Мертвые буквы

Не перст, но — мост меж хаосом и формой,
Где ветви вен из жил сплетают соль.
Здесь мёд луны стекает в складки норы,
А трещины — шифруют боль в глаголь.

Кость — арфа, бьющая струной о стынь,
Ноготь — скрижаль, где выжжен роковой курсив:
«Всё прах, но прах сей — царский сплин,
Гвоздь эдема, что в плоть вонзает крик — живи».

Ладонь — костёр, где пляшут тени фей,
Линии — реки, что ведут к обрыву сна.
Здесь шов времён разрывает на стыках дней,
Рубец вселенной, что венчает здесь и там.

О, пять дорог, сходящихся в Эдем!
Они то жгут, как серы спичка в ночь,
То стынут в жесте, будто древний рельеф,
Где нимфа спит, обвитая в почти.

Ты — веер, рвущий полог тьмы на клочья,
Печать на гулах книг из плоти и костей.
Ты — якорь, что цепляет бездн чертоги,
Ты — ключ, что шепчет: «Дверь — в разрезе кожи, ищи...»

(Но если вдуматься — разве рука?
Скорей — ларь Пандоры в миниатюре:
Вот — нить судьбы, вот — яд, вот — зеркала осколки,
А в центре — пульс, глумящийся над мерой...)