Мертвец

Сперва было очень страшно. Потом тоже страшно, но иначе.

— Хрш, — сказал Егор и тяжело сел на табурет. Света не смела шелохнуться, только поглядывала то на Егора, то на дверь. Дверь была далеко, невыносимо, ужасно далеко. В другой стране, на другой планете — метрах в семи мимо Егора.

— Нууу, — сказал Егор, — хршшшо. Яаа эээ... Но!

Тут он так резко поднял руку, что Свете показалось, что он замахивается.

Дело в том, что Егор умер. Его сбила машина, и Света очень смутно помнила похороны. Кажется, она рыдала, стучала в крышку гроба... На другой день все руки были в синяках, а под глазом большой фингал. Света не знала, как он появился, это было безразлично.

Егор... Егор был ей нужен. Без Егора свет погас в жизни, она бы, наверное, так и угасла бы — просто не нашла бы силы подняться с лавки, на которой сидела на поминках. Если бы не Леночка.

Дочку надо было кормить, дочку надо было обнимать. И сама она обнимала и звала. Пока еще не словами, ее голос больше походил на кошачье мяуканье, но это был голос дочери.

Так прошел пустой и серый месяц.

А сегодня Егор пришел.

Почему? Зачем?

Глаз у него не было, в глубине пустых глазниц клубилась тьма. Милое лицо изуродовано могильными червями, сквозь дыры в щеках видны зубы. Речь невнятна.

А за дверью, в соседней комнате спала Леночка, и нельзя было, никак нельзя пустить мертвеца к ней.

Поэтому сперва Свете было страшно, а потом еще страшнее, но по-другому.

— Зачем ты пришел? — спросила она.

— А? — Егор снова махнул руками, на этот раз медленно, почти плавно. Света вспомнила, какие красивые были жесты у Егора при жизни, и на глаза навернулись слезы.

— А дм... — сказал Егор.

— Домой пришел, что ли? — переспросила Света. Егор кивнул.

— Жжжнх! Яаа дмаа! — ответил он.

«Жена, я дома» — сами собой перевелись слова в голове. Егор всегда так говорил, когда приходил с работы.

— Ты же... — сказала она, но не смогла договорить.

— А? — удивился Егор. Его лицо стало удивительно уродливой карикатурой на него самого при жизни, а удивление придало еще и комичности.

— Ты умер! — твердо сказала Света и встала. Егор смотрел на нее. Если не обращать внимания на страшные язвы на лице, на пустые глазницы, на грязные, слипшиеся от могильной глины волосы, можно было подумать, что Егор в растерянности. Такое лицо у него было, когда Света сказала, что беременна, правда, тогда растерянность почти сразу сменилась счастьем.

В голове Светы помутилось. Лица Егора — растерянное, счастливое, испуганное, равнодушно-мертвое и нынешнее, гнилое и снова растерянное, закружились, сливаясь в страшный, тошнотворный хоровод.

Она снова села на пол и зарыдала.

Из-за двери послышался плач, но у Светы не было сил встать. Сперва.

А потом она услышала, как Егор что-то урчит и мычит там, в комнате Леночки, и ее подбросило. В следующее мгновение она уже держала дочь на руках и медленно, шаг за шагом, отступала от мертвеца. Егор стоял неподвижно над кроваткой, которую только что качал. Леночка сперва нахмурилась, потом поняла, что на руках мамы, и тихонько загудела.

— Не трогай, — смогла выговорить Света, когда сведённые судорогой челюсти снова начали слушаться.

Егор так и стоял рядом с кроваткой. Неподвижный и страшный. В ответ на ее слова, он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза своими пустыми дырами на лице.

— Ууумр? — спросил он.

— А ты разве не помнишь? — Света не знала, как говорить с мертвецом и чего он хочет. Но Леночка снова захныкала, и Света привычным, отработанным движением достала грудь и сунула в рот девочке. Та довольно зачмокала.

Егор покачал головой.

— Уммр... — пробормотал он.

— Ты умер, тебя похоронили, — сказала Света, и вдруг поняла, что страх снова сменился. Сперва это был ужас при виде зомби, потом — страх за дочку... а сейчас какая-то общая растерянность от происходящего. Она уже не боялась Егора — заметила, что он даже не коснулся Леночки, что он не приближается к ней. В конце концов, он вел себя почти как живой. Когда дочка плакала по ночам, он так же вставал, немного качал кроватку, а если оказывалось, что это не мелкая колика в животике или ещё что-то непонятное, то тогда уже будил Свету. Старался дать ей отдохнуть хоть немного. На глаза Светы снова навернулись слезы, но тут Леночка больно стиснула сосок, и Света отвлеклась.

— Пчччч — Егор зашипел, словно в нем что-то заклинило. Потом остановился, снова взмахнул руками и сказал медленно, почти отчётливо:

— П-чч-мууу?

— Что «почему»? — Света села на табурет рядом с кроваткой и положила дочку поудобнее.

— Йаа нпмуу, — сказал Егор. — Н. Пооо. Мнууу.

Света молчала. Она просто не знала, что сказать. Егор стоял и смотрел, растерянно и жалко, и себя она ощущала такой же. Она вдруг поняла, что если б не Леночка, она хоть сейчас взяла бы Егора за руку и сказала бы: «Пойдем!»

Но у нее было то, что крепко держало ее здесь.

Дочка выпустила сосок и засопела. Света медленно и осторожно положила ее в кроватку и шепнула Егору:

— Пошли. Не будем мешать.

Егор вздрогнул, словно просыпаясь и послушно пошел прочь.

На кухне она снова села, ноги не держали. Заговорила медленно, тихо.

— Егор, — сказала она. — Я тебя очень люблю. Но ты умер, а у меня дочь. Я не могу пойти с тобой.

Егор кивнул.

— Нхххд. Нннд, — сказал он. Света подумала, и решила, что он имел в виду «не ходи, не надо».

— Йааа пшш... — сказал Егор. — Ннзн. Шшшш... Нее.

Этого Света не поняла, но Егор вдруг повернулся и пошел к двери. У самого выхода он обернулся и до боли привычным жестом махнул рукой.

— Пхка!

Только обычной его улыбки на лице не было.

Света снова расплакалась.

Утром ночное происшествие казалось сном. Диким, невероятно реалистичным, но сном. Только на полу осталось немного глины, да на бортике кроватки чуть-чуть грязи. Света поколебалась и протёрла все влажной тряпкой. При этом жег стыд, словно она снова и снова прогоняла Егора.

Света сняла подгузник и помыла дочку. Та махала руками и гукала. Была совершенно довольна жизнью, и при виде нее Света и сама немного воспряла. Пустила Леночку лежать на манеже, трогать веселые игрушки, звенеть бубенчиками мобиля. Налила себе чашку кофе, с тоской подумала о том, что туда нельзя добавить коньяку.

В дверь позвонили. Света подошла, и увидела, что дверь открыта, а за ней стоит незнакомый мужчина.

— Доброе утро, — сказал он. — У вас тут оказалось не заперто, я решил спросить, не случилось ли чего.

— Спасибо, — ответила Света и краем глаза проверила, не вываливается ли грудь из выреза на кофте. В ней было удобно кормить Леночку, но выходить в таком виде к незнакомым людям было неловко. — Извините. Доброе утро.

Только договорив, она поняла, что может, в смысле кофты она выглядит просто растрепой, но по разговору ее точно примут за чокнутую.

— Извините, — сказал мужчина. — Мне кажется, вам нужна помощь. У вас явно что-то случилось!

— Нет-нет, спасибо, все хорошо, — торопливо ответила Света. Надо было шагнуть вперёд, закрыть дверь и пойти прочь. Попытаться в уюте рутинных дел спрятаться от страшной и растерянной улыбки Егора. От его пустых глазниц, от карикатурно-красивых жестов.

— Меня зовут Яромир, — сказал незнакомец. — Я ведьмак.

Света не поняла, словно он говорил на незнакомом языке.

— Что, простите? — переспросила она.

— Ведьмак, — ответил гость. — Изгоняю нечисть, успокаиваю неупокоенных. Мечом, правда, чудовищ не рублю, извините. Тут Анджей преувеличил.

Света только растерянно открыла рот.

— Вы позволите пройти? — спросил Яромир, Света кивнула, и тут же пожалела об этом. Она не знала точно, чего опасается, но все происходило так неожиданно, и так совпадало одно с другим...

Ведьмак вошел, остановился, принюхался. Света вдруг вспомнила, что от Егора почему-то не пахло. Или это просто у нее отключилось обоняние от шока?

— Вас как зовут? — спросил ведьмак.

— Света, — пробормотала она. — То есть, Светлана Васильевна.

— Рассказывайте, Света, — попросил ведьмак так, словно они знакомы уже давно.

Света подумала, что если она все расскажет, то ее тут же и увезут в дурку. Но, разве мужик не представился ведьмаком? Снова тревожно царапнуло совпадение, но она отбросила его в сторону. Ей надо было кому-то довериться. С кем-то поделиться.

Она заговорила.

Ночью Егор снова пришел. Выглядел он так же мерзко — смерть никого не красит. Но теперь для Светы не было такой неожиданностью его появление, и она видела в нем не только язвы, не только пустоту глазниц, но и усталость, скрывающуюся в развороте плечей.

— Жжж...ннхх... — сказал он.

— Привет, Егор, — сказала Света. — Ты помнишь, как ты приходил вчера?

Егор попытался сморщиться, но лицевые мышцы не слушались. Покрутил головой, словно разминал шею. Потом вдруг сел на пол, взял себя за остатки волос. Встал и развернулся всем телом к двери.

— Ззвиинх, — пробормотал он.

— Погоди, Егор, — остановила его Света. Сердце ее было готово разорваться от жалости к мужу. — Погоди, не уходи.

Егор остановился, но не повернулся.

— Послушай, Егор, — сказала Света. — Ко мне приходил дядька, сказал, что он ведьмак.

Егор развернулся. Кивнул. Провел рукой по горлу, махнул в сторону кухни, где висел на подставке большой нож для разделки мяса.

— Нет, Егор, я не про это! — сказала Света. Она даже немного рассердилась на непонимающего мужа. — Он мне знаешь, на что намекнул? Что он тебя и поднял! И что будет тебя гонять, пока либо я не сойду с ума, либо не заплачу ему триста тысяч!

Егор наклонил голову на бок. Подумал. И вдруг зашипел, тихо, страшно, очень зло.

— Не, Егор, он напрямую ничего не сказал! — Света даже обрадовалась, видя, что Егор, как всегда, разделяет ее гнев. Он всегда разделял ее эмоции — радовался вместе с нею, горевал, злился. — Сперва я думала, он правда помочь хочет! Думает, что я тебя боюсь!

— Бооо... — сказал Егор.

— Ну, да, немножко боюсь, — Света отмахнулась от Егора. — Не будь занудой! Я ему пыталась объяснить, и тогда он намекнул!

То ли от шума, то ли просто время пришло, но снова заплакала Леночка. На этот раз Егор не пытался идти к дочке, только дернулся от звука плача, и остался на месте. Света пошла, принесла дочь и стала кормить. Леночка посмотрела большими глазами на мать, схватила сосок, прикрыла глаза.

— Егор, — сказала Света. — Я не знаю, что делать. Платить нечем, а он не отстанет.

Мертвец зашипел еще более сердито. Леночка открыла глаза и вдруг сказала отчетливо и ясно:

— Па!

И снова схватилась за грудь.

Света поняла, что по щекам вовсю катятся слезы.

Егор подошел ближе. Оказался совсем рядом.

— Я люблю тебя, Егор! — сказала Света, собрала все свои силы и подняла взгляд. Посмотрела прямо в пустые глазницы мертвеца. Холодная, сухая рука коснулась ее щеки, утерла слезы.

— Све... та! — сказал Егор. Потом повернулся и вышел.

О смерти Яромира Света узнала от соседки. Та говорила с ужасом — человека растерзали дикие звери, не иначе! А может, маньяк! Полиция рекомендует не выходить по ночам из дома! Страсти-то какие!

Егор больше не приходил, но Света знала, что он по прежнему любит ее, и жить стало легче.