Мастер Алгоритмов. Книга 0

ТОМ 1

ГЛАВА 1

ПЕРВЫЙ ТОМ БЕСПЛАТНО

— К выходу! Бегом!

— Там люди! Мужика балкой придавило, ему нужно помочь! — раздался чей-то голос словно сквозь вату.

— Свою шкуру спасай, болван! — слова потонули в очередном взрыве, который, заполнил собой все пространство. Я ощутил, как меня откинуло в сторону и протащило по земле.

Боль в районе сердца возникла неожиданно. Прямо тут, за грудиной, словно при инфаркте. Неужели я… Под спиной твердая поверхность, смутно похожая на бетонный пол. Я сел рывком, с хрипом пытаясь вдохнуть поглубже.

Как оказалось, зря. Воздух, что я так жадно втянул, обжег глотку, легкие наполнились едким дымом и пылью, приступ кашля накатил внезапно, будто организм пытался эти самые легкие выплюнуть. Жар стоял такой, будто меня в печь запихнули.

Кто-то кричал. Что-то явно горело неподалеку. Мало что можно было рассмотреть, да я и не вглядывался. Какой-то цех, дым, паника, топот ног. Смог был такой, что хоть глаза выколи — разницы не заметишь.

Где я, кто я, почему болит — было не до вопросов. Вокруг пожар, значит надо выбираться.

Техника безопасности будто сама всплыла в голове. Дым вверху, воздух внизу. Припал к полу, вдохнул аккуратно и пополз на четвереньках, держась как можно ниже. Каким-то непостижимым образом я точно знал, где находится выход, хотя больше ничего в голову не приходило.

Двигаться было на удивление легко, и понятно, почему. Адреналин. Он дает силу, в обычном состоянии недостижимую.

Мой путь преградил завал. То ли кусок потолка рухнул, то ли еще что. А под завалом был человек, и его ноги придавлены.

«Там люди! Мужика балкой придавило», — возникло в голове эхо чужого возгласа, что я слышал полминуты назад.

Мимо меня, едва не сшибая друг друга с ног, пробежали какие-то люди в робах. На их лицах я успел увидеть животный ужас. Они не смотрели по сторонам, а просто бежали. За ними еще один. Они не видели ни меня, ни того придавленного человека, спасая свои жизни.

И правильно. И мне так надо бы. Все мое нутро орало — убираться к чертовой матери. Скажу спасателям. Они помогут.

Но… Не раздумывая, я бросился к пострадавшему. Снял пиджак, начал отбрасывать горячие куски бетона, используя его как прихватку, чтобы не обжечь ладони, попытался приподнять балку, но не смог.

Человек под завалом пошевелился. Он приподнял голову, и я увидел лицо — бледное, в копоти, с тонкой струйкой крови на виске. Его мутный взгляд остановился на мне.

— Дмитрий... — голос был хриплым, едва слышным за ревом рушащихся балок и пламени. — Спасайся… Не поможешь…

«Дмитрий»… Этот хрен меня знал? Да плевать, не до того.

— А ну стянись! — рявкнул я. Точнее, попытался рявкнуть, но на самом деле просипел.

Нечего мне тут драму нагонять и сдаваться раньше времени. Стресс и без того мешал соображать, а времени, как и кислорода, оставалось все меньше.

Я снова ухватился за балку, напрягся изо всех сил, она даже шелохнулась… Недостаточно!

Силой было не взять. Думай, Дима, думай!

Я быстро огляделся. Глаза выхватили валявшийся неподалеку кусок толстой трубы. Рядом обломок бетонной плиты. Идеальная точка опоры. Рычаг.

Не теряя ни секунды, я схватил трубу, подсунул под край балки, упер ее в бетонный обломок и навалился всем весом. Металл поддался с протяжным, мучительным скрипом. Балка медленно, неохотно поползла вверх. Сантиметр. Еще один.

— Вылезай! — прохрипел я, едва разжимая зубы. — Живо!

Мужчина, поняв мой замысел, зашевелился и на удивление сноровисто вытянул ноги из-под завала. Когда он освободился, я отпустил трубу. Она с грохотом упала на пол.

Он попытался встать, но его ноги явно сопротивлялись этой попытке. Особенно левая. Как бы не перелом. Я подскочил к нему, закинул его руку себе на шею и поднял.

— Идем!

Ползти было не вариант, не с таким грузом. Значит, прорываемся стоя, наперегонки с огнем. Я практически тащил пострадавшего на себе. На удивление брели мы быстро, но в таких обстоятельствах будь я хоть гепардом — все равно казался бы себе слишком медленным. Дым ел глаза, легкие горели.

Я замечал и других людей, которые выбраться не могли, но им помочь возможности уже не было. Все, что мог — запомнить, где они, и после сказать спасателям.

Мы вывалились наружу и с облегчением рухнули на мокрый асфальт. Все еще было жарко, как у огромного костра, но уже вроде безопасно.

Мы были живы. Оба. Остальное пока не имело значения.

Я лежал на боку и дышал. Просто дышал, втягивая в себя горячий, но уже относительно чистый воздух. Каждый вдох угрожал вызвать новый приступ кашля, и как бы глубоко я не вдыхал, этого казалось недостаточно. Было больно, но боль эта означала, что я еще жив. Рядом хрипел и кашлял спасенный мной мужчина. Отлично.

Приподнявшись, я сел. Голова кружилась, перед глазами плыли темные пятна. Когда зрение сфокусировалось, я на несколько секунд замер, пытаясь осмыслить то, что видел.

Картина была совершенно нереальной.

Из ворот цеха, откуда мы только что выбрались, продолжал валить густой черный дым. Три пожарные машины, скорые, спасатели. Ожидаемо? Да. Но не в таком виде! «Пожарки» и что-то еще, вроде скорая, попросту висели в воздухе.

Колеса-то где? На пожарках стояли люди в защитной форме и направляли на огонь мощные струи воды из толстых шлангов, а еще двое… Просто размахивали руками?

Что за хрень тут происходит? Но вода из шлангов внезапно меняла траекторию без малейших движений шлангов, направляясь точно туда, куда следовало. Это что… магия???

В цех, из которого мы только что вырвались, заходили спасатели, и тоже непростые. Каждый из них был окружен мерцающей сферой, будто находился в стеклянном шаре, напоминающем магический щит из фэнтезийных игр.

Чуть дальше суетились люди с красными крестами. Они водили руками над пострадавшими, что-то шептали, и тем будто моментально становилось лучше.

В голове не было ни единого адекватного объяснения, лишь куча вопросов: кто все эти люди? Что за колдунства? Я что, брежу?

…

…

…

Где я?

Или я так и остался помирать в том цеху, и просто галлюцинирую перед смертью?

В то же время вся эта вакханалия ощущалась… Знакомо. Будто бы даже привычно как-то. Словно я это уже видел не раз, просто не помню. Удивление мое было далеко не таким сильным, как следовало бы.

— Он жив! Сюда!

К нам бежали четверо людей. Не спасатели. Строгие черные костюмы, какие-то собранные, движения быстрые и точные. Они подхватили моего спутника под руки.

— Как вы, господин советник? — спросил один из них, мельком глянув в мою сторону.

«Господин советник»? Это он мне? Я не успел ответить, все еще в шоке от происходящего, а они уже тащили раненого в сторону, где суетились люди в такой же форме. Я заметил, как один из этих медиков поднес руки к сломанной ноге мужчины, и его ладони засветились мягким зеленым светом.

Опять колдовство. Самое настоящее. И снова я одновременно не мог поверить своим глазам и чувствовал, будто ничего необычного не происходило. Спасенный мужик махнул рукой в мою сторону, что-то сказав.

И тут я понял, что знаю этого человека. Эта информация просто появилась в моей голове.

Князь Владислав Петрович Милорадович. Начальник Каменоградского отделения Министерства Магических Ресурсов. Пятьдесят пять лет. Потомок древнего рода. Умный, жесткий, но справедливый руководитель. Мой непосредственный начальник.

А я Дмитрий Волконский, его подчиненный, младший советник.

Ко мне подошел один из спасателей. Магическое свечение вокруг него погасло. Он снял шлем, и я увидел обычное лицо мужчины лет сорока, уставшее, покрытое копотью.

— Вы в порядке? Как вас зовут?

Вопрос был простой, но я на секунду завис. Кто я? Я открыл рот, чтобы представиться, но вдруг осознал, что фамилия, крутящаяся на языке, была не моей.

Вспышка воспоминаний подсказала мне ответ.

— Волконский. Дмитрий Сергеевич, — произнес я вслух, удивляясь звуку собственного голоса. Он был чужим. Хриплым каким-то. Раньше было не до того, а теперь обратил внимание. — Младший советник, Министерство Магических Ресурсов.

Спасатель понимающе кивнул и что-то отметил в своем планшете, который держал в руке.

Да какое, нахрен, министерство? Какие ресурсы? Нет, то есть, я понял, что магические, но какая в жопу магия? Вы что, издеваетесь?!

— Что произошло, советник?

Да я бы и сам хотел знать, и что произошло, и кто я есть, и какой сейчас век…. Но вопросов было много, а ответов никаких.

— Взрыв, — коротко ответил я. Воспоминания были чужими, но четкими. Они просто находились в моей голове, и кто знает, каким образом туда попали. — В пятом секторе, у накопителей. Рвануло знатно. Я был у выхода, меня только волной зацепило.

— Пострадавшие? Кроме князя.

Я постарался вспомнить других лежащих и где они находились. Это важно и могло спасти немало жизней.

— Видел двоих в центральном проходе, — я попытался восстановить картинку. — Инженеры, кажется. Упали, когда все побежали. Их могли затоптать. Еще один выживший был у дальней стены, возле пультов управления. Его скорее всего завалило стеллажами.

Спасатель внимательно выслушал, передал сведения по рации и снова повернулся ко мне.

— Спасибо, советник, эта информация очень поможет. А теперь вам нужно пройти к медикам. Обязательный осмотр.

— Я в порядке, — отмахнулся я. Хотелось просто сесть и попытаться собрать мысли в кучу. — Помогите лучше другим.

— Приказ есть приказ, — он был непреклонен. — Все, кто вышел из очага поражения, проходят осмотр. Прошу.

Спорить не было ни сил, ни желания. Я кивнул и поплелся в указанном направлении. Там, в стороне от основной суеты, был развернут медпункт. Несколько леветирующих носилок, ящики с какими-то склянками и странными приборами. Спасенного мной князя тут не было. Похоже, его куда-то в сторону унесли.

Ко мне подошел врач, пожилой мужчина с седыми усами.

— Присаживайтесь, советник. Жалобы есть?

— Нет. Просто устал.

— Это мы сейчас проверим.

Он не стал меня щупать, слушать стетоскопом, проверять пульс и водить пальцами перед глазами, или что там еще делали медики в таких ситуациях. Просто положил ладонь мне на лоб.

Я ничего не почувствовал, но он, подержав руку секунд десять, кивнул.

— Удивительно. Никаких повреждений. Даже отравления дымом почти нет. Но сердце… Вы будто сердечный приступ перенесли. Но как тогда выбрались? В любом случае стойте спокойно.

Теперь он положил руку мне на грудь и что-то зашептал. Я почувствовал, как боль в груди отступает, сменяясь довольно приятным ощущением. На душе становилось неуместно радостно. Внезапно стало сил и энергии, будто только что проснулся после крепкого, здорового сна.

— Вот так, — подытожил медик. — Что бы там ни было, теперь вам должно стать легче.

— Уже стало! — радостно сообщил я. — Могу идти?

— Можете. Рекомендую отдохнуть как следует.

Как только я собрался уйти, хоть и не осознавал пока, куда именно, ко мне подошел еще один человек.

— Дмитрий Сергеевич, — начал он. Вежливо, учтиво, спокойно, будто и не было вокруг этого бардака. — Его Сиятельство велел осведомиться о вашем состоянии и сопроводить до дома.

Не ожидал я услышать такую речь на серьезных щах. Их Сиятельство, надо же. Как будто в Российскую Империю попал.

Но такого ведь не могло быть. Правда? Так не бывает, даже несмотря на весь происходящий бред, колдовство, взрывы какие-то. Я же точно знал, что никакой империи с ее Величествами и Сиятельствами не осталось.

А может, это будущее, и все колдовство на самом деле технологическое?

Как ни поверни, чистый бред получался.

— Состояние отличное, — я улыбнулся. — А от сопровождения не откажусь.

Не то чтоб мне было влом добираться до дома самому. Просто этот хрен мог знать, где я вообще, блин, живу! Меня проводили к одной из машин — опять же левитирующих — и открыли дверь. Я сел на заднее сиденье, стукнувшись головой о крышу. Я что, подрос? Странно. Или нет? Привычно пристегнул ремень безопасности.

Только сейчас, в момент спокойствия, я наконец-то обратил внимание на себя. Опустил взгляд на свои руки. Крупные, с пухлыми пальцами и обкусанными ногтями.

Не мои. Мои руки были другими — привычными не только к клавиатуре, но и к турнику, и к грифу штанги, с мозолями от гитарных струн на кончиках пальцев левой кисти.

Я задумчиво почесал подбородок. Щетина. Мягкое, рыхлое лицо. Подбородок… не один. Я посмотрел на свое отражение в зеркале заднего вида. Оттуда на меня смотрел незнакомый мужик лет тридцати. Одутловатый, с мешками под глазами и заплывшими щеками. Весь вид его говорил об усталости и совсем не о здоровом образе жизни.

А потом я посмотрел на свое тело. Живот выпирал из-под расстегнутой рубашки. Плечи широкие, грудная клетка солидная, сам я значительно выше — вот почему головой ударился — но это тело было слабым, явно не тренированным.

Я вдруг с ужасом осознал, что тот рывок, когда я поднимал балку, был чудом. Адреналин выдавил из этих дряблых мышц все что мог, и даже больше. Сейчас я чувствовал себя выжатым лимоном. Каждый мускул ныл.

Тревога снова подкатила к горлу. Это не я. Это не мое тело.

Я медленно откинулся на сиденье машины и попытался сложить два и два.

Итак, что мы имеем? Я нахожусь в чужом запущенном теле. Вокруг меня мир, где магия — обыденность. Летающие платформы, маги, целители. У меня в голове чужие воспоминания, и я только что спас из огня своего начальника, который к тому же еще и князь.

При том весь этот бред, которого быть попросту не могло, отчего-то воспринимался как должное.

Да это же сон!

Я просто сплю, набираюсь сил перед завтрашней встречей с инвесторами, а все это просто работа моего мозга. Очень детализированный, яркий сон. Это объясняло все. И магию, и странное, чужое тело, и чужие воспоминания. Во сне ведь и не такое бывает. Там самая дикая ахинея может восприниматься как норма. Именно поэтому я не удивился летающим машинам! Мой мозг во сне уже знал, что они должны летать.

Поняв это, я выдохнул. Напряжение начало отступать. Стало легко и даже как-то весело.

Сон. Ну конечно.

Я снова посмотрел в окно. Теперь все выглядело иначе. Больше не пугало, не вызывало мыслей «какого черта?». Осознав, что все сон, я стал наблюдать за ним с интересом. Вокруг будто высокобюджетное кино, в котором я играл главную роль, или компьютерная игра с полным погружением.

Стало быть я сейчас Дмитрий Волконский, советник в каком-то магическом министерстве.

Я усмехнулся. Не самая плохая роль, хотя для сна я б предпочел что-то более деятельное. Спецагентом стать, или легендарным героем.

Машина тронулась. Я откинулся на сиденье и расслабился. Раз уж я попал в такой сон, можно и посмотреть, что будет дальше. В конце концов, не каждый день выпадает шанс побывать в фэнтези-мире, пусть даже и во сне.

Водитель молчал, радио не работало. Единственным звуком был тихий гул двигателя, не такой, как у обычных машин. Даже шороха шин не было. Летающий пепелац же. Адреналин уходил, оставляя после себя полнейшее истощение и ноющую усталость в мышцах, которых я до этого самого момента и не чувствовал в полной мере.

Осознанный сон. Я читал об этом. Люди годами тренируются, чтобы научиться управлять своими снами, а мне вот выпал такой джекпот на ровном месте. Если я понимаю, что сплю, значит, могу делать здесь все что захочу. Абсолютно все. Возможности безграничны. Отличный способ скоротать время, пока реальный я сплю. Главное не проспать встречу с инвесторами. Надеюсь, организм меня разбудит, когда придет время.

А пока… можно и поэкспериментировать. Проверить, так сказать, грани возможного.

Первое, что хотелось сделать — избавиться от этой туши, в которой я застрял. Я снова посмотрел на свои руки, лежавшие на коленях. Сжал их в кулаки. Ощущение было неправильным. Не хватало привычной твердости мышц.

Нужно это исправить.

Я снова закрыл глаза. Отключился от звуков машины и сосредоточился. Напряг волю, представил, как тело становится моим собственным. Пониже, поменьше, но спортивным. Не столько вид представлял себе, сколько ощущения. Вспомнил до мелочей, как ощущалось мое тело. Здоровом, сильном, послушном.

Я мысленно попытался «надеть» этот образ на себя, вытеснить это чужое, рыхлое ощущение своей привычной формой. Почти почувствовал, как это должно произойти. Оставалось открыть глаза и увидеть себя в отражении.

Не вышло.

Из зеркала на меня смотрела та же одутловатая физиономия. Я поднял руку. В отражении шевельнулась та же чужая, пухлая пятерня.

Ничего не изменилось. Абсолютно.

Хм. Странно. Я был уверен, что это сработает. Может, концентрации не хватило? Или нужна какая-то особая техника, о которой я не знаю? Жаль, что раньше не интересовался осознанными снами.

Я попробовал еще раз. Более настойчиво, вкладывая в мысленный образ всю свою волю. Представлял, как лишний жир тает, как мышцы наливаются силой. Результат тот же. Нулевой.

Ладно. Допустим. С внешностью не выгорело, значит. Неприятно, конечно, застрять в теле какого-то обрюзгшего типа, но не смертельно. В конце концов это временно. Переживу. До утра должно было остаться ни туда ни сюда — пара часов. Обычно сны приходят в самую активную фазу сна, а значит, скоро подъем.

Что у нас дальше по списку? Управление окружением. Если я не могу изменить себя, может, я могу изменить мир вокруг?

Я посмотрел в окно. Машина летела себе по улицам городка. Пейзаж был унылым. Типовые многоэтажки, местами побитые тротуары, редкие магазинчики. Скука смертная. Хотелось добавить немного действия. Чего-нибудь этакого, что можно будет с интересом вспомнить утром, когда все закончится.

Моей целью стал перекресток впереди нас, с покосившимся светофором. Было б неплохо до него доехать, и чтобы на нас вылетело… Что-нибудь. Машина с бандитами, например. Началась бы погоня, перестрелка. Или еще лучше — пусть там будет засада. Вот, пусть бы на нас ка-а-ак напали, а я бы их всех ка-а-ак победил!

Я уставился на перекресток, напряженно ожидая экшна. В голове я уже рисовал сцену: визг тормозов, автоматные очереди, я выхватываю у кого-нибудь пистолет…

Машина спокойно проехала перекресток.

Из-за угла никто не выскочил. Ник погони, никакой засады. Улица была абсолютно пуста.

Может, я слабо хотел? Или цель была слишком сложной?

Ладно, попробуем что-нибудь попроще. Пусть вон тот голубь на карнизе взлетит. Я посмотрел на птицу, мысленно приказывая ей сорваться с места. Голубь продолжал сидеть, равнодушно глядя на проезжающую машину.

Да что ж такое.

Я снова откинулся на сиденье, чувствуя, как веселье сменяется легким раздражением. Сон переставал мне нравиться. Он был осознанным, но не управляемым. Я здесь не режиссер и даже не главный герой с особыми правами. Я просто зрителемь, запертым в теле одного из актеров. Смотрел фильм от первого лица, но не мог повлиять на сюжет. Такое себе удовольствие, если честно.

Машина свернула во двор и остановилась у подъезда серой обшарпанной пятиэтажки.

— Приехали, господин советник, — сказал водитель, впервые за всю дорогу подав голос.

Выбравшись из машины, я поблагодарил его. Человек князя тоже вышел, закурил, достал телефон. Видимо, такси вызывал или кого-то из своих, чтоб забрали. Я вспомнил, что машина-то моя, служебная. То есть советника Волконского, черт бы его побрал. Ну и ладно, все равно мне она больше не понадобится.

Я огляделся. Двор был таким же унылым, как и все что я видел до этого. Старые качели, ржавая горка, несколько припаркованных машин.

Ну ладно. Сюжет менять нельзя, внешность тоже. Но базовые законы физики-то должны мне подчиняться? Летать. Это же самое главное, самое классическое развлечение в осознанных снах, да и во снах в целом. Даже в рекламе было: «Мама, я опять летал во сне!»

Я встал поудобнее, расставив ноги на ширине плеч. Закрыл глаза. Представил, как отрываюсь от земли легко, без усилий. Как тело становится невесомым, и я поднимаюсь все выше и выше, над крышами этих серых домов, к свинцовому небу. Я предвкушал полет, это пьянящее ощущение свободы.

Открыл глаза. Сделал небольшой подскок, чтобы помочь телу «вспомнить», что оно должно делать.

Мои ноги оторвались от земли на несколько сантиметров и тут же рухнули обратно. Жирное тело вздрогнуло от удара.

Не понял.

Попытался еще раз. Подпрыгнул сильнее, отталкиваясь изо всех сил. Результат был тот же, только приземление вышло еще более неуклюжим. Колени протестующе хрустнули.

Может, нужно волшебное слово? Как в «Гарри Поттере», например? Какая-нибудь «Вингардиум Левиоса», только для самого себя? Или как там Питер Пэн учил всех летать? Ничего на ум не приходило.

Я замер, тяжело дыша. Неужели и это невозможно?

За спиной раздался тихий кашель. Я обернулся. Человек князя, докурив, смотрел прямо на меня со вселенской жалостью. Так смотрят на тяжелобольных или городских сумасшедших.

— Дмитрий Сергеевич, вы точно в порядке? — невозмутимо поинтересовался он.

Сон был выдуман моим сознанием. Пожар, спасение, Дмитрий Волконский, да даже этот вот водитель. Но стыд? Стыд был реален.

— Я… А, да. Просто, это самое. Ноги разминаю. Затекли.

Так, все. Эксперименты с физикой на этом закончены, по крайней мере прилюдно. Хватит позориться.

Я присел на лавочку у подъезда и выдохнул. Эйфория окончательно испарилась, оставив после себя пустоту и разочарование. В этот момент мой желудок издал громкое требовательное урчание.

Я голоден. После пожара, стресса и всех этих прыжков тело жаждало топлива.

И тут у меня появилась последняя, самая простая идея.

К черту полеты, драконов и смену внешности. Если этот мир так реалистичен, может, он может удовлетворить хотя бы базовые потребности?

Еда.

Я протянул правую руку ладонью вверх и закрыл глаза. Я вспомнил ее. Шаурму из той самой палатки у моего старого офиса. Я и сам недурственную шаурмичку крутил, но у той точки был козырь: мангал. Тут мне крыть было нечем — жил хоть и в хорошей, но все-таки квартире. А всякие там электрошашлычницы — не то.

Не нужно было даже напрягаться, чтобы ее представить. Горячий, хрустящий лаваш. Сочное, прожаренное мясо с дымком — щедрая порция, а не как у прочих. Свежие овощи. И много, очень много чесночного соуса. Я почти чувствовал ее запах, ее вес в руке. Это было самое простое, самое приземленное желание. Никаких чудес. Просто еда.

Сейчас она появится у меня в руке. Должна появиться!

Я просидел так секунд десять, может, больше. Ничего не происходило. Я открыл глаза.

Рука была пуста.

Холодный вечерний воздух овевал мои пальцы. Желудок снова заурчал, на этот раз почти обиженно.

Я медленно опустил руку.

Вот и все. Конец экспериментам.

Я стоял у стены чужого дома, в чужом теле, чувствуя усталость, голод и глубокое, иррациональное разочарование. Это был самый дурацкий сон в моей жизни. Вроде бы осознанный, с полной свободой воли, но без возможности что-либо сделать.

Ни тебе тела нормального, ни продолжения приключений, ни полетов, ни, что было обиднее всего и не лезло уже ни в какие ворота, шаурмы. Чувствовал себя примерно как та девочка из мемного видео, сначала закрыли, шарик не дали… Никакого праздника.

Просто кино, в котором я застрял в непонятно чьем теле. Приключений на пять минут, а потом оставалось только наблюдать, как разворачивается этот унылый, бессмысленный сюжет. От сна я ожидал большего.

Я вздохнул, поднялся с лавочки и пошел к двери подъезда. Раз уж просто призвать еду не получилось, надо было поискать, куда тут мое подсознание положило харчи. Найти кухню и посмотреть, что было в холодильнике у этого Дмитрия Волконского. Хоть какая-то цель в бестолковом сне.

Подъезд ничем разительно от привычного мне не отличался. Обшарпанный, грязный, воняет чем-то кислым. Не хватало какого-нибудь представителя маргинального сословия на лестничном пролете.

Тусклая лампочка под потолком едва разгоняла темноту, выхватывая из нее облупившиеся стены и заплеванные ступени.

Я не знал, на какой этаж мне нужно и в какую квартиру, скорее чувствовал. Точно так же, как до того чувствовал реальность магии, имя моего сновидческого воплощения и его начальника, и прочие детали этого дивного унылого сна.

Ноги сами понесли меня вверх по лестнице, рука привычно легла на перила. Третий этаж. Квартира слева, номер двенадцать. Я остановился перед на удивление пристойной металлической дверью. Ключ. Где ключ? Похлопал себя по карманам зимнего пальто — довольно классного, кстати; один из лучших моментов сна, тоже такое хочу. Во внутреннем кармане нащупал связку. Рука сама выбрала нужный ключ, вставила его в замочную скважину. Два оборота. Щелчок.

Дверь открылась, и я шагнул внутрь.

На полном автомате нащупал на стене выключатель, будто уже тысячу раз включал тут свет. Лампочка зажглась, и мое уныние стало еще глубже.

Дело было не в бедности. Совсем нет. Мебель была приличной. В прихожей стоял массивный деревянный шкаф, на полу лежал когда-то, видимо, дорогой ковер, сейчас затоптанный и грязный. Я прошел в комнату, которая, судя по всему, являлась и гостиной, и кабинетом, за ней дверь, как я неожиданно понял, в спальню.

Здесь тоже все было неплохо, если говорить о вещах. Большой, удобный на вид диван, обтянутый темной кожей. Напротив него низкий кофейный столик из того же дерева, что и шкаф в прихожей. В углу — письменный стол с компьютером, который выглядел довольно современно, хоть и громоздко. Книжный стеллаж до самого потолка, забитый книгами в толстых переплетах.

Это могло бы быть уютное, комфортное жилище. Настоящая мужская берлога, где приятно отдохнуть после работы.

Могло бы. Но не было.

Толстый слой пыли покрывал все поверхности. На полу валялись какие-то журналы, одежда. Окна грязные, задернутые тяжелыми шторами, которые, казалось, не пропускали не только свет, но и воздух. Было очевидно, что здесь давно не убирались. Не потому, что не было времени — просто было все равно.

Мой взгляд остановился на кофейном столике. На нем стояла почти пустая бутылка коньяка. Судя по этикетке, что-то французское, вполне приличное. Рядом открытая плитка темного шоколада, несколько кусочков отломано. На маленьком блюдце лежали засохшие, потемневшие ломтики лимона. Классический натюрморт человека, который пытался создать иллюзию красивой жизни, но в итоге просто напивался в одиночестве.

У этого Дмитрия Волконского, кем бы он ни был, прослеживались серьезные проблемы. Имея все для нормальной жизни — отдельную квартиру, хорошую мебель, доступ к неплохому алкоголю — он довел и свой дом, и свою жизнь до такого состояния.

Проходя по комнате, я провел пальцем по пыльной поверхности книжной полки. Кто бы он ни был, этот мужик, он явно катился по наклонной. И почему только мой мозг решил все организовать именно так? С чем это связано?

Я обернулся, собираясь пройти на кухню в поисках чего-нибудь съедобного, и замер.

В большом кресле, стоявшем в самом темном углу комнаты, кто-то сидел.

Огромный серый кот. Он не спал. Он сидел прямо, как египетская статуэтка, и смотрел на меня в упор. Его глаза, два ярких янтарных огонька, не мигая, изучали меня в полумраке. Он был необычно крупным для домашнего кота, с мощными лапами и широкой грудью. Мейн-кун? Нет, даже для такой породы слишком здоровый.

Я смотрел на него, а в голове снова, как и в цеху, всплыла информация. Четкая, ясная.

«Баюн. Фамильяр. Достался в наследство от отца».

О, как в сказках! Кот Баюн. Я усмехнулся своим мыслям. Интересно, когти у него тоже железные? Умеет он усыплять своими историями? Мое подсознание, создавшее это сновидение, явно не страдало от недостатка фантазии.

Хоть что-то хорошее. Коты — это всегда классно, и даже такой сон наличие пушистого друга делало приятнее.

Кот плавно, без единого лишнего движения спрыгнул с кресла на пол. Он не издал ни звука. Подойдя ко мне на несколько шагов, он остановился и сел, обернув хвостом лапы.

— О, трудолюбивейший хозяин вернулся, — саркастично произнес он, явно не считая таковым своего хозяина..

Голос был низким, с ленивыми бархатными интонациями, и совершенно человеческим.

Вот это уже другой разговор, уже интереснее! С котом поговорить я в реальной жизни точно не мог. Вернее мог, но разговор бы вышел односторонний и сулящий мне репутацию психа.

— Привет, усатый, — ответил я, стараясь говорить так же спокойно. — А ты, я смотрю, дом охранял.

Кот склонил голову набок, и его янтарные глаза чуть сощурились.

— Что-то в этом роде. Погоди, что это с тобой?

Он подошел ближе и обнюхал мои брюки.

— Гарью пахнет. И кровью, чужой. Что случилось?

Голос Баюна выдавал совершенно не кошачье беспокойство. Куда-то улетучился весь сарказм. Надо же, переживаетл за хозяина. Интересно, только из-за кормежки, или были иные причины?

В моей голове пронеслась еще одна серия чужих воспоминаний, еще и таких отчетливых, будто я сам все это пережил.

Вот я, Дмитрий Волконский, стою в кабинете князя Милорадовича. Он говорит, что нужно съездить на Пятый обогатительный, провести ревизию. Дело скучное, рутинное. Мне не хочется ехать. Я уже распланировал вечер: заехать в «Уральский самоцвет», пропустить пару стаканчиков, познакомиться с какой-нибудь девицей, апотом вернуться домой и «добить» ту самую бутылку коньяка, что стоит на столе. Но приказу начальника не подчиниться нельзя.

Вот мы с князем уже в цеху. Он о чем-то говорит с главным инженером, а я стою в стороне, делая вид, что слушаю. В голове одна мысль: скорее бы отбыть повинность и освободиться. К чему это все? Всегда все работало и дальше работать будет. Ненужная рутина, а я при этом сопровождающее лицо.

А потом вспышка. Грохот. Боль в груди такая же, как та, что я почувствовал перед тем, как очнуться. И темнота.

Похоже, у этого Волконского случился сердечный приступ от испуга. Интересный пролог сна, получается. Я вроде сам этого и не видел, а мозг доконструировал все «как» и «почему».

Я рефлекторно помассировал то место, где еще недавно болело, но стараниями медиков перестало.

— Был взрыв, — сказал я коту, возвращаясь в «здесь и сейчас». — Рвануло что-то в цеху. Еле выбрался.

Я пересказал ему произошедшую историю. Как мы выбрались, что было потом. Баюн слушал неподвижно, только кончик его хвоста дрогнул.

— То есть… — изумленно протянул он, когда я закончил. — Ты смог выбраться? И при том спас человека? Ты? Спас Милорадовича?

Чему он удивлялся, интересно знать. Ну выбрался, ну спас. Неужели так странно не пройти мимо умирающего? Хотя… Для моего местного «я», наверное, странно.

— Ну да, — я пожал плечами.

— Не думал, что ты меня когда-нибудь так удивишь, — ответил Баюн. — А ситуация интересная. Учитывая, что случилось с твоим отцом…

Отцом…

Я нахмурился, пытаясь вспомнить детали.

И тут меня прошибли воспоминания.