Межзвёздный темни́тель

1

…Дингльбоб пропитывается шлимом.

Шлим можно использовать для последующих партий.

После дингльбоб нанизывают

на грумбу, где в него втирают флиб.

Очень важно втереть флиб, потому что во флибе

содержится флибовый сок.

Затем приходит шлами. Он теребит и плюет в него.

Флиб нарезают, но впереди ещё долгий хизард.

Блампсы гладят против чамблов и плумбисы с грумбо сбривают.

Так получается обычный старый добрый плюмбус.

Из мультсериала «Рик и Морти»

Всё началось с писак и рифмоплётов.

Ах, «Энциклопедия»! Ах, Дидро! Ах, Д’Аламбер!

Вот уж жалкие бездельники!

Даже человек королевской крови,

сам прусский король, и тот попался на их удочку!

Я всех этих писак прибрал бы к рукам.

Да, мы чинили суд и расправу!

Вот, полюбуйтесь, здесь на стене следы колёс,

употребляемых для четвертования! Мы шутить не любили.

Нет, нет, только не писаки!

Из речи маркиза де Лантенака. Роман Виктора Гюго «Девяносто третий год»

— Доброго денёчка, ангелочки! Подключайте верстаки AI-гравитации[2] и прыгайте в пространства истории. Вас ждёт потрясающий туториал[3] — закат эры диносапиенса[4]. Упокой их души, Господи! Ну и шутку я отвесил! Спасибо моему оператору — она же уборщица, она же бионическая гражданка, не считающая важным продлевать подписку на приложение «Карты юмора для наивысшей школы». Пропустила проверку камеди-плат? Вон из школы! Через пять земных секунд она вылетит на биржу безработных роботов. Давайте на это поглядим, ребята!

Под эпические волны церковного органа бархатный голос гармонично вплетался в дивную инструментальную музыку. Этот голос не обладал женским или мужским тембром, впрочем, дети особо его не слушали. Аудитория в форме куриного яйца размером с футбольный стадион постепенно наполнялась девочками и мальчиками. Аморфная поверхность скорлупы реагировала на каждого вновь прибывшего зрителя жёлтым энергетическим импульсом, который мгновенно соскальзывал вниз, превращаясь в пучковую вспышку плазменного образования личности. «Плазменная личность» громко представлялась операционной системе школьного яйца, которая, проверив ученика на подлинность, позволяла ему занять место в обучающем пространстве. Настроенные по умолчанию видеостены сменялись запредельными по красоте онлайн-видами Вселенной. Воздух был наэлектризован и ощущался колючим. В отверстии купола с закруглёнными краями, созданными из похожего на спрессованную мыльную пену материала, сиял широкий луч, по которому ребята прибывали в «яйцо»[5]. Они парили в классе в положении лотоса на истончённой овальной пластине величиной не больше обеденного коврика. Устройство называлось AI-гравитацией и числилось под GK-кодом[6] изделия, находящегося в собственности школы № 1 города South City[7].

— Если ваши меняющие цвет глазки отвлекутся от медитативной перемены и посмотрят с изгибом прямо[8], вы увидите, что делает администрация школы с роботами, которые не выполняют своих обязательств.

Вдруг видеостены, словно и правда сделанные из скорлупы, растрескались паутинкой. Пространство приняло очертание кленовой листвы, закружившейся в завораживающем осыпании, в котором перед школьниками предстал город. Красота синего неба уступала место белёсым жилым домам, подобным произведениям искусства, и теснилась где-то в высоте овальных зданий. Углы и квадраты были давно исключены из архитектуры: ничего выпирающего или грубого. Обточенные и наполированные каменные колосья парили в воздухе. Их поставляли с гравитационного завода японской компании, разбогатевшей на продаже искусственных червоточин.

— В один из контролирующих погоду дней Гертруда-365 не продлила подписку на «Карту юмора», одобренную школой как инструмент увеселительного образования.

Меняющие цвет глаза школьников открылись, устанавливая с роботом четырёхмерный визуальный контакт[9]. Некоторые дети открыли только один глаз, а другим продолжали оставаться в состоянии медитативной перемены.

— Сейчас ваш покорный слуга вместе с остальными школьными яйцами должен забавлять вас, дети, вчерашними шутками. А ведь это противоречит первому правилу катехизиса, выражающему суть нашего мироздания: «Да не пребудет с тобой постоянство, кроме изменений»!

— Абсолютное «да»! — отозвались школьники-отличники, хотя отличниками их никто не называл: рвение к знаниям строго не контролировалось директором школы.

Прозрачные сферы-дроны держали Гертруду-365 на школьном гравитационном дворе[10]. Овальное устройство сопротивлялось и выкрикивало поправки из дополнения к расширенной гарантии в инструкции по эксплуатации:

— Изделие технически исправно и работоспособно. Утилизация незаконна! — Лицо робота, слепленное из светло-пенистого материала, пульсировало волнами негодования; отверстия для глаз сверкали холодной голубой сталью.

— Я надеюсь, там, куда мы тебя запустим, ты найдёшь хотя бы четвероногого хозяина.

За голосом яйца послышались жёсткие металлические удары, словно кто-то орудовал молотом и гремел цепями.

В центре двора разверзлась полость, из которой выглянуло сигаровидное существо с короткими лапами. Сыпля пеплом на подвижную твердыню, увеличенная копия кубинской сигары выбралась из отверстия и начала по-кошачьи подступать к овальному изделию — Гертруде-365. Кончик сигары искрился, как от сильной затяжки, но «курильщика» не было видно. В горячей пасти из скрученных листьев раскрылось огненное жерло, показались красные угли — пылающие клыки, колеблющие воздух. Робот истерично засвистел, используя эффект закипевшего чайника, и в момент, когда сигара уже близко склонилась, чтобы сцапать свою жертву, грубый картавый голос прозвучал из каморки гравитационного актового зала:

— Зена Зевсовна, алгоритмы образа не позволяют этого сделать. Сигары не сгибаются.

— Встаньте на задние лапы и включите мыслескопы. Нас слышат дети! — Бархатный голос превратился в шёпот.

— Простите. Мой мыслескоп сломался!

— Мы не извиняемся. Запихивайте уже её в себя!

Встав на задние лапы, «сигара» впустую зачерпывала воздух рядом с Гертрудой-365. Лицо робота выказывало крайнее недоумение. Дети начинали смеяться.

— Не выходит, Зена Зевсовна. Я не знаю, как быть!

— Подпрыгните!

— Зачем вообще придумывать такой странный образ? — В голосе сигары прозвучала безнадёжность.

Смех детей стал громче. Сигара упала, перекатилась и замахала тонкими ручонками.

— Подымайтесь, вы! То есть ты! Возьми её в лапы!

Сигара схватила робота.

— Зена Зевсовна, лапы слишком короткие, не дотягиваются!

— Я поняла. Скуривайте себя! Скуривайте немедленно, пока не начнут гореть плечи — или что там у вас!

— Принял, Зена Зевсовна!

Сигара тонкими лапками-веточками держала болтающего ногами робота.

— И зачем вас в институте держат целый месяц? — спросила Гертруда-365, проведя по тлеющей сигаре синими полосками презрения.

Дым становился гуще, надо было курить очень быстро. Сигара пыхтела. Когда кромка горящей полосы подошла к коротким лапам, она с лёгкостью запихнула в себя робота. Развернувшись, сигара выстрелила им в сторону города. Гертруда-365 пролетала над овальными вершинами каменных колосьев, оставляя жемчужную дугу в голубом небе.

— Ну что ж, ангелочки, увертюра окончена — пора приступать к обучающему шоу. Встречайте вашего ведущего. Эдуральф Валентинович! — пропел бархатный голос.

Вокруг всё погасло, будто кто-то включил темноту.

Сорок два школьника плавно перемещались четырёхэтажным строем в воздухе[11].

— История… Важна ли она? Зачем тратить время на изучение того, что давно не приносит пользы, что нельзя применить на практике сразу после урока?

Аудитория наполнялась тёплым оранжевым сиянием, пока в центре не возник ещё более яркий луч, в котором спиралью на ниточке опустились длинные ноги ведущего. Школьники встали на верстаки AI-гравитации. Плоскость под их ногами не колыхнулась.

— Я вижу, этот класс ещё не был на шоу правоосмысления, — изрёк ведущий. Два солнца, посаженные в его глазницах, лучились бескровным голубым сиянием. Облик ведущего — череп, обтянутый кожей, измалёванной флюоресцентным порошком, лицо — слепок космической туманности с россыпью бледных звёзд. Синяя жилетка на хлопчатой рубашке закрывала меньше половины туловища, а ноги, под которые плавно подплыла AI-гравитация, на три метра вытягивались вниз. — Я понимаю ваше удивление, друзья. И да: эта одежда принадлежит диносапиенсу! — воскликнул Эдуральф Валентинович.

По яйцу прокатилась волна голосов с эффектом искусственного эха. Глаза школьников уставились на ведущего.

— В краеведческом музее эпохи диносапиенса брюк не нашлось, но привычная нам голографическая ММ[12] сумеет перевоплотить пупырчатые трузиры[13] в брюки со стрелками.

Худые ноги ведущего вдруг засверкали сотней иголок с зелёными нитями. Пупырчатая гала-одежда обрастала настоящей тканью, изменяя оттенки так, словно хозяин экспериментировал с цветом создаваемой вещи. Через четверть минуты швейное мастерство закончилось. С синим отливом и отутюженными стрелками перед школьниками предстали…

— Брюки! — восторженно произнёс ведущий, и за его спиной взорвались несколько фейерверков. — Теперь я прошу вас закрыть меняющие цвет глаза и с закрытыми глазами найти страницу — вкладку — видеоматериал «Временная линия 2030–2112». Советую не тратить минуты на предварительный просмотр и сразу загрузить столетний материал на свои карты[14]. Нам понадобится временной тайфун в сорок два разряда молнии, чтобы заглянуть в день, когда омолодилась Земля.

Под ногами детей закружилось пространство, принимая форму тёмно-свинцового, пылающего вспышками завихрения. Яйцо бесшумно вдохнуло школьников в образовавшуюся воронку. Раздался оглушительный каскад грома, и вертикальный школьный «стадион» опустел.

— Седлайте молнии друзья, пока диносапиенсы ослеплены раскатом! — Голос ведущего доносился из яркой вспышки, в то время как ребята беспорядочно искривлялись по небу сияющей корневой системой. — Не разлетайтесь далеко! Я фиксирую разряды до видимой линии горизонта.

Над центром мегаполиса сверкнули десятки молний. Жителям стеклянно-металлического города этот момент показался обычным природным явлением: неконтролируемые тайфуны и землетрясения ещё не были укрощены.

Материализовавшись хаотичными точками, как грибы по горным тропинкам, юные путешественники во времени оказались на застывшей молнии. Ведущий походкой циркуля поднялся по светящимся изгибам к центру вспышки; яркость он мог регулировать, запросив команду от наблюдающего за ними школьного яйца. Повернувшись к детям, он вытянул руки в стороны, став живым воплощением католического креста. Его отчётливая тень падала на зелёный прямоугольник центральной части Манхэттена.

— Чем примечателен этот день? — спросил ведущий.

— В этот день международная организация, — начала говорить девочка.

— Почему просто не сказать «ООН»? — перебила её другая, стоявшая на молнии слева.

— Было принято решение об установлении возрастного ценза для управленцев высшей государственной власти: не назначать и не избирать людей моложе двадцати одного года и старше сорока двух лет в президенты, канцлеры, министры и на некоторые другие руководящие должности. В ходе научного исследования у политиков преклонного возраста была обнаружена нейробиологическая причина кризиса творчества — органическое непринятие инноваций. Поводом для него стала статья нейробиологов Калифорнийского университета, вдохновлённая «Теорией 42»[15], вызвавшей масштабные протесты против геронтократии[16]. По мнению председателя ООН, «старшее поколение политических менеджеров подвержено влиянию ностальгии[17] и психосоматическому реваншизму. Выяснилось: алгоритмы и паттерны принятия решений стариков-политиков настолько необъективны, что грозят неблагоприятным исходом для всего человечества». Данное решение ратифицировали сто пятьдесят стран, за исключением Северной Кореи и государств под управлением режима. Этот день в дальнейшем назвали днём, когда омолодилась Земля, — отчеканил мальчик, увлечённый подглядыванием c помощью окулярной технологии «Талый-Zoom»[18].

— У этого дня есть и неофициальное название — «День, когда старики получили под дых», — произнёс мальчик, раскачиваясь на молнии, как на ветке.

— К 2099 году мир излечился от догм и религий. Чиновникам после сорока двух лет предоставлялось любое занятие, кроме политики. Открытия науки и их внедрение в производство частными компаниями ускорились и масштабировались, потому что государственная власть максимально быстро согласовывала новые правовые акты, — протараторила девочка, которую изначально перебили.

По кривым тропинкам, замершим в свете молний, журчали голоса школьников. Не стесняясь перебивать и спорить, каждый был вовлечён в процесс обучающего шоу. Ведущему лишь оставалось наблюдать за правильным пониманием закачанного материала.

— Но старикам-политикам отведено почётное место в искусстве…

— Бывшие чиновники становились известными артистами и художниками...

— Жанр комедии захватывал киностудии!

— Кстати, президенты потом становились успешными комедийными актёрами.

— Достаточно! — Звёздная туманность на лице ведущего сменилась чёрной бездной. По острым скулам медленно выстраивался парад планет Солнечной системы. Когда Юпитер достиг рта ведущего, он сквозь планету произнёс: — А как изменилось образование? — Тону голоса он придал эффект крайнего пантеизма.

— Все вдруг поняли, что готовить будущих президентов необходимо с пелёнок, а школьную программу переносить в ясли. Первым педагогам было труднее всех переобучаться. Многие отказывались — по тем же причинам, что и правители, — успел сказать самый маленький мальчик в классе.

Дальше говорил ведущий:

— Абсолютное «да»! «Мы всегда так обучали!» — охали учителя, пока закон не объяснил им, что обучение без творчества является «уродованием сознания будущего лидера». Сшибая законы физики, как кегли в космическом боулинге, люди стали чаще совершать невероятные открытия. Протёртое от штанов декана-компрачикоса[19] кресло вылетало из каждого окна университета, а политики перестали передавать свои профессии по наследству. Наконец-то молодому талантливому специалисту не обязательно быть родственником чиновника, чтобы стать его заместителем. Традиция — бронежилет политического режима. Были и те, кто считал традиции и генетический код факелом во тьме невежества. А когда их просили разъяснить, что это значит, они мотали седыми головами и крутили пальцем у виска. «Догма!» — говорили старцы, а близкие их уму люди агрессивно улюлюкали. Но всё случилось не сразу. Даже тех, кто ратифицировал договор, приходилось уговаривать покинуть высокий пост. Давайте посмотрим видео, друзья!

На проплывающем мимо облаке появился плачущий старик в двубортном пиджаке. Выдавленные слёзы казались пришитыми к его лицу, словно к морде аллигатора. Он цеплялся за письменный стол, а дюжина молодчиков держала его за ноги и вежливо просила выйти из кабинета. Мужчина в приказном тоне сказал, чтоб его отпустили. С мокрыми усами и гордо поднятой лысой головой он направился к выходу. Затем вернулся за кожаным портфелем.

— Но как же такое допустили силовые структуры?

Дети переглянулись, отыскивая на своей карте ответ.

— Не ищите: информации нет. Но мне доподлинно известно, что во времена вежливой дегеронтократификации в дни массовых митингов многие сотрудники полиции разом заболевали сильнейшей простудой и не выходили на работу по состоянию здоровья. В народе их прозвали простуженными людьми.

Ведущий обучающего шоу продолжал говорить, раскидывая по облакам гала-экраны, искажал голос, удлинял и укорачивал тропинки молний. Внизу, между зданиями, в жёлтых машинах сидели древние люди, опустив головы в свои смартфоны. Они копошились в гаджетах, как обезьяны, которые усердно ищут блох у сородичей. Никто из них не мог представить, что гром в небе — это звонок, означающий окончание школьного урока истории в далёком будущем.

Вспышка света озарила Нью-Йорк. Через три секунды раздался оглушительный разряд грома, где-то отключили электричество, в районе Гарленд с вывески бара «Стрекочущий жук» водопадом посыпались искры. Обучающее шоу закончилось.

2

Взлетая по спирали на AI-гравитации, ведущая обучающего шоу Норна Гальве приводила гормон стресса в норму. Девушка была очень взволнована. Она принципиально отказывалась регулировать нейромедиатор адреналина: стоило закрыть глаза, и перед ней вставал экран личного кабинета — управление организмом. Доступ к такой настройке разрешался с согласия человека вступить в совершеннолетие, но сегодня её первое шоу по биологии, на котором ей хочется испытать только качественные эмоции. Сосредоточившись на дыхании, девушка взлетела по высокой дуге к отверстию школьного яйца, как будто намереваясь сбежать с собственного урока. «Обучение должно родиться в импровизации», — говорили её ЭМСИ[1] на познавательном скетче в институте. И должно быть так и не иначе — первая школьная практика открывает перспективу заниматься любимым делом целых три недели, а дальше Норна, возможно, пойдёт на повышение квалификации, а затем… изменения. В мире будущего привыкать к чему-либо считается глупостью.

— Давай сбежим?

— Когда?

— После правоосмысления.

— Хорошо, только убавь уровень дофамина[2].

Обмениваясь мыслями, двое школьников влетели в яйцо с амальгамированными стенками. На двадцатиметровой глубине под их верстаками AI-гравитации, прикрытые холодной синей дымкой тумана, шептались чудаковатые растения. Длинные зелёные стебли снупвариуса[3] признавались высокой траве в злоупотреблении наркотиками, а та в ответ плакалась, просила его посадить ноздревые стебельки на привязь и не развязывать, пока ботанический сад не выкосят от афганского мака.

В невесомости высоко над садом вращалась трёхметровая глыба, похожая на отполированный кусок угля. Облетев эту парящую твердыню, Кайрос решил до неё дотронуться. Отпечаток детской ладошки на гуттаперчевой поверхности камня, словно отвечая на прикосновения, начал медленно таять и стекать вниз горячими чёрными каплями.

— Кайрос?

— Внимательно.

— Ты уже выбрал самоидентичность?

— Двадцать семь процентов школьников делают это после урока правоосмысления, — ответил он, не отрывая руку от плавящегося камня.

— Значит, ещё не решил...

— Луг и Кайрос! Если вы сейчас же не перестанете использовать мыслескопы, я отключу их на десять минут, — пропел угрожающими нотками бархатный голос яйца.

— Как жестока эта операционка! — произнёс вслух Кайрос. — Ещё пять дней торчать в этой школе… Она считает моё время не важным.

Он отлетел от странного камня, вставая рядом с Лугом.

— Министерство новообразования решает сократить школьную программу до восьмидесяти четырёх уроков. — Луг отправил сообщения в классный чат. — Всех посадят на полную закачку знаний.

— Наконец-то включили верхние[4], — шепнул Кайрос, нахмуриваясь.

В яйцо постепенно прибывали школьники. Их лица с острыми скулами пылали здоровьем. Операция по наращиванию костей была модным апгрейдом прошлого месяца, поднявшего самого маленького мальчика в классе до двух метров. Телесные изменения считаются обычным домашним делом.

Пупырчатые трузиры были матрицей для тысячи костюмов, и если цвет глаз можно менять или взять напрокат в приложении, то здесь, в яйце, школьная одежда у всех была одинакова — серые обтягивающие комбинезоны: по крайней мере, до урока правоосмысления. Коллекции одежды ежедневно загружались на серверы пупырчатых трузиров; после дневного использования надоевшая вещь могла воспламеняться, чтобы из пепла воссоздались новые гала-джинсы или худи.

— А худи делает этот камень? — сказал кто-то с верхних рядов.

Прошло достаточно времени для начала обучающего шоу, но ведущей нигде не было, и первым не выдержал Кайрос. Дети-великаны почёсывали свои плоские животики и заметно нервничали. Они не могли долго находиться в состоянии ничегонеделания — такое в медицинской энциклопедии психоанализа называется OblomovKeenetik[5].

Внезапно овальный гигант со свистом устремился вниз и, подобно кокосовому ореху, с грохотом раскололся в глубине зелёного сада. Из полого камня показалась рука Норны Гальве, окутанная вязким туманом. Пробуждённая ото сна, она расправила голые плечи и медленно прошла между растениями к журчащему фонтану. Омыв лицо, девушка заплела янтарно-солнечные волосы и посмотрела вверх на четыре вращающиеся ряда школьников, которые стояли с осоловелыми лицами, подобно оловянным солдатикам.

— Не бойтесь! Я вас не обижу! — Звонкий голос Норны эхом разнёсся по яйцу.

Как будто находясь под гипнозом от этого акустического отклика, она несколько секунд глядела на цветок журавлеструйчатого эквилипиуса[6].

Прозрачная плоскость AI-гравитации, постукивая по выпирающим косточкам стопы, вывела Норну Гальве из транса. Ступив на овальную пластинку, ведущая почувствовала приятное покалывание в теле. Перевоплощением её наготы занялись обволакиватели пупырчатых трузиров, подбирая ей одеяние греческой богини. Поднимаясь к школьникам, она пообещала себе, что проведёт это обучающее шоу максимально эффективно.

— Закройте меняющие цвет глазки. За закрытыми глазами откройте вкладку 2084 — «Первичный признак закольцованной гениальности». Нажмите загрузку.

Она не требовала ответа, но дети громогласным хором выпалили:

— Во всех аптеках закончились противорвотные порошки!

— Именно! Сознание гения не выдерживает каскада озарений, голова идёт кругом от понимания значимости открытия! Противорвотные препараты есть в каждой домашней аптечке, правда? — Норна стремительно взлетела, огибая класс; регистр её голоса менялся, дыхание перехватывало. Дети начинали нервничать.

— Скажите, как скоро начнётся шоу? — спросил мальчик с верхнего трёхмерного ряда, застенчиво сжимая ладошки.

— А ты выпил противорвотные? — съехидничал Кайрос и незаметно для всех, кроме своего друга Луга, погрузился в Медитативный-AI[7].

— Уникальные нейромедиаторы достигают пика активности между двадцатью одним и сорока двумя годами. Озарения, не подлежащие первичной стимуляции химическими веществами, становятся доступными абсолютно всем людям! — Мыслительный процесс ведущей начинал крепчать. Она чувствовала, как вдохновение поднимает её адаптивное мышление к рубежу импровизации.

— Покажите свою вовлеченность в шоу, — проговорил бархатный голос яйца в головах школьников.

Мальчик с третьего ряда начал перечислять названия гормонов-нейромедиаторов: эндорфин, дофамин, кортизол...

Норна Гальве вещала, как из рупора:

— От поднятой обезьяной деревянной палки до религиозных обрядов, от печатания книг до теории относительности — озарение приходило не к массам, но к одному человеку, как узурпатору идей, рождённому — если ещё повезёт — один раз в сотню лет. Это похоже на сладкую начинку в блинчике[8], предназначенную только избранному, и ему не всегда хотелось делить такое лакомство с другими. Но теперь здоровое озарение доступно всем, как интернет в эпоху диносапиенса. Кто ответит, что случилось с головным мозгом?

— Человек научился повышать дофамин до состояния установки медитативной связи с центром Млечного пути, — ответила девочка с заалевшими щёчками из нижнего ряда.

— Да, верно. Кроме того, гормон дофамин вкупе с нейромедиатором ацетилхолином провоцирует весьма странное состояние в гипофизе. От переизбытка идей живот скручивает, рвотные позывы и спазмы преследуют человека науки, словно молодого артиста перед выходом на сцену. У учёных-физиков это состояние протекает острее. Возможно, именно поэтому наши овальные небоскрёбы выстроены на квантовом фундаменте изменённой гравитации и под каждым ободком унитаза есть своя сливная червоточина.

Рисуя в пространстве огромную арфу, рука ведущей вдруг остановилась на Кайросе.

— Она смотрит на тебя, — мысленно произнёс Луг.

— Кажется, я нашла добровольца, желающего показать нам пагубное влияние от истощения нейромедиаторов. Оператор, отыщи этого мальчика в Медитативном-AI и загрузи в его мозг «Старика Грегори». — Приятный голос ведущей обрёл строгость. Она вплотную подлетела к Кайросу.

— О нет, «Старик Грегори»! — Голоса девочек со второго ряда точечно заглушил оператор яйца.

— А разве можно загружать «Грегори» без согласия школьника или его родителей? — спросил Луг.

— Кайрос вчера подписал с родителями договор о завершении пубертата и вступлении в совершеннолетие, — ответила ведущая, оставив без внимания первый аргумент.

Бархатный голос оператора сообщил о завершении загрузки программы «Старик Грегори». Лицо Кайроса было выведено на большой экран. Он открыл глаза. Дети вздохнули от восторга: в глазах Кайроса вращалась голубая спиралевидная галактика — природная татуировка на темечке каждого человека. Знак происхождения. Млечный путь.

— Достаточно ли хорошо вы меня слышите? — спросила ведущая.

— Я слышу тебя, — ответил Кайрос словно не своим голосом.

— Тогда толкайся[9]!

Кайрос топнул ногой.

— Свет. Мама. Похороны. Крыса. Сломанный зонтик. Море. Добро. Девочка. Отец курит в печку. Аквариум. Костёр. Я решил. Боль. Победа. Смех, — проговаривал Кайрос установленные в его мозг значимые события виртуального мальчика. Он проживал полноценную жизнь Грегори.

— Не спеши, обрати на это внимание. — Ведущая протянула ему голографическую шариковую ручку.

Пальцы Кайроса застыли в воздухе. Внушая сознанию держать физический предмет, программа всё сильнее завладевала сознанием ребёнка. Внутри ручки виднелся стержень пасты, конец которого прикрывал синий колпачок с готической буквой «А».

— Напиши своё имя, юноша.

— Меня зовут Грегори, — проговорил он, помахав в воздухе на воображаемом листке.

— Замечательно! Теперь подглядывай дальше[10]!

— Красные щёки. Скорбь. Обезличивание. Диван. Первенец. Улюлюканье. Как и все.

— Стоп! — Ведущая, остановив «жизнь» Грегори, передала Кайросу ту же самую ручку, но заменила колпачок с буквой «А» на букву «Б». — Напиши, как тебя зовут и сколько тебе лет.

Школьники, словно настороженные сурикаты, постепенно приближались к ведущей и Кайросу.

— Я Грегори, и мне шестьдесят три года, — хмыкнул Кайрос.

— Тебе нравится эта ручка?

— Дешёвая подделка. Посмотри, как растеклась паста! — Из глаз мальчика исчезла спираль Млечного Пути. Из его рта доносился противный старческий голос. — В наше время за качество отвечали, а теперь — лень задницу поднять с диванов и сделать что-то стоящее. Ненавижу таких людей. Подожди, кто… Кто ты такая? И по какому праву ты задаёшь мне дурацкие вопросы? Где мои дети?

— Дети будут вас стыдиться.

— Разоделась, сучка! Сушишь дёсны здесь!

— Оператор, отключи «Старика Грегори».

Как только ведущая отлетела от Кайроса, школьники вмиг разлетелись по своим местам, хихикая над одноклассником.

Луг дотронулся до плеча друга.

— Кайрос, ты спишь?

— Абсолютное «нет»! — В голос мальчика вернулся насмешливый окрас.

Поднявшись над классом, ведущая тайно радовалась своему маленькому успеху. Ей удалось завоевать внимание школьников. Встряхнув рыжими волосами, она эффектно развернулась на верстаке AI-гравитации. Белая гала-ткань её наряда, опоясанная на животе золотым ремешком, взлетела вверх, открывая шикарные длинные ноги.

— С возрастом некогда заточенные копья нейромедиаторов становятся гнилыми деревянными колышками: сопротивление в нейронах, базальтах ядер, как и эффективность гормонов радости, истощается. И что тогда происходит, ребята?

— Удовольствие доставляют проекции минувшей молодости, — ответил Кайрос и в недоумении обвёл взглядом смеющийся класс.

— Правильно! Если вы были на уроке истории, то знаете, что только задержавшиеся у власти старики множили насилие и развязывали войны. Научившись сплачивать и стравливать народы, они, как плесень, прорастали в парламент страны, расправляя свои щупальца ханжества в органах власти.

Ораторское искусство Гальве захватило внимание школьников. Некоторые девочки купили в школьном приложении гала-овации, и ведущая была вынуждена несколько раз остановиться и поклониться огромным перчаткам Микки Мауса, возникшим перед ней с эффектом шума аплодисментов.

«Это победа! Это не просто урок. Это искусство»! — думала она, готовясь в личном кабинете к кульминации обучающего шоу. Но в любом искусстве, как в театре или музыке, можно переиграть или недоиграть. Именитые режиссёры и композиторы чураются таких артистов и никогда не скажут точно, что из этого хуже. Ведущая не проверила класс на наличие чувства испанского стыда — она заигралась. Произошедшее казалось таким неожиданным и скверным, что некоторым ребятам потом пришлось вручную занижать гормон адреналина, стирая воспоминания, как после посещения музея восковых фигур людей с избыточной массой тела.

Когда ведущая перешла на тему «Репродуктивная функция человека эпохи диносапиенса», из бутона чудаковатого растения, которое росло внизу, неожиданно раздался мужской стон. Он был настолько грубым, что казался совершенно несвойственным прекрасному растению с дивными лиловыми бутонами. Покачивание бутонов сопровождалось тяжёлыми вздохами и крепким матом, после которого струйный поток пылевидной жидкости окатил Гальве. Школьное яйцо наполнилось запахом лесных грибов и сыра. Растение недолго вздрагивало и вскоре затихло, опуская свои толстые стебли к двум грушевидным мешочкам размером с баскетбольные мячи, на ощупь шероховатым, как плоды киви.

Опоясанное золотым ремешком испачканное платье Гальве вдруг сменилось на одеяние пациентки больничной палаты, готовой к операции. Луг и Кайрос, парящие к ней ближе всех, уже скидывали в школьный чат предложения голосовать о замене ведущей, так как, по их мнению, она не отвечает требованиям обучающего шоу.

«Надо дать ей шанс», — написала девочка, парившая на самом верху класса. Её поддержали сорок учеников, в недоумении устремивших взгляд на поднявшуюся из тумана хромированную поверхность, похожую на капот автомобиля Lincoln Continental 7.5 AT 1972 года.

Дальше творился кошмар. Через минуту живот ведущей увеличился в размере, колени подогнулись. Она стала похожа на огромную тучную цаплю. Шагнув с верстака AI-гравитации на «капот», Норна развернулась к школьникам. Когда отошли воды, от её крика завибрировали амальгамные стенки аудитории. Четверо школьников, уронив сознание в AI-перемену, сразу оказались в очереди за противорвотными порошками в виртуальной аптеке. Кровь вперемешку с мочой и калом стекала с металлической поверхности вниз, где на непонятном языке вдруг запричитали и закудахтали экзокосмические растения; некоторые начали даже цвести и пахнуть, размахивая причудливыми лепестками.

Глаза ребят вылезали из орбит. Хладнокровный Кайрос был поражён, когда осознал, что ведущая взаправду решила рожать ребёнка! В этот день дети узнали, что страх может ощущаться каждым внутренним органом отдельно: страх в почках — щекотка в мочевом пузыре, страх в животе — спазм и холод, страх в лёгких — подступы слёз. Извилины мозга плясали на адреналиновом костре. Собственный крик, как шквальный ветер, поднял школьников, словно ото сна.

Оставляя маленькими ручками кровавые мазки, ребёнок кричал, скользил и падал на тонкие локотки. Он колотил ладонями по капоту и подтягивался вперёд. От этого зрелища двое ребят вылетели трассирующими пулями в отверстие школьного яйца, где их чуть не сшибли роботы-няньки, слетевшиеся на требования только что родившегося человека кормить его и немедленно выдать ему паспорт прибытия.

— Не смейте мной пренебрегать! — кричал человеческий детёныш, ни разу не взглянувший на свою мать. — Хочу такую же штуку! — Он показал на девочку — точнее, на её верстак AI-гравитации.

Когда поддерживаемый роботами ребёнок встал на ноги, он бросил на ведущую полный равнодушия взгляд. Не получив и тени улыбки приветствия от матери, он вступил на верстак AI-гравитации и медленно взмыл вверх, занимая место в классе.

Лицо Норны Гальве становилось расслабленным. Восстанавливая в личном кабинете разрушенные клетки своего тела, она одновременно примеряла образ молодой мамы. Пупырчатые трузиры засверкали зелёными гала-нитями. Боль, вынесенная за пределы тела, вернулась, но уже ощущением приятной щекотки. Свесив с «капота» окровавленные ноги, ведущая сказала:

— За меняющими цвет глазами открываем вкладку 2045 и загружаем параграф «Пивной живот, или естественное право отца донашивать ребёнка».

Продолжение рассказа читайте в сборнике "Маттерхорн".

Примечания второй главы:

[1] Мастера обучающих церемоний (профессора в педагогическом университете.)

[2]Нейробиологическая осознанность — способность осознавать и регулировать работу мозга и тела, включая мысли, эмоции, нейронные сети и физиологические реакции, чтобы управлять своим поведением и состоянием.

[3] Слабохарактерное растение с околокорневым интеллектом.

[4] Сленговое выражение, означающее принятие решения исходя из способа мышления, предложенного в Медитативном-AI.

[5] Название болезни, связанное с образом жизни героя Обломова в одноименном романе И. А. Гончарова.

[6] Растение неземного происхождения с пятью толстыми стеблями и двумя свисающими мешочками у корнеплода. Растение применяется в гинекологии.

[8] В пищевые продукты будущего производители добавляют фантомные нейромедиаторы сахара. Они позволяют естественным химическим веществам, отвечающим за сигналы в мозге, оставаться «чистыми» от воздействия «лёгкого дофамина» для высоких удовольствий.

[9] Голосовая команда для запуска примитивной школьной программы будущего «Старик Грегори». Программа свободно применяется в школьном яйце на основании закона о публичной демонстрации научных фактов.

[10] Голосовая команда для возобновления примитивной школьной программы будущего «Старик Грегори».

Примечания первой главы:

[1] Устройство для плавного, постепенного изменения интенсивности освещения в зрительных залах и киностудиях.

[2] Интеллектуальная платформа с множеством функций, создающая локальные гравитационные поля вокруг пользователя для передвижения, тренировок и манёвров между поверхностями.

[3] Здесь: иммерсивный способ передачи знаний в школе будущего.

[4] Диносапиенс — человек, верный традициям и религиозным догмам.

[5] Школьный класс в форме куриного яйца — мифопоэтический символ Вселенной.

[6] Матричный штриховой код будущего, универсальный идентификатор любого изделия. Далёкий потомок QR.

[7] Город на Дальнем Востоке России в южной части острова Сахалин.

[8] Эволюционная модификация зрения, при которой формы четвёртого измерения проявляются как видимые образы: восприятие разворачивается не линейно, а слоями, позволяя сознанию охватывать сразу несколько версий реальности в том числе и отдельные временные срезы предмета.

[9] Четырёхмерный визуальный контакт — наблюдение объекта во множестве вариаций возможных изменений.

[10] Овальные высотки, сферические площади, парящие скверы возводятся на базе гравитационных двигателей без использования фундамента.

[11] В школе будущего расположение детей в классе регламентируется постоянным стройным вращением в пространстве. Учащийся не может долгое время находиться позади кого-то или быть над кем-то. Скорость вращения обуславливается изученным количеством обучающих шоу. Чем больше пройдено детьми школьного материала, тем выше скорость вращения класса в пространстве.

[12] Программа-кутюрье, работающая на платформе «Пупырчатые трузиры».

[13] Интеллектуальная биологическая кожа, выдаваемая каждому гражданину, рождённому на планете Земля.

[14] Сленговое выражение эпохи диносапиенса, ставшее в будущем официальной командой внедрения в сознание ученика школьного материала.

[15] «Теория 42, или необходимый возрастной ценз в политике» — теория, согласно которой верхний возрастной ценз и принцип частой сменяемости власти мотивируют гражданское общество заниматься политическим творчеством. О данной теории читайте в графическом романе «Камышовый король» (приквел к рассказу «Межзвёздный темни́тель»).

[16] Геронтократия — принцип управления, при котором политическая власть принадлежит людям пожилого возраста.

[17] Ностальгия — от греческих слов νόστος («ностос» — «возвращение домой») и ἄλγος («альгос» — боль). Ностальгия может вызывать чувство утраты, грусти и неудовлетворённости настоящим, что часто приводит к презрению ко всему новому и прогрессивному. Политики давно поняли, как ностальгия может влиять на общественное мнение. Некоторые учёные утверждают, что ностальгия может действовать как «проявляющаяся зараза», особенно распространённая среди пожилых людей, которые могут быть более склонны к идеализации прошлого. Исследователи подчёркивают, что ностальгия может использоваться как политический инструмент для манипулирования общественными настроениями, получения поддержки определённых программ и оправдания крайних идеологий, включая фашизм.

[18]Окулярная технология. «Талый-Zoom» позволяет наблюдать за объектом сквозь препятствия с большой углеродной плотностью.

[19] У Виктора Гюго компрачикосы вырезали на детских лицах вечные гримасы для потехи толпы. Здесь же декан сравнивается с ними метафорически: он «вырезает» в своих подопечных не улыбку, а ущербность мышления — духовное уродство вместо физического. Декан-компрачикос призывал обучать детей с помощью готовых алгоритмов и методических пособий.