Между двух миров

В этот день у Шурика все валилось из рук с самого утра. В четверг звонила мать. Голос был какой-то слабый:

- Сынок! Ты, когда приедешь?

- Мам, сейчас много работы! Постараюсь в субботу. А ты как себя чувствуешь?

Мать чуть замешкалась с ответом, а потом сказала:

- Да ничего…Как себя чувствуют в 80 лет? Проснулась, значит живая – и уже хорошо!

- Давление не скачет? Голос какой-то не такой…

- Не волнуйся! Главное - приезжай!

И вот сегодня суббота, а ехать опять не получается. Матери звонить стыдно. Опять оправдываться! Жена накануне устроила скандал, едва он заикнулся про поездку к матери:

- Вот опять поедешь бензин тратить! 250 км! Я тут одна с детьми! А тебе лишь бы отдыхать!

- Ну с какими детьми? Славику 18, а Верочке 16. Что тебе их нянчить, что ли? – попробовал отрезвить ее Шурик.

- Да это такой опасный возраст! Ты ничего не понимаешь и никогда не понимал!

- Галя! Поехали вместе! И мать проведуем, и сами отдохнем на выходных.

- Нашел отдых! Слушать бредни твоей матери! Опять будет свои стихи читать! Я не могу слушать этот маразм! И вообще, я запланировала, что мы должны поехать на рынок. Продукты надо на неделю закупить. Там все дешевле! Что. в маркетах потом будем переплачивать?

С женой Шурик долго спорить не мог. Ему всегда казались ее доводы убедительными. Вот если бы он не начинал этот разговор, а просто бы молча встал пораньше и уехал, то все бы вышло, как он хотел. Конечно, услышал бы в свой адрес новые эпитеты по возвращению, но мать бы проведал и душа была бы на месте. А так… В квартире ему стало душно:

- Галя! Собирайся! Поедем на рынок, раз хотела!

- А что так торопиться-то? Едва позавтракали. То и думать об этом не думал, а тут приспичило!

- Ты едешь или нет? Или я в гараж! – угрожающе спросил Шурик.

Жена умела отличать настроение мужа и поняла, что она перегнула палку:

- Буду готова через полчаса.

Он оделся и пошел на выход, бросив на ходу:

- Буду ждать тебя в машине.

Выехав из гаража, он проверил масло, протер стекла и закурил, в ожидании жены. Ее не было уже минут 40. Хотел позвонить, чтоб поторопилась, но тут обнаружил, что телефон забыл в спальне. Поторопился, психонул – и вот результат! Без телефона.

Тут выплыла Галя. Он с надеждой спросил:

- Ты мой телефон не захватила?

- Мне только до твоего телефона было!

Он хотел вернуться в квартиру, но подумал, что возвращаться плохая примета и сел за руль.

После рынка заехали к теще. Ведь продукты Галя набрала и для нее! Теща приготовила обед. Обед плавно перешел в ужин. Женщины щебетали о своем, Шурик зацепился языком с тестем и, собственно, суббота прошла насыщенно, и в целом – по-семейному.

Вернулись домой уже ближе к девяти. Славик сидел за компом, Верочка ушла с парнем в кино. Шурик, едва зайдя в квартиру, спросил у сына, который выглянул из своей комнаты:

- Мне никто не звонил?

- Пап, я не слышал.

- Ну как он услышит? – заворчала жена, - Он же все время в наушниках!

Шура зашел в спальню, взял телефон – он оказался разряженным. Поставив на зарядку, пошел пить чай.

И только, когда уже ложился спать, включил телефон и увидел несколько пропущенных. Три по работе, и один от матери. Она звонила в обед, но он все равно решил ей перезвонить.

- Матери звонишь? Так поздно?

- Ничего, она не рано ложится…. Странно… У нее занято…А сотовый вообще выключен.

- Что странного?Телефон разрядился, как и у ее сыночка. Трендит, наверное, по-городскому со своей подружкой. Мне кости моет! Или стихи ей свои декламирует! Не волнуйся! Утром позвонишь! Или может съездишь?

- На один день? Ну может и съезжу.

Он отвернулся от жены и почти мгновенно уснул. Она посмотрела на его спину, обиженно поджала губы и решила почитать на ночь анекдоты.

** *

Утром Шурик встал не в настроении. Ехать никуда не хотелось. Дорога дальняя - без малого четыре часа в одну сторону. Ничего толком не сделаешь, только посмотреть друг на друга и надо возвращаться. Решил позвонить к 11.00 и уже точно-расточно поехать к ней на следующих выходных. Когда он так решил – ему стало легче. После завтрака он включил телевизор и стал листать каналы.

Когда в 10.00 зазвонил его телефон, звук ему показался излишне резким и беспокойным. Он даже вздрогнул. Но то, что он услышал, было за гранью его понимания:

- Шура, это сосед твоей мамы, Борис Федорович!

- Да, Борис Федорович? Что случилось?

- Шура, я не знаю…как тебе сказать… Но мамы больше нет…

- Что? Как? Что вы говорите такое?

- Шура, держись! Ее уже увезли в морг, домик опечатали.

- Как это?

- Утром пришел молочник, он нам по воскресеньям молоко в семь утра привозит. Он стучал, кричал, мама не отзывалась. Она обычно его у калитки ждала… А тут не дозовешься. Он калиточку сам открыл, сам знаешь, там же только шпингалет от собак. И решил в окошко заглянуть…А там Надежда Ивановна лежит на полу, с телефонной трубкой в руках…телефон рядом валялся…Она видимо, когда падала, потянула его за провод…

Шура молчал, как громом пораженный. Он не мог сообразить, что ему теперь делать! Куда ехать, что делать вообще???

- Шура, ты здесь? – беспокойно спросил сосед.

- Да…Борис Федорович, что мне делать?

- Надо в морг ехать. А потом, сам знаешь по каким инстанциям. Два года назад ведь отца хоронил. Ты давай, приезжай и к нам потом приходи. Я все расскажу уже на месте. Держись, Шура. Прими наши соболезнования.

Шура в задумчивости выключил телефон. Он увидел жену, которая стояла в дверях, прислушиваясь к разговору. Но по ее виду было ясно, что она ничего не поняла. А он понял, что не сможет повторить вслух, то что услышал. Его накрыло чувство вины! Даже дышать стало трудно! Он опрометью прошел мимо жены в спальню, быстро переоделся в джинсы и футболку, и. взяв ключи от машины, вышел из квартиры. Жена осталась стоять в неведении, но не долго. Она схватила телефон и позвонила мужу:

- Шурик! Что случилось? Что-то по работе? Неужели это не может потерпеть до понедельника?

Муж заговорил каким-то незнакомым голосом:

- Галя, это не по работе. Мамы больше нет. Я - в морг. Все потом.

И он выключил телефон.

Мать с отцом, оставив им с женой квартиру в городе, уехали жить в один из курортных поселков Псебая. Сначала, конечно, он не был курортным. Просто лес, речка, воздух обалденный, вода родниковая. Эдакий райский уголок! Купили небольшой домик с большим участком и банькой, совершенно без привычных благоустройств. Печка, электричество. Туалет на улице. Отец в короткие сроки провел воду в кухню, и туалет сделал теплым, огородив для этого небольшое помещение в просторной прихожей. Кухня была довольно большой, коридор, переходящий в зал и спаленка. А что еще старикам надо? Только, когда они уехали туда, отец едва вышел на пенсию и стариками их с матерью, как-то называть было неудобно. Они были очень активными. Но прошло 15 лет и все изменилось. Отца не стало и последние два года мать жила одна.

Поселок преобразился. Берег реки застроили небольшими гостиничками, и это место стало весьма популярным, и земля выросла в цене.

Когда не стало отца, Шурик старался бывать у матери раз в две недели. Но это самое точное слово – старался! Это не всегда получалось. Дрова ей обязательно по осени заготавливал, а до остального, руки редко доходили. Все дела, дела…

Он мчался, вспоминал свое детство. Отец был больше занят на работе, а мать все время была рядом, была настоящим другом. У него и секретов от нее не было. Ему казалось, что она будет всегда…

И все изменилось с его женитьбой. Галя как-то сразу начала ограничивать его общение с матерью. И вроде все было оправдано: то с детьми надо, пока были маленькие, то деньги надо зарабатывать, семью кормить, обувать-одевать…Да что говорить, быт засосал, суета одна…

В морге ему сказали, что справку выдадут завтра с печатью. И можно будет забирать. Сегодня печать некому поставить. А так - вскрытие показало инсульт. Если бы вызвали скорую, то еще можно было спасти. Но рядом никого не оказалось.

Все это ему сказали будничным голосом, потому что дело было для сотрудника морга привычным и житейским.

Шура посмотрел на мать. Лицо ее было спокойное. Без гримасы боли и страдания. Как будто она примирилась со своей участью и спокойно ушла к отцу…

Он приехал в поселок, загнал машину во двор, но в дом не пошел. Сразу пошел к Борису Федоровичу. Они с женой очень тепло его встретили. Усадили за стол. Знали друг друга все 15 лет, жили напротив и им было, что сказать молодому мужчине.

- Да, время пролетело, Хорошие люди были твои родители. Отец немногословный, настоящий мужик! А мать – очень активная, позитивная! Стихи сочиняла, частушки. А по ночам все на звезды смотрела.

- Да… Это она любила. Я даже ей телескоп подарил…

- Да, мы знаем. Она очень гордилась этим подарком! Даже как-то организовала нас ночью полюбоваться на звезды. Все созвездия нашего полушария знала!

Жена Бориса Федоровича улыбнулась:

- Очень позитивная женщина. Даже не представляю, что я ее больше не увижу, не услышу ее звонкого голоса…

Шура опустил голову:

- Спасибо вам, за добрые слова.

Женщина тепло сказала:

- Шура, ты оставайся у нас ночевать. Зачем тебе одному туда идти? Утром пойдешь в дом, все посмотришь. Мы ничего не трогали.

Борис Федорович тут же включился:

- Когда молочник ко мне прибежал, мы сразу вызвали милицию. Было видно, что …ей уже не помочь. Видимо хотела сама себе скорую вызвать. Трубка была в руке…Еле потом вынули ее… Милиция приехала и с ними «Скорая помощь». Сразу вскрыли дом, констатировали смерть. Ее увезли, а дом опечатали. Но ты можешь снять печать. Ты же сын. Мы с женой и молочником были понятыми.

Шура сначала хотел пойти в дом, но подумал, что здесь будет лучше. Супруги с облегчением вздохнули, когда он согласился, и постелили ему в зале на диване.

Ночью Шура спал-не спал. Все представлял, как мама ждала, что он возьмет трубку, а он – козлина суеверная, побоялся вернуться за телефоном! Плохая примета! Очень плохая!!! Не то слово! Если бы он вернулся, он бы услышал ее звонок, позвонил бы в скорую и рванул бы сам сюда, высадив жену на дороге…А что теперь то? Если бы да кабы…

Вот так он лежал, ругал себя, а вернуть назад ничего было нельзя. Уснул только под утро. Встал с чумной головой, но расслабляться было некогда. День предстоял очень хлопотным. Нужно было решить все орг.вопросы. И на завтра назначить похороны. Борис Федорович вызвался помочь.

Ни Галя, ни внуки на похороны не приехали. Дети учились, Галя работала. Подменить ее было некому. Она была воспитательница в детском саду. Наверное, и не очень хотелось.

Но Шура, почему-то об этом совсем не думал. Ему было безразлично. Матери нет. И она не узнает, были они, или нет. В загробную жизнь он не верил. Просто хотел сделать все по-людски. Мать была этого достойна.

Поминки проходили в поселковом кафе и народу было очень много. Все выражали ему сочувствие, очень многие говорили хорошие слова, и он в какой-то момент даже пожалел, что его Галя этого не слышит.

Когда все было позади он пришел в дом. Он очень устал от круговорота событий последних дней. Хотелось просто посидеть в тишине. Он присел на диване в зале. На комоде и на трельяже стояли фотки в рамочках. Он, его дети и даже Галя. Он усмехнулся. Мать – вся в этом. Добрая душа. Всех любит, всех прощает... Любила… Он не привык еще о ней говорить в прошедшем времени.

Приближалась ночь. Неожиданно для себя он уснул, даже не раздеваясь. Ночью стало прохладно, но он вдруг почувствовал тепло материнских рук и не захотел вставать, чтобы достать плед и укрыться. «Возле матери всегда тепло»- подумал он во сне. Проснулся он очень рано, едва забрезжил рассвет. Ему было очень комфортно, словно он был накрыт пледом. Он сладко потянулся. И вдруг увидел, что он забыл прикрыть на ночь окно. С улицы тянуло утренней прохладой, а он несмотря на это, совершенно не замерз. Задумываться о причинах такой метаморфозы он не стал. Он выспался и почувствовал бодрость. Быстро встал, поправив за собой диван, пошел в кухню.

Все здесь было очень аккуратно и на своих местах. Никаких немытых чашек и пропавшей еды. На краю кухонного стола лежала тетрадка со стихами. Мама сюда записывала свои стихи, мысли, цитаты. У Шурика подкатил ком к горлу. До него, наконец, дошло, что мамы больше нет. Но он взял себя в руки и решил, что поплачет потом. Надо было возвращаться в город. Его ждали на работе. Он прошел в спальню. Там стояла мамина шкатулочка с драгоценностями. Открыв ее, он увидел, что все на своих местах. Месяц назад, когда он был здесь в последний раз, мама вдруг принесла эту шкатулку в кухню и, показывая украшения, сказала, кому они предназначаются.

- Ты что, решила огласить мне последнюю волю? Так еще рано! – запротестовал он. – Тебе еще жить и жить! Сама носи!

- Сашуль, ну куда мне носить? Тут обручальные кольца – их можно переплавить и сделать кулон. А вот смотри, ювелирный набор: кольцо с изумрудом и серьги. Мне твой отец на 70 лет подарил!

- Ну, я помню! Носи! Что они у тебя так и лежат в коробочке!

- Сашуль! Ну куда мне носить? На огород? Это же смешно! Вообще не понимаю, зачем он это сделал! Говорил, к твоим зеленым глазам только изумруд подойдет! В молодости не мог подарить, а вот сейчас смог.

- Мам, ну не грусти! Он тебя очень любил.

- Любил… В общем, сын – набор этот для Верочки! Так и скажешь – бабуля ни разу не одела. Подарок ей на свадьбу!

- Ну ты даешь! Тебе всего 79 лет!!! Веруньке 16! Замуж выйдет ни сегодня, так завтра! Сама подаришь!

Вспомнился этот разговор весь в подробностях. Видимо, мать что-то чувствовала. Иначе зачем бы это все рассказывала?

Вроде все было на месте. И как будто чего-то не хватало. Шурик вспомнил, что в шкатулке еще была золотая брошь. Брошь предназначалась Гале. Она была в виде паучка. Ножки золотые, а брюшко янтарное. Куда, интересно она делась?

Он прошел в спальню. На тумбочке, где стояла шкатулка, кроме салфетки ничего не было. «Может и правда, прицепила на какое-нибудь платье и решила сама куда-то в ней сходить.» - подумал Шурик. Копаться в шифоньере у него никакого желания не было. Он решил делегировать эту миссию своей жене. Приедут – и пусть разбираются с Верой. Он же не баба в платьях копаться и брошь искать?

Время до обеда пролетело как-то незаметно. Он выключил общий кран на воду, перекрыл газовый баллон, прибрал все за собой и поехал в город.

Вернулся он уже к вечеру. Семья его встретила со скорбными лицами. Жена обняла. Все сели за стол. Галя подала ужин:

- Саша, мы тоже очень скорбим. Надежда Ивановна была замечательной женщиной. Мы все любили ее.

- Особенно ты! – съязвила вдруг Вера.

- Да как, ты смеешь? – вспыхнула мать. – Да, мы не были подругами, но я очень уважала ее.

- Где-то глубоко в душе… - продолжила Вера.

- Вер, прекрати! Не сейчас! – вдруг оборвал сестру Слава. – Отцу и так тяжело. Не до ваших бабьих дрязг.

Вера замолчала. Отец благодарно посмотрел на сына:

- Ты прав, сын. Не сейчас. Бабушка очень любила вас. Все там в ваших фотках! А вы же давно у нее не были. Вот Славик маленький, а вот он аттестат получил! А вот у него усы пробиваются…А, вот и маленькая Верочка, делает первые шаги…

Верочка заплакала.

- Ну все, не трави душу! – резко сказала Галя. – Лучше расскажи, как все прошло? Кто-нибудь пришел вообще на похороны?

- Кто-нибудь? Да ты что говоришь?? Почти весь поселок собрался! Кто-нибудь!

- Ну да, в кафе же потом пошли…Денег, наверное, истратил кучу…

- Мама!!! – в изумлении воскликнул Славик.

- А что, мама? Нам за твою учебу надо платить! А он весь поселок пригласил в кафе! Широкая душа!

- Значит так, дорогая моя семья. Мои родители были достойные люди. И на свой судный день приготовили н-сумму. Так что хватило на все! Копейки своей не потратил. Они мне запретили. А что касается учебы Славика – бабушка и об этом подумала. До 4-го курса денег хватит! А пятый нам с тобой, мать, надо самим поднабрать. Да и Верочке на свадьбу от деда с бабой хороший подарок есть!

Галя пошла пятнами. Дети молчали. А Шура встал из-за стола, ни к чему не притронувшись, и пошел в ванную. Не думал, что день завершиться на такой неприятной ноте.

** *

На следующий день он отдал Гале шкатулку. И сказал, что делать с этой ювелиркой. Кому и что хотела мать отдать.
Деньги были в банке. Мать оформила их на него. В случае чего…чтобы без хлопот получить. Вот такая предусмотрительная была женщина.

Про брошь Шура тоже сказал жене, высказав предположение, что она, возможно, на платье в шкафу.

Галя рассматривала драгоценности в отсутствии дочери. Та не знала о существовании этого чудного набора. Галя с восхищением любовалась им и не удержалась, чтобы не примерить. Ее короткая стрижка была отросшей и пряди закрывали уши. Чтобы одеть этот набор, надо было постричься и тогда серьги эффектно будут выглядеть на ее маленьких аккуратных ушках!

«Ну почему этот набор должен быть Вере?» Мала еще! Переплавлю кольца и сделаю ей кулон от бабушки с дедушкой. Надо только Шурику сказать, чтобы не ляпнул что-нибудь сдуру.

И еще она надеялась найти брошь. Она помнила этого милого паучка! Свекровь видела, что брошь нравится Гале, но не отдала ее при жизни! А у нее, у Гали, даже костюм есть, где этот паучок будет смотреться идеально! Галя вдруг поймала себя на мысли, что особо ничего не чувствует, по поводу ухода свекрови в мир иной. Больше того, с ее уходом одни выгоды! И золото, и деньги на учебу сыну! И теперь можно отдыхать туда ездить, и мешать никто не будет! Как раз приближаются майские, так почему бы не поехать в Псебай? Там ведь райское место! И домик уютный. Уж что-что, а свекровь смогла обустроить свой быт, и Галя не могла этого не оценить. Майские праздники уже были не за горами, и она решила сказать об этом мужу заранее.

- Шурик, я что подумала. Надо же съездить в родительский дом. Отдать дань памяти. Прибраться там… Может на майские поедем?

Шура удивился такому желанию жены:

- Да, было бы неплохо. Мне хочется там побыть. В лес сходим. Может быть рыбу половим.

- Вот и отлично! – обрадовалась жена.

А ночью, она была особо ласкова с мужем и растопила его сердце. Мурлыча, как кошка, она сказала:

- А тебе не кажется, что к моим глазам ювелирный набор с изумрудиками подойдет гораздо больше, чем Верочке?

Муж был так расслаблен, что ему по большому счету было абсолютно все равно, кто будет носить это золото – жена или дочка! Главное, что оно останется в семье. Поносит жена, потом отдаст дочери. Такие вопросы, как последняя воля ушедшей, его вообще не тревожили. Такой уж он был человек.

И Галя успокоилась. В скором времени она записалась к парикмахеру. Ей сделали очень удачную модную стрижку, и в последний день работы перед праздниками она одела новый сарафан, благо было очень тепло, и к нему новый ювелирный набор! На работе все ахнули, увидев такое богатство!

- Муж подарил! Говорит – к твоим красивым зеленым глазам!

- Извини, конечно, но с каких пор они у тебя зеленые? – съехидничала воспитательница из 5-ой группы.

- А какие они у меня по-твоему?

- Серые!

- Я всегда говорила, что у тебя с цветовым восприятием проблемы! Достаточно посмотреть на твои наглядные пособия в ужасно подобранных цветах!

Воспитательница 5-й группы чуть не заплакала от обиды, и ушла на рабочее место. А методист, которая присутствовала при этом разговоре и тоже восхищалась сережками, сказала:

- Ну зачем ты так, Галя? Обидела человека, почем зря.

- А пусть завидует молча!

Сказала и с гордым видом ушла в свою группу. Душа пела!!!

Вечером, когда она пришла с работы и зашла в спальню переодеться, она еще раз подошла к зеркалу полюбоваться на себя. Неожиданно она увидела, как у нее чуть опустились уголки губ.

- Что это??? – удивилась она. - Утром же этого не было!!! Может быть свет не так упал?

Но как не крутилась она у зеркала, под каким ракурсом не вставала, ничего не менялось! Уголки губ предательски смотрели вниз!

- Галя, мы ужинать будем? - раздался из кухни голос мужа.

- Мы все уже собрались и ждем только тебя! – подключился сын.

- Да иду! Безрукие все собрались! Все мать им нужна! Переодеться не дадут!

Она с психу начала тянуть сарафан через голову и лямка вдруг случайно зацепилась за серьгу. Галя, не заметив этого, дернула сарафан вверх и закричала от боли! Это было молниеносно и адски больно, потому что серьга порвала ухо! Крупные капли крови дружно закапали на белый ламинат. На крик прибежали дети с мужем. Сын, увидев мать в одном нижнем белье, сразу вышел, а остальные остались. Муж сразу оценил обстановку и побежал за льдом. Дочь достала ватный диск, смочила его перекисью водорода и приложила к маминому уху. Галя тихо стонала. На нее одели халат и сняли вторую сережку. Сережку, которая порвала ухо, отцепили от лямки сарафана. Вера была в смятении:

- Какие красивые сережки! Откуда они?

- Папа подарил!

- Когда? Ты не показывала.

Галя раздраженно сказала:

- Какая разница, когда?! Главное, что теперь я не смогу их носить! У меня порвано ухо!!!

- Мам, ну не расстраивайся! Зашьют тебе ухо. Одевайся! Папа отвезет тебя в травму. Папа! Надо ехать в травму!

- Да-да. Собирайся, Галчонок. Поедем красоту наводить.

Боль неожиданно стихла. Видимо, на ухе нет нервных окончаний. А, впрочем, кто его знает, что там есть! Было очень больно!

После всех врачебных манипуляций и ужина, супруги, наконец, добрались до постели. Муж обнял Галю, она улеглась к нему на грудь и хотела уже так и уснуть, как вдруг он задумчиво сказал:

- Галя, ты не думаешь, что не надо было все-таки одевать эти сережки? Мать же их Верочке хотела…

- Опомнился! Давно ли ты стал таким суеверным? Это все из-за вас! Иди на кухню! Давай скорей! Мы без тебя не можем!!!

Она опять распсиховалась, сделав виноватыми весь дом, и отвернулась от мужа, повернувшись на другой бок.

Через день семья должна была ехать в Псебай. Но дети под разными благовидными предлогами остались дома. Дочь оканчивала среднюю школу и занималась с репетитором по английскому. И они с учителем не захотели отменять занятия даже на праздники. А Славик не хотел никуда ехать, потому что в бабулином домике не было интернета! Там, вообще со связью была беда. А что он будет там делать без компа 5 дней?

- Пап, ну какая рыбалка? Смеешься что ли? Да и Верочку не хочется одну дома оставлять. Я за ней присмотрю.

- Еще кто за кем присмотрит! – смеялась Верочка.

И родители поехали одни. Они решили взять с собой собачку, чтоб веселее было. Йорк был такой забавный, что, глядя на него, не захочешь смеяться, а будешь!

Солнце нещадно палило, словно это было не первое мая, а середина июля. Дорога была очень тяжелой. Кондиционер в машине тянул плохо, и они ехали с открытыми окнами. Но, к счастью, дорога подошла к концу, и вскоре они заехали в родной двор.

- Ой, как здесь красиво! – воскликнула Галя.

Действительно, было отчего так сказать. На участке, как невесты в белых платьях, стояли в цвету фруктовые деревья! Кроме визуальной красоты стоял еще неповторимый аромат. Весело жужжали пчелы, суетясь над цветами, и Галю охватила неуемная радость. Она с веселым смехом стала бегать по участку, а за ней йорк- Долли с заливистым лаем.

Шурик покачал головой и пошел в дом.

- Открой дверь и все окна! Надо выветрить старческий запах! – закричала Галя, продолжая бегать и весело смеяться.

Шурика покоробили ее слова, но он не стал усугублять. Не хотелось портить небольшой отпуск. Он планировал завтра погулять по лесу и заодно порыбачить. Шура очень любил такой отдых. Любил природу, костер, тишину…Он знал, что Галя никуда не пойдет с ним и он отдохнет так, как ему захочется.

После обеда он решил сходить на кладбище. Скоро 40 дней. Надо подправить могилку, убрать засохшие цветы.

- Галя! Ты пойдешь со мной на кладбище?

Жена не сразу ответила. Она сделала кислую мину и страдальческим голосом сказала:

- Слушай, я так устала. Сходи один! А потом, на 40 дней, уже вместе приедем и детей привезем. И пойдем туда все вместе.

** *

Вечером он зашел к Борису Федоровичу и тот предложил пойти в лес с ночевой:

- А что, Шура, давай возьмем палатку, погуляем по лесу, потом поймаем рыбку, сварим уху на костре? Посидим вдвоем по-мужски!

Шуре предложение очень понравилось. И он дал согласие.

Ночь прошла нормально. Только Шурик встал удивительно отдохнувший и бодрый, как и в прошлый раз, а Галя наоборот разбитая и раздраженная:

- Голова раскалывается! В этом доме есть какие-нибудь таблетки?

- Ты же знаешь, что у тебя голова часто болит. Могла бы и взять с собой.

- Ну что, в Тулу со своим самоваром? Здесь же жила старая больная женщина! Неужели анальгина даже нет? Где ее аптечка?

Шура достал коробку с медикаментами. Там с педантичной аккуратностью лежали таблетки, бинты, микстуры и мази.

- Вот тебе анальгин.

Ему не хотелось ссориться, чтобы его поход с Федоровичем не накрылся медным тазом. Ему хотелось угодить жене и самое главное, чтобы у нее быстрее прошла голова!

Он ей даже кофе сварил!

И о чудо! Ей стало лучше! Более того, она как-то равнодушно отнеслась к тому, что он пойдет в лес с Борисом Федоровичем.

- Идите! Только меня с собой не тащите!

Шуре два раза говорить не надо было. Он быстро схватил походный рюкзак и был таков! На то, что за ними с Федоровичем увязалась собака, они обратили внимание пройдя метров 700, когда дошли до мостика через реку. Возвращаться не хотелось. Пришлось брать ее на руки и переносить ее через мост. Мост был необычный, навесной. Он был из веревок, между которыми лежали дощечки. Вместо поручней тоже были натянуты веревки. Когда по нему шли люди, он порой раскачивался в разные стороны. И надо было поймать определенный ритм, чтобы не было сильной качки! А вот маленькой Долли такая переправа была не под силу. Она, съежившись, сидела на руках у Шуры и тихонько скулила от страха.

- Не бойся! Сейчас перейдем на ту сторону и будешь бегать за бабочками! – ласково успокаивал собаку Шура.

Наконец, они оказались на земле и Долли радостно запрыгала вокруг хозяина.

Борис Федорович тоже благополучно перешел мост, и они пошли в глубь леса.

** *