Механизм

Пролог

Похороны

Сектор один ноль три один. Остар. Круг шестьдесят пятый. День двести шестьдесят девятый

С самого утра зарядил мелкий, но затяжной, как это обычно бывает осенью, навевающий печаль и поощряющий грустные мысли дождь. Словно сама природа скорбела вместе с толпой людей в чёрном. Бесконечный ряд зонтов, цветов и слёз. Некрасивая девушка на фотографии в чёрной рамке имела взгляд овечки. Была ли она таковой в жизни? До какого-то момента её отец был уверен в этом. А может просто очень хотел верить в свою фантазию. Не так давно её мать, не в силах пережить смерть трёх сыновей, попыталась забыться на дне стакана. Случайно или намерено она упала в бассейн и утонула, до того, как её заметили слуги. Муж горевал недолго. Перетащил к ним в дом очередную любовницу и вообще продолжал жить в своё удовольствие. Возможно и это послужило причиной ссоры отца и дочери. Она сбежала из дома, а он до последнего верил, что это ненадолго.

А сегодня, после обряда святого отца, лавины соболезнований и цветов, он первым бросает горсть земли на опущенный в могилу гроб. Похороны очень пышные, словно эта восемнадцатилетняя девчонка была значимой персоной в огромном городе. Но не для неё всё это великолепие показной скорби. Смерть лишь причина, но цель у всей этой толпы в чёрном иная. Они здесь ради её отца, Дака Рольке, одного из богатейших людей Остара. Он, несмотря на всю свою чёрствость и бессердечие, пожалуй, единственный, кто по-настоящему скорбит. Не показывает вида, но внутри всё оборвалось. Возможно до сегодняшнего дня он и сам не понимал насколько любил непослушную дочь.

Пропускает к могиле остальных, а сам отходит в сторону, чтобы побеседовать с директором отдела безопасности. Тот, как и многие из его подчинённых, больше похож на бандита. Да и сам он когда-то… Такое не вытравить годами добропорядочной жизни, стильной и дорогой одеждой, показными манерами принадлежащего к элите счастливчика. Его истинная суть с человеком до самой смерти, кем бы он ни стал и как бы ни старался измениться.

— Докладывай, Слим, — впивается требовательным взглядом в подчинённого Дак. — Без воды, только важное.

— Она…, вернее они, — быстро поправляет себя так похожий на бандита директор, — сбежали на край мира. На западе есть такой городишко — Дормут. Конечная станция, ничего примечательного. Заселились в гостиницу, деньги у неё были. Он…

— Не хочу ничего знать об этом недоноске, если это не касается дела, — злобно прошипел богач. — Я бы сам, собственными руками кончил эту сволочь, если бы он остался жив в том парке.

— Сначала убийца прирезал его, а потом уже её, — осторожно продолжил Слим, не решаясь назвать имя дочери своего хозяина. — Причём первый удар был очень точным, умелым и смертельным. Он не мог так ударить случайно, прямо в сердце. Второй удар был почти что копией первого, но он намерено промахнулся. Во всяком случае так считает криминалист. Именно поэтому она ещё оставалась жива, когда её нашёл некто Итан Велер. Будь на его месте медик, ну или хотя бы кто-то поумнее, вашу дочь могли бы спасти. Его допросили, и полиция, и мы. Всё напрасно. Похоже он действительно не убивал их. Да и не верится, что такой юнец смог бы столь профессионально орудовать ножом. Может это и не связано, но всё же. Кроме прочего там были убиты детектив и охранник. Сыщик недалеко, другим ножом. Охранник у складов убит тем же ножом, что и детектив. Мальчишка ни при чём, как по мне. И уж те две пары, на пристани и в машине…

— Всё равно, — недовольно пробурчал Дак, — пусть расплачивается за свою тупость. Во всяком случае пока мы не найдём настоящего убийцу. Повесьте на него что сможете. Что там по свидетелям, мотивам?

— Проверили всех и каждого, — машинально обвёл взглядом окружавших их охранников Слим. — Никто не желал им смерти, не угрожал. Не нашли бегуна в точно таком же спортивном костюме, как и дурачок Итан. Рекламщик, которого наняли на день, также не оставил своего адреса. Странная троица особо меня заинтересовала. Двое, по описаниям свидетелей, точно братья Орст. Это объяснило бы убийство охранника и особенно частного сыщика. А возможно и…

— Да ну? — встрепенулся отец покойной. — Те самые? Уверен?

— Полностью, уж слишком заметная пара, — вспоминал свой день в Дормуте директор отдела безопасности. — Их описали и в гостинице, и в баре. Я сразу же предположил, что как раз Вира могли нанять для такой работёнки.

— Но как? — сжал кулаки и машинально, безупречно отработанным движением левой, вынул из кармана золотой портсигар с особой гравировкой Дак. — Эта отморозь совсем берегов не видит?!

Даже при мрачном освещении пасмурного осеннего дня золотой паук на крышке портсигара смотрелся ярко и как всегда эффектно. Прежде чем открыть роскошную штуковину, богач привычно, с задумчивым видом потёр его пальцами.

— Узнаем у них самих, — охотно принял сигару из рук хозяина Слим. — Хотя убиты ещё две пары. Очень похоже на маньяка. Вир конечно тот ещё отморозок, да и брат его не лучше, но они жадные и тупые. Кстати, они зверски прикончили двух шалав и администратора в местной гостинице. Вот такое про них, но парочки тут и там… Не смогли бы так всё обставить. Опять же удар ножом совершенно иной. Ни Вир, ни его тощий братец не обучены. Однако больше подозреваемых нет. Мои люди шерстят весь город. И даже если эти мрази успели его покинуть, мы отыщем следы. Им не уйти. Тем более, что братья могли видеть настоящего убийцу.

— Надеюсь на тебя, друг мой, очень надеюсь, — окинул оценивающим взглядом подчинённого Дак. — Мила была единственным человечком, которого я по-настоящему любил. Найди мне убийцу и притащи ко мне. Живого, чтобы я лично мог медленно и с наслаждением отрезать от него по кусочку, день за днём.

Толпа продолжала прощаться с покойницей. Бессмысленный, лживый ритуал продолжался. Мужчины раскурили сигары, говорить им больше было не о чем.

Никто из толпы богачей разного ранга не обращал внимания на бродягу в вылинявшем, грязном плаще с натянутым на глаза капюшоном. Женщина неопределённого возраста стояла за оградой кладбища, вцепившись руками в железные, выкрашенные в чёрный прутья. Временами она поднимала голову, вглядываясь вдаль и улыбалась щербатым ртом.

— Тоже скорбите? — подошёл к ней полностью игнорировавший дождь, довольно просто одетый мужчина.

Светлые брюки, мятая рубаха и почти наглухо застёгнутая, короткая ветровка. Руки в карманах, носком туфли пытается поддеть погрузившуюся в грязь, маленькую, серебристую крышечку. Создавалось впечатление, что только вернулся из путешествия, настолько умиротворённым и вместе с тем вдохновлённым был его вид. И, судя по загорелому лицу, он точно посетил пляжи анаритского юга. Наверняка один из тех бездельников, которых полно в большом городе.

— Очень, — странно хихикнула она.

— Знали покойную или её отца? — не оставлял свои попытки выковырять крышечку из грязи незнакомец.

— Ха! — смачно сплюнула себе под ноги женщина.

— А я журналист, — продолжил загорелый мужчина в ветровке. — Интересуюсь правдой о жизни богачей.

— Так тебе туда, — мотнула головой в сторону толпы в чёрном она, — всю правду выложат. А-хах!

— Сомневаюсь, — наконец-то поддел крышечку вместе с порцией грязи мужчина. — Только те, кто в нужде, не соврут. Хорошие, честные люди богатыми быть не могут.

— Да? — чересчур сильно, как могут лишь те, кто привык при любой возможности отключать свои мозги всеми возможными способами, задумалась женщина. — А мне то что до твоей правды?!

Серебристая крышечка, сопровождаемая грязными брызгами, улетела в сторону стоянки. Теперь она свободна. Незнакомец удовлетворённо кивнул. Потом выудил из внутреннего кармана банкноту и сунул её под нос бродяге.

— Надеюсь это поможет вспомнить, — улыбнулся он, почесав заметный шрам на подбородке. — Без особых подробностей, только факты.

— Ну… — схватила тут же помеченную несколькими каплями дождя банкноту женщина. — Рассказывать особо нечего. Проработала немало лет у них в доме. Всегда добросовестно выполняла всю работу. Терпела всякое, служанка всё же.

— Почему дочка могла сбежать из дома? — спросил мужчина, слегка удивившись как быстро исчезла в бездонных недрах мешковатого плаща ещё мгновенье тому назад пребывавшая в его руке банкнота.

— Вам расскажут, что эта девчонка переживала за мать, а после не простила отцу любовниц, — охотно продолжила она, — и никто не посмеет сказать правду. Мне же плевать на все их угрозы! Терять то уже нечего, ага. Эта маленькая дрянь была копией своего отца. Именно из-за неё я потеряла работу, а после и всю мою прежнюю жизнь. Сегодня радостный день для меня! Жаль, что её папаша живучее таракана. Мать, несмотря на все свои закидоны, была доброй женщиной. Вот её по-настоящему жалко. Не верю в то, что она сама упала в бассейн. Странно, что всех слуг отослали подальше. Обычно нас там много, спасли бы точно. Диавол он, Диавол во плоти, а дочка его ведьма. Ведьма мертва. Желаю того же Диаволу! Пусть умрёт в мучениях! Пусть быстрая смерть покажется ему избавлением! Пусть…

— А сыновья? Неужели пережить собственных детей — недостаточное наказание для этого человека? — прервал поток мстительных пожеланий «журналист».

— Человека? Ему плевать на всех, в том числе и на погибших сыновей, — зло впились грязные, с разводами от дождевых капель руки бродяги в прутья ограды. — У него нет сердца, но ведьмочку свою любил. По-своему конечно, по-тараканьи. Сильный для него удар. Хорошее дело сотворил тот убийца, верное. Теперь бы за господином Рольке пришёл, да поскорее! Пусть…

— Да, да, я уже понял, спасибо за правду, — уходя в сторону стоянки бросил женщине он. — Пора мне.

— Пора ему, — с ненавистью посмотрела та вслед незнакомцу. — Понёс сплетни в свою газетёнку. Плевать тебе на правду, тварь. Побольше бы денег, поновее машина, посытнее обед. Сдохни вместе с этими подонками! Он придёт за вами, я знаю. Я буду молиться до последнего дня, до последнего своего вздоха. Удачи мстителю и смерть слугам тьмы!

Мужчина уже не слышал её проклятий. Быстро спрятался в салоне своего «Атома» и обдумывал следующий шаг. Средства для строительства Купола найдены. Смерть Милы, а точнее мстительная натура её отца, которому она была далеко не безразлична, поможет исполнить задуманное. Пора возвращаться в сектор один ноль пять один.