Мандариновые дольки

— Юлек, ты чего нахохлилась, как синица в депрессии? — наконец, спросил Степыч, когда ему надоело глотать чай в одиночестве.

Формально, конечно, он был не один. Как обычно, они сидели с Юлькой у нее на кухне, пили чай из пузатых кружек. Начиналось все довольно весело — болтали о праздниках, хрустели прошлогодними печеньками. К пятому января глаза уже на конфеты и шоколад не смотрели, а печенье хотя бы было не сладким.

Но уже полпакета печенек назад Юлька натянула до ресниц свитер, отставила чашку на подоконник и ушла в себя, не попрощавшись.

— Слова новые придумываешь? — без особых надежд спросил Степной, в основном, для поддержания разговора.

Если твой лучший друг — поэт-новатор и по совместительству — главная задира «на районе», никогда точно не знаешь, что у нее в голове. То ли рифму к слову «кирпич» придумывает, то ли соображает, где бы эти самые кирпичи достать, чтобы... Ой, иногда даже лучше не знать, зачем ей кирпичи. В общем, с Юлькой Ковалевой не соскучишься.

Бывает, конечно, и вот так с ней — погружается Юль в свой глубокий внутренний мир, и тут уж только ждать приходится, пока сама на поверхность не вынырнет.

Юлька вздохнула, наконец, вспомнила про печеньки и зашуршала пакетом.

— «Снегрусть» — мое новое слово, — мрачно доложила она.

— Чего так? — без особых сантиментов уточнил Степка.

— Ты пацан, ты не поймешь, — буркнула Юльча, обхватив чашку двумя руками и уткнувшись в нее носом.

— Аааа, — почти с облегчением выдохнул Степыч.

Если дело касается девчачьих страданий, то с Юлькой это точно не на долго, скоро само пройдет.

— Вот только не надейся так просто отделаться, — Юльке явно не понравилось это Смирновское «Аааа», что в расшифровке означало: «Хорошо, что у нас не такие большие проблемы».

— Дык, слушаю я тебя, — примирительно заявил Степной. — Влюбилась что ли?

— Больно надо, — хмыкнула Юлька. — У меня, может, новогодняя мечта детства опять не осуществилась, а ты мне про фигню какую-то.

— Мечта — это серьезно, — сразу признал Степка.

— Вот и я тоже думаю, что, если меня с детского сада до седьмого класса это цепляет, то надо уже что-то делать, — продолжила Юльча. — А то так и состарюсь, и будет мне каждый год снегрусть в праздники...

Смирнов удивительным образом умел настраиваться на Юлькину волну и, в принципе, он тоже был согласен, что мечты надо исполнять побыстрее, а не отращивать их до старости.

— Как сбывать мечту будем? — уточнил он. — Кирпичи нужны? Порох там? Парашюты?

— Да, не, — успокоила его Юлька. — Снегурочкой быть хочу.

— Ого! — Степной расплывался в доброй улыбке.

— Вот только не надо так на меня смотреть! — дернула плечом Юля. — В конце концов, я — девочка! И любая девчонка в детстве мечтает быть Снегурочкой! Они такие красивые...

— Ну, у некоторых к седьмому классу это все же проходит, — заметил Смирнов.

— Врут, — решительно заявила Юль. — Ну, если только это исполнилось...

— А в чем проблема-то — я не понял? — начал конструктивно мыслить Степан. -Какие у тебя препятствия на пути к мечте?

— Ээээ, дай подумать...- Юлянда закатила глаза в потолок. — Так меня ни разу Снегурочкой не выбирали!

— Кто не выбирал? -по-настоящему изумился Степыч.

Юлька как-то растерялась от такого простого вопроса, а потом честно ответила:

— Да, никто!

— Серьезное обвинение этому миру, — покачал головой Смирнов.

— А я вообще не знаю, кто их выбирает! — завопила Юлька. — Но всегда-всегда-всегда находится какая-нибудь милая девочка, которую кто-то назначает Снегурочкой. И каждый раз — это не я!!!

— На Эвелину намекаешь? — Степка начал медленно разворачивать конфету.

Вечер становился все интереснее, и уровень шоколада в организме надо было поддерживать на достойном праздничном уровне.

— Вот, кстати, да! Хотя бы на Эвелину! — с вызовом ответила Юльча. — Всегда найдется такая Эвелина Лавлинская, которой выдадут шубу, кокошник и микрофон! Мисс Совершенство — с кукольным личиком и бездонными голубыми глазами. Ей даже косу привязывать не надо, свою отрастила! Поет ангельским голоском — чисто снежинки на землю падают, хрусталями застывают. Эльке даже варежки офигительно идут!!!

— Ой, Юля, не могу, — хохотал Степной, рискуя подавиться конфетой

— Ладно, в детском саду ты еще как-то можешь себе все необидно объяснить: мол, Юлечка Ковалева, ты еще малышка, не доросладо Снегурочки. Но потом тебе становится уже десять лет, потом двенадцать... Родители продолжают тебя водить по разным новогодним елкам, и уже не везде Снегурочки- это взрослые тетеньки. Иногда тебе уже начинают попадаться твои ровесницы, и даже какие-то малявки... А в твоей родной школе уже третий год Эвелина Лавлинская — звезда всех новогодних праздников. Одноклассница!! И она так прекрасна, что свою голубую блестящую шубку уже никому не уступит до выпускных экзаменов! Так что, в школе мне уже ловить нечего. А до института еще целых пять лет! И не факт, что там тоже не объявится какая-нибудь своя Эвелина или Анжелика или... Ксалапендра Звездунова!

— Ну, прямо, крик души! — друг Степка охотно признал всю серьезность ситуации.

— Вообще, это была тихая снегрусть, — смутившись, вспомнила Юльча. — Но просто уже накопилось!

— Слушай, не хочу тебя расстраивать, но я вспомнил, откуда берутся снегурочки, — Степной налил себе чаю, потому что еще было о чем поговорить. — Прикинь, я всегда это знал!

— У? — рассеяно промычала Юлька.

Она на нервах захомячила целиком какую-то подозрительную конфету, а та оказалась с тянучей карамелью и так просто не глоталась. Юлянда отчаянно хватала воздух руками, требуя себе чашку, чтобы запить.

Степа соображал быстро, и Юльку, конечно, спас, подав чашку с подоконника.

Проглотив, наконец, карамель, Юльча разгладила на столе смятый фантик от конфеты и потыкала в него указательным пальцем.

— «Грушевая рапсодия», значит? Слышь, «Грушевая», мы тебя запомнили- будем кормить врагов, — строго предупредила Юлька бывшую конфету. — Смирнов, опасайся, она карамельная.

В большой хрустальной вазе лежала целая гора самых разных конфет, ссыпанных туда из детских новогодних подарков. Кто их только формирует, эти подарочки, таким вот карамельными?

— Погоди, тут надо обезвредить, — не могла успокоиться Юлька — Может, еще такие есть, они представляют угрозу!

Да, Юлия Ковалева никому никогда не давала себя в обиду, даже конфетам.

Решительно запустив обе руки в вазу, она не успокоилась, пока не вытащила еще четыре «грушевых рапсодии» на отдельное блюдце.

— Ладно, если ДинАзавр заглотит, — пояснила Юль, — Динка всеядная. А вдруг папе попадется? Он зубы два месяца уже лечит, а тут в составе наверняка две тонны сахара и клей «Момент», а сверху для маскировки типа шоколадом полили.

— Откуда? — зачем-то спросил Степыч про конфеты.

— Да, Васильку, наверное, в садике такую гадость подсунули, бедные дети!

Степа улыбался — его всегда восхищала такая вот обычная бескомпромиссная Юлька. А та, которая молчит, натянув свитер по самые брови, заставляла как-то переживать за нее.

Видимо, не очень страшная ее эта самая «снегрусть», если уж Юлец карамельную конфету без отмщения не оставила.

— Так откуда берутся снегурочки? — Ю все держала под контролем.

— Из дома творчества, из театральных студий...- начал перечислять Смирнов со знанием дела. — Просто у меня тетя Наташа во дворце молодежи работает, кружок какой-то театральный ведет. Они каждый год на елках выступают. А Эвелина, кстати, в образцовом детском ансамбле с трех лет занимается, ее там петь и научили, она с этим микрофоном с детсадовского возраста срослась уже. Ну, ее завуч и попросила елки в школе вести, она ж, наверное, не знала, что будут еще желающие...

— Ты в адвокаты что ли пойдешь? — недовольно фыркнула Юлька.

Она понимала, что Степной прав по всем пунктам, но все равно такой расклад Юле не понравился. Как-то все так логично и закономерно у него получалось, почему ей, Юлии Ковалевой, до середины седьмого класса ни разу не удалось побыть Снегурочкой.

— А чего ты вообще до Нового Года молчал? — малышка внутри семиклассницы Юли насупилась по-настоящему.

— Так ты раньше со мной не делилась своей мечтой детства, — резонно заметил Смирнов.

Малышка Ю нуждалась в срочном утешении.

— Давай мандарин съедим? — предложил Степка.

Он очистил и разломил на дольки самый красивый мандарин из тех, что лежали на подоконнике.

— Смирнов, знаешь, почему мы с тобой с первого класса дружим? — неожиданно спросила Юльча.

— Потому что нас сразу посадили за одну парту? -предположил Степан.

— Пфф, — Юлец не удостоила эту версию ответом.

— Потому что у меня тогда была собака? — вспомнил Смирнов.

— Ну, и это тоже, — сразу признала Юлька.

— Потому что Настя и, кстати, сама Эвелина хотели со мной дружить, но ты меня у них наглым образом отбила?

— Больно надо! — хмыкнула Юлянда.- Что они вообще о себе возомнили?!

— Ладно. Просто кто-то же должен был таскать твои кирпичи, доставать из лужи ворону, лезть на третий этаж по балконам и доедать бутерброды.

— Не совсем,- уточнила Юль.- Ты был единственным, с кем было интересно играть в прятки и в Бэтмана, ты классно гонял на велосипеде, и мы вечно все ели напополам.

— Ну, я и говорю про бутерброды, которые мама тебе до сих пор в портфель подкидывает, — хмыкнул Степыч.

— Может, и бутерброды тоже следует учитывать, — нехотя признала Юлька. — Но, вообще-то, из-за тебя я позавчера вывела «Закон мандариновых долек».

— Мы вроде позавчера мандарины не ели, я ж в деревню уезжал — напомнил Степной.

— Ага, но это я просто позавчера обобщила все то, что мы съели за семь лет до этого, — авторитетно заявила Юльча.

— И что гласит закон? — Степка пытался скрыть свою радость, но получалось не очень.

Не каждые новогодние праздники случались с Юлькой подобные откровения, чтобы на нее нападало желание поговорить про дружбу, — тем ценнее был сегодняшний вечер.

— Ну, я не точно пока сформулировала, — скомкано как-то начала Ю. — Но суть закона в том, что вот он обычный мандарин — единое целое, рос там себе где-то в Испании или в Абхазии на каком-то мандариновом дереве, и наполнялся соком от корней этого дерева, и лучи солнца на все дольки одни и те же падали, и ветер южный его весь целиком обдувал, или там дождинки одного дождя по его кожуре стекали... Короче, все, что с ним происходило всю его жизнь, было одинаковым для всех его мандариновых долек — это же должно их серьезно как-то объединять, правильно? А если они напитаны одним соком, а мы потом с тобой съедим этот мандарин, то получается, что и у нас внутри становится много общего. Те дольки, которые мне достались, они же знают, что вторая половина мандарина у тебя, ну, и, понятно, что моя натура идентифицирует тебя как человека с такой же начинкой, и я уже с тобой разговариваю, как будто ты — это тоже я, и ты меня всегда понимаешь, как будто я -это тоже ты.

— Ну, Юлец, ты и завернула! — с восхищением, наконец, откликнулся, Смирнов.- Я бы так не смог...

— Но ты же меня понял? — взволнованно спросила Юлька.

— Безусловно! Ты абсолютно права, только вот... — в глазах лучшего друга запрыгали новогодние огоньки.

— Что «только вот»? — с вызовом спросила Ю.

— Ну, вот я только не понимаю, почему именно мандарины, — хмыкнул Смирнов. — Почему, например, не огурец был взят за основу? Мы сколько с тобой тех огурцов в деревне поели, а?! Вот сделает бабушка салат, порежет огурцы в одну миску, и кусочки там все перемешаются, перепутаются, а мы с тобой, такие, их сметаной намажем, разложим по тарелкам и едим... И все! В моем животе те же самые огурцы, что и в твоем, и огуречики эти тоже на одной грядке выросли. У них степень сплоченности зернышек внутри каждого огурца еще повыше будет, чем у мандариновых долек под кожурой!

Юлька с восторгом выслушала тираду про огурцы. Не сразу, но она нашлась, что ответить:

— Да, просто потому, что летом в деревне мне некогда было об этом подумать! Мы же там с тобой то на дырявой лодке тонем, то кошку дрессируем, то за ягодами в лес...А тут ты оставил меня на целое третье января одну в городе, а на планете как бы Новый год, и мама два ящика мандаринов на праздники заказала для нашей многодетной семьи. И эти мандарины уже неделю по подоконнику катаются, а ты в деревню, видите ли, уехал... Поэтому все! Он уже запатентован как «закон мандариновых долек», а твой «закон огурца» — это просто гнусный плагиат!

— Да, ладно, ладно, я не претендую, — Степан улыбнулся. — Мандарины, огурцы, школьные бутерброды или там арбузы — какая разница?

— Так чего там по поводу Снегурочки? — вернулась к животрепещущей теме Юлька.

— Да, я реально не понимаю, в чем проблема? — Степыч быстро переключился с огурцов на Новый год. — Возьми и сама назначь себя Снегурочкой, делов-то.

— В смысле? — вытаращила глаза Юльча. -Такая элементарная мысль почему-то не приходила ей в голову.

— А чего тут такого-то? Ну хочешь, я у тети Наташи костюм для тебя попрошу?

— С жемчужным кокошником? — не сдержалась Юлец.

— Ну, я как бы в вашей снегурячьей моде не очень разбираюсь, но во дворце молодежи вроде разные костюмы есть, — пояснил Степа. — Там же студенты, в основном, занимаются, у них сейчас сессия в январе началась, поэтому они стараются в декабре свои елки отыграть, ну, и там в самые первые дни января. А уж на шестое января, я думаю, найдется для тебя какой-нибудь костюм. Хотя, конечно, обещать не могу. Но для Юленьки тетя Наташа, наверное, что-нибудь придумает, она же тебя обожает.

— Чего это? — недоверчиво спросила Ю.

— Так ты же меня спасла типа, когда я с балкона третьего этажа чуть не упал, — посмеиваясь, напомнил Степыч.

— Аа... — неопределенно протянула Юлька. — Она же не в курсе, зачем ты на тот балкон к Гришке полез -чья это была идея? Да, ведь?

— Нет, конечно, — загоготал Степной. — Ты ж тогда еще вполне хорошо маскировалась под послушную девочку, тебя никто не заподозрил.

— Давай еще чайник поставим? Кушай конфеты! — предложила Юль, чтобы сменить тему.

Сеанс душещипательных откровений о дружбе на этот год был закончен.

Утро шестого января выдалось просто сказочным. Уже к одиннадцати часам утра Степка принес из дворца молодежи костюм Снегурочки. Серебристо-голубая шубка с лаконичной китайской маркировкой XS села на Юльку идеально. Сверкающий стекляшками кокошник привел Юлянду в неописуемый восторг. Огромный, с резными кружевными краями и серебряным бантом на затылке кокошник был просто великолепен! К нему прилагалась длинная белобрысая коса. Подумав немного, Юлец решила косу все-таки не пристегивать, как-то уж она резко контрастировала с ее родным цветом волос, да, и вообще Ю не любила подделки.

Зато Степыч, как второклассник, обрадовался, что синтетическая коса осталась не у дел. Пока Юлька наряжалась Снегурочкой, он возомнил себя укротителем белых медведей. Смирнов лихо махал косой, как плеткой, вспоминая, как обращались с этим инструментом дрессировщик тигров в цирке или заправский деревенский пастух.

— Эх, жалко, что коса у нас только одна! — наконец, заключил Степан, когда ему надоело в одиночку укрощать невидимых медведей. — Было бы две косы -можно было бы сразиться на плетках, то есть, на косах...

— Ага, -мечтательно согласилась Юлька, -ловко повязывая на затылке бант.

Белые сапожки с опушкой Ю долго выпрашивала у старшей сестры. Но домашний ДинАзавр был непреклонен, сапоги Динка взять не разрешила. Юлянду это, конечно, опечалило, но не сильно.

Перед самым выходом, Юля угостила Диану коварной «грушевой рапсодией», и пока ДинАзавр хлебал на кухне воду, пытаясь проглотить полведра карамели, Снегурочка просто сбежала в чужих сапогах.

«Словесть», вмонтированная в Юльку на месте обычной человеческой совести, по таким пустякам Ковалеву не беспокоила. Печалило только одно — обувь была на три размера больше, и с непривычки резво переставлять ноги не получалось. Надо было, конечно, захватить толстые носки, но об этом никто не подумал. Возвращаться за носками было опасно.

План у Юлька был простой и прекрасный. Они со Смирновым идут на площадь к метро, где стоит большая елка, и разбит новогодний базар. Там всегда много людей, играет музыка, разливают чай из самовара, детей катает на саночках северный олень. Так что, никто не должен заподозрить, что Снегурочка не совсем настоящая, в смысле — не из приглашенных артистов, а инициативная семиклассница.

Поздравлять решили обычных прохожих, особенно тех, у кого глаза добрые. Весь вечер накануне и все утро до того, как Степка принес костюм, Юля нарезала цветные бумажки и писала на них новогодние поздравления. Ну, а что еще может подарить этому миру юный поэт? Только волшебные слова, идущие от самого сердца! Правда, ближе к полуночи рифмы у Ю в голове закончились, но всегда можно было высказать нечто прекрасное в прозе. Чтобы было интереснее, каждую цветную бумажку с пожеланием Юля свернула в трубочку и перевязала сверху толстой шерстяной ниткой.

Пока доковыляли до площади, выявилось два серьезных неудобства. Во-первых, это, конечно сапоги на три размера больше, которые болтались на тощих Юлькиных ногах. А, во-вторых, — огромный кокошник, который всей своей плоскостью ловил порывистый питерский ветер. Юлька по привычке крутила головой, потому что мир был прекрасен повсеместно, и это обязательно надо было увидеть. Но когда ветер начинал задувать в кокошник прямо в лоб или особенно -с затылка, то Юлька внезапно ощущала, что готова взлететь. Хорошо, огромные сапоги, которые Юлец передвигала по снегу, как лыжи, давали еще хоть какое-то сцепление с землей.

— У тебя парусность большая, — авторитетно заметил Степной, — когда в очередной раз Юлину голову в кокошнике внезапно повело ветром куда-то в сторону. Но исполнение давней детской мечты стоит любых технических неудобств.

Как только они оказались на площади, какой-то малыш, тыкая в Юлю варежкой, завопил: «Смотрите, Снегурочка!» Все обернулись в сторону прекрасного создания в голубой шубке и начали улыбаться. Юля тоже улыбнулась в ответ этому праздничному городу, этой елке, горячим самоварам и людям, которые радуются просто потому, что увидели Снегурочку.

— Степной, ты гений! Это очень круто! Не зря я мечтала столько лет, -прошептала Юля Смирнову. — Спасибо, ты настоящий друг!!!

— Да, пожалуйста, -хмыкнул Степыч. — Мечты сбываются!

Тем временем, Юлька открыла свой волшебный мешочек с поздравлениями и начала одаривать прохожих.

— С Новым годом! Возьмите свое пожелание на следующий год! — как-то не очень смело предложила она парочке влюбленных.

Ребята переглянулись и вытащили из мешочка одно пожелание на двоих. Не известно, что уж там им досталось, но им явно понравилось.

— А сколько стоят ваши поздравления? — спросила Юльку женщина с двумя детьми.

Девчонки уже тянули к Юле ладошки.

— Бесплатно! -как-то даже опешила от такого вопроса Юлянда. — Возьмите себе поздравления на праздник, не стесняйтесь!

Каждая из девочек, зажмурившись, вытянула из Юлькиного мешочка бумажку с поздравлением.

— Мама, мама, что там написано?! — завопила та, что помладше.

— «Танцуйте, если вам грустно! Танцуйте, когда смеетесь! Не прячьте, пожалуйста, чувства! Вы, может, еще поете?» — прочитала свое пожелание старшая из двух девочек и засмеялась.

— А у меня? А у меня?! — запрыгала от нетерпения малышка.

— «На душе цветет сирень даже в самый хмурый день! Если все не так идет, все равно сирень цветет!» — наконец, прочитала ей мама.

— Где сирень? — недоверчиво спросила девочка. — Зима же наступила.

— В душе... — с улыбкой ответила Юлька-Снегурочка. — В душе круглый год цветочки распускаются от радости — ты же знаешь!

— В душе... — с улыбкой ответила Юлька-Снегурочка. — В душе круглый год цветочки распускаются от радости — ты же знаешь — с улыбкой ответила Юлька-Снегурочка. — В душе круглый год цветочки распускаются от радости — ты же знаешь!

— Но их не видно! — малышка вопросительно подняла бровки домиком.

— А ты приди домой и нарисуй! Тогда все их обязательно увидят!

— Спасибо Вам большое, дорогая Снегурочка, — улыбнулась мама девочек.

— Возьмите и себе поздравление! -предложила ей Юля. — Берите, не стесняйтесь! Взрослым тоже счастье в новом году положено!

— Спасибо! -женщина смущенно вытянула для себя поздравление.

— А можно мне? можно мне?! — Снегурочку обступили со всех сторон.

— «Пусть громко завывает вьюга, съешь мандаринку с лучшим другом!» — почему-то вслух прочитал сам себе серьезный бородатый мужчина.

Он протер от снега очки, расхохотался и достал из кармана телефон, чтобы позвонить другу детства на Дальний Восток.

— «Сердце — звонкий колокольчик! Пусть звенит оно погромче! Чутко слушай свое сердце и откроешь в счастье дверцу!» — нарядная девушка с ярким макияжем на секунду задумалась над тем, что прочитала, выкрикнула Снегурочке «спасибо» и вспомнила, как она хочет покататься на коньках.

«Море ждет тебя давно, оно лучше, чем в кино!» — прочитала усталая женщина и задумалась об отпуске.

— «Кружат вихрем чудеса! Не зажмуривай глаза!! Хоровод у елки кружит, ты там очень-очень нужен!!!» — громко и задорно прочитала другу его предсказание миловидная блондинка.

— Фигня какая-то, — хмуро пробурчал тот.

— Нет, Петечка, ты не понимаешь! Это же волшебный знак! Снегурочка плохого не посоветует! Тебе обязательно надо соглашаться на эту новую работу! У тебя получится! Смотри, тут прямо так и написано: «...ты там очень-очень нужен!» —блондинка сверкала и переливалась от радости, как новогодняя гирлянда.

— Думаешь? — просветлел лицом и робкий «Петечка» двухметрового роста.

— Точно! Даже не сомневайся! — похлопала его по плечу блондинка, стряхнув снежинки.

Юлька и Степа переглянулись, как два новогодних сообщника.

«Когда ты подаришь кому-то свое сердце, ты обретешь целый мир, и квартет снеговиков сыграет тебе на скрипках...» — вытянул свое новогоднее пожелание смущенный десятиклассник.

«Сложи мозаику судьбы из тысячи осколков! И засияет ярко жизнь от новогодней елки!» — прочитала и задумалась одинокая деловая леди.

— Мась, мне, может, правда на керамику записаться? — спросила она у своей рыжей собачки. — Вообще-то, я еще после второго развода собиралась, а тут уже третий надвигается. Не, точно, на керамику! Прямо вот завтра!!!

Пока Юлька с упоением раздавала прохожим новогодние надежды, мечты и прочие радости, Степной решил обойти по кругу площадь и поглазеть на ярмарку.

Вообще, идея со Снегурочкой ему определенно понравилась. Было бы неплохо взять у тети Наташи еще костюм Деда Мороза и вместе с Юлькой всех поздравлять. Прикольно было бы вот так завалиться в костюмах к знакомым и подарить трубочки с пожеланиями, конфетами и мандаринками еще угостить...

Может, правда, дело все дело в мандариновых дольках, -Юлькины идеи всегда цепляли Степку, и он с легкостью их подхватывал.

Но нарядиться в костюм Деда Мороза — все-таки было довольно радикально, эту свежую мысль предстояло получше обдумать.

Выпив облепиховый чай из большого уличного самовара и проглотив едва съедобный коржик, Степан напитался смелостью и решимостью.

А, собственно, что его тут смущает? Вон даже стоять рядом, когда Юлька раздает свои поздравления, было почему-то приятно. Соображал бы он, Степан, быстрее, стоял бы там сейчас рядом в костюме Деда Мороза со своим мешком подарков. А так болтается по площади как какой-то... Снегурец — безмолвный помощник Снегурочки. «Надо будет запомнить это слово — Юльке понравится» — хмыкнул Смирнов.

— Гражданка Снегурочка, уберите Ваших лошадей с проезжей части, — строго велел Юльке полицейский, пробившись через толпу.

— Это не мои, — испуганно захлопала ресницами Ю, озираясь в поисках лошадей.

Шикарная новогодняя тройка мирно стояла на светофоре.

— Немедленно уберите лошадей! -строго повторил полицейский. — Мой напарник видел, как Вы с Дедом Морозом только что подъехали. Дед Мороз, я надеюсь, хотя бы совершеннолетний, или нам сразу эвакуатор для Вашего транспорта вызывать?

— Да,да, все в порядке, сейчас уберем, — залепетала Юлька. — Не волнуйтесь.

Сапоги едва двигались по рыхлому снегу, голова в кокошнике качалась на тонкой шейке, но Юлька решительно зашагала через площадь к лошадям.

Еще чего не хватало! Эвакуатор он вызовет! Испортит кому-от праздник?!

— Пойдем, пойдем, мои хорошие, Юльча неловко взяла под уздцы крайнюю лошадь и попыталась убрать тройку с дороги.

Чужие лошади ее не слушались, сани не двигались с места.

Стоп. Сани??! На деревянных полозьях?! Как они проехали по расчищенной до асфальта дороге?!! Откуда они вообще тут оказались на светофоре?

За тройкой на перекрестке тут же образовалась пробка. Оба полицейских ушли разруливать ситуацию, ненадолго оставив Юльку с санями.

Увидев, что полицейский имеет какие-то претензии к Юльче, Степной поспешил на помощь. Он только что заказал для Ю горячий кофе в большом картонном стакане, и теперь бежал со стаканом наперевес, стараясь никого не задеть.

— Юлец,тебя за что арестовали? -зашептал Смирнов, когда добрался до саней.

— Попросили убрать наших лошадей с проезжей части, — многозначительно вытаращив глаза, ответила Юлька.

— Так они ж не наши! — зачем-то напомнил Степан.

— Да, я в курсе, — зашипела на него Снегурочка. — Просто их эвакуировать хотели, прикинь?! А Дед Мороз только что куда-то отошел. Надеюсь, ненадолго...

— Девушка, вы уберете, наконец, животных? — уже раздраженно спросил полицейский, вынырнув из самой гущи пробки.

Юлька старалась, конечно, ему улыбаться самой доброй новогодней улыбкой, но даже очарование Снегурочки было бессильно перед сложной дорожной ситуацией.

Машины со всех сторон нервно бибикали.

-Девушка, мы с детьми на «Щелкунчика» опаздываем! — кричала Юльке нарядная мамочка в открытую дверцу машину.

— Снегурка, голубушка, нам бы в аэропорт проехать, — вежливо попросил мужчина на джипе.

— Красивая, дорогу давай, а? Я за мандаринами тороплюсь! — махал руками колоритный кавказец, выскочив на дорогу из своего рыночного фургончика.

В глазах у Юльки от беспомощности засверкали яркие крупные слезы.

— Дай, я попробую, — Степной, наконец, начал соображать.

Он дерзко запрыгнул в сани, взял поводья в свои руки и громко крикнул на лошадей, как в каком-то старом кино:

— Эй, залетные!

На удивление кони Степана послушали и легко вынесли сани с дороги на центр площади, прямо к елке.

Ситуацию на дороге это заметно улучшило, проезд был освобожден. Зато Юлькино положение, похоже, только усугубило.

— Можно сфотографироваться? — вопили какие-то девчонки целой стайкой облепив тройку.

Они делали селфи, не дожидаясь разрешения.

— Юноша, сколько стоит мальчика покатать? — дергала Смирнова за рукав какая-то бабулька.

Не получив ответа, она уже усаживала румяного карапуза в сани.

— Снегурочка! Снегурочка! Можно нам тоже пожелание? — наперебой спрашивали те, кто не успел получить у Юльки свои лучики добра.

— А как лошадок зовут? — громко кричала Степе прямо в ухо малюсенькая девочка, которую папа держал на руках.

Шаркая огромными сапогами и отчаянно сопротивляясь порывам ветра, Юлянда спешила к тройке, раздавая на ходу бумажки с пожеланиями.

Конечно, у Юли Ковалевой всегда в запасе была пару-тройку хлопушек на всякий случай. Но, учитывая ажиотаж вокруг саней на площади, тут надо было ТАААААК бабахнуть, чтобы отвлечь публику и полицию... Хлопушки для этого дела явно не годились.

— Где Дед Мороз? — сурово кричал на Юльку начальник полиции.

— Я не знаю, — хлопала ресницами Юля, из последних сил передвигая сапоги по рыхлому снегу.

— А Дед Мороз на каруселях катается! — заверещала бойкая девчонка лет семи.

Действительно, на самом краю площади кружилась веселая новогодняя карусель. И, обняв за шею блестящего лакированного жирафа, Дед Мороз улыбался, как мальчишка, проплывая который раз под веселую музыку мимо рябин.

— Ох, спасибо, ребятки, дали дедушке передохнуть, — улыбнулся старик в длинной шубе, забирая у Степки из рук поводья.

Со стороны ярмарки к саням уже спешила чужая незнакомая Снегурочка с двумя большими стаканами ягодного чая.

— Тебе смородиновый, мне — с малиной, — протянула она один стакан Деду Морозу.

Дедушка усмехнулся в усы и довольно погладил бороду:

— Смородиновый — это я люблю...

— Спасибо тебе, дЕвица, -нараспев поблагодарила Снегурочка Юльку. — Подменила меня хоть на полчасика, уже велика помощь.

Увидев одновременно двух Снегурочек у саней, полицейские растерялись и не знали, с которой из них вести воспитательные беседы и предъявлять претензии.

— А ты, Снегурец-молодец, ловко с моими конями управился, — подмигнул дед Степану. — На-ка вот, подержи посох мой, пока я чаю попью.

Степной машинально взял резной посох Деда Мороза.

Все это время, конечно, вокруг саней крутились люди, щелкали камеры на смартфонах, кричали от радости дети...

Но Юлька стояла, остолбенев и пытаясь осмыслить то, что она только что увидела. Юлянда была готова поклясться чем угодно, что сани и лошади летели от светофора до елки, не касаясь земли. Как бы иначе сдвинулись с асфальта тяжелые деревянные сани?

— Давай, Снегурец, помогай дедушке, — ласково обратился Дед Мороз к Степке. — Вижу парень ты надежный, посох мой из рук не выронишь. Давай порадуем народ честной!

Приподнял Дед Мороз легонько посох в Степиных руках и ударил им об землю. Рассветили небо над площадью яркие фейерверки. На улице уже начинало темнеть, и прохожие задрали вверх головы, чтобы посмотреть на вспышки разноцветных огней в синем-синем небе.

— Сам дальше посохом об земь стучи, дай дедушке чайку испить, — велел Дед Мороз Степану, уютно усаживаясь в сани.

Степка не очень решительно ударил посохом по утоптанному снегу. Снова взлетели в небо яркие фейерверки со всех сторон, правда, не такие яркие, как первый раз.

— Смелей, парень, не робей! -подбодрил Степана дедушка.- Посох мой крепкий, не разобьется.

Набравшись храбрости, посильнее ударил Степа Смирнов посохом о снег, потом еще и еще раз... Со всех сторон загрохотали салюты, взлетали в небо яркие звезды. И вся огромная площадь застыла в восторге от такой красоты.

— Ох, спасибо, ребятки, попил дедушка чайку, пора в дорогу, — наконец, забрал свой посох у Степы Дед Мороз.

Ударил он сам посохом о землю, и все небо осветилось такими яркими огнями, что никто не заметил, как умчалась с площади тройка белых лошадей, унося в синее небо Деда Мороза и Снегурочку.

Ну, почти никто не заметил, кроме Юльки и Степного.

— А я слова новое придумал — «Снегурец», — вспомнил уже поздно вечером Смирнов, когда они снова пили чай у Юльки на кухне.

— Да, я слышала, Дед Мороз тебя так назвал, — откликнулась Ю. — Мне не очень понравилось, что это за прозвище дурацкое, производное от женского имени? Не, для настоящего героя дня оно не подходит.

— Знаешь, я вот подумал, — запинаясь начал Смирнов, — может, мне у тети Наташи костюм Деда Мороза для себя попросить?

— Круто! — обрадовалась Юлька. — И пойдем завтра вместе всех наших поздравлять?!

— Угу,- кивнул головой Степан. — Тоже хотел это предложить. Как ты догадалась?

— Ну, мы съели уже очень много мандаринов вместе, — хитро засмеялась Юль. — Ты забываешь мой Всемирный закон мандариновых долек.

Степной хмыкнул, представляя огромные горы мандаринов, которые они съели с Юлькой почти за семь лет.

— Слышь, может, мне с Динкой уже начать мандаринами делиться? — неожиданно спросила Ю. — Сестра все-таки, а ведь никакого понимания!

— Можно, конечно, — согласился Степыч.

— А то она мне завтра опять сапоги не даст, а как людей поздравлять пойдем? — задумалась Юлька, разрабатывая новый коварный план.