Между дружбой и всем

Вечер. Карина сидела на крыльце, а ее волосы развивал тихий и теплый летний ветерок. Велосипедный звонок разрезал вечернюю тишину Тайлер-стрит ровно в семь.

Карина уже ждала этого звука — он был таким же частью её дня, как скрип качелей у соседей или далёкий гул поезда за лесом. Тихонько встав, она медленным шагом направилась к дорожке.

Внизу, на фоне аккуратного газона, залитого последним янтарным светом, стоял Лёша. Он балансировал на раме своего потрёпанного велосипеда, одной рукой придерживая руль, другой — бумажный пакет, из которого тянуло тёплым, навязчиво-аппетитным запахом жареного лука и говядины.

Видя его фигуру, Карина непроизвольно улыбнулась. Она была счастлива видеть его снова.

— Спасение прибыло! — крикнул он, слегка запыхавшись. — Чизбургер с двойной котлетой, как ты любишь. И картошка.

— А соус? — Карина прищурилась. За её спиной багровел закат, оставляя красное свечение на волосах Карины. Лёша посмотрел на нее и молчал. Она была настолько милой, беззащитной. Ему так и хотелось сжать ее в своих объятиях и прикоснуться. Голос Карины и вечерний стрекот цикад вытащили Лёшу из раздумий.

— Лёш? Ты чего?

Растерявшись, Лёша тут же взял себя в руки.

— Аа...В смысле! Конечно, «спешиал». Не посмел бы забыть.

И тепло улыбнувшись протянул пакет с ароматной едой. От запаха аж слюни потекли. Протянув руку и отдав пакет Карине, он слез с велосипеда, и они вместе направились к крыльцу дома Карины. Они сели на крыльцо её дома, разделив бургер пополам. Лёша молча протянул ей картошку фри, а сам откусил свой кусок, глядя куда-то в сторону гаража, где всё ещё висел батут, с которого Карина когда-то сломала руку.

— Завтра поедем к озеру? — спросила она, облизывая пальцы.

— Если не будет дождя.

— А если будет?

— Тогда поедем под дождём.

Беззаботный ответ и голос Лёши заставили Карину улыбнуться. Пригород Нью-Джерси засыпал медленно и красиво — фасады двухэтажных домов тонули в плюще, с крыльца доносился смех, где-то лаяла собака. Мир казался бесконечно простым и безопасным. Они спорили и смеялись, ее смех и его шутки эхом отзывались по Тайлер-стрит. Так было всегда — просто, смело, без лишних слов. Так было, пока они не начали взрослеть. Пока мир за пределами Тайлер-стрит не стал требовать ответов на вопросы, которых они ещё не задавали.

Она улыбалась. А его глаза светились при виде ее улыбки и заливистого звонкого смеха. Так было всегда — просто, смело, беззаботно и без лишних слов.

Так было всё то лето, когда им ещё шестнадцать, и они ещё не знают, что этот год станет для них не просто временем, а точкой отсчёта. Годом, когда всё — любовь, страх, взросление и прощание — будет впервые.