Мечом и холодом

Я не думал. Я делал.

Голова отключилась сразу же, как только я увидел кричащую толпу у давно замерзшего озера.

Рванув туда, я уже понимал, что все закончится не так, как мечтал бы любой «герой». Что-то внутри подсказывало: этот выбор помочь разделит жизнь на «до» и «после».

Девушка студентка буквально висела на куске льда. Синяя, цепляющаяся за жизнь из последних сил. Каштановые волосы намокли и прилипли к бледному лицу, губы обескровлены и дрожат, а в глазах — боль осознания неизбежного.

Мужчины и женщины топтались на берегу, не решаясь ступить на расколовшийся лед. Одной частью мозга я понимал их, но другой — не мог понять, что заставляет их смотреть на медленно надвигающуюся смерть другого человека.

Протяните руку. Промочите ноги. Помогите.

Но никто не двигался.

Даже когда я влетел в толпу, толкая их плечами, пока скидывал куртку, никто не желал пошевелиться и уступить дорогу. Я пытался быть осторожным. Ступал осторожно, прощупывал путь.

Но черной водной глади не боялся. Я не ощущал ни холода, ни страха. Только видел карие испуганные глаза, пытаясь передать им своими немного решительности.

Я схватил девушку за воротник, упираясь носком дешевых ботинок в кусок льда. Потянул на себя, рыча сквозь сомкнутые зубы. Она вскрикнула, а я даже не понял почему, выкидывая её промокшее тело на еще целую часть льда, пожирающего линию берега.

Только рухнув вниз, словно на горке в аквапарке, я осознал ее этот крик. Твердая поверхностью ушла из-под ног, уступая место ледяной воде, похожей на кисель из-за морозной плотности.

Легкие сжались, руками я пытался схватиться хоть за что-нибудь, чтобы перестать погружаться все глубже. Задрав голову, я видел лишь темноту — никто не протянул ко мне руку, никто не бросился на помощь.

Хотя бы той студентки не оказалось под водой рядом. А значит — я сделал то, что намеревался.

Я спас её. Но ценой чего?

Воздуха в груди больше не осталось, лед сжал меня со всех сторон, давя, парализуя, заставляя замедлиться и перестать бороться.

Глаза закатились, сердце стучало все тише. И тогда, выпуская из легких последний воздух, я схватил за хвост ускользающую мысль:

Ценой всего.

***

Я больно ляпнулся грудью и лицом о льдину. Причем с такой силой, что сухой мелкий снег даже подпрыгнул немного, оседая уже мне на волосы.

Какое-то время я просто лежал, глядя на морозную поверхность впереди, просто пытаясь прийти в себя. Воздух из легких полностью выбило, так что кроме хрипа и попыток сделать вдох — мне ничего и не оставалось.

Где я очутился? Только что ведь под воду ушел, а теперь?..

Я поднялся на четвереньки, весь дрожа, как стиральная машинка на отжиме. Меня снова чуть не повело, но удержался я благодаря тому, что увидел свое отражение во льду.

После купания в ледяном озере я стал панком. Или готом. Или эмо. Кто там из них, короче, высветляет себе пряди? Мои нормальные, черные, гетеросексуальные волосы пронзило белым росчерком. От виска тянулась совсем не свойственная мне прядь, за которую я тут же схватился, надеясь, что просто чем-то измазался.

— Вот он! Вижу его! — раздался истошный женский голос, из-за чего я, дернувшись, чуть не выдрал ту злополучную прядь. — Давай, Мороз, сюда!

Мне пока никого не было видно из-за пурги. Я приложил ладонь к глазам, пытаясь высмотреть хоть кого-то на горизонте. Но там ни единого пятнышка — только непроглядная белая стена снега.

Как вдруг меня сверху схватили за капюшон. Мало того, что схватили, так еще и рывком подтянули на ходу, закидывав в сани.

Просвистев, как фанера над Парижем, я снова шлепнулся на грудь и лицо, только теперь о деревянный пол саней.

— Он у нас! — торжественно заревел громадный старикан, повернув ко мне бородатое седое лицо, изрезанное старыми боевыми шрамами. — Держись, малец, будет быстро!

Меня даже перекувыркнуло через голову, так резко старик тронулся. Но мне это понравилось, учитывая, что я буквально влетел в сидящую сзади девушку… с эльфийскими ушами.

Их, правда, я не сразу заметил, учитывая, что лицом приземлился прямо в грудь. Размера четвертого. Подбородок щекотала опушка по меховому новогоднему лифу.

— Тебе лучше держаться еще за что-нибудь, — улыбнулась она, склонив голову набок, под звон колокольчика на её эльфийском колпачке. — Мороз сейчас еще газу даст.

Я действительно приложил все усилия, чтобы слезть с эльфийки. Перехватился за перила, усаживаясь на деревянную скамейку и выглядывая вниз. Там виднелись какие-то строения, издалека напоминающие смесь военной базы и рвоты единорога.

Но моим вниманием уже заново завладела эльфийка, протягивая мне ладошку в аккуратной белой перчаточке:

— Меня зовут Бубенчик, — она улыбнулась, тряхнув золотистыми волосами. — Этот старик — Дед Мороз. Добро пожаловать в Мир Чудес!

— К-куда? — нас затрясло на подлете к площадке, готовой посадить на себя с десяток вертолетов.

— Параллельный мир, стоящий над реальным, — пояснила Бубенчик, одной рукой ловко придерживая зеленый колпачок, чтобы его не сорвал ветер, когда мы садились. — Умерев там, ты очутился здесь. Мы тебя очень ждали!

— Зачем это? — удивился я, чувствуя, что меня вот-вот стошнит. Сани слишком уж быстро катились по посадочной полосе. — Параллельный мир, надо же…

— Рук потому что не хватает! — проворчал Мороз себе в бороду, опустив поводья. Тестостероновые олени фыркали и били копытами. — Нам нужен новый страж Чудес, пока проклятая Тьма окончательно всех нас не пожрала! Так что давай, Иней, руки в ноги и на тренировки!

— Какой Иней? Какие тренировки?! Какая Тьма?! — я выровнялся, хватаясь за голову. Мороз ничего объяснять не собирался, только повел оленей внутрь, кинув Бубенчику:

— Введи его в курс дела. Он нужен мне на посту еще вчера.

Я только беспомощно повернул голову к эльфу, надеясь, что она все-таки скажет что-то вменяемое.

— Отвечая на твои вопросы… — она потеребила край юбочки, опустив голубые круглые глазки. — Иней — это твоя новая личность в Мире Чудес. Магия выбрала именно тебя стать стражем. Это герой, спасший девушку ценой своей жизни, прямо как…

— Прямо как я? — со смешком догадался я, все еще держась за голову.

— Да. Но ты пока не нашел свой путь и свою силу, — продолжила Бубенчик, осторожно ведя меня к тяжелой двери в их штаб. — Поэтому нужны тренировки, чтобы ты смог встать с нами плечом к плечу.

— Зачем?! — я так и замер у приоткрытой двери, опустив руки. — С кем мне сражаться? Помощникам Деда Мороза по шапкам давать? Оленей пасти? Может елки рубать?

— В двух наших мирах обитает Тьма, — сглотнув, пояснила Бубенчик. — Она множит своих приспешников, которые приносят ей мрачные темные людские мысли. Чем больше Тьмы, негатива и страха, тем меньше чудес. И наоборот.

— Так я должен с депрессией вам бороться помочь? — полуистерично хмыкнул я. — Эта ваша Тьма препаратами в дурке лечится!

— Тогда расскажи, как нам вылечить это… — сглотнула Бубенчик, разворачивая меня за плечо и указывая на горизонт.

Там все покрывала плотная черная вуаль.

Хуже того, она еще и приближалась.