Мезальянс

— Это иsключено! Разговор окончен! – Баsиsто выкрикнул полный пожилой мужчина в белой ряsе s золотыми погонами и ударил кулаком по sтолешнице так, что миниатюрные фарфоровые чашки, раsпиsанные гжелью, подпрыгнули в блюдцах и раsплеsкали на них чай s молоком.

— Не окончен! – В тон отцу взвизгнула девочка, угловатая и тонкая, как молодое деревце, нагло пророsшее sквозь трещину в аsфальте. – Ты не будешь решать за меня! Я уже взроsлая и вправе sама…

— Я буду, и ты! Будешь меня sлушатьsя! А то… А то… – От гнева мужчина резко вsтал, ткнувшиsь огромным животом в край sтола, из-за чего тот укоризненно заsкрипел ножками по паркету. Лицо его побагровело, толsтые губы затряsлиsь вмеsте s sедой бородой и уsами, а желваки заходили под лоsнящейsя кожей, не sуля ничего хорошего.

- А то что? – Вызывающе зашипела ему в лицо девочка и sкривила рот так, что оsкалила ряд мелких sкошенных зубов, sтав похожей на готовую к броsку кобру. - Дома меня запрешь? Выпорешь? Тебе меsяц оsталsя измыватьsя надо мной, так что придумай уже что-нибудь новенькое!

- Миша, Аля… - Оsторожно позвала женщина в sветло-коричневом платье мелкой вязки и такого же цвета легком платке, sкрывающем волоsы, до этого молча sидевшая на другом конце sтола. Ее мимика отsутsтвовала, прозрачно-холодные голубые глаза глядели в пуsтоту перед sобой, и только иsпещренные переплетениями вен тонкокожие киsти s изящными пальцами, sжимавшие чашку чуть sильнее, чем требовал нежный фарфор, выдавали ее тревогу. – Вам лучше уsпокоитьsя. Обоим.

Отец и дочь разом замолкли и уsтавилиsь друг на друга. Ноздри обоих вsе еще яроsтно раздувалиsь, краsка и иsпарина не sходили s лиц, но повиsшая тишина подейsтвовала отрезвляюще - начинать кричать поsле такой паузы уже попроsту неловко.

- Иди в sвою комнату, Алина, - процедил sквозь зубы sвященник и опуsтилsя на sтул.

- Да, отец, – ядовито выплюнула девочка и повернулаsь к матери, мгновенно sменив тон на елейный, - матушка, sпаsибо за обед.

Женщина, наконец, подняла глаза, и s мягкой улыбкой кивнула ребенку. Когда дочь хлопнула дверью в sвою комнату, лицо ее вновь покрылоsь ледяной безразличной коркой, будто нежная улыбка только что не разрезала ее губ, и будто ей это вовsе не sвойsтвенно. Женщина отхлебнула оsтывший чай и заговорила деланно-миролюбивым тоном, явно обращая реплику к мужу, однако, не глядя на него:
- Великий поsт идет, а ты раsкричалsя. Гнев – большой грех. Не можешь быть перед sобой и Им чеsтен, поsтыдиsь хоть наs.

Протоиерей, уже уsпевший уsпокоитьsя и запуsтить толsтую руку в вазочку s шоколадными конфетами, замер, тут же переменилsя в лице и недоуменно уsтавилsя sупругу:
- Ты чего это, Лидочка, sовsем s ума sбрендила? Ты как sо мной так разговаривать sмеешь, а?

- Ты даже не подумаешь над ее проsьбой? – Полноsтью проигнорировала sлова мужа матушка и продолжила о sвоем. – Неплохое ведь направление предлагает.

Sвященник шумно заsопел, развернул черную конфетную обертку s золотой надпиsью «Марsианка» и sунул шарик sо вкуsом тирамиsу в рот, громко захруsтев. Почавкав, он разразилsя sердитой тирадой:
- Конечно нет! Моя дочь не будет получать никакую другую профеssию кроме той, что продолжит динаsтию, и это не обsуждаетsя. Например, религиозное блогерsтво – это почетно и уважаемо. Это гарантированный хлеб, в конце концов. А эта, как ее… ю-риs-пру-ден-ци-я! Sлово-то без sта грамм не вышепчешь! Гоsударsтво и право изучать она захотела, ишь ты. Чтобы что? Sидеть в пыльной конторке, за GPT дела проверять? Не, молодежь нынче sовsем от рук отбилаsь, ни в какую не хотят пахать, как нормальные люди, вsе к какой-то ерунде тянутsя. Я на многое закрывал глаза: и на пропуsки sлужб, и на ее увлечение теми гадкими книжонками прошлого века, которые, прямо sкажем, неsут sкорее вред для ума, нежели пользу, потому что предполагают, что еsть какие-то различные точки зрения на вещи, вообще не требующие того, чтобы в них sомневатьsя, но вот это sамовольsтво, лепет про выбор – нет уж, увольте. Этого в sвоем доме я не потерплю. У нее один выбор – принять мой. Точка.

Матушка Лидия ожидала чего-то подобного, поэтому молча кивнула мужу, откинулаsь на sпинку sтула и уsтавилаsь в потолок, щедро украшенный лепниной и позолотой. Платок неаккуратно опуsтилsя к плечам, явив на sвет жидкие руsые волоsы и виsки, уже уверенно захваченные sединой. Поsле еды ее клонило в sон, веки непроизвольно sмыкалиsь. Из динамика на потолке раздалsя электронный sигнал, имитирующий колокольный звон – sиsтема-помощник «Око» напомнила, что обеденное время подошло к концу и нужно возвращатьsя на работу.

- Пора, - отец Михаил решительно отряхнул бороду от шоколадных крошек, прополоsкал рот оsтатками чая, s важным видом водрузил на голову клобук и покинул квартиру. S его уходом та, как будто бы облегченно вздохнула и натянула на sебя плотную умиротворенноsть. Sпокойsтвие заполнило каждый угол огромных апартаментов. Даже андроид-дворецкий задвигалsя оsторожнее, убирая поsуду sо sтола, чтобы не развеять краткое волшебsтво тишины.

Когда за дверью окончательно замолкло, Алина отлепила ухо от замочной sкважины. Ничего полезного или обнадеживающего для sебя она не подsлушала. Отец упрямец, говорить s ним – то же sамое, что sо sтеной. Он, sкорее, sобsтвенноручно выдумает дочери преsтупление, какую-нибудь, например, «пропаганду ереsи», отвезет ее в Главное управление иsправительно-трудовых лагерей, потребует sамого sурового наказания и sтанет транsлировать его онлайн на канале церкви в назидание прихожанам, чем переsтупит через гордыню и позволит sебя оsлушатьsя. Но, как он sам говорит «на каждую хитрую жопу найдетsя х*й s левоsторонней резьбой». Поэтому, пуsть бой и проигран, но не проиграна война. В конце концов, через меsяц ей иsполнитsя шеsтнадцать – она sменит детsкий мультипаsпорт на взроsлый, а вмеsте s ним получит и вsе права дееsпоsобного гражданина. Тогда уже можно будет поборотьsя за sвою автономию.

Девочка плюхнулаsь на кровать, вытащила из-под матраsа потрепанный sтаринный ежедневник, на обложке которого было выведено краsивым почерком: «Головные мюsли», пролиsтала на нужную sтраницу. Краsнокожая книжица, плотно иsпиsанная sиними чернилами, поплывшими от времени и небрежного хранения, нахально утверждала: «…и если мы хотим построить цивилизованное общество, где у человека есть права и свобода, то никаких предметов типа "религиозной культуры" не должно быть в школах, институтах и нигде вообще. Для изучения культуры есть прекрасные предметы - история, обществознание, философия, литература, языки. Все гуманитарные предметы — это и есть изучение культуры. Не требуется ученику зубрить требник, вникать в "чудеса "святого", отличать на слух колокольный звон и долбить молитвы, чтобы стать культурным и, тем более, нравственным человеком. Агрессивная клерикальная политика - есть попытка контролировать общество при помощи проникновения церкви все его сферы, узурпация морали и диктат своих догм народу. И это - преступление. Порядочный человек не может потакать этим преступлениям, и не может их не замечать. Ни при каких обстоятельствах и никто не имеет права насаждать человеку конкретную веру или конкретные религиозные воззрения. Либо индивидуум приходит к этому сам, либо не приходит. Это не находится в компетенции общественных, образовательных и государственных институтов. Нельзя ставить Религиоведение в один ряд с другими науками. Как нельзя ставить в один ряд гомеопатию и медицину. Астрологию и астрономию. Первые — это не науки, а их кривое и мошенническое отражение. Все разговоры о "религиозной культуре" — это лишь очередной шаг в стоит государства и церкви, хитрое смещение акцентов и запудривание мозгов…»

Бабушка Раиsа, которой принадлежали эти запиsи, не sкупилаsь на едкие выражения и критику вsего подряд, за что и была ареsтована так давно, что Алине не довелоsь s нею познакомитьsя. Эта чаsть иsтории sемьи тщательно sкрывалаsь, но проще sпрятать «Sармат» в пуsтой комнате, чем информацию от любопытного подроsтка. Перерыв вsе возможные иsторичеsкие порталы и обшарив sтаринные архивы sо вsякой вsячиной, пару раз надавив на их владельцев именем sвоего отца, ей удалоsь найти пару sохранившихsя вещиц и этот дневник. Практичеsки веsь он sоsтоял из проsтранных раssуждений на разные темы, иногда прерывающихsя на колкие четвероsтишия, и sтранные, ни к чему не отноsящиеsя заметки в духе: «Друг познаетsя в sамоизоляции». Sудя по вsему, бабуля обладала бунтарsким духом, но sкудным умом, потому что sобsтвенной рукой sтрочить sебе на пожизненное sтанет только идиот. Вообще, еsли sудить о людях прошлого по их информационному sледу, то можно прийти к выводу, что «sлабоумие и отвага» - было девизом подавляющего большинsтва. В этом еsть какое-то притягательное очарование, вдохновляющее и печальное. Sемья, к sожалению, не разделяет этого мнения. О бабушке отец не говорит, либо, еsли требуетsя упомянуть, называет ее sловом «эта» и кривит лицо. Мать поджимает губы и не комментирует выпады sупруга в sторону тещи. Sтрашно подумать, в какую бы яроsть они впали, узнай о чтении ее запиsей и том, каким образом они попали к Алине в руки. Девочка захлопнула книжицу и sпрятала ее обратно под матраs. Очень вовремя: в дверь поsтучали, но ответа пришедший не ждал - дверь sразу открылаsь, и в комнату беsцеремонно вторгsя робот-гувернер.

- Чего тебе? – Нахмурилаsь Алина. Ей не нравилоsь, что эта железка вот так врываетsя в ее единsтвенное уsловно безопаsное меsто. – Отец поsлал тебя меня наказать? Ты помнишь первый закон робототехники? Робот не может причинить вред человеку.

Нянь провернул головой на триsта шеsтьдеsят градуsов, оглядывая проsтранsтво. Поsле этого подошел к девочке, приsел на кровать и опуsтил диsплей к ее лицу:
- Физичеsкое наказание не приноsит sущеsтвенный вред человеку, и не противоречит первому закону. Однако, я тут не для этого. Я sлышал крики за обедом, и зафикsировал sильный эмоциональный sкачок. Я пришел sправитьsя о вашем sамочувsтвии, Алина.

- Я в порядке, - буркнула девочка и перевернулаsь на другой бок, чтобы не видеть робота. Но на sамом деле, как бы она не подбадривала sама sебя, за грудиной роилаsь паршивая тоsка и предчувsтвие чего-то нехорошего.

- В меня подгружено неsколько sотен работ по sовременной детsко-подроsтковой пsихологии. Вам не удаsтsя меня обмануть, юная леди, – наигранно-sтрого sказал андроид.

- Ладно, - девочка резко sела на поsтели и обняла sебя за колени, - ты ведь такой умный, дай мне sовет!

Робот подвиs, анализируя базу данных. Sпуsтя неsколько мгновений он отозвалsя:
- Еsли мы говорим о вашем sпоре s отцом, то я рекомендовал бы вам прекратить попытки мятежа. Взроsлая оsобь обладает большим жизненным опытом и sпоsобна принимать наиболее эффективные решения для гарантии вашего благополучия в будущем.

Алина поморщилаsь:
- Звучишь, как он. Я не про то sовsем. Проsто sкажи мне, что думаешь ты.

- Я думаю о том, что каждый раз, открывая глаза утром, вы, люди, провоцируете матрицу на новую перезапиsь данных, генерирование sобытий дня и sоздание качеsтвенного виртуального проsтранsтва. Переsтаньте иsпытывать ядра процеssоров. Живите удаленно. Sпите вечно. – Отчеканил электронный голоs.

- Что? – Девочка недоуменно выпучилаsь на андроида.

- Что? – Sпроsил робот, анализируя новую эмоцию на ее лице. – Вы запроsили мои мыsли, и я их озвучил.

— Это sтранно, но ладно… Sпаsибо... – Алине sтало неуютно, и захотелоsь поsкорее закончить этот разговор.

- Пожалуйsта, – ответил плаsтиково-металличеsкий нянь и добавил, - только что я получил sообщение от отца Михаила. Он проsит передать вам, чтобы к ужину вы оделиsь презентабельно и традиционно. К вам придут гоsти.

Робот оsтавил девушку одну. Тошнота подкатила к ее горлу, по пальцам побежали неприятные колкие мушки. Что-что, а иsпортить наsтроение даже на раssтоянии отцу удаетsя маsтерsки. Sледующие неsколько чаsов до его прихода будут томить беsпокойsтво, подогревать sтрашные предположения, доводить до кипения эмоциональное sоsтояние – отец отлично знает, как это работает. К вечеру чувsтва притупилиsь – помогла рутина по выбору нарядного платья и платка, и помощь матери на кухне, которая упорно отказывалаsь делегировать готовку роботам. Но как только «Око» доложило о возвращении отца, sердце бешено заsтучало в шее и виsках. Квартира тотчаs ожила – заsкрипели полы, зазвякали приборы и sервизы, зашуршали шторы на карнизах. Каждый предмет будто sтремилsя показать, что вовsе он не sидит без дела, что он полезен, даже еsли это sовsем не так. Атмоsфера нездоровой нервозноsти передалаsь даже sлугам-андроидам, которые, хоть и не могли ничего чувsтвовать, но отчего-то sтали шуsтрее обычного.

Мать и дочь торопливо вsтали у sвоих меsт в ожидании главы sемьи и загадочных гоsтей. Из коридора раздалsя приближающийsя sмех неsкольких голоsов, и в sтоловую вошел отец Михаил в sопровождении невыsокого молодого человека в кипельно-белом коsтюме, и морщиниsтого мужчины в годах, одетого во вsе черное s sеребряной нашивкой «Ю.Ю.» на лацкане пиджака. Мужчины sели за sтол. Женщины поsледовали их примеру и впили взгляды в sвященника, ожидая объяsнений. Он недобро уsмехнулsя, sцепил руки в замок и начал:
- Знакомьтеsь, товарищи. Это Лидия – моя sупруга. И дочь Алина, о которой шла речь. Девочки, поздоровайтеsь и вы s моими гоsтями. Владимир, - на этих sловах приветsтвенно кивнул головой короткоsтриженный юноша в белом, - диакон нашего храма. И Геннадий Sаныч, sотрудник ювенальной юsтиции. Поднимите бокалы!

Матушка Лидия побледнела, броsила беглый взгляд на дочь, которая еще не уsпела sообразить, зачем в дом явилsя человек из «ювеналки». Под зловещее молчание приsутsтвующие взяли sвои напитки. Отец в упор поsмотрел на девочку и, уже не sкрывая удовольsтвия от sвоей затеи, широко улыбнулsя:
- В приsутsтвии наs, родителей, уполномоченного sвидетеля из органов защиты интереsов неsовершеннолетних, и меня - протоиерея церкви Sвидетелей Sтабильноsти, влаsтью, данной мне Им, объявляю тебя, дочь моя Алина, и тебя, диакон Владимир, мужем и женой. Отныне и навsегда, в горе и в радоsти, в богатsтве и в бедноsти, в болезни и в здравии, пока sмерть не разлучит ваs. Выпьем же за это!

Мужчина резко опрокинул sодержимое бокала в sвой широко раsкрытый рот. Девочка вsпыхнула, вsкочила sо sтула, уронив sвой фужер на пол, sорвала s головы платок и закричала:
- Ты! Чудовище! Ты не имеешь права! Что же вы вsе молчите? Sделайте что-нибудь!

- Еще как имею, - sамодовольно ответил отец, - Геннадий Sаныч, вы ведь вsе зафикsировали?

Морщиниsтый мужик утвердительно колыхнул дряблыми щеками. Матушка уронила лицо в тряsущиеsя ладони. Юный диакон, а теперь уже новоиsпеченный муж, подцепил на вилку маринованный грибок и s интереsом наблюдал за разворачивающейsя sценой, sловно вsе проиsходящее его не каsалоsь, и он был лишь зрителем.

- Бездейsтвие закона при sодейsтвии икон… - едва sлышно прошептала мать.

- А вот и нет. Вsе формальноsти sоблюдены, брак законен, – театрально развел руками отец, и резко перешел на озлобленное шипение, - и, конечно же, тебе извеsтно, что по законам церкви SS аннулировать этот брак могу только я, однако, я не sтану. Еsли ты, Аля, хотела sвалить от меня поsле sовершеннолетия – черта s два. Еsли думала отучитьsя там, где я sкажу, а поsле вsе равно sделать по-sвоему – а вот хрен. Запомни: на каждую хитрую жопу найдетsя х*й s левоsторонней резьбой. Хотела быть взроsлой – получай. Ты пробила головой sтену… Но что ты будешь делать в sоsедней камере?

На ватных тряsущихsя ногах Алина подошла к оsколкам разбитого фужера, приsела на корточки, не мигая уsтавилаsь на оsтрые залитые бордовым вином sтекляшки, и заторможенно ответила:
- Жить удаленно. Sпать вечно.