток. Леха помнил бесконечные обследования, гормональную терапию, слезы Тани. После каждой неудачи из него уходили все жизненные силы, на восстановление уходили месяцы. А потом — неожиданная беременность, когда они уже почти потеряли надежду.

Это судьба, — говорила Таня, и Леха кивал. Хотя иногда, глядя на дочь, он ловил себя на странной мысли: почему он не чувствует той отцовской нежности, о которой так много читал или слышал от родственников?

Леха существовал в этом благополучии как актёр, играющий альтернативную версию самого себя. Работа в семейном бизнесе поглощала его полностью. Отец передавал ему все больше полномочий, и Леха справлялся безупречно. Периодически он ловил себя на мысли, что подписывая очередной успешный договор, он совершенно не помнил их условий, но сделки приносили удачу.

— У тебя талант к этому! — восхищенно говорил отец, и Леха вежливо улыбался, не понимая, откуда взялся этот талант.

Лехе часто снились кошмары, после которых он просыпался изнеможденный и обессиленный, но содержимого снов не помнил. Только апатия и полная физическая разбитость оставались с ним на весь день.

Единственным напоминанием о прежней жизни был потрепанный томик стоиков, спрятанный в ящике рабочего стола. В те редкие дни, когда Таня уезжала с дочкой к родителям, он доставал его и проводил пальцами по пожелтевшим страницам, будто пытаясь нащупать что-то важное. Иногда ему удавалось наткнуться на какую-то мысль, которая словно чесала мозг и наталкивала на подозрения о происходящем, но мысль всегда быстро и внезапно ускользала, оставляя лишь смутное ощущение, что что-то не так.

Однажды в соцсетях его отметили на фото с друзьями и, смотря на фото, он не мог вспомнить, почему они были важны. Имена всплывали в памяти, но эмоции отсутствовали.

— Ты сегодня какой-то рассеянный, — ласково говорила Таня, когда он впадал в апатию. Она наливала ему чашку травяного чая с медом. — Выпей, тебе станет легче.

И он пил. И снова забывал о гнетущей реальности, возвращаясь в приемлемую реальность.

Телефонный звонок разорвал этот привычный круг.

— Слушаю.

— Здорова! — прозвучал на той стороне какой-то знакомый голос из прошлого.

— Эм… здравствуйте, а вы кто? — неуверенно спросил Леха.

— Ну ты дядька даешь! Уже друзей не узнаешь, зазнался то! — почти прокричали в динамик, но без злобы.

— Ваня, это ты? — с настороженностью спросил Леха.

— Ну вот, узнал! А я уж думал богатым стану, как некоторые. — В трубке раздался смех — грубый, неотесанный, пахнущий дешевым пивом и студенческой свободой. И в этот момент Леха вдруг осознал: это первый настоящий звук, который он слышал за последние годы.

— А ты где мой номер то взял?

— У братца твоего, видел его тут намедни. Здоровый стал кабан, нажористый!

— Это да, но в голове так и не поменялся. — сказал Леха и ему стало как-то приятно на душе, словно серые будни окрасились цветными красками.

— Я чего тебе звоню то… — прозвучало внезапно на той стороне. — Мы с тобой мало общались в последнее время… Ну… с днем рождения друг друга поздравляли раз в год и то хорошо. — засквозило неуверенностью.

— Ты давай ближе к делу, Вано.

— Я это… да… давай… В общем давай в лоб. Я развелся полгода назад, съехал от жены в съемную квартиру. Ее на днях затопили соседи сверху. Бабка, свинья глухая, оставила кран на кухне включенный, а сама уперлась куда-то из дома. Трубы забиты были мусором и вот все и вытекло. Несколько часов продолжалось, а меня как назло дома не было. Короче, съехать пришлось. Я пару дней в гостиницах потыркался, да и подумал, а чего бы мне в это город не заехать на время. Здесь всё-таки молодость студенческая проходила моя, да и друзья есть, ты вот, например.

— Иии? — уже весь во ожидании развязки протянул Леха.

— Иии! Че и то! Перекантоваться у тебя хотел пару деньков, заодно и пообщаться, былое вспомнить.

— Так-с. Ну, я тебе прямо так сходу сказать не могу, сам понимаешь, я человек семейный, решения принимаем все вместе. Тем более, мы на днях в деревню собираемся, по традиции туда каждый год ездим. Там банька, шашлыки, ты знаешь. Давай так, вечером встретимся в барчике одном, адрес тебе скину, а я к тому времени я порешаю вопросик и тебе там сообщу результат.

— Окей, давай адрес своего барчика. И во сколько?

— Так, сейчас два часа… значит в шесть. Нет, в семь давай.

— Ладно, давай, жду. — и после этого звонок был завершен.

Время до вечера тянулось необычайно медленно. Сначала Леха делал рутинные дела на работе, потом заехал домой, отчитался перед женой. Та же, хоть и со скрипом, но разрешила вписать старого друга, хоть тот ей почему-то и не нравился. Ей вообще никто не нравился из не деловой и не семейной жизни мужа, но Лешу это никогда не задевало, его семья и супруга была центром вселенной, вокруг которой он вращался.

***

За коричневым и обшарпанным столиком бара сидел человек, внешность которого при первом взгляде выдавала карикатурные сельские черты. Но при более длительном рассмотрении, можно было бы заметить наполненные житейской мудростью серо-зеленые глаза. Ваня всегда выглядел забавно, негармонично, и с возрастом это только усиливалось. Он не отличался какими-либо достижениями ни в учебе, ни в работе, ни в семейной жизни. При этом было в нем что-то, что его очень сильно роднило с Лешой с самого их знакомства. Некоторая невидимая нить казалось бы пронизывала их жизни и не давала отделиться окончательно друг от друга.

— Здорова. — прозвучало сухо из-за спины, после чего в поле зрения показался худощавый парень с серым лицом.

— Привет! — радостно сказал Ваня и, встав, обнял протягивающего руку друга. — Леха, как ты изменился. Болеешь что ли?

— Ну ты, конечно, умеешь начать разговор. Нет, не болею, а очень даже прекрасно себя чувствую. — гнусаво и спокойно ответил тот.

— По внешнему виду так не скажешь.

— Не выспался, бывает. Ты лучше расскажи как ты дошел до жизни такой.

— Ага, сейчас за пивом схожу, тут без него не разобраться. — Ваня вышел из-за стола.

— Ну и местечко ты выбрал, районная пивнуха какая-то. А с виду вроде человек солидный.

— сказал он плюхнувшись за столик с двумя бокалами. — Анальник что ли? — спросил он со смешком.

— Чего?

— Да забей.

— Все деньги в семью, не до шика мне, Ваня.

— А, понятно, жена хранит капитал. Мне это знакомо, даже больше чем хотелось бы. — повисла пятисекундная пауза. — Ну да ладно, давай, за встречу! — на этом моменте они чокнулись и выпили.

После двух выпитых бокалов диалог начал развязываться и переходить в активную фазу. Два друга громко переговаривались, периодически раздаваясь смехом. Леха даже оттаял, голос его стал звонче, кожа лица окрасилась в розоватый цвет.

— Помнишь, на берегу тогда мы с пацанами тебе на уши присели про твою Танюху.

— Конечно, поржал я с вас тогда от души.

— Да ты погодь. Неужели ты так ничего и не понял? Странного не заметил за столько времени?

— Вань, не начинай опять эту телегу, возраст уже не тот. В этот раз я боюсь уже не удержусь и обмочу портки. — вещал охмелевший Леха.

— Да ты послушай хотя бы, новость расскажу. Бабку Серого помнишь? Ну, которая тебе оберег передала, а ты не взял.

— Ага.

— Так вот, она померла не так давно. Болела долго, Серый с ней много времени провел, ухаживал там и все такое. Мы с ним на созвоне часто. И вот рассказывает он мне, то ли крыша у бабки потекла окончательно уже под конец, то ли еще почему-то, но про тебя вспоминала перед смертью часто. Жалко, говорит, парня, что не взял тогда мешочек. И видела она, как тебя черти мучают, не физически, а душу типа.

— Да ты совсем уже больной что ли?! — крикнул Леха подорвавшись со стула так, что тот под ним чуть не упал. — Ваня, если ты продолжишь мне это втирать, мы с тобой не споемся, и ночевать ты пойдешь в ближайшую шаурмечную, понял? — его дыхание резко участилось, а синяки под глазами будто бы потеменели на фоне бледного впалого лица.

— Да понял, понял. — ответил удивленный Ваня.

— И давай собираться, уже одиннадцать, поздно.

— Одиннадцать это поздно? Да уж, ладно черти, ладно ведьмы, но душнилой ты конечно стал знатным. — сказал поднимаясь Ваня, в голосе которого проскальзывали нотки раздражения.

— Считай меня кем угодно, но про мою семью больше не слова.

Поездка на такси прошла в некотором напряжении.

Дома у Лехи Ваня обнаружил показательную и выхоленную семью. С дочерью друга он не успел как следует познакомиться, ибо вернулись они довольно поздно, зато Таня была с пылу с жару. Время — ночь, а она вся при параде, будто через пять минут отправится не спать, а в ночной клуб.

На кухне была наготовлена куча еды, а все комнаты, в которых Ване удалось присутствовать, были тщательно убраны, ни пылинки. Создавалось впечатление, словно пред ним разыгрывают театральную постановку. В какой-то момент он даже заметил тень замешательство и на лице Лехи, что наводило на мысль, что для него это тоже не совсем привычная обстановка.

Стоит и упомянуть что хозяйка почти ничуть не изменилась с момента, когда Ваня видел ее последний раз, в студенчестве. Она по прежнему выглядела очень молодо и непримечательно с точки зрения красоты. Да, она была очень ухожена, но даже это не скрывало ее серость и безликость.

— Наверное, именно эта ее внешняя особенность и вызывает кучу вопросов. — подумал про себя Ваня.

— Вань, я тебе в зале постелила, на диване. Это у нас самая дальняя комната в конце коридора. Еда в холодильнике, хочешь — поешь, а я пожалуй спать, у меня завтра есть дела до обеда. И ты Лешик тоже не задерживайся, тебе на работу. — пролепетала Таня и скрылась в коридоре под Ванины слова благодарности за гостеприимство.

Ребята посидели еще минут десять под чай, практически молча.

— Знаешь Леха, извиняй за то что в баре наговорил. Семья у тебя походу в полном порядке и зря я это все вообще начал вспоминать. Мир? — спросил Ваня со странным решительным и осознанным видом.

— Мир. — сказал Леха. — Я спать. Выключи свет везде как сам ляжешь.

На этом кухню покинул и он.

Ваня же тоже долго тянуть не стал. Допив чай, он прошел в ванную комнату, которая была прямо рядом с кухней. С собой он занес и рюкзак, в котором было все что он захватил с собой, включая ванные принадлежности.

Чистя зубы он пристально смотрел в свое отражение, его мысли были где-то далеко отсюда и были заняты отнюдь не тем, чем он в данный момент занимался.

Закончив, он достал телефон и кому-то отправил одно сообщение «На месте», после чего порылся в рюкзаке и достал из недр какой-то маленький холщеный мешочек. Он покрутил его в руке, затем поднес к носу и хорошенько затянулся. Пахло забористо, но приятно, дикой смесью различных трав. Ваня почесал нос и вышел из ванны, где он таясь прошел к прихожей, которая, к счастью, был там же — рядом с ванной. Найдя глазами Лехину куртку, он аккуратнейшими движениями сунул мешочек в карман находившийся на рукаве. Тот карман он приметил еще в баре, он идеально подходил под задуманное, так как этими кармашками пользуются редко и поэтому возможность обнаружения подклада минимальна.

В этот момент он услышал тихий скрип половицы за углом. Ваня замер, ожидая, что кто-то выйдет к нему из темноты. Сердце забилось быстрее, но когда он обернулся, там никого не было. Только пустой коридор и тишина. Краем глаза он заметил движение тени в дальнем конце коридора, но когда пригляделся, там ничего не было. Показалось, наверное. Воображение играет с уставшим человеком.

Застегнув молнию Ваня резко обернулся в сторону другой части коридора, краем глаза он заметил что там, во тьме, кто-то стоит и наблюдает за ним. Но вглядевшись никого там не обнаружил и зашагал в сторону зала.

Зал был огромный, Ваня еле удержался чтоб не присвистнуть от удивления. При этом он был пустой. Много свободного пространства легко порождало эхо от каждого шороха. Окна были занавешены плотными темными шторами, через которые совсем не пробивался свет с улицы, позволяя хорошенько отоспаться. Этим он и решил заняться без промедлений и, выключив свет и раздевшись, лег под одеяло.

Перед тем как Ваня окончательно отошел в сон, в голове его крутилась мысль, не дающая покоя. Что-то в квартире казалось странным и неестественным.

Тем не менее, он провалился в сон.

***

Ване снилось что что-то дышало ему в лицо. Тяжёлое, влажное дыхание, пахнущее тухлыми яблоками. Он зажмурился и оцепенел от ужаса, ожидая что будет дальше. Шершавая лапа провела по его щеке, оставляя за собой липкий след. Он открыл глаза и начал обильно глотать ртом воздух, словно только что вынырнул из-под воды. Шею больно жгло, а сердце мощно колотилось в груди. Все это сопровождалось странным запахом серы.

Он сел и начал вертеть головой, оглядывая темное как смола пространство вокруг себя. Его тревожило чувство чьего-то незримого присутствия рядом, от которого волосы зашевелились на голове.

Вкупе с этим усиливался и запах. Но последней каплей было то, что он почувствовал прикосновение к спине, от чего он, резко соскочив с дивана, в панике устремился на выход. Однако, там столкнулся с незадачей — дверной проем отсутствовал. Выходить из комнаты было не через что…

Ваня оставил все вопросы на потом и приступил сразу к делу. Он начал долбить в стену и что-то истерично кричать. Звуки которые он издавал, звучали так глухо, словно проходили через толстый слой ваты. Остатки оптимизма резко угасали, а темнота тем временем начинала душить и сдавливать.

— Неужели никто меня не слышит? Соседи, Леха, маленький ребенок? — крутился в голове единственный вопрос.

Когда его силы иссякли, а ноги и руки зудели от ударов, он остановился и стал молча пялиться в стену перед собой. В голове был полный штиль. Где-то за спиной прозвучал протяжный скрип. Это было похоже на то, как открывается старая дверца советского шкафа. Но за спиной у Вани не было советского шкафа, он это точно знал, ибо отметил до этого что комната была практически пустая.

Он замер, боясь даже дышать. Даже думать ему было страшно, так как казалось, что его мысли могут быть услышаны и выдать его. За спиной послышались шаги. Они звучали не торопливо и театрально, словно стремясь напугать, а не настигнуть. И в момент, когда его шея начала чувствовать на себе жаркое и влажное дыхание, ему пришла в голову спасительная мысль. Зажмурившись, он схватил рукой крестик на свой груди и начал шептать про себя молитву. Ту единственную, которую он знал наизусть с детства.

Так и продолжалось какое-то время, счет которого Ваня уже потерял. Словно в трансе он продолжал начатое дело, пока не стал чувствовать всем своим нутром, как дышать стало легче. Тревога начала отступать и он дал себе слабину, перестав читать молитву. И стоило отвлечься только на несколько секунд, как из глубины зала послышался глухой и звонкий топот копыт, которые быстро неслись в его сторону.

Пока в Ваниной груди снова вспыхивал пожар ужаса, что-то тяжелое врезалось в его затылок. Затем он услышал глухой звук падающего на пол предмета и почувствовал распускающийся бутон резкой боли на голове.

Сознание накрыл туман, в глазах погасло, страх полностью ушел. Из последних сил он приоткрыл глаза настолько широко насколько мог и обнаружил перед собой всю ту же стену, где когда-то находилась дверь, через которую он и вошел сюда. Стена медленно и прерывисто отдалялась от него и он понял, что его тело тащат в противоположную сторону. Его восприятие было таково, что казалось, словно все происходит не по-настоящему, а это сон или фильм. Он медленно перевел взгляд в глубь комнаты, и привыкшие к темноте глаза разглядели шторы и окно, за которым казалось его ждало спасение и целый мир, в котором никто даже не подозревает о существовании ужаса с которым ему пришлось столкнуться. И от этой мысли его одолело великое одиночество и тоска.

Последнее спасение он видел там, за окном. Спасение не жизни, но души. Ваня попытался отдать оставшиеся силы на рывок к этому окну, но ему не удалось пошевелить даже пальцем. Затем одним резким движением его тело скрылось за дверью в стене, после чего та резко захлопнулась.

— Как ушел? Когда ушел? — удивлялся утром Леха за столом кухни.

— Леш, ну не знаю я. Когда проснулась, его уже не было. Часов в восемь утра это было. Входная дверь открыта — заходи кто хочет! Тоже мне, друг называется. — разводила руками Таня и ругалась. — А если бы кто чужой зашел? Леш, у нас ребенок маленький! Ты совсем уже нюх потерял, что за друзья у тебя безответственные? — горячилась она.

— Ладно, позвоню ему еще раз потом. Может что срочное произошло и он тревожить нас не стал. Все хорошо. — успокаивал Леха жену.

Таня добилась своего, теперь мысли Лехи были забиты не внезапно пропавшим другом, а раздраженной женой, которую необходимо успокоить и задобрить.

***

Одновременно с ними в деревню приезжали и родители Тани. Леше нравилась такая традиция. Но именно сейчас ему показалось странным, та закономерность, что приезжать они должны были строго в те дни, которые решала Танина бабка. И ни разу еще никто из семьи не дерзнул пропустить этот день. Раньше он этого не замечал.

Впрочем, все было как обычно, по приезде накрыли стол, выпили, закусили, обсудили последние новости. Отец Тани как обычно молчаливо вливал в себя самогонку и поддакивал своей жене каждый раз, когда она стреляла в него взглядом. Это контрастировало с тем, какой он был на работе, руководил он жесткой рукой. Его же взгляд всегда казался Лехе мертвым или спящим. Но в некоторые моменты наедине Леха натыкался на понимающий взгляд, полный страха — короткий, почти незаметный. Ни слова лишнего, только взгляд, который потом снова тух, возвращаясь к обычному безжизненному состоянию.

Но в присутствии семьи отец всегда был на другой стороне, по всем параметрам, никогда не отходил далеко от жены, всегда норовил ухаживать за ней. И делал он это со страстью в глазах.

Мама Тани была ее полной копией. Неказистая женщина, которая вроде улыбается, смеется, строит планы, но нет в этом жизни, словно это просто оболочка.

— Да, интересное всё-таки семейство. — подумал про себя Леха перед тем как опрокинуть следующую стопку. — И надо же, вопреки всем этим их особенностям, они очень зажиточная и успешная семья.

В отличие от предыдущих приездов, которые заканчивались полным беспамятством на следующее утро, сейчас алкоголь его не забирал. Со второй стопки ему вообще начало казаться, что это даже не самогонка, а какая-то болотная жижа на травах.

— А ведь я во многом копия ее отца! — внезапно осенило его — Хожу по пятам за Танькой, как увижу ее порой, так думать ни о чем другом не могу. А когда не вижу, то бывает как встанет она перед глазами, так и не уходит. Хоть беги за ней, делать ничего невозможно… — эти мысли немного напугали самого Леху.

— А может в баньку? — спросил он, чтоб отвлечься от мыслей.

— Ой, сынок, это ты хорошо придумал. — сказала бабка. — Банька уже вас ждет, как обычно. — добавила она и улыбнулась в сторону Таниного отца.

Леше на секунду показалось, что на лице вместо улыбки показался звериный оскал вкупе с хищным взглядом. Его аж передернуло. Чтоб чего не вышло, он сразу же встал из-за стола.

— Ну, мы пойдем тогда? — то ли утвердил, то ли спросил он.

— Погодь! — повелительным тоном крикнула бабка. — Сейчас я вам туда сначала утварь отнесу.

Бабка удалилась из хаты, причем ничего с собой не захватив, это Леха тоже отметил про себя.

— Ну все, идите хлопцы. — выпалила бабка заходя обратно домой.

И они засобирались. Леха положил телефон, который все это время крутил в руках, на кухонный стол и накинул куртку. Перед уходом Леха обратил внимание на часы, висевшие в коридоре, которые показывали час ночи. Он резко отвел взгляд — и поймал на себе пристальный серьезный взгляд бабки.

Та стояла в дверях, не мигая, и в её узких, слишком чёрных зрачках плясали крошечные огоньки.

— Чего застыл, хлопче? — её голос прозвучал слишком мягко, почти ласково, но в нём не было тепла. Леха почувствовал, как волосы на затылке чуть шевельнулись.

Покидали дом они под всеобщее молчание. Вышли во двор. Тишина.

Ни лая собак, ни сверчков, ни других звуков присущих деревне — словно весь мир замер в ожидании. Даже их шаги по траве не издавали звука.

Подходя к бане Леха почесал руку и наткнулся на что-то выпуклое и мягкое в кармане рукавв куртки. Он остановился на секунду и достал странный мешочек из холщовой ткани. Покрутил его в руках, недоумевая, откуда он взялся, но времени разбираться не было — отец Тани уже ушел вперед. Леха сунул мешочек обратно в карман и поспешил за ним.

Баня стояла в глубине участка, окутанная сизым паром. Отец Тани шёл первым, его движения были ровными и механическими.

— Вы как, нормально? — неуверенно спросил его Леха.

Мужчина не ответил. Только глухо крякнул, словно что-то мешало ему говорить.

Они зашли внутрь.

В бане Танин отец вел себя тоже крайне странно, словно послушный теленок. Зайдя в баню, он тут же смирно сел на полок, сложил руки на колени и уставился вникуда перед собой.

— Жахнем парку? — спросил Леха. Тот лишь в ответ утвердительно кивнул.

Лешу начинало смущать все происходящее. Словно в фильм ужасов попал. В груди начинало разгораться пламя беспокойства.

Чтобы хоть как отвлечься, Леха плеснул доброго ковша прямо на камни и, разместившись рядом с Таниным отцом, закрыл глаза. Он пытался думать о чем-то хорошем, но ничего хорошего в голову не приходило. Даже наоборот, его начали посещать странные мысли. Будто вся эта ситуация уже происходила с ним. Словно фильм проносился в его голове, где всегда происходило одно и то же: деревня, баня, Танин отец, пар, а дальше… дальше не понятно.

Пар тем же временем заволок собой все пространство. Его запах был специфичный, травяной, что навеявало ассоциации с инициациями древних адептов в тайнство учения.

За дверью послышались шаги, очень странные звонкие шаги. Словно кто-то на каблуках сейчас собирается зайти внутри. Открылась со скрипом дверь, из-за которой в полутемное помещение вошли три мелкие фигуры с чем-то в лапах.

У Лехи от увиденного начало плыть перед глазами, его сознание отказывалось точно идентифицировать эти фигуры, зато точно определило что было у них в лапах, это были веники. В то время как он это понял, он был на грани обморока. Прозрачная пелена начала застилать его взор, а все происходящее стало снова походить на сон.

Две из трех фигур подошли к отцу и взяв его под руки сопроводили к скамье, на которую тот послушно лег.

— А ты этого бери, как в прошлый раз! — прозвучал мерзкий скрипучий и писклявый голосок одного из них, который кивнул в сторону Лехи.

Существо подошло к нему и Леха почувствовал, как что-то когтистое наклоняет его вдоль лавки, чтобы он лег. Из последних сил он напряг все свое естество и волю на то, чтобы увидеть того, кто с ним взаимодействовал. Той секунды, на которую ему удалось четко разглядеть существо, хватило чтобы выйти из оцепенения. Перед ним стоял настоящий черт, ростом чуть выше половины среднего человека. Тот ужас, с которым Леха уверовал в происходящее, заставил его рефлекторно с такой силой оттолкнуть черта, что-тот отлетел в противоположный угол. В следующий момент он с криком подпрыгнул и в панике выскочил из бани в чем мать родила. Последнее что он запомнил, это покорно лежащий отец на лавке, которого охаживали вениками два черта, а затем мерзкий смех позади себя когда он вылетал из бани.

Первое что он сразу для себя решил, это то что в дом идти точно нельзя, так как там скорее всего его ожидает продолжение происходящего. Чувство самосохранения повело его в сторону противоположную от дома и бани, вглубь огорода. Перемахнув через низкий забор он устремился в лес, стоящий неподалеку. Он не знал куда и зачем он бежал, он лишь чувствовал что должен унести свое тело как можно дальше отсюда, от этой деревни.

Только пересекая границу с лесом он понял, что в момент когда он выбрался из бани, деревня полностью погрузилась в какофонию из собачьего лая и криков других животных, от чего ужас происходящего набрал еще большие обороты. Так он неосознанно забежал на какой-то склон, внутренние чувства подсказывали ему что так он будет дальше от опасности.

Наверху, через минут пять бега, адреналин начал отпускать его тело, и ноги пронзила адская боль, от всех тех твердых неровностей, с которыми ему пришлось соприкасаться на пути сюда.

Холодный разум понемногу начал возвращаться к нему. Тогда он и понял, что бежит по темному лесу совершенно голый, замерзший и с израненными ногами. Но гонимый леденящим страхом, остановиться он все еще не мог.

Тем не менее, боль в ногах заставляла его более тщательно обращать внимание на поверхность по которой он бежал. Каждый шаг отдавался глухим эхом в голове. И в один момент он оступился и покатился по склону прямо вниз. В тот момент он готов был поклясться, что его кто-то толкнул в бок пока он бежал, но уже через пару кувырков это вылетело у него из головы.

Оказавшись внизу он застонал. К счастью, высокая трава смягчила падение, но теперь она обвивала его, как холодные, липкие руки. Но благодаря ей его падение было достаточно мягким чтобы не привести к серьезным травмам. Когда шум в ушах утих, до него донесся голос — слишком звонкий, слишком радостный, словно вырванный из другого времени.

— Леха, ну чего же ты разлегся, иди же скорей к нам! Аль не можешь? Ну ничего, друзья тебе помогут! — звонко звучал голос Таниной бабки где-то неподалеку.

Леха поднял глаза и увидел, что в метрах тридцати от него горит костер, вокруг которого пляшут угловатые тени. Огонь костра был необычным, слишком синеватым были его оттенки.

Он попытался встать чтобы бежать прочь отсюда, но кто-то подхватил его под локти. Не просто подхватил — в его плоть впилось что-то острое, как когти. Он попытался вырваться, но его руки пронзила острая боль, что-то сильнее впивалось в его мясо и он почувствовал, как что-то теплое и липкое стекает по коже. Силы были не равны.

Он приподнял голову и наблюдал как медленно, но верно костер становился все ближе к нему. Леха заметил как трава, по которой волочились его ноги, приятно ласкала его кожу и удивился такому ощущению в такой страшный момент.

Костер уже был метрах в десяти от него, это была большая поляна среди деревьев в лощине. И вот уже отчетливо различался силует бабки. Свет от костра пляшуще освещал ее лицо, которое неподвижно было устремлено прямо в его сторону. В глазах ее был виден блеск, говорящий Леше о том, что на благоприятный исход расчитывать не стоит. А легкая ухмылка на морщинистой коже добавляла абсурда ситуации. Уголки ее рта неестественно дрожали, будто кожа на лице была лишь маской, под которой что-то шевелилось.

Лехины локти были резко брошены неподалеку от костра и он оказался на земле, немного приложившись лицом. Травы здесь уже не было, это была очень твердая растоптанная земля. Немного оглядевшись Леха заметил что земля вокруг была чем-то усыпана. Кажется что здесь постоянно происходят какие-то мероприятия.

— Ты только не вздумай дернутся, Лешик. — сказала строго бабка — А то эти, вон, ненароком голову открутят.

Она кивнула куда-то в сторону. Леха тут же перевел взгляд туда и обнаружил три размытые фигуры. Сквозь марево различался горящий блеск глаз и большие рты, плотно набитые большими зубами.

Черти.

Да, действительно, настоящие черти, словно в сказку попал. Его организм к этому моменту был уже настолько измучен, что сил удивляться и рационализировать не было. Было лишь чувство, что это все происходит не с ним, и это состояние спасало его от впадения в безумие или истерику. Дрожь тоже была ему на руку, так как не давала ему погрузиться полностью в свои мысли, постоянно вытягивая его из них в физическую реальность.

Неожиданно бабка подошла к нему, махнула рукой и Лешу обдали какие-то брызги, после чего она молча снова направилась к костру.

Спустя несколько секунд дрожь начала утихать, словно холод отступал. Затем отступила и боль. Хотя это было, конечно же, не так. Теплее не стало, это все проделки ведьмы, которой зачем-то понадобилось облегчить жизнь парню.

Уже позабыв о холоде и дискомфорте, Леха лежал возле костра и, пока бабка что-то лепетала, внимательно разглядывал чертей. Они были какие-то неотчетливые, словно пространство целенаправленно не давало разглядеть их детально, окутав их маревом. Просматривались только образы. Но больше всего его внимание привлекал один из них, шерсть которого была цвета запекшейся крови. Тот неожиданно щелкнул зубами. Звук был таким громким, что Леха вздрогнул…

— Ты на этого лучше не заглядывайся. Этот у меня непоседа и злющий как черт. — скаламбурила бабка. — Ему волю дай, так он всех тут загрызет, и тебя и меня. — по хозяйски продолжала бабка. — А цвет такой, потому что немец он. Достался мне от одного колдуна залетного, который почил уже. — сказав это, она рукой похлопала по чему-то, что висело у нее на поясе сбоку.

Леха до этого и не обращал внимания на то, что делала бабка.

Сейчас же он наблюдал как он что-то подкидывала то в котелок, то в сам костер, и нашептывала слова. Она делала это тихо и быстро, так что не понятно было ничего, но на слух звучало складно и успокаивающе.

Земля в этот момент завибрировала, низкий гул чувствовался физиологически.

— А вот интересный ты хлопец, Лешка. Философией интересуешься, башковитый, даже бизнес ведешь, а два плюс два сложить не можешь… Хотя, не буду темнить, вы все становитесь такие когда моих травок отпробуете. Танькиного папашку видел? Тот в твоем возрасте был ого-го, и по уму и по способностям. А теперь посмотри-ка, с моими чертятками в баньке парится и в ус не дует. — бабка сухо расхохоталась.

Леха все пропускал мимо ушей, так как его внимание теперь привлекло другое. Он разглядывал на поясе у бабки странный череп. Странный он был тем, что имел какие-то плоские выпуклости в области лба. Похоже на то, что там были рога которые спилили. И у Лехи было стойкое ощущение что он смотрит на него своими пустыми глазницами.

Бабка это заметила.

— Кстати, — снова начала она. — друг твой, Ванятка, вспомнился. Хороший был друг то! — Леха перевел взгляд на нее. — Как он за тебя бился, ох. — Она вскинула руки — Тебе то даже и не вдамек поди, что не разводился он с женой. Это для тебя, дурака, мальчишка легенду эту придумал, чтобы подобраться к тебе, пообщаться. Да, такой вот ты хороший друг! Таких друзей… И знаешь, у него получилось. Почти… Тебя то он успел немного в чувства привести подкладом, но пришлось дорого заплатить. Даа… интересная штука жизнь. — это она сказала даже с какой-то печалью.

Бабка зыркнула на одного из чертей: «А ну-ка, дружка его пригласи ко столу!»

Черт куда-то юркнул, а через несколько секунд к костру выкатился череп, который был не такой отполированный как тот, что у бабки на поясе. На нем еще частично оставалась плоть…

Бабка подошла к нему, и подопнула к Леше.

— Вот, пообщайтесь с дружочком! — задорничала она.

Леха отпрянул, но череп прокатился за ним, словно его толкала невидимая рука.

Кость стукнулась о его колено — и на мгновение ему показалось, что челюсти черепа раскрылись, словно пытаясь сделать вдох. Может, просто блики от костра. Может, тени.

— Танька… — бабка помолчала, словно обдумывая что сказать. — Дура дурой, внучка моя. Ни ума, ни фантазии. По хозяйству глупа — хоть бы что-то полезное придумала. Я ей и помощника уже выделила, вон сидит. — бабка махнула рукой в сторону чертей — Так ему приходится каждый день каждую пылинку переносить по нескольку раз из угла в угол, чтобы хоть чем-то занятым быть. Нормального применения она ему даже придумать не в силах. Вся она в мамашу, ту же бестолковость унаследовала. Но зато с них я пользу другую беру, — Бабка что-то кинула в котел. — силы с их мужиков черпаю, но и с них самих, само собой. Нечего без расплаты красиво жить.

— Мужиков у нас принято выбирать с потенциалом, — продолжила бабка, помешивая варево. — Вот взять зятя, Танькиного папашу. Сын советской номенклатуры, хорошее образование, живой ум… был когда-то. — Тут бабка расхохоталась. — А с тобой, Леха, вот промашка вышла. Семейка-то у тебя неплохая, но сам ты… В семье не без урода, в общем.

— А чего это мы вылупились то? — усмехналсь бабка. — Словно впервые это слышишь.

Леха смотрел открыв рот. Когда он услышал имя Тани, на него снова нахлынуло непреодолимое желание оказаться рядом с ней, несмотря на все происходящее.

— Ну что за хлопчик, разявил роток и смотрит на бабушку! Ладно, томить тебя, твареныша, не буду. Уже который год я тебе здесь одно и то же ведаю и ты как барашек, вроде все понимаешь, киваешь, глазками умными стреляешь, а на утро уже все — как рыбка золотая, обнуляешься! Хех. В первый раз, когда Танька приволокла то тебя, мы с тобой вдвоем здорово порезвились, не помнишь? Прям вот здесь, на этом самом месте, да. Там, где-то рядом с тобой, наверное следы твоей задницы до сих пор остались. Эта земля — моя вотчина. Как же ты умолял тогда отпустить тебя и взять вместо тебя братца. Кстати да, я ещё заволкола туманом твои воспоминания из детства. Да да, те самые о которых ты сейчас подумал. Ты же мне все о себе рассказал, пока купался в своих слезах и соплях. А я бабушка не жадная, пару заговоров и ты свободен от тяжести воспоминаний.

Бабка намеренно морально и психологически изводила Леху, он нужен был ей истощенным, ибо по-другому взять с него жатву она не могла. Леха это понял, или вспомнил. В его голове кружились то ли воспоминания о событиях рассказанных бабкой, то ли фантазии. Но дух его, несмотря на изнеможненность плоти, все еще стоял на своем — желании жить. Неожиданная идея, будто навождение, поселилась в его голове на вершине всего остального вихря мыслей. Он завалился на бок, лицом к костру, глаза его были закрыты, словно он погрузился в сон.

Бабка в этот момент снова что-то нашептывала над котлом, а после, взглянув на Леху, зачерпнула грязным половником варева и направилась к нему.

— На вот, взбодрись… — с этим словами она приподнесла половник к его губам, а другой рукой приподняла ему голову.

В этот же момент, одним резким рывком Леха кинулся к поясу бабки и вцепился в череп. Бабка крякнула и замахала руками. Леха же, уже полностью встав, ударил этим черепом прямо по черепу бабки. Та, словно подкошеная, приземлилась на пятую точку не хуже чем любой другой пожилой человек ее возраста. Было видно, насколько для нее это неожиданно и неприятно.

— Веди меня отсюда! — крикнул Леха красношерстному черту, что уже стоял между ним и двумя другими, не давая тем наброситься. Черт запрыгнул Лехе на спину и у того помутнел рассудок.

***

Пришел в себя за баней возле бабкиного дома. В руке у него уже не было черепа, как не было рядом и черта. Леха живо сообразил что на счету у него каждая минута. Первое, что он сделал, это побежал в баню, чтобы забрать из нее свои вещи.

Голый, грязный и трясясь от холода подбежал он к ней, обнаружив раскрытые нараспашку двери, примерно в том же виде в котором он ее оставил когда выбегал. Внутри никого не было. Он оделся.

Оказавшись возле бабкиного дома, Леха начал сомневаться в реальности происходящего. Может, все это было сном? Или галлюцинацией? Он сунул руку в карман на рукаве куртки, где прежде был Ванин мешочек. Карман был пуст. Леха перерыл все карманы, но мешочка нигде не было. А был ли он вообще? Может, мешочка и не было? Может, все это — плод его воспаленного воображения?

Похлопав себя по куртке он ругнулся, так как не обнаружил телефон.

— В доме. — прошептал он себе под нос и направился к нему.

На улице было уже что-то около двух часов ночи, судя по кромешной темноте. Дом, будто выросший в размерах, устрашающе нависал над Лехой, темный и без единого намека на жизнь. Ни в одном окне не наблюдалось света. Да и деревня казалась вымершей — в округе не раздавалось ни единого звука, словно за пределами бабкиной ограды не существовало ничего.

Подобравшись к крыльцу на Леху нахлынул новый приступ тревоги, он замедлился. По всему телу активно покатилась дрожь, то ли от холода, то ли от пережитого ужаса, то ли от комплекса этих факторов.

Его рука уже была над ручкой двери, когда он буркнул себе под нос: «ну нахер». После чего развернулся и быстрыми шагами побежал прочь со двора.

— К соседям буду ломиться, кричать, звать полицию, скорую, пожарную, мчс, всех… — крутились мысли намерений у него в голове на пути к воротам.

— Эй, хлопец! — услышал он по ту сторону ограды. — Чего замер? Оглох что ли? Сюда смотри.

Леха повернулся в сторону забора, и увидел прямо за ним какого-то мужика. Явно жителя деревни.

— Вы… вы кто? Вы настоящий? — быстро и громко затараторил Леха.

— А ну, ша! Не ори. — грозно просипел тот и взмахнул рукой. Леха замолк. — Ты же от ведьмы идешь? Дома она?!

— Не должна… в лесу вроде.

— Зашибись! — шепотом крикнул мужик и вскочил в калитку. — Тут парень дело такое, не знаю поверишь ли, но эта бабка — ведьма!

— Я верю, верю. Я вам такое расскажу!

— Да погодь ты. То что ты это знаешь — это хорошо, значит не придется тебе объяснять, потому что времени у нас нет. Коль ты не шутишь что ее нет дома, то надо действовать быстро. Потому что надолго она это место не оставляет и вот вот вернется.

— А что вы задумали то?

— А вот что парень, дома у нее лежит книга. В той книге находится все, в том числе и знания как ее изничтожить. Чтоб уже издохла эта нечисть! — мужик плюнул наземь, посмотрел исподлобья на Леху и спросил — Ты идешь?

Леха мялся. Уже держась одной рукой за открытую калитку он застыл на месте в раздумьях.

— Надо бежать подальше отсюда, а там уже думать что делать, в безопасности. Но с другой стороны, что помешает бабке добраться до меня где бы я ни был? — обдумывал он. — Точно! Моя дочь же все еще там, нельзя ее оставлять в этом семействе! Даже если бабка не доберется до меня, то эта ведьма будет пить соки с внучки… Нельзя оставлять ее. — аргументов в пользу того чтобы помочь мужику накопилось немало, и вес их был достойный. — Я иду. — уверенно ответил Леха мужику, и проследовал за ним в сторону дома.

***

Крыльцо скрипнуло под их ногами, звук прозвучал неестественно громко в мертвой тишине деревни. Мужик потянул за ручку двери — та не была заперта и легко поддалась, распахнувшись с тихим стоном петель.

Леха переступил порог и тут же почувствовал, как что-то не так с этой темнотой. Это была не обычная ночная тьма, в которую глаза постепенно привыкают. Здесь тьма была плотной, вязкой. Она поглощала саму возможность видеть.

— Тьма какая-то… странная. — прошептал он. Его голос был поглощен пространством и не дошел до мужика.

Леха попытался сделать шаг вперед, но нога наткнулась на что-то мягкое. Он наклонился, пытаясь нащупать предмет, и его пальцы коснулись чего-то ворсистого и холодного. Он резко отдернул руку.

— Осторожнее тут. — предупредил мужик. — Иди за мной, нам нужен погреб, он в зале.

Леха сделал еще пару шагов, и тут его осенило. Телефон! Он же оставил его на кухонном столе, когда уходил в баню. Он остановился и начал шарить руками в темноте, пытаясь нащупать поверхность стола.

— Погоди, мне нужно… — начал он, но мужик уже ушел вперед.

Леха нашел стол — его ладони скользнули по холодной деревянной поверхности. Он провел рукой по столу, и через несколько секунд его пальцы наткнулись на знакомый прямоугольник. Телефон. Он схватил его и сунул в карман куртки, чувствуя странное облегчение от того, что не потерял связь с внешним миром, хотя и не был уверен, что здесь, в этом проклятом месте, она вообще будет работать. Включить фонарик он не рискнул — боялся, что свет привлечет чье-то внимание и как бы чего не вышло.

Леха услышал шаги, удаляющиеся вглубь дома, и поспешил за ними, вытянув руки перед собой, чтобы не наткнуться на что-то еще.

— Стоп. — прозвучал голос мужика совсем рядом, и Леха едва не врезался в него. — Погреб здесь. — он поднял крышку — Там, внизу.

— А почему я? — спросил он, и в голосе проскользнула неуверенность.

— Потому что ты связан с ней. — ответил мужик, и в его голосе послышалась странная интонация. — Ты ее почувствуешь, я нет.

Леха почувствовал, как что-то холодное снова коснулось его руки, но на этот раз это была рука мужика, направляющая его вперед.

— Вот здесь люк. Спускайся.

Леха наклонился и нащупал края проема. Оттуда, из подпола, поднимался запах — смесь земли, плесени и какой-то древности.

— Быстрее, парень. Времени у нас нет. — подтолкнул его мужик.

Леха глубоко вздохнул, пытаясь собраться с духом, и начал спускаться вниз. Ступени были узкими и скользкими, он спускался медленно, цепляясь руками за стенки проема. Когда его ноги наконец коснулись земли, он остановился и достал телефон из кармана. Здесь, внизу, он уже не боялся привлечь внимание — смело включил фонарик.

Свет рассеял тьму, и Леха огляделся. Погреб оказался совсем небольшим, заставленным полками с банками закруток. Огурцы, помидоры, варенье — обычная деревенская консервация. Ничего особенного, никаких признаков магических артефактов или книг.

Леха нахмурился и поднял голову, чтобы посветить на мужика и уточнить что делать, но вместо этого увидел, как крышка люка резко захлопнулась, погрузив его в полную темноту.

— Нууу Ольга Львовна, чем отпатишь мне за улов? — донесся через крышку знакомый голос мужика, но теперь в нем звучала какая-то странная интонация, словно он говорил с кем-то другим. — Вон какого карася подхватил, чуть не сорвался!

Леха замер, прислушиваясь. Откуда-то сверху послышалось фырканье, и он узнал голос бабки.

— Фу, гад. — прозвучал её скрипучий голос. — Морок навел, облик принял — и уже важничаешь. Обычное дело для твоего брата.

— А что, разве не так? — засмеялся мужик, но смех его звучал уже совсем по-другому — хрипло, неестественно. — Хлопец-то поверил, повеееерил, как дитя малое. — ехидничал бес уже не скрываясь.

Леха почувствовал, как по спине пополз холод. Он прижался к стене погреба, пытаясь понять, что происходит. Мужик… был не мужиком?

— Да уж, морок на тебя, дурака, навели, — проговорила бабка, и Леха понял, что она обращается к нему через крышку. — Вот удивляешь ты меня, сколько раз на одни и те же грабли. А еще к философам себя причисляешь, так я эту дурь у тебя выбить окончательно и не смогла. Но ничего, Леха, хватит с тебя.

— Ты даже не представляешь, чей череп ты держал в руках, — продолжила она, и в голосе её послышалась злость. — В некоторых местах тебе бы ноги вырвали только лишь за то, что ты взглянул на него. А ты… ты его отдал, ирод! И черта, который был к нему привязан, я потеряла. А он мне нравился! Такого простить не могу.

Леха почувствовал, как сердце замерло в груди. Он слышал, как бабка делает паузу, словно обдумывая что-то.

— Да и к тому же, — добавила она уже более спокойно, но от этого было еще страшнее, — в последнее время с тебя плохой навар получается. Истощился ты, выдохся. Зять-то вон два десятилетия энергию как ГЭС гонит, без перебоев, а ты… ты и десяти не продержался. А Танька только обрадуется, что такой груз скинула — теперь нового найдет, покрепче будет. Например, братец твой! Она давненько о нем мечтает. — съехидничала бабка.

Леха замер, пытаясь собраться с силами. Его руки тряслись, но он заставил себя глубоко вздохнуть. Фонарик телефона все еще горел, освещая тесное пространство погреба. Он разблокировал экран и попытался набрать номер — любой, хоть скорую, хоть полицию, хоть друзей. Но тут он поймал себя на мысли, что у него даже нет друзей, которым он мог бы позвонить. Последний был Ваня, а его уже нет. Но на экране красовался крестик вместо полоски сигнала. Сеть отсутствовала полностью. Он попробовал еще раз, но результат был тот же — достучаться до кого-то было невозможно.

Леха начал обыскивать погреб, не выпуская телефон из рук. Он шарил руками по полкам, отодвигал банки, заглядывал в углы. Но везде было одно и то же — закрутки, пыль, паутина.

Вдруг сверху донесся жуткий топот. Множество шагов — тяжелых, быстрых, неровных. Среди них слышались и такие, что звучали как стук копыт по деревянному полу. Леха замер, прислушиваясь. Топот становился все громче, ближе. По дому двигалось что-то большое, многоногое. Чувствовалась подготовка к чему-то.

Леха снова начал обращать внимание на закрутки. Свет фонарика скользил по полкам, и он заметил, что среди обычных банок с огурцами и помидорами есть другие, необычные. Мутная жидкость, непонятного цвета. Таких банок было несколько полок. Он взял одну в руки и начал крутить её, рассматривая сквозь стекло. Внутри не было никакого содержимого, кроме жидкости — ни овощей, ни ягод, ничего. Только эта мутная, подозрительная субстанция.

И тут ему в голову пришло — что это тот же самый отвар, который бабка варила в котле! Тот, которым она его поили все эти годы, который стирал ему память и делал послушным. Леха почувствовал, как в груди закипела злость. На зло ей он начал бить банки, швыряя их об пол. Стекло разлеталось осколками, мутная жидкость разливалась по земляному полу, смешиваясь с пылью. Он бил одну за другой, не останавливаясь, пока не разбил все банки с отваром на этих полках.

Сверху послышалось: — Ах ты сука дрянь такая!

Это кричала разъяренная бабка. Её визг был особенно жуткий — такого Леха еще не слышал. Пронзительный, искаженный злостью, он прорезал воздух и вонзился прямо в мозг. Леха испытал очередной приступ ужаса, от которого ноги подкосились, а руки задрожали еще сильнее.

Крышка погреба резко открылась, и Леха, не раздумывая, поспешил в неё выбраться. Но оттуда, сверху, кто-то прыгнул вниз и запрыгнул ему на спину. Леха почувствовал, как что-то тяжелое и когтистое впилось в его плечи, рвало и драло его спину. Острые когти вонзались в плоть, разрывая куртку и кожу под ним. Леха закричал от боли и ужаса, пытаясь сбросить с себя нападавшего, но тот держался крепко, продолжая терзать его.

Обливаясь слезами и со стонами, он продолжал карабкаться вверх. Его тело уже давно сдалось. Спина горела от ран, каждое движение отдавалось острой болью. Дышать было тяжело, сердце колотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Толкал вперед его только дух, упрямство, которое не позволяло сдаться. Его самого удивил его дух. В тот момент он поймал себя на мысли, что может быть он не такой уж и никчемный, как думал всю жизнь. И будь у него уверенность в себе раньше, то жизнь его сложилась бы по-другому. И вот уже перед самым подъемом, когда до выхода оставалось всего несколько ступенек, в его голове вновь поселилась надежда. Может быть, он все-таки выберется? Может быть, еще не все потеряно?

Как вдруг появилась бабка. Она нависла над люком в темноте, освещенная лишь светом свечей, падающим сверху. Леха увидел её злостное самодовольное лицо и в отчаянии попытался перекрестить её, протянув руку и начертив в воздухе крест.

Бабка засмеялась.

— Это так не работает, хлопчик, — прошипела она. — Для этого нужна сила воли и вера. А с ней у тебя проблема. Какая может быть вера в бога, если ты в себя-то не веришь?

Она подняла ногу и со всей силы толкнула Леху в голову, отправив его обратно в погреб. Удар был настолько сильным, что он отлетел вниз, ударившись о земляной пол. В погреб запрыгнула еще одна тень, и крышка резко захлопнулась, забрав за собой Леху и его последующие протяжные крики.

На этом история жизни Лехи и закончилась.

***

Ночь в деревне выдалась тревожной. Всю ночь стоял вой собак — не лаяли они, а именно выли, протяжно и жутко. Многие люди в ужасе не спали, прислушиваясь к этим звукам, которые разносились по всей округе. Собаки выли не переставая, до самого рассвета, и даже самые крепкие сны не могли заглушить этот навязчивый вой.

Днем люди наблюдали, как в деревню приехали полиция и скорая. Машины с мигалками остановились у дома бабки Ольги Львовны. Соседи выходили из своих домов, перешептывались, но не решались даже близко подходить к ограде бабки и наблюдали издалека. Слухи о том, что она ведьма, ходили здесь уже десятилетиями из уст в уста. И подходить к ее дому было небезопасно.

Во первых, можно было увидеть чего такого, чего бы не хотелось, и случались уже трагичные случаи с теми, кто слишком любопытствовал.

А во вторых, если кто увидит, то добрые языки могут и обвинить в пособничестве ведьме. А это, несмотря на двадцать первый век технологий, в подобных местах способствует едва ли не такому же положению что и сотни лет назад. Посему, все смотрели издалека.

Ходили слухи, что якобы произошел трагичный случай в доме бабки с мужем ее внучки. Говорили, что молодой человек, который жил с Таней, скоропостижно скончался. От чего — никто точно не знал. Одни говорили про сердечный приступ, другие про то что упал на топор, третьи только качали головами и молчали, глядя в сторону бабкиного дома.

Вечером, все из своих окон могли наблюдать, как все семейство кроме бабки благополучно покидает деревню на своей машине. Кто-то позже даже говаривал, что новоиспеченная вдова выглядела лучше чем обычно, и лицо ее было полно не скорби, а радости и умиротворения.