Месть русалки

Эта история приключилась возле старого заброшенного маяка. К тому моменту он уже лет как тридцать не работал и давно стал жертвой подростков, разрисовавших его непристойными надписями там, до куда дотянулись. Прожектор разбили, почти все вещи вынесли или сломали, зато принесли стеклянные банки из-под алкоголя, которые многие любили швырять в стену, из-за чего повсюду валялись осколки.

Сколько люди не заколачивали вход в этот маяк, дверь рано или поздно выбивалась. В итоге люди сдались и оставили всё как есть. Правда, позже, когда в маяке произошло несколько убийств, когда почти половина из тех, кто заходил на маяк, пропала без вести, дети, подростки и тем более взрослые совсем перестали там бывать. Хотя, надо сказать, что, несмотря на все жуткие события, ни один ребёнок там не пострадал.

Пошли слухи, словно там завелись русалки, кто-то даже видел давно умерших девиц и женщин, которые голышом разгуливали по маяку и пристани, но мало кто искренне в это верил.

Тем летом двое возлюбленных после очередной ссоры решили поплавать на лодке. В тот день лил ненасытный дождь, поэтому никто другой не хотел выходить на улицу и тем более в море, пусть даже и недалеко.

Но что Юля, что Никита благоразумием не отличались, особенно в пылу эмоций. Странная у них была любовь, такую-то и любовью обычно не называют. То была либо страсть, либо желание поиздеваться друг над другом, причём по молчаливому согласию обоих.

Из-за высоких волн их качало, вода то и дело брызгала и заливалась в лодку, а мотор не давал спокойно поговорить – приходилось кричать, а это только сильнее злило обоих.

Наконец, как раз, когда пара подплыла к маяку, Никита не выдержал, заглушил мотор, а потом бросился душить Юлю. От неожиданности она не успела среагировать, а руки всё крепче сжимались на её шее. Хоть ярость и придавала ей сил, но их не хватало для того, чтобы справиться с более крупным юношей. А Никита всё продолжал: он схватил её уже ослабшую за волосы и начал бить головой о скамейку, на которой Юля сидела. Она кричала, рвала себе горло, но никто её не слышал – слишком шумели волны, да и к маяку уже давно никто не ходил. Кровь сочилась из её затылка, в ушах звенело, и когда боль стала совсем невыносимой, Никита выбросил Юлю за борт, и та утонула, казалось, навсегда…

А волны становились всё сильнее, и Никита, не удосужившись хотя бы протереть руки, вновь завёл мотор и как можно скорее направился к берегу, ведь понял, что если волны станут ещё чуть выше, он рискует уйти вслед за возлюбленной.

Так он и оказался на маяке. Лодку привязать было некуда, да и некогда – нужно было как можно скорее спрятаться от дождя, ветра и волн. Тогда Никита без сожалений отпустил судно – теперь против него уже точно не будет никаких улик, да и не хотелось ему потом возиться и отмывать кровь.

Дверь на маяк со скрипом болталась на петлях, и болталась так сильно, что юноша опасался, как бы его не прибило, но выбора не было, и Никита проскочил внутрь.

Темно. Настолько темно, что юноша, боясь упасть или наткнуться на что-то, нащупал стену и совсем медленно двинулся вперёд к лестнице. Ему стало не по себе, но не только из-за темноты. Он больше не слышал ни всплесков моря, ни скрипа двери – совсем ничего.

Пол и стены пропахли сыростью, и кожу окутали мурашки.

“Что-то не так” – пронеслось у Никиты в голове, но он никак не мог понять, что именно. Он заставил себя успокоиться и подняться наверх. Далось это нелегко – нога то и дело соскальзывала со ступенек, да и все они как будто были разной высоты. Никита уже подумывал встать на четвереньки, но увидел слабый свет и чуть не бегом понёсся к нему. Свет казался ему убежищем, спасением от мрака и тишины, спасением от страха.

Когда юноша преодолел последнюю ступеньку, перед ним открылась та картина, которую он никак не ожидал увидеть: возле стены в круглой комнате горел камин, а рядом с ним в кресле-качалке сидела бабуля, укутанная в шерстяной платок, и покуривала трубку.

– Я уже тебя заждалась. – на удивление бодро сказала она.

Только тогда Никита заметил, что от трубки не шло дыма, да и характерного терпкого запаха табака не было. Юноша незаметно бросил взгляд на трубку – вроде зажжена. Значит, кто-то из них сошёл с ума.

– Прошу прощения, но Вы кто? – старался скрыть свою тревогу Никита.

В ответ старушка лишь звонко рассмеялась.

– Похоже, согреваться у камина тебе не надо. Давай отведу тебя в комнату, а то заблудишься ещё. Ты не беспокойся, там тоже тепло. – она уже встала с кресла.

– Что-то я не совсем…

– Пойдём, пойдём. – ответила старушка, видя сомнения юноши. От её голоса Никита сразу успокоился. К тому же, что ему может сделать какая-то бабуля?

И он пошёл. Старушка взяла с тумбочки яркий фонарь и повела юношу ещё выше, и выше, и выше, но на всём пути Никита не заметил ни разбитых бутылок, ни граффити. И когда это на маяке успели прибраться?

Казалось, лестница никогда не закончится. Может, они уже в стратосфере, раз так долго идут? И почему кажется, будто старушке легче, чем ему?

Наконец они вышли к сломанному прожектору, но старушка вдруг куда-то пропала. Опустилась ночь, поэтому Никита подумал было, что она просто выключила фонарь, но не успел юноша вдохнуть прохладный воздух полной грудью, как его шею обвило что-то непонятное.

– Уже успел соскучиться? – спросил знакомый голос, и кровь застыла в жилах юноши.

Ответить он не мог, но понял, что его шею обвили чёрные волосы возлюбленной, которую он убил. Она атаковала его так же неожиданно, как прежде и он её, и душила теми же волосами, за которые он держал, пока кровь хлестала из её затылка.

Никита хотел ей ответить, но сумел лишь прохрипеть что-то невнятное. Он даже не видел девушку, но уже понял, что она обратилась в русалку и стала новой обитательницей маяка. Теперь она стала сильнее.

Она подошла ближе, чтобы придушить его своими руками. Ей было недостаточно стоять в стороне, ей хотелось чувствовать, как он задыхается из-за неё.

Всё теми же длинными волосами, которые теперь подчинялись её воле, она повалила возлюбленного на мокрый камень и нависла над ним.

– Я хочу, чтобы ты видел моё лицо.

И тогда она сомкнула холодные ладони и сжала горло Никиты со всей своей обретённой силой, слушая его хрипы. К её сожалению, юноша почти сразу начал терять сознание. Тогда русалка подняла его и дала пощёчину.

– Это ещё не всё!

Юля схватила возлюбленного за волосы и начала бить лбом об одну из балок, окружавших прожектор. Она всё била и била, и не могла остановиться даже тогда, когда от головы её возлюбленного осталась одна каша.

Без сожалений она выбросила бездыханное тело с маяка навстречу высоким волнам, теперь уже навсегда став русалкой.

Никого из возлюбленных не нашли. Кто-то болтал, что они сбежали вдвоём, кто-то, что утонули – конечно, в такую-то погоду!

Но этот заброшенный маяк так по сей день и стоит возле моря, а люди всё также его бояться.