Мертвый анархист

Знаете... Была ночь. Обычная ночь. Тёмная. Лес. Ничего не предвещало... Ну, кроме того, что по этому самому лесу бродил старый маг, ослепший. Вот... Бродил он там. Просто шёл. Куда-то. Или никуда. Так, гулял. Ночью. По лесу... Ну, бывает же с человеком? Идёт себе... Ну, бродит и бродит. Старость, понимаешь... Куда деваться? По лесу хоть воздух свежий. Ходит себе... И вот... на кладбище вышел. Классика! Ну, куда ж ещё слепому магу ночью выйти? Не на танцы же и не в булочную. На кладбище! Там спокойно... вроде как...

И носил он с собой скляночку. Маленькую такую. С эликсиром. Волшебным. Ну, маг же! Должен же он что-то нести? Ну не кошелёк же. Эликсир! Понятное дело. И... разлил. Споткнулся, что ли? Кто его знает... Ослепший! Мог и о камень, мог и о памятник... Разлил. Эликсир. По кладбищу. И сам себе: «Что ж я, старый, натворил?»... Ну, поздняк метаться! Разлил – всё, процесс пошёл... Ну, вот. Сказал, постоял, подождал... Но ничего не произошло. Ну, почти ничего. Он подумал, что, наверное, ничего страшного. Эликсир... земля... впитается. И пошёл дальше. Куда-то. Или домой...

А на кладбище-то... началось. Земля... зашевелилась. Тихим таким шевелением. Потом... выползли. Мертвецы. Ожили. Ну, эликсир же волшебный! Не лимонад «Буратино» разлил! Встали. Зашевелились. Неловко так. Потому что... давно лежали. Огляделись, буянить давай... глотки дерут... Сами себя рвут – ну, скучно им, наверное... И место это... Люди его не любили. Хоронили тут... гадов. Ну, таких... плохих людей. Проклятых. Которые... водку пили. Много. Ну, понятное дело, без водки где ж тут? Кладбище проклятое, публика соответствующая... ожила.

Ожили и пошли. Куда? Ну, не на работу же им? Им скучно же стало. Или тесно. Потянуло их... к людям.

И повёл их... один. Мертвец. Но... артист! В кожаном плаще. Анархист! Мёртвый анархист – это вам не живой диссидент, это сила! Кричит: «Хой!»... Челюсть у него, видимо, не очень держится... ну, мертвец же! Но кричит! И ведёт толпу... куда? Правильно! В деревню!

А в деревне... тишина. Люди спят, никого не трогают. Фонари горят тускло. И вдруг – нашествие. Они пришли. Показались из темноты. Рожи... страшные. Ну, как рожи... Лица. Очень бледные. Искажённые. Но не со зла... просто... неудобно им. И они... полезли драться. Между собой. С заборами. Дома громили. Отрывались, как могли. Кричали. Нечленораздельно. Ну, культурный отдых мертвых анархистов! Парнишку заставили... плясать пого, нелепо так... подвывая. Ну, хоть не танго... Хулиганы!

Женщины... визжат. Крестьяне... бегут. Кто куда. Паника. Полная. А эти... ожившие... они же не понимают. Они думают... ну, развеселили людей. И если кого... ну, повалили... так он же потом встанет! Ну, подумаешь! Они же... встают. И они... ржали. Думали, что это... смешно.

А этот артист... мёртвый анархист... На руке у него... застыло. Ну... слово такое... непечатное. Fuck. А из кармана... пиратский флаг торчит. Ну, стиль! Человек умер, но стиль не потерял! И кричат они все, эти зомби: «Хой! Мы анархисты – народ не злой!»... Ну да... не злой... Просто... пришли. Разбудили. Пошумели. Людей напугали. Дома только ломают... Ну, бывает. Весёлые же ребята! Ну, мелочи жизни! Весёлые ребята... после смерти особенно...

Люди, конечно... обозлились. Схватили... кто вилы, кто топор. Даёшь отпор!... Герои! Хотели загнать их обратно, в могилы. Силы духа – море! Силы физической... увы... не хватило. Да и как загнать? Как их убьёшь? Они ж уже убитые! Бьёшь его, бьёшь – а он живёт. Бьёшь их... а им... не больно. Ну, обидно, может быть. Ну, упал один... думаешь – всё? Ан нет! Встал! Ожил! И ржёт! Над людьми ржёт! Ну, юмор у них... специфический... мёртвый юмор, что ли. И этот артист... он всё кричал своё: «Хой!». И другие... подхватывали. Хором. «Хой!».

Женщины... визжат. Крестьяне... бегут. Паника! Полный хаос!

И вот... утро. Солнышко. Встало. Посмотрело на эту вакханалию... и... за полчаса! За полчаса, понимаешь?! Всех мертвецов... сожгло! Как бумажку! Вот она – сила природы! Весь героизм с топорами – коту под хвост! Солнышко пришло – и порядок! Тишина...

Но... в подвале... кто-то... рявкнул: «Хой!»... Один раз. «Хой!»...

И всё. Больше ничего. Никто не услышал. Ну, почти никто. Может, мышь испугалась. Или паук... на паутине качнулся.

Ну вот... Один остался. Артист, наверное... Любил он при жизни... нажраться... Ну, и теперь... в подвале сидит... Ждёт, видимо... следующей ночи... Или компании... Или просто... «Хой!» кричит... от скуки... Или... чтобы напомнить. Что он... вот. Здесь. Был. Артист. Весельчак. Который... любил выпить. И погулять. А что ему ещё делать? На солнце выходить – сгорит... Так что... сидит. Кричит. «Хой!»... И мы теперь... с этим «Хоем» живём... В подвале... Нашего сознания... Ну... жизнь!

Ну... вот такая история. Нестрашная, в общем-то. Просто... немного нелепая. Как и всё на свете. Бывает же? Вот.