Меж двух лесных миров - читать бесплатно онлайн полную версию книги автора Ксения Флос (самиздат)

Лес просыпался медленно. Вместе с ним оживали обитатели глубин — те, кого солнце касалось лишь краем луча, пробиваясь сквозь плотный полог листьев. Ветки деревьев тихо колыхались под лёгким утренним ветром, а трава будто оживала под ногами каждого странника. Воздух был наполнен ароматом влажной земли, хвои и цветущих трав, а где-то вдалеке слышался переливчатый напев лесной зарянки — первого вестника утра.

В глубине леса жили хранители. Эльфы. Дети зелени и тишины. Они шагали бесшумно, их голоса сливались с лесом, становились частью его дыхания. Казалось, сам лес пел вместе с ними, отражая каждую ноту в шелесте листвы и пении птиц. Их песни были древними, как корни дубов, и таинственными, как лунный свет на поверхности лесного озера.

Среди них был Ианор. Его кожа отливала зелёным, точно цвет молодой травы, а волосы цвета глубокого моря были заплетены в косы, перевитые серебряными нитями — знак путешественника. Он шёл позади своих соратников, держась за деревянный посох, изогнутый словно ветвь ивы. На его кончике мерцал маленький изумруд — камень, данный ему матерью перед первым путём. Говорили, он хранил воспоминания.

Ианор тихо подпевал общей песне, что текла плавно и негромко, как теплый поток:

Наш путь не вечен,

И мы идём туда,

Куда нас ведут наши ноги...

Куда нас манит тишина.

Нам неведом отчий кров —

Наш лес это наш дом.

Нам неведом страх тьмы —

Нам ведом только свет.

Усталая земля

Ждёт нашей ласки и тепла.

Там растает темнота,

Где ступаем мы.

Нам неведом отчий кров —

Наш лес это наш дом.

Нам неведом страх тьмы —

Нам ведом только свет.

В каждом камне, в каждом льне —

Отсвет бытия...

И мы идём туда,

Куда ведут нас стопы...

И её мелодия пробуждала лес: трава слегка колыхалась под ногами, листья и цветы, казалось, расправляли свои усталые лепестки. Их песня говорила о путешествиях, о дорогах, которые никогда не кончаются, о тайнах леса, которые нужно слышать сердцем, а не ушами.

Он принадлежал к лесным эльфам, которые не знали постоянного дома — их путь был вечным странствием. Но где бы они ни останавливались, лес отвечал им взаимностью: растения оживали, животные подходили ближе, и тишина становилась наполненной жизнью. Ианор чувствовал это всем существом — лес был жив, и он будто сливался с ним, будто был его частью. Порой ему казалось, что он слышит шёпот деревьев — древний, медленный, полный загадок.

Ианор остановился и присел на корточки возле цветущих лунных лилий и морской сирени. Его пальцы осторожно коснулись лепестка лунной лилии, и словно откликнувшись на прикосновение, цветок слегка задрожал, его лепестки засияли мягким серебристым светом.

Рядом пробился маленький росток, нежно зелёный, едва видимый сквозь мох. Он словно почувствовал дыхание эльфа и медленно вытянулся вверх, изгибаясь к свету. Когда он достиг высоты другой лилии, верхушка его бутона распустилась, раскрывая голубо-серебристые лепестки. Они раскрывались медленно, слой за слоем, как будто цветок нежно вздыхал. Лепестки переливались мягким светом, отражая солнечные лучи.

Уголки губ Ианора дрогнули, сложившись в беззвучную улыбку. В его широко распахнутых глазах, словно в двух зелёных озёрах, заплясали солнечные зайчики. Он склонил голову в почтительном приветствии.

Эльф поднялся и пошёл дальше, стараясь не отставать от своих товарищей. Впереди шёл Пфениэль — эльф с кожей того же глубокого зелёного оттенка, что у Ианора, но с волосами цвета коры старого дерева. Под его длинными волосами пряталась любимая белка Кара, выглядывая любопытными глазками.

Пфениэль посмотрел на Ианора и тихо спросил с лёгкой улыбкой на лице.

— Ианор, ты снова замечтался у этих лилий?

— Разве можно не замечтаться? — ответил Ианор той же улыбкой. — Они говорят со мной на языке тишины, Пфениэль. Каждый лепесток — это история, которую никто, кроме леса, не слышал.

Они продолжили путь, пока не вышли на цветочное поле, усыпанное маленькими ромашками и фиалками. Эльфы присели на мягкую траву, а цветы под их ногами расступались, будто признавая их присутствие, даже когда они сели. Вокруг витала лёгкая свежесть, слышался шелест травы и тихий звон лесной жизни.

Солнце пробралось сквозь листья деревьев, освещая всю поляну.

После долгого пути и изнуряющей прогулки по лесу, эльфы почувствовали голод. Их тела умоляли о передышке и пище. Тогда один из эльфов достал из своей сумки нумилир — лепёшку, созданную специально для путешественников, которая могла насытить эльфов на целый день. Он аккуратно разломал её на маленькие кусочки и начал раздавать своим товарищам, угощая каждого.

Остальные благодарно приняли куски, ведь их собственные запасы нужно было беречь для долгого пути.

Животные, наблюдавшие за ними, тоже приносили дары. Рыжая белка с пушистым хвостом принесла ёлочные орешки, ёжик — яблоко и несколько ягод. Маленькая мышка положила на землю несколько ягод рябины, а воробей принес зерна, которые он утащил с ближайшего поля. Белый кролик, выглянув из травы, притащил пару морковок.

Подкрепившись и отдохнув, эльфы стали подниматься. Ианор, поднимаясь, посмотрел на лесных друзей и произнёс:

— Будьте благословенны, друзья мои!

Эльфы улыбнулись и кивнули в знак согласия, а животные почтительно склонили головы в ответ.

Путники вновь двинулись в путь. Деревья будто расступались перед ними, открывая дорогу, а вместе с каждым шагом разливалась их песня. Теперь в её мелодии звучала любовь к природе и благодарность за дар жизни.

Ианор шёл, глядя на папоротники, что тихо колыхались от ветра, и на колокольчики, склонявшие головы в такт лесной песне. Он подпевал своим спутникам, не сбиваясь с шага, но всё равно витал в мыслях. Казалось, что каждый его шаг, каждая мелодия, каждый взгляд на цветок складываются в единую историю, где и он сам — часть великого пути.

Пальцы скользнули по изумруду на посохе. Камень вспыхнул мягким светом, словно откликнулся на его мысли.

Арэль, который шел сзади, поравнялся с ним шагом.

— Ианор, хватит витать в облаках. Если будешь идти так, погружённый в мысли, однажды очнёшься один среди чужих деревьев.

Ианор улыбнулся в ответ, слегка качнув головой:

— Не беспокойся, брат. Даже если я отстану, лес всегда выведет меня к вам. Он ведь тоже слушает наши шаги.

Но Арэль вдруг посерьёзнел, его взгляд устремился вперед.

— Видишь вон там? — он указал рукой на горизонт. — Река Варк. Нам придётся перебраться.

Ианор проследил за его пальцем. На другом берегу поднимался лес — тёмный, будто дышащий чем-то своим. Солнце почти не пробивалось сквозь густую крону и деревья там росли куда плотнее, чем в их родных местах. Лес не выглядел пугающим, а больше загадочным.

Река Варк бушевала, как живая. Вода, тёмная и стремительная. Ианор подошёл к самому краю, чувствуя холодное дыхание воды на коже.

— Духи реки не любят чужаков, — тихо сказал Арэль. — Говорят, они требуют плату за переход — память или обещание.

— Разве у нас есть выбор? — Ианор не отводил взгляда от противоположного берега, где лес стоял тёмный и загадочный.

— Всегда есть выбор, — отозвался Пфениэль. — Можно остаться здесь и слушать, о чём поёт река. Или рискнуть — и узнать, что ждёт там.

В этот момент Ианор заметил лодки — старые, почти невидимые среди коряг. Они выглядели крепкими и вполне подходящими для его племени.

— Братья и сёстры, смотрите, — Ианор указал рукой на лодки.

Эльфы повернули головы и тоже заметили находку. Лёгкая радость и одобрение проскользнули в их взглядах, и вскоре они двинулись в ту сторону, где лодки покачивались на воде.

Пять лодок оказалось как раз достаточно, чтобы принять всех эльфов. Стремительное течение подхватило их лёгкие челны, и вскоре под ногами странников уже ощущалась твёрдая почва другого берега. Они углубились в лес, где царствовал вечный полумрак. Густые кроны почти не пропускали солнечный свет, создавая ощущение нескончаемых сумерек. Однако лес молчал не угрожающе, а загадочно, словно храня какую-то древнюю тайну.

Эльфы шагали по тёмному лесу, и тишина вокруг казалась почти живой. Деревья росли плотнее, их кроны сплетались, пропуская лишь редкие полосы света, которые играли на мхе и влажных листьях. Лес не был пугающим — скорее загадочным, как будто здесь время текло иначе.

Ианор, шедший позади, прислушивался к шепоту ветвей и странному звону. Он отстал от своих соратников, завороженный дрожащим мхом и переливами света. Он остановился, наклонился и коснулся пальцами мха на дереве — мох дрожал под прикосновением, будто отвечал на его присутствие.

Мягкий свет пробивающийся сквозь ветви деревьев казался необычным. Он переливался золотом и серебром отражаясь на листьях как капли росы, которые излучают сами свет. Запах леса нес в себе запах дождя, запах мокрой травы и грибов.

Ианор замер прислушиваясь к звукам леса.

Песнь эльфов утихла, и в лесу была тишина, только необычные звук птиц доносился из леса и звук зверей.

Оглянувшись, он не увидел никого. Ни силуэтов, ни отголосков шагов — лишь пустую тропу за спиной. Он рванулся вперёд, но ноги будто налились свинцом, а воздух вокруг сгустился, став упругим и непроницаемым. Неведомая сила не пускала его.

— Остановись, — прозвучал голос, подобный журчанью реки.

Наверху за ветвями он услышал взмах крыльев и его обдало прохладным воздухом. Он осмотрелся, но незнакомое существо уже исчезло, будто его и не было. Ианор уже хотел двинуться дальше, как вдруг его взгляд поймал движение прямо перед лицом. В воздухе порхало крошечное создание с переливающимися зелёными крылышками и тельцем, напоминающим древесную кору.

Оно было похоже на фею, но не такую, каких он знал. Собратья Ианора жили в дружбе с духами леса — изящными созданиями, похожими на эльфят с прозрачными крыльями, и называли их своими братьями и сёстрами. Эта же была совсем иной. Вместо волос с её головы свисали тончайшие ветви ивы, которые колыхались в такт полёту, а в больших, сияющих глазах читалась древняя, дикая мудрость.

Неведомое создание летало перед самым его лицом, яростно махая крыльями и что-то оживлённо жестикулируя крошечными ручками. Эльф замер, пытаясь понять танец незнакомого существа.

— Я не понимаю твоих знаков, — тихо сказал он, и в его голосе прозвучала не только растерянность, но и неподдельное восхищение. — Но чувствую, ты не чужая.

В ответ фея звонко защебетала и метнулась вперёд, настойчиво маня его за собой изящными ручками. Ианор, поддавшись порыву любопытства, последовал за ней.

Она была невероятно быстрой и юркой. Порхая меж деревьев, то и дело скрываясь в тенях, она то замирала, давая эльфу подойти почти вплотную, то вновь стремительно исчезала, будто дразня его и затеяв весёлую игру в прятки. Она вилась то влево, то вправо, и Ианору то и дело приходилось ускоряться, едва успевая следить за мелькающим среди листвы зелёным сиянием.

Эта погоня продолжалась до тех пор, пока фея не вывела его на небольшую, скрытую от глаз поляну, в центре которой стоял старый, замшелый пень, будто специально созданный для того, чтобы на нём кто-то сидел.

Здесь она наконец остановилась, опустившись на край пня. Существо обернулось к запыхавшемуся Ианору, и на её лице расплылась хитрая улыбка, обнажившая крошечные острые клыки. Затем фея грациозно помахала ему на прощание, прижала ручку к груди в почтительном, но лукавом поклоне. Её ярко-зелёные глаза на мгновение вспыхнули, словно два светлячка, а потом она сорвалась с места и умчалась вглубь леса, туда, где среди ветвей уже мерцали и перекликались десятки таких же, как она, крошечных огоньков.

Он огляделся и увидел, что на пне теперь сидела белая птица, светящаяся мягким золотистым светом, словно само солнце. Её крылья переливались нежным сиянием. Птица не шевелила ими, но от неё исходила мощная, живая энергия. Её голову венчала необычная грива: то ли белые волосы, то ли тончайшие перья, струящиеся и лёгкие, словно облако.

Внезапно птица взмахнула крыльями и оказалась прямо перед ним, замерши в воздухе лицом к лицу с эльфом. Ианор застыл, не в силах отвести взгляд от этого великолепия. Он никогда не видел ничего подобного: перед ним была птица с утончёнными, гармоничными чертами нежного женского лица. Её глаза ярко сияли чистым жёлтым светом, точно расплавленное золото. Длинный хвост, изгибаясь подобной светящейся ленте, медленно колыхался в воздухе, оставляя за собой слабый мерцающий шлейф.

— Ты пришёл, Ианор, — её голос прозвучал, как мелодичное эхо, звонкое и чистое.

Эльф, всё ещё не в силах отвести взгляд от дивного существа, но он спросил:

— Кто ты, прекрасная птица? Я никогда не видел ничего подобного.

— Я Алконост, — отвечала она, и в её глазах, ярких, как само солнце, вспыхнул внутренний свет.

— Зачем ты привела меня сюда? — тихо спросил Ианор.

Алконост слегка склонила голову набок, и её сияние стало ещё ярче.

— Чтобы встретиться с тобой.

— Встретиться? Но для чего? — в голосе эльфа послышались изумление и лёгкая тревога. — И откуда тебе известно моё имя?

Она улыбнулась ему и снова взмахнула крыльями. Взмыв вверх, она закружилась в воздухе, и из её существа хлынул ослепительно-белый свет. Ианор инстинктивно зажмурился, чтобы не ослепнуть. Даже сквозь веки он видел, как вспышка озарила всё вокруг, окрасив лес в яркий зелёный цвет.

Когда сияние угасло, он осторожно открыл глаза. Алконост медленно спускалась к нему, но теперь это была не птица, а прекрасная дева. Её кожа была белой, как первый снег, а глаза сияли, как живое золото. Исчезли перья в её волосах, уступив место струящимся прядям. Оперение тела превратилось в белоснежное платье, струящееся до самой земли. Длинный подол мягко волочился по траве. Платье подчёркивало её изящную, тонкую талию, а шаг она делала с невероятной, царственной грацией.

От её сияния мир вокруг преображался: трава становилась изумруднее, краски — ярче. Она приблизилась к эльфу, а он, завороженный, не мог отвести от неё взгляда. Она была воплощением такой неземной красоты, что для Ианора перестало существовать всё вокруг, кроме неё.

— Я всегда была рядом с тобой, — её голос прозвучал как тихая музыка. — Я направляла твои пути, чтобы они были гладки. И если на тебя обрушивалась беда, я становилась твоей защитой. Тот, кто увидит меня, обретёт счастье. — Она мягко улыбнулась, и в её глазах вспыхнули золотые искры. — Ианор... ты заслуживаешь быть счастливым.

Голос застрял у Ианора в горле. Он попытался что-то сказать, но смог лишь беззвучно пошевелить губами. Ладонь непроизвольно сжалась на груди, пытаясь сдержать тёплый, щемящий комок, подступивший к горлу, а сердце наполнилось таким теплом, словно в нём распустилось солнце. Мысль о том, что всё это время незримый хранитель оберегал его в минуты трудностей, вызывала щемящую, сладкую боль в душе.

Он сделал шаг вперёд, порывисто желая взять её руку, но сдержался, сжав пальцы в кулак. Затем, затаив дыхание, медленно поднял ладонь и осторожно отвёл прядь волос, падавшую на её лицо. Кожа под его пальцами оказалась на удивление тёплой и живой и по его телу пробежала теплая волна света.

— Зачем? — выдохнул он, и его голос прозвучал тише шелеста листьев. — Зачем ты привела меня сюда?

Улыбка Алконоста стала ещё теплее, а в глазах заплескались солнечные зайчики. — Потому что ты искал не дорогу, Ианор. Ты искал свет, что прячется внутри тебя.

Она сделала шаг назад, и в её ладонях возникла капля воды, похожая на утреннюю росу. Она пульсировала мягким светом, заключённая в прозрачную сферу, словно в стеклянный кокон.

— Ты думаешь, ты просто так странствовал? Нет. Ты шёл туда, где царила тьма, или где твой свет был нужен больше всего. И именно этот внутренний свет привёл тебя ко мне.

Она протянула руку с пульсирующей каплей. — Возьми. Это будет напоминанием тебе обо мне. О том, что ты никогда не странствуешь один. Я всегда была и буду рядом с тобой, куда бы ты ни направил свой путь. В каждом растении, в каждом дуновении ветра ты найдёшь частичку моего присутствия.

Ианор взял каплю. Она была тёплой и пульсировалa в такт его собственному сердцу. Он посмотрел на Алконост и в его глазах читалась тихая грусть.

— Ты уходишь?

— Да, — снова улыбнулась она, но на этот раз в её улыбке была печаль.

— Может, останешься со мной? — голос эльфа дрогнул. Ему так не хотелось отпускать её.

— Нет, я не могу, — она опустила глаза. — Прости.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — Ианор внезапно опустился на одно колено, бережно сжимая каплю в одной руке, а другой взяв её ладонь. Её рука была удивительно тёплой и нежной. Он не смотрел на неё, словно боясь увидеть в её глазах отказ.

— Я не хочу, чтобы ты была просто в каждом листке или дуновении ветра. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Как спутница. Как та, что будет идти по жизни рядом со мной.

Его голос задрожал, но он поднял на неё взгляд, полный решимости.

— Я хочу, чтобы ты стала моей женой!

По глазам Алконост пробежали слёзы, но они так и не скатились по щекам.

— Ианор... я не могу быть твоей спутницей. Я не создана для этого. Моё предназначение — нести счастье и защиту всем живым существам. Если ты останешься со мной, ты потеряешь память о себе, о своих корнях. Ты достоин большего. Мне будет больно видеть, как ты теряешь себя ради меня.

— Но почему? — прошептал он, сжимая её руку в своей.

— Потому что твоё счастье — здесь, с твоими сородичами, среди этих лесов, дорогой мой, — она мягко высвободила свои руки и отступила на шаг. — Но в будущем мы встретимся снова. И тогда у меня будет для тебя дар. С ним ты проживёшь долгую и счастливую жизнь.

Она широко улыбнулась, и её сияние стало почти невыносимым. И вместо слов она запела, и её голос был похож на тихий перезвон хрустальных колокольчиков и шелест звёздной пыли:

Не ищи меня в печали.

Я всегда с тобою буду.

В каждом шорохе листвы...

Ты найдёшь меня...

Я тот свет, что обещали.

Я дарю его тебе...

Ианор замер, и кажется, замер весь лес, слушая эту песню. Даже воздух перестал вибрировать, чтобы не пропустить ни одной ноты.

Я буду средь морей из звезд.

Ты загляни наверх —

И увидишь там меня.

Засыпая, помни сразу:

Я храню твои шаги...