Маньяк

- И что? Он тебя изнасиловал? – прикрыв рот варежкой, чтобы сдержать восклицание, тихо спросила Татьяна.

- Представь себе! В самой грубой форме отказался. Сволочь! Я для него лучшее бельё надела и купила польские чулки на липкой ленте! – ответила Наталья, изображая обиду.

- Действительно сволочь. В магазин пойдёшь?

- Конечно.

Увлёкшись разговором девушки, как, несмотря на возраст, они себя называли, проскочили мимо ярких витрин «Европы», с вечно забитой машинами и тележками парковкой.

Возвращаться считалось плохой приметой. Поэтому, не сбавляя темпа они проследовали мимо мини-рынка, десятка овощных, табачных, «шаурмячных» и прочих киосков и остановились перед входом в «Оптторг».

Магазин выглядел меньше дешёвой «Европы», зато здесь имелся второй этаж.

Нет, сам продуктовый располагался на первом этаже, но надстройка явственно присутствовала, хотя туда не вела ни одна лестница. Да и в окнах, много меньших, по сравнению с огромными, сплошными витринами, никогда не горел свет.

«Есть, значит нужен» – рассуждало большинство. Так что ещё месяц назад на это никто не обращал внимания. Но после появления в районе маньяка, про магазин поползли разные слухи, каждый из которых был ужаснее предыдущего. Поговаривали, точнее, шептали, будто именно там, на тёмном и мрачном этаже он измывается над своими жертвами.

Слухи никогда не возникают на пустом месте.

Доподлинно известно, что ни одна из пяти девушек не была убита там, где найдена. И это были уже не досужие выдумки перепуганных граждан. Вполне реальные факты. Ни следов борьбы, ни луж крови вокруг обнаруженных тел не наблюдалось. А ведь они должны были присутствовать! Девушек не просто убивали, над ними издевались. Причём происходило глумление в месте с достаточно комфортной температурой, что для конца декабря должно, по идее, значительно сузить круг поиска. Тем не менее следствие топталось на месте, а утечки из РОВД только нагоняли жути на жителей.

У первой жертвы, кроме побоев на лице, царапин и следов связывания на запястьях, широким надрезом вскрыта и практически извлечена печень. Второй перерезали горло. Так глубоко, словно пытались отсечь голову. Непонятно, то ли силёнок не хватило, то ли что-то помешало. Третьей, двумя акцентированными движениями, рассекли рот так, будто хотели придать лицу облик Гуинплена из романа Виктора Гюго или, более близкого по времени, Джокера. Ещё одной пытались отрезать грудь.

Правда нашлись и такие, кто уверял, будто надрезы похожи на попытку дилетанта вставить в молочные железы импланты для увеличения груди.

Именно из-за этого разнообразия начали судачить, утверждая, что действует не один человек, а целая шайка сбрендивших извращенцев.

Единственно в чём сходились все сплетники, так это в том, что маньяк или маньяки были мужчинами.

А как иначе? Все убитые являлись молодыми и, если не красивыми, то привлекательными девушками. В меру скромными. Не жрицами платной любви. Даже не теми, кому всезнающие бабушки с лавочек кричат вслед «проститутка». А значит вежливыми, всегда говорящими этим самым бабушкам «здрасьте».

Последнее звено, связывающее все преступления в единую цепь, являлось отрезание у всех, без исключения, ушей. Полиция назвала это почерком убийцы. Правда понять его смысл никто не мог. То ли это предполагало следование какому-то жуткому ритуалу, то ли некий свихнувшийся бывший вояка, насмотревшись боевиков, собирал, коллекцию трофеев.

Полиция гадала, не имея определённого представления о цели и планах убийцы. В разработках оперативного отдела преступника заочно назвали «Эндрю», по аналогии с героем Дольфа Лундгрена из фильма «Универсальный солдат». Тот, как известно, тоже коллекционировал уши врагов и носил их в виде ожерелья. В народе же психа прозвали «Витас». Поговаривали, будто некий певец впадает в безумие, когда кому-то не нравится его пение и отрезает такому слушателю уши. Глупо, конечно. Повреждение внешнего уха не вызовет глухоты. Нужно проткнуть мембрану барабанной перепонки и основательно поковыряться сверлом, разрушив элементы средней и внутренней полости. Таких знатоков анатомии были единицы, да и они не спорили, находя в прозвище «Витас» определённую иронию.

Впрочем, ни Татьяна, ни её подруга понятия не имели о трудностях полиции. Если в их окружении кто-то и обсуждал маньяка и его зверства, то звучало это, как пересказ вчерашнего ток-шоу или пропущенной серии популярной мелодрамы с элементами хоррора.

В данный момент подруг заботило посещение магазина и покупка чего-нибудь такого, чему впоследствии предстояло стать ужином. Возможно, даже вкусным.

В декабре темнеет рано, но жути, как показывают в фильмах определённого жанра, даже намёка не присутствовало. Если себя не нагнетать и не фиксировать крупным планом кромешно-тёмные закоулки. Девушки рефлексией не страдали и не выделяли себя из вечерней суеты.

Перед входом в магазин света хватало. Мощный фонарь на высоченном столбе, яркие потоки из-за витрин «Оптторга», резко очерченные пятна киосков. Всё искусственное изобилие отражалось от недавно выпавшего снега и сугробов, накиданных дворниками с тротуаров.

Самый обычный вид жилого района крупного провинциального города, опять же повторюсь, если себя не накручивать.

Но девушки виртуозно умели создавать из мухи слона.

Собираясь зайти через угловую дверь, Татьяна обратила внимание на одинокую фигуру парня, стоящего левее бокового входа, прямо возле, похожей на футуристичного робота из «Звездных войн», урны. В том месте огромный рекламный баннер закрывал стекло. Создалась тень, мешающая рассмотреть черты лица и детали одежды. Парень и парень. Худой, но широкоплечий. Слегка выше среднего, но чуть горбится, будто пытается стать менее заметным. Просто стоит, засунув руки в карманы короткой, скорее всего кожаной тужурки.

- Смотри, Нат, - сказала она, дёрнув подружку за рукав, подбородком указывая направление, куда следует смотреть.

- И что?

- Странно. Стоит возле урны, не курит, да и не собирается никуда идти.

- Так маньяк, видно же, - беззаботно прыснула Наталья, - Друзей ждёт. Пошли уж. Жалко «Европу» проболтали. Хотела там целую курицу-гриль взять, а здесь из готового только окорочка. Что не так?

- Почему друзей? Потому что без букета?

- Тань, окстись. Мы с тобой не в столице живём, чтобы он девушку с цветами ждал. У нас скорее с баклажкой пива и пакетом фисташек встречать будут! Для романтического вечера, - вновь хихикнула Татьяна и потащила подругу вглубь магазина.

Посещение магазина – это в выходные бесконечно-долгий процесс, так как главенствующую роль в нём играют не покупки, а желание получить удовольствие от самого процесса выбора. После окончания рабочего дня вектор задач значительно сдвигается. На первое место выходят сами покупки и скорость их оплаты. Всех сильно тянет домой, в уют и тепло квартир, где можно отдохнуть, перекусить и заняться любимым ничегонеделанием.

Однако, словно в насмешку над соблазнительной перспективой, пришлось застрять в очереди за разливным пивом. Но и тут подружки не поддались унынию. Поболтали о том, о сём, обсудили подзабытое или упущенное ранее, встретили знакомых, посплетничали об отсутствующих и, наконец, получили по литровой бутылке достойного, на их вкус, пенного напитка. Хотя, на мой взгляд, квас крепче.

Вышли через другую дверь. И здесь Татьяна, легко забывшая о привлёкшем внимание незнакомце, заметила того самого парня. На этот раз он стоял, оперев плечо о простенок здания. Голова же находилась как раз на уровне витринного стекла и благодаря яркому свету, лившемуся из магазина, хорошо различались черты лица.

Первое, что отметила девушка, оно было ей незнакомо. Второе, лицо показалось пугающе неприятным, хотя уверен, зачастую впечатления во многом зависят он обстоятельств и в ситуации крайнего испуга даже красавец может показаться отвратительно мерзким.

К тому же, как оказалось, незнакомец к определению «парень» подходил с большой натяжкой. Примерно с той же долей погрешности, что и в случае подружек. На вид не меньше тридцати. Лицо вытянутое, но без крайностей. Щёки, тут на выбор, можно сказать ввалившиеся, можно описать подтянутыми. Дело вкуса. Нос казался большим из-за мало естественной горбинки. Такое бывает, когда сломанная переносица срастается, без участия врача, как получится.

Губы… про губы Татьяна ничего не могла сказать. Губы нужно чувствовать, целовать…

- Чёрт, - зло ругнулась Татьяна, недовольная зигзагообразным ходом своей мысли: от страха к похоти.

- Что? – переспросила Наталья, перехватывая пакет другой рукой.

- Мужик этот. За нами следит.

Подруга озадаченно завертела головой. Народу вокруг было предостаточно. Не нашла и растерянно переспросила.

- Где? И почему мужик?

Татьяна пожала плечами.

- Темно было. Среднего роста, худой, показалось молодой. Здесь светлее от витрины, и я рассмотрела получше. Приметно нам ровесник. Да не вертись ты. Правее, метров пятнадцать, возле компашки малолеток.

Наталья успокоилась, через плечо принялась разглядывать преследователя и заодно недовольно ворчать:

- Мужик, понимаешь ли. Нам ровесник, понимаешь ли. А мы с тобой кто? Мы же девчонки или бабы уже?

- Ты у своего гинеколога спроси, девочка, - ответила Татьяна, свободной рукой увлекая подругу к пешеходному переходу.

На другой стороне дороги огней располагалось значительно меньше. Узкие проходы между домами вообще казались чёрными дырами, в которых умирает жизнь. Или они сами её пожирают.

И люди, возможно по наитию, сторонились этой стороны улицы, предпочитая, по делу или без дела, ту часть, через дорогу, что радовала светом фонарей, витрин и подсветкой киосков.

В том месте, где подружкам предстояло расстаться, девушки, не сговариваясь, остановились. Наталье предстояло повернуть во двор, всегда спокойный и привычный. Теперь же он казался мрачным и пугающим. А Татьяне идти по тротуару дальше, до девятиэтажной малосемейки, квартиру в которой она недавно купила, желая любой ценой съехать от родителей.

- Нат, мне страшно, - призналась Татьяна.

- Ты чего?

- Он идёт за нами.

- Брось! Вокруг людей, как пустых бутылок на площади в День города! Давай переждём и, вот увидишь, этот урод пройдёт мимо по своим делам.

Несмотря на деланное спокойствие, Наталья незаметно оглянулась, быстро отметив фигуру преследователя. Незнакомец уже пересёк дорогу по зебре и стоял, засунув руки в карманы короткой, чуть ниже пояса чёрных джинсов, куртки, с высоким воротником-стойкой.

Молнию он застегнул до самого конца, отчего между вязаной шапкой и коричневым воротником, из-под которого ещё и выступал искусственный мех подкладки, оставалась узкая полоска лица и глаза, внимательно наблюдавшие за девушками.

Навязчивый поклонник стоял спиной к уличному фонарю и его глаз девушки, соответственно, видеть не могли. Однако воображение услужливо подсказывало, что глаза обязательно злые, а взгляд внимательный и жестокий.

- Что делать-то? – захныкала всегда разбитная Татьяна.

- Не знаю, - понизив голос, будто незнакомец мог услышать, ответила Наталья, - Смотри, как стоит. Ноги прямые и свободно расставлены. Он или из военных, или спортсмен.

- Хватит пугать, я, итак, боюсь. Это-то ты откуда взяла?

- Я же два месяца встречалась с Володькой. Ну, который не захотел меня насиловать. Он в нашем институте МЧС самбо преподаёт.

Девушка кивнула в сторону бывших казарм стройбата. Совершенно невидимых отсюда, расположенных практически у самой окружной дороги.

- Блииин! Достала ты со своим БДСМ и пятьюдесятью оттенками серого! Вот и иди к этому маньяку! Пусть затащит тебя в подвал, разложит на трубах и трахнет. Получишь все сто пятьдесят оттенков удовольствия!

- И ты меня бросишь? – притворно ужаснулась Наталья.

- Я за тебя потом свечку в храме поставлю!

- Дура, - спокойно отреагировала любительница перчика в сексуальных отношениях, - То игра, а здесь реально боязно. Стоит ещё так, будто ждёт о нас подвоха.

- Что опять не так-то?

- Володька рассказывал, что подобная стойка лучшая в состоянии неопределённости. Тело свободно для любых движений. Хочешь приседай, хочешь подпрыгивай, а хочешь беги…

- За мной? – на грани истерики выпалила Татьяна.

- Почему за тобой?

- А откуда ты знаешь, за кем он следит? Вот ты сейчас повернёшь во двор, а он останется и пойдёт за мной до подъезда, а там…

- Успокойся, - Наталья дёрнула подругу за полу пуховика, - С чего ты решила, что он пойдёт за тобой? Я первая сверну и если он маньяк, то пойдёт за мной!

- И поэтому он твой? Иди, скажи об этом ему. Дорогой маньяк, я выбрала вас, поэтому, будьте любезны, следуйте за мной!

Подружки замолчали, понимая, всю комичность ситуации. Они почти готовы подраться за право стать новой жертвой маньяка. Если он маньяк. А кто же ещё? Зачем он так акцентировано, не таясь, не прячась, преследует их?

Истории о перепадах женского настроения давно вошли в притчу во языцех и полностью заняли третий том полного собрания анекдотов. Не будем повторять известные штампы.

- Нат, - заныла вдруг Татьяна, - Позвони своему Володьке. Пусть придёт, проводит меня… нас.

- Он не мой. Мы расстались, - категорически отрезала Наташа и с вызовом посмотрела в сторону преследователя.

Тот, не обращая внимания на затянувшееся прощание подруг, стоял на обочине, равнодушно ковыряя ботинком снег.

- Да и фиг с этим! – канючила Татьяна, - Объясни, в какую мы вляпались историю! Разве не поймёт? Не поможет? Эмчеэсник ведь!

- Не могу.

- Да брось! Поругались, разбежались, ерунда – пусть долг свой выполняет. Или нам помирать из-за твоей обиды?

Наталья снова взглянула на незнакомца. Честно говоря, этот утырок начал её раздражать. Захотелось, наплевав на робость, подойти, спросить мужика: какого хрена ему надо и зачем преследует, и пугает их. Только одного желания мало. Вот вдвоём с подружкой она бы смогла. А так шибко боязно. Девушка посмотрела в широко раскрытые глаза Тани и поняла, что её не уговорить на безрассудный поступок.

Мимо проходили уставшие после работы люди, но и к ним обращаться Наталье показалась стрёмным. Либо посмеются, либо пошлют к известной матери. Интеллигентных героев, способных на самоотверженный поступок ради женщины, в их рабочем районе отродясь не бывало.

- Стёрла я его номер в телефоне. Не помню. А давай я маме позвоню? Она быстро придёт, тут всего три подъезда.

- И что? – всплеснула руками Татьяна, - Она справится с этим уродом? Не смеши! Уж лучше я отцу звякну. Он придёт минут через двадцать, если трезвый. Вот попадос! Что делать-то?

- Может в ментовку? Скажем, маньяк преследует, а?

Татьяна поморщилась.

- Из двух зол выбрать меньшее? Они там, конечно, на ушах из-за всех этих убийств стоят, но это и хуже. Примчатся с мигалкой, распугают всех. Маньяк сбежит, а нас промурыжат до утра, а потом ещё ложный вызов оформят. У меня такое было, когда бухой сосед за всеми по коридору с табуреткой гонялся. Лидка, жена его, заяву писать не стала, а меня крайней сделали. Еле отмахалась. Это статья, подруга.

- Пошли ко мне, - неожиданно предложила Наталья, - Переночуешь, а утром видно будет. Пошли, заодно обсудим, с мамой посоветуемся.

Татьяна покачала головой. С Полиной Андреевной она встречалась неоднократно. Недолюбливала и побаивалась эту манерную женщину, вечно молодящуюся и подражающую томным героиням любовных романов.

- Твоя мама сначала примется охать и ахать, а после непременно в ментовку звонить бросится. Не вариант. Пошли ко мне. Я окорочка взяла. Подогреем в микроволновке и с пивом класс будет. Оттянемся без родоков, как в молодости!

Предложение выглядело заманчивым. Тем более Наталья отчётливо представляла, как охнет Полина Андреевна, начнёт вызывать полицию, потом схватится за сердце и уже маме придётся вызывать неотложку, отпаивать её валерьянкой или корвалолом. Правда, можно было ничего не рассказывать. Дескать, просто решили посидеть, пивка попить, посплетничать, только ведь всё едино пристанет с расспросами. Не женское это дело хранить секреты.

И Наташа согласилась.

- А идём!

- Вот и правильно. К двоим он приставать испугается. Так ведь? – то ли вопросительно, то ли утвердительно воскликнула Таня и, ухватив подругу под локоть, потащила за собой.

- Испугается, - поддержала Наталья, - Только мы не узнаем, кого из нас он преследует.

Провожать девушек до квартиры, неизвестный не стал. Пока Татьяна искала электронный ключ-таблетку от входной двери, пока они, под нудное пиликанье замка заскакивали в подъезд, преследователь, не спеша направился к торцу следующего дома и, укрывшись от ветра, стал наблюдать за подружками.

Во дворе таинственного преследователя не оказалось. Возможно, он, решив, что девушка, по примеру вчерашнего вечера, останется ночевать у подруги, спокойно ушёл восвояси.

- Хорош поклонник! - наигранно возмутилась Наталья и, обойдя дом, ступила на слегка припорошенный тротуар.

Дворники появятся только утром, а снег с завидным постоянством начинал сыпать с наступлением темноты. Ничего красивого, тем более сказочного, в нем не наблюдалось. Никаких мохнатых снежинок, медленно кружащихся с неба и укладывающихся в мягкие, словно нарисованные, сугробы. Просто сверху падала мелкая, противная крупа, подхватываемая у земли гуляющими между домами сквозняками, и норовила ударить в лицо или забраться за воротник.

Незнакомец стоял с другой стороны дома и смотрел на свет выходящих сюда окон Таниной квартиры. Увидев девушку, он не выказал никакого беспокойства, только развернулся в её сторону.

Наташа почти уже прошла мимо, но вдруг внезапно передумав, притормозила и, повернув под прямым углом, направилась прямо к странному типу, караулившему её.

- Меня зовут Наташа, - сказала она, подойдя вплотную.

- Знаю, - невозмутимо признался преследователь.

- А тебя?

- Гена.

- Вот и познакомились! Теперь могу надеяться, что ты перестанешь следить за мной?

Новый знакомый достал руки из карманов, попутно пачку сигарет и зажигалку. Закурил.

- Надежда, вообще, такая странная штука. Она обязана быть у каждого человека, но не обязана сбываться.

- Прямо философ. Тебе бы дорогой костюм с отливом, сигару, кабинет с диваном и секретаршу. Вылитый психолог с Ленинского проспекта.

Геннадий затянулся, выпустил дым в сторону, по ветру.

- У нас психолог была женщина. Любила обтягивающие пиджаки и короткие юбки. В момент общения всегда закладывала ногу на ногу, так чтобы хорошо просматривались коленки. Считала, что вид её бёдер парализует мужской мозг и те, на тестовые вопросы, отвечают неосознанно, не задумываясь.

- Провоцировать мужиков – это часть нашего призвания, она же наша слабость. А ты откуда так хорошо знаком с врачами, псих что ли?

Мужчина спокойно среагировал на провокационный вопрос.

- Психолог, по существу, не врач. Скорее специалист по ремонту бытовой техники, - высказал своё предположение Геннадий, но видя недоумение девушки, добавил, - Представь, сломался у тебя телевизор или компьютер. Вызываешь специалиста, и мастер быстренько чинит тебе аппарат. Работа у него такая – копаться в мозгах разной электроники. Понимаешь? Так и у людей. Должен кто-то вправлять мозги тем, у кого они ещё более-менее функционируют. В противном случае есть психиатры. Вот они врачи.

- Всё-таки, смотрю, ты подкован в этом вопросе. Чинили, значит, мозги?

Гена улыбнулся, выбросил окурок и галантно предложил девушке сгиб левого локтя.

- Пошли. Провожу тебя.

Наталья, не раздумывая, перехватила сумочку и полупустой пакет в другую руку, и ухватилась за предложенную опору.

- Ты не ответил.

- Контузия.

- Ясно. Так ты с Володькой в МЧС служишь? Это он следить за мной подослал?

Идя под руку трудно заглядывать в лицо собеседника, но по интонации Наталья поняла, что попутчик недовольно скривился.

- Не подослал, а попросил. Его в командировку отправили, а тут маньяк объявился. Говорят сексуальный. Вот он и попросил поохранять тебя до своего возвращения. Признаюсь, что пару дней делал это спустя рукава. Так, ради друга, но потом ты мне понравилась.

Беседуя, они снова выбрались на тротуар и ускорили шаг.

- А ты в курсе, что мы с Володькой расстались?

- В курсе. Это ты с ним рассталась, потому что он назвал тебя дурой.

- Ты не согласен?

- Абсолютно согласен, только полагаю, что вслух этого говорить не стоило. Все женщины, конечно, дуры, но вы нежные, добрые, ласковые и у вас есть сиськи. Неоспоримое преимущество.

- Пошло, но приятно.

- Не рассказывай никому. Большая мужская тайна.

- Догадалась, - поддержала иронический тон Наталья, однако решила перевести разговор в интересующее её русло, - Так, сколько собираешься ходить за мной?

Геннадий остановился.

- Формально ещё неделю, если Володька не вернётся раньше. А почему «за тобой»? Теперь мы познакомились и можем ходить вместе. Буду встречать тебя у завода, провожать до дома. В гости не напрашиваюсь, понимаю, однако никто не может запретить нам общаться на какие-нибудь отвлечённые темы. Стихи читать не обещаю, зато можем сходить в кино, съездить в торговый центр, в «Галерею», «Макси» или клуб на твой выбор. Танцор только из меня никудышный.

Явное приглашение на свидание не вязалось с его спокойным, слегка отстранённым тоном.

«Похоже, контузило его прилично». – подумала про себя Наталья, а вслух сказала:

- Давай иначе договоримся. Ты прекращаешь меня преследовать и спокойно занимаешься своими делами. Есть у тебя дела? А другу скажешь, что выполнил его просьбу. Ежели чего, то я подтвержу. Идёт?

На лице Геннадия не читалось ни сомнений, ни раздумий. Он просто спросил:

- Я тебе не нравлюсь?

- Не в этом дело.

- Допустим. Значит, у тебя есть кто-то, с кем ты не хочешь встречаться при мне. Бывает, тем не менее, как же маньяк?

Наталья улыбнулась, но не убедительно.

- Если скажу, что не боюсь его, поверишь?

Геннадий тоже улыбнулся чему-то своему.

- Я знаком с женщинами, после встречи с которыми, любой маньяк забыл бы не только причину своего нападения, но и перестал быть маньяком. Во всяком случае, сексуальным.

Так же неожиданно, как остановился, мужчина потащил Наталью, всё ещё державшую его под руку, за собой.

- Значит, не договорились? – На всякий случай уточнила Наталья.

- Нет.

- Жаль.

До поворота в узкий, тёмный проход во двор, где жила девушка, они шли молча. Синхронно повернули. Наталья отметила, что навязчивый охранник не только изучил её маршрут, но и привычки.

В небольшом прямоугольнике двора, окружённого пятью зданиями, было значительно светлее, чем в подворотне, которую они только что миновали. Подавляющее большинство окон светились изнутри всевозможными оттенками белого, от матового до алебастрового. Плюс лежащий толстым слоем снег отражал и усиливал эффект освещения. Сквозняк не пробивался сюда, и сыпавшая сверху крупа перестала раздавать неприятно-холодные пощёчины.

Нельзя не отметить, что возникшая ситуация, пусть временно, создавала какую-то иллюзию комфорта.

Наталья остановилась, тормозя спутника. Подняла лицо, пытаясь поймать губами ледяные кристаллики, похожие на манну небесную.

- Знаешь, почему я вдруг перестала бояться этого маньяка? Я скажу. Видишь, справа, у выезда со двора, в кустах кирпичная трансформаторная будка?

Геннадий кивнул.

- На её стене пацаны сделали граффити. Изобразили маньяка, как они себе представляют, в очень смешной позе. После такого поневоле страх пропадает.

- Это ложное ощущение. Ты умная женщина и должна понимать.

- Да я понимаю. Правда, когда и если столкнусь с ним воочию, то скорее умру от смеха, чем от ужаса. Серьёзно. Тебе нужно взглянуть и всё поймёшь.

- Ладно, - невозмутимо согласился надоевший девушке охранник, - Завтра днём гляну.

- А чего завтра? Пойдём сейчас вместе. Или слабо?

- Пошли. У меня фонарик есть.

К подстанции вела довольно узкая тропинка, протоптанная, скорее всего, электриками ЖЭКа для своих нужд, и судя по замысловатой траектории, не всегда трезвыми. У её начала Наталья остановилась. Отпустила локоть провожатого, разделила сумочку и пакет из магазина, с досадой продемонстрировала их Геннадию.

- Знаешь, я, пожалуй, быстренько заскочу домой, оставлю вещи маме и переобуюсь. Подождёшь?

Гена неодобрительно хмыкнул.

- У меня есть выбор? Разумнее всё-таки отложить осмотр на утро. Только я понимаю, что, если какая блажь втемяшится женщине в голову, она не успокоится, пока не добьётся своего.

- Какой ты покладистый, женат?

- В твоих вопросах нет логики. Раз я предложил нам встречаться, значит, нет. А коли ты отказалась, то какая тебе разница?

- Ой, когда это женитьба мешала вам, мужикам, заводить интрижки!

Геннадий посмотрел по сторонам. Достал новую сигарету, прикурил от зажигалки.

- Ты идёшь? Или будем стоять тут и препираться? – буркнул он, поторапливая Наталью.

- Какие мы серьёзные! Расслабься, я быстро.

И Наталья пошла к своему подъезду, размахивая ношей и напевая:

«А я просила, я просила

Его опять, опять, опять.

О, как намаялась я с тобой,

Моя попытка № 5»,

Вернулась она довольно быстро, одетая в мужскую темно-зелёную куртку, на пару размеров больше и серые валенки без галош.

Геннадий невозмутимо стоял напротив двери, опираясь на заднее крыло светлой «Гранты».

- Ну, чего стоим, кого ждём? Пошли, - весело сказала Наталья и, повернувшись к дому, помахала кому-то рукой.

Проследив её взгляд Гена никого в окне не заметил, однако одобрительно подумал:

«Молодец, девочка, даже меня боится, но марку держит».

Возвращаясь обратно к началу тропинки, Наталья как бы, между прочим, рассуждала:

- Ох, мама! Теперь увидела тебя и обязательно замучает расспросами. Кто ты, где познакомились, когда свадьба?

Идя первой и болтая в таком русле, она, словно, успокаивала или отвлекала себя от дурных мыслей.

Провожатый изредка поддакивал, притворно сожалел о произошедшем, и сетовал на собственную оплошность.

Вскоре они добрались до подстанции. Геннадий, расстегнув молнию на куртке, достал небольшой фонарик, включил свет, направив луч на белый кирпич трансформаторной будки.

- Ну, где?

- С другой стороны. Иди за мной.

Протиснувшись, между кустарником и стеной, Наталья остановилась.

- Пришли.

- Не понял, - удивился Геннадий, водя лучом по девственно чистой кладке.

- Уже не имеет значения, - грустно ответила девушка и, вытащив из-за пазухи куртки нож, больше похожий на короткий, обоюдоострый меч. Уверенно шагнула влево, словно давно отрабатывала этот приём, и вонзила его в правый бок своего провожатого.

Мужчина охнул, скорее от неожиданности, и медленно стал оседать на колени, тем самым проворачивая в печени лезвие ножа, рукоять которого Наталья продолжала сжимать в ладони.

Оружие это давно сделал её отец из полотна механической пилы. Девушка не помнила для каких целей, но после оценила его преимущество. Острое и тяжёлое оно не требовало больших физических усилий для того, чтобы пронзить человеческое тело даже вместе с одеждой.

Само входило под собственным весом. Нужна только уверенная рука, чтобы направлять, а руке требовалась сноровка и практика.

- За что? – прошептал Геннадий, всё ещё стоя на коленях.

«Сильный мужик, не спешит умирать. Жалко, что глупый». – подумала Наталья, а вслух сказала:

- Я просила тебя прекратить слежку, ты отказался. Зря. Мы, итак, из-за тебя неделю потеряли, а ты ещё одну собирался ходить за мной. Охранник, хренов.

Девушка с силой рванула рукоять ножа на себя. Перепачканное чёрной кровью лезвие высвободилось, и тело Геннадия рухнуло вперёд, лицом в снег.

- Знаешь, - обращаясь уже к мёртвому, продолжила Наталья, - Я мысленно смеялась, когда слушала истории про сексуального маньяка, но сейчас, когда ты признался, что понравилась тебе, думаю, что маньяк действительно сексуальный. И очень красивый.

Она манерно поправила выпавшую из-под шапки прядь волос, достала из кармана полиэтиленовый пакет, спрятала в него клинок и пошла домой.