Манна подводная

Это случилось до моего рождения. Да чего уж там, даже до рождения моего отца! Поэтому никто точно не знает, что и как произошло. Я и все мои сверстники просто пересказываем те истории, которые оставили нам предки.

Был некий Бог. И он создал нас, людей. Мы его рассердили, а тот устроил Потоп, думал, что это научит не грешить. Вскоре вода опустилась и под ногами появилась земля и все стало как прежде. Жили после этого наводнения еще долго, больше двух тысяч лет. Старейшина говорит, что наш люд не только продолжал грешить, а делал это еще больше, будто назло. Он поведал, что за те тысячелетия покоя люди перестали верить в Бога, мол знаки не подает — умер значит, а может и не было его никогда. И тогда произошел Второй Потоп.

Вода поднялась выше возможного. Ковчега, как в прошлый раз, не было и казалось ничто теперь не поможет. Спасение пришло неожиданно. Мусор, что валялся на свалках и на улицах всплыл и собирался в кучки, образуя небольшие отходные острова. И так мы стали осваивать новые просторы. Старейшина еще говорил, что, если бы чертовы экологи добились своего — никто бы не выжил. Не знаю кто такие экологи, но я их уже ненавижу.

Но хватит истории. Это мой рассказ и речь пойдет обо мне. Меня зовут О и я ныряльщик. Работа такая, чуть ли не самая важная в наше время. На нас одевают рюкзаки, полупустые баллоны с кислородом, обвязывают веревками и скидывают в воду вместе с чем-то тяжелым, привязанным к ноге. Мы опускаемся на дно и ищем что-нибудь полезное для выживания. А потом, тянем веревку на себя, и нас достают. В основном берем питьевую воду в бутылках, консервы и топливо. Это вещи, которые мы знаем как выглядят. Но иногда получается найти что-то интересное. Я вот в прошлый раз отыскал ящик с баллонами кислорода — значит наши ныряния продолжатся. Мы их почти не используем, всего на несколько секунд открываем каждые пять минут и все. Много воздуха не выходит. И тем более нам еще отправляют деревянные коробы с воздушным карманом, как во времена, когда не могли найти баллоны. Хоть кислорода тратится и немного, лишними они точно не будут.

В тот самый раз я набрал много всего. Помимо бутылок воды нашел белую мягкую упаковку с макаронами, спокойно парящую внутри какого-то здания, скотч, несколько банок тушенки, пачку длинных гвоздей для своего гвоздомета и по-настоящему важный трофей — запечатанный комикс про парня с гигантской вилкой и с позолоченой чешуйчатой броней. Это настоящее сокровище. Старейшина говорит, что помимо пищи для живота, нужно пища для ума. В наше время никто практически не умеет читать, да и если честно сейчас это не нужно. Но прикоснуться к “прекрасному” хочется. В прошлые холодные дни Ю подарили из общака комикс с красным мужиком, который летал на белых веревках. Было завидно. Поэтому я не собирался отдавать этот комикс в общак, а просто свернул в трубочку и засунул в карман рюкзака со стороны спины.

Мы переглянулись с командой и решили, что пора всплывать. Как только рука дернула веревку, меня силой понесло наверх. Закинув голову, я ждал, когда меня вытащат из воды и предо мной появятся не самые приятные виды нашего острова, в отличие от красот с картинок с красным мужиком.

Но тут передо мной появилось Нечто. Оно было огромным и совсем не похожим на нас. Это был монстр. Вместо рук какие-то лопасти вентилятора, одна нога и та формы двух скрепленных вёсел. У Нечто ребристый живот, выглядит как радиатор, будто полоски кожи просто вырезаны. Оно плавало не так глубоко, где-то на середине нашего пути со дна, что внушало страх, а вдруг он может появиться снаружи. Веревка тянет меня наверх и на секунду моя голова равняется с глазом монстра. Огромный зрачок пустым взглядом направлен на меня. Там боль. Я не знаю, как описать это по-другому. В этом взгляде — безграничное, древнее горе, будто само существо состоит из страдания.

Через секунды мое тело вынесло на твердую поверхность. И снова эта вонь. Вонь мира, в котором мы живем. Замечаю её каждый раз, после баллона. Запах затхлости и гнили, который дерёт пазухи при каждом вздохе. Мерзость. Потом конечно привыкаешь, но все равно с нетерпением ждешь следующего погружения.

Один за другим моя команда появляется на суше и с глазами размером с крышечку от бутылки холодного чая бежит ко мне.

— Что это было? Что это? — наперебой, заглушая друг друга кричат они.

К нам подходит Ий.

— О, о чем они говорят?

— Кажется мы видели какое-то существо, — отдышавшись ответил я.

— Бред. Вы все знаете, что никаких существ, кроме человека, после начала потопа не осталось. Вам что, историю не рассказывали? Или вы бензина втихушку нахлебались в воздушном кармане?

— Оно там было!

Из-за холма алюминиевых банок появился Старейшина.

— Старейшина Эм, мы…

— Я слышал, — прервал старик. — Мы долгое время ничего не слышали ни о каких существах. Их появление может означать только одно — это Господня Благодать. Мне нужно знать, что это было. Иначе мы не сможем правильно растолковать это послание. Кто-нибудь сможет сказать, как оно выглядело?

— О его видел вблизи, — крикнул кто-то.

Взгляд старика пронзил меня своим вниманием.

— Я боюсь… я… мне кажется я не знаю слов, которыми мог правильно описать его.

Старейшина продолжал жечь глазами. Он не верил мне, но решил не давить и, проверив наш сегодняшний улов, направился в свое жилище, прорытую нору в самой большой горе мусора. Вход украшали маленькие монетки с дыркой посередине, обвитые зубной нитью. Перед тем как зайти старик еше раз посмотрел на меня, а потом растворился под негромкий звон. Я же, в свою очередь, аккуратно достал комикс, засунул в штаны и, сдав рюкзак, поспешил к себе.

Я жил в железном коробе. Раньше мой дом располагался в фанерном ящике из-под какой-то техники, по-моему, даже это был топливный генератор, который мы активно используем. Но после последнего нападения жителей с других отходных островов выяснилось, что такое жилище не особо надежно. Да и из нового укрытия стрелять из гвоздомета безопаснее как-то.

Дрожащими руками, так чтобы точно никто не увидел, я засунул руку в штаны и достал трубочку с комиксом и сорвал пленку. Мои глаза судорожно стали поглощать картинку за картинкой, попутно додумывая историю. На страницах был изображен блондин в яркой броне, который, похоже, может дышать под водой. Своей вилкой он протыкал огромных темных монстров, чтобы защитить других, маленьких и более ярких. После того, как все злые существа были уничтожены, герой подплыл к какой-то неровной стене и похлопал по ней. Но это была не стена. Это был… ОН. Тот самый монстр глубины, которого я видел, пока поднимался на поверхность.

Запинаясь о затвердевшие тряпки, я рванул к норе Старейшины.

— Старейшина Эм! Вот он! Тот самый кого мы видели.

Старик посмотрел на меня, а потом на картинку, на которую отчаянно тыкал мой палец. Он схватил лупу и стал осматривать комикс.

— Вы видели кита, — спокойно произнес он. — Самое большое млекопитающее прошлого мира. Никогда не видел его вживую, только в картинках из энциклопедий.

Старейшина начал ходить по своей норе, приложив пальцы к подбородку.

— Я был прав. Это знак! Кит — это точно знак Бога. Он видит, что у нас практически не осталось еды. Все банки, что вы принесли, уже давно просрочилось, всё. А кит… Кит — это спасение. Кит — это свежее мясо.

Он захохотал так, что у меня пробежали мурашки. Почему он так уверен, что кит послан быть едой? Может наоборот, мы должны его защищать? Он же вроде последний?

— Старейшина Эм… А вы уверены, что правильно поняли дар Божий? Этот… как вы называете… кит… он выглядел довольно старым и неподвижным. Как будто сам себя не может защитить.

— О, дорогой О, если бы Бог послал нам молодого и сильного кита, тот бы сразу нас самих уничтожил. Мы бы просто с ним не справились. И ты конечно не знаешь, но кит в Библии — зло. Мой дед был батюшкой, в одной из церквушек прошлого мира, поэтому все истории из Священного Писания я знаю наизусть. В одной из притч эта рыбина проглотила пророка Иону, прекрасного обожествленного человека. И чтобы история не повторилась — нужно убить кита!

Старик сам застал время до Потопа. И хоть верилось ему не всегда, но ослушаться никто не решался. Поэтому, когда он собрал всех на собрании и предложил убить животное — никто не противился. План был такой: соединяем все шланги, что найдем, кто-то из нас плывет к киту и засовывает один конец в дыхало. А дальше, начинаем вливать весь бензин, что у нас есть. И вот добыча наша. Старейшина обещал освятить топливо, чтобы мы потом сами не отравились, ведь «Господь не допустит погибели рода человеческого».

Угадайте, кто же поплыл вставлять шланг? Ну конечно же я! Мне сказали: «он же тебя видел и ничего не сделал, значит он тебе доверяет». Меня выдали полный баллон кислорода, всучили один из концов пожарного рукава, наспех склеенного с другими резиновыми трубками, и отправили на глубину.

Найти его было несложно, казалось он проплыл не больше ладони. Даже когда мои ноги уперлись в огромное тело, кит оставался неподвижным. Я тихонько, цепляясь за плавник на спине, подлезаю к щелям. По сути это были две огромные ноздри, закрытые кожей, на ощупь напоминающую покрышку. Сильно надавив на одну из них шлангом, еле-еле удалось пробиться внутрь, длины орудия бензинового убийства едва хватало. Вторую дырку на всякий случай закрыл ладонью. Рукав начал наполняться — топливо пошло.

Кит стал трястись, мне едва удалось зацепиться на шланг, чтобы не унестись куда-нибудь. Вода вокруг нас закипела радужными пузырями бензина, а его дыхало судорожно сжималось, пытаясь избавиться от яда. Я же в свою очередь пытался оседлать животное, как ковбой быка со вкладышей жвачек.

Конвульсии изможденного кита не продлились долго. Сложно объяснить, но в какой-то момент время остановилось. Его тело замерло, как статуэтка, и стало опускаться на дно, высморкнув из дыхательных щелей свою смерть.

— Мальчик мой, — Старейшина Эм встретил меня с открытой банкой шпрот. — Как все прошло?

— Он пошел на дно.

— Отлично, — он похлопал меня по щеке. — Значит завтра отправляемся на дно. Будем поднимать наш трофей!

Но поднимать ничего было не нужно. Пока мы несколько дней искали крепкие тросы, что помогли бы нам достать эту огромную тушу со дна, рядом с нашим мусорным островом появился ребристый шар.

— Что... что это? — прошептал Ий, его голос дрожал.

Старейшина Эм выпрямился во весь свой немалый рост. Его глаза блестели странным, почти безумным светом.

— Это благословение! — провозгласил он. — Бог сам поднял кита нам со дна! Да еще и раздул! Мяса должно быть невероятно много! Зажигайте большой костер! Сегодня будет лучший день в нашей жизни!

Пока одни готовили кострище, Ий вместе с моей командой веревками притягивал шар к острову. Я отказался тащить тело на сушу, но меня никто и не заставлял. Усевшись около ящика с баллонами мне оставалось только наблюдать за разведением костра. Мужики возводили пирамиду из бревен, которые по рассказам Старейшины были электрическими столбами. Женщины же промакивали тряпки остатками бензина и лепили прямо на дерево. Огонь добыли с помощью зажигалки.

Когда кит был уже у костра все начали петь молитву.

— Господь, — начал Старейшина, перебрасывая заточенный черенок из руки в руку. — Мы принимаем твой дар! Благодарим тебя за твое милосердие. И да спасен будет люд человеческий под твоим чутким взором. И да прости ты нам прегрешения наши и избави от лукавых мыслей. И дабы будет этот кит знаком примирения тебя и человечества.

Старик со всей силы воткнул заостренную палку в животное.

Хлопок.

Потоки гноя и бензина мощной струей выстреливают прямо в пламя. Огонь поднимается до небес и начинает распространяться вокруг. Ящик с баллонами загорелся.

Второй хлопок.

Меня отбрасывает к норе Эма. Голове тяжело, тело отказывается подниматься. Запах гари и гнили смешиваются в непонятную вонь и раздирают нос. Спустя несколько бесполезных попыток подняться, мне удалось перевернуться на живот. Я полз. Вокруг были кровавые ошметки, а совсем неподалеку лежит изуродованная нога. Моя нога. Я не чувствую боли и просто ползу. С каждым движением вперед отвратительный запах усиливался, а руки, натыкавшиеся на куски чьих-то органов, скользили.

Через бесчисленные усилия мне удалось опереться на валявшийся черенок Старейшины и привстать на ноги. Я увидел конец. Вокруг все полыхало, люди бегали от убежища к убежищу, все в крови и слизи. Около кострища стоял Старейшина и мертвыми глазами смотрел на разорвавшегося кита. Опираясь на палку, я прыжками добрался до него. Эм лишь тихо прошептал:

— Это не Дар Божий… это Огонь Содома.

Он подставил свое плечо, дабы я мог облокотиться на него. Пока пламя пожирало наши просторы, а люди истерично крича, бегали из стороны в сторону, мы уверенными движениями направлялись к противоположному побережью.

— Я всё приготовил заранее, как знал, — твердил про себя Эм. — Я как Ной!

Нас ожидал плот. Небольшой. Он состоял из пустых канистр, с наклеенными сверху фанерными листами. Старик кинул меня на спасительный паром, и после того как запрыгнул сам, оттолкнулся от берега полусгнившей деревянной лопатой. В считанные мгновения мы были уже вдалеке и наблюдали за рыжим сиянием дома. Морская волна окатила нас, разъедая половину моей ноги. Я не дрогнул и не кричал, но слёзы текли. Или не текли и мне в рот просто попала океанская вода. Но точно знаю, что в этот момент, мои глаза были точно такими же, как и у кита.