Мёртвые степи

Каждую ночь я вижу один и тот же сон: бескрайние степи, деревенские домики где-то вдали, мрачное беззвёздное небо и тёмная фигура, летящая за моей спиной. Я бегу, но оно быстрее. Я прячусь под камнями, но его всевидящие вездесущие очи меня находят. Что бы я ни делал, оно найдёт меня. Земля. Дух степи. В конце концов, я просто просыпаюсь в холодном поту. Этот сон повторяется практически каждую ночь, но привыкнуть к нему невозможно. Даже таблетки не помогают. Наверное, я никогда не отправлюсь от того, что со мной произошло...

В ту проклятую деревню я попал по долгу работы. Там умерла какая-то женщина, и родственники сразу решили продать дом. Никто не хотел жить в этой глуши. Так наша риелторская контора отправила туда меня – молодого специалиста. Сами понимаете логику руководства: «Молодой – энергии много. Пускай побегает, опыта наберётся». Наверное, эту «поездку» я не забуду никогда в жизни. Точнее говоря – я хотел бы забыть.

Даже путь к этой деревушке казался непосильным. Сначала – пара часов на автобусе до ближайшего к ней посёлка, а потом – час пешего хода по заросшей грунтовке. Нет, мой автомобиль здесь бы точно не проехал. Тут нужен либо мощный внедорожник, либо резвый конь. Ни того, ни другого у меня не было. Поэтому я целый час плёлся на своих двоих через холмистую степь. В нашем регионе температура летом поднимается до плюс тридцати пяти градусов. Вдоль этой же «дороги», если её можно так назвать, не росло ни единого дерева. Лишь опалённая солнцем трава и редкие камни под ногами. Больше ничего.

В какой-то момент я решил остановиться, чтобы попить воды и хоть немного передохнуть. Оглянувшись назад, я понял, что вокруг меня – пустота. Лишь мёртвые степи под палящим солнцем. Никаких звуков, кроме шелеста травы от потоков ветра. И всё. Ни людей, ни машин, ни животных. Ничего... В тот момент мне стало не по себе. Я почувствовал себя какой-то жалкой песчинкой посреди пустыни из камней и пожухлой травы.

На секунду мне даже показалось, что дорога за моей спиной исчезла. Сердце неприятно кольнуло, и по разгорячённому телу пробежала дрожь. Но стоило лишь моргнуть, как грунтовка вновь появилась перед моими глазами. Я облегчённо вздохнул. Такой «фокус» собственного мозга мне не пришёлся по нраву.

Когда я добрался до деревни, солнце стояло в зените. Вся моя одежда была пропитана пОтом. Вдали я увидел не то что небольшое, а, скорее, совсем крошечное поселение. Прямо посреди степи стояли дома. Их было не больше двух дюжин. Скорее, это была даже не деревня, а просто большой хутор. Со всех сторон поселение окружали низкие холмы, от чего оно находилось будто в «яме» по отношению к основным просторам степи.

Как только я добрался до первых домов, то сразу же начал искать нужный мне адрес. Я понимал, что ни на какую гостиницу мне рассчитывать не стоит. Всё же моей задачей была оценка стоимости дома, и не более. Всю работу можно было выполнить за день.

Меня встретили узенькие улочки и старые дома. Редкие строения были сделаны из камня или кирпича. В основном это были «мазанки» из соломы, глины и прочего подручного материала. Я вообще удивился, как некоторые из них до сих пор стоят. Крыши – проваленные, стены – покосившиеся, заборы – повалены и разрушены.

– М-да... Кто же купит домик в такой глуши? – прошептал я себе под нос.

Лишь спустя минут пять хождения по, казалось бы, заброшенным улочкам, я встретил первого человека. Это была пожилая женщина, замотанная в платки и какое-то тряпьё. Лишь подойдя ближе, я заметил, каков был её реальный возраст. На её лице не было ни единой морщины. Женщине было никак не больше тридцати лет. Но вся её внешность вызывала в моей голове какой-то диссонанс: старушечье тряпьё и растоптанная обувь, надетые на молодую и довольно красивую женщину. Не сочеталось это всё не то что визуально, но и по всей логике.

– Я тебя не помню, - сказала она, хорошо приглядевшись. – Ты откуда к нам пришёл?

– Да вон, по дороге пришёл. Если это, конечно, дорогой то можно назвать. Тут на внедорожнике, наверное, не проедешь, не говоря уже об обычном автомобиле!

– А зачем?

– Что зачем? Зачем на автомобиле ехать?

– Нет. Зачем пришёл, говорю?

– А... – начал было говорить я, и даже как-то запнулся, будто забыв, кто я, и зачем действительно прибыл в эти богом забытые степи. – Я – риэлтор. У вас в деревне кто-то умер, и родственники сразу захотели продать дом. По технической документации много не поймёшь, тем более, что она была сделана лет шестьдесят назад, так что надо всё посмотреть лично. Стоимость прикинуть.

– Ясно... Эх, померла Любка! Хорошими подругами мы были. А она вот мясо не кушала, вот и забрала её земля...

На несколько секунд наш диалог зашёл в тупик. Женщина явно не была настроена на разговоры. Она лишь смотрела на меня своими пустыми глазами, не выражающими почти никаких эмоций.

– Эм... Ну ладно. Печально конечно, что умерла ваша подруга. А не подскажете, как мне найти десятый дом на улице «Центральная»?

– У нас тут одна дорога, одна улица. Иди вперёд, потом она повернёт налево. Там на углу и будет дом, - ответила она, махнув рукой в направлении дороги.

Поблагодарив женщину, я вновь поплёлся по пыльной улице. Ноги уже начали изрядно ныть. От одной мысли о том, что мне предстоит ещё идти назад, мне становилось не по себе. Однако не этим были заняты мои мысли. Я понимал, что нахожусь в глухой степной деревеньке, вокруг – ничего и никого. Только разбитая грунтовая дорога и линии электропередач соединяют её с остальной цивилизацией. Тут даже мобильная связь не работает из-за особенностей ландшафта. И вот, я встречаю молодую женщину, одетую, как дремучую старуху. Она говорит о погибшей женщине, как о близкой подруге, и утверждает, что та не «ела достаточно мяса». И глаза у неё ещё были такие... Знаете, такой отстранённый взгляд бывает у людей, молящихся в церкви. Но ни как не у тридцатилетней девушки! Хотя, учитывая, как заторможено она говорила... Буквально выдавливала из себя слова. Ей богу, как умалишённая. Быть может, это внешность обманчива?

Я старался об этом не думать. Но чем пуще я старался, тем меньше у меня получалось. Ведь стоило мне отвлечься на окрестные пейзажи, как всё становилось только хуже. Из каждого второго домишки на меня выглядывали странные люди. Их нельзя было как-то сортировать по возрастной категории. Были как молодые люди, не старше тридцати лет, так и совсем древние старики, которым, как мне тогда казалось, шёл уже девятый десяток. Объединяло этих людей только одно: их взгляд. Отстранённый, но в то же время любознательный. Они выглядывали из окон и из-за заборов. Каждый из них смотрел прямо на меня, но в то же время взгляды эти будто проходили сквозь меня.

Меня пробрал лёгкий холодок. Почему-то я представил, будто на меня смотрят не люди, а какие-то хищники. Существа с клыками и когтями, готовые разорвать меня на куски. В голове всплыла картина, как какая-нибудь бабка выпрыгивает на меня из-за угла, и пытается вгрызться в шею остатками своих гнилых зубов. Я активно затряс головой, чтобы сбросить эти странные навязчивые мысли.

«Так, я приехал в степную глушь, тут люди своеобразные. Наверное, не часто чужаков видят. Главное – сохранить профессионализм, и поскорее отсюда свалить, как только работу закончу» - твердил я сам себе.

В конце концов я увидел тот самый дом. Ветхий, с подкошенными стенами. Деревянный забор почти полностью сгнил и рассыпался. В одном из окон стекло было треснуто.

– Ну и кто же тебя купит? – проговорил я сам себе. – Не знаю, что там внутри, но я бы тебя и бесплатно не взял.

– А нам покупатели и не нужны! – ответил незнакомый голос.

Громкий крик какой-то женщины неслабо напугал меня. Сердце больно дёрнулось. Я не ожидал, что мой монолог хоть кто-нибудь услышит. Да и не думал я, что кому-то захочется отвечать на мои пространные слова криком.

– Продавать дом Любки вздумал?! Ишь ты!

– Этот дом выставили на продажу родственники погибшей. Я просто приехал оценить его стоимость, вот и всё.

А женщина всё не унималась.

– Иуды эти её так называемые «дети»! Их мать помёрла, а они продают её дом на священной земле! Не хотят принимать дары Земли, отдают его кому попало за пригоршню монет!

– Дар земли? О чём вы говорите? – я пытался сдерживать себя, но уже начал срываться. – Это – дом в какой-то глухой степи! Его же за бесплатно не возьмёт никто! Тут нет никаких благ цивилизации за исключением электричества. Даже водопровода в посёлке этом нет! Священная земля, говорите...

– Бескультурье! Не ведает молодой богатства степи... Не ведает истинной цены... Узреть бы тебе нашу Хозяйку, так сразу бы ума набрался! Услышать бы тебе её дыхание, почуять Землицы нашей сына дух!

Я уже не знал, что и ответить. Я ещё даже не заходил в дом, а мне уже было предельно понятно, что его никто и никогда не купит. Особенно – с такими соседями. Женщине то было не больше сорока, а сварила меня так, будто уже сто лет прожила. Да и речи эти её странные…Ей богу будто из сумасшедшего дома сбежала. Всё, что мне хотелось сделать – бросить всё это, и отправиться назад.

– ДОВОЛЬНО! – раздался хриплый голос за моей спиной.

Я обернулся. Посреди пыльной улицы стоял дряхлый старик. Он был одет в совсем нетипичную ни для местности, ни для погоды одежду - длинный плащ, спускавшийся аж до пят. И больше ничего. Лишь старые сандалы были обуты на его ногах. Длинные седые волосы свисали на морщинистый лоб. При этом лицо его выглядело вполне опрятно. По сравнению с обожжённой солнцем и покрытой язвами кожей других жителей деревни, оно казалось здоровым, и в каком-то смысле моложавым. И это даже по сравнению с теми немногочисленными молодыми людьми, которых я видел ранее. Наверное, дело вовсе не в коже, а в его выражении лица. Впервые на меня посмотрели не злобные и хмурые глаза, а добрые и... человеческие?

– Полно тебе гостя нашего стращать, да сварить! Думай, что говоришь, Анна!

– Простите, отче…

– Ступай к себе, и думай. Рассуди эту ситуацию, и пойми, что потребно было от тебя, и как ты поступила!

Женщина опустила голову, и сразу же поспешила скрыться в своём доме. Уже через пару секунд я услышал хлопок громкий хлопок дверью. Старик же стоял прямо предо мной, и широко улыбался.

– Прошу извинить меня за такой приём. Мои прихожане не ведают, что говорят. Не разумеют они прописных истин.

– Прихожане? Вы что, батюшка в церкви?

– Всё так. Всё так… - сказал старик, но тут же разразился кашлем. – Традиции – это хорошо. Но забывают они о том, что в большом мире мы живём. Что есть кроме нас и другие… Хм… Люди.

Старик как-то подозрительно затих. Создалось впечатление, будто он пытается правильно подобрать слова, тщательно обдумывает речь.

– Но не будем об этом досадном случае. Вы же приехали дом осмотреть. Так идите, дверь не заперта!

– Спасибо.

– Не благодари меня пока. Иди, сделай дело своё, а потом можешь зайти ко мне в часовню. Там я тебя угощу и напою.

…

Все мои ожидания были полностью оправданы. Внутри дом был точно таким же, как и снаружи: заброшенным, захолустным, не пригодным для жилья. Быть может, смог бы тут жить как-нибудь аскет. Или безумец. Крашеные стены потрескались. Штукатурка, нанесённая туда, наверное, лет пятьдесят назад, начала отваливаться с потолка. Часть полов прогнила, и ноги могли легко провалиться в образовавшиеся дыры. Чаще всего это были именно те места, которые находились под повреждёнными участками крыши. Кровля едва бы сдержала один сильный дождь.

Я медленно бродил по этому дому, больше напоминавшем мне какой-то мрачный замок. Не знаю почему, но именно такое впечатление у меня о нём сложилось. Ветхий, покосившийся. На кухне стояла кирпичная печь, на которой, судя по всему, почившая хозяйка готовила себе еду. Посуда, что мирно покоилась в шкафчиках, была покрыта трещинами и сколами. Металлические миски были деформированы. Пара железных кружек – помята. Эмаль почти полностью облупилась. Лишь с потолка свисал провод, на котором покоилась обычная электрическая лампочка.

Ванная комната – вообще сущий кошмар. Металлическая ванна и самодельный рукомойник, в котором ещё надо на штырёк нажимать, чтобы вода полилась. Больше ничего. Стены покрыты плесенью. Под потолком – паутина. Оглядев всё это, мне стало не по себе. В этом помещении были слишком темно и сыро. Казалось, что, не смотря на летнюю жару, тут даже холодно. В мою голову пришла только одна ассоциация – склеп. Промозглое подземелье. Я посмотрел на ванну, и мне показалось, что на самом деле это – гроб. Перед глазами всплыла ужасная картина: полусгнивший труп, над которым жужжат мухи. Ввалившиеся глаза, обнажённые остатки зубов, скрюченные руки… И он смотрел на меня. Нет, не смотрел. Тянулся ко мне. А я был в склепе. Глухом подземелье, где никто не услышит моих криков, ведь их поглотит Земля…

Поняв, что слишком глубоко ухожу в свои мрачные мысли, я затряс головой. Надуманные виденья тотчас пропали. Сбросив с себя наваждение, я поспешил покинуть это место. Следующей была спальня и гостиная по совместительству. Большая комната в центре этого небольшого дома. Тут, в отличие от ванной комнаты и кухни, было намного чище. По крайней мере, пыль не лежала слоями, а на потолке не висела паутина. Видимо, за этой комнатой хоть немного следили. Тем не менее, состояние мебели оставляло желать лучшего. Дерево прогнило, некоторые полки покосились, у прикроватной тумбочки отвалилась ножка, и она стояла под наклоном. На потолке было некое подобие люстры.

Я уже хотел выходить из дома, как вдруг мой взгляд привлекло кое-что особенное. На, казалось бы, ничем не примечательной тумбочке стоял какой-то предмет, покрытый простынёй. Это уж никак не вязалось с общим интерьером. Даже зеркала никто не удосужился занавесить, а тут… Не сдержав своё любопытство, я подошёл к тумбе и аккуратно сдёрнул простыню. Я не сразу понял, что вообще передо мной находится. Это была какая-то конструкция сделанная, видимо из каких-то палочек, земли, камня и… кожи? Чем дольше я на неё смотрел, тем больше оно меня пугало. На железном подносе была рассыпана горсть земли. В её центре – три камня. Между ними – вставлены те самые «палочки», перетянутые каким-то куском кожи и волос. Они возвышались над всей остальной конструкцией, и в конце образовывали какую-то Т-образную структуру. Лишь рассмотрев всё это детально, я понял, что никакие это были не палки, а кости.

– Господи Боже…

Весь дом в моих глазах тут же превратился из бесполезной рухляди в какой-то обитель зла. Посреди спальни стояло это… Будто некий очень странный алтарь. Но для чего алтарь? Кому бы у него молились? Стены начинали давить на меня. С каждой секундой всё новые и новые детали бросались в глаза. Капельки засохшей крови, пол около него, запачканный чем-то липким. В голове невольно появились образы того, как обезумевшая старуха собирает в степи кости и шкуры гниющих животных, а потом приносит их домой, и мастерит из них эту гротескную штуку…

«Почуять Землицы нашей сына дух» - прозвучала в моей голове цитата той недружелюбной женщины.

– Что же там за дух сына земли? О чём они вообще говорили?!

Я представил то, как она, Земля, слушает меня. Как каждый мой шаг отдаётся эхом в глубины. А он меня слышит. Не знаю почему, но я буквально услышал чьё-то дыхание. Такое медленное, глубокое, непостижимое. Перед глазами замаячили образы того самого «сына земли». Нечто бесформенное, вылезающее прямиком из грунта. Его покрывает вуаль из грязи и трав, я не вижу его лица, но от этого даже страшнее. Там может быть что угодно. Бычий череп, перетянутый гниющей кожей, бесформенный рот усеянный мириадами зубов. А может и вовсе – лица каждого жителя этой проклятой деревне. Оно надвигается, а я стою неподвижно. Я пытаюсь сделать шаг, а оно хватает меня за ноги своей железной хваткой. Я пытаюсь защититься, но не могу поднять руки. А мерзкая сущность всё приближается и приближается. Утробно рычит. И каждый её шаг отдаётся хрустом старых высушенных костей…

Мне стоило только зажмуриться, как вдруг всё исчезло. Эта фантазия, это наваждение… Оно было таким… Реальным? Я всё это время понимал, что стою напротив этого богомерзкого алтаря, но разум мой был где-то в другом месте. Будто я вовсе покинул своё тело, попав в лапы Земле.

«Да какой к чёрту Земле? Ты что, на солнышке перегрелся?» - собственный громогласный голос прозвучал у меня в голове. Сделав один глубокий вдох, а собрался с духом. Мои руки охватил лёгкий тремор, но я всё же смог взять под контроль собственные мысли. Я резко схватил простыню, и набросил её обратно на алтарь. Лишь стоило это сделать, как по телу тотчас разлилась небывалая лёгкость.

Не тратя ни минуты, я как можно скорее бросился на выход. Яркое солнце ударило мне по глазам, привыкшим к полумраку заброшенного дома. Но меня это только радовало. Проклятый алтарь остался позади. Я ещё несколько минут стоял на крыльце и размышлял о том, что вообще это было такое. Со мной никогда не случалось подобного наваждения. А тут почти два раза подряд в одном и том же доме…

– Бред какой-то, - вырвались слова из моего рта. – Ладно. К чертям собачим это всё. Схожу к священнику, и отправлюсь восвояси. Эту рухлядь никак не продать, так и скажу в офисе.

Сказано – сделано. Я медленно поплёлся по улице в сторону церкви. То самое наваждение, нашедшее на меня в доме, уже забылось, но вот вид того жуткого алтаря всё никак не выходил у меня из головы. Как и слова той странной соседки. «Земля… Что же это такое? И неужели ей был посвящён тот самый алтарь?» - думал тогда я. На фоне этих мыслей и деревенька начала выглядеть по-другому. Лица, выглядывающие на меня из окон, теперь казались не просто странными, но злыми, недружелюбными и… пугающими? Ветхие домишки по обеим сторонам дороги больше походили на стражей, старающихся никого не выпустить за пределы деревни. Чтобы жертва точно не убежала от людей с ножами и топорами, только и ждущих того, чтобы наброситься из засады на незадачливого путника. Зарезать его, и сделать из его кожи костей ужасные алтари.

Но все мои мрачные мысли ушли прочь, когда я увидел церковь. Монументальное здание, стоявшее прямо посреди улицы. Единственная дорога вела именно к храму. Он был началом поселения и его концом. Некогда белокаменные стены уже не походили на снежные колоны, а, скорее, на серый булыжник. Постоянные ветра занесли их грязью и пылью. Я около минуты не решался зайти внутрь. Просто стоял снаружи и разглядывал этот оплот местного духовенства. Старая, полузаброшенная часовня. Но даже она казалась куда более ухоженной, нежели все эти покосившиеся домики вокруг.

Но вот что-то не давало мне покоя… Как будто какая-то мелкая деталь выбивалась из общей картины, но я не мог понять, какая именно. Оно сразу зацепило мой глаз, но мне никак не удавалось «показать на это пальцем». Я осмотрел стены, двери и крышу. Ничто не выбивалось за рамки обыденности.

Так бы я и стоял на пороге ещё несколько минут, но внезапно дверь отворилась прямо пред моим лицом. Её открыл тот самый батюшка, которого я встречал всего час назад. Я узнал его по лицу, но одежда в этот раз была иная: ряса была белого цвета, а на голове его красовался неизвестный для меня головной убор. Вообще, выглядел он довольно странно. Явно не типично для священнослужителя.

– Заходи, не стой на пороге! – сказал он громко.

Я безмолвно повиновался. Внутри часовня казалась большей, чем снаружи. Помещение было действительно просторным: высокие потолки и отсутствие всякой утвари. Тут то у меня и появились первые неприятные ощущения. Первое на, что я обратил внимание – так это на отсутствие икон. Их не было вообще. Стены были тоже голыми, без узоров и фресок. За то в самом центре стояло нечто до боли знакомое и пугающее…

Тут то меня и обуял истинный, животный ужас. Прямо у дальней стены стоял огромный алтарь. Он состоял из костей, вкопанных в наваленную кучу заели и камней. Не надо было долго думать, чтобы понять, что они принадлежали не только коровам и свиньям. Помимо костей животных, были и человеческие. На бедренных костях быков держалась вся конструкция. Человеческие и свиные же кости образовывали корону, которая крепилась к основанию с помощью бесчисленного количества рёбер. Гора земли и камней была украшенная вкопанными в неё черепами людей, разнообразного скота и даже собак. Все элементы были связаны друг с другом с помощью кусочков высушенной ткани, волос и некоторых трав. Алтарь возвышался чуть ли не до самого потолка. С крыши свисали привязанные на сушённых жилах прочие кости и даже целые части скелетов. Лишь тогда, несколько секунд неподвижно созерцая этот оживший кошмар, я понял, чем именно меня ещё минуту назад смутил внешний вид часовни: это был её крест. Он был сделан явно не из металла…

Из оцепенения меня вывел хлопок двери. За какую-то долю секунды моё сердце разогналось до ста восьмидесяти ударов в минуту. Я резко развернулся, надеясь на побег. Но путь мне перекрывали два молодых амбала. Их глаза, казалось, смотрели в пустоту. Крепкие тела, обмотанные каким-то тряпьём, не позволяли мне даже увидеть дверь, ведущую наружу. Их руки схватили меня железной хваткой. Я закричал, что есть мочи, хоть и понимал, что никто не придёт на помощь.

Силачи опустили меня на колени, и тут же в часовню зашёл тот самый седой священник. На его лице зияла улыбка извращённого благоговения. Он двигался медленно, но в то же время будто пританцовывал. Глядя на него, мне становилось ещё страшнее. Костяные алтари, странные священники, закрытая часовня… Воображение рисовало самые дикие картины. Я мог представить, что именно случиться. Вот сейчас он достанет свой ржавый нож, и вонзит мне в грудь. Я буду биться в агонии, а он – методичными движениями вырезать моё бьющееся сердце. Но ведь это мог бы быть самый лучший исход. Кто знает, какие у них обычаи в этой безумной деревне… Кто знает, как именно они получают кости для своих ужасных алтарей? Быть может, из трупов, а может быть… От этой мысли мне стало ещё хуже. Я представил то, как безумный святоша достаёт из-за пазухи свёрток с жуткими инструментами. Тупые скальпеля, ржавые пилки, погнутые зажимы…

– Мы подготовим тебя к тому, чтобы ты стал даром для нашей великой Земли! – говорил он медленно, растягивая слова. – Нет, ей не нужна твоя плоть. Но вот дух… Видишь ли, внешний мир потерял связь со своей матерью – Землёй. А ведь она добра, она любит своих детей! Главное – уважать матерь нашу.

– Ч-ч… Что вы делаете? З-зачем?!

– Землица получит твой дух. Пригреет его в своих недрах. А нам, верным детям её, отдаст твою плоть. Мясо и кости станут священными. Мы вкусим её, и надерёмся сил. Кровью твоей окропим наш урожай, и он взойдёт. А из костей построим мы алтарь, чтобы восхвалять Землю!

Я не успел ничего ни сказать, ни даже подумать. На мою голову накинули какой-то мешок. И тут же до моих ноздрей дошёл очень резкий запах. Один вдох, и моё тело ослабло, и я почувствовал, что еле-еле могу пошевелить руками. Ещё один вдох, и ноги подкосились. Третий же вдох ознаменовал темноту…

…

В ушах звенело. На языке чувствовался какой-то горький вкус. Глаза открылись, но я не видел ничего, кроме черноты. Тело казалось вялым, почти не двигалось. Лишь спустя секунду я понял, что мой рот был забит какой-то травой. Благо, лежал я на животе. С трудом я смог языком вытолкнуть мерзкую траву наружу. Силы постепенно возвращались в моё тело. Мои мышцы крепли, суставы обретали подвижность. С небольшим трудом я всё же смог подняться на ноги.

Оглядев себя, я понял, что абсолютно гол. На улице стояла глубокая ночь. Небо было заволочено тёмными тучами так, что ни единой звезды не было видно. Прохладный ветерок обдувал меня, но озноба я не чувствовал. Ступни покалывала сухая трава. Лишь осознав своё нынешнее положение, я тут же начал судорожно ощупывать себя. К моему облегчению, никаких шрамов и разрезов я не почувствовал.

«А вдруг они меня просто ограбили и в степь выкинули?» - пронеслась мысль в голове. Но тотчас она разбилась в дребезги. Из осколков моего сознания начала формироваться единая картина: Костяные алтари, безумный священник, молодые люди, закутанные в старушечье тряпьё…

– Нет, нет, нет! Бред какой-то, - начал всхлипывать я. – Это – просто сон. Дурной сон, вот и всё. Но где же…

Мой монолог прервали посторонние звуки. Какое-то утробное урчание донеслось до моих ушей. Я огляделся, но так и не смог понять, откуда оно исходит. Лишь через какую-то секунду я понял, что исходило оно из-под земли… Сердце заколотилось быстрее. Дыхание начало перехватывать. Тело пробрала дрожь. Я почувствовал присутствие этой… Стихии?

Я понятия не имел, откуда ждать опасность. Не понимал, что мне делать: бежать или прятаться. Вокруг были только степи, и больше ничего. Земля, камни и трава. Я начал судорожно мотать головой, крутиться, как волчок. И вот, я увидел его. Тусклый свет где-то на горизонте. Спасение.

Не думая ни о чём, я бросился бежать. А рык земли в это время только усилился. Теперь я чувствовал, что она начинает подрагивать под моими ногами. Но я не обратил внимание. Мои ступни чуть ли не пружинили от жёсткой почвы и травы. Так я пробежал, наверное, метров сто, но внезапно почувствовал резкую боль в ноге. Я буквально полетел вперёд, пропахивая своими ладонями землю перед собой. Слава богу, что там хотя бы камней не оказалось. Поднявшись на свои локти, я перевернулся на спину. Задрав ногу, я понял, что моя ступня сильно кровит. Между пяткой и продолжением подошвы застрял какой-то осколок. Обычно, в таких случая нельзя делать ничего подобного, но выбора у меня не было. Я резким движением вырвал «занозу» из своей ступни. От резкой боли я вскрикнул. Лишь тогда я и понял, что это была вовсе не одинокая щепка или камушек. Моя нога наступила череп какого-то животного. Я смотрел на его осколки, а пустые глазницы смотрели на меня в ответ.

А те временем рокот земли всё нарастал и нарастал. Останавливаться было нельзя, но и нормально идти я тоже не мог. Страх всё больше накатывал на меня. «Что же делать, что же делать…». Прятаться. Единственный доступный мне ответ. Благо, совсем недалеко виднелись какие-то камни. Я начал быстро ползти к ним, судорожно перебирая руками и здоровой ногой. Лишь добравшись туда, я смог отдышаться. Я хватал воздух ртом, пытаясь не столько восстановить силы, сколько побороть панику.

Рокот же стих. Его место заняло что-то другое. Могло показаться, что это – свист ветра. Но это совсем не так. Сиплое, полусвистящее дыхание доносилось до моих ушей. За ним следовали мерные, симметричные удары. Бам. Бам. Бам. Будто какой-то великан ходил по степи, и его шаги отдавались эхом. Вдох-выдох. Шаг за шагом. Оно ко мне приближалось. Медленно. Неминуемо. С огромным трудом мне всё же удалось затаить дыхание. Я не видел это чудовище, но это и не было нужно. И даже слух бы мне не понадобился. Его присутствие можно было ощутить каждой клеткой своего тела. Казалось, что оно было везде: и на земле, и в под ней, и даже в небе. И вот, когда оно подошло совсем близко, я начал слышать кое-что ещё. Помимо громкого топота и хриплого дыхания я почуял скрип. Это были кости. Мерзкий, душераздирающий звук. Осколки костей, трущиеся друг об друга, перестукивающиеся. Моё сердце перешло в режим «форсажа». Готов поклясться, что именно его биение и привлекло внимание незримого чудовища.

Вскоре последние лучики света, исходившие от луны, еле проглядывающей из-за туч, скрылись. Их заслонили. Самый густой мрак, который я только видел в своей жизни, клубился вокруг меня. Посвистывающее дыхание существа обрело рычащие нотки. Трава мерно шелестела при каждом выдохе. Я сжался калачиком и зажмурился. Страх забрал остатки моего разума, забрался в самые глубокие уголки сознания. Я не знал, что именно произойдёт, но понимал, что точно ничего хорошего. В голове проносились лишь самые мрачные и ужасные мысли. Мерзкие щупальца… Гнилые клыки… Крючковатые когти… Нестерпимая боль… Эти видения проносились в моей голове подобно вагонам скоростного поезда на полном ходу. С каждой секундой всё хуже и хуже… Сердце вырывалось из груди, лёгкие разрывались на куски, а всё остальное тело дожало так, как никогда ранее.

– ЖЕРТВА… ПЛОХАЯ… НЕ ТОТ… ВЕРНЫЙ….

Оно говорило со мной. Я так и не открыл глаза, но мог видеть его. Неописуемый ужас, вылезший из самой Земли. Огромный, закрывающий собой весь горизонт. Мерзкий, подобный клубку змей и многоножек, ползущих по моему телу. Покрытый сотнями и тысячами костей и черепов, скреплённых смесью из земли, камней и гниющей плоти. Оно протянула ко мне одну из своих конечностей, хрустя костями и хлюпая разлагающейся кожей. Передо мной что-то лежало.

– НУЖЕН… ВЕРНЫЙ… ЖЕРТВА…

…

Вся деревня собралась у часовни. Каждый взял с собой свой самодельный алтарь. Два десятка человек молились. Они уповали на длань Земли. Просили её принять этого чужака в свои владения, и одарить их мясом. Так они должны были молиться всю ночь, а на рассвете пойти на поиски свежего бездыханного тела. Так было всегда. Так приносили в жертву и скот и своих же собратьев. Это был первый раз, когда они избрали человека вне поселения.

Вдруг они начали слышать чьи-то тихие шаги. Босые ноги плелись по пыльной дороге. Та самая жертва сама пришла к ним назад. И в руке она сжимала нечто, что подарила ей степь. Прихожане всхлипывали. То ли от шока, то ли от торжества. Никто из них ещё не сталкивался с подобным. На возгласы вышел даже «батюшка», молившийся в часовне. Незнакомец остановился прямо перед прихожанами. Священник же быстро подошёл к нему, и тут же упал на колени пред жертвой, что принесли они Земле всего пару часов назад.

– О, мать наша, Земля! Неужто так красна тебе была жертва, что ты сама привела мясо к нам на алтарь?

Человек поднял руку, в которой находился большой осколок кости. Положил её на плечё священнику так, чтобы острый конец смотрел на его шею.

– Не мясо… Но гнев ЗЕМЛИ принёс вам Я!