Мастер Иллюзий

Я стою на коленях, низко опустив голову. Преступникам не дозволяется без разрешения смотреть на свободных людей, поэтому приходится любоваться полустертым рисунком на серых каменных плитах.

Я слышу голос – спокойный и размеренный. Каждое слово отражается от стен и возвращается многоголосым эхом, создавая иллюзию звучания хора. Красота звуков и изысканность речи мешают воспринимать смысл сказанного.

Мне говорят, что я глуп, если ради женщины готов идти на смерть. Возможно... Но разве это недостаточная причина, чтобы рисковать жизнью?

Мне говорят, что я проиграл, и фокусы больше не помогут. Трудно не согласиться, когда к горлу приставлен клинок, а в спину уперлось острие копья!

Тяжелые слова падают одно за другим, и я начинаю терять счет времени.

Наконец, мне разрешают поднять голову.

Человек в Красном Плаще, скрестив руки на груди, смотрит надменно и презрительно. Это несправедливо. Я мог бы понять торжество, но презрение…

– Ты проиграл, – говорит Человек в Красном Плаще, – и сегодня умрешь. Обещаю, страданий не будет. Я не жесток, главное – Мастер Иллюзий исчезнет из нашего мира!

Я хочу ответить, но клинок прижимается к горлу и капля крови падает на серые плиты.

Человек в Красном Плаще едва заметно кивает, и нажим ослабевает.

– Говори!

–Покажи мне… покажи мне ее!

Я говорю и не узнаю свой голос. Он как будто принадлежит другому человеку – старому и изможденному.

Человек в Красном Плаще делает короткий знак, тотчас же отворяются двери и входит женщина в сопровождении двух стражников. Волосы ее распущены, на руках – тяжелые цепи, в глазах – отчаяние.

– Ты хотел увидеть свою подругу? Посмотри. Хотя я не понимаю... Мастер Иллюзий мог получить любую красавицу, а выбрал...

Человек в Красном Плаще делает брезгливую гримасу, словно закованная в цепи женщина вызывает отвращение.

И он называет меня глупцом! Разве можно вот так, с одного взгляда, судить об истинной красоте!

Женщина неожиданно улыбается:

– Ты устал? Бедный мой...

– Ничего, – отвечаю я, – бывало и хуже.

Человек в Красном Плаще беспокойно оглядывается. Я понимаю, что он почувствовал неладное и сейчас отдаст приказ стражнику, держащему кривую саблю у моего горла.

Но уже поздно. Уходящие ввысь своды дрожат, гранитные колонны текут, подобно догорающим свечам, факелы гаснут, оставляя дымный след. Стражники с оружием и доспехами осыпаются мелкой пылью, отчего в воздухе расплывается белесый туман.

Я поднимаюсь с колен.

Вокруг нас ревет черный вихрь. Женщина продолжает улыбаться и смотрит на меня, как мать на играющегося ребенка. Человек в Красном Плаще хочет подойти, но не может сдвинуться с места, лицо его искажается гримасой ярости.

Вихрь стихает. Мы стоим посреди безжизненной степи, поросшей жесткой травой. Солнце слепит глаза, легкий ветер гонит редкие перекати-поле. Замок исчез, словно растворился в горячем сухом воздухе.

Человек в Красном Плаще хватается за голову и опускается на колени.

– Опять! – кричит он, – Опять! Будь ты проклят! Будь прокляты твои иллюзии! Но не надейся, тебе не скрыться, я найду тебя даже на краю Вселенной!

Что я чувствую? Наверное, жалость...

– Не стоит, – я стараюсь говорить как можно убедительней, – ты судишь о мире, которого нет.

Он замолкает смотрит на меня с недоумением и испугом.

– Опять иллюзии?

– Увы… Ты не задумывался, что даже вся жизнь может оказаться иллюзией? Все тридцать лет? А реальность – здесь, в этой мертвой степи?

Человек в Красном Плаще оглядывается по сторонам и решительно встает.

– Пусть так. Я все равно найду тебя!

– Прощай!

Я беру женщину за руку, и мы идем к горизонту, где зеленеет узкая полоска оазиса и виднеются белые пики далеких гор.

– Это правда? – спрашивает женщина.

Я пожимаю плечами.

– Не знаю. Я сотворил столько иллюзий, что давно потерял счет. Возможно, степь – иллюзия, а он все еще в замке и видит красочные сны наяву. Возможно, он сам – всего лишь иллюзия.

– Зачем? Ты так и не сказал, зачем все это?

– Не знаю, – повторяю я, – наверное, мне скучно… наверное, я заигрался…

– Наверное.

– Но у меня всегда есть оправдание... и кусочек реальности!

– И что это?

– Ты!

Она смеется, и мы, взявшись за руки, идем к горизонту.