Майская песнь

Удивительное сочетание холода и языческого буйства цветения – так думал Игорь. Он смотрел на ясное солнечное небо и яростное цветение яблонь, груш, сирени и свежую молодую листву других деревьев. Май только начался, но пришли резкие холода, в некоторых областях даже выпал снег.

Игорь приехал на родину, в одну из центрально русских деревень, из города на севере на несколько дней. Здесь не было снега, было солнечно, но стоял пронизывающий холод и властвовал ледяной ветер. На солнце ещё было достаточно тепло, но без куртки на улицу было не выйти. Это яркое различие навевало мысли о прошлом – о могучих северных кораблях с квадратными или прямоугольными парусами и суровых людях. А майское цветение погружало во что-то природное и древнее – языческое, изначальное.

Род, корни, родная земля – значат много, даже если люди этого не понимают, не замечают в суете дней или же просто об этом не думают. Но Игорь думал. И понимал.

Обстоятельства так сложились, что Игорь утратил крепкую связь со своей родной землей. Порвалась важная нить, которая связывала всё воедино. Этой нитью был человек – Игорев отец Олег, которого Игорь, археолог и историк-медиевист, если точнее – специалист по истории Скандинавии и Руси эпохи раннего средневековья, называл иногда Хельги на скандинавский лад.

А мать Игоря Инга ушла и того раньше, когда Игорь учился в старших классах школы. После Инги у Олега была женщина, её звали Марина, но он на ней так и не женился. Олег тоже был археологом, свою родную землю он считал удивительной и очень её любил, поэтому всю жизнь он прожил и проработал там, где родился. Он и сыну предлагал переехать к нему, ведь кроме работы Игоря ничто не держало в большом северном городе. Тогда Игорю было 25, и он был свободен. Это теперь у него была Алёна. Алёна занималась фотографией и исторической реконструкцией. С Игорем они познакомились на Русборге[1] два года назад. Алёна была увлечённой и интересной девушкой, и это Игорю очень понравилось. В реконструкции она называла себя Алёв[2], и Игорь иногда так называл её. А Алёна-Алёв называла Игоря Ингваром[3]. Алёна очень любила эпоху викингов и даже сочиняла о древних скандинавах небольшие истории, записывая их в большой толстый блокнот. Истории Алёны были иногда печальные, а иногда очень серьёзные, но чаще простые и в чём-то наивные. Однако Игорю эти истории нравились, потому что в них не было искусственности, все герои Алёны были похожи на живых людей, хотя и с мерой условности. Игорь хорошо помнил, как через год после знакомства они с Алёной снова поехали на Русборг, который традиционно проводился в начале мая. Тогда Алёна сочиняла новый рассказ, и на фестивале она читала его Игорю. Игорь заспорил с ней из-за одного момента, и Алёна стала «отбиваться», и делала она это так занятно, что Игорь специально поначалу не соглашался с ней. Когда же Алёна поняла, что молодой человек поддерживает спор намеренно, рассмеялась и бросила в Игоря тут же сорванный ею одуванчик. А потом они пошли кататься на ладье. Уже вечерело, заходящее солнце падало Алёне на лицо и на распущенные волосы и на венок из майских цветов у неё на голове.

Игорь тогда подумал, что Алёна – воплощение женской силы природы, потому как Алёна-Алёв была теперь очень похожа на богиню или дису[4]. А Алёна, видя задумчивый и одновременно восхищённый взгляд Игоря-Ингвара, тихо смеялась и напускала на себя загадочный вид больше прежнего. Этот вечер закончился для них тёплым и вкусным, «средневековым» ужином с клубом[5] Алёны в общей палатке и дружескими беседами. Это было удивительное время и в чём-то очень особенное. Игорь часто вспоминал те несколько майских дней, когда они с Алёной носили раннесредневековую одежду, пользовались в основном только историческими вещами и жили в палатке на берегу реки. Тогда же Алёна впервые спела Игорю свою песнь, которую она назвала майской. Песнь эта заставила задуматься Игоря о многом, потому как веяло от неё древностью и неизбывной глубиной бытия, и что-то в этой песне крепко-накрепко привязывало человека к природе снова, даря неповторимое чувство единения с ней и согласие с её миропорядком. Эта песнь заставляла боль утихнуть, отсекала всё лишнее и пробуждала в человеке принятие и восторг от сути Вселенной.

В доме Игорева отца жил теперь его старший брат Степан, приехавший сюда из областного города.

Вера, жена Степана, жила в городе, но на выходные и праздники, а также в отпуск она приезжала к мужу в деревню.

Степан и Вера вели хозяйство хорошо, но той атмосферы, какая была здесь при Олеге, больше в доме не было. Оттого Игорю и ощущалась пропасть между ним и всем остальным родом: его покойными дедом и бабкой и другими предками.

Степан был равнодушен к старинным вещам, какие остались в доме от его отца Андрея и от его матери Натальи. Многие из этих вещей перешли к Андрею и Наталье ещё от их родителей, а тем – от их. Поэтому, когда Игорь решил собрать семейные реликвии и передать их в краеведческий музей в областном городе, Степан не был против, сказав, что эту рухлядь давно пора пустить на костёр или спалить в бане. В остальном же Степан был рачительным хозяином и содержал дом и участок в должном порядке, а его жена Вера ухаживала за огородом и садом. В саду было много яблоневых и грушевых деревьев, а в палисаднике под окнами дома у Веры росли всевозможные цветы.

Пару раз Игорь приезжал на родину с Алёной. Когда они вместе были здесь впервые, ещё был жив Олег. В этот раз Игорь приехал один. Степан и Вера встретили его хорошо. И если с Верой Игорь ещё находил общий язык, то со своим дядей они говорили не то, что на разных языках, они говорили как немой со слепым – настолько разные у них были взгляды на жизнь. Степан был твердолобым и мыслил достаточно узко, хотя глупым его назвать было нельзя. Игорь же был по характеру похож на своего отца – он мог многое понять и осмыслить.

Здесь, в деревне, несмотря на ту пропасть, которую Игорь ощущал между собой и родом, Игорю было хорошо, природа действовала на него благотворно. И несмотря на пропасть Игорь всё же чувствовал здесь те оттенки в природе, в месте, какие были когда-то в прошлом – в его детстве. И эти непродолжительные «вспышки» возвращали на время Игорю ощущение связанности со своей семьёй, хотя в остальное время он этой связанности не чувствовал.

Как-то днём ближе к вечеру Степан попросил Игоря помочь ему с подготовкой земли к посадке картофеля. Игорь дяде не отказал, и они выкатили из гаража мотоблок и пригнали его в огород. Распахивали землю по очереди. И когда землю распахивал Степан, Игорь наклонился и прикоснулся рукой к земле. Земля была тёплая – согретая солнцем – и тогда Игорь ясно ощутил связь с прошлым, с бабушкой, которая когда-то работала на этой земле. Наталья была умна и степенна и часто давала внукам мудрые советы. Игорь не встречал женщины мудрее его бабушки. Было в Наталье всё так ладно и правильно, что и плохого слова о ней никто сказать не мог. Пока Игорь думал, ветер легко шелестел листами яблонь и шумел у Игоря в волосах.

Тогда вместе со своим личным прошлым Игорь ощутил нечто древнее, далёкое – голос древних времён, когда на этой земле частыми гостями были люди Севера. А о том, что в этих местах бывали скандинавы, сомнений у Игоря не было. Это подтверждает археология. К тому же и Олег Игорю рассказывал, что на раскопках он часто находил вещи скандинавского происхождения. Некоторые он даже оставлял себе, но это был его большой секрет. У Олега была своя коллекция скандинавских фибул, найденных на его родной земле, он хранил их в небольшом деревянном ларе на бывшем сеновале, где он устроил себе мастерскую. Теперь этот ларь стоял у Игоря в загородном доме на Северо-Западе в родном городке Алёны, куда они с Алёной должны были скоро переехать, после их свадьбы.

Одним вечером Игорь решил пройтись по деревне. Ветер тогда был холодный, но солнце светило на зелень очень ярко. Небо было синее и глубокое. Игорь ловил лицом порывы ветра и слушал его громкий шелест в кронах. И вдыхал полной грудью насыщенный цветущими травами и деревьями воздух. Тогда ему представились корабли викингов и их вздутые ветром паруса. Игорь ощутил связь с древним временем и отметил про себя, насколько оно сочетается с теперешним – через природу. В природе есть всё – и прошлое, и настоящее, а, возможно, и будущее, каждая эпоха, каждая отдельно взятая жизнь – природа помнит всё. В природе – вся суть жизни. И смерти. Рождения и увядания. Жизненного круговорота, колеса Вселенной. Всё, что хранит природа в себе, все оттенки времён может почувствовать и человек, прислушавшись к ней, а особенно это можно ощутить в её пограничных состояниях – например, в мае, когда всё в природе цветёт и набирается силы, взрастает и развивается, пышет жизнью и силой, остротой ощущений – живёт в своём безграничном языческом неистовстве. Об этом думал Игорь, идя по песочно-грунтовой дороге, усыпанной упавшими «серёжками» цветущих верб и кое-где «украшенной» блестящими лужами.

В день перед отъездом в большой северный город немного потеплело, и Игорь решил взять старый отцовский велосипед и съездить в соседнее село. Велосипед стоял в гараже без дела, поэтому Игорю пришлось где-то час повозиться с ним, чтобы на нём можно было ехать. Игорь накачал колеса, поменял и смазал цепь (благо в гараже была запасная, купленная ещё Олегом), подтянул тормоза и выправил руль. Когда Игорь чинил велосипед, он вспоминал, как его учил этому Олег, тогда Игорю было 10 лет. И ещё Игорь вспомнил, как сверкало летнее солнце между колёсными спицами, когда Олег крутил педали поставленного на землю сиденьем вниз велосипеда, чтобы проверить, хорошо ли будет вести себя заменённая цепь. Это воспоминание согрело Игоря, но вместе с тем наполнило его сердце светлой грустью.

Игорь выкатил велосипед за калитку, сел на него и поехал. Холодный ветер дул Игорю в лицо, а солнце светило ярко, поэтому Игорю пришлось надеть тёмные очки. Воздух был свежий с пеленой молодой зелени, а кое-где Игорь ловил пряный запах крапивы.

Когда Игорь выехал из деревни, по одну сторону дороги показались рапсовые поля, и приятный, в меру сладкий запах рапса наполнил лёгкие Игоря.

Село, в которое держал путь Игорь, было очень древним. Раньше на его месте был древнерусский город. Он упоминается в Ипатьевской летописи под 1160 годом. Город находился на мысу правого берега одноимённой реки, которую сейчас в народе называли Чёрной, этот археологический памятник относят к VII в. до н.э. – XII-XIII вв. н.э. А на левом берегу реки находится городище VII в. до н.э. – II в. н.э. В начале нулевых в селе проходили охранные археологические раскопки городища, которое связывается с летописным городом. Отец Игоря тоже участвовал в этих раскопках, для этого он приехал из областного центра, где жил тогда с женой и сыном. Он был рад, что его родная деревня, где тогда ещё жили его родители – Андрей и Наталья – находилась всего в двух километрах от древнего села. Археологи жили в палатках в лагере в селе, а Олег в своей деревне у родителей. У них был большой дом и небольшая времянка в саду. Олег пригласил пожить к себе двух приятелей-археологов Антона и Ивана. Тогда было лето, и Игорь проводил каникулы у деда и бабушки. Вечерами, когда Олег и его товарищи возвращались в деревню, они ужинали вместе с хозяевами и обсуждали раскопки и археологию. Игорь всегда внимательно слушал отца и его друзей и задавал им много вопросов. Тогда он и решил, что, когда вырастет, станет археологом. Иногда Олег брал Игоря с собой на раскопки и в лагерь коллег. Игорь помнил, как выглядело городище, и как белели палатки археологов, разбитые под яблонями.

Теперь Игорь проехал то место, где больше 20 лет назад жили в палатках археологи, поймав тонкий шлейф прошлого. Он приехал к реке Чёрной и остановился почти у самой воды. Игорь положил велосипед на землю и стал смотреть на реку. От леса на противоположном берегу веяло древностью. Игорь всегда ощущал что-то древнее, когда находился в этом селе и смотрел на реку или на высокие деревья, которые росли там. Иногда так бывает, что сама природа выглядит древне, как будто исторически. Тогда можно уловить оттенки далёкого прошлого, влившиеся в настоящее, а ещё таинственное вневременье. Так было и сейчас. Игорю вновь представился длинный корабль викингов. Ветер зашелестел листвой деревьев и зарябил поверхность реки. Игорь смотрел на деревья и на реку, на рябь воды и думал о древних временах. Тогда у него в голове зазвучала майская песнь Алёны и пронзила его леденящим согласием.

Хладным ветром сине небушко

Распростёрлось да раскинулось,

Встрепенулось ясно солнышко,

Поле светом – ветром полнилось.

Уж кори[6] древ истосковалися,

Уж тучи крепко обнималися.

Ластовки[7] вьются низко к полюшку,

Предчувствуя и вея долюшку.

Верс[8] вихрем и дождём пронизанный,

Огнём пронзённый, громом призванным,

Вонзая в землю дождь неистовый,

Обымет что полено искрами.

Пробудилась зелень буйная,

Потянулась да расправилась,

Зазвенела речка струйная,

К полю, к лесу бойко ластилась.

Ветви гнулись да свивалися,

Да не накрепко, да истово,

Хладом поздним больно маялись

Да цвели лишь ярче прежнего.

Поёт ластовка, к небу ластится,

Звенят ручьи, блистая влагою,

Калинниц цвет росой умастился,

И лён росой умылся хладною.

Вишнёвый цвет гуденьем полнится,

Синь васильковая вздымается,

Яр сила свежи злаков высится,

Во взор сиянием вонзается.

С небес ветр веет хладной нежностью,

Дожди сбивают пепл ушедшего

С неотвратимой неизбежностью

До ярой сути солнца вешнего.

Игорь стоял и слушал шум ветра в кронах деревьев, вдыхал холодный ветер и внимал песне, звучавшей у него внутри, Алёниной песне. И песнь эта под синим небом, сквозь ветер и солнце, связывала времена. Игорю представилась девушка в раннесредневековой льняной рубахе среди спелого ржаного поля. Светло-русые волосы девушки были заплетены в косу, на голове у неё было очелье с семилопастными височными кольцами[9]. В этой девушке Игорь узнал Алёну. «Алёна» подошла к нему, протянула ему усатый колос и сказала:

– Здравствуй, Ингвар.

Игорь вдруг почувствовал себя – там, а на себе – другую одежду и сказал:

– Здравствуй, Алёв.

Вдруг видение – или это только было у Игоря в воображении? – исчезло, и Игорь вновь увидел реку и её тёмные воды. Он поднял велосипед и поехал обратно в деревню. Там его дядя Степан попросил Игоря перевезти вместе с ним хворост к месту сожжения. Мужчины работали до самого вечера, а потом их ждала баня.

После бани Вера накрыла на стол и позвала мужчин ужинать. Пока ужинали, Игорь вспомнил, как раньше, в его детстве, во время еды дед Андрей чинно нарезал хлеб. А ещё он вспомнил салат из огурцов и помидоров, выращенных на огороде, заправленный сметаной, который всегда готовила бабка Наталья. И картошку из печи, приготовленную в чугуне. Эта была простая еда. Для неё не нужно было никаких хитростей. Как не нужны никакие хитрости человеку для настоящей, полной смысла жизни. Так думал Игорь. И ему тогда подумалось ещё, что, возможно, связь с родом к нему вернётся, что это, возможно, только вопрос времени. Игорь подумал об Алёне, которая ждала его там, на севере, и вновь вспомнил слова её песни, и всё вдруг неожиданным образом стало для него на свои места.

[1] Русборг – фестиваль военно-исторической реконструкции, посвящённый раннему средневековью, проводимый с 2005 г. в Липецкой области, г. Елец

[2] Алёв (др.-сканд. Álöf, Ólöf) от Á – «предок» и leif – «наследник», «потомок»

[3] Ингвар (др.-сканд. Ingvarr) от Ing (Ингви) – одно из имен бога плодородия Фрейра и arr «воин». Имя Игорь=Ингвар, оно скандинавского происхождения, видоизменилось на Руси

[4] Дисы (dísir) – в германо-скандинавской мифологии низшие женские божества, помощницы при родах, также, возможно, имевшие отношение к культу плодородия

[5] Клуб – имеется в виду клуб исторической реконструкции (объединение людей по интересам)

[6] Кори – корни

[7] Ластовки – ласточки

[8] Верс – верхушка

[9] Такие височные кольца носили женщины племени вятичей