Мент. Одесса-мама

Понимая, что дома делать мне нечего, и сидя в четырёх стенах, можно сойти с ума, я направился к дверям.

- Жора, ты куда? – удивилась Степановна. – Давай я на стол накрою, покормлю тебя… Ты же голодный с дороги!

- Спасибо, Степановна! Я сыт, - соврал я.

- Когда ж успел?

- На вокзале в буфет заскочил. Там перекусил. Лучше мы потом, вместе с Настей, за стол сядем. А я пока на работу съезжу, узнаю, что там и как.

- У самого жена молодая, а на уме – одна работа, - заворчала Степановна. – Гляди, бросит тебя супруга, уйдёт к другому.

- Не уйдёт, - выдавил из себя искусственную улыбку я и, поцеловав добрую женщину в щечку, вышел из квартиры.

Настроение было хуже некуда. Меня одновременно трясло от злости и от страха – не за себя, а за любимую.

Я вышел из подъезда, огляделся по сторонам.

Днём двор почти всегда пустовал: взрослые на работе, дети в школе. Вот и сейчас в поле зрения попали двое: ничем не примечательная женщина с коляской и бородатый дворник, неспешно подметавший дорогу. Снег сошёл, открыв после себя неизбежные завалы мусора, так что работёнки мужику привалило.

Я посмотрел на часы – время только-только перевалило за полдень, до рандеву на Патриарших ещё уйма времени. Само собой я пойду туда. Выбора у меня нет.

Настю похитили, любое неверное движение приведёт к её гибели.

На душе снова заскребли кошки, а мне как никогда был нужен холодный ум и каменное спокойствие, ведь я очень хочу, чтобы с Настей ничего не случилось и чтобы с её головы ни упал ни один волос. Она – лучшее, что со мной было, ради неё я готов отдать всё, включая жизнь. И это не пустые слова.

Ну вот, снова занервничал, а нервничать мне нельзя. В прошлой жизни в такие моменты помогала дурная привычка – курить. Тут я с ней завязал, но, похоже, сделал, не подумав.

Я направился к дворнику.

- Здравствуйте! У вас закурить не найдётся?

- Свои гражданин в вашем-то возрасте пора иметь… - недовольно пробурчал он.

- Бросил курить, да видать рано, - признался я.

- Эх, что с вами поделаешь, - он полез в карман дворницкого фартука, чтобы достать из него потрёпанную пачку дешёвых папирос. – Сколько вам?

- Если не возражаете – возьму две.

- Да хоть три – мне не жалко, - равнодушно произнёс дворник.

Он привычным движением выбил из пачки пару папирос и протянул мне.

- И огоньку, пожалуйста, - виновато попросил я.

В это время мимо нас прошла женщина с коляской. Она окинула меня и дворника укоризненным взором, но ничего не сказала.

Дворник достал всё из того же кармана фартука коробок спичек.

- Берите, гражданин, угощаю…

- Что вы – не стоит! Я по дороге куплю.

- Да полноте вам спорить-то! Что мне - спичек жалко!

- Спасибо! Я ваш должник, - усмехнулся я, забирая подарок.

- Не за что!

Я закурил, когда вышел со двора на улицу. Мозг при этом словно зажил отдельно от остального тела, которое действовало на автомате. Голову переполняли самые разные мысли, к счастью для меня – далекие от панических. Я снова становился самим собой: собранным и хладнокровным.

Одной папиросы оказалось достаточно, вторую я только начал курить и почти сразу выбросил. Всё-таки отвык – оно и к лучшему.

Хотел было выбросить и коробок со спичками, но почти сразу передумал. Вещь полезная, в хозяйстве пригодится.

Уходя, краем глаза отметил, как окурок бережно поднял и, оглянувшись, спрятал мужчина примерно моего возраста. Он был одет в серые брюки, льняную рубашку и тёмный пиджак с потёртыми рукавами, на голове низко надетая кепка с большим козырьком.

Что ж, этого следовало ожидать – меня пасли.

Насчёт вокзального буфета я соврал, есть хотелось неимоверно. Я купил у уличной торговки пирожок с картошкой и проглотил его, практически не жуя.

Надеюсь, без последствий.

До Патриарших добрался в переполненном трамвае, где мне чудом не раздавили грудную клетку и не оттоптали ноги. Соглядатай в пиджаке держался чуть в стороне и, конечно же сошёл вместе со мной на одной остановке.

Только на сей раз кепки на нём не было.

Проходя мимо витрин одного из магазинов я мельком успел разглядеть его. Ничего примечательного, как говорится – глазу зацепиться не за что. Таких обычно и берут в топтуны.

Работал довольно профессионально. Если бы я не понимал, что меня поведут практически от самого дома – вряд ли бы срисовал.

Без пяти два я был на Патриарших. Вроде никого из знакомых. В записке было написано, что ко мне подойдут, и я стал неспешно прогуливаться.

Четырнадцать ноль пять – никого. Точность – вежливость королей, но к тем, кто похитил мою Настю, это явно не относится.

Четырнадцать десять, ноль внимания в мою сторону. Даже топтун куда-то потерялся.

Пятнадцать минут третьего, я по-прежнему гуляю в одиночестве и начинаю испытывать беспокойство. Что-то пошло не так? Моё поведение насторожило врага или банальная перестраховка: не притащил ли я с собой взвод милиции и собаку?

Одно радует – никто не кидается на меня с ножиком и не стреляет в спину, то есть на Патрики меня вытащили не для того, чтобы грохнуть в уютной и тихой обстановке. Радеку (а кому же ещё?) я нужен для чего-то другого. И само собой не для дружеских посиделок с пивом и шашлыками.

Похоже меня собираются задействовать в какой-то комбинации. А раз Настю похитили – ничего хорошего для меня тут не просматривается.

На одной из скамеек сидел пожилой мужчина в клетчатом костюме и шляпе-канотье, в его руке была тросточка. До этого он сидел с задумчивым видом, а тут вдруг приподнялся и шагнул в мою сторону.

- Георгий Олегович? Быстров?

Внешне он напоминал незабвенного Паниковского в исполнении Зиновия Гердта. Я с интересом посмотрел на него.

- Да.

- Видите вон то авто, - показал он взглядом на стоявший возле одного из домов чёрный легковой автомобиль.

- Вижу.

- Садитесь в него и, ради ваших же интересов, ведите себя спокойно и не делайте глупостей, иначе ваша дорогая супруга пострадает.

- Что с ней?

- Все вопросы потом. Вас ждут.

Я направился к машине. В ней не было никого, кроме шофёра, читавшего газету. При виде меня, он свернул её и убрал.

- Товарищ Быстров?

- Да.

- Садитесь, пожалуйста, на пассажирское место сзади. И без глупостей.

- Я в курсе.

Спорите не имело смысла, я открыл дверцу и сел в авто. И тут же меня зажали с обоих сторон двое дюжих ребят в гражданских костюмах. Действовали они бесцеремонно. Сразу стало ясно: шутить с этими бравыми парнями не стоит.

- Спокойно, Быстров. Меры предосторожности.

Меня тщательно обыскали.

Я вышел из дома безоружным, поэтому ничего представляющего для них интерес, парни не нашли. Один из них вытащил спичечный коробок, подаренный дворником, покрутил его и засунул обратно.

- Поехали, - приказал он водителю.

Машина тронулась с места.

Судя по хмурым лицам парочки сопровождающих на мои вопросы они отвечать не будут и любую попытку сопротивления пресекут самым категорическим образом. Я, конечно, мог бы подёргаться и при должном везении вырубил бы кого-то из них, но его напарник тогда бы меня прикончил, и вряд ли бы моя смерть хоть чем-то помогла Насте.

Будем вести себя примерно.

Автомобиль выбрался за пределы Москвы, всё это время громилы не спускали с меня глаз, а я старался их не провоцировать.

Остановились мы в небольшом дачном посёлке. Охраны на въезде не было – значит, посёлок не ведомственный. А чего собственно ожидать? Радек – мужик умный, подставляться по глупому не станет. Рандеву с ним или с кем-то из его доверенных лиц пройдёт на нейтральной территории, которую никто не сможет с ним связать.

- Выходите. Дёргаться не советую – будет только хуже. Стреляем сразу и наповал.

- Спасибо, что предупредили.

- Не умничай.

Мы прошли вдоль длинного высокого забора, над которым возвышалась крыша даже не дома – особняка. По всем приметам до революции тут проживал кто-то непростой.

Громила, который шага впереди, распахнул калитку. Второй толкнул меня стволом нагана в спину.

- Заходим.

- Как скажете, парни.

К моему удивлению, меня повели не в дом, а к небольшой беседке, где за столом на удобной скамье с высокой спинкой сидел большелобый крепыш с нервным лицом. Я видел его впервые.

Выходит, на сей раз говорить придётся не с Радеком.

- Товарищ Нойман, - обратился к нему один из громил. – Быстров доставлен по вашему приказу.

- Благодарю, - кивнул тот, не вставая. – Побудьте пока поблизости.

Он улыбнулся.

- Георгий Олегович…

- Я вас не знаю.

- Это дело поправимое. Генрих Оттович Нейман. Работаю в секретариате Коминтерна.

Я наблюдал за его реакцией. Он не врал. Получается, враг вскрыл часть карты – осталось понять: к добру это или к худу?

- Присаживайтесь, нас ждёт долгий разговор, - сказал Нейман.

Я сел напротив него, готовясь к любому развитию событий.

- Где моя жена?

- Не переживайте – с ней всё в порядке. Она в надёжном месте и с нетерпением ждёт встречи с вами. Только…

- Что – только? – нахмурился я.

Больше всего на свете мне хотелось схватить его за горло и душить, пока он не скажет, где находится Настя. Вот только парочка церберов, что доставила меня сюда, вряд ли будет смотреть на этот процесс, спустя рукава.

- Чтобы ваша встреча произошла, вам придётся немного потрудиться, - произнёс Нейман.

- Не ходите вокруг да около. Говорите прямо, что вам нужно!

- Мне нравится ваш деловой подход. Что ж, выложу вам все карты: мой непосредственный начальник, товарищ Радек, даёт вам важное поручение. Завтра вы должны ликвидировать товарища Кобу.

- Простите, я не ослышался?! Вы хотите, чтобы я убил Сталина?! – воскликнул я, чувствуя как во мне нарастает и без того огромное напряжение.

- Всё верно. Убейте Сталина, и ваша жена будет на свободе. А что касается вас… Поверьте, товарищ Радек умеет ценить людей, которые оказывают ему неоценимые услуги!

- Похитив мою жену?! – зло усмехнулся я.

Нейман пожал плечами.

- Это всего лишь маленькая страховка. А в доказательство моих слов… Вот, - он вынул из кармана пиджака документ в твёрдой корочке и положил его передо мной, - это ваш загранпаспорт.

Я взял паспорт, покрутил в руках. Не специалист, но если это липа – то сделано качественно. Всё-таки Коминтерн – организация серьёзная, с обширными связями.

- Убедились? По нему вы теперь гражданин Финляндии с очень трудно произносимыми именем и фамилией, а на вашем счету в одном из финских банков лежит весьма кругленькая сумма с большим количеством нулей, - продолжил Нейман.

Видя невысказанный вопрос, он добавил:

- И да, мы не забыли про вашу супругу! Для неё тоже подготовлены все необходимые документы. Завтра вы убиваете Сталина, а послезавтра с нашей помощью оказываетесь в Хельсинки, где ведёте роскошную жизнь и ни в чём себе не отказываете… Ну как, Георгий Олегович, игра стоит свеч?