Маска

Открыв свежие ореховые чернила, Влада обмакнула кончик пера и аккуратно черкнула завитушку в уголке холста. Весеннее утро выдалось лучистым и безмолвным — вдохновение само вырывалось на холст — тонкими изящными штрихами вырисовались очертания будуара с винтажным туалетным столиком и большим резным зеркалом. Влада любила рисовать в стиле девятнадцатого века, используя золотую поталь для декора — картины обретали особый шарм. Как и портреты людей с демоническими образами и звериными конечностями стали ее неповторимым стилем.

Девушка сидела на балконе у мольберта, слушая документальный фильм про серийного маньяка и маленькими глотками пила томатный сок из бокала. Влада закрыла глаза и блаженно вдохнула прохладный воздух. Как только она услышала скрип балконной двери соседа, открыла глаза и недовольно посмотрела направо. Щуплый парнишка выбежал на балкон, несколько раз чихнул в розовый платок с девчачьими узорами и посмотрел налево.

— О, Владик, как жизнь? — сосед тут же выпрямил спину и бросил платок. — Все бухаешь и смотришь извращенские документалки? Твои вкусы всегда были специфическими.

— Это томатный сок, сопливчик. — недовольно вздохнула Влада.

— Я ж говорю.

— А я думала дотеры до обеда спят.

Тощий прыщавый Илюха из параллели раздражал излишней приставучестью. Начиная со второго класса, он задаривал Владу криво вырезанными сердечками из картона и по сей день подарки будто не менялись — конфеты, игрушки, билеты в кино, дешевая бижутерия. Особенно невыносимо было слушать про нравоучения предков, мол, Илья отличная пара — не пьет, не курит, отличник, обеспеченная семья. Но Влада знала и другую сторону соседа — компьютерный игроман, скептик, бескультурный хам и задира. С вечной аллергией и пунцовым носом от трения.

— Че, пойдешь на бал сегодня? — Илюха заиграл бровями. — Со мной.

— В твоих мечтах, Никоноров. Иди задроть дальше, не прерывайся от истинно важного для тебя.

— Почему все твои рисунки нагоняют скуку? Такие мрачные и безжизненные, а вот этой золотой хренью ты будто пытаешься все исправить.

— Так ты сначала научись разбираться в искусстве, потом поговорим.

« Ведь серийным убийцей может оказаться кто угодно, даже в вашем близком окружении »

Влада закрыла ноутбук на этой фразе и аккуратно подняла холст:

— Бывай, сопливчик.

— Стой, — Илюха слегка свесился с балкона. — Ты не ответила. Пойдем на бал? Вы ж с Даньком порвали, так что ты теперь вольная птичка.

— Как думаешь, каков шанс положительного ответа?

— Сто процентов. Не ломайся, тебе все равно не с кем идти.

— Кто сказал, что я не могу пойти одна?

— Мы всегда будем вместе! — крикнул Илюха вслед.

— Никогда… — покачала головой Влада. — Бывай, сопливчик!

Она зашла в комнату и плотно закрыла дверь балкона.

Пробежав глазами по картинам на стене, Влада наметила свободное место для нового холста и полезла в шкаф за гвоздями. В самом последнем бесхозном ящике валялись все подарки Илюхи — шоколадки, брелки, игрушки, сердечки — много хлама накопилось за девять лет и покрылось толстым слоем пыли.

Влада в очередной раз пообещала себе выбросить ненужное и побрела в своих мыслях на кухню.

— Обожаю запах свежего салата. Мам, помнишь какой сегодня день? — Влада села за стол перед женщиной и посмотрела в окно. Всего на мгновение ей показалось как сгустились тучи и промелькнула тень, забрав с собой все яркие эмоции. Влада быстро поморгала, потерла глаза и взгляд завис на противоположной девятиэтажке — соседка выбивала ковер на балконе, попутно делая зарядку.

— Снова витаешь в облаках? — голос мамы выдернул Владу из раздумий. — Что за день, спрашиваю.

— Бал перед выпускным. Круто, да? — Влада положила немного салата в тарелку. — Конечно, не такой как в прошлых веках, но слово «бал» для меня какое-то особенное. Все эти платья, роскошь, кавалеры, напитки… Как бы мне хотелось родиться в то время, эх.

— Ты же не знаешь как было в том времени. Рассказы это одно, но жить в другую эпоху сложно. Не каждому повезло родиться в обеспеченной семье.

— Зато там мужчины знали как ухаживать… — Влада проткнула помидор вилкой. — Не то, что некоторые сопливчики. Никоноров, вон, до сих пор подкатывает как гопник.

— А ты что?

— А что я? Я все выясняю отношения с Даней.

— Вот кто настоящий гопник, так это твой Даня. Не понимаю, что ты в нем нашла. Страшный как черт, железки на лице, одевается как гот и общается как пятиклассник.

Влада засмеялась:

— Есть что-то в твоих словах, но ты его не так хорошо знаешь, чтобы делать выводы. Это и Никонорова касается.

— Хороший мальчик. — пожала плечами мама. — Твой отец тоже был не первый красавчик на районе. Тощий, прыщавенький. Но сейчас то он окреп и возмужал.

— Да, с той сучкой попробуй не возмужать, скоро он и на праздники не будет приходить. — Влада отставила тарелку в сторону и встала из-за стола.

— Мы уже это обсуждали, его выбор. Так что теперь?

— Так что теперь? — Влада встала в дверном проеме и осуждающе покачала головой. — Открой глаза и начни новую жизнь, а не жди с пирогами домой урода, который ходит налево уже второй год.

Девушка нахмурилась и вытащила пакет из шкафа под раковиной. Мама ничего не ответила.

Пока Влада бросала старые подарки Илюхи из пыльного ящика в пакет, ловила себя на мысли, что отец никогда ничего не дарил от души. Мог дать денег, оплатить заказ, но от всего сердца подарить что-то как соседский ботан не мог по причине, как раз, отсутствия сердца. Владу совсем не мучала совесть за порой грубые слова в адрес матери. Та была слишком наивна и слабохарактерна, не могла возразить подонку, приходящему домой с чужим душным парфюмом и размазанной помадой на шее.

Злость Влады накапливалась годами и разрушала психику к чертям. Девушка обожала документалки про серийных маньяков, искала некий адреналин и оправдание для своей темной стороны души. Словно внутренний голос шептал в противовес морали — выскажи, выскажи им все.

Влада сходила в ближайший хозяйственный магазин за губками и тряпками — захотелось очистить мольберт от засохших красок. Заодно выбросить мешок со старыми подарками сопливчика. Мама встретила на пороге, отчего Влада поспешила сказать:

— Не бери в голову, прости если я тебя как-то зацепила. Утро было паршивым.

— Это я поняла. — мама протянула коробку. — Вот, тебе Илюша принес.

— М-м-м, — недовольно замычала Влада, пытаясь развязать крепкий узелок на коробке. — Что на этот раз?

— Спрашивал, пойдешь ли ты с ним на бал. Может стоит?

— Никогда! — с отвращением сморщилась девушка. — Только что выкинула его старые подарки.

Влада бросила коробку на кровать и пошла очищать мольберт. Полуденное солнце приятно грело плечи, забрав с собой все негативные мысли.

Даже за час Влада не справилась с очисткой мольберта, быть может, потому что отвлекалась на видео в ноутбуке. Ее страшно мучал интерес — что же подарил Никоноров, да еще и в такой изысканной коробке с бантиком. Неужели повзрослел сопливчик?

Солнце начало припекать и ослеплять глаза. Влада закрыла дверь на ключ и села на кровать, вытирая руки влажными салфетками. Интерес взял вверх, она закрыла шторы и достала коробку из ящика. Несколько раз покрутила, потрясла — что-то гремит, но легкое.

Влада села за туалетный столик и маникюрными ножницами перерезала бантик. Медленно открыла верхнюю часть коробки и увидела много желтого серпантина, в котором спряталась маскарадная маска. С кружевами и блестками, атласной лентой и мелкими перышками по центру. В бело-бежевых тонах, в каких обычно рисовала Влада свои картины.

Девушке настолько понравился подарок, прямо к сегодняшнему балу в школе, что она не могла несколько секунд налюбоваться, разглядывая каждую завитушку в кружевных узорах. Посмотрев на себя в зеркало и выпрямив спину, Влада закрыла глаза и надела маску, подняв высоко голову.

Когда она открыла глаза, вздрогнула и чуть не упала со стула. В отражении зеркала виднелся не привычный шкаф с книгами, а огромная кровать с навесом.

Влада огляделась по сторонам, не понимая, что происходит. Ее маленькая уютная комнатка превратилась в целые покои девятнадцатого века. И не просто покои, а будто склеенные воедино картины Влады — точно такой же резной шкаф с пестрыми цветами на фасадах, золотые шелковые шторы, бархатные бежевые кресла. Она, конечно, ощутила себя героиней старинного романа, где каждая вещь олицетворяла собой частичку мечты, но не так внезапно это должно было произойти.

Влада подскочила со стула и попыталась снять маску, но ее словно намертво приклеили. Роскошное белоснежное платье с широким кринолином сковывало движения, тугой корсет сдавливал ребра и внутренние органы мучительно вжались в позвоночник. Жмущие остроносые туфли девушка сразу отбросила в сторону.

— Что происходит? Где я!?

За спиной послышался скрип, Влада обернулась и выставила руки перед собой:

— Кто здесь?

Шторы взметнулись — целая стая воронов влетела в комнату — они клевали голову Влады и самоотверженно врезались в мебель, замертво падая на пол. Каждое касание крыльев оставляло на коже мелкие царапинки, словно несколько десятков острых бритв наносили увечья.

— Пошли вон! — вопила Влада и махала руками, отбиваясь от птиц. Любые попытки отпугнуть пернатых казались напрасными усилиями, вороны не отступали и не боялись. Всего на секунду Влада потеряла равновесие и упала на пол, закрывая лицо руками. — Помогите!

Кто-то быстро забежал в комнату и начал разгонять птиц. Женский голос с приятным тембром рявкнул на нападавших и те, словно пугливые птенцы, устремились в окно, врезаясь друг в друга и падая на пол оцепеневшими тушками.

— Кыш! Кыш, сказала!

Влада открыла лицо и медленно посмотрела на тучную женщину в длинном платье в пол, которая махала тряпкой в воздухе. Как только вороны, все до единого, покинули комнату, женщина взволнованно ахнула:

— Вы в порядке, Владислава Александровна? Должно быть, жутко перепугались. Все случилось так неожиданно…

— Я… — Влада осмотрела истерзанные руки. Из множества мелких царапин сочилась кровь на белоснежное платье.

— Позвольте вам помочь. — женщина протянула вонючую влажную тряпку, Влада поморщилась.

— Кто вы?

— С вами все хорошо? Почему вы спрашиваете?

— Где я нахожусь? Что это за место? — Влада отстранилась назад и снова попыталась снять маску. Не вышло.

— Ваши покои, Владислава Александровна. Что не так?

— Да ты же… — Влада быстро встала на ноги, вглядываясь в лицо женщины. — Я тебя нарисовала! Ты та самая дева на моей предпоследней картине… только у нее были…

Влада замерла на месте. Руки женщины покрылись густой шерстью, пальцы вытянулись и на месте аккуратных ноготков выросли длинные острые когти.

Женщина спокойным голосом как ни в чем не бывало подозвала испуганную девушку к себе:

— Ну же, Владислава Александровна. Нужно собираться. Вы же не хотите опоздать на столь важное празднество?

— Позвольте спросить, — Влада нашла в себе силы ответить. Даже послушно подошла ближе. — А куда я не должна опоздать?

— Ну что же вы, забыли про собственную свадьбу? — служанка, жестикулировала руками. Влада не сводила глаз с демонических нечеловеческих когтей. — По этому случаю будет бал.

— Ах, у меня свадьба… — нервно улыбнулась Влада, пытаясь найти что-нибудь тяжелее подсвечников. — Свадьба это хорошо, конечно. Но за кого я выхожу то?

— За Илью Борисовича. — женщина нахмурила брови. Ее зрачки расширились, полностью растекаясь по глазному яблоку, словно чернила. На щеках проросла густая рыжая шерсть — чего, кстати, не было на рисунках Влады. — Вы же приняли предложение, надев эту роскошную маску.

Влада снова попыталась снять дьявольский подарок, но с каждым движением маска мучительно отрывалась с кожей.

— Вы же не хотите огорчить Илью Борисовича? Он же вам сделал такой замечательный подарок. — женщина пошла в сторону Влады, свирепо раскрывая пасть с острыми зубами. Она рычала подобно хищному зверю низким грубым рыком. Влада хотела побежать вперед, но широкий кринолин платья цеплялся за мебель и останавливал ее.

— Никогда!

Громко распахнулось окно. Ясный день моментально вытеснила мрачная ночь, небо заволокло темными грозовыми тучами. Сотни воронов, врезаясь друг в друга, снова залетели в комнату и начали клевать Владу со всех сторон. Измученная и израненная девушка не стала сидеть на месте, она силой протолкнула пышное платье сквозь преграды и устремилась вдоль проходных. Неугомонный шквальный ветер разбивал окна вдребезги, рамы разлетались в щепки, снося за собой стены огромного поместья.

Выбежав в длинный коридор, Влада увидела тощего человекоподобного монстра, поедающего человеческую плоть. Его конечности, подобно тонким ниточкам, колыхались на ветру в сторону девушки. Монстр как тряпичная кукла упал на пол, затем резко поднялся и побежал прямо по бездвижным телам, сложенных друг на друга как гора бесхозных вещей. Вязкая густая кровь стремительно растекалась к ногам Влады.

— Мы всегда будем вместе! — подал голос монстр, подпрыгнув вверх.

— Никогда! — крикнула Влада и побежала в другую сторону вдоль длинного коридора.

Раздались оглушительные раскаты грома. Сносящий все на своем пути безжалостный ветер подхватил монстра как марионетку и, потянув за ниточки, потащил его вслед за девушкой.

Добежав до единственной нетронутой двери, Влада силой потянула за ручку и громко закричала, увидев внутри десятки обглоданных тел, с застывшим ужасом на лицах.

Стены давили со всех сторон, из-за корсета тяжело было набрать больше кислорода в легкие. Владе ничего не оставалось как нырнуть в темную комнату, карабкаясь по трупам. Низ подола платья окрасился бурыми разводами. Цепкая тягучая кровь с тел, подобно ядовитым змеям, обвивала ноги, застывая на коже Влады. Девушка все больше и больше увязала в бурой каше из крови и внутренних органах несчастных, кости торчащие наружу царапали и протыкали стопы и ладони девушки, отчаянно борющуюся за жизнь.

Влада с трудом закрыла дверь и ползла вперед, пока не коснулась пола руками. Она вырывалась из липкой слизи и ползла в сторону туалетного столика, впиваясь ногтями в ковер. Раскаты грома оглушительно проносились за окном, сотрясая стены. Ветер бушевал, врывался сквозь разбитые окна, сносил все с поверхностей. Дверцы шкафов и комодов хлопали, в дверь ломился монстр, не унимаясь:

— Мы всегда будем вместе!

Влада нашла ржавые ножницы на полу и принялась отрезать маску вместе с кожей.

— Открой дверь! Влада! Мы всегда будем вместе!

— Влада, ты слышишь? Открой! — голос мамы забрел в мутное сознание.

Женщина открыла дверь запасным ключом и увидела нечто — Влада сидела у зеркала и резала кожу вокруг глаз маникюрными ножницами, бормоча под нос:

— Никогда, никогда, никогда…