Меч, перо и закон

Глава 1

— Ну и пекло, — Ренли Баратеон привстал на стременах, снял с головы шляпу и обмахнул лицо, пытаясь поймать прохладу. Это был высокий, худощавый и гибкий мужчина двадцати лет с гладко выбритым лицом и черными, как уголь, волосами до плеч. Его зелено-синие глаза смотрели на мир спокойно, со скрытой иронией. В одежде он предпочитал черные, белые, серые и золотые цвета.

На самом деле, звали его не Ренли, а Илья. Девять лет назад он умер на Земле, и сразу же попал в тело молодого Баратеона, хозяина Штормового Предела. С тех пор много воды утекло. Он привык к новому миру и к людям, его населяющим. Да и друзей успел найти.

— Ничего, Ренли, скоро Черноводная. У воды всегда легче, — откликнулся Алин Эстермонт. Среднего роста, склонный к полноте мужчина не блистал на турнирах, но зато умел великолепно считать золотые драконы и вести хозяйство. У Ильи он управлял двором и финансами.

— А там и Красный замок. Мне не терпится его увидеть. Тебе он нравится, Ренли? — поинтересовался стройный и ловкий Брайс Карон, останавливая скакуна по правую руку. Илья не любил церемоний и позволял друзьям обращаться к себе по имени, без лишних титулов и помпезности.

— Нет, не нравится. Но сейчас меня больше волнуют те люди, что нас там встретят, — Илья пришпорил понятливую и спокойную кобылу по кличке Хвостик. — Вперёд, сиры. Нас ждет король. А короли, как всем известно, ждать не любят.

Алин и Брайс хохотнули. Бейлон Сванн промолчал, а Ог Фелл Серебряный Топор по привычке сжал губы. Он командовал гвардейцами и попусту болтать не любил. Зато воином был умелым. Не слишком умным, но свирепым и преданным до гроба. Именно у него молодой Илья по большей части и обучался, осваивая нелегкую науку владения мечом и копьем.

Рыжий Реймонд Коннингтон, юный оруженосец, держался поблизости, готовый выполнить любой приказ. Илья ценил его исполнительность.

Солнце палило вовсю. В небе перекликались жаворонки. Стрекотали кузнечики. Скрипели колеса телег. Многочисленные путники двигались по тракту, соединяющему столицу и Штормовой предел. От дороги поднималась пыль. Трава вдоль тракта была основательно припорошена ею, но на дальних холмах казалась изумрудной и шелковистой. На ней так и хотелось полежать. Деревни и постоялые дворы попадались с завидной частотой. Из печных труб поднимались узкие фитили дыма. Пахло готовящейся едой, конским потом и навозом.

Бейлон Сванн выдвинулся вперед. Он держал личный стяг Ренли Баратеона. Черный коронованный олень на золотом поле недвусмысленно показывал, кто здесь находится. Люди уступали дорогу. Сервы и различные бродяги кланялись в пояс. Богатые торговцы и свободные вилланы вели себя с большим достоинством и просто склоняли головы.

Следуя за передовым Сванном и бегущим на знамени оленем, штормовые лорды двигались все дальше. В свите Ильи насчитывалось сорок шесть человек. Двадцать пять из них воины, остальные — слуги и конюхи. Они управляли несколькими нагруженными доверху повозками и вели под уздцы дюжину прекрасных скакунов из личных конюшен Штормового Предела.

Прохлада Королевского леса давно осталась позади. Сейчас из растительности встречались лишь редкие рощи да кустарники.

На переправе через Черноводную собралась внушительная толпа. Свыше десятка паромов безостановочно скользили туда и обратно, перевозя путников. Карон отправился искать свободного паромщика. Хотя, в такой толчее рассчитывать на подобное не приходилось.

На них поглядывали со смесью уважения и интереса. Несмотря на то, что в Вестеросе осталось немало тех, кто считал Роберта Узурпатором, Баратеонам в целом симпатизировали.

— Пастухи гонят на убой в столицу отару овец, — рассказал вернувшийся Брайс. — Они с радостью уступили нам свою очередь.

— Отлично, — Илья оглядел своих людей. — Грузимся.

Слегка прихрамывая — чертово падение и чертова лошадь, будь она неладна — он прошел мимо пастухов. Поймав взгляд их старшего Илья щелкнул пальцами, привлекая внимание Эстермонта. Алин сразу все понял, заворчал для вида и, порывшись в кошельке, бросил мужику монету.

— Благодарю, ваша милость, — тот поймал ее на лету. Люди вокруг одобрительно зашумели. Знатные лорды не часто относились к нуждам простого народа с пониманием. Илья же не видел смысла унижать их и напоминать, какая огромная сословная пропасть лежит между ними. Тем более, располагая внушительными финансами Штормового Предела, он мог позволять себе подобные, и куда более расточительные, жесты.

— Выпейте за славного короля Роберта, — посоветовал он.

— Всенепременно, ваша милость. И за вас рог поднимем, не сумлевайтесь, — заулыбался щербатый пастух. Он говорил, словно его рот был забит кашей, коверкая слова.

Паром просел, когда они, один за другим, забрались на него. Кони беспокойно ржали и переступали копытами. Воде они не доверяли.

— Алин, мы все за раз не поместимся, — приказал Илья управляющему. — Останься и проследи, чтобы ничего не случилось, и никто не утонул. Будем ждать тебя в Красном замке.

Тот лишь кивнул и отправился распоряжаться. Ему помогал Бенедикт Роджерс. В Вестеросе его должность называли мастер над лошадьми, но Илье нравилось другое слово — конюший. Оно звучало куда «сочнее».

— Милорд, мне остаться с сиром Эстермонтом? — на всякий случай поинтересовался Роджерс.

— Да.

— Здесь, на южном берегу?

— Ага, — почти всегда Илье нравились внимание к деталям и дотошность Роджерса, но временами они же дико доставали.

Гребцы на пароме размеренно опускали весла. Кормчий лениво вращал рукоятью руля, корректируя курс. Вода в реке казалась чуть ли не черной — ей не зря дали такое название. Илья не поленился подойти к краю, нагнуться и зачерпнул ее рукой. Она оказалась теплой.

— Осторожно, милорд, — Серебряный Топор придержал его за плечо. — Не соскользните. Паром, сдается мне, основательно прогнил, тетка их подкурятина, — закончил он своим любимым присловьем.

Черноводная в устье была широка. Спереди, на холмах, раскинулась Королевская Гавань, опоясанная высокими стенами. Слева в небеса устремлялись семь горделивых башен Великой Септы Бейлора. Справа поднималась махина Красного замка с бесчисленными зубцами, башнями, переходами и крышами, покрытыми красной черепицей. На Твердыне Мейегора бессильно обвисло огромное знамя с точно таким же оленем, как и у Ильи. Оно принадлежало тому, кто официально считался его старшим братом и государем Семи Королевств — Роберту Баратеону. И показывало оно, что его величество сейчас в замке.

Противоположный берег приближался. Многочисленные чайки качались на волнах, как поплавки. Полоска между стенами и водой была застроена какими-то кособокими хибарами и лачугами, а чуть в стороне виднелся Речной рынок, на котором продавали улов многочисленные торговцы и рыбаки. Сотни маленьких лодок скользили по воде. В стороне, у причалов, возвышался строй мачт. Они венчали корабли, приплывшие сюда со всех портов Вестероса и Эссоса.

Вонь здесь стояла густая, тяжелая. Тут именно воняло — прелой и порченой рыбой, требухой, гниющими водорослями, копченостями, мочой и затхлой водой. Подобное сочетание образовывало непередаваемый коктейль. Редкие и слабые порывы ветра разгоняли это облако, но окончательно справиться с ним не могли. Ворота не зря прозвали Грязными.

— Семеро, ну и запах. Смердит, как из разрытой могилы, — скривился Карон. Сванн отвернулся в сторону. Серебряный Топор выглядел совершенно спокойно и безразлично, задумчиво почесывая широкий рубец, идущий от левой брови и теряющийся в бороде.

Два неразлучных друга, Годфри Хорп Мертвая Голова и Годфри Херстон Петушиная Голова посмеивались, обсуждая какую-то шутку. Коннингтон вполголоса костерил своего конька, который начал беспокоиться и всхрапывать. Гвардейцы молчали.

По перекинутым сходням Илья первым сошел на берег. Ведя за уздечку Хвостика, он отошел в сторонку, дожидаясь остальных. На него глазели — чумазые детишки, оборванцы, матросы всех цветов кожи, бродяги, торговцы, покупатели, потасканные шлюхи, проповедники и молодчики с такими зверскими харями, что любой судья без раздумья отправил бы их на рудники. Поднимать экономику государства, так сказать.

— Приветствую вас, милорд, — увидев знамя, к ним подошел высокий, худощавый и седеющий мужчина с железным протезом вместо правой руки. — Я сир Джаселин Байуотер, командующий гарнизоном Речных врат. Добро пожаловать в столицу.

— Благодарю, сир. Как служба? — Илье понравилось, что рыцарь не стал льстить, говоря, как он счастлив видеть незнакомого ему лорда.

— Грех жаловаться, — только и ответил тот, подавая знак своим людям. Стражники разошлись, освобождая дорогу. Обычно за проход брали медный грош, но брату короля подобное не грозило.

Илья ранее неоднократно посещал столицу, но провел здесь совсем мало времени. Последний раз он был тут больше года назад, да и то, инкогнито, участвуя в турнире под вымышленным именем.

За Речными воротами находилась площадь, дающая начало нескольким улицам. Они двинулись по центральной, носившей название Грязной. Она была широкой и прямой, а имя, несомненно, получила, от близкого соседства с воротами и рынком. Дома здесь стояли среднего достатка, добротные, но без изысков. Чем выше они поднимались, тем чище становилась брусчатка и фасады.

— Нам сюда, — на всякий случай напомнил Серебряный Топор. Они свернули вправо, на Крюк. Улица загибалась по дуге и оканчивалась у основания холма Эйегона. Отсюда до Красного замка было рукой подать.

Илья и не заметил, как они оказались в тени его высоких стен. Массивные башни тянулись к небесам и внушали чувство уважения одним своим видом. Главные ворота были обиты бронзой и снабжены опускающейся порткулисой.

Подавая сигнал, где-то наверху звонко пропела труба. Значит, их заметили. Стражники перед воротами развели копья. Через проход, ловя отражающееся от стен цоканье копыт по камню, Илья и его люди въехали внутрь. Они оказались во дворе, достаточно вместительном, чтобы тут можно было провести небольшой турнир. Прямо по центру возвышался Великий Чертог.

Во дворе несколько оруженосцев и рыцарей тренировались с затупленными мечами. Имелись и зрители. Все они, как по команде, остановились и принялись глазеть на гостей. Возникла заминка, во время которой Илья слез на землю, размял ноги и осмотрелся. Следовало позвать кого-то или послать сообщить о своем прибытии, но проблема решилась сама собой. Со стороны внутреннего двора торопливо вышло несколько человек, и сразу же направились к ним.

— Милорд Ренли? — на всякий случай поинтересовался их предводитель — краснощекий, упитанный мужчина с улыбкой на устах, облаченный в богатые одежды. — Позвольте представиться, я сир Эшли Гройл, церемониймейстер Красного замка. Его величество ждет вас.

— Да, я вас помню. А что с моей свитой? Как видите, она многочисленна и требует места.

— Не беспокойтесь, для них приготовлены покои в Кухонном замке. Слуги их проводят. А конюхи разместят лошадей.

— Располагайтесь, парни, — Илья для порядка осмотрел гвардейцев. — Можете перекусить и отдохнуть. Думаю, вернусь я не скоро. Рыжий, ты тоже останься.

Эшли Гройл провел его во внутренний двор, а оттуда — в Твердыню Мейегора, большую квадратную башню, крепость в крепости. От остального замка ее отделял дополнительный ров с подъёмным мостом. Со дна подванивало нечистотами, снизу торчали многочисленные пики.

— Тронный зал, здесь Малый чертог, а вот Королевская кухня и Девичий склеп, — объяснявший расположение строений церемониймейстер хихикнул. Илья его не перебивал, хотя и сам неплохо помнил Красный замок. — Свое печальное название он приобрел после того, как король Бейлор заточил в нем родных сестер.

Народу здесь хватало. Им попадались лорды, рыцари, простые стражники, различные просители, торговцы и прочий люд. Хорошенькие служанки бегали по поручениям, как ошпаренные.

Пройдя через мощные двери и оказавшись внутри Твердыни Мейегора, церемониймейстер провел его богато обставленным коридором, свернул вправо, поднялся по лестнице и подвел к широкой двери. Перед ней на страже стоял здоровенный рыцарь в чешуйчатой броне и белоснежном плаще до пола. Это был один из королевских гвардейцев.

— Сир Мендон, извольте доложить его венценосному величеству, что к нему прибыл его брат, лорд Ренли, — с немалой важностью произнес Гройл.

Рыцарь молча осмотрел их бледно-серыми глазами, кивнул и постучался в дверь.

— Да! — почти сразу же заревели с другой стороны. Голос был густой и мощный, таким только на поле битвы командовать. — Кого там Неведомый принес?

Гвардеец зашел внутрь и что-то тихо сказал, но ответ короля эхом прокатился по коридору.

— Малыш Ренли? Тащи его сюда, Мур!

— Проходите, — вышедший гвардеец повел рукой и отступил в сторону. Илья подумал, что у него удивительно безжизненное, как у покойника, лицо, и шагнул внутрь. Церемониймейстер остался снаружи. Дверь захлопнулась.

— Ваша милость, — первым делом Илья опустился на колено, соблюдая местный обычай. Он давно привык к традициям Вестероса, хотя первое время они и вызывали некоторые трудности. — Вы позвали и я явился. Приказывайте.

— Пустое! Брось ты эти выкрутасы. Иди сюда, — король Роберт поднялся из внушительного кресла.

Старший Баратеон одним лишь видом внушал уважение. Росту в нем оказалось под два метра, а размаху плеч мог позавидовать любой кузнец. Черные волосы и голубые глаза были точь в точь, как и у самого Ильи. Некогда он поражал своей свирепостью в бою, а о его силе ходили легенды. Но долгие годы сытой и веселой жизни изменили короля. Он обрюзг, отпустил второй подбородок, который уже не могла скрыть борода, и отрастил внушительное, под стать росту, брюхо.

Его ручищи охватили Илью за плечи, притянули к груди и прижали так, что хрустнули кости. От Роберта вкусно пахло дорогим вином, какими-то духами и спелыми грушами.

— Ренли, Ренли… — он отстранил его и повертел, рассматривая со всех сторон. — Мы не виделись два года, а ты еще больше вырос! И не скажешь, что когда-то совсем сосунком был, — он сочно захохотал.

— Это было давно… Роберт, — все же Илья чувствовал некоторую робость. Прямо сейчас он разговаривал с главой огромного государства.

— Когда я в духе, как сейчас, можешь называть меня по имени, — разрешил король. — Ну, рассказывай, как добрался?

— Хорошо добрался, — Илья кашлянул, прогоняя неловкость. — Погода, хоть и жаркая, но без дождей. А я в добром здравии.

— Славно, — Роберт со вздохом опустился на жалобно скрипнувшее под его весом кресло и дернул подбородком, приказывая присесть рядом. Поросшая черным волосом рука ухватила серебряный кувшин и уверенно наполнила два хрустальных кубка. На столе перед ним стояла ваза с чудесными фруктами, играющими всеми красками. — Давай-ка выпьем за встречу. Пусть Семеро всегда радуют нас верными родичами и добрыми друзьями.

Илья с удовольствием сделал несколько глотков. Вино оказалось холодным, недавно с ледника. А по качеству оно не могло быть ничем иным, как золотым арборским, великолепным напитком, который могли позволить себе лишь хорошо обеспеченные люди.

Король осушил бокал до дна, крякнул от удовольствия, подхватил с вазы оливку и ловко закинул ее в рот. Судя по всему, сегодняшним днем он уже успел приложиться, но чтобы алкоголь подействовал на такую тушу, требовалось немалое время.

Все знали о чревоугодии короля. Люди рассказывали о пирах, которые он обожал закатывать, о турнирах, проводившихся с завидной регулярностью и о потаскухах, которых он целыми табунами затаскивал на свое ложе. Королевские бастарды стали притчей во языцех. Один из них, по имени Эдрик Шторм, проживал в Пределе. Мешки под глазами Роберта и его брюхо зримо подтверждали, что все слухи — истинная правда.

— Расскажи про Штормовой Предел, Ренли, — приказал король.

— Доходы стабильны и житницы полны. Скоро нас ждет хороший урожай. Но то, как развивается торговля, мне не нравится. Узкое море часто штормит. В заливе Разбитых кораблей затонуло больше кораблей, чем во время отгремевших войн. Погибло много хороших людей, а те грузы, что они везли, безвозвратно потеряны.

— Да плевать мне на торговлю, — нахмурился Роберт. Илья лишь сейчас сообразил, что именно в море, под стенами Штормового Предела утонули во время шторма отец и мать Роберта, Станниса и Ренли Баратеонов. И поэтому не стоило поднимать такую деликатную тему. — Ты про наш замок рассказывай.

— Что именно?

— Всё!

Илья подчинился. Рассказывал он долго. Было видно, что королю интересно. Да и на память он не жаловался. Он знал по именам чуть ли не каждого рядового стражника и повариху. Он закидал его вопросами о своей старой кормилице Эн, о кастеляне замка и мастере над оружием, о любимом соколе, который давно умер, о гончих собаках и том, насколько сейчас хороша охота в окрестностях замка. Под конец вспомнил и о собственном узаконенном бастарде Эдрике Шторме. И хотя он поинтересовался здоровьем парня, чувствовалось, что тема не доставляет ему никакого удовольствия.

Если бы Илья очутился в теле Ренли совсем недавно, ему бы пришлось туго. Но прожив в новом мире несколько лет, он хорошо в нем освоился и знал о чем говорить.

Роберт помнил мельчайшие детали о месте, где прошли его детство и часть юности. Азарт в его глазах недвусмысленно намекал, что к Штормовому Пределу он питает самые теплые чувства.

Наверное, прошло больше часа, прежде чем Роберт наконец-то насытил свое любопытство. За это время он успел осушить кувшин с вином и послал за новым.

— Да, Ренли, позабавил ты меня. А я и не знал, что ты так красно умеешь говорить, — Роберт с удовольствием захохотал. — И когда только успел научиться?

— Вообще-то, я иногда читаю, — скромно признался Илья. На самом деле, любой студент Земли мог вполне законно считаться мудрецом по местным меркам. Здесь те, кто прочитал сотню книг, поражали других кругозором. Блеснуть словарным запасом в обществе, где девяносто девять и девять десятых населения безграмотны, выглядело не такой уж и великой заслугой.

— Тем лучше. Знаешь, зачем я тебя призвал ко двору? — король с аппетитом откусил яблоко, разбрызгивая во все стороны сок.

— Не имею ни малейшего понятия, — естественно, когда в Штормовой Предел прилетел ворон с письмом, в котором сообщалось, что его вызывают в столицу, он не раз и не два обдумал причины, которыми руководствовался Роберт. Но что толку гадать, если прямо сейчас все прояснится.

— Старый лорд Корбет стал совсем плох и попросил меня об отставке. Он занимал место мастера над законом. Как видишь, оно теперь свободно. И ждет тебя.

— Благодарю, Роберт, — Илья знал, что по меркам Вестероса ему оказана великая честь. Вот только она не доставила ему радости. Мастер над законом обязан разбираться в этих самых законах и участвовать в различных судебных разбирательствах. Подобное дело навевает скуку, да и отдает от него архивной пылью. Его привлекала иная стезя — приключения, путешествия и участие в турнирах. — Да вот только в законах я не очень силен, сам знаешь. Дома мне не было особой нужды их изучать. Я знаю лишь права сюзерена и обязанности вассалов.

— Что за вздор! — Роберт решительно махнул рукой, отметая его доводы. Судя по лицу, ему не понравилось реакция Ренли на такое «вкусное» предложение. — Знаешь ли, я и сам не учился быть королем. Но пришлось. И как видишь, ничего, справился. И ты справишься. Подучишь законы, прочитаешь, коль любишь такое занятие, пару книг, и дело пойдет.

— Согласен, согласен, — опомнившись, торопливо произнес Илья. Короли не любят слышать «нет», а к их дарам следует относиться с признательностью и пиететом. Им, королям, подобное нравится. А с деталями он разберется позже. — От всего сердца благодарю тебя, Роберт. Я и мечтать не мог о таком, да еще в столь юном возрасте.

— Ну, не такой уж ты и щенок, — грубовато и весело пробасил король. Досада мигом с него слетела. Он вновь захохотал, довольный, что его жест оценили по заслугам. — Тем более, не все так просто. У нас тут грызня идет, как на псарне. Интриги на интригах ездят и интригами погоняют. Сучий гадюшник, а не замок. В Малом Совете мне требуется тот, кому я могу полностью доверять. Ты нужен мне, понял?

— Понял. Я буду верно служить тебе, Роберт, — Илья говорил честно, от чистого сердца. Еще в прошлой жизни он любую работу привык выполнять качественно, чтобы не подкопаться. И его больше заботило не чужое мнение, а как он сам оценивал свой труд. Совесть — лучший советник. Сделай дело так, чтобы не было стыдно, тогда и вопросов к тебе не возникнет.

А Роберт показал, за счет чего умеет завоевывать чужие сердца. В нем чувствовался воин. Спившийся, опустившийся, но воин, за которым рыцари и солдаты пойдут и в огонь, и в воду, и на штурм Небес. В нем ключом била харизма и аура вожака. Вот только одно немного напрягало. Если он ко всем своим назначениям относится так по-простецки, если раздает должности людям, не думая насколько они компетентны, то здесь может крыться проблема. Лишь наивные чудаки утверждали, что «кухарка может управлять государством». На деле все обстояло иначе.

— Не сомневаюсь, Ренли, — король поднялся и хлопнул его по плечу. Илью чуть не прижало, и он с трудом устоял, чтобы не пошатнуться. Все же, в руках короля таилась немереная сила. — Давай-ка перекусим. Так, ничего особенного, простые посиделки. Заодно увидишь Серсею и детей. Завтра мы устроим настоящий пир, отмечая твой приезд. И турнир проведем, будь уверен.

Король говорил, а сам уже вышел из комнаты и повел его вглубь замка. Сир Мур шел позади, громыхая сабатонами по полу.

— Что с твоей ногой, Ренли? — по дороге поинтересовался король. — Раньше ты вроде не хромал.

— Да... в общем ничего такого, — углубляться в тему ему совершенно не хотелось. Привычки прошлой жизни все еще оставались с ним, что совсем не радовало.

— Ты слишком гордый, как я погляжу, — заметил Роберт. Сам того не подозревая, он попал в точку: Илья не любил и не научился обсуждать собственные недостатки.

Ужин проходил в Бальном зале королевы — просторном чертоге, способном вместить около сотни людей. Там пока сидел один единственный человек — лысый и толстый старик в мантии, с белоснежной, до пояса, бородой и цепями из разноцветного металла на груди. Звали его Пицель, и он носил титул Великого Мейстера. Несмотря на сонные слезящиеся глаза, Пицель был полон достоинства и важности.

— Нам в Совете нужны люди ваших достоинств и ума, лорд Ренли, — заверил он, поглядывая на короля.

— Я молод, и мне многому предстоит научиться. А вот о вашей учености и знаниях ходят легенды, Великий Мейстер, — Илья еще в Пределе решил, что поначалу будет вежлив и осторожен. Врагов нажить он всегда успеет, а вот от одного-двух комплиментов точно не обеднеет.

— Благодарю, — закряхтел старик. Он даже покраснел от удовольствия.

Роберт уверенно сел в центре длинного стола. Илья отодвинул стул и присел справа от него. Церемониймейстер занял место у входа, зорко приглядывая за порядком и покрикивая на слуг.

Первым, в сопровождении нескольких рыцарей, в зал пришел Джон Аррен. Выказывая уважение, Роберт встал, приветствуя старого друга и наставника.

— Лорд Ренли, вы же позволите называть вас по имени? — некогда высокий и плечистый Аррен ныне находился в солидном возрасте и несколько сдал. Но его глаза по-прежнему смотрели умно и властно. На дублете в районе сердца у него был вышит белый сокол и луна его дома. Тонкий плащ скрепляла золотая фибула в виде руки в круге — знак Десницы. Илья знал, что Роберт считает Аррена своим отцом и относится к нему почтительно. Именно поэтому он назначил его Десницей — вторым человеком в государстве, в руках которого сосредоточены все нити управления страной.

— Конечно, лорд Аррен. Тем более, я знаю, насколько вы дороги моему брату и как многое сделали для нашего дома, — на самом деле, Аррен многое сделал именно для Роберта, но на такие пустяки обращать внимание не стоило.

— Ренли, — Джон с улыбкой покачал головой. — Ты даже не представляешь, как сильно стал похож на короля Роберта. Когда ему было двадцать лет, он выглядел, как и ты. Рост, стать, повадки, взгляд… Прямо наваждение какое-то.

Илья и раньше знал, что этому человеку верить можно. Он подкупал своими спокойными, с достоинством, манерами и внутренней силой. А еще он любил Роберта, как отец сына. И часть этой любви сразу же перешла к Илье.

Джон Аррен успел полысеть, а оставшиеся волосы поседели, но хватки не утратил. Илья понял, что, несмотря на легкий разговор, ни одно его слово не проходит незамеченным.

— Сожалею, что моя жена леди Лиза и сын Роберт не смогут составить нам компанию, — извинился Джон. Через некоторое время в зал пришла еще одна группа людей во главе со Станнисом Баратеоном — крупным, широкоплечим и жилистым мужчиной, начавшим рано лысеть. Его плотно сжатые губы никогда не улыбались, а тяжелый лоб и коротко подстриженная борода придавали ему вид суровый и нелюдимый. Да и оделся он просто — серая шерстяная туника, темно-красный дублет и широкий кожаный пояс с кинжалом. Сапоги ему начистили до блеска, но они выглядели поношенными.

— Ренли, — только и сказал он, пожимая Илье руку.

— Станнис, — Илья ранее уже встречался с ним и прекрасно знал, что творится на душе Баратеона. Он не простил Роберту, что тот лишил его богатого Штормового Предела, отдав его Ренли. Получив бедный, продуваемыми всеми ветрами Драконий Камень, Станнис чувствовал обиду и злость. Из-за этого он недолюбливал своего младшего брата. Хотя, что мог сделать маленький мальчишка, за которого все решил брат-король? Но Станнис наверняка считал, что они обязаны провести рокировку, обменявшись замками.

— С моей женой леди Селиссой и дочерью Ширен ты уже знаком, — хмуро представил он свою семью.

Илья поцеловал руку женщине и ласково потрепал девочку по волосам. С семьей Станнису не повезло. Селисса напоминала старую и брезгливую ведьму. Ей было не больше сорока, но выглядела она старше. А высокий рост, оттопыренные уши, острый нос и усики над верхней губой делали ее еще страшнее. Было непонятно, зачем Станнис женился на таком крокодиле и как умудряется исполнять с ней супружеский долг.

Да и Ширен внушала жалость. В детстве она переболела серой хворью, и болезнь обезобразила ее лицо. Кожа на левой щеке и часть шеи окаменели навсегда, покрывшись черными и серыми пятнами. От отца она унаследовала квадратную челюсть, а от матери — оттопыренные уши Флорентов.

— Я помню вас, дядя Ренли, — девочка присела в трогательном реверансе.

— И я. Если твои родители не возражают, мы можем почитать книжки. А еще я могу рассказать тебе хорошую историю. Любишь ты сказки?

— Очень люблю, — призналась девочка, поглядывая на родителей. Было видно, что ее держат в ежовых рукавицах и любовью не балуют.

Самыми последними к столу пришла королева Серсея и трое ее детей — принц и наследник Джоффри, толстячок Томмен и милашка Мирцелла. Их сопровождали многочисленные рыцари во главе с Джейме Ланнистером. Кронпринца персонально охранял огромный, выше короля, мускулистый воин с обожжённым лицом. Он отрастил длинные волосы, которыми прикрывал отсутствующее левое ухо и покалеченную глазницу. Одевался он скромно, в черные одежды поверх неброской кольчуги. Звали его Сандор Клиган. Он носил прозвище Пес и отличался истинно собачьей верностью и грубым нравом.

Королева выглядела великолепно. Золотые и густые волосы, блестящие зеленые глаза и буквально светящаяся кожа. Роскошная грудь, широкие бедра и гордая осанка делали ее похожей на царственную львицу. Платье подчеркивало все ее достоинства и скрывало недостатки — если они вообще имелись. Практически все мужчины смотрели на Серсею с вожделением, а женщины — с завистью.

И все же, несмотря на красоту, ее лицо обдавало окружающих холодом, а в глазах виднелась отчетливая гордыня.

— Ваша милость, вы великолепны, — сделал Илья комплимент, целуя ей руку. Кожа у королевы оказалась мягкой, как шелк, а ухоженные пальцы украшали перстни.

— Как приятно слышать такие галантные речи от истинного рыцаря, — она улыбнулась, но глаза ее оставались бесстрастными. Джейме Ланнистер кивнул — отстранено и независимо. Великолепный и холодный, как ледник, Ланнистер улыбнулся. Улыбка его резала, как нож. Как и отошедший к стене Мур, Джейме носил на плечах белоснежный плащ и служил в королевской гвардии.

— Дядя Ренли, — Джоффри смотрел на него с некоторым интересом. Парню несколько месяцев назад исполнилось четырнадцать*. Он чуть ли не до мельчайших деталей напоминал Серсею и ее брата-близнеца Джейме. Странно, но в нем не было ничего от Баратеонов, чем природа так щедро одарила Роберта, Станниса и самого Илью. Да и в одежде он предпочитал золотые и алые цвета Ланнистеров, а не черно-золотые Баратеонов. — Мой батюшка-король не раз о вас вспоминал. Хорошо, что вы приехали к нам в столицу.

Принц говорил и поглядывал на Серсею. Похоже, он делился тем, что ему заранее вложили в голову.

— А ты славный, — Илья опустил руку ему на плечо. — И высок для своего возраста. Уверен, скоро ты начнешь блистать на турнирах, как твой отец.

Он польстил и немного преувеличил. Роберт никогда не завоевывал первых мест на пышных и всем известных ристалищах. Когда-то он выиграл парочку ничего не значащих мелких схваток о которых забыли сразу же после окончания. И вообще, старший Баратеон обожал участвовать во всеобщих и беспорядочных свалках, когда все дерутся против всех. На победу ему было плевать, его привлекал сам дух таких мероприятий. Но все же король ревностно относился к своей турнирной славе и искренне считал себя если и не великим, то весьма умелым бойцом.

— Так и будет, — Роберт громыхнул кулаком по столу. Джоффри дернулся, Серсея нахмурилась, но промолчала.

— Я привез подарки всем вам, — Илья осмотрел Джоффри, Томмена, Мирцеллу и Ширен. — Но мои люди отстали, так что придется подождать до завтра. Потерпите?

— Конечно, дядя Ренли, — за всех пискнула золотоволосая красавица Мирцелла. Она была совсем мелкой, но уже сейчас в ней проглядывала истинная леди, которая через несколько лет вскружит голову всей мужской половине Вестероса.

Ужин начался. Первым блюдом слуги подали суп с креветками, а сразу за ним — пироги с вымоченными в меду дроздами.

Роберт опустошал кубок за кубком, безостановочно поднимая здравницы за Ренли, всех Баратеонов, Джона Аррена, процветание Штормового Предела и Долины. Кажется, по каким-то причинам он был не прочь досадить королеве, которая от подобного не испытывала восторга. Илья обратил внимание, что дети Серсеи сидели рядом с ней, а не с отцом. Шумного и буйного Роберта они немного сторонились. Невозмутимый Джейме стоял за спиной сестры, положив кисть на рукоять меча.

Все, кроме Станниса, время от времени обращались к Илье с различными вопросами. Его прощупывали — ненавязчиво и деловито. Примерно так опытный хирург разделывает больного и смотрит, что у него внутри.

— Джон, завтра введи Ренли в Малый Совет, — к середине ужина, после жаркого из бобрового хвоста со сладким луком и морковью, Роберт со вздохом распустил пояс. — Дай ему что нужно. Книги там, списки, уложения, судебную печать… Займись этим с утра. Вечером нас ждет пир. Я намерен представить брата как полагается. И кстати, в ближайшие дни я хочу видеть турнир в честь нового мастера над законом. Передай Мизинцу, чтобы нашел деньги на приличные призовые.

— Конечно, Роберт, я все сделаю, — Джон Аррен ел мало и практически не пил вино. — Ренли, ты вроде как разместился в Кухонном замке?

— Так и есть.

— Хорошо, поживи пока там, а дальше посмотрим. После завтрака я пришлю к тебе человека. Он проводит в зал Малого Совета. Надеюсь, ты поможешь нам и подашь немало дельных советов.

— Уверен, так и будет, — Великий Мейстер Пицель с важным видом положил руки на живот.

После ужина, очутившись в выделенном ему покое и поговорив с друзьями, Илья отправился спать. Бабочка и Хохотушка, служанки, привезенные им в числе прочих из Штормового Предела, застелили ему внушительную, метра три на три, кровать. На таком ложе, которое почему-то вызывало ассоциации с «прокрустовым», наверняка хорошо развлекаться с девицами, устраивая многочасовые марафоны. А для одного оно выглядело великоватым и неуютным.

Уже засыпая, он подумал, что Красный замок ничуть не изменился. Как и раньше, его населяли непростые люди, с которыми ухо следовало держать востро.

Примечания:

Парню несколько месяцев назад исполнилось четырнадцать* — возраст некоторых персонажей, таких как Джоффри, Санса и ряд прочих, увеличен.