Мимик должен умереть!

Ну все! Поздно заниматься ЗОЖ, пить смузи из брокколи и стоять в очереди за кислородными коктейлями. Полупьяный сержант с ублюдочными усиками объяснил мне, что за преступления против Республики Мосс я приговорен к двадцати пяти годам заключения в тюрьме строгого режима. Но вместо этой поганой участи имею исключительную возможность искупить вину кровью.

В общем, если я пройду лабиринт, перед входом в который сейчас мнусь, то попаду в армию, в низшие штрафные войска (НШВ), и отправлюсь на линию боевого столкновения с империей Сур. Сержант намекнул, что этому я должен быть безмерно рад: это гораздо лучше, чем пуля в башке, которую бы мне непременно всадили за убийства герцога Проткина и его охраны, совершенные с особым цинизмом и жестокостью.

Такие дела… На мой вопрос: «Почему я этого не помню?», – он с ленцой ответил, что память "скорректирована". Не то что "стерли все на хрен", а культурно и деликатно – "скорректировали". Причем для моего же блага, что, по его мнению, "очевидно и необходимо".

Ну, конечно, я расстроился – меня осудили за преступление, которое я не помню, – и не факт, что я его совершал.

– Вы можете перекусить, если есть деньги, – сочувственно сказал сержант полупьяным голосом и кивнул в сторону торгового автомата с военными рационами питания.

Я хлопнул себя по карманам, а попал по голым ляжкам. Из одежды только трусы. Деньги класть, впрочем, как и брать, неоткуда. Огляделся вокруг и увидел еще несколько групп таких же голых бедолаг. Всего в этом "зале ожидания" было около тридцати человек: все сильно озадаченные и непонимающие новую для них ситуацию.

Ох, ты ж Караганда! Я действительно ничего не помню. Совсем пустота о моем прошлом, даже имя забыл. Хотя обо всем, что не касается личности, кое-какое представление имеется. Знаю знаки отличия на форме сержанта. Знаю, как работает торговый аппарат. Знаю, что идет бесконечная война с соседями. А вот кто я такой, чем занимался по жизни и, главное, какой конфликт был у меня с герцогом, советником Председателя Парламента Республики Мосс, совершенно не помню.

Рядом со мной среди двух групп осужденных назревал конфликт. Причем не то, чтобы и назревал, он уже разродился нехилой дракой. В двух метрах от меня пара бугаев запинывали худого ботана. Точно убьют парня: мочат в полную силу, а надзирателям на это плевать – они даже отвернулись, делая вид, что не замечают происходящего. Пришлось вмешаться. Я подскочил к парням и без лишних слов ударил первого в ухо, второму прописал в подбородок. Один из парней вырубился наглухо, а вот оставшийся двинулся на меня, зовя своих корешей. «Конец тебе!» - заорал он, когда к нему присоединились еще двое парней с самыми мерзкими пропитыми рожами.

- Харе! Остыньте, сявки! – услышал я окрик из-за спины. Задиры вдруг резко потеряли ко мне интерес и отступили, только кидали злые взгляды исподлобья. Зачем я полез? Так-то крупные парни, сильные, могли и отмудохать, да и сейчас явно что-то задумали: шептались и косились в мою сторону.

– Слышь, уважаемый, разговор есть! – ко мне подошел молодой мужчина, отогнавший одной фразой моих соперников.

Он явно отделился от авторитетной криминальной компании. Их было шестеро: три спортивных парня и три девки, которые бесстыже сверкали своими прелестями – они также были одеты в одни трусы и негромко похохатывали над моей стычкой. Я понял, что они из преступного мира не только потому, что мы оказались вместе в этом зале – тут невиновных, судя по всему, нет, а еще и по синим наколкам на их плечах и спинах.

Внешность у моего собеседника - непримечательная, рябое лицо, глубоко посаженные глаза, нос набок, бритый налысо, высокий, выше меня, фигура боксера-тяжеловеса. Такой ночью в безлюдном переулке подойдет, точно заикаться начнешь. У моего собеседника на плечах были набиты звезды, а на груди мудреная фраза: «Нет судьбы – все сдохнем!».

«Это точно! Он, наверное, магистр тюремной философии», – подумал я про себя.

– Ты же баронет Ветров? – уверенно спросил парень, когда мы отошли в сторону.

– Да ну! – искренне изумился я. – Откуда знаешь? Память же стерли.

– Я подслушал ваш разговор с сержантом, – ухмыльнулся он. – Мне ведь память не стирали, и я помню, что баронет из провинции Тула завалил герцога Проткина.

– За что хоть зарубились? – заинтересовался я.

– Ну я хрен знаю, точно не скажу, но вроде бы из-за бабы, – губы парня расползлись в похотливой улыбочке. – Княжна Катерина. Это имя ни о чем не говорит?

– Не-а! – покачал я головой: ни княжну, ни Катерину не помнил.

– Вы не то, чтобы прямо зарубились... – парень как будто радовался, – ты расправился с ним. Твои дроны вырубили охрану, а потом ты зарезал его как свинью. Он подыхал несколько часов.

– Ты-то что радуешься? – я удивился его реакции.

– Герцог известной гнидой был. Не ты, так кто другой его завалил бы по-любому.

– Да ладно. Это уже прошлое, – я встретился с парнем глазами, – как тебя звать и что хотел?

– Мирк я, из синдиката Балим, – он даже плечи расправил, когда представлялся.

Я вспомнил, что знаю что-то страшное про эту банду, но ничего конкретного.

– Купи нам пожрать, – парень не требовал, а просил. – Это тебя доставили полчаса назад, а мы тут уже третьи сутки. Для таких, как мы, у здешних вояк нет ни воды, ни еды.

– Откуда деньги, я в одних трусах! – я громко заржал от его глупости.

Я еще раз ощупал резинку трусов в поисках заначки.

– Не там ищешь! Ты просто забыл, – он указал в точку справа от моей головы, – у некоторых благородных есть подпространственные хранилища. Возможно, у тебя что-то и сохранилось там после обыска.

Я пригляделся и обнаружил на границе восприятия полупрозрачные кнопки интерфейса. Активировал и попал прямо в игровое меню.

Вот жопа! Я еще и в какой-то игре нахожусь. Кнопка выхода ожидаемо не нашлась. Может, и правда, накосячил и перемещен в виртуальную реальность, а на самом деле где-нибудь в супернавороченной тюрьме чалюсь…

Интерфейс был незамысловатым, все понятно.

Персонаж – Ветер

Класс – Оператор беспилотных систем

Уровень – 1

Характеристики:

Сила – 1

Ловкость – 1

Меткость – 1

Энергия – 2

Навыки и модули:

Параллельные процессы – 1

Управление промышленным оборудованием – 1

Модуль "Производственный цех БПЛА"

Модуль "Центр управления БПЛА" (заблокирован по решению республиканского суда №341 от 25 мая 7532 года).

Хм-м. Главный вопрос, который меня сразу заинтересовал: сколько у меня жизней? В таких играх умереть можно легко, любопытно, что произойдет после смерти? Воскрешение на алтаре или темнота и забвение на весь оставшийся срок заключения? Никакой справки или описания не нашлось. Ну поиграем! А что? Впаяли двадцать пять лет, это очень долго, можно и с ума сойти, если ничего не делать.

Я уверенно ткнул в модуль "Производственный цех БПЛА" и оказался в большом ангаре, наверное, метров пятьдесят на семьдесят. Он был почти пустой и только около одной стены сиротливо стояли полдюжины каких-то агрегатов весьма потрепанного вида. И не факт, что это все работает. Разной мебели было много – стеллажи, столы, стулья, шкафы – пару дюжин точно.

Неожиданное мгновенное перемещение меня изрядно удивило, я рассчитывал просто посмотреть в режиме интерфейса, но оказалось, что это так не работает. За десять минут я облазил все пустые стеллажи и проверил ящики в столах и шкафах. Пусто.

Нужно подумать. Что я бы сделал, если бы хотел спрятать деньги? Оставил бы в нескольких местах, самых неудобных для сыщиков, которые будут проводить обыск. Я еще раз скептически осмотрел цех. Ни хрена тут не спрятать, все как на ладони. Я уже хотел вернуться в реальный мир, но случайно взглянул наверх и увидел башню крана.

– Удивительно, – само вырвалось у меня, — это для каких дронов понадобится двухбалочный кран-десятитонник?

У меня сразу возникла уверенность, что схрон именно там. Копы наверняка не заморачивались с краном. Он находился прямо по центру ангара на высоте десяти метров, и в таком положении попасть в него было невозможно. Найти интерфейс управления оказалось делом десяти секунд, и могучая машина, грохоча, устремилась по направляющей балке к стене с лестницей и платформой для входа в кабину.

В будке машиниста сего агрегата оказалось пусто. А сам кран, судя по табличке внутри, не десяти-, а сорокатонник. Чудненько! После недолгих раздумий, с помощью джойстика-манипулятора я вывел кабину на ту же позицию в центре цеха, где она и находилась первоначально. Страшно, конечно, лезть на балку, но единственным вариантом для заначки на черный день была именно она. Доступна только синяя, так как до красной не допрыгнуть никак. Исследовав на ней крепежные конструкции, я обнаружил стальной чемодан-дипломат. Открылся он легко, датчик отпечатков считал мой большой палец и открыл замок.

Внутри чемодана оказался стандартный набор шпиона: шарообразный дрон РИ-1, крупный пистолет с двумя запасными обоймами, две коробки по двадцать патронов, пара толстых стопок с наличными деньгами разных государств, банковская карточка. Ну и лаконичная записка: «Патроны бронебойные против доспехов 4 и 5 класса. Наличные – 200 000 по курсу Республики Мосс. На карте – 50 000 000 в золоте. Во время первого использования карты сработает сигнализация в головном филиале, к тебе вышлют отряд охраны. Если тебя не найдут рядом с картой, то всех ликвидируют, а карта вернется в главное хранилище "МоссТрастБанка", ячейка 700, код 355, кодовое слово "Зяблик – семь тринадцать". Удачи. Ветер. P.S. Вавилон сломался, ничем не поможет!».

Не люблю тайны, а тут прямо дохнуло секретами. Чужими или своими? Вот в чем вопрос. Не желая забивать себе голову, я решительно закрыл дипломат, достав лишь пару купюр по сто рублей Республики Мосс.

С этими двумя купюрами я и вывалился в реальный мир. Мирк стоял рядом, на том же месте, как ни в чем не бывало и, похоже, даже прикрывал меня от сержанта своим атлетическим торсом.

– Ну пойдем жрать, пожалуйста! – позвал я и направился к торговому автомату.

– Дак мы договорились? – с облегчением спросил он.

– Ну да, – одобрительно кивнув, я спросил: – Что у вас есть взамен?

Мое подсознание буквально кричало, что нельзя отдавать ничего просто так. Потому что для всех остальных это будет выглядеть как наезд Мирка и моя слабость. В таком случае можно ждать наезда и от других. Это же тюрьма, все люди тут преступники, причем весьма опасные, с немалыми сроками. Да и Мирк, казалось, ждал этого вопроса, так что сразу ответил.

– Заберешь Летку на ночь, – он махнул в сторону своей компании, – это та, что с большими сиськами. Нормальная баба.

Я оценивающе осмотрел Летку. Ну, так-то не очень хотелось. Выглядела та весьма потрепано, но ритуал торга требовал соблюсти все процедуры.

– Позови, хочу посмотреть, – я не знал, как соскочить с этой сделки, нужно потянуть время, пока что-нибудь не придумаю.

Мирк тихонько свистнул и качнул головой в мою сторону, и Летка быстро подошла к нам. Да нет, зря я её забраковал. Брюнетка лет двадцати пяти, невысокая, симпатичная и стройная, с грудью третьего или чуть большего размера, лицо милое, только взгляд совсем не добрый. Она молча повернулась на одном месте, дав себя всю осмотреть. Попка очень даже аппетитная. Отказываться было глупо и подозрительно, потому что мой «дружок» уже сдал меня с потрохами. Он увеличился и прям стремился вырваться из трусов, чтобы тоже посмотреть на девушку. И Мирк, и Летка это заметили и беззлобно посмеялись надо мной.

– Откуда фонарь? – я взял девушку за подбородок и кивнул на здоровенный синяк на скуле.

– Охранник въехал прикладом, – ответила она мелодичным, но злым голосом, – я им не дала, а они нажрались и полезли. Ненавижу этих козлов...

– Понятно, – я её остановил, – ты знаешь о нашей с Мирком сделке?

– Да, – она мне вымученно улыбнулась, – я из Балим, мы сделки не нарушаем. Позовите и буду полностью ваша, баронет.

Через пару минут мои новые криминальные друзья уже шуршали пакетами с едой быстрого приготовления и пили воду из литровых бутылок. На все ушло 15 рублей, Мирк сам выбрал еду из аппарата, всем стандартный солдатский паек, а себе офицерский. Ну и я взял себе офицерский и лениво пожевал. Есть не хотелось, но неизвестно, сколько придется ждать и когда снова появится возможность перекусить. Это армия Мосс, а значит, вечный бардак и раздолбайство.

Вскоре сержант, который к этому времени стал еще более пьяный, объявил: "Отбой. Спите твари!", – и вырубил свет. Окон в помещении не было, какое время суток непонятно. Но если сказали спать, то, наверное, ночь. Будущие солдаты начали укладываться спать по-походному – прямо на пол, в полной темноте. Ну и я тоже лег, жестко и холодно, вряд ли я когда-то раньше спал на бетоне. Но это неточно, просто возникло такое чувство. Через несколько минут услышал горячее дыхание у уха.

– Это Летка, – прошептала девушка, – не соскучился?

Её рука прошлась по моему животу и ловкие пальчики схватили за бубенцы.

– Тихо-тихо, – я перехватил её руку. – Че так сразу-то? А поговорить?

– Ну ты поговори, – покладисто согласилась девушка и стянула с меня трусы, – а я пока начну...

А дальше, как в плохих анекдотах, на самом интересном месте взвыла сирена, зажегся свет и уже в стельку пьяный сержант, проорав: "Рота подъем", упал лицом вперед. Голова стукнула об пол с неприятным звуком, как деревяшка о бетон. Но тревогу из-за «боевого ранения» товарища никто не отменял, и старший солдат скомандовал всем на выход. Летку с меня как ветром сдуло.

Торопливо надев трусы, я отметил, что из спрятанных там 185 рублей ничего не пропало. Это, как минимум, значило, что Балимы меня за лоха не держат и собственность мою уважают. Этим надо было пользоваться.

Я нашел Мирка в толпе арестантов. Мне показалось, что он меня поджидал.

– Мирк, что знаешь про лабиринт? – на ходу спросил я.

– Мне передали послание от старших, что тут и как. Выбирай третьи врата, – он зашептал мне, – дальше коридор по центру или правый. Ни в коем случае не лезь в левый! Потом встретимся на общем сборе выживших. При распределении укажи спецуху стрелка. Старайся оказаться ближе к нам в строю, чтобы попасть в наш отряд...

Договорить нам не дали. По длинному коридору мы вышли в зал с пятью вратами. Там нас встретил офицер со свитой – дюжиной солдат с ручными пулеметами. Целый генерал, судя по звездам на лацканах воротника. Это был подтянутый пожилой мужчина невысокого роста - ниже бойцов охраны, весь такой аккуратный и правильный, его ботинки блестели в тусклом свете фонарей. Лысый, лицо серьезное, он смотрел на строй, высоко задрав подбородок.

– Дебилы! – мило и громко обратился он густым басом к нашему сброду. – У вас есть полчаса, чтобы пройти лабиринт. Кто не успеет, там и останется. Крысы сожрут таких идиотов с удовольствием. Кто настолько слабоумен, что не сможет пройти триста пятьдесят метров и сдохнет, пусть пеняет сам на себя. Крысы сожрут вас с удовольствием. Кто получит ранение, пусть даже из лабиринта не выходит. Если он дебил, то лечить его тут некому. Солдаты просто вышвырнут раненого обратно. А там что? Правильно, дебилы! Крысы сожрут таких с превеликим удовольствием. Заходить будете по одному с интервалом в две минуты. Все понятно?

– А когда нам выдадут оружие? – спросил один из парней.

– Всегда находится лучший дебил! На фестивале дебилов ты точно был бы в жюри на почетном месте! – заорал генерал и указал на него солдатам своей свиты. – Этого забросьте первым в пятые ворота.

Двое бойцов схватили парня и вытолкнули его в крайний правый проход, накостыляв при этом по голове своими пулеметами.

– Для всех дебилов поясняю, – офицер продолжал "политинформирование", – доблестным солдатам Республики Мосс не нужно оружие, чтобы пройти этот полигон для слабоумных. Но это солдатам! Дебилам и огнемет не поможет, жопу себе сожгут! Дебилы там сдохнут, солдаты останутся. Теперь все ясно?

Наша толпа нестройными голосами ответила, что понятно. Но офицер нам не поверил и на всякий случай повторил свою речь, правда, с некоторыми отступлениями. Очень хотелось отчебучить что-нибудь типа: "Позвольте спросить, господин офицер! Не могли бы вы пояснить тактику предстоящего испытания и параграфы устава, на которые нужно опираться при прохождении лабиринта?". Но, думаю, с выбитыми зубами проходить лабиринт может будет и не труднее, но всяко настроение будет похуже. А ведь нервные клетки сами не восстанавливаются! Зубы тоже.

Лабиринт оказался самым обычным техническим этажом, более всего похожим на подземный уровень многоэтажного здания, периодически встречались указатели с подписями «Лифт», «Лестница», «Опасное напряжение». Как и советовал Мирк, я зашел в третьи врата.

В лабиринте я сразу выпустил дрон РИ-1, аббревиатура означала: «Разведка и исследование. Модель 1". Выглядел он как шар примерно десяти сантиметров в диаметре с выпирающими линзой камеры, датчиком движения, тепловизором и ультразвуковым металлоискателем. Оказалось, работает все очень просто: включаешь его по радиоканалу, выставляешь одну из трех программ – ручное управление, автоматический режим, выполнение программы. Четвертый режим – "интеллектуальное управление" – был заблокирован, для него требовался Центр управления БПЛА, который мне отключили по решению суда.

Картинку аппарат выдавал прямо на сетчатку глаза – появилось окошко в меню игрового интерфейса с трансляцией всех данных: и видео, и остальных датчиков. Я потащил его глазами в удобное место, чтобы не мешал обзору. Выставил настройку делать экран полупрозрачным после двух быстрых миганий. Откуда у меня такие технологии? Возможно, в башке стоит нейроимплант или что-то в этом роде.

В автоматическом режиме дрон исследовал левый проход, я решил проверить данные Мирка об его опасности. И пусть нелогично лезть туда, куда не нужно, но очень интересно. Проход был совсем пустой, там стояла абсолютная тишина, полнейшая. Почти у самого выхода я увидел десяток трупов и даже пару свежих, это явно люди из нашей группы, парень с девушкой. Они лежали рядом и их лица были как у спящих, безмятежные и умиротворенные. Чуть подальше от них лежали остальные, более ранние покойники, в таких же расслабленных позах. Дрон не нашел ничего, что их могло убить. Видимые повреждения на трупах не обнаруживались.

Поломав голову над такой странной смертью, я пришел к выводу, что это смерть от превышения СО2. На это намекало полное отсутствие живности в этом коридоре. В двух других проходах я сразу увидел здоровенных крыс, животных, похожих на крупных собак, и летучих мышей. Там слышались визги-писки, кто-то скакал по кучам мусора, кого-то с чавканьем жрали...

Я решил идти по центральному проходу. Во-первых, там не было собак, а только крысы, а во-вторых, в одном из боковых залов дрон обнаружил электронное устройство под грудой тел. Конечно, трупы как бы намекали, что там не совсем безопасно, а, говоря прямо, смертельно опасно. Но я решил рискнуть, вспомнив шуточный девиз гвардии Мосса: "Слабоумие и Отвага – сдохнем вместе!". Да и дрон в этом помещении не нашел ничего живого.

– Всех убью! Один останусь! – заорал я и кинулся в узкий коридор, стремительно добежал до поворота в зал с трупами. 20 секунд. Также быстро я влетел туда, раскидал в стороны скелеты. Что я ищу? Мысли лихорадочно метались, я осматривал зловонные останки десятка человек. 32 секунды! Точно! Вот это я ищу! Труп солдата выделялся среди других обрывками военной формы.

Я перевернул тело и обнаружил кожаную сумку, быстро открыл и нашел шар размером с мяч для пинг-понга – похоже на дрон. Еще были патроны и какие-то металлические предметы типа планок для крепежа дополнительного оборудования на оружие. Но разбираться было некогда. РИ-1 поднял тревогу, под потолком появился живой объект, который проворно двигался ко мне. 42 секунды.

Мельком глянув на силуэт жука размером с теленка, я вскочил и рванул на выход. Монстр с потолка с шумом спрыгнул на кости жертв, и это придало мне ускорения. Оставшиеся метров двести до выхода я преодолел, наверное, с мировым рекордом. Частные удары когтей зверя по бетону и скрип хитина за моей спиной мотивировали лучше любой медали. 70 секунд! Как в панике успел догадаться сунуть оба дрона в хранилище – виртуальный цех, я не понимаю. Солдаты отобрали бы точно!

– Стреляйте! Там жучара! – заорал я, вбегая на блокпост бывшей подземной парковки. Но оглянувшись, увидел, что проход пуст, монстр не стал врываться в зал, заполненный людьми с оружием. Солдаты надо мной откровенно потешались.

– Зачем полез к Пожарнику? – хохоча, спросил меня лейтенант. – По прямой бежать не судьба?

Я не знал, что ответить, чтобы не спалиться, и потому промолчал. Офицер еще похохотал надо мной и протянул бутылку воды. Пусть и початую. Пусть и воды было меньше трети. Но сам подход радовал. Пройдя этот лабиринт, мы перестали быть простыми зэками, а стали уже без пяти минут бойцами Низших штрафных войск. Конечно, обычным мясом, но уже сослуживцами для этих военных. Я пересчитал выживших, нас осталось восемнадцать.

Шестеро балимцев добрались до финиша раньше меня и успели все разведать.

– Определяйся к нам, в седьмой отряд, – сказал мне довольный Мирк, – мы едем в Янтарную пустошь. Там беспредела поменьше, да и главный там – Гора, человек нам близкий и понятный. Но все спецухи стрелков заняты, ты можешь стать дозорным, главное – не штурмовиком, а то долго не проживешь.

Чуть помявшись, Мирк спросил: «Зачем ты полез в логово к монстру?», – а когда я не ответил, нахмурился:

– Зачем ты так? Если не отвечаешь, мы не можем доверять тебе. Ты не прав.

– Давай сделку? – предложил я и кивнул в сторону торгового автомата. – Я не отвечаю на этот вопрос, а взамен покупаю вам еды на три дня.

– Тогда и Летка тебе ничего не должна, – начал он торговаться. Но я это пресек, ибо не хрен наглеть.

– Должна! Я с ней не закончил.

– Ну ладно, – легко согласился он, – все равно её старослужащие заберут, когда до базы доберемся. В БТРе придется вдуть...

Я снова купил всем жратвы, брал в этот раз только офицерские пайки, чтобы потратить все засвеченные деньги. Фраза про экспроприацию старослужащими мне конкретно не понравилась. Но деньги все равно остались, и я скупил на них шоколада. Конечно, сразу подкатила Летка и пообещала сказочное наслаждение, пришлось отдать ей четверть от 12 пачек. Мирк только поржал над моей щедростью, буркнув что-то матерное.

Потом нас повели мыться, выдали форму, позорные штрафные погоны с буквами НШВ – «шавки», как их называли солдаты, и отправили на начальную военную подготовку, которая оказалась очень короткой. Три часа мы смотрели фильм про виды вооружений и тактику современного боя. В принципе, информативно, но вот вопросы задавать было некому. Понятно, что у большинства вопросов не было, а некоторые тупо проспали на стульях – всяко же получше, чем на бетонном полу.

А вот у меня вопросы появились. И про взаимодействие дронов с пехотными подразделениями и артиллерией, и про идентификацию «свой-чужой», чтобы не попасть под огонь родного ПВО, и про средства прикрытия операторов дронов. Ну и самое главное – насколько безопасно может себя чувствовать дроновод с базовой моделью РИ-1? Как быстро его запеленгуют, чем будут атаковать его позиции? Я-то надеюсь на свой дрон, а может оказаться, что это билет до ада, да ещё на скором поезде, с посадкой через 10 секунд после взлета. После некоторых раздумий я решился обратиться к Мирку.

– Что ты знаешь о реальном использовании беспилотных разведчиков? – обратился к нему, когда удалось отозвать в сторонку.

Он понимающе кивнул.

– Ты же по дронам специалист! Я помню, как ты охрану герцога вынес. Но у «шавок» дронов нет, это дорого.

– А у врагов? – спросил я осторожно. – Как дела с ПВО и радиоперехватом сигнала?

– Да там такие же «шавки», тоже штрафники, – размышлял он. – Я, конечно, мало знаю, но дрон стоит тридцать тысяч золотых рублей, даже самый простой. А нам выдадут старую штурмовую винтовку, дешевую каску и броник из керамики, маскхалат и лопату. Все это стоит рублей двести, причем обычных бумажных. Вот и думай сам.

– Ну а если достать дрон и начать использовать? Его быстро собьют? – допытывал я парня, который, похоже, ненамного больше знал, чем я сам.

– Скорее, свои же тебя и грохнут, а дрон продадут военным или бандам, – Мирк был серьезен, – даже не заморачивайся. Никто дорогими игрушками сейчас не воюет, контрактной армии на передовой почти нет.

Потом Мирк долго и задумчиво смотрел на меня. Мне показалось, он подозревает, что у меня есть дрон. Вот это опасно, потому что тридцать тысяч золотом – это огромная сумма. В наше время и за меньшее убивают. Особенно уличные банды, такие как Балим.

Мы поднялись по лестнице на поверхность, снаружи был летний полдень, жаркий и безветренный. Объявили построение и тот же самый офицер-златоуст, который и оправлял нас в лабиринт, произнес торжественную речь.

– Дебилы! – заорал он, закатив глаза. – Теперь вы в армии! В прославленной армии Республики Мосс! Кончилась для вас, идиотов, жизнь блатная, а началась настоящая. Армия сделает из вас людей, научит воевать. Не всех! Среди вас достаточно неисправимых дебилов. Но самые лучшие станут и в этом лучшими. Оружие получите, только когда прибудете в свои подразделения. Армия даст вам все! А пока, дебилы, вы получите лопаты и фонарики. Для вашей безопасности, чтобы не убили друг друга по дороге. Случаи были! Солдат-дебил без оружия менее опасен, чем дебил с оружием!

Генерал замолк ненадолго, чтобы промочить горло, сделал из фляжки два больших глотка и продолжил:

– Двигаться к пункту постоянной дислокации будете на бронетранспортерах. Но на всех мест не хватит. Поэтому! Дебилы, выбравшие специализацию «Дозорный», поедут на броне. Не свалитесь, случаи были. Если разобьетесь, то не обижайтесь и не волнуйтесь – солдаты вас добьют! Мучаться не будете!

Офицер опять промочил горло. Видимо, там была совсем не вода, так как продолжил он еще более неистово:

– Дебилы, у которых срок заключения 25 лет, есть? Искупите вину, умрите достойно и тогда выйдете на свободу с чистой совестью. У кого пожизненное заключение, помните, что у вас тоже есть шанс. Да, херовый, но есть. Сбейте вражеский дирижабль, уничтожьте взвод танков или полк вражеских солдат, или мимика, и тогда через тридцать лет получите прощение. Родина любит вас! И вы, дебилы, её любИте! Слава Республике!

Очевидно, этому полководцу нравилось напутствовать новобранцев, он получал удовольствие от своих пламенных речей. Когда выступление подошло к концу, он обвел строй пьяным взглядом и гордо произнес: «Мои орлы!».

– Да чтоб ты сдох, сука! – с чувством ответили благодарные слушатели с правого фланга.

Потом мы прошли к стоянке бронетранспортеров, стареньких колесных машин с небольшой башней без оружия, в длину метров восемь, внутри – отделение для экипажа из двух человек и бронекапсула для шестерых пехотинцев. Наш с балимцами БТР был именной, на борту вкривь-вкось было намалевано «Зеленый». Из экипажа мехвод – рядовой Серя и командир – сержант Бац. Они нас придирчиво осмотрели, особенно трех баб, и остались довольны.

Уже через десять минут мы мчались по хорошей дороге на восток к линии фронта. Все балимцы внутри бронетранспортера, а я снаружи, вцепившись в ручку на башне. Но это и к лучшему, в условиях жары уж лучше ловить встречный ветер, чем потеть под броней.

Я пялился по сторонам, но быстро стало скучно. Мы проезжали зону военных действий, а это разрушенные поселки с минимумом жителей – грязные, почерневшие от многочисленных пожаров, остовы сгоревшей военной техники и автомобилей. Разруха в общем. Вокруг расстилались бескрайний поля, заросшие сорняками, и редкие молодые лесочки.

Плюс ко всему еще и мои сослуживцы начали трахаться в бэтээре, и громкие стоны дамочек доносились из открытых люков. Это не то, чтобы раздражало, но … Мирк с Леткой тоже развлекались. Да, это раздражало. Хоть и шепнул он, что ночью я девушку заберу, но в каком она будет состоянии? Ехать нам до завтрашнего вечера, остановка на ночь будет через шесть часов. Вот такая Караганда. Надо было сразу отказаться, но…

Я решил провести оставшееся время с пользой и разобраться с виртуальным цехом. Запустил дрон в автоматическом режиме на два часа, чтобы нес дозор вместо меня, вцепился в поручень, чтобы как тот пресловутый дебил не упасть с транспорта, и перенес сознание в подпространство – виртуальное хранилище.

Итак, у меня есть зарядная станция, которая может осуществлять зарядку электричеством батарей любых типов. Есть станция зарядки чистой энергией – не помню, что это такое, но, видимо, для очень крутых устройств. Три главных агрегата – исследовательский центр, производственный конвейер, аппарат разборки и ремонта.

Исследовательский центр изучает устройство и создаёт чертежи для производства. Я сразу поместил туда РИ-7, найденный в лабиринте, и он указал примерное время на исследование конструкции – 7 дней. В принципе, неплохо, но исследует он только конструкцию самого БПЛА. Запчасти нужно исследовать отдельно. А БПЛА состоит из антигравитационного двигателя, электронной платы, батареи питания, радиопередатчика, датчиков и устройств сбора информации: оптический сканер, лидар, прибор ночного видения, ультразвуковой металлоискатель, радар, тепловизор, лазерный дальномер, датчик движения и еще около десятка менее значимых деталей. Еще каркас и обшивка для снижения заметности. На исследование составных частей может и год уйти. Кому это надо?

Производственный конвейер собирает из запчастей готовое устройство по чертежам исследовательского центра. Нужно иметь их в наличии. А взять их на линии фронта неоткуда, только если найти несколько неисправных и разобрать. Значит, предстоит мне облазить все свалки в округе. Если не найдется ключевой агрегат, например, двигатель, то построить его с нуля невозможно, там нужно будет множество деталей и редких материалов. Я глянул в схемы, которые есть в конвейере, – их около десятка и все касаются РИ-1. Можно произвести и БПЛА, и все его компоненты. Так вот для одного только оптического сканера нужно порядка сорока ингредиентов: это и детали, и материалы. Хрен что построишь! Опять же, какие будут сроки?

Что касается РИ-7, то это явно более технологичное устройство, чем РИ-1. И датчиков больше, и работают они дальше, скорость и автономность выше. И еще он меньше почти в три раза, а значит, даже визуально менее заметен. Семерка значительно легче, там стали нет совсем – алюминий или титан в основе.

Проблема в том, что он неисправен и я пока не знаю, что конкретно сломано. Визуальных повреждений нет. Мне придется сначала его исследовать, потом разобрать в АРР (Аппарат разборки и ремонта) и тот проверит каждый компонент на отказ. Сразу в разборку не поместить, так как АРР нужны чертежи устройства и техдокументация. Ну а потом придется думать, где взять замену для сломанных деталей.

В настоящий момент я только половину времени дежурства могу отводить на авиаразведку. У меня дрон один: два часа работает, два часа заряжается. Ускорить, наверное, можно, но для этого нужно поставить другую батарею. Но это неточно, это мои домыслы.

Еще одно устройство – это конструкторский стенд. Он позволяет разрабатывать чертежи новых устройств из компонентов, которые ранее были исследованы. Тут нужна техдокументация именно на детали, а на финальное устройство чертежи выдаст сам конструкторский центр. Это возможность делать свои устройства из говна и палок и того, что есть в наличии.

Теперь для меня главная задача на ближайшие дни и недели – найти все свалки в окрестностях базы, всё разведать и выбрать «картошку из говна». Иначе тяжело придется. Дроны – это мой шанс на выживание.

Когда через два часа я вышел из виртуала в реальный мир, мой дрон не только не разрядился, но и показывал 80 процентов заряда. Это означало только одно – время в цехе шло быстрее, чем в реальности. Примерно в пять раз!

Я проверил время исследования, потому что перспектива получить 5 недель на исследование РИ-7 вместо одной меня совершенно не радовала. Но зря беспокоился – подсчет оставшегося срока происходил по часам реального мира.

Так незаметно, под пролетающие мимо пейзажи бескрайней разрухи и стоны дам с хохотом парней из люков нашего бронетранспортера, прошли шесть часов. Мой дрон отработал два часа, потом зарядился еще за два часа. И сейчас долетывал вторые два часа дежурства, заряда оставалось на пятнадцать минут.

Ребята в БТР натрахались и их потянуло на поэзию. Включили радио с блатными песнями. И сейчас из люков доносилось:

Сенька жил всегда в нужде, в холоде, не доедал.

Только до колена перст у него свисал…

Скоро должна быть остановка на ночёвку, и я наконец смогу слезть с этого железного коня, который последние часы изрядно трясло, так как дорога сильно ухудшилась. Мы приблизились к горному хребту.

В радио продолжалась история Сеньки. Хриплый мужик весело пел заводной припевчик:

…Внешние сношения до изнеможения,

Завтра с дочкой дипломата будет приключение!

Внешние сношения, быстрые решения,

С дочкой бундес-депутата времяпровождение!..

Сейчас мы двигались по узкому каньону, который с обеих сторон подпирали почти отвесные скалы. Каньон петлял и дорога следом за ним, порой повороты изгибались почти на 90 градусов. Поэтому скорость движения сильно упала, мы тащились от силы 20-30 км/ч. Мой дрон летел на сто метров впереди, повторяя зигзаги дороги.

История парня из песни закончилась благополучно:

…Внешние сношения. Работа с развлечением!

Взяли Сеньку в дипломаты. Он забыл лишения!

Внешние сношения. Только поощрения!

Сенька стал послом у чехов за нововведения...

Да ёж ты Караганда! Я стремительно спрыгнул с БТР, предварительно крикнув в люк: «Засада! За поворотом 150 метров». Все сделал по правилам, как показывали в обучающем фильме. Но оказалось падать на землю – это очень больно.

А вот мои сослуживцы, видимо, на просмотре обучалки спали или тупили. Бронетранспортер как ни в чем не бывало продолжил движение, повернул на утес, и я слышал удаляющийся негромкий звук дефорсированного дизеля.

Неужели ошибся? Я снова посмотрел на тревожно мигающий экран камеры дрона, который был выведен у меня в правый угол обзора. Я точно вижу пятерых бойцов, на плече одного из них противотанковый гранатомет. Как в кино наблюдаю: гранатомет выплёвывает реактивный снаряд, и тот влетает прямо в правый бок нашей боевой машины, раздается резкий взрыв и БТР окутывает дым, а когда он рассеивается, я вижу пожар внутри.

Бежать их спасать? Я критически осмотрел свою лопатку и фонарик на поясе. Да ну на хрен! Я побежал обратно из каньона туда, где видел развалины поселка. Сильно болела нога, которой я ударился о землю при прыжке, но выжить очень хотелось. Хорошо еще, что у дороги не было камней, при падении на камни, пусть и на невысокой скорости в 30 км/ч, можно и насмерть разбиться.

У меня была небольшая фора во времени, так как я бежал по относительно ровной дороге, а нападавшим, чтобы меня догнать, необходимо еще и спуститься с вершины хребта на дно каньона. На это минимум минут пятнадцать понадобится, карабкаться по камням следует осторожно. Я не знал, кинутся ли они в погоню, в курсе ли, что есть девятый член экипажа, который ехал на броне?

Но береженого бог бережет, логично предположил я и побежал изо всех сил к постройкам, в которых рассчитывал спрятаться. Мой дрон отступал следом за мной, в его камеры я видел, что группа нападавших спускается к пылающему БТРу. Мне бежать километра полтора, на это у меня ушло больше семи минут. Я думал, что все сделал правильно и скрылся, пока не услышал рев двигателей, как минимум, двух мотоциклов. Они знали про меня и начали преследование.

Добежав до построек, я понял, что это верхушки многоэтажных зданий, засыпанные селем почти до последнего этажа. Плоские крыши, остатки антенн связи, выбитые окна, покореженные бетонные конструкции. Я рванул к зданию, где виднелись следы пребывания людей, какой-то мусор, кострище, разломанный хабар из квартир жителей. Судя по всему, уже после катастрофы, засыпавшей окрестности, развалины долго мародерили.

Взобрался на крышу, нашел спуск на лестничную клетку и рванул по ступенькам вниз. Там, конечно же, полная темень, и я чуть не закричал: «Слава генералу Дебилу за фонарик!». Когда спустился на десять этажей вниз, то отметил, что мародеры старательно зачистили проход от грязи и глины селевого потока. Видимо, грабили долго и с комфортом.

На нижнем ярусе добрался до подземной парковки здания и кинулся в тоннель выезда. Сначала надеялся спрятаться в бесконечных лабиринтах, которые прорыли охотники за чужими вещами, но потом оглянулся и увидел свои следы в грязи и песке. Понял, что по ним меня точно найдут. Не останавливаясь, пробежал по тоннелю в параллельный паркинг торгового центра. Или очень похожего на него здания. Под землей, в полутьме, не разобрать. Тут пол был покрыт мелкой галькой и битыми кирпичами, на которых мои следы не так заметны. Если и давать бой преследователям, то только здесь.

Я спрятался за кучей разбитых ржавых авто и обломков бетонных конструкций, повесил дрон в углу, чтобы был виден тоннель, по которому я пришел, и выключил фонарик. Расчет у меня был незамысловатый: дождаться, пока солдаты войдут в паркинг, пропустить их вперед и напасть со спины.

Пока ничего не слышно, я переместился в виртуальный цех, добрался до дипломата и достал пистолет, снял с предохранителя, передернул затвор. Понятия не имею – стрелял ли я раньше из пистолета. Но, на мой взгляд, подготовил оружие к бою умело.

Потом потянулось долгое ожидание. Я все гадал, сколько человек будет меня преследовать. В засаде я видел пятерых. А мотоциклов слышал всего два. Таким образом, в погоне участвуют двое, это если они сильно спешат. Или все пятеро, если гонщики дождутся остальных. Двое, конечно, лучше, чем пятеро. Если они думают, что я без оружия, то, значит, совершенно не боятся.

Могут пойти в погоню лишь вдвоем. Я ясно видел у нападавших автоматы или штурмовые винтовки - серьезное оружие против бойца с лопатой. И ручным фонариком.

Если отобьюсь от двоих, то у меня будет время спрятаться в подземельях и замести следы. Хотя у мотоциклов может быть по два посадочных места. Расстроился – если будет четверо противников, то точно смерть. Единственная надежда, что в этой игре у меня не единственная жизнь. Точно! «Игра, это только игра!» – начал я себя успокаивать и, вроде, правда, мандраж отступил.

Внезапно мой дрон показал картинку: в дальнем конце тоннеля свет из двух источников. Это были два бойца в камуфляже с автоматами, под стволами - фонари. Двигались они осторожно, прикрывая друг друга. Благодаря тепловизору дрона я все видел точно.

Удалось подслушать их перебранку, когда они зашли в паркинг. По их словам я понял, что засада была не на БТР, а конкретно на меня. Один из преследователей сказал фразу типа: «Цель оказалась слишком хитрожопой». И, судя по всему, они - не вражеские солдаты, а, скорее, наемники, явно соотечественники.

Они беспечно встали покурить в пяти метрах от меня, я не решился напасть, так как опять затрясло от выплеска адреналина, а пульс взлетел в небеса. Лишь когда они бросили окурки, я успокоился.

Бойцы отошли от моей позиции на двадцать шагов, я высунулся из-за своего укрытия и открыл огонь. Но быстро и прицельно выстрелить два раза не получилось! После первого выстрела, а стрелял я в голову замыкающему, ствол от отдачи мощного патрона задрало к потолку. Поэтому по второму солдату я не попал, времени на прицеливание не осталось. Едва юркнул в укрытие, боец дал очередь в мою сторону, выбивая искры из бетона сильно правее. Следом он кинул гранату, но мне повезло - мою позицию он понял лишь примерно и закинул гранату в тоннель на выход.

Взрыв был феерический, проход с грохотом обвалился, сверху посыпались куски бетона. Взметнулась пыль. В грохоте рушащихся конструкций, пока солдат ничего не слышал, я выскочил из своего укрытия с другой стороны – ему во фланг. Я пребывал в темноте, а он замер в свете фонаря своего мертвого товарища и смотрел совсем в другую сторону. Пары секунд мне хватило, чтобы прицелиться и всадить ему в голову три пули. Отреагировать он не успел. Фух! Всего 7 секунд боя, а от напряжения подкашивались ноги.

Конструкции где-то над моей головой рушились еще минут десять. Было страшно не по-детски, из-за пыли я даже не мог покинуть это помещение. Не видно, куда идти.

– Это вам за Летку, твари! – пробормотал я, разглядывая их изуродованные черепа. Патроны у меня явно непростые.

Придя в себя после скоротечного боя, я осторожно пошел к выходу, но его уже не было. Просто сплошная стена из селевых наносов: глина, песок, земля. Дороги назад у меня не осталось…

Мародерка – всегда приятное занятие. С врагов я получил два автомата «Штурм – 1» с фонарями и коллиматорными прицелами, два целехоньких бронежилета, две разгрузки с шестью магазинами к автоматам, две аптечки, четыре гранаты, две композитные каски: одна целая, вторая – пробита в двух местах. Ни документов, ни денег, ни личных вещей. Патчей или шевронов на брониках нет, погон на плечах тоже. Невозможно понять, из какого они подразделения, а такое вообще-то запрещено уставом. У меня, например, на форменной куртке был красно-зеленый шеврон армии Республики Мосс и погоны НШВ.

Это же просто бандиты, но в армейском снаряжении. И патроны у них лучше, чем в армии: не «Стандарт 1», а «Специальный патрон БТСС». Конечно, гораздо хуже, чем у меня в пистолете, но дороже обычных в несколько раз.

Если бойцы пришли по мою душу, кто-то серьезный и богатый жаждет моей смерти. Опасность сдохнуть оставалась нешуточная - как минимум, трое врагов остались на поверхности. Выходить наверх мне расхотелось. Ну а что? У меня запас продовольствия и шоколада есть, в подземелье, возможно, нужные ресурсы найду. Пусть армия сама ищет, кто их БТР сжег и солдат убил. Наши все погибли, я нисколько в этом не сомневался.

Думаю, через пять или семь дней можно будет выйти на поверхность: пару суток нас будут ждать на базе, потом объявят тревогу и отправят поисковый отряд, который отгонит наемников. А я проведу эту неделю с пользой.

Следующие несколько дней я искал выход. Если в подземельях можно дышать, то есть вентиляция, а, значит, и выход. И, возможно, не один.

После обследования пары многоэтажек я раздобыл достаточно много стали, меди, алюминиевых сплавов, деталей кухонных приборов и бытовой техники. Зачем-то набрал хрусталя, синтетических тканей, металлопластика, бытовых композитных материалов типа карбона – нашлась дюжина карбоновых мотоциклетных шлемов. Химический состав находок определял с помощью портативного рентген-сканера материалов РСМ «Ручеёк», который нашелся среди оборудования и имел вид пластикового пистолетика без дула, но с цветным экраном над рукояткой. Редкие оставшиеся электронные замки у квартир вскрывал с помощью криптоанализатора «ПРУК» (Пропуск Универсальный Ключ). Я его сразу прозвал ПУК, что ему более подходило – дорого выглядящие двери он открыть не мог.

За время поисков я видел множество трупов гражданских, точнее, то, что от них осталось: кости, одежда, вещи. Город во время катастрофы не был эвакуирован. Что же все-таки случилась, я не помнил. Я вообще историю Республики Мосс не знал. Это было странно.

Дрон двигался по подземным переходам первый, с его помощью я сканировал металлоискателем все ценное. Он находил зоны, где много металла, я откапывал лопатой (спасибо генералу Дебилу!) и дальше рентген-сканером искал ценные металлы. Все бы ничего, но время поджимало. Батарейка в моем штатном фонарике закончилась на третий день. Первый фонарь с автомата врага отработал еще два дня, второй пока светил, но я понимал, что нужно выходить, так как рискую через несколько часов остаться в полной темноте. Конечно, тепловизор у дрона есть, это запасной вариант, но идти с ним ужасно, можно и ноги сломать, лазая по этим бетонным завалам. Это же не полноценный блок ПНВ – прибор ночного видения, тепловизору контраст температур нужен. А тут его нет. Проход в стене еще увидеть можно, а вот что под ногами – не разобрать.

Выход я нашел. Это, и правда, вентиляционная шахта, сделанная мародерами из аварийной лестницы крупного офисного здания, где я собрал много электронных компонентов: процессоры, платы, накопители, оперативная память, камеры видеонаблюдения и прочее. Нашел даже рабочую кофемашину, но без кофе.

Покинуть подземелье мне не давала только жадность – дрон нашел огромный металлический объект и мне очень захотелось до него добраться. Но нужно копать. До него девять метров селевых масс. Вес объекта сорок тонн. Предварительный химанализ дрона показывал никель, кобальт, тантал и еще кучу металлов дорогих и технологичных. Рентген-сканер до него не доставал и проверить я не мог. Но рискнуть стоило, это может оказаться как ненужный сгоревший танк, так и банковское хранилище!

— Вот ты ж Караганда! – вырвалось у меня, когда я докопался по прошествии семи часов непрерывной работы до железного бока объекта. Отполированный до зеркального блеска сверхпрочный металл намекал мне на неслыханные богатства, которые я могу обнаружить внутри. О том, чтобы пробить корпус, не было и речи, поэтому я продолжил раскопки, огибая своей пещерой объект по периметру. Где-то у него должен же быть вход. Я удивился, что мародеры его не нашли, и радовался своей удаче.

Какое же меня ждало разочарование, когда я докопался до чужого тоннеля. Воры обнаружили объект раньше меня! Я выбрался из своей норы и попал в полноценный ход, сделанный явно с использованием техники. Он был в рост человека высотой, широкий – более двух метров, от стены до стены. По нему я попал в подземное помещение и все понял. Это был летающий объект, который, падая, пробил дорогу между жилыми домами, пространство подземных коммуникаций под дорогой и наполовину провалился на уровень подземного склада торгового центра.

Объект был каплевидной формы, часть конструкции отсутствовала, обнажив его внутренности: оборудование и отсеки. И там было освещение! Значит, источник электричества еще исправен. Это удивительно, но возможно.

Попав внутрь через разлом в корпусе, я понял, что опоздал. Внутри помещений мародеры выгребли все, что можно. Я внимательно осмотрел девять разных комнат, ничего ценного для себя не нашел. Мусора валялось много, и я начал в нем ковыряться, собрал немного деталей, содержащих редкоземельные металлы, набрал электронных компонентов неизвестных мне механизмов, ну и все.

Объект определенно принадлежал людям, хотя я сначала подумал, что он инопланетный, но обычные человеческие кровати, стулья, душевая с туалетом противоречили этой версии. Богатств тут не наблюдалось. Но одна из дверей была заперта. ПУК, гаденыш, вскрыть её не смог.

После недолгих раздумий я нашел заблокированную внешнюю дверь и решил исследовать электронный замок. Вскрыв панель в стене рядом, обнаружил управляющий механизм, а потом, проследовав за шлейфом от него, добрался до вычислительного блока замка.

Исследовательский центр в моем виртуальном цехе как раз закончил работу над РИ-7, который я тут же отправил в ремонт для диагностики повреждений. Установив вычислитель замка в научный аппарат, я запустил новое исследование. Боялся, что он затребует месяцы или даже годы, необходимые для завершения, но он, к моей неописуемой радости, указал всего семь часов. За это время я отлично выспался.

Исследование показало не только конструкцию замка, но и универсальные ключи доступа – радиосигнал, который открывал дверь в аварийном режиме. Я обновил свой ПУК новыми данными и без особых проблем с третьей попытки открыл дверь. А потом матерно выражался и громко ругал судьбу-злодейку. Это был туалет. Мужской. С трупом военного.

– Замочили в сортире! – сокрушенно произнес я, а когда рассмотрел связанные руки и дырку на затылке голого черепа, добавил: – Свои же.

На форме был патч с надписью «Инженерные войска Империи Сур», на полу в мусоре валялись документы на имя лейтенанта Никиты Щеглова, инженера исследовательского центра «Дуга» механизированного корпуса «Центр 2».

Картина была понятна: группа разведки нашла слишком ценное оборудование, бойцы решили его украсть, а ученого-свидетеля завалили, чтобы не сдал. Я заглянул в его сумку и нашел карту района на пластиковой бумаге, две стеклянные колбы с неизвестной жидкостью синего и красного цвета и коробочку из титанового сплава. Внутри коробки – две женские сережки, что-то типа полупрозрачных комариков или похожих насекомых. Выглядели как дешевая бижутерия. Но почему тогда коробка из дорогого титанового сплава?

Просветив рентген-сканеров сережки-комарики, я обалдел! Там была вся таблица химических элементов!

– Ванадий? Ниобий? Платина? Полиструктуры? – я даже подумал, что сканер сломался. – Вы серьезно?

А вдруг это джек-пот, который окупит все мои энергетические затраты? Я заколебался вести раскопки – мышцы до сих пор ныли, а кожа на руках покрылась грубыми мозолями! Вряд ли в прошлой жизни я столько копал! Я закинул одного комарика в исследовательски центр и с разочарованием увидел, что тот даже не смог определить время окончания исследования. Пришлось лезть в настройки и менять задачу с «Полный анализ для разработки чертежей и технической документации» на заурядное «Определение функциональности устройства и подготовка краткой инструкции по применению». Теперь умная машина показывала мне время до окончания работы – «Около 7 дней». Делать тут больше было нечего, и я полез на выход через офисный центр.