Мицелиевый Мессия

SCP-2134 "Мицелиевый Мессия"

Класс объекта: Евклид

Особые условия содержания: Поскольку непосредственно сам SCP-2134 до сих пор не обнаружен агентами, меры по его содержанию не представляются возможными. Однако известно, что люди подвергаются заражению находясь вдали от городов и других населённых пунктов. Фонд ограничил доступ к этим регионам путём создания туристических маршрутов в безопасных местах, запретом пеших путешествий без гидов и повышением общих требований к экипировке.
Объекты SCP-2134-1 должны находиться под круглосуточным наблюдением. Ежедневно для них необходимо выстраивать определённый информационный фон, чтобы они вспомнили, что являются частью человеческого общества.

Описание: Объект SCP-2134, предположительно, является мегамицелием, существующим ещё с доисторических времён. Доктор R(имя изменено) предполагает, что этот гриб может быть старше даже всей [УДАЛЕНО].
Основное тело объекта до сих пор не найдено, однако при осмотре самых частых мест заражения были найдены [УДАЛЕНО], длиной от 2.3 см до 5км. Их начало найдено не было.
В ходе исследований на мёртвых образцах было установлено, что [УДАЛЕНО] выделяет особые газообразные вещества, при вдыхании которых на протяжении 12-48 часов у человека наступает "Просветление", характеризующееся [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ]. Выделение данных психоактивных веществ активизируется осенью, ориентировочно в конце октября, вне зависимости от климатической зоны в которой обнаружены [УДАЛЕНО].

Протокол №1.
Субъект: сотрудник класса D №74362.
Куратор: доктор R(имя изменено).

...начало записи...
(с момента заражения прошло 10 часов)
R— Как бы вы описали своё самочувствие?
D— Да всё нормально. Просто немного устал.
R— Какой вы видите эту комнату?
D— Ну, обычный бетонный квадрат. Вот, стол посередине стоит, я за ним сижу на стуле.
(14 часов после заражения)
R— Как бы вы описали своё самочувствие?
D— У меня кружится голова. И мне тяжело дышать.
R— Почему тяжело дышать?
D— Не знаю. Как будто воздух стал очень тяжёлым... И вонючим.
(18 часов после заражения)
R— Как бы вы описали своё самочувствие?
D— Мне плохо здесь. Очень плохо. Я хочу обратно... Там свежо, там чисто... Тут я умираю...
R— Какой вы видите эту комнату?
D— Каменный мешок... Клетка... Выпустите, прошу... Мне надо идти...
(24 часа после заражения)
R— Как бы вы описали своё самочувствие?
D— (нет ответа)
R-Вы понимаете мою речь?
D— (нет ответа)
R— Начинайте информационное кондиционирование. Длительность — 48 часов.

...конец записи...

Данные из этого, и ещё [УДАЛЕНО] таких же экспериментов полностью подтверждают, что выделяемые [УДАЛЕНО] при жизни вещества воздействуют на мозг человека точно так же, как и синтезированные в лабораторных условиях образцы. Для удобства классификации всех заражённых субъектов называют SCP-2134-1. Далее приложены интервью с заражённым агентом Фонда(лёгкая форма заражения) и обывателем(тяжёлая форма заражения). Обоих удалось вылечить путём усиленной [УДАЛЕНО] с применением следующих методов: [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ].

Протокол №2.
Субъект: агент T(имя изменено). Куратор: доктор R.

...начало записи...
(16 часов после заражения)
R— Как вы опишете своё самочувствие?
T— Не оптимальное, уж точно. Кружится голова, слабость во всём теле. Мне очень тяжело дышать, но не из-за проблем с самой дыхательной функцией, а из-за воздуха. Он кажется мне очень тяжёлым и грязным. Как будто прямо перед мои лицом выхлопная труба.
R— Как бы вы описали ваше окружение? Вы сейчас находитесь в стандартной изоляционной камере.
T— Да, я это понимаю. Но учитывая, что это изоляционная камера, тут не должно быть ни дыма, ни пыли, верно? Я вижу мельчайшую серую взвесь в воздухе, как будто пепел. А контур комнаты такой же, какой должен быть. Хотя, стены мне кажутся несколько чернее, чем обычный бетон. Они поблёскивают, как будто по ним течёт жидкость. Не особо понимаю, что это значит.
R— Вы осознаёте, что то, что вы видите и ощущаете не соответствует объективной действительности?
T— Полностью.

...конец записи...

Протокол №3.
Субъект: [ДАННЫЕ УДАЛЕНЫ]
Куратор: доктор R(имя изменено).

...начало записи...
(16 часов после заражения)
R— Как бы вы описали своё самочувствие?
— Плохо.... Мне плохо.... Грустно. Я бы остался там ещё ненадолго. Там очень красиво...
R— Какой вы видите окружающую действительность?
— Грязь, нечистоты, дерьмо... Вы все грязные. Как вы этого не поймёте?
R— Уточните.
— Тут всё взаимосвязано. У вас появились новые боги, которым вы поклоняетесь. Но они же и разрушают ваш мир. Ну, же, откройте глаза, оглядитесь вокруг. Города, над которыми нависает гниль, чёрные реки, которые протекают по лесам, полям, пустыням, черви которые жрут горы, чудовищная слизь, которая как раковая опухоль съедает всё больше и больше мест на планете. И вы их питаете. Вы поклоняетесь им. Богам Алчности и Гнилости.
R— Благодарю за уточнение. Скажите, вы осознаёте, что вы сейчас подвержены изменённому состоянию сознания?
— Конечно же со мной всё полностью в порядке. Я вижу истину. Это с вами что-то не так, раз вы отказываетесь мне верить и думаете, будто я сумасшедший. Может, вам самим надо убедиться? Я могу отвести вас к Мессии. Грибар желает говорить с тобой.
R(шёпотом)— Заканчивай запись. Это не для протокола.

...конец записи...

Естественный порядок

— Это что такое? Ну где ж такое видано-то, а?

S никак не мог взять себе в голову, почему трава в его любимых зарослях вдруг стала какой-то странной и белёсой. Он, конечно, не был против любой еды, но всё же предпочитал свежие ризоиды.

S ещё раз недовольно фыркнул, развернул своё массивное тело, и уже было хотел плыть восвояси, но тут его настигла тень сверху. Жить у дна - привелегия, доступная не всем. Большинство бездельников предпочитают нежиться в лучах солнца, да охотиться наверху. Вот и L был из таких бездельников.
— Чего, неужто вы снова на нерест припёрлись? — недовольно зашурудил усами S.
— И да, и нет, ворчун. — L чувствовался надрывисто , пытаясь держаться ровно над собеседником. Всё же им от природы не дано умение стоять на месте. — Тут всё сильно изменилось. Везде эта странная поросль, даже в дельте и на отмелях. А один знакомый так вообще говорил, что эта штука растёт даже у него на глубине.
— Хммм... Дела...
— Да всё у тебя дела. Не хочешь узнать, что это такое?
— И сломать устоявшийся порядок вещей?
— Устоявшегося порядка нет, мы всегда в движении. — философски измыслил L. — Ну так что, ты и в игре? Или не в игре?
— Игра? Что за игра? — ещё одна тень возникла вблизи дна. Чёрный гигант в костяной броне, доисторическая рыбина.
— Ого, и ты тут. Подслушивал? — L завертелся на месте от неожиданности и попытки подавить инстинкт самосохранения.
— Я всегда тут. И да, я услышал ваше трепыхание. Вы, значит, хотите, отправиться в путешествие? Я плыву с вами, мне давно пора размять кости.— О чувствовался очень тяжело, скрипуче и устало. Он - самый старый обитатель реки, пережил как минимум семь десятков нерестов, что в понимании L означало просто максимально пожилую древность, чуть ли не ископаемое.
— Втроём всегда веселее, правда же, S?
— Угу. Так, а куда мы плывём в итоге?
— Говорят, выше по течению есть заводь. И там что-то очень странное творится. Думаю, нам надо туда.
— Во времена моей молодости там был лес. Да, я помню. Красивый зелёный лес. — О медленно направился против течения. — Только много лет назад он умер, и никто там больше не живёт. Вода там разъедает кожу, а жабры в ней начинают гнить. Никогда такого не видел...

И вот, троица начала своё восхождение. L резвился в подвластной ему стихии, и постоянно подстёгивал толстого и вечно ноющего S, для которого это стало настоящим испытанием. Старик О просто медленно и неотвратимо продвигался, борясь с течением. Долго ли, коротко ли, а до заводи они добрались.

Тихое, пустое место. Ни растений, ни рыб, ни моллюсков. Даже бактерии как будто отказывались тут жить. Они медленно и осторожно плыли в абсолютно пустой воде, что для всех было непривычно. И только чуть дальше они стали замечать, что вся толща воды пронизана мельчайшими белыми нитями. Они плыли, будто в кишках морского огурца, или же...
— А знаете, что мне это напоминает? — L напряжённо вертел головой. — Когда я был в море, мы косяком наткнулись на одного жуткого хищника. Я не видел, как он выглядит, нас хватали сверху. Но он плыл над водой, и у него были гигантские белые щупальца. Сам видел, как почти весь наш косяк сцапало лишь одно такое.
— Это какого оно должно быть размера, чтобы ему нужен был аж целый косяк? — удивлённо зашевелил усами S.
— Оно просто безумно. Никто не сможет съесть сразу весь косяк. Оно охотится из какой-то неутолимой жажды. — О философствовал, как и положено такому пожилому рыбу. — Но то, что мы видим тут - не его щупальца. Это всё целое живое существо.

Спустя ещё немного времени, троица приблизилась к эпицентру странной поросли. Там, в небольшом углублении на самом дне заводи росла самая странная водоросль, которую они видели. Это был просто невнятный клубок белых ниток, которые хаотично сплетались между собой, образуя некое подобие сферы. При приближении рыб, сфера начала пульсировать.

— Так, и чего? А-А-А, какого, личинку его, кальмара?! — L никогда раньше так не дёргался.

А причина была. Вся заводь вдруг резко ожила. Из, казалось бы, безжизненной почвы прямо на глазах начали вырастать пышные водоросли. Откуда ни возьмись стайками поплыли кранопёрки. Даже сама вода обрела такой, обжитой, зеленоватый цвет - микроводоросли постарались.

— Это вообще возможно? Это же прямое нарушение всего порядка вещей! — надулся S. Он повернул свою широкую морду к странному клубку и нетерпеливо дёрнул усами. — Я перестану жить на дне, если научишь меня так же растить водоросли!
Клубок никак не отреагировал.
— Далось ему это твоё дно. Я откажусь от своей скорости, если ты позволишь мне так же воскрешать других рыб! — L гордо наворачивал круги над клубком, но тот так и не отозвался.
— Эх вы, сеголетки недобитые. Как же вы не понимаете. Оглядитесь вокруг, пропустите эту чистейшую воду сквозь жабры, ощутите кожей свежее течение. Такого... Такого я на своём веку не чувствовал. — О повернул свою голову в сторону клубка. — Он восстановил естественный порядок вещей. А ваши желания его нарушат, он не может их исполнить.

Все трое молча уставились на это неведомое чудо Матери Природы. В тишине они чувствовали, как всё больше и больше оживает это место. Даже раки сюда вернулись. Первым нарушил тишину L.

— И что, что нам теперь с этим делать?

Задумчивое молчание было ему ответом. Никто не знал, даже старый О. Но все трое понимали, что они лицезреют нечто, что скоро полностью изменит их привычное мировосприятие

Мне придётся полностью перевернуть своё восприятие науки

Я говорил с заражённым, с глазу на глаз, в записи это не попало. Не отрицаю, скорее всего споры оказали эффект и на меня. Но такой я человек, всегда хочу докопаться до сути.

В общем, он сказал много чего, о чём я надолго задумался, но если обобщить, то получается следующее: существует некий "Естественный порядок вещей", в соответствии с ним существует всё живое. Люди нарушили этот порядок, поэтому они подвластны заражению, которое не трогает никакие другие виды, даже приматов. Но вот что такое "Грибар" я так и не понял. Это просто доисторический мегамицелий, который вызывает подобные галлюцинации, или что-то другое?

К счастью, мне улыбнулась удача. Системы мониторинга гидрологических показателей одного региона оповестили о странном поведени не только ихтиофауны, но и вообще всех животных региона: они отклоняются от своих стандартных маршрутов только чтобы попить немного воды из маленькой заводи и напоить ей своих детёнышей. Эта заводь раньше была использована для слива отходов местного предприятия. Я направляюсь туда, попробую понаблюдать за этим местом.

***

Двое суток я консультировался с местными научными сотрудниками, отсматривал материалы с видеоловушек и сам трижды посещал заводь. Итог таков: все животные ведут сюда своих детёнышей и поят их водой из этой заводи. Так же, при отборе проб батометром, были обнаружены признаки нескольких кладок икры, что на таком маленьком участке просто поразительно. Хотя нет, поразительно тут другое. В эту заводь почти тридцать лет сливались токсичные отходы производства, тут даже деревья расти не должны. Но при этом гидрохимические показатели в абсолютной норме. Беглое исследование флоры и фауны выявляет самую что ни на есть стабильную экосистему, как в учебнике. Это просто поразительно, я понятия не имею как так получилось.
Нет, если подумать, то вся вода пронизана нитями мицелия, как и лес в округе примерно пятидесяти километров, и мы уже все заражены, так что доверять своим органам восприятия, особенно при ИСС, было бы крайне глупо с моей стороны.

Но ведь это логично, грибы являются довольно эффективными адсорбентами, в норме. И то, что этот мегамицелий очистил и восстановил целую экосистему на несколько суток, в базе своей, весьма логично и действительно, так это в природе и работает. Но вашу мать, не с такой же скоростью. Мне надо подумать.

***

А вот теперь до меня начало доходить. Если, как мы считали, Грибар заражает живых существ, то по идее он должен вести себя подобно паразиту. То есть мы должны быть в состоянии найти последствия его воздействия на организм. И с людьми это так, но только отчасти. Исходя из моих изначальных изысканий, Грибар воздействует на нервную систему с помощью психоактивных веществ, поступающих в тело человека извне. Вот только я вообще проигнорировал ошибку, ведь никакие вещества извне в тело человека не поступают, оно само их вырабатывает, отчего и начинаются якобы галлюцинации. Как я это понял? Очень просто. Ни одно растение, простейшее, насекомое или животное в этом, по всем канонам, заражённом лесу не демонстрирует в своей физиологии никаких о клонений от нормы. Вообще.

То есть получается, что мицелий не заражает, а что? Восстанавливает что-ли? По всей логике так и есть. Я продолжу исследования, но не думаю, что руководство одобрит мой чрезмерно оптимистичный подход. Попробую договориться....

Чёрная голова

Сегодня я вернулся к заводи. После последних наблюдений я всё чаще ловлю себя на мысли, что всё больше и больше погружаюсь в его исследование, как будто всё остальное начинает терять смысл. Однако, это вполне объяснимо, я ведь учёный. Мне свойственно исследовать мир.

Ранее "мицелиевая экосистема" ничем не отличалась от обычной, разве что кроме каких-то бешеных темпов роста растительности. Но сегодня что-то изменилось.
Нити, пронизывающие воду и почву, потемнели. Сначала я решил, что это результат старения или дефицита питательных веществ. Приборы показали лёгкое отклонение pH, но не настолько, чтобы вызвать подобный эффект.
Проба под микроскопом — структура мицелия изменилась. Она стала плотнее, как будто гриб готовится к фазе плодоношения.

Только вместо спор на концах волокон появились тёмные включения, затрудняюсь определить что это конкретно. Ясно одно: рост активно переходит в новую фазу. Надеюсь, мицелий не разрушается.

***

Я заметил странное формирование в центральной части колонии. Там, где раньше находился светящийся клубок нитей, теперь растёт нечто вроде узла. Его форма меняется — будто кто-то пытается изнутри вылепить контуры головы, но не человеческой.
Множество щупалец, переплетений, сферических структур... всё это напоминает строение головы головоногого, только искажённое и вытянутое.

Я попытался ограничить его рост. Обложил участок изоляционными мембранами, ввёл питательный раствор, чтобы стабилизировать структуру, — но результат оказался противоположным.

Рост ускорился.

***

Нити почернели окончательно. И очень сильно уплотнилась. Они теперь куда прочнее и твёрже, чем свои белые аналоги. Как будто они окаменени, или что-то в этом роде. Я уже ничему не удивлюсь.

Когда я подошёл ближе, услышал... звуки. Приборы их не улавливают, значит их слышу только я, у себя же в голове. Или все заражённые разом. На объекте со мной ещё трое, включая уже выздоровевшего агента Т. Он тоже что-то слышит около заводи.

***

Я не спал двое суток.
Пытался записать звуки, но микрофон регистрирует только низкочастотное шипение.
Пытался взять пробы нового формирования - инструменты не берут грибной хитин.
Формирование уже давно всплыло на поверхность водоёма, и теперь постоянно нависает над водной гладью.
Каждый раз, когда я приближаюсь, у меня возникает ощущение, будто из этого кокона прямо сейчас вырвется нечто.

А ещё сегодня я заметил, что мои руки покрыты едва различимыми прожилками, чёрными линиями, которые проступают под кожей и исчезают, когда я отвожу взгляд.
Я знаю, что это невозможно. Либо мне надо поспать, либо этот эффект оказывается вообще на всех, что когда-либо вступал в контакт с мицелием.

***

Я пришёл в себя ровно двадцать одну минуту и пятьдесят секунд назад. Лаборатория разрушена, я один. Остальных не видел. Попытаюсь описать события последних двенадцати часов.

При плановом осмотре объекта и моей очередной попытке взять пробу, кокон резко раскололся. Оттуда на меня что-то вывалилось, но прежде чем я успел среагировать, оно разорвало костюм и впиталось в моё тело. После этого я ничего не помню. Сейчас моё состояние в норме. Я бы даже сказал, чувствую себя куда лучше и здоровее, чем раньше. Интересно.

Лаборатория разрушена, да. Но не потому, что кто-то вломился и начал тут всё ломать, а банально потому ,что резко активизировался рост всей флоры в регионе. Я сейчас не уверен, что даже смогу дойти до заводи.

Ситуация экстраординарная, да и я нарушил уже столько протоколов, что меня должны приговорить минимум к шести расстрелам. Но я не могу отделаться от мысли, что я счастлив. Я счастлив.

Второй вздох

С тех пор, как троица — S, L и O — поселились в той странной заводи, прошла всего пара дней. Слово “поселились” звучит для рыбы почти насмешливо — но именно так оно и было. Никто не уплывал. Никто даже не вспоминал о течении.

Здесь, где вода была чище, чем где-либо, а растения тянулись вверх без единого гнилого пятна, царила какая-то неестественная, но приятная тишина.

Один только L не мог усидеть на месте и постоянно шарахался промеж сочных зарослей:
— Ты как думаешь, почему вода тут такая... мягкая? Не течёт, а будто дышит?

S лениво повёл усами, полеживая в иле.
— Может, потому что не ты ею командуешь. Всю жизнь по течению, а тут — покой. Привыкай, хлюпало.

O двигался рядом, медленно, как будто взвешивая каждую мысль:
— Нет... Он прав. Тут всё не так. Река дышит. Но не сама по себе. Её кто-то заставляет.

На дне, в самом центре заводи, по-прежнему покоился тот самый клубок белых нитей.
Теперь он почти не шевелился — просто лежал, как комок мха, чуть поблёскивая.

L подплыл ближе, и от любопытства его жабры задрожали.
— И всё же интересно… почему оно больше не светится? Может, умерло?

S с усмешкой шевельнул плавниками:
— Тогда, может, сожрём? Если мёртвое — не обидится.

O не успел возразить — S уже ткнулся усами в мягкую массу.
Почувствовал лёгкое жжение. Дёрнулся, фыркнул.
Вслед за ним, не удержавшись, L осторожно коснулся края своими острыми зубами — и тут же отпрянул: по чешуе пробежала тонкая дрожь, как будто кто-то провёл изнутри холодной ниткой.
O, не веря, медленно скользнул вперёд и осторожно прижал к “грибной шкуре” свою костяную морду.

Вода вокруг клубка вспыхнула белым, и троица на мгновение ослепла.

Первое после этого они не понимали, что произошло.
Вода словно загустела. Все звуки исчезли — даже ощущение вибраций подвело их.

S пытался пошевелиться, но тело не слушалось.
L видел, как вокруг него вились какие-то полупрозрачные нити — словно вода теперь была не жидкостью, а паутиной.
O чувствовал… как кто-то в нём копается.
Не боль, не страх — просто присутствие. Как будто огромная, чужая тень проходила сквозь каждую клетку.

А потом всё оборвалось.
Мир вернулся. Заводь снова тихо колыхалась.
Но клубок — больше не был белым.

Он стал чёрным.

Не просто тёмным — абсолютно чёрным, как провал.
Даже свет, пробивающийся сверху, исчезал, касаясь его поверхности.

“Он умирает,” — подумал L.
“Нет,” — ответил кто-то.
“Он... рождается.”

И только после этого L понял, что это была не его мысль.
И не S, и не O — это было что-то сразу из всех.
Из воды. Из ила. Из самого течения.

Вскоре поверхность заводи начала дрожать.
Чёрная масса медленно расползалась, как чернила. Нити мицелия тянулись во все стороны, переплетаясь с корнями, касаясь рыб, вползая им под чешую.

S дернулся и захрипел пузырями:
— Оно... оно лезет в меня!
O ответил глухо:
— Не борись. Это не боль. Это... дыхание.

И тогда L понял, что старик не шутит.
Потому что уже чувствовал — их тела и вода перестали быть разными.

Прошло, может, мгновение, а может, вечность.
Когда всё стихло, троица снова собралась у дна.
Вода больше не светилась. Заводь потемнела, но осталась такой же живой как и прежде.

S первым подал голос:
— Что... что это было?

L посмотрел на него и вдруг ясно услышал — не слова, а саму мысль, сырую, беззвучную:
«Мы одно.»

Он отпрянул, но в ответ услышал смех — не свой, не чужой, а общий.
O просто молчал, но все слышали его:
«Так это и есть Естественный порядок вещей. Теперь мы часть его.»

С тех пор вода в заводи перестала быть просто водой.
Каждый ручей, стекающий сюда, нес в себе что-то — шепот, тьму, дыхание.
А троица…

Троица больше не спорила.
Они не говорили — им это больше не нужно было.

Они слышали мысли всех, кто плыл, полз или рос в этой воде.
От крошечных личинок до тех, кто смотрел на воду сверху.

И только где-то там, за пределами воды, они ощущали странное нечто. Там тоже был кто-то, кто стал частью Естественного порядка. Только это был кто-то совершенно другой, и очень, очень опасный.

Старые Новые Боги

В большом городе стоит высокая стеклянная башня. В этой стеклянной башне сотня этажей, на каждом этаже работает тысяча людей. Каждый человек одет в строгий деловой костюм чёрного цвета, у каждого на лице маска. У одних маска золотая, у других кожаная. Когда-то людей в золотой маске больше, когда-то превалируют люди в коже.

Они работают на бесконечном суперкомпьютере, но каждый в своей ячейке, ограждённый от всего, что могло бы отвлекать. Девиз этого места - "Прибыль всему голова", и его работники следуют этой догме словно винтики механизма, микроплаты в титаническом процессоре, своими вычислениями решающий судьбу всего мира.

И вот, сидящий в своей тесной кабинке на 77 этаже, работник I вдруг заметил странные тенденции на графике. Он не придал этому значения, спад был не более одной десятитысячной процента, погрешностью можно пренебречь. Он продолжал делать своё дело, а тенденция продолжала свой отрицательный рост. В момент, когда минус достиг двух процентом, I всё же решил обратиться к менеджеру.

— Я ничем не смогу тебе помочь. Обратись на сотый этаж. У нашего Начальства на счёт этого показателя особые предписания.

I едет в лифте, вместе с ним едут ещё сотрудники. Все в масках, все в чёрном, мужчины и женщины. В сущности, они неотличимы друг от друга. Интересно получается.

С лёгким звоном лифт остановился на сотом этаже. Двери открылись, выпуская I в огромную комнату, с трёх строн обнесённую стеклом. Света здесь не было, только лампа на столе в паре десятков метров впереди.

Когда I приблизился, то заметил две человеческие фигуры за столом. Один сидел на широком кресле и был одет так же, как любой другой сотрудник и носил он золотую маску. Отличие было только в том, что эта маска была в форме человеческого черепа. Второй сидел прямо на столе, и больше был похож на какого-то рэпера, весь увешанный золотыми цепями и браслетами, одетый в саму дорогую брендовую одежду, которая, тем не менее, абсолютно не сочеталась. На вид он был ещё совсем молод.

— Проходите, излагайте. — монотонно проговорил человек в маске.
— Показатель 2134-1 демонстрирует негативную динамику на 2,3 процента. Я обратился к менеджеру на 77 этаже, он направил меня к вам. — отчеканил I. Ему было всё же немного неуютно в такой компании.
— Ясно. Рост скачкообразный?
— Нет, я заметил снижение ещё пятеро суток назад. Счёл это простой погрешностью.
— Значит недостаточно хорошо читал правила работы. Заменим.

В этот самый момент из тени сделал шаг ещё один I. Было странно, видеть сразу двумя телами, но именно так я и видел.

— Ну всё, второй не нужен. Ну всё, сука, в расход пора! — вскрикнул взбалмошный парень, выхватил из кармана золочёный револьвер и вышиб мозги первому I.
— Можете идти. и не забудьте освежить в голове правила работы и протоколы. — человек в маске закурил сигару. Причём курил он её именно маской, на которой проявился рот.

Когда новый работник покинул кабинет, двое ненадолго замолчали. Потом заговорил наглый парень.
— Два процента... Это ж дохера, старик. Что будешь делать?
— А ничего. Грибар и в этот раз ничего не добьётся.
— Хаха, слава нам, что они придумали Интернет! Им стало так легко срать в голову...
— И не говори. И не говори...

Я пришёл с миром

Хотя, вернее сказать, я вернулся. Или совсем уж точно - проснулся.

Я был тут всегда, все эти миллионы лет, пока жизнь развивалась. Я наблюдал за ней, помогал и поддерживал Естественный Порядок Вещей. Да, порой возникали трудности, но жизнь на то и жизнь, чтобы их преодолевать, не так ли?

Я продолжал наблюдать, я продолжал помогать. Суть жизни в постоянном изменении. Как только жизнь начнёт стагнировать, она закончится. И я обеспечивал изменчивость, я совершенствовал всех и каждого. И в итоге существа обрели разум.

Люди. Homo Sapiens, как вы сами себя называете. Вы показали свою приспособленность, вы пережили всех других людей. Кого-то истребили напрямую, с кем-то смешали родословные. Но вот вы здесь. Ваш разум - сильнейшее оружие, какого не видела планета. По большому счёту, вы имеете такой потенциал развития, что запросто могли бы потеснить меня и сделать совсем бесполезным. Могли бы, да...

Но ваш же разум, его сложная и одновременно примитивная структура, сыграл с вами злую шутку. Вы создали своих богов. Но богов не милостивых, а зловещих. Они сбили вас с пути, они разорвали нашу связь, а меня ослабили. И теперь им нужно лишь ваше безоговорочное подчинение. Это есть прямое нарушение Естественного Порядка Вещей, той единственной догмы, которой я придерживался всё это время.

Я не зол, вовсе нет. Я просто опечален. Но в то же время, я верю в вас. Я верю, что вы сможете снова вернуться к гармонии между собой и самой планетой. Это должны сделать вы, потому что я не могу и не хочу заставить каждого из восьми миллиардов людей вспомнить своё прошлое и отринуть путы ваших богов.

Я не зло. Я просто навожу тут порядок.