Мастерская "Кузня Благости"

Серьёзный разговор назревал неделю, но неведомая сила не позволяла задать множество важных вопросов. Дела студии наладились, войдя в привычную рутину и просто не оставляли времени на беседы. Словно развеялось проклятье, отпугивающее старых клиентов «Кузни Благости» и выгнавшее двух мастеров.

Охладевшие отношения с семьёй к сожалению не наладились, но хотя бы перестали нестись со скоростью лавины под откос. Зыбкое равновесие в общении с женой вселяло оптимизм.

Желание прояснить ситуацию с прекрасным работником замещалось весёлой каруселью каждодневных забот, отвлекая от странностей в поведении нового мастера. Он буквально пришёл с улицы ровно месяц назад в дождливый декабрьский вечер. Появился гостем на один вечер, а остался важной частью коллектива.

***

– Заходи в гости, добрый человек. Чайку выпьем, за жизнь поговорим, – тогда неожиданно для себя окликнул невысокого мужчину без головного убора, вальяжно идущего мимо с видом вселенского спокойствия. – Настроение ни к чёрту, а я чувствую собеседник ты интересный.

Зимняя хандра полностью соответствовало калининградской погоде. Мерзкая морось старательно поливала город из свинцовых небес с утра. Кочегарка, стоящая вдалеке, словно рождала из трубы непроглядную пелену, закрывающую солнце. Столб дыма будил во мне желание ворваться с требованием прекратить портить погоду. Хотелось отпустить кочегаров домой и остановить туманный беспредел, спасая ушедшее тепло солнечных дней.

Представляю заголовки в КЛОПСе на следующий день: «Обезумевший бизнесмен- неудачник отключил отопление жене из-за размолвки» или «ИП Кузнецов против дорогих тарифов ЖКХ».

– Молвишь складно, чего бы не заглянуть. Чайком полечимся, – насторожено ответил невысокий человек, вглядываясь в меня.

Он провел рукой по тёмным волосам, беспокойно разметавшимся по плечам. Естественно и непринуждённо осмотрелся по сторонам, словно искал достопримечательности в нашем Балтрайлне.

– Отлично! Меня зовут Кузьма. Прошу проходить в студию, – отчего-то обрадовался я неожиданной компании.

– А меня зови Нафаней, – усмехнулся восточного вида мужчина, привычным движением собирая волосы в хвост, перетягивая их кожаной лентой с правого запястья.

– Как домового из мультика, – уверен, что шутка пахла нафталином, но я любил наладить неформальное общение сразу.

Нет ничего лучше, чем проверить собеседника банальностью. Если среагирует неадекватно – пойду посмотрю сериальчик или позанимаюсь на Правило в конце концов.

– Точно, – ответил насмешливо прохожий, внимательно смотря на меня раскосыми глазами.

– И да, есть зелёный чай в брикетах. Давно хотел попробовать его заварить, но мой среднеазиатский мастер всё тянул резину, – предложил отличный вариант, спустившись по короткой лестнице до двери полуподвального помещения моей студии здоровья. – Почему-то я уверен, что ты справишься на отлично.

– Искус имеется, – ехидно улыбнулся Нафаня, ловко проскользнув в мастерскую.

Разговорившись, я окончательно убедился. Передо мной не только интересный собеседник, а настоящий специалист по человеческой физиологии. Сначала он умело задавал вопросы по оборудованию студии, внимательно слушал рассказы интересных случаев в работе, утвердительно кивая в нужных моментах. Когда дошло дело до даосских чаш, гвоздей и веников – уже я удивлённо вникал в тонкости их применения тибетскими монахами. Неожиданные нюансы открыли мне глаза, позволив сходу скорректировать методику постановки на гвозди и звуковую медитацию.

– А кем ты работаешь, чайный мастер? – удивился я, впервые оценив диковинный напиток, заваренный необычным образом.

– В поиске истинного призвания блуждаю, – туманно ответил гость, прежде чем с удовольствием выпить из пиалы облегчённый вариант молочного монгольского чая. – Ежели место предложишь – не откажусь. Работа привычная – людей излечивать.

Я по примеру собеседника не стал быстро отвечать, пока не допил порцию чая. Маслянистая жидкость приятно прокатилась по пищеводу, согревая внутренности. Ощущение домашнего тепла и спокойствия впервые за долгое время отогнало тревогу.

–А диплом у тебя имеется? И паспорт для заключения договора нужен. Я работаю исключительно в рамках трудового законодательства, – серьёзно сообщил со всех сторон интересному персонажу.

– Бумаги есть, завтра принесу требуемое. Ежели другого препону не имеется, – снова перешёл на старорусскую манеру Нафаня. – Помолясь, начнём трудится с полдня.

***

Документы оказались выше всех похвал. Спортивный массажист – мой коллега по ремеслу. Только учился Нафаня на медбрата, судя по всему, по-настоящему. В отличии от него, я свой диплом техникума олимпийского резерва купил.

Ну как купил – просто оплатил учёбу до конца, изредка посещая пары между играми высшей лиги гандбольного клуба чеховских медведей.

Правда выступал во второй команде, так и не добравшись до суперлиги. Травма сломала все планы, хотя задатки отличного линейного позволяли надеяться на месте в основе первой команды. Зарплата молодого игрока оказалась невысока, а тут и бонусов не стало. Поэтому курсы спортивного массажа и активная работа фитнес-тренера спасли от проблем с полнотой кошелька, а после я не стал возвращаться в спорт. Нашёл себя в новой сфере.

Время пронеслось незаметно – богатые клиенты, свадьба и двое пацанов. Восемь лет счастливой жизни – пять из них в качестве владельца модной мастерской «Кузня Благости». Салон по оказанию услуг спортивного и расслабляющего массажа, а также проведения занятий по йоге для населения Калининградской области. Именно так я рекламировал проект в администрации, пытаясь получить беспроцентный кредит на развитие бизнеса в рамках помощи молодым семьям. И получил, выплатив всего за два года, зарекомендовав себя перспективным специалистом, заведя множество полезных знакомств.

Пока год назад не началось разрушение привычной жизни. В один момент планомерно и неотвратимо начали уходить постоянные клиенты – пару занятий и исчезали без объяснения причин. Не секрет, что мастера студии работу выполняли добротно – не обманывая, не затягивая и не придумывая мифические проблемы. Поэтому пара сеансов избавляла от симптомов мышечных спазмов, а значит от большинства болевых ощущений.

Другой вопрос, что больше половина оставалась и дальше работать со своим телом. Полный цикл в пять приёмов – золотой стандарт для закрепления результата. Ситуация становилась критической. Поток новых клиентов оставался достаточно плотным, чтобы самостоятельно с ними справляться. Но для трёх мастеров посетителей стало маловато.

Поэтому двое мастеров убежали с разницей в три недели. Итог – я зашивался в студии, оставляя на семью минимум времени. А когда приходишь – крики и обвинения в недостатке внимания.

И никакого понимания ситуации. Я же для них стараюсь – всё в дом. Уровень жизни не хотелось снижать, но нет. Оказалось – статус важнее счастья. Простой вкалывающий работяга не соответствует ожиданиям женщины об успешном бизнесмене.

Нафаня сильно выручил, компенсировав проблему нехватки кадров, появившись в критический для меня момент. Странный немногословный человек с лёгкостью включился в процесс, хотя я сомневаюсь в его людской сущности.

Впрочем, если со временем восточный мастер выручил, то решить семейные дрязги это не помогло. Тем более возле красавицы – жены всегда крутилось множество акул, полностью удовлетворяющие её запросы респектабельности.

А уж о прекрасном физическом состоянии супруги я позаботился – массажи, растяжки и прочие прелести наличия собственной студии. Впрочем – держать не буду, не мой принцип. Главное, чтобы детям не мешала со мной видеться. Сейчас есть вопросы посерьёзнее.

Странности надёжного работника, который просто не уходил из студии никогда. Он в ней живёт и содержит в порядке. Идеально чистый пол и даже прекрасное состояние электропроводки его заслуга. Перестали отключатся рубильники в щитке при работе обогревателей. Всё не доходили руки заняться этим вопросом. Даже температура в помещениях установилась оптимальная. Раньше либо мы задыхались от жары, если не открывали окна, либо мёрзли – забывая их закрыть. Теперь проблем нет – словно волшебным образом помещение превратилось в живой организм. Пространство снова наполнилось комфортом, уютом и семейным теплом.

Казалось бы, радуйся и наслаждайся. Только вечно подвижный узор татуировок на руках Нафани и глаза, покрывающиеся сплошной серой плёнкой в моменты искренней благодарности счастливых клиентов. Очень специфичных клиентов нового мастера. От бывших спецназовцев до юристов крупных фирм, не обходили студию бывшие братки, смотрящиеся естественно в компании бывалого мужчины с пронзительным взглядом прищуренных глаз.

Но сегодня отступать некуда. Не имею привычки откладывать дела – особенно неприятные. Даже многочисленные звонки мобильного, вперемешку с лавиной сообщений из различных чатов не способны поколебать решимость получить ответ.

– Скажи, восточный человек! Мне кажется или нательная живопись у тебя имеет большее значение, чем обычно? – я начал беседу издалека.

Напротив сидел невысокий мужчина средних лет в позе лотоса. Жилистые руки с вязью татуировок, спокойно опирались колени. В странно подвижных рисунках чётко выделялся китайский дракон, купола церквей и многочисленные кресты. От кельтского до православного, при этом другие конфессии не остались обделёнными. Полумесяц спокойно соседствовал с молотом Тора, а изображение Будды легко уживалось со славянским коловратом. Главное – смотрится органично, сплошным узором покрывая предплечья и кисти собеседника, уходя под рукава чёрной футболки. Я даже не могу представить общей картины. Обилие разномастных татуировок не создавало впечатление сумасшествия и странности Нафани, а заподозрить его в неонацизме мог только слепой.

Если бы весёлые картинки не двигались – вообще никаких претензий. А так вопросики накопились.

– Верно глаголишь, хозяин, – в издевательски спокойной манере подтвердил предположение мастер, ни разу не облегчив задачу. – Рад, что наконец ты прозрел.

Хищный прищур восточного торговца, скорее хозяина трёхзвёздочного отеля в Турции, не оставлял шансов влиться в современный мир ультраправых европейцев. Густая короткая борода с сединой и лёгкая небритость на шее дополняли образ покорителя женских сердец дам бальзаковского возраста на жарких берегах Анталии, а чёрные волосы до плеч завершали картину свободного художника.

От былой неухоженности не осталось и следа. Похоже случайность нашей встречи становится всё больше сомнительной.

– На зрение не жаловался никогда – в моей прошлой профессии не приветствуется, – усмехнулся я. – Или я один вижу миграцию мифических животных по коже? Не ошибаюсь?

– Точно, хозяин, – улыбнулся Нафаня, глядя на меня серебристыми глазами.

Если бы не видел раньше – убежал в ужасе прочь, сверкая пятками. Смотрится жутко, словно в дешёвых фильмах или большинстве мистических рассказах.

– Кто ты? И прекрати звать меня хозяином. Уже не смешно, – холодно ответил шутнику, не отведя взгляд.

– Иначе никак, ведь теперь ты пробудившийся. Да и проклятье на тебе, Проводник, – зашёлся тихим смехом мастер. – А я нечисть. И оба мы люди тени, для которых нет пути в жизнь мирскую.

– Очень интересно и познавательно. Думаю, послушать тебя внимательнее, возможно станет понятнее, почему всё резко поменялось с твоим приходом, – начал я требовательно.

– Чайку попьём, я мыслями соберусь и токмо тогда вещать начну, – обогатил в очередной раз не-человек свою речь оборотами, умершими лет двести назад. – Не любо мне воздух сотрясать напраслиной.

У монголов есть традиция – не разговаривать за едой. Пока гость не насытится и не попьёт традиционного чая – соблюдается священная тишина. И судя по замашкам нечисти он застал времена, когда это происходило не только на потеху туристам.

Нафаня спокойно заваривал зелёный чай, уже ставший для нашей маленькой команды обязательным. Дарящий уют и особую атмосферу в наше общее дело. Размеренными и точными движениями откалывая от брикета нужный кусок, бережно размалывая. С лёгкостью профессионального бармена или кальянщика, мастер подогревал воду и молоко на газовой плитке, умудряясь не пропускать момент, когда вода закипит. Молоко при этом снималось с огня за секунду до появления пузырьков на поверхности.

А дальше, смешать заварку с молоком и посолить по вкусу. Тут каждый сам решал, как и добавлять ли сливочное масло, стоящее рядом в маленьких пластиковых контейнерах.

«Точная дозировка – залог вкуса» – подумал я мимоходом, сыпанув имбирь и корицу в кружку. Сегодня такое желание – разбавить молочную горечь яркими нотками. Вроде день рождение у меня – каким-то проводником стал.

Процесс протекал в тишине долгих полчаса. Надеюсь, товарищ сумел разложить всё по полочкам. И не утопит меня в многочисленных подробностях. Именно от этих деталей и зависит дальнейшая судьба.

– Правь, Явь и Навь – знакомы понятия? – резко бросил Нафаня мне, дождавшись ответного кивка, – Вижу – знаешь основы. Мы в ….

– Яви – мир людей…. – продолжил я, но не успел закончить.

– Не только, но в целом так. И течёт здесь Жива – энергия Земли, как живого организма, – вещал на совершенно чистом русском языке с видимым усилием нечисть, демонстрируя раздражение от стиля изложения. – И за ней ходили из Нави и Прави на Землю, а люди за Праной и Маной захаживали к соседям. Потом война великая случилась, но закончилась быстро. Только души ворогов людских застряли на Земле в количестве несчётном. Да вернуться домой не могут.

– Так много или мало застряло душ этих? Или просто лень считать было? – усмехнулся я, понимая общую концепцию рассказа при этом медленно теряя картину реальности, – Раньше ходили к друг другу в гости, отчего же сейчас перестали?

– Верно мыслить начинаешь, да только сложнее всё, – вздохнул собеседник. – Миры соприкоснулись меж собою тысячи лет назад и хлынули потоком великим существа диковинные на Землю-матушку. Живу её на потеху себе используя, магией люд земной обижая.

– Прям безнаказанно? – ехидно спросил у Нафани. – Сериалами Нетфликса попахивает.

– Отпор получили знатный, уползя обратно, аки змеи в норы. Потом торговать начали, ведь врата совсем узкие стали. Под контролем особым у пробудившихся людей содержались, да только энергия в них не бесконечна оказалась, – разъяснил мастер терпеливо. – С тех пор берегут для серьёзных случаев не расходуя бездумно.

– А простые люди не могут использовать магию? – уточнил у эксперта.

– Жива земная в человеке не делима. Вот и страдали от недругов, да недолго. Научились числом бить, – продолжил Нафаня. – Да через порталы в гости заглядывать, чужую силу черпать во благо людей. А энергия Яви для исчадий Нави и ангелов Прави ядовита в числе многом, как и чужая для люда земного - чистая отрава.

– А, понял. Есть предел использования. И человечество просто взяло измором магов, – ухмыльнулся простоте решения.

– Извели почти всех вражин, да только души их домой не вернулись, – подтвердил догадку нечисть. – А матушка Земля к себе не берёт, вот и летают неприкаянные они. Ищут плоды слабые, да мёртвых поднимают. Аки коршуны, добычу рыскают, обратно вернутся хотят.

– А мешает то что? – удивился я.

–Врата почти захлопнулись, токмо узенькая щель осталась. Перестали Навь, Явь и Правь пускать задарма, но держаться крепко друг дружки, – улыбнулся Нафаня, с удовольствием вещая привычным слогом – И покуда последняя душа домой не вернётся – не разойдутся миров дороги.

– Допустим, звучит логично. Но я же не ходил в миры иные, а силу особую приобрёл? – уточнил у моего работника, невольно подстроившись под манеру речи.

– Значится слушай сюда, Кузьма, – неожиданно тоном бывалого сержанта выдал нечисть. – Человек, подобен древу. Растёт из семени во чреве матери своей. Если корни его питаются токмо Живой – он вырастает людом обычным.

– Это понятно, вот можно покороче – да попроще, Человече!– подколол его, не обращая внимания на суровый взгляд непроницаемых серых глаз. – Завтра с восьми два клиента записаны. Приём подтвердили, а сейчас уже второй час ночи.

– Всё бы вам людишкам спешить без оглядки жизнь прожигая. Можно и проще, – согласился не без упрёка Нафаня. – Тогда не серчай, если чего не поймёшь. И я не человек, а нечисть.

Нечисть, видимо прошедшая длинный путь, способная самостоятельно бродить по свету. Не завися от хозяина, навязанных правил и ограничений силы – сказки видимо всё врали.

Я кивнул и приготовился конспектировать – от этой информации по идеи зависела моя жизнь– на случайных людей не накладывают проклятья. При условии, что я не нахожусь под психотропами или в коматозе. Возможно – это матрица или любое другое состояние, когда фантазийные сюжеты входят в изменённое сознание.

– Токмо корень не только Живу земную впитывает, но Праной не брезгует, да Маной не гнушается, – так и не перешёл на нормальный русский мастер. – Душа черпнувшая ровно половину силы со стороны иной – пробуждённый. Что Навь, что Правь не может сущность людскую подавить, пока он сам выбор не сделает.

– То есть уже не человек, но и не …. – начал я понимать, вспоминая многочисленные прочитанные книги в жанре фентази.

– И не тварь одержимая, что плод людской захватывает, аки кукушонок всё светлое выбрасывая. Навь жалости не ведает, – продолжил домовой. – Враги рода человечьего кружат коршунами, души слабые выискивая. Надеждою вернуться в мир тёмный влекомые.

– А Правь? – задал наводящий вопрос, вклиниваясь в маленькую паузу.

– На зов приходит к родителям светлым, плод любви великой спасая, но взамен всё простое людское вымывая. Только служение свету оставив. Просвещёнными таких кличут, – быстро ответил Нафаня. – Святыми они становятся, богам разным служат. По нраву выбирают, волю человеческую никакая сила сломить не способна. Судьбу решает только он.

– Значит свобода воли – главный параметр для развития силы? – уловил основную мысль.

– Воля, разум и дух – токмо они определяют развитие правильное человека. Ствол его основной, – подтвердил и дополнил нечисть. – Я по воле шамана домовым стал. В тело живое, да неразумное душу скитальца из Прави заключив. И служил ему верою крепкой. Да только дружинники русские забрали в острог хозяина моего, да ратник приютил лекаря знатного. Так и я на Русь приехал.

– В смысле живое, да неразумное – клиническая смерть что ли? – со скрипом трансформировал сказанное в нормальную информацию.

– Истину глаголишь, – хитро улыбался, судя по всему, монгол, а может и казах. – Да только шаман не прожил долго – вороги пришли и поселение уничтожили. Со всей семьёй ратника, даже умение шаманово не спасло.

– И тогда ты свободным стал? – слушал я с интересом живую историю, окончательно плюнув на ощущение сюрреализма.

– Я сын Прави – Домовой. Моё древо растёт из светлых помыслов, да заботы о хозяине. Воли мне не дано, – ухмыльнулся Нафаня, сверкая серебристыми глазами. Словно убеждая меня периодически в реальности происходящего. – И силы мои просты. Дом охранять – он слушается меня во всём, да ежели с семьёй одной долго живу – защитником её становлюсь. И с хозяином ходить могу разрешения на то не спрашивая. Только оберегать должен от невзгод жизненных, а ежели семь коленей продержусь – Хранителем рода стану. Тогда и свобода появляется.

– И никаких альтернатив? – разочаровался я.

– Тогда нет. Ратнику служить стал. Он в ярости своей часть ворогов то порубил, да дар проводника открыл, – разочаровал меня домовой. – Да местью ведомый меня всюду за собой водил, делу военному учил. Токмо убийства для домового – запрет страшный.

– Но сейчас же ты меня хозяином кличешь, – невольно подхватил говор нечисти. – Значит освободился и от этого хозяина?

– Не по своей воле, – выдохнул с грустью мастер по работе на тренажёре Правило, специалист спортивного массажа и проводник нескольких практик по самоконтролю с красным дипломом. Он же Нафанаил Хасанович Домовой – именно такие паспортные данные представил мне нечисть, указав местом своего рождения Улан-Удэ.

Коллегу накрыло волной воспоминаний. Обычное дело в последнее время и повод окончательно разобраться, кто же работает у меня в студии.

***

Нафаня, доклад! – требовал хозяин, степенно набивая расширенный трубчатый магазин любимого ружья.

Winchester Model 1897 года, оно же М97 – окопная метла по-солдатски. Ратник мастерски владел подарком собрата из экспедиционного корпуса янки в германской войне. Ох и накосил он тогда ворогов, не счесть. Боялась немчура, как огня солдат с диковинкой, что дюже быстро стреляет. Только рукою туда-сюда успевай двигать. Одна беда, выстрелов всего пять– но хозяин нашёл решение. Не сразу, с годами, но нашёл. Восемь пуль – никакая нечисть не устоит.

– Туман на улице, да дождь не уймётся всё, – грустно доложил Ратнику, ведь для вестника нет хужее погоды, – Зачем только с Гешпанской земли сорвались?

Хозяин грозно глянул, после чего пришлось привычно переключился в режим сенсора. Не люблю современный русский язык, словно силы теряю. Нет в нём корней, а для нечисти они важнее всего.

***

– Растёт теневой люд дважды, путь выбирая. Важность для себя решая великую, – продолжил после паузы домовой. – Силу развивать, что духом все кличут. Либо волю собственную от морока мира чуждого защищаясь, а может разум выбрать – мастерство великое в надежде получить.

– Просил же проще, – ничего не поняв из сказанного возмутился я.

– По основному направлению идёшь – большим запасом Живы обладаешь. Уменьшается количество ограничений с развитием, – наконец перестал издеваться мастер.

– То есть, став хранителем рода – ты бы мог путешествовать сам без хозяина? – уточнил я.

– Да, на своей территории я становился бы всесильным, – подтвердил догадку нечисть. – Но скованный жёсткими правилами, даже если разумнее не следовать им. Воля у хранителя полностью направлена на защиту рода и родной земли. А разум просто не способен на сомнения.

– Печально, а это только у нечисти? – неожиданно похолодел я, не желая становиться марионеткой незнакомых сил.

– Если бы…. – вздохнул домовой, опять погрузившийся в тяжкие думы.

***

– Дистанция двадцать три сажен…..пятьдесят метров, – я быстро поправился под злым взглядом Ратника. – Врагов не обнаружено, дом чист от посторонних. Вообще никого нет.

Вернее, в хоромах вообще нет ни одного человека, кроме троих. Ратника – старого охотника, что бескуда польского зарубил во времена смутные. И меня с собой взявшего скитаться по миру, да за семью свою Аспидам мстить. Да собратьев его по ремеслу, молодого Шершня и мудрого Жало – пророка именитого, крови ворогам знатно попортившего.

– Жало, уверен? – требовательно уточнил Ратник.

– Да. Моя Руха не ошибается, – усмехнулся невысокий жилистый мужчина с восточными чертами, поглаживая полупрозрачного ястреба. – И ощущение, как в имперскую. Гнусь, подстава и мерзкая политика. Смердит змеиной кровью.

– Значит нас ждали. Кто-то из братов решил списать нас, – ощерился Ратник. – Мира захотелось, стало жалко умирать, когда вокруг благость великая настала.

– Точно брат, но мы прорвёмся, – хитро улыбался Шершень, герой Афгана и светоч молодых охотников – энергострелок.

Он зачинатель славных традиций у отроков, убивший из любимого АК цельного Ифрита. Расколол его ядро бронебойно-зажигательными патронами. Ежели не норов буйный, не ждал бы со стариками расправы змеиной.

***

– Сила иная пьянит – выхода требует. Ведёт вперёд, разум подспудно меняя, не давая остановиться, – явно с горечью произносил эти слова Нафаня. – Да и люд обычный так же живёт. Не может остановиться, пока поздно не станет.

– А у Проводника какие варианты? – зевая спросил у него.

– Путей основных три, – задумчиво ответил домовой, сверкая белёсыми глазами – Первый – ангел, что после Архангелом шестикрылым становится. Богам светлым служит, да угнетённых спасает в веру истинную вовлекая.

– Э… – опешил от услышанного.

– Фанатик короче – так понятнее? Окружающих подчиняет воле своей, силу получая из служения божествам. Любым, – расшифровал нечисть. – Сомнений ноль – разума ещё меньше, воля отдана всевышнему.

– Бррр… не мой вариант, – усмехнулся грустно. – Я атеист.

– Можно до Архонта дойти, через мага развившись. Сильное влияние разума без основных эмоций, а воля завязана на рационализм. Ведёт таких обычно только одно сильное чувство….. – скривился в гримасе отвращения домовой. – месть, научное познание или власть. Людей умом завлекает, словно пешками играя, не веря божественной воле – творя свои законы.

– Уже ближе к реальности, но может есть и лучше варианты? – с надеждой уточнил я.

– Есть, – сделал минутную паузу нечисть, снова погружаясь в воспоминания.

***

– Если не сидеть в обороне один из нас гарантированно выживет, – голосом бездушного чурбана сообщил Жало, воспользовавшись пророческим даром. – Снаряжайтесь оперативно и двигаемся.

– Принято, – одновременно ответили остальные, перейдя на армейскую чёткость. Я в том числе.

– Ратник – держишь фронт, Шершень – огонь на подавление, я работаю по снайперам, – продолжил руководить над двумя саженными богатырями щуплый мужчина с кучерявыми волосами, спокойно расставляя боевой порядок. – Вестник – ближний радиус на тебе, Руха – строит маршрут для прорыва.

Вестник – это я, как всегда, стерегу от хитрых ворогов, не давая оставаться незамеченными на родной земле. Пусть дом гостевой, но возможности то реальные.

– А мой бес что делает? – возмутился Шершень.

– Как обычно – не мешает нам. С остальными пусть играет, как хочет – не сдерживаясь, – пояснил новый командир тройки. – Дом видимо пойдёт под снос.

– Нафаня, доклад! – снова вопрошал нетерпеливый хозяин.

– Вошли в зону контроля, – я вещал уже в режим сенсора. – Идут цепью – тридцать человек. Бронь пятого класса и десяток штурмовых щитов. Тяжёлого вооружения нет – сплошь трещотки. Немецкие кохлеры.

Эмоции и привычки в сторону, в бою все говорят на понятном языке. На бесовском современном, где родной речи то и не осталось вовсе. И для этого предки басурманов гнали с земли русской, чтобы по иноземному потом чирикать, словно галки беспутные

– Живыми решили взять? Жало – что скажешь? – уточнился у ведуна Ратник.

– Определённо. Чую змеиную цепь на всех, – усмехнулся командир. – Раненых не оставлять, а то поднимутся и ударят в спину. Это мертвецы, но пока не знают об этом.

– Змеиное племя! Как всегда – всё чужими руками, – рассмеялся с ненавистью Ратник, привычно полыхая аурой. – Не, моя тушка им не достанется. Кто тут захотел офицерского тела?!

От души рассмеялись все. Когда враг понятен – жизнь проще, хоть и шансов мало.

Змеиная цепь – заклятье страшное. Вся жизнь человека на алтарь кладётся ради прихоти змеиной. Ничего боле не значимо, а принеся искомое – смертный рассыпается прахом, отдав остатки Живы мучителю. А главное согласие глупца требуется, за злато Аспидово силу невиданную получавшего.

***

– Нефел – вершина воли людской, создания богу подобные. Рядом нет соратников – куклы безвольные, силу отдающие идолу своему. Токмо сначала мистиком побыть придётся, да испытания великие пережить, – подстраивал информацию в удобный для меня формат домовой всё так же велеречиво вещая. – Духа у пути этого своего мало, разум тоже особо устроен, зато воли с избытком. Остальных подминая для целей своих властных.

– Не порадовал – очередной псих из аниме, – я окончательно принял ситуацию, глядя в глаза, сменившие серебристый цвет на серую муть. – Буду думать.

– Есть дороги иные, токмо слабее пробуждённый выходит духом, – обнадёжил мастер. – У каждого народа есть особенности, грани силы раскрывая особые. Волю затачивая или разум от влияния корня освобождая. Ежели не готов человечностью платить за силу великую.

– Это как? – встрепенулся я, сбросив сонную пелену.

– Хозяин мой на Тибете двадцать лет жил, истины монахов постигая, – объяснил свои глубокие познания в даосских практиках Нафаня. – Мастера печатей получив, а не магом став. Волей обладает великой, разум заточив на тела ощущения. Судьбу гласу чувств отдав, тренировками укрепляя мира ощущения.

– А для чего он это сделал?

– Личная сила потребна оказалась, дабы ворогам в дуэлях суровых противостоять без подмоги соратников, – опять посмурнел домовой, опять улетая мыслями вдаль.

***

Только ведьма главная способна ворожить такое. Угрозу выводку дюже великая нужна, иначе Живы не хватит. Ибо себялюбцы они – Аспиды проклятые, порченное семя, топчущее землю. А тут тридцать воинов не слабых, значит опасность от троих великая роду чешуйчатому грозит. Да боится вызова официального от Ратника карга старая, ничего против него лично не замышляя. Целый круг отдельный для хозяина создала – лишь бы самой приказы не отдавать.

Одновременное взведение трёх стволов стало сигналом к действию. Жало вёл группу к заднему входу, готовясь встретить отряд из пяти бойцов. Видимо они просто блокировали путь отхода – четверо из них несли штурмовые щиты.

– Ратник, твоя цель открыть противника для атаки, – тихо сообщил лидер группы. – По бойцам отстреляемся мы.

– Принял, – коротко ответил Архонт, привычно соединяя разумы группы в единое целое.

Нечисть не любит такое, я в том числе. Не любо, что голова словно двор проходной. Но порядок сегодня такой и не мне роптать.

Жало только этого и ждал, раздавая задачи уже нам – нечисти. Бес привычно рванул похищать удачу людскую, а Руха воспарила на крышу через дымоход. Отслеживать подходы дальние – ближние остались за мной.

Гостевой статус дозволял играться домом, открывая двери и мебель двигая. Чёрный выход не оказался исключением – поэтому перед штурмовой группой резко исчезло препятствие за секунду до удара тараном.

Но змеиное проклятье сильно людей меняет, поэтому в просвет начали стрелять двое бойцов. Глушители на пистолетах-пулемётах гасили звуки, но пули с треском врезались в выставленную барьерную печать ратника, осыпаясь со звоном. А когда сухо щёлкнули затворы трещёток, дав секундную передышку хозяину – он ответил жёстко и беспощадно. Ведь по-другому не умел.

Бам!

Тяжёлый жакан прилетает в нижний край приподнятого щита, отклоняя его.

Бам!

Второй выстрел попадает в открывшуюся шею первого противника, с хрустом ломая позвоночник, словно тростинку.

Бам! Бам!

Хладнокровно передёргивая затвор Ратник повторяет последовательность выстрелов со вторым щитоносцем.

Бам! Бам! Бам!

Следующие три пули ушли меньше чем за секунду, сбив защиту с двух оставшихся штурмовиков. Вот только убили их Шершень и Жало.

Бам!

Финальный выстрел сворачивает шею последнему врагу, успевшему сменить магазин, но не успевшему выстрелить. Четыре секунды – пять трупов, начало за нами.

– Нафаня и Бес – задержать остальных. Нам нужно пять минут, чтобы надеть защиту, – думал на ходу прагматичный Шершень, сдирая с трупов бронежилеты.

Только нападающие все как на подбор, дюже мелкие. Жало сможет полностью бронь надеть, остальные только тело прикроют броником, противоосколочный костюм не налезет.

Полтергейст – мудрёное англицкое слово, но другим безобразие в доме не назовёшь. Я заставлял двери жить своей жизнью, отвлекая штурмовиков от боевой задачи. Ковры на лестницах уходили из-под ног, а бес забирал удачу. И только тяжёлая броня не позволила им перестрелять друг друга от внезапно сработавшего курка.

Но матушку Землю не обманешь – двое навсегда остались лежать после неудачных падений. Шея не железная поди, даже под Аспидовыми чарами.

– Хватит баловаться, идём в прорыв, – скомандовал Шило, тремя выстрелами уничтожая пулемётный расчёт из своего винчестера Винчестер М70. Бойцы неосторожно раскрылись в сотне метров, не успев прикрыть товарищей плотным огнём. – Совсем страх потеряли, как будто забыли с кем имеют дело.

***

– Тогда отлично. Основное я понял, есть ещё важная информация, – зевнул широко, давая понять степень своей обучаемости.

– Нет, иди отдыхать. А я ещё посижу – нужно многое теперь переосмыслить, – усмехнулся с грустным видом домовой. – Предстоит много работы, а без знаний прошлого результат выйдет хреновый.

Неожиданная тирада сломала образ дремучего деревенщины из глубинки, что прилетел на машине времени в век двадцать первый из имперской России.

– Тогда спокойной ночи, – усмехнулся я. – Потом ссылки скинешь на источники, может я сам пойму.

– Обязательно схожу до библиотеки, она как раз по ночам работает, – рассеяно отреагировал домовой. – Токмо не завтра – рановато тебе истины в числе большом познавать. Рост свой испортишь целью ложной можешь.

На это я уже не нашёлся, что ответить. Только кивнув головой и устало направившись в отдельную каморку для усталых тренеров, где лежали спальные мешки.

– Есть вещи на порядок выше, чем интерес... – задумчиво прошептал за спиной Нафаня, видимо не ожидая, что будет услышан.

Я только усмехнулся, вспомнив популярную некогда песнь. Эх - молодость, а казалось бы не давно всё было.