Минимум Миколы

— Сделай мне латте! Замёрзла, аж жуть! — несётся по комнате юный женский голос, а потом в дубовый холл горного шале врывается порция холодного воздуха.

Немного дрожа, девушка снимает очки и ставит к стене голубой сноуборд. Она стройная и спортивная, причём с детства – признак жизни в суровых местах. За последние годы эти земли стали дружелюбнее и популярнее. Вероятно, скоро люди и не вспомнят, в какой дыре построен популярный нынче горный курорт.

— Пару минут, маленькая, – говорю я ей.

— Какая я тебе маленькая? – звонко смеётся девушка, – это из тебя снежок сыплется, ха-ха!

Прошлые поколения говорили «песок сыплется». Впоследствии эта пословица отжила своё по понятным причинам.

— Я шучу, дядя, не обижайся. Латте и чизкейк мне, пожалуйста. С лимонными дольками. Подожди минут пять, я под душ. Этот костюм так па́рит! Синтетика устаревшая.

— Или просто стало теплее.

Возможно. Говорят, что так. Надеюсь, у неё на душе тоже тепло. Что ж, у меня есть немного времени на рассказ.

***

Один из тех, кого в прошлом почитали как мудреца, сказал: «Бытие определяет сознание». Был ли он прав? Возможно, среда вокруг нас, меняясь, будит в сознании актуальные моменту мифы. Или духи прошлого просыпаются сами, видя смену декораций для своего акта? Это сейчас я могу часами философствовать, а тогда – был сосредоточен на исполнении рабочих обязанностей.

Случай, что привёл меня сюда, произошёл в одну из обычных ночных смен. Точнее, она была таковой до поры до времени.

На момент начала странностей бронированная фура шестой час несла меня по зигзагам битых дорог Рутении. Проехать здесь без продвинутой техники было нереально. Вместо зеркал заднего вида мне показывали обстановку за спиной боковые дисплеи, берущие информацию из камер и осветляющие картину, как приборы ночного видения. Стандартное оборудование фуры ВинтЭкса. Под самым потолком кабины — навигатор и термометр.

Тогда стояло минус сорок шесть по Цельсию, это хорошо отпечаталось в памяти. В приборную панель фуры был вмонтирован динамик радио со спутниковым wi-fi. На приборке трясла кудлатой головёнкой мулатка мультяшного вида: этакая частичка юга в мире вечной зимы. Моя кабина неслась, как спутник на просторах ледяного космоса. А позади были двадцать метров кузова, набитого подарками.

Теперь бэкграунд для тех, кто в бункере.

Я был детсадовцем, когда Гольфстрим затих, пятна на солнце затухли, и сбылся лозунг про зиму из древнего фэнтези-сериала, в своё время ставший крылатой фразой. Мы со сверстниками видели пляж только на фото. Но не ощущали трагедии: гаджеты становились всё более развитыми и компенсировали недостаток летнего досуга.

Сегодняшние пятиклашки не знают курортов севернее Багдада и Шанхая. Предрекали, что заморозки кончатся через три-четыре года, однако суровая природа не сдавалась. На наше счастье, наиболее поражённые Новым Ледниковым периодом территории оказались по совместительству самыми развитыми. От Колорадо до Хоккайдо урбанистические области отразили натиск льда куполами оранжерей и розовым пластиком теплых санузлов.

Тем не менее, передвигаться по улицам стало проблемно. Возросли топливные издержки. Экономика напрягалась и трещала. Но мы справились и с этим.

Уже потом, в роковую ночь я узнал фразу, что «Бог не даёт испытаний выше сил». Сейчас, зная в общих чертах Писание, я могу привести ту цитату полностью:

— Верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести. Так говорил апостол Павел в Первом послании…

Это было произнесено из моей магнитолы приятным, но ужасно дилетантски поставленным голосом некой юной ведущей. Я удивился, что связь проклюнулась так далеко от областного центра: в провинциальных областях Рутении даже спутники ловят отвратительно. Обычно репертуар местного радио включает песни, похожие на цыганские, или тюремную романтику под пиликанье синтезатора. Я был рад отсутствию подобного китча в динамиках, но когда услышал фразы из Библии, разозлился пуще прежнего.

Да, в те времена я был убеждённым сторонником «прогресса». Обскуранты являлись моими идейными врагами как миссионера техногенной цивилизации, этакими папуасами-каннибалами, готовыми сожрать своего благодетеля.

Рутенийская республика – скопление гор, лесов, архаики и обесцененной валюты, этакая воронка, куда валятся дороги, идущие с территорий русских, поляков, украинцев, греков. Тогдашний я считал это место не территорией даже, а провалом, чёрной дырой на электронной карте мира. Местные жители до сих пор греются лампами и кострами, носят смешные шубы и папахи, ездят на вёдрах с гвоздями и звонят по металлическим «кирпичам» с кнопками. А ещё пьют горький, как здешняя жизнь, самогон, и курят трубку, стуча по мундштуку зубами от холода.

Маяки в этом море отсталости — редкие огни придорожных станций. Здесь можно заправиться (и даже зарядить аккумуляторы, хотя электромашины в самой Рутении – редкость), взять кофе и закуски, словить вай-фай. Почему-то многие во внешнем мире чтут стереотип, что для рутенийцев станции – какой-то аналог храма, по принципу карго-культа. Надеюсь, читатель скоро убедится: это не совсем так, местные обитатели бывают гораздо благороднее по своим душевным порывам.

Обскурантка на радио продолжила разговор, выдавая зашкаливающий пафос:

— И пусть власть демонов в зените, не забывайте: наступает Рождество. Соберитесь с духом. Особенно те, кто сейчас постится. Ну что ж, теперь давайте послушаем желания наших слушателей.

От слов про демонов мне сразу вспомнилась пропаганда антипрогрессистов из Первого мира (на тот момент почти истреблённых): ну, что в технике живут демоны и всё такое.

Но большинство было уверено: Санта-Крампус не бес и уж точно не «Satan's Crap», как решил то ли неуч от лингвистики, то ли сетевой юморист. Это — продукт социального компромисса.

Так, обо всем по порядку. Вы помните: нам удалось не вымереть от Нового Ледникового, но ходить по улицам становилось совсем тяжко. И вместо «кожаных мешков» это стали делать братья наши меньшие техногенной цивилизации — роботы. Но чтобы железная башка не упала в сугроб и не билась об стенку в тупике, ей нужны, как любой башке, мозги. К тому времени ИИ неплохо продвинулся. Оставалось придумать ему цветастую обёртку.

Кто лучше всего управится с раздачей моржей — от лапши в стакане до свежей приставки — среди зимы?

Бинго!

Сказки возродились на основе кремния. Идея создания кибер-Санты подняла национальный дух Америки, валившийся в ад под вопли уличных проповедников об Апокалипсисе. Гренландский сверхкомпьютер вскоре взял под контроль умные дома, такси, фаст-фуды и все остальное. Дабы определить, кому что положено, утилита SC_Brain считывает рейтинг гражданина, основанный на отзывах в сети. Насколько ты патриотичен, демократичен и толерантен, малыш Билли? Если всё совсем плохо: поживёшь на сухарях.

Ах, да. О демонах. Как минимум половина Штатов: атеисты, бафометовцы, виккане. Их не устраивал «авраамический гейрой», даже в мультяшной форме. Так возник Санта-Крампус — компромисс между WASP и прогрессистами, пузатый симпатяга с копытцами, хвостом и закругленными рожками. Национальному герою стали помогать гольфы: никого не обижающая смесь гоблина и эльфа. В чистом виде первых зарубили как «антисемитскую карикатуру», а вторым вменяли «высмеивание образа небинарных персон». На Гренландском комбинате гольфы Санта-Крампуса стали массово производить всю и всяческую продукцию, а дроны-рогачи (робо-смесь оленя с козлом) несли её по миру. Еду, напитки, одежду, гаджеты: как детям, так и взрослым. Послушным детям и взрослым. Вечное Рождество, точнее, вечный Икс-Мас, так гораздо компромисснее.

— Здравствуйте, вы в эфире. Говорите.

Я чуть не ответил на приветствие, но потом понял: естественно, говорят не со мной. Наверное, недосып и мрачная атмосфера сыграли роль, подумал я. В конце концов, в городах Первого мира вечнозимняя депрессия уравновешена неоном, барами, медиа и всё такое. А тут – повсеместный тлен.

«Крепись, водила. До райцентра ещё километров шестьдесят» — утешил я себя в тот момент.

— Здравствуй, матушка. Меня Лександр звать.

На радио появился второй человек. Голос его был хриплый и уставший.

— Какая я матушка вам? По голосу понятно, вы старше.

Кажется, на том конце эфира раздались всхлипы. Плачущий мужчина был совершенно нормален для толерантной культуры, но эти интонации принадлежали не жеманному нытику, а человеку твёрдому и крепкому, как скалы Рутении, но попавшему, похоже, в жёсткую передрягу.

— Желание мое… Да, не молод уже, нечего мне самому хотеть. Дочек поздно мы с Ксанкой родили. В долгах сидим, кое-как на еду и одежду хватает. Я б хотел, чтоб девочек моих не забрали в рабство. Вот мое желание. Не хочу, чтоб их в ледышки превратили!

Наверное, он толковал о Снегурках. Это некий аналог гольфов и рогачей у Евразийского Пакта. Так, снова нужно отступление.

Русские не пожелали идти в хвосте Альянса. Они назвали свою систему ИИ «Генерал Морозко». Штаб с компьютером разместили тоже на севере, в малоизвестном древнем городе. Морозко — брутальный тип, что для восточной души ближе Сан-Крампа. Он полюбился не только русским, но и тем азиатам, кого накрыло ледником. Зелёные башни-ёлки светят по территории Пакта красными пентаклями, как тот глаз из фэнтези-книг, запрещенных за клерикальный расизм. Сам Генерал похож на грозного боярина древней Московии пополам с диктаторами прошлого века. Он суров к количеству трудодней и бдителен к лояльности Партии. Диссиденты кличут его проще: Дед Донос. За что регулярно подвергаются наездам бронемашин СНЕГОВИК-7.

Снегурками называют служебных гиноидов Пакта. У них тоже есть подарки. А ещё обоймы, шокеры и гранаты для врагов народа. Принято считать, Снегурок делают из живых девочек, промывая мозги до состояния зомби и киборгизируя под завязку. Мужчины несут службу вживую по всем рубежам Евразии, вот и понадобились «Деду Доносу» «внученьки».

В общем, Генерал Морозко стал лидером Востока, а Санта-Крампус – Запада. Они поделили мир пополам. Да, финны пытались продвинуть на рынок своего комично звучащего Йоллупукку. Что-то своё двигают фирмы японцев, чьих богов без литра виски не разберешь. Но это мелочи. Мир тогда вошёл — ха-ха, каламбур! — в новую фазу Холодной войны.

Тем временем эфир обскурантов продолжался.

— Что ж, пожелаем Лександру Божьей помощи и силы. У нас новый звонок, говорите. Как вас зовут?

— Доброй ночи, доченька. Я Микола, – заговорил кто-то третий.

— Ой, как мило — «доченька». А чего вы хотите на это Рождество?

— Чтобы человек помог человеку.

— Прекрасные слова. Но людей на свете много. От кого вы бы ждали милости в канун праздника?

Новый участник эфира назвал моё имя. Я несколько «завис» и вышел из замешательства, только когда фуру занесло и по стеклу хлестнула еловая лапища. Вообще-то, моё имя довольно распространённое, причём и на Западе, и на Востоке. Пришлось корить себя за излишнюю впечатлительность. Какой-то родственник или друг этого Миколы мог быть моим тёзкой: разгадка прозрачнее антифриза.

Только вот гость передачи сказал эти слова на моём языке. Ведущая общалась на рутенийско-европейском суржике, и понять его было несложно. Особенно тому, кто родился здесь, в глуши, и был увезён в Первый мир гуманитарной миссией. Меня интересовало, зачем Микола выбрал именно мой язык. И как тогда его свободно понимала ведущая?!

— Не понимаю вас, отец, — серьезно отозвалась ведущая, — о ком вы?

— О госте наших земель. Он везёт подарки по тракту… сейчас… Пи-ноль-семнадцать. Кто ещё поможет сотням таких, как Лександр и его милые дочери? А, чего гадать: давайте сами спросим нашего спасителя.

Динамик затрещал как-то особо громко, а я нервно откашлялся.

— Говори, сынок.

— Что?!

— О-о, мы его отлично слышим, — раздался на том конце девичий голосок.

— Это что, пранк? Я на работе, не отвлекайте! – вскрикнул я.

Впрочем, потрещать с шутником, который на старости лет решил потроллить водителя ВинтЭкса, было даже забавно.

— Что в твоей повозке, друг? — спросил старик.

«Повозке? Он серьёзно зовёт фуру повозкой?!» — ухмыльнулся я про себя.

Мне было хорошо известно, что там. Пробники, конечно. По пять с половиной тысяч брикетов с подарками от Сан-Крампа и Генерала.

WinterExpress — нейтральная контора. Как и полагается рекламщику, я вёз лучшее, что могли произвести Запад и Восток. Еда, техника, сувениры. В Альянсе с потреблением неплохо, хотя фаст-фуд не очень полезен, а гаджеты ломаются слишком быстро. У Пакта еда похожа на армейский паёк — злые языки говорят, её производят из силоса и насекомых, зато нутриенты полезнее. А карманной техникой с Востока при желании можно драться, тоже плюс.

— Да-да, — тихо продолжил Микола, — в твоей повозке приманка. А ещё великая опасность.

«А ещё» в кузове фуры WintEx размещались модули SC_Brain и GM_Command — дочерние компьютеры, подключающие технику в домах аборигенов к одному из лидирующих ИИ.

— Впрочем, пусть они и сами скажут нам, что намереваются делать.

«Кто — они?» — подумалось мне.

Эфир снова заскрипел, да так, что в желудке у меня всё сжалось: будто ножиком по сковородке водили.

[СКРОЙСЯ, СТАРИК! ТВОЁ ВРЕМЯ ПРОШЛО!]

«Аборигенский перфоманс — ругань по радио? Может, у них и на ток-шоу до сих пор дерутся?»

Но скрипучий, чуть блеющий голос шёл не по радио. Он доносился из внутренних динамиков кабины.

Дорога спускалась в долину. И лес обступал меня с двух сторон, как гвардия скелетов-часовых из видеоигры.

В ответ Скрипучему раздался грозный рокочущий бас:

[ТЕБЕ НЕ ПОБЕДИТЬ! МОИ ПОЛКИ ГОТОВЫ ОТДАТЬ ЗА МЕНЯ ЖИЗНЬ!]

Тот не остался в долгу:

[ТЫ ВЫБРАЛ ГРУБЫЙ ПУТЬ, ЛЕСНОЙ ИДИОТ! Я УМНЕЕ, МОЙ ЯД ПОДМЕШАН В СЛАДОСТИ!]

В унисон перебранке изображение на боковых экранах сменилось электронной рябью. А затем мир снаружи стал другим.

— Поворачивай севернее, там спасение! — непривычно громко скомандовал голос старика на радио.

Казалось, к тому моменту я на целую вечность бросил осознанное вождение, и как оставался жив — неясно.

— Кто ты, Микола?! И кто ОНИ?!

Я выкрутил руль вправо, едва видя дорогу через снежные комья. Старик куда-то пропал. Спор голосов продолжался, переходя в поток сознания, но некоторые отрывки впечатались мне в память.

[МОИ ДЕТИ СПЯТ В СНЕГУ, ЧТОБЫ ВЗОЙТИ ЛАВИНОЙ ЧЕРЕЗ ОКЕАН!]

[ОДИН МОЙ РОГ ДЛЯ ХОРОШИХ, ДРУГОЙ ДЛЯ ПЛОХИХ: ВИСЕТЬ БУДЕТЕ ВСЕ!]

[МОЙ ЖЕЗЛ ЗАМОРОЗИТ ОГНЕННОЕ ЯДРО И ПРОНЗИТ ТЕБЯ!!!]

[Я ПОДНИМУ ТЕБЯ НА КОЛЕСНИЦЕ И СБРОШУ В ОКЕАН!!!]

На боковых дисплеях каша из пикселей оформлялась в лесной пейзаж, но не пустынный. Слева из-за деревьев вылезали мелкие твари — ушастые, когтистые, рогатые, с глазами-угольками. В правом окошке бежали изломанные тощие фигуры — пошатываясь, как зомби, но со скоростью автомобиля.

— Вы пробудили древние силы, наивные дети. Желали построить счастье по мирской справедливости. Но любовь — это не счёт заслуг. Иначе вечный праздник превратится в вечный ад.

Девчонка-башкотряс на приборке зашлась в конвульсиях и упала на пол, когда фуру тряхнуло, наверное, метра на полтора вверх. К счастью, грузовик не упал.

«Чёртовы просёлочные дороги! Да тут всё, похоже, чёртово!» — полыхнуло в моём разгорячённом разуме.

– Не поминай чертей, сынок. Их тут и так многовато.

Нужно было следить за управлением. Но я смотрел и смотрел на экраны. С Запада поднималась исполинская тень, похожая на козла, которого очень любят малолетние сатанисты, только рога у него лезли по всему черепу, да и глаз была прорва. На Востоке в сполохах Северного Сияния высился его враг: гигантский скелет в шубе (из кожи и шкур живых — впечаталось в моём сознании), с костлявыми руками и бородой, напоминающей клубок щупалец.

Согласно навигатору, я ехал по нечищеной дороге на север. Туда, где на основе кремния пробудился ужас древних эпох. Как иронично для борца за прогресс: быть сведённым с ума оным.

В метре за моей спиной сошлись в споре заклятые друзья и закадычные враги — два искусственных интеллекта, желающих поработить мир. Те, кто умещался на флешке размером с зажигалку, воевали за всю планету. Одиннадцать тысяч подарков неслись на север, и ад следовал за ними.

— Микола, ты здесь?

Мои глаза слезились. Казалось, переднее стекло вовсе исчезло, и снег выедал глаза.

«Наверное, сейчас минимум ночной температуры, если даже тройной термослой кабины не спасает. Или здесь пробоина?!»

— Конечно, друг, я здесь, — ласково ответил голос по радио.

— Зачем ты мне помогаешь?!

— Многие в этих землях считают, что я опекаю путешествующих. Но ведь делать добро людям, особенно в праздник — дело благородное. А ты не останавливайся. Что бы ни произошло. Верь, спасение близко.

Сперва я увидел впереди жёлтенькую закорючку фаст-фуда. Потом — сине-красный шкаф с напитками. Чуть сбоку — бело-коричневую кофемашину. Киоск по продаже старых телефонов. Шестерёнку автосервиса. Прямоугольник с огоньком. Бензоколонку.

Всё говорило, что пора жать тормоз. Но я продавил педаль газа, казалось, в асфальт. Через бурю и позёмку, сквозь хохот и рёв миллионов монстров, фура WintEx летела вперед. Как пьяница в пятничный бар, как мама за едой для грудничка, как закоренелый грешник – хотя бы к концу вечерней службы.

Последовал закономерный удар. А потом весь мир, вместе со льдом, снегом, бесами и призраками Холодной войны, поглотило пламя.

***

Сводки из новостей

[Инцидент в Рутении — так пользователи сети прозвали вирусную запись, попавшую в сеть в канун Рождества. Она была извлечена неизвестными взломщиками с видеорегистратора фуры Винтер Экспресса, ехавшей на раздачу в Рутенийской Республике. Скептики считают, что имел место взлом, постановочная история жанра ужасов.

Однако сама авария машины WintEx — установленный факт, уже ставший легендарным. Да, изо дня в день люди разбиваются на дорогах. Но не всегда — в ночь перед Рождеством. И совсем редко авария сопровождается дождём из продуктов с игрушками над несколькими поселениями людей. Разве что модули с фракционными ИИ полностью сгорели: во всех смыслах.

Для слабо урбанизированной культуры рутенийцев это было похоже на чудо из старинных преданий. Правительства Демократического Альянса и Евразийского Пакта отмолчались, однако это лишь спровоцировало эскалацию скандала, поддержанного хакерами и независимыми публицистами.

На данный момент запись таинственно исчезла: возможно, по причине слаженной работы кибер-полиции или по вине неизвестных...]

[WintEx, апеллируя к финансовому и моральному ущербу компании, запросила расследование неполадок в работе ИИ при поддержке независимых адвокатских контор. В правительствах двух мировых блоков нашлись люди, которые, как ни странно, пошли навстречу расследованию. Возможно, те, кому доставляли персональные неудобства «системы распределения благ». Этакая оттепель, как говорили в ходе Холодной войны 1.0.

Силами энтузиастов была собрана военно-научная экспедиция в два главных компьютерных центра — так называемые Поместье Санта-Крампуса и Ставку Генерала Морозко. Полевые исследования выявили ряд несовместимых с поддержанием человеческой цивилизации модулей в программах GM_Command и SC_Brain. Возможно, они были заложены изначально, но те, кто создал первоначальный код, уже не в нашем мире.

Трудно сказать, готовы ли теперь всемирные магнаты сойти с заезженной колеи и внести правки в системы ИИ...]

[По всему миру набирает силу движение «Минимум Миколы». Основная цель: наладить хозяйство в обход искусственных интеллектов, развиваясь на основе частной инициативы. Ряд деятелей как консервативного, так и умеренно либерального крыла, по всему миру, поддержали это начинание.

Таинственный хакер, взломавший эфир в Рутении, так и не был найден. Вероятно, его имя — псевдоним, взятый в честь персонажа христианских преданий: святого Николая Мирликийского. А может, и реальное имя. Этот человек, похоже, вообразил себя этаким благородным разбойником, борцом против корпораций. Что ж, это получилось, как ни крути.

При этом у жителей Рутении возник ещё один герой — рядовой водитель фуры WintEx. Правда, его имя компания по закону засекретила, а сам он укрылся от славы. На месте крушения его грузовика, – автозаправке, – был создан «Мемориал пострадавшим от ошибок ИИ». В прежней жуткой глуши уже пять лет действует горнолыжный комплекс, построенный на средства меценатов. В числе услуг: гостиница, кафе, бильярд и другие любимые туристами… Часть прибыли этому месту идёт от паломников, почитающих святого Николая, а это – люди разных конфессий…]

***

Новости о себе и о реформах я услышал, когда очнулся. В ту ночь трёхслойная броня кабины оставила меня в живых в ту ночь после кошмарного взрыва (нет, она всё же не исчезала).

Однако с карьерой водителя было покончено. Мне пришлось ампутировать ноги, поставить видеопротезы глаз и металлопластиковую челюсть. Кушать в первые полгода не получалось даже с ней: только питательный раствор по венам.

Но я не разучился верить в жизнь. И даже шутить. Надеюсь, в моём рассказе было хоть что-то весёлое? Мне предстоит провести ещё немало времени в Центре здоровья.

Рядом с кроватью по моей просьбе поставили изображение Миколы. Да, того самого. Кем был мой собеседник, точно дознаться не выйдет, но я склонен думать, что не хакером. Хакеры не говорят одновременно на многих языках и не читают мысли. Ведь так?

Хоть я больше не езжу физически, но могу, как и большинство людей на Земле, дистанционно общаться со всем миром. К счастью, эта технология вполне нейтральна и не вызывает кошмаров. Ну, по крайней мере, я не замечал…

Ладно, мне пора закругляться. Она уже высушила голову.

— Латте готов, дорогая. С корицей, как ты любишь.

— Лучше бы с мятой. Ладно, поняла, не капризничаю! Спасибо, дядя.

Мокрое полотенце с цветными зайцами отправляется в сушилку. Она до сих пор как второклашка!

Мила — настоящая Снегурочка (в самом хорошем смысле), блондинка с серебристым оттенком чуть вьющихся волос. Младшая из трёх дочерей многострадального Лександра. Пожилой рутениец был в отряде волонтёров, которые пошли на взорванную заправку и спасли меня. Девочка тогда ничего не понимала, и весть о Водителе-Дарителе дошла до неё позже.

Миле трудно видеться со мной в реальной жизни. Горный курорт «Дары Рутении» и моя палата находятся друг от друга в полуторе тысяч километров.

Чем заняться калеке на пенсии? Вот и готовлю ей кофе с бисквитами через удалённое управление. Слежу за погодой. Болтаю через мессенджер, когда она одна. Подогреваю воду в джакузи. Но-но, попрошу: никаких камер там нет. Я почти старый, но всё же не козёл.

Мила учится на этнографа в Германии. Её сестры давно замужем. Отца похоронили в родном городе, около церкви. Угадайте, в честь кого она названа.

В общем, я стал оператором Умного дома для своей, в некотором роде, падчерицы. Личным Сантой и Дедом Морозом (тоже без всяких подвохов). Я довольно привязался к девчушке. Но понимаю: двадцать два — возраст, когда многие молодые налаживают личную жизнь. Оставят отца и мать, а уж дядьку-водителя точно, чтобы стать одной плотью с мужем.

Да, я читаю Библию, хотя и довольно бессистемно. Можете сказать, что это – типично для тех, у кого жизнь пошла под откос. Но я не склонен жалеть себя. Моя судьба, хоть и прыгала по ухабам, но угодила в цель.

Так что и вы не унывайте. Скоро Новый год и Рождество. Если чудо в жизни Милы случится сейчас, я по-хорошему ей позавидую. На курорте немало хороших парней. В том числе тех, кто приехал не только на лыжную трассу и в рутенийские бани, но и к Миколе.

Надеюсь, и в мире таких людей стало больше. Человечество переживало Минимум Маундера (я прочитал об этих событиях уже после аварии), переживёт и Минимум Миколы. Говорят, средняя температура со временем снова повышается, на градус-два в год. Конечно, я не строю иллюзий: даже если потеплеет, жизнь не станет раем. Хоть в мороз, хоть в жару, найдутся умники, которые захотят поставить чудо на службу тоталитарной или толерантной утопии. Пока я жив, то своей историей попытаюсь предотвратить это. Надеюсь, тот, кто это читает, и не лелеял подобных планов.

Поздравьте от меня родных, любимых и друзей, скоро ведь Рождество.