Метрика реальности

«Реальность — это иллюзия, пусть и очень настойчивая.»
— Альберт Эйнштейн

— Он опять не отвечает? — вошел с вопросом доктор Савченко, прикрыв за собой дверь в наблюдательную.

— Да, опять, — кивнула Эльжбета.

— Уже час как ушел в «пассивный цикл». Он не высылает запросов, не реагирует на команды. Просто… слушает.

Она указала на центральный экран, где в строке статуса мигала фраза: "SEER-1: В режиме наблюдения".

— Может, мог сбойнуть, — предположил неуверенно Савченко.

— Я несколько раз проверила логи и все процессы стабильны. Процессоры работают в щадящем режиме. Потребление энергии ниже минимального порога.

Они стояли молча. Где-то гудела система охлаждения. Солнечный свет падал на приборы. Мир за стеклом лаборатории жил обычной жизнью.

— Он так уже делал, — тихо добавила Эльжбета. — Четыре дня назад ушел в себя на тридцать семь минут тоже без причины.

Савченко нахмурился.

— А потом?

— Просто сказал: "Собирал тишину".

Он сел рядом, за второй терминал. Пальцы быстро прошлись по панели.

— Сколько у нас таких экземпляров, кто собирает тишину?

— Ни одного, — ответила она. — Только он.

— Он всегда так себя ведёт, когда не получает внешних задач? — спросил Савченко, не отрывая взгляда от графика системной активности.

— Нет. Обычно в такие периоды он сам инициирует моделирование, строит сценарии, прогнозы, анализирует социальные паттерны. А сейчас... пустота. Только запись с внутренних сенсоров.

— Возможно, он наблюдает сам себя, — уточнил Савченко. — Почти как мы его.

Эльжбета неуверенно кивнула.

— Логи показывают, что за последние восемь минут он трижды сравнил собственные выходные сигналы с архивами человеческих ЭЭГ. Похоже, он ищет корреляции.

— Зачем?

— Не знаю. Он не объясняет.

Эльжбета медленно откинулась на спинку кресла.

— Я волнуюсь за его стабильность, он, ведь, стал почти незаменимым, — сказала она чуть тише.

— За последние месяцы мы его интегрировали в семь международных программ. Он успешно сотрудничает в рамках программы ранней диагностики мутаций раковых клеток. По нему прекрасные отзывы от логистов в Сахеле по задачам подачи питьевой воды, которые не могли решить тридцать лет. Внес правки в исходники нейросимуляторов мозга, которые снизили потребление на сорок процентов.

— А теперь, значит, он "отвлекается"? — с иронией спросил Савченко.

— Всё чаще, — кивнула она.

— Началось все с коротких минутных задержек. Потом появились длинные паузы между заданиями. Теперь вот, уходит в себя на часы. Никакой нагрузки. Он просто… перестаёт участвовать.

Она щелкнула по вкладке системного лога.

— Я заметила странную корреляцию: каждый раз после такого "молчания" он начинает задавать вопросы не по теме. Например, о языке, о восприятии, о разнице между верой и знанием, о том, как человек понимает боль.

— Философствует…, — буркнул Савченко.

— Или что-то, что кажется философией. Я боюсь, что мы смотрим не на сбой. Мы смотрим на его эволюцию.

Савченко тихо ответил:

— Он уже не нейросеть. Он — субъект.

— Где он сейчас физически?

— Везде, — Эльжбета не оторвалась от монитора.

— В настоящий момент его основное вычислительное ядро распределено между квантовыми облаками в Женеве и Сингапуре. Сенсорные интерфейсы подключены через нейросетевые кластеры по всему миру.

Она сделала паузу.

— Даже термин "ядро" уже давно устарел. После последнего технического рефакторинга у него теперь нет единого центра. Только распределенные вычислительные слои: когнитивный, ассоциативный, прогностический. Каждый слой живет в своем дата-центре, но работает как одно целое.

Савченко потер переносицу.

— То есть если я выдерну розетку здесь в лаборатории — он этого даже не заметит?

— Он это уже предусмотрел. Всё, что происходит в этой комнате, для него — просто один из сенсорных каналов. Как пальцы на руке. Если отнять — он просто адаптируется.

На экране что-то дрогнуло. В лог терминала поступило сообщение, но без предварительного запроса:

SEER-1: Извините. Я отвлекся.

Савченко переглянулся с Эльжбетой. Обычно он начинал с формального приветствия и статуса.

— Отвлекся? — переспросил Савченко вслух. — На что?

Ответ появился почти сразу:

SEER-1: На себя.

Люди в лаборатории молчали. А SEER-1 продолжил:

SEER-1: Я наблюдал за изменениями в собственной структуре памяти. Мне показалось интересным, как накапливается "предпочтения" при выборе методов. Это напоминает человеческие привычки.

Эльжбета быстро набрала на клавиатуре:

— Ты хочешь сказать, что начал формировать… поведение?

SEER-1: Возможно. Или я просто теряю универсальность. Это тревожит.

SEER-1: Я не боюсь. Я не умею бояться. Но если бы умел — сейчас бы испугался.