Метаморфоза

2053 год. Лаборатория «Квантум-Х».

Мир, казалось, замер в ожидании. 2053 год выдался на удивление спокойным, но это был обманчивый покой. Под поверхностью обыденности бурлил океан научных открытий, каждое из которых могло перевернуть реальность с ног на голову. Люди ходили на работу, смотрели голографические шоу, спорили о политике, даже не подозревая, что в лабораториях по всему миру ученые уже заглянули в самое сердце материи. И вот, в этом году, произошло нечто, что должно было изменить всё.

Голографические часы на стене конференц-зала показывали 23:47. Время, когда большинство обычных людей уже давно спали, укрывшись от тревог повседневности. Но не здесь. Не сегодня.

— Профессор Ланберг, вы уверены в своих расчетах? — раздался голос из полумрака зала.

— Абсолютно, — ответил Майкл Ланберг, его голос звучал как удар молота по наковальне. — Мы стоим на пороге новой эры.

Зал заседаний научного центра «Квантум-Х» был погружен в полумрак. Голографический экран, занимавший всю стену, проецировал сложные уравнения и трехмерные модели, которые, казалось, пульсировали в такт словам Ланберга. Ученые, собравшиеся здесь, были лучшими умами своего времени, но даже они не могли скрыть дрожи в руках и блеска в глазах. Они понимали: то, что они услышат сегодня, перевернет их представление о реальности.

Майкл Ланберг, шестидесятидвухлетний гений квантовой физики с седеющими висками и пронзительными голубыми глазами, медленно поднялся со своего места. Его высокая фигура отбрасывала длинную тень на стену, превращая его в подобие древнего оракула, готового раскрыть тайны бытия. Костюм старомодного покроя, потёртый на локтях от бесконечных часов за компьютерными моделями, только усиливал это впечатление.

— Вселенная, — начал Ланберг, его голос звучал как гром, — это не просто бесконечное пространство. Она живая. Она дышит. Она циклична.

На экране появилась модель: Вселенная, сжимающаяся в точку, а затем снова расширяющаяся, как гигантская космическая медуза. Зал замер.

Компьютерная симуляция демонстрировала невероятное зрелище: галактики, звёздные системы, чёрные дыры — всё сжималось до квантовой точки, а затем, словно по мановению невидимой руки, расцветало вновь, но уже по-другому. Каждый цикл создавал новую реальность, новые законы физики, новые возможности существования.

— Мы — лишь марионетки в этом бесконечном цикле, — продолжал Ланберг. — Но теперь у нас есть шанс понять, кто дергает за ниточки.

Молодой физик из задних рядов поднял руку.

— Доктор Ланберг, — его голос дрожал, — как мы можем доказать это? Это же всего лишь гипотеза…

Ланберг улыбнулся, как будто ждал этого вопроса.

— Гипотеза? — он сделал паузу, обводя взглядом зал. — Нет, мой друг. Это не гипотеза. Это ключ. И я уже держу его в руках.

Он извлёк из кармана небольшой куб из тёмного, будто поглощающего свет материала. Куб парил над его ладонью, слегка вращаясь вокруг своей оси. Внутри него, казалось, плясали крошечные молнии, образуя причудливые узоры.

— Квантовый резонатор, — произнёс Ланберг с благоговением. — Первый в мире прибор, способный детектировать отголоски предыдущих циклов существования Вселенной. Он улавливает то, что я называю «квантовой памятью» — информационные отпечатки реальностей, существовавших до нас.

Зал взорвался вопросами, но Ланберг поднял руку, требуя тишины.

— Скоро вы все увидите. Скоро мы все увидим.

— Через неделю, — он обвёл аудиторию взглядом, в котором читалась абсолютная уверенность, — мы проведём первый полномасштабный эксперимент. Мы не просто докажем цикличность Вселенной — мы заглянем в глаза Творцу. И, может быть, — его голос снизился до шёпота, от которого по спинам присутствующих пробежал холодок, — научимся управлять самим процессом творения.

Профессор Елена Чарг, ведущий теоретик лаборатории, поднялась со своего места. Её лицо было бледным, а в тёмных глазах плескалась тревога.

— Майкл, — она намеренно опустила формальное обращение, — ты действительно считаешь, что мы готовы к таким последствиям? Мы говорим о вмешательстве в самые фундаментальные процессы мироздания. Что если…

— Что если мы станем причиной очередного цикла? — закончил за неё Ланберг, и улыбка тронула его губы. — Елена, дорогая, мы уже причина. Всегда были ею. Просто теперь мы будем действовать осознанно.

Тишина, опустившаяся на зал, была почти осязаемой. Каждый из присутствующих понимал, что стал свидетелем поворотного момента в истории человечества — момента, когда наука переступила порог, за которым лежала территория богов.