Место, где живёт его сердце.

Маленькому дракону было очень холодно и тоскливо. Он едва переставлял лапы и постоянно вяз в глубоком снегу. С веток высоченных деревьев падали целые сугробы, над головой в темноте зловеще ухал филин. Дракон знал, что это именно филин, хотя и не до конца понимал, откуда. Он вылупился из яйца всего два дня назад и с тех пор брёл по лесу, останавливаясь лишь для того, чтобы полизать снег и немного поспать. Есть хотелось так сильно, что он уже перестал чувствовать голод, только лапы двигались всё медленнее и скользили всё чаще.

Все знания о мире приходили к юным драконам вместе с огнём матери, согревавшей своим дыханием кладку. И потому даже новорожденные детёныши знали, что такое филин и сугроб. Но дракону было не легче от этого. Его яйцо, скорее всего, выкатилось из гнезда, или его оттуда похитили и бросили здесь. Вылупился он уже в лесу, в растаявшем сугробе. Яйцо всё ещё было горячим, точно огонь матери согревал его совсем недавно.

Дракон поднял морду и посмотрел вверх. Густые кроны переплетались так тесно, что разглядеть небо не получалось. Даже если его и искали, найти здесь, в лесу, не могли. Но ему хотелось думать, что его искали. Дракон шёл и шёл, цепляясь боками за кусты и увязая в снегу. Казалось, он так и будет идти, пока совсем не обессилеет.

Мелькнувший между деревьев рыжий всполох он сперва не заметил. А потом прямо перед ним из-за дерева вышел большой, пушистый рыжий кот. Осмотрев ослабшего дракона внимательным взглядом, кот кивнул и потрусил вперёд, помахивая длинным хвостом. Дракон раздумывал всего мгновение и поспешил – насколько хватало сил – за ним.

Шли они так, казалось, целую вечность, а потом кот куда-то пропал. Дракон испугался, что потерял его, и из последних сил зашевелил лапами. Ровно в том месте, где он последний раз видел пушистый рыжий хвост, стена деревьев расступилась, и дракон оказался на поляне, в центре которой стоял деревянный дом. Из окон на снег лился тёплый желтоватый свет, из трубы поднимался дым. Кот уже взбирался по ступеням и открывал лапой дверь. Дракон сделал шаг, другой и упал, распластавшись на животе. Засыпая, он видел, как дверь отворилась, и на крыльцо вышла женщина. Кудрявые волосы её были такими же огненно-рыжими, как и шерсть кота, а на поясе висел серп. «Лесная ведьма», – только и успел подумать дракон.

Очнулся он в тепле, укутанный в шерстяной клетчатый плед. Выпутавшись из него, дракон обнаружил, что лежит на коврике рядом с камином, в котором пылает жаркий огонь. Пахло травами и выпечкой, а ещё чем-то, названия чему он пока не знал. Дракон зашевелился, поднимаясь на лапы.

– О, твой друг очнулся, Огонёк. Ты смотри, какой худой! Из такого и похлёбку не сваришь, – рядом на колени опустилась рыжеволосая женщина. Она улыбалась, а в глазах её мелькали искорки. Ни в какую похлёбку она его засовывать точно не собиралась. – Давай-ка есть!

Дракон согласно кивнул и попытался дотянуться мыслью до женщины, но у него ничего не вышло. Она взяла его поперёк впалого живота и понесла прочь от камина. Усадив найдёныша на стул, ведьма выставила перед ним миску с размоченным сушёным мясом, сливками и какими-то ягодами. Запахи смешались, дразня изголодавшегося дракона. Сев напротив, она положила руки на стол и принялась с интересом рассматривать находку своего кота.

– Вот уж не ожидала, что Огонёк приведёт из леса кого-то настолько интересного. Как тебя звать? Или не знаешь? Ты ведь совсем маленький, так что, наверное, не знаешь, – женщина подпёрла руками подбородок. В её глазах отражались всполохи огня, а с губ не сходила улыбка.

Дракон принюхался к угощению, есть хотелось просто невыносимо, но он начал со сливок. Никогда прежде дракон не ел ничего вкуснее. Густые, свежие, сладкие сливки казались ему чем-то невозможным. Миску он очистил почти мгновенно и сразу же принялся за мясо, пряное и ароматное. На соседний стул вспрыгнул Огонёк, ехидно – как умеют только кошки – посмотрел на дракона и принялся вылизывать лапу.

– Огонёк, как думаешь, дадим ему имя? – ведьма наклонила голову на бок. Кот важно кивнул и вернулся к своему занятию. – Какое же выбрать? Снежок? Или это слишком просто для дракона? Полночь? Как тебе? Пусть будет Полночь!

Дракон, успевший съесть всё мясо и теперь принюхивающийся к ягодам, поднял голову и кивнул ведьме. Та снова улыбнулась. У неё была красивая улыбка, озарявшая лицо изнутри светом. Полночь подумал, что такой улыбки у плохого человека быть не может. А ещё, что, может быть, она позволит ему остаться.

Два дня Полночь отогревался и отъедался, за это время он успел подрасти и полюбить коврик у камина. Ведьма не торопила его, каждый раз, проходя мимо, чесала между ушей, как Огонька. Дракон начал привыкать к дому на лесной поляне.

– Сходите за ягодами, пирог сделаем, – на третий день утром сказала ведьма, раскладывая на коленях клубки пряжи.

Полночь с сожалением вздохнул – эти клубки ему очень нравились, они были такими разноцветными и мягкими. Огонёк тоже любил покатать их по полу, поэтому ведьма отдала ему два клубка, разрешив играть с ними.

Кот высоко задрал хвост, прыгнул на стол, спихнул оттуда корзинку, взял её в зубы и потрусил к дверям. Полночь пошёл за ним, остановился на пороге и медленно выглянул наружу. С того самого дня, как Огонёк привёл его сюда, дракон не выходил из дома. Заснеженный лес казался ему страшным и мрачным местом. Но сейчас тот выглядел не так угрожающе, да и рядом был новый друг. Дракон смело толкнул лапой дверь и скатился по ступеням вниз. Снег оказался не таким колючим и холодным, как он помнил.

Деревья шумели, скидывая сугробы вниз, от запахов смолы и хвои чесалось в носу, неба совсем не было видно за снеговыми тучами. Дракон вздохнул и поспешил догнать кота, добравшегося уже до самой опушки. Полночь скучал по небу, которого никогда не видел. Оно звало его даже сейчас, хотя дракон не чувствовал в себе сил удержаться на пока ещё маленьких и слабых крыльях.

Огонёк уверенно вёл его через лес, огибая буреломы и карабкаясь по поваленным деревьям. Полночь раскрывал крылья каждый раз, когда нужно было спрыгивать. На пятой попытке ему даже удалось смягчить падение. Кот только строил ехидную мордочку, как умеют только кошки, и трусил дальше.

Вскоре лес изменился: деревья покрылись мхом, свисавшим длинными седыми прядями, стало больше поваленных стволом, на которых росли бледные, тонконогие грибы. Запахи тоже изменились, стали более влажными и терпкими. Полночь озирался, испуганно прижимая голову к земле. Повезло, что он не забрёл сюда три дня назад.

Наконец Огонёк остановился на небольшой поляне, покопался в снегу и разрыл плотные низкие кустики, каким-то чудом сохранившие тёмные мелкие листья. Среди них блестели обледенелые тёмно-красные ягоды. Кот опустил корзину на снег и принялся отгрызать веточки с ягодами и складывать их рядом с собой. Полночь завилял хвостом от восторга. Ему нравилось искать ягоды под снегом и нравилось, как красиво они блестели. С его лапами собирать их было куда как проще, чем с кошачьими зубами. Он мог отрывать ягоды и относить их в корзину.

Первую ягоду Полночь раздавил, по когтям потёк густой сок, кисловатый и вкусный. Облизав лапы, дракон осторожно оторвал следующую ягоду. С ней получилось лучше. Постепенно он наловчился, но иногда всё равно протыкал тонкую кожицу когтем, чтобы слизать сок.

За первой поляной последовала вторая, за ней – третья. Полночь уходил всё дальше от Огонька, увлечённый новой игрой. Пока, разрывая снег, не почувствовал, что земля под ним слишком мягкая. Передние лапы провалились в густую, ледяную жижу, Полночь успел только пискнуть, рвануться обратно и тут же увяз ещё и задними. На его жалобный вскрик тут же появился Огонёк. Фыркнув, кот куда-то ушёл, оставив дракона барахтаться и погружаться всё глубже в болотную жижу.

От отчаянья Полночь попытался дотянуться до мыслей Огонька, но у него снова не вышло. Дракон обречённо замер, подняв морду и стараясь разглядеть такое далекое и теперь уже недоступное небо. Пахло гнилью и чем-то горьким. Вязкая, холодная жижа поднималась всё выше, каждое движение лишь ухудшало положение юного дракона.

Громкое раздражённое мяуканье вывело его из состояния созерцательной меланхолии. Полночь с возросшей надеждой опустил морду. Огонёк притащил длинную прочную палку и теперь толкал её к дракону. Когда она коснулась чешуйчатой груди Полночи, кот улёгся на второй конец палки и прижал своим весом. Дракон уцепился лапами за дерево и начал подтягивать своё ставшее ужасно тяжёлым тело к Огоньку. Топь никак не хотела отпускать добычу, но вскоре мокрый и ужасно замёрзший Полночь выбрался на твёрдую поверхность. Его лапы всё ещё дрожали, хвост отчаянно колотил по земле.

Огонёк подошёл и потёрся о морду дракона, успокаивая. Вместе с этим простым прикосновением пришли тепло и ощущение безопасности. Рядом с пушистым рыжим котом дракон чувствовал себя так спокойно, что, казалось, никаких горестей в его жизни больше не будет. Обратно они шли довольные, с полной корзиной ягод. Больше Полночь не убегал далеко от Огонька, пока сам не научился распознавать опасные места. А ведьма поблагодарила их за ягоды, поцокала языком и долго отмывала дракона пахнущей травами водой, смывая всю болотную грязь.

Полночь не считал дни, просто наслаждался каждым из них: играми с клубками, походами за ягодами, орехами и шишками, сборами хвороста и перьев филинов. Ведьма любила по вечерам налить себе крепкий, пахучий травяной отвар и рассказывать сказки, сидя у камина. Эти истории были до того волшебными, что Полночь заслушивался ими, забывая обо всём на свете. А Огонёк лежал на коленях ведьмы и мурчал так громко, что его было слышно даже на лежанке дракона.

Но то утро выдалось особенным. Полночь проснулся от вкусного и сладкого аромата, втянул ноздрями воздух и шумно выдохнул, выпустив пару искр. Вскочив на лапы, он поспешил на кухоньку, где у печки стояла ведьма. Она резала большим ножом тесто на куски, рядом сидел Огонёк, так и норовивший оставить на раскатанной заготовке отпечаток лапы. В печи уже что-то готовилось, издавая тот сладкий, пряный аромат, который и разбудил дракона.

– Так! Вот ты и проснулся, Полночь! – ведьма улыбнулась дракону и легко шлёпнула Огонька по лапе, но тот успел оставить отпечаток на тесте. – Идите-ка вы прогуляйтесь! Сегодня особенный день, солнце на тепло поворачивается! Так что вечером будут вкусности! А пока – наружу!

Ведьма рассмеялась, её смех теплыми колокольчиками наполнил комнату и сплёлся с вкусными ароматами. Дракон потянулся к ней мыслью, и ему показалось, что что-то почувствовал. Огонёк спрыгнул со стула, задрал хвост и пошёл к двери, по дороге мазнув пушистым боком чешуйчатый бок дракона.

Вес лес искрился в свете солнца, пробивавшегося через густые кроны. Стволы приветственно скрипели, где-то стрекотала белка. Друзья шли по знакомым местам, за прошедшие дни исхоженным вдоль и поперёк. Полночь удивлялся, как лес мог казаться ему мрачным и опасным в самом начале. Потом Огонёк свернул на едва заметную тропку, по которой раньше не ходил. Полночь с любопытством принюхался, ему ужасно нравилось бывать в новых местах, а здесь их было так много, что исследовать их можно было бесконечно.

Кот шёл и шёл, петляя между деревьями. Полночь не отставал, перепрыгивая толстые стволы, поваленные бурей, и то и дело обгоняя друга. Дракон вырос и теперь был раза в три длиннее Огонька. Да и крылья его заметно окрепли. Наконец они вышли на опушку леса, рыжий кот забрался на высокий камень и обвил его хвостом. Дракон уселся радом и от восторга открыл пасть. Перед ним внизу расстилалось лесное озеро, покрытое тёмным, зеленоватым льдом. А над ним – чистое, ярко-голубое небо, такое манящее и бескрайнее.

Новое место было просто невероятным. Полночь смотрел и не мог насмотреться. Тёмное озеро казалось ему таким загадочным, а деревья на другом берегу – бесконечно далёкими. Хотелось отправиться туда, в такие дали, где мир совсем другой. Полночь втянул ноздрями ещё холодный, но уже немного влажный воздух, приправленный запахами хвои и снега, чихнул, из его ноздрей вылетели искры. Что-то изменилось в запахе и самом ощущении ветра на чешуе. Появилось что-то будоражащее, новое и прекрасное.

Они просидели на берегу долго, потом пошли гулять по лесу. Огонёк нашёл грибы, сбегал домой за корзиной. Сверху легки перья филина и ягоды тёрна, а потом – лохматый мох и блестящая живица, которую Полночь соскребал со стволов своими чешуйчатыми боками. Когда лес залило алым, они вернулись к озеру. Огонёк занял своё место на камне, а Полночь уселся рядом, подумав, что кот, наверное, часто сидит вот так и смотрит. Солнце садилось, разливая багрянец и золото по деревьям и заставляя лёд на озере гореть огнём. Ветер изменился и теперь настойчиво шевелил ветви деревьев. Он стал суше и теплее. Полночь растянулся, скрестив перед собой лапы и положив на них голову. Он никогда прежде не видел ничего прекраснее.

Когда они вернулись в дом ведьмы, стол уже ломился от вкусностей. Здесь были и ароматные пряники на диком меду, и пышные пироги с ягодами, и золотистые пирожки с мясом и травами, пряное тушёное мясо и сливки, печенье с орехами и варенье из шишек. Полночь взобрался на табурет, с восторгом глядя на это изобилие.

– Сегодня особый день, – с улыбкой повторила ведьма. – День, когда тепло начинает возвращаться в мир, день, когда земля начинает пробуждаться.

Полночь потянулся мыслью к ведьме, пытаясь передать её то, что видел – озеро на закате и янтарную смолу, бескрайнее небо и ягоды тёрна на мхе. И впервые почувствовал отклик, голос ведьмы, прозвучавший у него в голове: «Ты стал уже совсем взрослым». В этой фразе причудливо смешались гордость и грусть.

Насытившись и перетащив к камину миски с печеньем, пирожками и рубленым пряным мясом, все трое уселись на ковриках и шкурах. Ведьма рассказывала сказки, Огонёк мурчал у неё на коленях, а Полночь слушал, положив морду на лапы.

В последующие дни лес начал меняться. Всё теплее становился ветер, всё чаще солнце выходило из-за туч. Вскоре с веток начали срываться капли мутной воды, на ледяной глади озера, к которому Полночь и Огонёк теперь ходили часто, появились полыньи. Ведьма всё чаще пела, развешивая постиранные вещи и подставляя тёплому ветру лицо. Её песни наполнялись ветром и звали тепло. Иногда она уходила на несколько дней, возвращалась со сливками и мукой, иногда – с платками и отрезами ткани. Полночь ни о чём не спрашивал, хотя теперь мог касаться её мыслями. Дракон начал быстро расти, его тело менялось, вытягивалось в длину. Теперь он вполне уверенно планировал, перепрыгивая со ствола на ствол, и мог выдыхать язычки пламени по своему желанию.

Через какое-то время – дни пролетали так быстро и, при этом, тянулись так медленно, будто загущенный ягодный сок или мёд – от звона капели уже никуда было не деться. Он проникал в сны, струился ручьями от самого порога и вплетался в песни рыжей ведьмы. Полночь всё чаще приходил на крутой берег озера и смотрел вдаль. Ему было хорошо с ведьмой и котом, но небо звало его.

В один из вечеров, когда земля уже очистилась от снега, а сугробы – посеревшие и влажные – теперь найти можно было лишь в тени вековых деревьев, ведьма снова взялась за готовку. Она напевала, замешивая тесто, нарезая мясо и растирая ягоды. Кота и дракона она не прогоняла, как в прошлый раз, позволив им крутиться на кухне. Когда всё было готово, она сложила вкусности в три большие корзины и вышла из дома. Полночь сразу понял, куда они идут.

Рядом с любимым камнем Огонька на берегу был ещё один – широкий и плоский. На нём ведьма разложила еду, выставила миски со сливками и кувшин с ягодным морсом. Ели они молча, глядя, как над озером пролетают птицы, как медленно садится солнце. До темноты было ещё далеко, дни стали длиннее, а закаты – дольше. Когда еда закончилась, ведьма взяла в руки клетчатый платок и посмотрела на Полночь.

– Ты совсем вырос, ты можешь летать, – тихо сказала она. Дракон поднял голову и с удивлением понял, что она права. Уже какое-то время он вполне мог летать. Мог улететь туда, за горизонт и увидеть всё то, о чём мог только мечтать.

«Мне не хочется вас покидать», – коснулся он мыслью ведьмы и кота.

– Тебе и не нужно. Мы всегда будем рады твоему возвращению, – улыбнулась ведьма. – И твоим рассказам о далёких землях. Если ты принесёшь что-нибудь вкусное…

Она рассмеялась, и от этого смеха Полночи стало тепло. Это место навсегда останется его домом, полным сказками, вкусными запахами и теплом. И он всегда будет возвращаться, сколько бы ни прошло зим.

«Я вернусь! Я обязательно вернусь! Со сказками и вкусностями!», – Полночь шагнул вперёд, расправил крылья на всю ширину. Ветер натянул перепонки, дохнул в лицо травяными ароматами и влагой.

«Возвращайся скорее», – коснулась его мысль Огонька. – «Мы будем ждать».

Полночь шагнул вперёд, к тёмной глади озера, к обрыву. Ветер подхватил его, принял в свои объятья, как родного брата, словно ждал его уже очень давно. Небо отозвалось на его зов, обняло золотом солнечных лучей. Полночь обернулся. На границе леса стояла рыжая ведьма, рядом на камне сидел пушистый рыжий кот. Его семья. Его дом. Место, где живёт его сердце.

8 апреля 2025 – 10 апреля 2025, Воронеж.