Математика

Фэндом: Baldur's Gate
Пэйринг и персонажи: ОЖП/Астарион Анкунин
Рейтинг: NC-17
Метки: Чувственная близость 18+, Борьба за отношения, Ромком, Ситком

Несложная математика: кинжал + шея Касадора = счастливый вампир.

Штурмовать дворец в одни клыки — глупая затея, нужны были помощники. Какая-нибудь добрая душа. Он предпочел бы начать с шаритки, но та вполне могла всадить ему кол в сердце. Пришлось сориентировать клыки на более жертвенную Тав.

С ней было все понятно, начиная с момента, когда он вытащил ее из горящего трактира. Мгновение ментального слияния, и Астарион уже купался в ее восхищенном воображении, где он стоял на холме в цветах и звездной пыли — ну просто принц в белом плаще! Фу…

Он напугал ее Касадором. Рассказал про рабство — слушала, чуть не плача. Извинялась, что не помыла шею. Ему вообще могло так повезти? Или он умер и незаконно попал в ванильный рай?

Дальше — больше. Защищала его от ополчившихся сопартийцев. Клялась, что сама его спровоцировала, потому что вкусно пахнет. Вампир уже ждал, что она поскользнется и упадет ему на пах.

+1 союзник, хиленький, но очаровательный и болтливый. Отвлечет своей трескотней Касадора, пока он подбирается к нему. Оставалось только уронить ее на спину в каких-нибудь не слишком колючих кустах.

Все испортил, подумать только, Декариос! Господин «я буду спать до обеда» и «сухой пресс для дураков».

Пока вампир сверлил ее пронзительными взглядами, Гейл активно читал ей перед сном. Скрепя сердце дал пощупать телескоп. А еще цитировал ее любимых поэтов, никуда не подглядывая. Так Астарион узнал, что Тав любит книги, звезды и любовную поэзию.

Ситуацию одновременно спасала и осложняла невинность Тав. Иногда девушки шептались слишком громко:

— Все еще? — удивилась Шэдоухарт. — В 23 года?

Тав зашикала на нее:

— Тихо! Мальчики услышат.

Мальчики сделали вид, что ничего не услышали. Но на следующее утро Гейл уже готовил для Тав яичницу с сарделькой, а Уилл отплясывал у костра, тренируя свои па.

Возня с девственницами — это весело, но не тогда, когда тебе в шею дышат состоятельный волшебник и сынок герцога.

Астарион занервничал. У него в активах были только подвешенный язык и милая (по отзывам) мордашка. Однако и они были бесполезны: комплименты отскакивали от Тав, как мячик Шкряба, а на лицо его она почти не смотрела, предпочитая ему носки его сапог. Вампир понял, что надо менять тактику.

Задачка для юных сердец: он + она + бутылка хорошего вина = _? Правильно, веселая возня в кустах! Он попытался выяснить, какой алкоголь она любит:

— Кагор, — смущенно краснея, ответила девушка. Вампир прикрыл глаза и выдохнул, гадая, засмеяться ему или заплакать.

Когда тифлинги решили устроить вечеринку, Астарион возликовал — вот он, шанс незаметно напоить Тав! Он все продумал: небо обещало быть чистым, поэтому он заранее утопил телескоп Гейла, затем выдал Шэдоухарт три бутылки кагора и нашел в лесу симпатичную полянку с открытым небом.

Все складывалось на удивление удачно. Уилла нейтрализовала Мизора, буквально наставив ему рога. Альфира мучила свою лютню, Воло пел. Звезды в ту ночь сверкали, как в последний раз! Влюбленные парочки расползались по углам.

Однако Декариос опять подложил ему свинью! Гейл рыдал по своему телескопу так горько, что Тав не отходила от него ни на шаг и ни на кого не обращала внимание. Они сидели в его палатке весь вечер. Вампир теребил стакан, бросая на них тревожные взгляды. Надо было действовать. Немедленно.

Он зашел с козырей:

— Я люблю тебя, — взгляд из-под ресниц, подбородок чуть вздернут, губы поджаты. — Тав?

— Извини, Астарион, Гейлу очень плохо, — Тав с волнением наблюдала за волшебником. Она на секунду отошла к Шэдоухарт за успокоительным. — Это был телескоп его отца.

Она похлопала его по плечу.

— Ты молодец, я скажу Альфире, что ты хорошо играешь. Она как раз собиралась ставить «Ромео и Джульетту».

План стремительно летел в нужник. Печальный Гейл был интересней театральных потуг Астариона, а Шэдоухарт вылакала весь кагор. Вампир выругался, схватил бутылку итбанка и направился к палатке волшебника.

— Хочешь сделать хорошо — сделай сам, — проворчал Астарион. Он плюхнулся на подушки между Гейлом и Тав, взял их бокалы и наполнил вином:

— Почтим память телескопа. Он был Гейлу хорошим другом. За телескоп, Тав!

Девушке было неудобно отказываться. Она осушила бокал. Он подлил ей еще вина.

— Мне хватит, Астарион.

— За науку, Тав!

Девушка помялась, но пригубила.

— За Круг Звезд Мистры, дорогие мои!

— Мистра… — Гейл уже плыл и прикладывался на подушки, а Тав бросила на небо ревнивый взгляд.

Вампир легонько ткнул ее локтем в бок.

— Говорят, в лесу созвездия особенно хорошо видны.

Он взял одеяло, встал и подал ей руку.

— Пойдем со мной, Тав, я покажу тебе звезды.

Тав грустно посмотрела на спящего Гейла, потом на руку Астариона. Встретилась с ним взглядом. Паразит снова соединил их мысли, и Астарион поймал обрывок ее фантазии: красивый дом, дети бегают по лужайке, на пороге стоит муж Тав. Его борода сменяется красиво очерченным подбородком, а волосы стремительно белеют и укорачиваются. Он улыбается Тав ослепительно-белой улыбкой с клыками.

Вампир на мгновение стал противен сам себе. Он катастрофически не тянул белый плащ, в который она так настойчиво его рядила.

— Да, покажи мне звезды, — решительно кивает Тав.

Шерстяное одеяло колет спину, теплая Тав лежит рядом, показывает ему созвездия и называет их. Астарион не смотрит на небо, он не сводит взгляд с нее. С ней так легко играть в романтику. Он обещал себе не торопиться, но уже целует ее руку. Тав прерывает урок, ее глаза смотрят на него не с удивлением, а с терпеливым ожиданием. Астарион тянется к ее губам, но она пугается в последний момент и отворачивает голову. Он приподнимается, мягко возвращает ее лицо и ловит ее губы. Ей нравится убегать не слишком быстро, понял он, сопротивляться не слишком сильно. Хорошая девочка очень-очень хочет быть плохой.

— Мы просто поцелуемся, Тав. Никто не узнает.

Прерывистый вздох. Угадал? Астарион осыпает ее шею поцелуями, гладит грудь через ткань рубашки.

— Никто?

Вампир улыбается. Угадал.

— Мы никому не скажем.

— А как же Гейл? — вздыхает Тав.

— Какой Гейл?

Она уже льнет к нему. Его рука скользит вниз, гладит ложбинку между ног, и девушка непроизвольно сжимает бедра.

— Плохая девочка, — шепчет вампир, глядя в ее широко распахнутые глаза. — Я не разрешал так делать.

Тав прерывисто вздыхает, ее глаза закатываются, а Астарион тянет с ее плеч рубашку, приникая губами к груди. Все получилось. Дальше — дело техники.

Она горячая внутри, кусает губы и хнычет. Ему приходится сдерживаться, хотя хочется ворваться в эту узость и закончить начатое несколькими толчками. Он слишком долго ждал ее. Целая неделя охоты. Или пусть будут двести лет? Ванильная романтика.

Их мысли снова переплетаются. Астарион в белом плаще выходит из своего замка, кругом радужные упыри и пушистые летучие мыши, по полянке бегают вампирчики, удивительно похожие на Астариона, а его королева улыбается ему, сверкая ослепительно-белыми клыками. В ее фантазиях жилось гораздо приятнее, чем в его кошмарах.

«Ладно, стану твоим принцем, — решил Астарион, падая на бок и тяжело дыша. — Но плащ пусть будет черный».

Тав спала, а Астарион рассматривал ее профиль. Определенно слишком хрупкая, не годится на амбразуру. Куда бы ее поставить, чтобы и трескотней Касадора отвлекала, и не попала под удар? Нет, пусть стоит и молчит. А лучше пусть сидит в лагере… В его сонной голове складывалось новое равенство:

Кинжал + шея Касадора + замок + королева с клыками = счастливый вампир.

Великолепный план. Детали он продумает позже.

И у кого бы украсть телескоп?..