Месть Серого Ворона

Кафе-бар «Берёзка» находился в центральном районе города Иловля, недалеко от площади. Это было двухэтажное здание с современным дизайном, выполненное в светлых тонах. Фасад украшали большие окна, через которые проникало много света. Перед входом в кафе располагалась небольшая открытая веранда для посетителей.

Внутренний интерьер заведения был выполнен в стиле минимализма с элементами эко-дизайна. Помещение было разделено на несколько зон: барная стойка, основной зал с столиками и мягкими диванами, зона для курения и VIP-комната. На стенах висели картины с изображением природы, а также фотографии известных музыкантов и актёров. Здесь играла спокойная музыка, создающая уютную атмосферу.

В поисках работы я уже посетил несколько кафешек в городе, но везде получал отказ. Сегодня пришел в очередное заведение, надеясь на удачу. После предварительного звонка узнал, что здесь есть вакансия бармена. Я был рад услышать, что у меня есть шанс получить эту работу и поспешил на собеседование в тот же вечер.

Администратором «Берёзки» оказалась высокая энергичная девушка, очень приятная и, я бы даже сказал, привлекательная на вид.

— Здравствуйте, — сказал я, как только увидел её. — Меня зовут Сергей.

Она посмотрела на меня оценивающим взглядом, после чего спросила:

— Добрый день. Вы пришли устраиваться на работу?

— Да, я хотел бы работать у вас барменом. Мне сказали, что здесь есть такая вакансия.

— А у вас имеется опыт работы барменом?

Я отрицательно покачал головой.

— Нет, но я могу научиться. Это ведь не очень сложно. Главное знать пропорции разных коктейлей. Я видел, как это делается.

— К сожалению, мы не можем вас взять, — она развела руками.

— Почему?

—У нас есть определённые требования к сотрудникам, и вы им не соответствуете.

— Какие ещё требования? — спросил я, готовый «взорваться» от досады.

Она вздохнула и спокойно ответила:

— Мы не можем брать на такую ответственную работу людей без опыта. Мы предпочитаем нанимать людей, которые уже успели поработать в других барах, потому что у нас нет времени на обучение новых сотрудников.

Я почувствовал разочарование от того, что снова получил отказ. Но я не собирался сдаваться. Поэтому ещё раз попросил администратора дать мне шанс.

— Я готов работать на любых условиях! Я буду делать всё, что скажете! Даже просто мыть посуду или чистить картошку на кухне. В этом у меня есть большой опыт!..

— Простите, но сейчас мы не можем взять вас на работу, — повторила она. — У нас уже есть все необходимые сотрудники.

Я сделал глубокий вдох и стал считать до десяти. По большому счёту администраторша ни в чём не виновата. Скорее всего, у неё такое распоряжение от начальства. А я кто такой, чтобы здесь что-то требовать. Поговорили, и то хорошо. В других кафешках было ещё хуже. Когда администраторы узнавали, что мне нет восемнадцати лет, они просто отказывались со мной разговаривать и сразу отправляли работать в «Мак Бургер». Представляю, что было бы, если бы они узнали о моей судимости…

— Я понимаю твоё желание работать, Сергей, — девушка неожиданно перешла на более доверительный тон. — Но, если я возьму тебя к нам барменом, и об этом узнает директор, меня саму быстренько уволят. Так что извини…

— Ладно, всё в норме, — ответил я и повернулся к выходу.

— Постой, — неожиданно сказала она. — Дай мне свой телефон. Если у нас появится вакансия официанта или помощника повара, я тебе позвоню.

Продиктовав ей номер, я торопливо покинул кафе. Шансов, что она действительно мне позвонит, или хотя бы вспомнит о моём существовании, не было никаких. Работодатели часто говорят: «Ждите звонка», а сами берут на открытую вакансию своих друзей, знакомых, или их знакомых. Для таких мест это обычная практика, и удивляться тут нечему.

Выходя из кафе, я чувствовал себя опустошённым. Знал, что придётся услышать ещё много отказов, прежде чем мне повезёт найти работу. Но я не собирался останавливаться. Мне хотелось доказать самому себе, что я способен на большее, а не только бегать по городу в роли доставщика пиццы.

Идти в тот же «Мак-Бургер», куда меня посылали все кому не лень, я не очень-то хотел. И не то, чтобы я считал эту работу какой-то не такой… Просто все подобные рестораны находились в крупных городах, вроде Царицына или Гидростроя, и ехать туда от нашего хутора было слишком далеко. Поэтому я искал вакансию в ближайших посёлках и районных центрах, постепенно расширяя зону поиска.

Сейчас работа мне нужна была позарез, поскольку делать всё равно было нечего. Кроме того, накопленных денег на долго не хватит, а доверенность от бати на его банковский счёт я ещё не получил. Только сам пару недель назад отправил ему письмо с приветом. Пусть порадуется, что его сын уже на свободе и начинает новую жизнь.

Вскоре после того, как мы с Пашкой управились с уборкой урожая Клавдии Петровны и собрали на продажу фрукты со всех бесхозных деревьев, я решил окончательно перебраться в наше новое жилище. Баба Клава, ничего не знавшая про заброшенный дом в Татрах, сразу забеспокоилась, куда это мы собрались на осень глядя. Пришлось выдумывать легенду о съёмной квартире, которую мы нашли в Иловле за небольшие деньги. Мол в городе на работу устроиться проще, а кататься туда из деревни будет накладно и неудобно. Кроме того, я пообещал каждый месяц навещать её, поскольку мне нужно было регулярно отмечаться у местного участкового. Таких объяснений Клавдии Петровне хватило, и она со спокойной душой проводила нас до калитки.

В первые дни, когда Тимур Губанов только начал жить в убежище, мои мысли частенько возвращались к нему. Как там Бомж?.. Не обчистил ли хату до последней вешалки? Не привёл ли туда своих друганов с полигона, чтобы выгнать нас?! Поэтому каждый вечер, сразу после работы, мы с Пашкой ездили на хутор для проверки убежища.

К нашей общей радости, опасения были напрасны. Тимур не только сдержал данное слово, но и самостоятельно перенёс в дом обещанные деревянные кровати, которые представляли из себя двухэтажную конструкцию. Правда, собирать её пришлось всем вместе, поскольку одному тут было не справиться.

Потом Бомж всё-таки отыскал на свалке работающий чайник, как он его назвал. Однако, чайником оказался настоящий термопот объёмом четыре литра, у которого была оторвана крышка и помят корпус. Но самое главное, он мог не только кипятить воду, а ещё и поддерживать температуру. Так что в тот вечер нам даже удалось нормально почаёвничать с вафельным тортом. Таким образом, я решил отблагодарить Тимура за его рвение к труду и обороне. Хотя старался он, конечно же, в первую очередь для себя. Мы-то знали, что переедем в убежище на постоянку не раньше середины сентября. Сперва нужно было закончить все дела в Каштаново.

К появлению Шурика Бомж сначала отнёсся с энтузиазмом, решив, что пацан будет работать на АЗС. Когда же я пояснил ему, что Саня предпочитает музицировать, Тимур быстро охладел к новому жильцу. От идеи совместного заработка в электричках он вообще хотел отказаться, не желая делить бабки на двоих, но музыкальный талант Шурика поразил даже его. Поэтому было решено пробовать разные варианты выступлений, вместе и по одному.

Несколькими днями позже мы с Пашкой встретили на улицах Царицына трёх беспризорников в возрасте от двенадцати до четырнадцати лет, которым предложили поработать мойщиками машин на автозаправке. Сперва они отказывались, но как только узнали, что входит в комплект взаимовыгодного сотрудничества, их мнение резко поменялось. Таким образом наша банда увеличилась до семи человек.

Постепенно парням удалось притереться друг к другу, несмотря на разный возраст и характер. Если же они по какой-то причине начинали между собой бычить, я старался их конфликты пресекать в зародыше, как самый старший и сильный в команде. Серьёзные ссоры мне были не нужны. Это могло повлечь за собой неприятные последствия для нашего убежища. Было бы очень жаль его потерять из-за чьих-то обид и претензий…

Проходя мимо сетевого супермаркета, светившегося витринами в вечерней темноте, я вспомнил о заказе ребят. Они просили меня купить каких-нибудь вкусняшек в городе, потому что сами редко куда-то выбирались, а в хуторском магазине был довольно скудный ассортимент сладостей.

Я пересёк дорогу, по которой изредка проезжали машины, и вошёл в «Копеечку». Она работала до двадцати одного часа, так что у меня в распоряжении оставалось целых пятнадцать минут.

Покупателей в это время здесь почти не было, и я быстренько накидал в тележку всё, что мне заказывали: разные шоколадные батончики, мармелад, зефир, жевательные резинки, сладкую газировку в банках и тому подобное. Для себя и Пашки я взял большую бутылку лимонада и несколько булочек с клубничным джемом. Хоть и говорят, что на вкус и цвет товарищей нет, это не совсем так. Благодаря совместному проживанию, мы узнали, что у нас очень похожие вкусы и интересы. А может, в данном случае была верна другая поговорка — с кем поведёшься, от того и наберёшься.

Расплатившись наличкой на единственной работавшей кассе, я переложил покупки в большой пакет с крепкими ручками. Кассирша пообещала, что он выдерживает до пяти килограммов веса, и я очень надеялся, что мои покупки не вывалятся по дороге.

На первой подвернувшейся маршрутке я доехал до вокзала, где присел на пустой скамейке, одиноко стоявшей посреди платформы. Потом застегнул повыше молнию толстовки. Несмотря на то, что бабье лето было довольно тёплым, ночной ветерок казался слишком прохладным. Он так и норовил забраться ко мне за пазуху.

Расписания электропоездов на вокзале не было, да и не могло быть из-за периодических ремонтных работ на железной дороге. Так что очередную электричку приходилось ждать наобум. В этот раз ожидание сильно затянулось. Возможно, из-за того, что предыдущий поезд прошёл незадолго до моего прихода на станцию. Хорошо ещё, что рядом не было видно подозрительных личностей, мечтающих обобрать одинокого прохожего.

В прошлые годы я в такое время уже никуда бы не поехал, но после детской исправительной колонии страх нарваться на неприятности куда-то пропал. Иногда мне даже хотелось встретиться в тёмном переулке с каким-нибудь самоуверенным гопником и обломать ему рога. В крайнем случае самому получить по морде. Такое тоже могло случиться, и я это прекрасно понимал. Может быть поэтому во мне всё время боролись две противоположности. Одна рвалась в бой, а вторая напоминала, чтобы я никуда не лез, если не хочу снова вернуться на зону.

Новый порыв ветра бросил в лицо капли мелкого дождя, который неожиданно заморосил с тёмного неба. Я поморщился и накинул на голову капюшон толстовки. От ливня он бы меня не спас, а так хоть голова не промокнет. В это же время послышался далёкий гудок электрички.

— Ну, наконец-то… — пробормотал я, подходя к краю платформы.

Как только электропоезд остановился, я запрыгнул в ближайший тамбур и чуть не столкнулся с находившейся там блондинкой. В следующее мгновение девушка закатила глаза и стала падать в мою сторону. Мне ничего не оставалось, как подхватить одной рукой её обмякшее тело. Она просто потеряла сознание.

«Блин, вот так номер!..» — подумал я, бросая пакет на пол, чтобы взять девчонку на руки. На вид ей было лет четырнадцать, но весила она при этом совсем немного. Малиновый свитер и голубые джинсы висели на ней мешком, словно были на три размера больше.

Открыв ногой внутренние двери тамбура, я занёс девушку в пустой вагон и уложил на одно из сидений. Затем стал легонько хлопать по щекам, пытаясь привести в чувство. Глядя на бледное лицо девчонки и длинные спутанные волосы, собранные в хвост, я не находил в ней ничего особого. Так, симпатичная мордашка, но не более того. Когда же она всё-таки очнулась и открыла огромные голубые глаза, я очумело уставился на неё, как баран на новые ворота. Теперь девушка выглядела не просто симпатичной, а очень даже красивой. Казалось, будто её глаза изнутри светятся ясным лазурным огнём, хотя в самом взгляде читались испуг и настороженность.

— Ой, что случилось? — удивлённо спросила она и поспешила принять сидячее положение. — Я что, в обморок упала?

—Похоже на то, — серьёзным тоном ответил я, присаживаясь напротив. — Хорошо, что я успел тебя вовремя подхватить.

— Спасибо, — тихо сказала она и смущённо опустила глаза, не выдержав моего пристального взгляда.

— Да ладно, чё уж там, — с улыбкой отмахнулся я. — Ты лучше скажи, чего вдруг решила отключиться? Насколько я знаю, в обморок падают, в основном, беременные, или очень голодные.

— Я точно не беременная.

— Значит, голодная!..

На этот раз девушка промолчала, и я с удивлением понял, что угадал. Впрочем, это нетрудно было понять, глядя на её худое осунувшееся лицо с тёмными кругами, которые ещё больше подчёркивали синеву глаз. Видимо, она не только давно не ела, но ещё и нормально не спала. Это было довольно странно, поскольку на обычную бомжиху она не очень походила, а любая привокзальная шлюха выглядит по-другому, и всегда может заработать сотню другую баксов.

Я вспомнил, как в начале сентября на Царицынском вокзале ко мне неожиданно подкатила ярко раскрашенная девка с ногами от ушей в короткой кожаной юбке, едва прикрывавшей задницу. Виляя бёдрами, она лениво поинтересовалась:

— Эй, мальчик, развлечься не желаешь?..

Проститутке было не больше двадцати лет, но выглядела она так, что на неё не хотелось даже смотреть, не говоря уже про всё остальное. И хотя внешность её заметно страдала профессиональными недостатками, на пустой желудок девица точно не жаловалась.

Что же касается сидевшей передо мной девчонки, то она несомненно была очень голодна, если уже начала падать в обморок.

— Может, познакомимся? — предложил я, забрав из тамбура свой пакет. — Меня зовут Серёгой. А тебя?..

— Анжелой, — бесцветным голосом ответила она, уставившись в тёмное окно, покрытое снаружи каплями дождя.

— Ну, тогда держи, — сказал я, протянув ей одну из булочек и бутылку лимонада. — Поешь хоть немного.

— Нет, не надо, я не хочу, — мотая головой, попыталась отказаться девушка.

— Бери, бери! — продолжал я настаивать и буквально вложил ей в руки булку. — Знаешь одно из правил выживания? Дают — бери, бьют — беги! А поскольку бить тебя никто не собирается, то отказываться от еды в твоём случае просто глупо. Лучше забудь на время о своей гордости и спокойно поешь.

Глядя на меня с недоверием и опаской, Анжела сглотнула подкатившую слюну и преодолевая какой-то внутренний барьер, стала медленно жевать булочку, запивая газировкой, которую я успел открыть. Через несколько секунд её живот отозвался благодарным урчанием, от чего девушка ещё больше смутилась, покраснев. Однако, розовые щёки лишь добавили ей привлекательности, и я невольно залюбовался внешностью Анжелы, обратив внимание на её длинные тёмные ресницы.

Несмотря на то, что она старалась есть не спеша, и тщательно всё пережевывала, со стороны было видно, как ей приходится сдерживаться, чтобы не запихнуть в рот кусок побольше.

— И давно ты так голодаешь? — спросил я, протянув девчонке шоколадку. — На вот ещё. Съешь потом.

На этот раз она не стала отказываться от угощения и сразу ответила:

— Спасибо. Я уже три дня ничего не ела.

— А, что же ты так? Из дома что ли сбежала?

— Это долгая история, — уклончиво ответила Анжела. — И тебе её лучше не знать.

— Ну, ладно, можешь не говорить, если не хочешь, — пожал я плечами и посмотрел в окно. Электричка притормаживала на следующей станции. — Я просто удивился, что у тебя нет денег даже на пирожок с картошкой.

— У меня были деньги, а потом закончились, — тихо произнесла в ответ Анжела. — В общем, я теперь совершенно нищая, и где взять деньги не знаю.

— У тебя что, не осталось друзей и подруг, у которых можно занять бабки?

— Были подруги, но в последние дни куда-то пропали, и я не могу с ними встретиться.

— А позвонить?..

— У меня нет телефона. Я его потеряла.

Останавливаясь на станции, электропоезд резко дернулся, и девушка чуть не облилась лимонадом. Быстро закрутила крышку и отдала мне бутылку. При этом она первый раз за всё время улыбнулась. Эта лёгкая благодарственная улыбка ещё больше преобразила лицо девушки, сделав его по-детски очаровательным.

Некоторое время мы молча разглядывали станционную платформу, освещённую одним фонарём. Из электрички кто-то вышел, кто-то зашёл внутрь, но нас так никто и не потревожил. Моросящий дождь уже закончился и небо немного прояснилось. Это было хорошо. Не придётся мокнуть по дороге в убежище.

Вновь залюбовавшись точёным профилем Анжелы, я подумал о том, что мне не хочется прекращать случайно начатый разговор. Поэтому спросил:

— А ты что, всё время катаешься в электричках?

— В основном да, хотя ночью безопасней сидеть на вокзале, — медленно ответила девушка. — Но там тоже иногда гоняют охранники.

— Куда же ты поехала на ночь глядя?

— Не знаю… Но я как раз хотела выйти в Иловле, чтобы пересесть на поезд, идущий обратно в Царицын. А тут…

— Я поймал тебя в голодном обмороке.

Она кивнула и вновь еле заметно улыбнулась.

— И что же тебе не живётся дома? — продолжал я свои расспросы?

— Да вот так… Тебе-то какая разница?

— Хм, просто интересно, с чего вдруг ты решила кататься на электричках с вокзала на вокзал?!

— А вот это уже моё дело, — помрачнев, ответила Анжела, явно не желавшая касаться этой темы.

— Ладно… — не стал я лезть в душу. — А деньги ты хоть пыталась как-то заработать, чтобы еду покупать?

Можно ведь что-то продавать в электричках, как делают другие. Газеты там всякие, или мороженое. Доход, конечно, небольшой, но зато постоянный. На пирожки хватило бы.

— Нет, я о таком даже не думала. И вообще, я не умею торговать.

— Ну, сдавала бы тогда бутылки и алюминиевые банки. Хоть какая-то была бы копейка.

— Да я ведь даже не знаю, куда их сдают, — вздохнула Анжела. — И вообще, месяц назад у меня уже была неплохая подработка на привокзальной площади. Я рисовала портреты. А сейчас у меня нет ни альбома, ни восковых мелков.

— Так ты, значит, начинающая художница! Это здорово. Я в детстве тоже любил рисовать, а теперь некогда. Забот и без того полон рот… — я немного помолчал, подбирая слова для нового не очень скромного вопроса. — Слушай, Анжела, а как ты относишься к тем девчонкам, которые работают на вокзалах, так сказать, ночными бабочками?..

— Я к ним никак не отношусь!.. — неожиданно резко парировала она, и в её синих глазах на мгновение вспыхнули негодующие искры. — И вообще, иди ты знаешь куда, с такими дурацкими намёками. Я тебе не шлюха подзаборная! Понял?

Прежде, чем я успел оправдаться, что не имел в виду ничего такого, девушка быстро встала, прошла в середину вагона и села ко мне спиной, уставившись в окно. Похоже, она была вне себя от возмущения, и я мысленно выругался, жалея о своей болтливости. Всё-таки иногда я бываю настоящим идиотом, когда не слежу за языком.

Казалось бы, ну что я такого спросил?.. А ведь с её точки зрения мой вопрос действительно был глупым, словно я заподозрил её в проституции. Сначала добреньким прикинулся, в тамбуре поддержал, булочкой накормил, лимонадом напоил, а теперь намекаю на подработку ночной бабочкой… То же мне благодетель нашёлся. Так и до приставаний дело может дойти.

Догонять Анжелу и навязываться ей в друзья я не стал, а то ещё подумает реально, что у меня есть какие-то задние мысли. Кроме того, я сам почувствовал себя немного оскорблённым. Даже если мой вопрос звучал двусмысленно, я лишь хотел узнать, что девчонка думает о привокзальной проституции, и не боится ли она, что её тоже могут завлечь в этот своеобразный бизнес. Но раз она такая нервная и впечатлительная, то пусть лучше сидит одна. Пусть сама думает, что ей делать дальше и как зарабатывать деньги. Мне всё равно скоро выходить. Да и собственных проблем хватает, чтобы еще тратить время на каких-то случайных попутчиц.

Электричка продолжала нестись по железной дороге, то притормаживая, то вновь набирая скорость. На очередной станции в наш вагон так никто и не зашёл. Но уже через несколько минут сюда из тамбура буквально ввалились новые пассажиры. Это были два бритоголовых парня на год-другой старше меня. Судя по их внешности и кожаному прикиду, они пытались косить под настоящих скинхедов, хотя вряд ли до конца осознавали смысл этого понятия. Война с террористами на Кавказе продолжалась, и для некоторых идиотов было круто мнить себя чистокровными русаками-арийцами.

Один из них был мордатым пацаном с пухлыми щеками и толстыми губами, чем-то похожий на Витьку Гареева. Второй, наоборот, худощавый, с вытянутым лицом, длинным носом и золотой серьгой в левом ухе. Его лысую голову обтягивал кожаный ремешок, а из кармана доносилась громкая какафония тяжёлого металла. Такую кислотную музыку, если её вообще можно назвать музыкой, могли слушать только сумасшедшие, потому что ни один нормальный человек не способен выдержать дикую смесь рычащей бензопилы, скрежета струн и рёва взбесившегося быка. От этих ужасных звуков мои уши, привыкшие к более мелодичной музыке, просто сворачивались в трубочку.

Скользнув пустым взглядом по таким же пустым сиденьям вагона, бритоголовые сначала заметили меня, а потом обратили внимание на одинокую девушку, которая даже не обернулась в их сторону. Несколько секунд они разглядывали её с нескрываемым интересом. Затем мордатый сказал что-то своему дружку, и оба громко заржали, перекрывая хохотом весь остальной шум.

Сохраняя на губах усмешку, пацаны вразвалку прошли по вагону и уселись рядом с Анжелой так, чтобы она не смогла выйти. Девушке оставалось только отвернуться к окну, делая вид, что ей всё равно. Однако, напряжение в её теле было заметно даже издалека.

Когда худой парень приглушил в телефоне музыку, мордатый неожиданно поинтересовался:

— Эй, краля, а ты чё это своё личико от нас воротишь? Мы тебе что, совсем не нравимся?

Анжела не стала отвечать на эти идиотские вопросы, и тем самым невольно навлекла на себя ещё большую опасность. Скины сразу перестали лыбиться и недовольно нахмурились.

— Я не понял!.. Ты чё это молчишь, когда с тобой люди базарят?! — воскликнул толстомордый и взял у своего дружка раскуренную сигарету. — Совсем, что ли, страх потеряла?..

— Мне просто нечего вам сказать, — чуть слышно ответила девушка, по-прежнему не глядя на пацанов.

— Слышь, кореш, — в свою очередь заговорил худощавый, — а может, мы ей так понравились, что она сначала потеряла дар речи, а теперь боится на нас смотреть, чтобы с ней ещё что-нибудь не случилось.

— Ага, в натуре, — кивнул мордатый, выпуская в Анжелу струю дыма. — Только ей это всё равно не поможет!..

Они вновь расхохотались, выставляя на показ жёлтые от никотина зубы.

Анжела закашлялась и быстро глянула в мою сторону. Она явно была растерянна. Ей не нравился наглый смех пацанов и весь их разговор, но она не решалась позвать меня на помощь. Наверно, думала, что я один ничего не смогу сделать с этой парочкой бритоголовых кретинов.

Они проследили за взглядом девушки и заржали ещё громче, догадавшись о её мыслях. Разумеется, кто поверит, что обычный парень в толстовке, больше похожий на маменькина сынка, вдруг бросится защищать от хулиганов какую-то незнакомую девчонку. Чушь, да и только…

Резко перестав хохотать, мордатый неожиданно подсел вплотную к Анжеле и, обняв за плечи одной рукой, полез к ней под свитер. По крайней мере, мне так показалось. Однако, она моментально закрылась руками и попыталась вскочить с места. Ей это не удалось, что ещё больше раззадорило уродов.

Вот это уже перебор. Если девушку принуждают к чему-то против её воли, терпеть такое нельзя. Это был мой принцип, сформировавшийся ещё в школе, и я не хотел от него отступать.

— Эй, вы, долбанавты, — крикнул я вставая, — а ну, отвалите от девчонки, пока в лоб не получили!..

— А ты кто такой, чтоб нам указывать? — тут же отозвался худой пацан. — Крути отсюда педали, пока самому не дали!

Я двинулся в их сторону. Подогреваемая адреналином кровь в моих жилах закипела. Я ощутил прилив энергии и давно сдерживаемой ярости. Это было именно то, чего мне в последнее время не хватало. Мне нужна была хорошая драка с какими-нибудь ушлёпками.

— Сказал же по-русски, отвалите от неё!

— Ты чё, сучонок, берега попутал? Давно по морде не получал? — покраснев от злости, взорвался мордатый, выходя мне навстречу. — Ну, ща получишь!..

Не говоря больше ни слова, он с ходу замахнулся рукой для сокрушительного нокаута. Я не стал дожидаться зуботычины и блокировал агрессивный порыв противника ударом ноги в грудь, так что выпад бритоголового лишь всколыхнул воздух между нами. От такой неожиданности, а ещё больше из-за резкого давления на диафрагму, толстомордый издал нечто похожее на хрип и на какой-то момент задохнулся. Этой секунды мне как раз хватило, чтобы пнуть урода носком ботинка под колено, а затем врезать кулаком в подбородок. Два болезненных удара, нанесённых почти одновременно, вывели мордатого из равновесия. Его нога подкосилась, и он тяжело грохнулся на пол в проходе вагона, огласив пространство воплем поверженного троглодита. Это случилось так быстро, что худощавому скинхеду понадобилось ещё какое-то время, чтобы осознать произошедшее. Оказывается, его корефан не такой уж крутой, каким казался раньше…

Когда же пацан, матерясь в три этажа, попытался перепрыгнуть через спинку сиденья, чтобы напасть на меня сбоку, я успел подсечь его в воздухе ударом ноги. Падение между сиденьями получилось знатным и очень громким. Свалившись вниз, бритоголовый врезался башкой в пол. От боли он вскрикнул и растерял весь боевой запал, а я, не давая ему возможности опомниться, дважды рубанул кулаком по лысине. Этого хватило, чтобы на какое-то время вырубить худого.

Казалось, на этом схватка будет закончена. Но в тот же момент Анжела предупреждающе воскликнула:

— Осторожно, сзади!..

Я резко обернулся и увидел перед собой толстомордого. На его физиономии был звериный оскал, а в руке «финка» с длинным лезвием. Сантиметров десять, не меньше.

— Ну, всё, падла, тебе кранты, — сквозь зубы прошипел он, поудобней перехватывая рукоять своего нешуточного оружия.

Теперь я мог жалеть только о том, что не взял с собой дедовский швейцарский нож. Оставалось надеяться, что бритоголовый орудует «финкой» так же хреново, как и собственными кулаками.

Неожиданно в вагон зашел старый дед с деревянной клюкой и большой сумкой, в которой позвякивали пустые бутылки. Таких собирателей стеклотары в электричках было много, так что удивляться его появлению не приходилось. Увидев нас в боевой готовности, он закричал хриплым голосом:

— Вы что здесь делаете, хулиганы? А ну, прекратите!.. А то я сейчас полицию вызову!

С этими словами законопослушный дед поспешил выйти обратно в тамбур, а мордатый с ухмылкой произнёс:

— Пусть вызывает кого хочет. За это время, козёл, я успею разукрасить твою рожу кровавой краской.

Он стал поигрывать ножом, выцеливая место удара. Однако, помня о предыдущем провале, на этот раз не решался бросаться на меня с разгона. Держа «финку» перед собой, бритоголовый шагнул вперёд и сделал короткий выпад, целясь лезвием мне в лицо. Я был к такому готов, поэтому вовремя перехватил его запястье и отвёл руку с ножом в сторону. В тот же момент левый кулак мордатого впечатался мне в скулу. Голова мотнулась, будто в неё прилетела кувалда. В глазах на мгновение потемнело. Это было больно и очень неприятно, но не всё же коту масленица.

Кое-как удержавшись на ногах, я едва успел блокировать пинок слева. Однако, благодаря тому, что я не отпускал запястье противника, мне удалось быстро перейти в контратаку.

Дёрнув мордатого на себя, я врезал ему коленом под дых и сразу же добавил кулаком в нос. Если бы я был в два-три раза сильнее, этот удар мог бы стать для бритоголового урода фатальным, а так лишь послышался хруст сломанного хряща.

Взвыв от боли, пацан дернулся назад, высвобождая правую руку, и острое лезвие «финки» полоснуло по моим пальцам. Брызнула первая кровь… Хотя нет, уже не первая. Из разбитого носа мордатого тоже потекли кровавые сопли.

Сжав зубы, я, не долго думая, пинком выбил нож из руки толстомордого, а вторым ударом опрокинул его на одно из сидений.

Прикрывая нос обеими руками, словно тот мог отвалиться, пацан стонал и матерился, но встать на ноги больше не пытался. Он хорошо понимал, что теперь его поражение полное и окончательное.

Взглянув на Анжелу, я заметил, что она до сих пор смотрит на нас расширенными от страха глазами. В них читался ужас от всего произошедшего и облегчение от того, что я почти не пострадал. Она точно не ожидала, что я окажусь сильнее двух скинхедов.

Внезапно из динамиков зазвучал голос машиниста:

— Дежурные сотрудники полиции, срочно пройдите в седьмой вагон. Повторяю…

Я прислушался. Похоже, речь шла о нашем вагоне, и скоро здесь могут появиться менты, с которыми мне встречаться совсем неохота. Если я попаду в отделение полиции с бритоголовыми уродами, доказывай потом, что ты не верблюд с копытами, а всего-навсего простой парень, решивший вступиться за беззащитную девушку, к которой приставали хулиганы. Впрочем, не факт, что в этом поезде вообще были какие-то менты. Может быть, машинист брал нас на испуг… В любом случае рисковать не хотелось.

Метнувшись в дальний конец вагона, я забрал свой пакет с покупками, а затем обратился к Анжеле:

— Ты идёшь со мной, или будешь ждать полицию?

— Нет, не буду, — быстро ответила она, покачав головой, но с места не сдвинулась.

— Тогда пошли!.. — твёрдо сказал я, заметив её нерешительность. — Скоро будет моя остановка.

Девушка ещё пару секунд стояла в ступоре, не зная, что делать. Потом всё-таки вышла ко мне.

Как раз в это время с пола начал подниматься худой пацан, пришедший в себя. Он махнул рукой, рассчитывая поймать девчонку, но она ловко проскочила мимо него.

— Слышь, козёл, я тебя запомнил! — прогундосил нам вдогонку мордатый пацан.

— Мы с тобой ещё встретимся! — тут же добавил второй скинхед. — Понял?..

Бритоголовые решили оставить последнее слово за собой, но и тут я их обломал.

— Буду ждать нашей встречи с нетерпением, уроды!.. — крикнул им в ответ, выходя в тамбур.

Надеясь на то, что менты не будут искать нас вблизи от места драки, я провёл Анжелу в соседний шестой вагон, где сидели несколько человек. Это была какая-то семья с тремя детьми и большими сумками. В нашу сторону они даже не посмотрели.

Вскоре, после того как мы устроились на одном из сидений, мимо прошли два дежурных полицейских. К счастью, они не обратили на нас внимание. Я с облегчением выдохнул и разжал кулак, чтобы осмотреть порез на пальцах.

— Ой, что это у тебя? — удивилась Анжела, только сейчас заметившая кровь на моей ладони.

— Что-что?.. Боевая травма, — спокойно ответил я, пошевелив пальцами.

— У тебя есть платок, рану перевязать? — спросила она и сама достала из кармана джинс серую тряпочку в розовый цветочек. — На, возьми мой.

— Спасибо, — кивнул я, наматывая платок на пальцы.

Мне было приятно, что девушка вдруг решила позаботится о своём спасителе и не пожалела для этого собственную вещь. По всей видимости, кроме этого платочка и часов на руке, у неё вообще больше ничего не было. Чёрные туфли на ногах летние. Да и свитер не особо тёплый. Откуда она только сбежала в таком виде?..

— Знаешь… Это тебе спасибо за помощь, — неожиданно сказала она, взглянув мне в глаза. — Что ты не оставил меня с теми пацанами. И извини, что я на тебя тогда накричала. Наверно, я всё не так поняла.

— Да, всё нормально. Я сам виноват, что задал тебе такой тупой вопрос. Но я реально не хотел тебя как-то задеть или обидеть.

— Ладно, забудем об этом, — она одарила меня дружелюбной улыбкой.

Я тоже невольно улыбнулся и посмотрел в окно. Через пару минут электричка должна была подъехать к платформе Татры, а значит, приближалось время нашего расставания.

— Ну, Анжела, и где ты сегодня будешь ночевать? Опять на вокзале, или прямо здесь, в вагоне?

— Не знаю. Наверно, поеду до конца, в Михайловку, — медленно ответила она.

— А может, вернёшься домой? Я могу тебя проводить, если захочешь. Ты вообще из какого города? Где живёшь?

— Нигде… У меня нет дома, — после короткой паузы нехотя ответила девушка.

— То есть, как это нет?

— Очень просто. Я детдомовская… Но полтора месяца назад мне пришлось сбежать.

— Почему?

— Потому… Не хочу об этом говорить. Просто мне тяжело было там оставаться.

— А ты знаешь, Анжела, я ведь тоже с недавних пор стал бездомным, а сейчас живу в достаточно хороших условиях. Хочешь, пойдём со мной?!

— Ты что, куда? — испугалась она и отшатнулась. — Нет, я никуда с тобой не пойду!.. Я же тебя почти не знаю.

— Да не бойся ты, — успокаивающе сказал я. — Никто тебя не тронет. Клянусь всем, что у меня осталось. Слово честного пацана.

— А откуда мне знать, честный ты или нет. Вы, пацаны, все одинаковые, и думаете только об одном…

— Ну, ладно, не хочешь мне верить, не надо. И идти со мной я тебя не заставляю. Просто мы уже подъезжаем к моей остановке. Так что думай быстрее. По крайней мере, в нашем жилище тебе будет намного теплее и сытнее, чем на вокзале.

Пока электричка сбавляла ход, между нами снова повисла тишина.

Тяжело вздохнув, я постарался запомнить облик девушки, о существовании которой ещё полчаса назад даже не подозревал. А теперь мне не хотелось с ней расставаться. Я мог признаться самому себе, что она мне понравилась. Особенно её прекрасные глаза василькового цвета.