Мешок — Инструктор

— Войла...

По телу пробежался холод. Пальцы медленно проскользили по невесомой поверхности, заставляя тело перевернуться.
Дыхание понемногу налаживалось. Дышать становилось легче. Словно лёгкие не забиты метастазами, а на горле не скребло раздражение.

— Войла...

Глубокий вдох. Воздух свежий, чистый, мягкий и, казалось, был насыщен ароматом свежего морского бриза. Отрывочными и короткими звуками в голову приходили мысли о громком улюлюканье морских чаек, тихом шелесте отлива моря. Хруст тёплого и рассыпчатого белого песка. Видение красивого пейзажа ускользнуло, сменившись полной темнотой. Тело с грохотом опустилось вниз. Руки предательски дрожали, не давая подняться.
Всё в голове плыло, смешивалось и наполнялось резким, неприятным шумом. Шумом умоляющих голосов, стонов, криков.
Дыхание участилось. Граница между реальностью и выдумкой стёрлась, оставив за собой лишь печаль, тоску и разочарование.

— Войла...

Мужчина осторожно поднял голову. В горле стоял ком, а глаза медленно наполнялись влагой.
Впереди стояла девушка в пышном и невесомом белом платье. Она, словно пушинка, медленно опустилась вниз. Тонкие белые руки вытянулись вперёд, и аккуратные белёсые пальцы прикоснулись к лицу.
— Ты здесь...
Войла гулко сглотнул и осторожно приподнялся. Грубые ладони осторожно легли поверх белёсых рук, слегка сжимая.
— Глаза... Сука... Взмокли...,— процедил сквозь зубы Гуляев, тут же глубоко втянув воздух носом и дрожаще выдохнув.
— Ты всё такой же...
— Да ни хера я не такой же,— надорванный голос Войлы прорезал звонкую тишину мглы.
Мужчина, наклонившись, упёрся головой в грудь видения.
— Ебучий убийца, предатель, вор... Столько людей погибло с тех пор, как ты пропала...
— Так было нужно...
Гуляев тяжело дышал. Втянув носом сопли вместе со слезами, осторожно разжал белёсые ладони на своём лице, опустив их вниз.
— Я... Всё ещё не знаю... Где ты...
— Здесь.
Видение с лёгкостью протянуло руку, прижимая ладонь к левой стороне грудины.
— И только...
Тихий, нежный смех разлился по всему пространству, и девушка поднялась, глядя на Войлу сверху вниз.
Не видно ни глазниц, ни губ. Только белый, едва светящийся лик.
— Я... Жду тебя. И кое-кто поможет тебе в этом месте. Он проведёт тебя длинной дорогой... И ты вернёшься,— девушка чуть наклонилась, прижав ладонь к щеке Войлы,— Ты всегда был готов... Испачкать руки. Зная, что делаешь это ради нас. Ради всей нашей семьи... Если ты сделаешь всё правильно... То сможешь найти меня и...

Белёсая, невесомая ткань платья начала медленно растворяться, а вслед за ней и всё видение.
Войла сжал ладонь, глядя в белый лик.
— И?.. Кого, и?..
Тихий смех. Шуршал, словно морская нежная пена.
— Нашего...
Не успело видение произнести что-то ещё, как вся белая материя растворилась, оставляя Войлу снова одного. В бесконечной пространственной темноте.
Опустив руку, он медленно сгорбился, глубоко выдохнув. Тут же сталкер провалился вниз. Голову охватила паника от чувств падения. Тело даже не успело отойти от недавнего шока и стресса, и...

— Сука... Голова...
Войла медленно раскрыл глаза, чувствуя, как все остатки не вышибленных мозгов внутри головы пульсировали и вибрировали.
Едва освещённые стены комнаты, глушилка, так и оставшаяся стоять на треноге... И тем не менее это последнее, о чём хотел думать Войла.
Самочувствие было настолько ужасным, что хотелось приложиться затылком об пол ещё разок, чтобы прекратить всевозможные и продолжительные мучения.
Но, сдержав себя от необдуманных действий, Гуляев медленно повернулся набок, потом опёрся на руки и встал на четвереньки, потихоньку приходя в себя.
Сталкер заметил лежавший на полу небольшой конверт. Нахмурившись, он взял его в руки, машинально приподнимаясь и засовывая за ремень, под штаны. Глянет, что там, но потом.
Стало слышно быстрый топот ног. Войла осторожно поднялся с колен, выпрямляясь и придерживаясь за голову.
— Войла!,— вдруг раздался женский голос.
Анзаи. Японка стояла в дверном проёме, а позади неё Капля и Тесак.
— Ты цел? Что случилось?,— с лёгким акцентом торопливо произнесла Анзаи, подойдя к Войле ближе и осматривая его со всех сторон.
— Тише... Тише... Не визжи... Бля-я...,— сталкер поморщился и медленно проморгался, глядя на мельтешащую вокруг него Анзаи,— Блядь, уберите этот циклично вращающийся объект на хуй...
— Ну, на хуй так на хуй,— отчеканил Тесак, но быстро прокашлялся и замолчал, поймав на себе злой взгляд Войлы. Он переглянулся с Каплей, и они быстро вывели беспокойную Анзаи.
— Кэп, ты от кого так огрёб?,— Тесак подошёл к Войле и провёл рукой по виску. На кончиках пальцев осталась кровь.
— Бля буду, спросить забыл, как звали того пидора, который мне битой по голове зарядил,— нахмурившись, процедил Войла и убрал руку Тесака. Постепенно разум приходил обратно в голову, а вместе с ним и осознание, что кто-то здесь был, и этот кто-то явно не имел добрых намерений.
— Сам как сейчас?,— более спокойно поинтересовался Капля.
— Пойдёт. Снаружи этой комнаты никого не было?
— Не-а. Пусто.
— Значит, свалил,— Войла тяжело вздохнул и осторожно ощупал грудину. Его пальцы нащупали рацию и тангенту — они были на месте, и это немного успокоило сталкера.
Медленно, словно каждое движение причиняло ему боль, он обошёл всех присутствующих в комнате. Выйдя наружу, Войла окинул взглядом пустые коридоры и тяжело вздохнул, погружаясь в свои тревожные мысли. Его взгляд скользил по заброшенным углам, по пыльным поверхностям, по следам недавнего присутствия других людей, пытаясь выцепить хоть малейшие детали о том, кто здесь был.
— Пойдём, вернёмся вниз. Ещё часов девять осталось до выезда,— Капля подошёл сзади и похлопал Войлу по плечу. Тот кивнул и направился к лифту медленным, неуверенным шагом.
Обнаружив разобранную техническую лестницу, Войла свернул и начал спускаться по ней. Было видно, что ребята хорошо постарались — по шахте лифта им забраться наверх оказалось совершенно невозможно.

Когда Войла вернулся на подземный этаж паркинга, больше всего его был рад видеть обеспокоенный связист. Тот уже начал всерьёз беспокоиться, когда рация Гуляева пропала с эфира. Когда сталкер подошёл к микроавтобусу, стоявший рядом с ним Григорий кинулся к нему.
— Вот ты где! Зараза, я думал, всё, слинял от нас,— Провод широко улыбался, отсвечивая короткой щетиной. Его радость была искренней и заразительной.
— Куда я от вас денусь... Ты термос мой куда положил?
— Как ты и говорил, завернул в твоё одеяло, в буханке лежит.
— Спасибо.
Войла говорил вполголоса, словно боялся нарушить какой-то невидимый порог громкости в этом помещении. Обойдя Провода, он прошёл вглубь стоянки к буханке. Открыв двери, залез внутрь и начал разворачивать одеяло, лежавшее на сиденье. Термос был горячим, но руки Войлы почти не ощущали температурных изменений.
Открутив крышку термоса, он налил в неё чай и сразу же выпил. Сначала одну порцию, потом вторую. Постепенно облегчение начало приходить — боль отступала на второй план, а рассудок начинал очищаться от звона и пульсации в голове.

Убрав термос обратно в одеяло, Войла почувствовал движение сзади. К нему подошла Анзаи, молча стоя рядом и внимательно глядя на Гуляева. Её присутствие было почти осязаемым, словно она излучала какую-то особую энергию.
— Чего тебе?,— вопросил сталкер и подтянул к себе сумку со спальником.
— Хотела убедиться, что с тобой всё в порядке.
— Чего там убеждаться...
Гуляев лишь повёл плечами. Кинув спальник на пол машины, он уселся на него и начал раздеваться. Вместе со спущенными штанами от бедра отклеился и упал на спальник конверт.
— А это что? Секретный пакет из штаба?,— с улыбкой спросила Анзаи.
— Слышь, мазут береговой. Помолчала бы ты лучше, пока я тебе не врезал,— пробурчал Войла, стягивая ботинки. Его раздражение было очевидным, но в нём чувствовалась нотка усталости и грусти.
— Да ладно. Мало ли там что-нибудь написано... Время вскрытия, например...
— Слушай, может, это ты меня вырубила там наверху и сейчас пытаешься уладить меня открыть конверт с твоей обнажёнкой?
— Глупости какие,— японка возмутилась, удивляясь «остроумному» юмору Войлы, но потом вдруг хитро сощурила глаза.
Войла, до сего на неё смотревший, хотел бы скептично изогнуть бровь, и именно это он и сделал, но данного явления просто не было достаточно хорошо видно на его лице.
Мариа, проигнорировав недовольное лицо Гуляева, пригнулась и залезла в буханку следом, раскладывая и свой спальник. Войла, удобно устроившись, укрылся тёплым одеялом, нагретым от термоса. Взяв в руки конверт, осторожно открыл его сбоку и вынул оттуда сложенную бумажку, поверх которой лежала визитка с айди-номером в локальной системе связи. Почти такой же, как у Ниннель, только последняя цифра отличалась.
Развернув бумажку, сталкер напряг глаза.

«Здравствуй, Войла. Я знаю, что ты затаил огромную обиду на способ донесения до тебя информации, но во избежание агрессивного перекидывания обвинениями скажу сразу, что ты сам проигнорировал возможность цивилизованной встречи. И сразу предупрежу, что возможности отклонить мой запрос у тебя нет. Потому что за этим потянутся последствия, содержание которых тебе очень не понравится, и более того, как-либо воспрепятствовать ты им не сможешь...»
Войла усмехнулся.
— Бредятина какая, это ж нужно было постараться так нудно написать...
Сидевшая рядом полуголая японка вопросительно мыкнула. Войла отмахнулся и перевернул лист на другую сторону, продолжая чтение.
«...У тебя есть возможность вступить в Торговый Союз. Мы оба знаем, как ты хорошо ищешь информацию. Поэтому тебе не составит труда найти меня. И уж тем более понять, выгоден ли для тебя предложенный мной расклад событий. У тебя есть неделя на спокойную жизнь и принятие решения. После — ты и сам знаешь, что тебя будут колоть, пока ты не согласишься, лишь бы вернуть привычный быт и удачливое стечение обстоятельств в любых делах...»
— Что там?,— Анзаи улеглась на спальник и вытянулась, расслабленно подкладывая ладони под подбородок.
— Да так. Ерунда всякая,— Гуляев свернул бумажку и вложил внутрь визитку. Убрав данное «письмо счастья» во внутренний карман на жилете, лежавшем рядом, сталкер глянул на японку.
Мариа с прищуром смотрела на Войлу.
— Я к тебе даже не притронусь, не смотри на меня так,— сталкер усмехнулся.
— Я просто довольна тем, что познакомилась с тобой. Вернее... Фактически, ты познакомился со мной.
— Фактически, я просто поддержал ебально-выпивальные мероприятия моих комрадов. Этика не позволила отказать, — Войла опустился головой на свёрнутую сумку от спальника и прикрыл глаза.
— И всё же... Какие у тебя на меня планы?
— У меня?,— повторил Войла, чуть нахмурившись.
Услышав тихое «угу» от Анзаи, сталкер напряжённо выдохнул.
— Обучить работе с документами. Картами. Будешь знать всё, чтобы выжить здесь. Возможно, даже обладать теми навыками, чтобы найти что-то, что не смог найти я. У вас, женщин, к этому талант. Как я понял, ты ничего кроме членов клиентов не видела в Мешке, поэтому новые знания тебе понадобятся. Как минимум для того, чтобы не загреметь в бордель опять, а уж тем более в тёмный караван.
— Дорогой, вся моя жизнь крутилась и вертелась вокруг этой деятельности. Раньше я была эскортницей при дипломате из министерства международных отношений, так что... Давай не будем о профессии.
— Да мне наплевать, кем ты там была. Здесь ты должна стать человеком, потому что потенциал к обучению у тебя есть. Ты мне обязана на всю жизнь. Поняла? Я при первой возможности могу тебя сдать обратно в тот тёмный караван, и будешь дальше насасывать хуи за копейки.
Анзаи вздрогнула и сжалась. Неуверенно кивнув, даже не промяукнула ни слова.
— В первую очередь, когда я приведу этот караван в божеский вид, чтобы здесь царил официоз, ты займёшься всеми документами. Расходы, приходы, документы попутчиков, документы заказчиков, накладные, опись. Я надеюсь, к тому моменту у Дактира отрастут яйца, и он будет военным, а не размазнёй. Потому что сейчас мне очень слабо верится, что он майор.
— А... Потом?
— Потом не будет. Так пройдёт остаток твоей жизни, пока ты не решишься уйти на вольные хлеба. Или... Останешься здесь. Под крышей и в тёплой компании, где тебе никто не желает присунуть за щеку, пока ты спишь. Или можешь сама курировать собственную шлюшарню, или обзавестись авторитетом в этой же сфере, раз ты так дорожишь своей профессией.
— Я бы предпочла остаться с тобой.
Войла нахмурился и взглянул на Анзаи. Она выглядела неуверенно, словно боялась получить по лицу за сказанное.
— Можешь. Но у меня совершенно другие планы, в которые чужие люди, а уж тем более женщины, не вписываются. В первую очередь, потому что мне меньше всего хочется тратить микс на откачивание дохлой шлюхи-полиглота.
— Ты, наверное, не знаешь, как здесь в Мешке всё устроено...,— девушка обняла колени,— Проститутки здесь чуть больше, чем просто возможность утешить животные потребности.
Гуляев непонимающе нахмурился, на что Анзаи лишь тихо посмеялась и прикрыла глаза.
— Наши девочки постоянно делятся информацией о клиентах. После каждого, как правило, мы оставляем любую услышанную нами информацию. Иногда добровольно, иногда под страхом, зависит от того, какой клиент пришёл. Поэтому... Стоит пустить один слушок в одном борделе, и в карточке клиента будет расписан такой лонгрид, какой Льву Николаевичу не снился.
— На что это ты намекаешь?
— Что наша профессия, по крайней мере здесь, не так проста и бесполезна, как кажется. Иначе почему я умолчала, когда ты от меня уходил, кто ты такой и с кем приехал, какие у тебя ценности и предпочтения...
— Хочешь сказать, что основная доля информации о здешних людях — работа не комендатуры, а шлюх?
— Можно и так выразиться, но скорее мы информацию дополняем. Ведём чёрные и белые списки клиентов, списки караванов, которые надо обслуживать едва ли не с золотой посудой, чтобы получить возможность сотрудничать с ними и получать спонсирование. Медикаменты, вещи первой необходимости, одежда.
— Сука, и здесь подвох. Нельзя было остаться просто змеюшником из пёзд, не?,— устало пробормотал Войла и, подняв руку, закрыл ей верхнюю часть лица.

— Это я всё к тому, что я могу быть полезна тебе в будущем. Ты же ведь не собираешься находиться в этом караване долго, так? И наверняка не знаешь, где хотя бы разок отмечались набранные тобой новобранцы, и какую репутацию и работу они имеют.
Войла вдруг приподнялся и взглянул на Анзаи.
— А с этого момента поподробнее.
— Мальчики, которых ты набрал, работают на организации, высота которых тебе и не снилась. И я уж больно сильно сомневаюсь, что они работают здесь, потому что решили тебе, неопытному заместителю, помочь.
— Да я догадываюсь, откуда они...
— Письмо?,— мило склонив голову вбок, Мариа сощурила глаза. Войла кивнул в ответ на её вопрос, из-за чего девушка самодовольно хмыкнула.
— Тебя заприметил союз. Не знаю, что им конкретно в тебе понравилось... Но ты уже в разработке, и каждый твой дальнейший шаг будет кем-то транслироваться им.
— Кем-то, кто находится рядом со мной,— задумчиво произнёс Войла, а потом медленно перевёл взгляд на японку.
— Вот-вот. Так что... Если надумаешь... То ты знаешь, что у тебя есть вторые мозги в весьма симпатичной обёртке.
— Я подумаю над твоим предложением. И учти, что этот разговор был только между нами двумя. О планах и вообще случившемся.
Анзаи тихо угукнула и накинула на себя покрывало, уткнувшись носом в сложенный мешок из-под спальника.
Войла же, замолчав, тяжело вздохнул и закрыл глаза, пытаясь провалиться в дремоту на ближайшие девять часов.

Хоть и заваренная микстура помогла отойти от последствий весьма не детского удара, всё равно мозги кипели после активных нейронных активностей. В частности, после разговора с Анзаи.
Оставалось надеяться, что всё будет складываться спокойно. Но что-то подсказывало Войле, что ни о каком спокойствии речи идти не будет.

***

Поздний вечер застал Войлу врасплох слишком рано, из-за чего уже через час после пробуждения он вяло сидел на своём мотоцикле, ожидая окончания сборов заказчиков и команды.
Снаружи все монстры расползались по норам и укрытиям, оставались лишь единицы, и то настолько вялые и вымотанные, что им было просто не до людей.
Тяжко вздохнув, Войла опустил голову и уткнулся лбом в топливный бак. Сзади послышалось, как Кабина и Градус тащили глушилки, забранные с площадок паркинга. Это было весьма полезно, учитывая, что к каждой глушилке шёл по меньшей мере один небольшой аккумулятор, которого хватало на часа четыре беспрерывной работы. Такой подключать к фонарям на крышах машин — милое дело.

Неожиданное похлопывание по спине заставило Гуляева проснуться и выпасть из мыслей.
— Ты чё, совсем спишь? Можем как-нибудь закинуть твой мотоцикл в ПАЗик, меж рядов, ещё отоспишься, — подошедший Нигилист по-привычному тупо улыбался.
— Тяжело просто немного. Замучал собственный мозг, — Войла выпрямился, окинув взглядом Нигилиста.
— Ну смотри. Если что на канал пиликай, кэп.
Нигилист кивнул и развернулся, быстрым шагом направившись к машинам.
Войла же, сняв мотоцикл с нейтралки, несколько раз газанул.
Сзади послышалось пару гудков, которые мгновенно заставили уставших тварей в ближайшей округе спрятаться по норам.
Войла посмотрел вперёд. Оттолкнувшись ногами и поставив их на подножки, поехал вперёд.
Яркий фонарь на мотоцикле освещал асфальтированную дорогу.
Мысли с каждым десятком метров становились тоскливее и тоскливее. Войле не хотелось привычным образом заполнять эфир.

Сталкер думал о том, какие последствия могут его настигнуть через неделю. Безусловно, письмо его страшило. А потом он вспомнил, кто он в реальном мире.
Человек, убивший порядка пяти взводов солдат на охраняемых военных объектах. Убивших так, что от них не осталось ни пятнышка крови. Первое время полуразвалившееся государство думало, что солдаты массово дезертируют из-за жёстких условий после катастрофы, списывая всё на панику и страх.
Но потом, когда с каждым разом пропавших солдат становилось всё больше, а остальные подтверждали, что некоторые едва ли не клялись в вечной службе и всё равно дезертировали, подозрения возросли до предела. Настолько, что пришлось поставить на охрану взвод старших и младших офицеров, которые так же бесследно пропали.
Кроме одного. Одного, который раскрыл, что они все убиты.
Все до единого, без исключения. И именно он обеспечил Войле такую жизнь, что Мешок казался отпуском по сравнению с той охотой, которая началась после его разоблачения.

Офицер, которого не добил Войла, взялся за ведение дела по его хищениям с военных объектов. За дело сына бывшего вояки. За сына, хорошо знавшего устройство и инженерную архитектуру почти каждой военной части, склада, базы. Его познания были настолько глубоки, что он без особого труда пробирался на объекты и так же тихо уходил, унося с собой за ночь не только гору трупов, но и содержимое складов и арсенала. А потом стачивал серийные номера и продавал награбленное на чёрном рынке, где его товары находили своих покупателей.
Уже практически восемь лет само государство гоняется за Войлой, лишь бы наказать его по законам военного времени, посадить в карцер или просто убить ради удовольствия. Все эти годы он виртуозно ускользает от погони, лишая преследователей малейшей возможности выйти на его след. И теперь... Он должен бояться какого-то паренька, который возомнил, что ему подвластен весь мир, включая самого Войлу?
От этой мысли Войла хрипло усмехнулся и покачал головой, вскоре поняв, что этому самому «Союзу» просто не совладать с его возможностями. Возможностями человека, на которого ополчился весь его мир. Мало того что государство ведёт охоту, так ещё и несоюзные бандиты, словно стервятники, жаждут поживиться его состоянием, вещами и связями, которые они приобретут, если убьют его...

— Стартер-Тесаку! Не зависай!
Войла встрепенулся и схватился за тангенту.
— Тесак-Стартеру. На связи. Что случилось?, — Войла выровнял руль и осмотрелся, чтобы точно убедиться, что ничего не упустил.
— Стартер-Тесаку. Всё нормально. Ты клонишь на обочину. Через два часа останавливаемся у объединения фортов «Экскалибур». Огромная связка стен, не пропустишь. Ехать прямо, у аквапарка свернуть налево и снова прямо.
— Тесак-Стартеру. Принял, выполняю.
— Стартер-Тесаку. Конец связи.
Войла расслабленно выдохнул, опустив руку на руль. Напрягая взгляд, он смотрел вперёд, где виднелся просвет между соседними фортами, проносящимися мимо в серой дымке...