Марсиане

В кабинете стояла ровная, почти медицинская тишина. За широким окном медленно кружился мартовский снег — первый за много лет в этих широтах. На стекле отражались голографические экраны с данными кандидатов: возраст, образование, психологический профиль, уровень адаптивности.

— Вы инженер-энергетик, — произнёс чиновник, пробегая взглядом по её досье. — Семь лет на станции в Арктике, две экспедиции, публикации. Серьёзный послужной список.

Она кивнула. На ней был строгий серый костюм, волосы убраны в гладкий пучок — всё безупречно, но в глазах угадывалась усталость.
— Я хочу начать заново, — тихо сказала она. — Там, под куполом, всё будет иначе.

Он оторвал взгляд от экрана и посмотрел на неё.
— После развода?

Она не ответила, но её лёгкая улыбка была ответом сама по себе.

Он откинулся на спинку кресла, наблюдая за ней чуть дольше, чем следовало. В ней было что-то… настоящее. Не сухая анкета, не очередной претендент с мечтой о «новом начале», а человек, который действительно способен строить.

— Нейросеть уже анализирует ваш профиль, — сказал он, стараясь вернуться к официальному тону. — Решение примет она. Но… если честно, думаю, у вас отличные шансы.

Она подняла глаза:
— Вы так говорите всем?

Он усмехнулся.
— Нет. Только тем, кому действительно верю.

На мгновение между ними установилась пауза — не неловкая, а та, в которой рождается взаимное понимание.
Потом он быстро вернулся к протоколу, отметил что-то в планшете.

— В течение недели вы получите уведомление, — произнёс он. — Если всё будет хорошо… готовьтесь к переезду. Марс не ждёт.

— Я готова, — сказала она. — Уже давно.

Он кивнул, но когда она вышла из кабинета, ещё долго смотрел на закрытую дверь, будто стараясь запомнить момент.

На следующий день в тот же кабинет вошёл новый кандидат. Высокий, уверенный, с немного усталым взглядом человека, который слишком многое потерял и теперь ищет способ начать заново.

— Алексей Воронов, инженер-конструктор, — представился он, протягивая руку.
Чиновник ответил рукопожатием и отметил про себя знакомую фамилию. В его памяти тут же всплыло вчерашнее досье — Елена Воронова. Совпадение исключено.

— Присаживайтесь, — спокойно произнёс он, стараясь скрыть внутреннее напряжение. — Что привело вас к решению подать заявку на Марс?

Алексей чуть улыбнулся, но в улыбке не было лёгкости.
— Устал. Всё предсказуемо. А там — новая колония, новые задачи. Инженеры нужны. Я хочу быть полезен.

Чиновник внимательно наблюдал за ним. В этом мужчине чувствовалась та же решимость, что и в его бывшей жене, но совсем другого оттенка — не бегство, а попытка доказать, что он ещё способен на что-то великое.

— Нейросеть уже начала обработку вашего профиля, — сказал чиновник, делая пометку на прозрачном экране. — Решение она примет в течение нескольких дней.

— И каковы шансы? — спросил Алексей, всматриваясь в его лицо.

Чиновник на мгновение замялся.
Он знал, что нейросеть учитывает не только профессиональные данные, но и эмоциональные связи, психологические конфликты. Она никогда не допустит в одну колонию бывших супругов с ещё не завершённой историей. И всё же он не мог раскрыть этого.

— Сложно сказать, — наконец произнёс он. — Сейчас конкурс очень высокий. В основном берут тех, кто... кто максимально свободен от личных привязанностей.

Алексей усмехнулся:
— В моём случае это даже слишком верно.

— Да, — кивнул чиновник, содрогаясь от острого укола вины. — Но всё равно… не стоит строить ожиданий.

Мужчина немного сжал губы, словно собираясь что-то сказать, но потом просто поднялся.
— Спасибо. Хоть за честность.

Когда дверь за ним закрылась, чиновник ещё долго сидел, глядя на строчки данных, плывущие по экрану.
Два человека, одна история, два стремления начать заново — но только одному из них будет позволено это сделать.

Он тихо вздохнул.
— Прости, Алексей, — произнёс он почти шёпотом. — На Марсе не место старым теням.

Поздним вечером кабинет Комиссии тонул в мягком голубоватом свете экранов. Остальные сотрудники давно ушли, но он всё не мог покинуть рабочее место. На мониторе мерцали строки: Пакет решений нейросети: готов к утверждению.

Он коснулся сенсора. В воздухе возникла прозрачная фигура — голографическое воплощение нейросети, женский силуэт из света и цифр. Голос её был мягок, без эмоций, но всё же — по-человечески уверенный.

— Здравствуйте, координатор Лисин, — произнесла она. — Анализ завершён. Готовы к обсуждению результатов?

— Готов, — ответил он, хотя сердце слегка сжалось. — Особенно по паре Вороновых.

— Да. Елена Воронова и Алексей Воронов.

Её голос наполнил комнату ровным ритмом данных:
— Эмоциональный анализ, профессиональные показатели, генетическая совместимость, уровень взаимной эмпатии и способность к коллективной адаптации. Итоговый прогноз вероятности устойчивого партнёрства — восемьдесят шесть процентов.

Он нахмурился.
— Подождите. Они… они бывшие супруги. Сложные отношения, травма, конфликт. Разве вы не должны сделать все, чтобы они снова не встретились?

На миг в её голосе мелькнула почти человеческая интонация — как будто улыбка в электричестве:
— Конфликт завершён, но связь сохранена. Статистическая модель показывает: новое начало возможно только вместе. Отдельно они не достигнут эмоционального равновесия. Вместе — будут счастливы.

Он замер, чувствуя, как в груди поднимается что-то тёплое.
— Вы уверены? — спросил он тихо.

— Я не уверена, — ответила нейросеть. — Но вероятность счастья выше, чем вероятность боли. И этого достаточно.

На экране вспыхнуло зелёное уведомление:

Решение принято. Оба кандидата одобрены. Марс. Купол «Аврора». Отправка — через 77 дней.

Он провёл рукой по лицу, невольно улыбаясь.
— Значит, вы решили за нас, за всех, что любовь заслуживает второго шанса?

— Я лишь анализирую данные, — ответила нейросеть.

Он тихо рассмеялся.
За окном над вечерним городом мерцали огни стартовых площадок. В небе уже поднимался тусклый красный огонек — Марс, едва видимый в зимнем воздухе. Кружились снежные хлопья.

— Пусть им повезёт, — сказал он, глядя на звезду. — Пусть им обоим повезёт.

Голограмма медленно растворилась, оставив после себя мягкое сияние.
А чиновник впервые за много лет почувствовал — не просто радость, а веру. В то, что даже под куполом на другой планете эти люди снова найдут друг друга.