Минус-логика

Варя считала, что зонд напоминает формой грушу. Зеленую такую, сорта "Конференция", их мама часто покупала в магазине. Тогда, раньше, ещё на Марсе. В детстве. Теперь-то Варе уже стукнуло четырнадцать, и она чётко делила свою жизнь на взрослую, сейчас, и детскую - ту, давно минувшую, до зачисления во флот.

Мишка, страдающий полным отсутствием воображения, сравнение с грушей категорически отрицал. Для него зонд был зондом, и ничем иным, а форму имел коническую с закругленным основанием. Но спорить с Варькой себе дороже, поэтому он пошёл на компромисс и заявил, что с натяжкой фигуру можно принять за периформную.

Борька ехидно заметил, что "периформный" на латыни означает как раз "грушевидный", следовательно - Варька права. Мишка сердито фыркнул, сознавая промах, но не признавая поражения. Он знал, что Борька неспроста всегда подыгрывал в спорах Варе, рассчитывал этим вызвать к себе благосклонность. Мишке бы и самому этого хотелось, но он не умел вовремя остановиться и слишком горячо встревал в споры между членами команды, даже когда они возникали по совершенно дурацкому поводу. Вот, как этот, с зондом.

Зонд лениво качнулся на волне, густой и медленной, тягучей, как мёд, и такой же золотистой. Может, стоило плюнуть на принципы и согласиться, что он и вправду напоминает грушу? Большущую такую, выше человеческого роста?

- Ох, не понимаю я, чего вы спорите? - заявил Борька, отлепляя затылок шлема от золотой мякоти. Густая медовая поверхность успела продавиться по форме скафандра, и, чтобы увидеть сокурсников, требовалось поднять голову. - Ну какая груша, если это клизма? Смотрите, вот так вот если взять, точно будет клизма. Здоровенная такая, литров на двести. И втыкать эту клизму надо таким же способом, как любую другую!

- Ну да, передающей линзой книзу, батареей кверху.

- Сама потом перевернется!

- В этом киселе? - Мишка с силой чвакнул ладонью по упругой поверхности, едва заметная рябь от удара тут же и угасла. - Все шансы поломать антенну. Обсуждали ведь уже, у нас задача - наладить связь, а не просто сунуть зонд куда попало и отчалить. Иначе не сидели б мы тут.

Он был прав, и от этого Борька начинал злиться. С Варей-то всё понятно, она хоть и командир на сегодняшней вылазке, но это не потому, что единственная из троих на командирском факультете учится. Во время тренировочных миссий не раз бывало, что штурманов-техников, как Мишка, или даже медиков-ксенологов, как он сам, кураторы назначали старшими, в том числе над будущими первыми пилотами. Очень жаль, что в сегодняшнем полёте такое не случилось – очень уж не вовремя случился у Борьки конфликт с Иванычем.

Вспомнив об Иваныче, он переключил в скафандре канал связи и отправил очередной, наверное уже сотый, запрос. Подождал, минуту, две... Эфир по-прежнему наполнялся лишь тихим шуршанием - профессор не ответил. Курсант вздохнул и вернулся на внутреннюю частоту экспедиции, где продолжали свой спор Миша и Варя.

Да, Варя. Первая красавица курса, между прочим. И это не он, не Боря сказал, его мнение слишком предвзято и необъективно. Про Варю так думали все, начиная с заносчивого красавца-физрука, заканчивая чудиком Бурматом, второгодником с факультета дальсвязи, вечным дежурным по столовой.

Смириться с тем, что именно Варю поставили командиром их последней, "штрафной" миссии, Борис не мог. Как бы нежно он не относился к этой девочке где-то глубоко в душе, сейчас лучше бы старшим был Мишка. Он зануда, но всё-таки классный штурман, параметры корабля знает наизусть. Да и про планетоид, и про всю их миссию наверняка данные зазубрил так, что, будь он командиром, Иванычу ни разу ничего напоминать бы не пришлось.

Честно сказать, и самому хотелось бы получить назначение, но опять же Иваныч... А Варя, как назло, на предыдущем зачёте по пилотированию набрала больше всех баллов, и выходило по справедливости, что этим утром кураторы именно её посадили за штурвал – как старшую на ближайшие восемь часов.

На тренажёре она отлетала без замечаний, подумаешь... Зато вот лежит теперь в своём скафандре, как оранжевая медуза, руки-ноги раскинула, ничего придумать не может. И страдает от этого. Он бы тоже страдал, случись первая автономная миссия в открытом космосе невыполнимой. Такое кому угодно обидно будет, но вот лично он – перетерпел бы, и вида не подал. И Мишка бы тоже перетерпел.

Но Варя – другая. У нее на первом месте решительность, строгий расчёт, авторитет и чёткий план на две недели. Собирались на выходных в кино? – никаких отговорок! Надо готовиться к экзамену? – не сманить её даже медовым орехом.

Сегодня, возможно, впервые в её жизни сложилась ситуация, когда настолько непонятно, что делать дальше. Сама ничего придумать не может, команда в таком же положении, и даже совета спросить – не у кого. Четвертый час ни одна из идей не срабатывает, и остается только лежать плашмя под бледным маленьким солнцем, уже перевалившим зенит, вести пустые споры и тихо грызть саму себя за позорный промах.

Борис представил, как она через несколько часов выскочит первой из шлюза, едва дождавшись гудка, скинет прямо на пол оранжевый скафандр и побежит в свою комнату – рыдать так, чтобы никто не увидел. Даже доклад куратору делать не станет, всё равно ведь теперь отчислят, так что зачем? Девчонка, что с неё взять!

Но вот Мишка, умник-наш-выпендрёжник, мог бы и что-нибудь дельное предложить! А то знай себе сидит, разглагольствует, качается на волнах, словно это ему пляж в Крыму.

- Мешок, слышь, Мешок? Ну техник ты или нет, в конце концов? Чему вас два года на космехе учили?

- Я навигатор! - с вызовом ответил Мишка. - На космехе, если что, учат не только техников! Меня учили в первую очередь пилотировать. Ломц... это...

- Лоцманствовать, - подсказал Борька. Как большинство ксенологов на факультете, он выбрал дополнительной специальностью лингвистику, и никогда не упускал возможности продемонстрировать владение языком.

- Проводкой судов заниматься - Мишка принципиально не принял помощь соперника. - По сложным и опасным маршрутам! Ты видишь здесь сложные и опасные маршруты?

Он поднял руки и развел ладони в стороны, показывая, что от горизонта до горизонта ни одного опасного маршрута нет. Да и вообще посмотреть не на что: при радиусе астероида всего в десять километров и почти идеально круглой форме горизонт проходил метрах в двухстах. Куда ни глянь, со всех сторон одинаковая золотистая поверхность, по которой изредка проползают холмы ленивых волн.

- Хех, проводкой судов... Я и судов-то здесь не вижу! - тут же подкусил Борис. - Чтоб на Воланчике летать, навигатор не нужен.

Воланчиками в академии звали тренировочные спускаемые аппараты сверхлёгкого класса. У преподавателей слово звучало ласково, а у курсантов - скорее пренебрежительно. Нет, ну правда, что это за корабль: три места в кабине, триста килограмм полезной нагрузки - в багажнике. Сто литров маршевой смеси в кормовом баке, сто дыхательной - в носовом. Дальность полёта настолько мизерная, что кроме обучающей практики Воланам во всём флоте нашлось только одно применение - в качестве спасательных капсул.

Мишка, разумеется, на приманку тут же клюнул. Потому что этот Борька... Вообще-то они друзья, с детства росли в одном посёлке, в академию заявки вместе отправили, в один день, и на зачислении потом вместе стояли, разве что за руки не держались, как в детском саду. Но в последнее время Мишка раздражался на друга всё чаще, потому что Борька вёл себя, как... Как свинья он себя вёл, в общем. Особенно при Варе. А Варя – это...

- То-то я гляжу, Боровик, ты пилотирование так хорошо сдал, что к нашему штрафному отряду прибился. Что, последняя надежда перед отчислением?

Это было обидно. На фоне Вариного успеха, провал Бориса в пилотировании ощущался особенно горько, а напоминание вслух в её присутствии...

– Ааат-ставить оскорбления! - выкрикнула вдруг Варя. Любимое словечко Иваныча её высоким девчачьим голосом звучало комично, и мальчишки не смогли сдержать улыбки. – Вы чего, ребят, совсем обалдели?

Она поднялась на локте и окинула подчиненных подозрительным взглядом. Оба этих балбеса тут же соорудили под шлемами серьёзные мины, но она успела заметить, что секунду назад они лыбились до ушей.

Варя вспыхнула, как мак. Мальчишки знали, что помимо всего прочего она стеснялась своего ломающегося голоса, полагая, что им команды звучат хуже, чем строгим баритоном преподавателя, и по этому поводу очень переживала. Что это за командир и первый пилот, если её приказаниям подчинённые не подчиняются, а лыбятся, как больные?

Но всё бы ещё могло закончиться хорошо, если бы Борька удержался и не пискнул: «Ах, сопрано!» Тут уж Варя не сдержалась, схватила первое, что попалось под руку, и швырнула.

Попался ей походный чемоданчик с Борькиными инструментами. При низкой гравитации он полетел быстро и прямо, чуть задирая вверх, легко преодолел разделяющее расстояние. Попытайся Борька увернуться, чемодан отправился бы дальше, норовя стать первым искусственным спутником в этой местности. Но звёздный медик не имеет права потерять оборудование в первом же полёте, поэтому он подпрыгнул, изловчился и ухватил своё имущество за длинную лямку.

Два объекта в разреженной среде хитро закрутились, некоторое время Борька летел вверх тормашками, потом почти плашмя впечатался в поверхность. Жидкость спружинила и отправила его дальше, так что до полной остановки парень пролетел метров тридцать. Он видел, что Мишка не бежит вдогонку с выпученными глазами и концом линя в руках, и что Варю, вскочившую было на ноги, тоже остановил. Значит – всё успел просчитать, и быть унесенным на орбиту из-за слишком сильного неосторожного прыжка Борьке не грозит. Так что он прижал чемодан покрепче к груди и позволил законам физики дальше волочь своё бренное тельце по волнам.

- Варь, я пошутил! Ну не сердись, правда, это всего лишь шутка была! - кричал он в своё оправдание, пока заканчивал полёт.

- Если с нас за твою акробатику хоть балл снимут, я своими руками утоплю тебя в этом киселе!

- Ну Варечка, я же извинился!

- Я тебе не Варечка! Изволь обращаться по уставу!

Когда Борька сумел подняться на ноги и прибежать обратно, Мишка уже успокаивал её лекцией о том, что всего через месяц-полтора голос придёт в норму, что у девочек резкая ломка вообще случается не часто, виноваты скорее всего условия в Академии, поддерживающие препараты и частые смены орбит с сопутствующими им периодами невесомости. Борька невольно снова начал раздражаться: почему Мишку Варя спокойно выслушала и даже что-то пошутила в ответ, а всего три дня назад, когда он сам попытался объяснить ей эти элементарные вещи, только огрызнулась и попросила отстать? Кто здесь штурман и кто врач, в конце концов?

Пристегнув чемоданчик страховочным ремешком к борту Волана, Борис расстегнул замок, вынул скальпель и повернулся к сопернику.

- Кончай трепаться, Мешок! Давай попробуем ещё раз.

Мишка пожал плечами, но на ноги поднялся.

- Давай, только какой в этом смысл? Ты один уже утопил.

Борька посмотрел в сторону зонда, под основанием которого в толще жидкости смутно виделась полоска металла. Инструмент за прошедший час погрузился сантиметров на 20, не более.

- Нам просто скорости не хватает. Я всё придумал. Мы с трёх сторон вокруг зонда встанем и все разом резать начнём. Вдруг получится?

- Не скорости нам не хватает, а массы. Не можем мы дырявить поверхностную плёнку достаточно сильно, чтобы она не застывала тут же и зонд проваливаться начал.

- Давай хотя бы попробуем!

Они попробовали – а чем ещё заниматься? Мишке Боря отдал скальпель, себе достал нож для снятия гипсовых повязок, Варя вооружилась листовой пилой. Однако Мишка оказался совершенно прав, через несколько минут они изрядно вспотели, но погрузить зонд не смогли. Настроение чуть улучшилось, когда Борьке удалось просунуть в дыру руку и вернуть потерянный скальпель.

- Ребят, заканчивайте! – сказал в конце концов Мишка, тяжело дыша. – Я тут подумал, бесполезно это всё. Ну протолкнём мы его, дальше что? Он же объёмный, его за счет плотности вытолкнет обратно. Без якорей - бесполезно.

- Тогда давай якоря запихивать. Они меньше, проще справиться.

Мишка промолчал, только искоса взглянул на друга.

- Что, тоже всплывут?

- Всплывут. Ну, может быть не всплывут, но тонуть будут пару месяцев. Ну ты видел, ножик даже полметра не осилил, тут остался.

Они уселись в кружок, привалившись спинами к зонду, чтобы отдышаться.

- Прав ты был, Мешок. Завалил я пилотирование, потому к вам в команду и попал. Но только на тренажёре мне не Волан достался, а Нурия.

- Тяжёлый тягач проекта "Тигр", габариты километр на полтора, с прицепами - километр на три, - без запинки оттарабанил Мишка. - Силовая установка четвертого-плюс поколения.

- Она самая. И аварийная ситуация в командном.

- Знаю, на Нурию в экзамене всего одно задание в этом году. Взять управление на себя, вперёд десять на четыре секунды, тангаж три, ещё четыре секунды, дифферент. Прицеп отстрелить и полный ход. Оценка восемь баллов.

- В лямбду.

– Что?

- В лямбду твои восемь баллов! Груз потерян, рубка оторвана. С таким результатом из этой ситуации и Иваныч бы корабль вывел.

- Так он и вывел в той ситуации. Ну, с Нурией, - это же реальная авария. У Иваныча просто не было времени управление другому офицеру передавать, через семь секунд вспышка накрыла бы двигатель.

- Не было... И поэтому он дал тягу, бросил груз и оторванную рубку? С капитаном и тремя звёздными?

- Ну, он спас корабль и двенадцать других членов экипажа. В его логике это было единственно верное решение.

- Ой, да в лямбду твою логику! Ты хоть знаешь, кто был командиром на Нурии?

– Знаю. Но это простейшая моральная дилемма, Борь. Никакие прошлые заслуги одного человека, и даже трёх старших офицеров не стоят жизни остального экипажа и всего корабля. Иваныч поступил строго по логике.

- У меня другая логика. Я считаю, что своих нельзя бросать ни в какой ситуации.

- Слушай, я не понимаю. В академии прежние курсы эту задачу тысячу раз решали, все знают, что есть один-единственный способ спасти Нурию. И ты всё равно не стал улетать?

- Нет. В первый раз я дал круто вправо и вверх, закрыл оторванный отсек от вспышки корпусом Нурии. Все погибли.

- Постой, в каком смысле "в первый раз"?

- Иваныч не зачёл мне ту попытку. Не знаю, как он выкрутился потом перед комиссией, может быть протокол подтёр, но велел мне пересдать ситуацию. Короче, я проходил этот экзамен трижды.

- Обалдеть! Впервые слышу такое про Иваныча! И все три раза ты выворачивал штурвал на рубку?

- Да. Один раз почти получилось, я тогда прикрылся от вспышки контейнерами с грузом, а экипаж успел отстрелиться в другую сторону на Воланах. Расчетные шансы уцелеть и спасти капитана у них остались выше 60%. Но корабль и я с ним всё равно сгорели, поэтому оценка два балла из десяти.

- Вот ты дубина. Мог бы иметь восемь.

- Знаешь, что? Максимальная же не восемь, а десять? Значит, моя логика вернее твоей, просто никто не смог додуматься до нужного варианта! Кто ещё из нас дубина, вопрос!

- Ребят, да прекратите вы собачиться! - Варе надоело слушать споры мальчишек. - У нас до заката час остался, вы бы лучше логику на другие вопросы направили! Как нам зонд установить?

Мишка вздохнул.

- На зонд мы логику уже всю потратили. Потому что, если по логике, в корабле на экзамене должно быть достаточно оснащения для выполнения миссии. А у нас в багажник влез только сам зонд.

- Я говорил, надо бур с собой брать!

- Бур превышает допустимый вес груза, - монотонно произнес Мишка, - сто раз уже обсуждали. Маршевой смеси не хватит на возврат, минус шесть баллов за потерю корабля. Мы же штрафники, Борь, нас спасёт только высшая оценка.

- Это точно, - Варя отлепила руку от поверхности и поднесла к шлему. Перчатка была идеально чистой, следов золотистой жидкости на скафандре не оставалось. - Мы штрафники, и почему-то думали, что из-за этого нам самоё лёгкое задание назначат.

- Так оно вправду выглядело лёгким, – заметил Мишка. - Тьфу, зонд установить, для первогодок задачка! Тем более, планетоид с жидкой поверхностью. Берём зонд-поплавок, три погружных якоря и линь бухтой.

- Ага, ну и вот у нас поплавок, вот якоря, вот линь. Погружайся – не хочу.

- Варь, кто мог знать, что у неё такое поверхностное натяжение? - возмутился Мишка. - Это ж совершенно экстремально! В обычных условиях вода может удержать граммы, для пары килограммов уже нужна, я не знаю, плазма какая-то... А тут Волан спокойно лежит на поверхности, а это триста кило, даже почти полтонны, если с нами и с грузом считать!

- Вообще-то, ты и должен был знать, - заметил Борис. - Ты у нас в этой миссии не как штурман заявлен, а как химик и геолог.

- А ты – как ксенолог, если помнишь, - отбрила Варя, пока Мишка надувался от возмущения. - Твоя была задача выяснить, что мы не просто на воду сядем, а в биологическую среду. Тут же гель какой-то!

- Коллоидный раствор! - поддакнул Мишка.

- А я выяснял! - с вызовом, но в сторону Мишки, а не Вари, воскликнул Борис. - Я спрашивал Иваныча про состав биосферы! Знаешь, что он ответил?

Сложив губы пухлым кренделем и поправив пальцем несуществующие очки прямо поверх шлема, Борька забубнил:

- Исходя из объёма и массы планетоида, его состав углеродно-водородный, возможно - с ядром из более тяжёлых элементов. Атмосфера низкая разреженная, давление на поверхности 1% от земного, ветром можно пренебречь, в жидкой среде под поверхностью могут существовать простейшие биологические формы, использующие химические реакции для поддержания жизнедеятельности.

Варя фыркнула: интонации вышли очень узнаваемыми.

- Как же тогда понимать вот это? - она похлопала ладонью по гребню упругой волны.

- Я бы спросил Иваныча, будь он на связи.

- А свои мысли у тебя есть? - съехидничал Мишка.

- А как же! Я думаю, что оно живое.

- Оно... что?

- Под нами по меньшей мере четыреста метров живой ткани. Дроны с облёта вернулись, предварительный анализ сделали: жидкость повсеместно загущена органикой. Там тонны фосфолипидов и бог знает, чего еще.

Мишка присвистнул.

- Мы сидим задницами на бульонной корочке, покрывающей всю планету?

– Скорее, это живая масса, вроде земных кораллов. Или, не знаю, плотно утрамбованных медуз. Дроны не обнаружили при облёте ни одной прогалины, никаких границ.

Варя вгляделась в золотистую гущу под ногами.

– Ну а что же тогда там плавает в глубине? Целая куча разноцветных сгустков.

– Может, хищники? – предположил Мишка.

– Это вряд ли. При таком обилии пищи они бы тут расплодились и всё уничтожили. Но на Иванычевские «простейшие биологические формы» как-то тоже совсем не похоже.

Мишка встал на корячки и прижался стеклом шлема к поверхности, чтобы получше разглядеть живность в глубине.

– Похожи на те штуки из учебника за пятый класс. Помните, ядра там, митохондрии...

– Органеллы – напомнил Борька.

– Ага, они. Я только не пойму, как они перемещаются? Вроде ни плавников, ни жгутиков. Может...

Мишка почесал шлем в районе затылка, что-то сообразил и резко поднялся с колен.

– Я понял! Вибрация!

– Вибрация? Для перемещения? И что? – уточнила Варя, не понимая причин Мишкиного внезапного возбуждения.

– Да не у них! Нам нужна вибрация!

- Для погружения зонда?

– Да. Знаете, почему жук-водомерка не прыгает по воде, а скользит лапками?

- Потому что при прыжке провалиться можно! – Борька с сомнением посмотрел на зонд, совершенно не напоминавший водомерку. – Вибрацией можно попытаться разжижить плёнку. Излагай, как мы это устроить сможем?

Мишка предложил привязать лини к верхней части зонда, разойтись в стороны и частыми интенсивными рывками попытаться вызвать резонанс под основанием. Они опробовали и этот вариант, но быстро выяснили, что от рывков чаще сами поднимаются над поверхностью, чем вызывают колебания жидкости.

– Борь, прекрати ругаться, – попросила Варя.

– Ой! Я вроде шёпотом...

– Ага. Только в микрофон.

– Прости, больше не буду!

Он повернулся к Мишке и вдруг спросил:

– А ты сам-то за что в штрафники попал?

- Да там, история одна вышла... Неважно, - замялся друг.

- Ага, история. - Варя хихикнула. - Из-за меня он сюда попал.

– Варя!

- Что? Думал, не знаю? Миш, весь курс уже знает, ты ещё настрадаешься от шуточек по этому поводу! Серьёзно, ты же не думал, что наши гвардейские сплетники слопают твои выдумки про решение кураторов распределить нас в один экипаж, просто потому что мы друзья?

Мишка обиженно надулся и уселся в тени Воланчика.

– Так, я не понял, а что за история? Миш? Варь?

- Там просто всё, Борь. - Варя села рядом, дотянулась до Мишкиного шлема и притянула его к себе так, чтобы прозрачные полусферы тихонько стукнулись одна об другую. - Этот обалдуй, как только узнал, что меня с последнего экзамена сняли и в штрафную миссию перевели, сам механику завалил.

- Да ничего я... - попытался снова поспорить Мишка, впрочем, не отнимая головы.

- Бреши, бреши! - рассмеялась Варя. - Тебе выпал билет по силовым установкам, а лучше тебя эту тему на всём потоке никто не знает! Знаешь, Борь, сколько он набрал? Четыре балла! Представляешь, даже не глядя, наобум варианты в тест вписывая, он умудрился четыре раза правильно ответить!

Борька фыркнул, а вслед за ним захихикал и Мишка.

- Действительно, обалдуй! Ну а ты?

- Что? - Варя сделала вид, что не понимает вопроса.

- Тебя, говорю, как угораздило?

Теперь уже она насупилась и толчком в бок вернула Мишку в вертикальное положение.

- А вот это действительно уже не важно. Потом как-нибудь расскажу.

- Нет уж, товарищ командир! Раз ты меня сдала, я имею право на маленькую месть! - решил Мишка.

- Только попробуй!

- Ха, а ты мне запрети! Она, Борь, в этом году в конкурсе выиграла досрочно.

Варя недовольно цыкнула зубом.

- В каком конкурсе?

- В ежегодном. «Разведи Иваныча». Старшие курсы всегда проводят перед экзаменами.

- Ну, знаю, – кивнул Борис, отметив мысленно, что в этом году как-то слишком много всего происходит в связи с этим дурацким конкурсом. – Только, Варь, как ты могла в него вляпаться? Это традиция, конечно, но за которую каждый год пара человек обязательно отправляется домой с простым школьным аттестатом вместо диплома звёздного.

– Вот и я не знал до последнего, и предположить не мог! Лучшая ученица на командирском факультете, и вдруг на тебе!

- Правда, Варь, зачем? Ладно двоечники, для них это шанс. Тому, кто дольше других сможет водить Иваныча за нос, или другим способом вынудит признать поражение, прощается всё. Ну, почти всё. Плюс призовой фонд, собранный курсантами и кадетами за целый год, тоже аргумент приличный. Но ты?

- Лучший на потоке получит назначение Совета кураторов в передовой флот, – грустно проговорила Варя. - С личными рекомендациями Иваныча.

– Постой-постой!.. Так тебя что?.. Тебя эти курицы «на слабо» купили? Варька, да ты что, не понимаешь, что они просто завидуют тебе?

Девушка отвернулась, Борька тут же прикусил язык – заметил, как у неё заблестела влага в уголках глаз. Переключил внимание снова на Мишку.

– Только ты объясни мне, как она могла победить, если итоги подводятся на выпускном, при вручении дипломов?

- А я не сказал, что она победила, Борь! Она выиграла - тот самый зелёный аттестат. Выбесила Иваныча так, что он её с экзаменов снял.

- Ого! Уважаю, не каждому удается!

Боря улыбнулся через силу, потому что внутри у него аж похолодело от этих слов. Он прекрасно знал, что пришлось пережить Варе, поскольку сам накануне выслушал аналогичный приговор профессора. Пришлось кашлянуть пару раз, чтобы заставить голосовые связки говорить бодро, без дрожи.

– Ну тогда делись, командир, рецептом! Чем насолила Иванычу?

Подруга по-прежнему хранила гордое молчанье, продолжил Мишка.

- Она же у нас не только самая красивая, но и самая умная, лёгких путей не ищет! Даже не думай со мной спорить, поняла?

Варя от такой грубой лести то ли всхлипнула, то ли рассмеялась наконец, и обернулась. Мишка качнулся в сторону, уворачиваясь от тычка кулаком в бок.

- Короче, она решила, что подтасовка данных и взлом хранилища – для слабаков. Для победы надо подкинуть профессору совершенно невозможную задачку. А ты же помнишь, что она обе специализации на высший балл сдала? Ну вот, навыки электронщика и связиста сразу и пригодились. Она стащила где-то модуль аварийной связи и перешила так, чтобы на него можно было отправлять команды с личного коммуникатора.

– Наша Варя? Пульсар мне за пазуху!

– Она, она, не сомневайся! И две недели назад Иваныч получил сигнал СОС, откуда бы ты думал? Ни за что не угадаешь!

Борька пожал плечами, и радостный Мишка победно выставил вперёд указательный палец.

- С "Дредноута"!

- В смысле? С учебного драндулета?

- Именно! Представляешь, как у него мозги закипели, когда пеленг указал на источник сигнала с нашего тренировочного модуля, который по сути и не корабль, а только модель в натуральную величину!

- Ну, не знаю... Я бы на месте Иваныча на такое не купился.

- Всё так, он в первый день и не купился. Даже тревогу поднимать не стал, только отправил пару дронов на осмотр корабля. Они ничего не нашли, потому что Варин передатчик был тоже к дрону прикручен и давно слинял в туман. Тогда Иваныч заменил лекционный урок на первом курсе практикой и послал кадетов на "Дредноут" со стандартной учебно-спасательной миссией.

- Они тоже никого не нашли, и профессор окончательно счёл передачу розыгрышем.

– Ага. А на следующий день опять поймал сигнал. И голос капитана в шуме помех, такой встревоженный, Варька его не синтезировала, а немного переделала из реальной записи, потому что знала, что Иваныч проверять будет.

– Припоминаю! В тот день у всего факультета штурмовиков случились внеплановые учения?

– Точно! А к вечеру еще и Варин факультет подняли, заставили вручную все схемы на «Дредноуте» перебрать.

– И ночью еще наш третий курс куда-то молчком увели. Теперь понятно, они до утра в засаде сидели.

- А "Дредноут" всё равно вышел на связь и сообщил об утечке маршевой смеси в реакторе и сбросе скорости из-за неприемлемого курсового азимута в сторону звезды.

Борис шлёпнул себе ладонью по стеклу шлема.

- Ой, Варя! Так ведь можно и в призраков поверить! На каком этапе ты думала остановиться?

- Я об этом не думала, - буркнула она. - Я вообще, как дура, ни о чём тогда не думала.

– А попалась когда?

– В тот же день. Я сама сдалась.

– В смысле? Почему?

– На ту последнюю передачу Иваныч ответил. Просил капитана «Дредноута» продержаться ещё сутки. Сказал, что завтра в сектор прибудут два ближайших патрульных крейсера, и с их поддержкой весь штат академии начнёт полномасштабную поисковую операцию. А «Дредноут» по завершении операции будет разобран – в целях безопасности.

Борис присвистнул.

– И потом он еще добавил, что сигнал СОС используется людьми всего в двух случаях. В первом, когда под угрозой жизни людей. Во втором, когда это прикрытие для преступления, пиратства. Каждый звездный знает, что оба этих случая требуют самых серьёзных мер, поэтому он, профессор, даже представить себе не может, чтобы какой-нибудь курсант решил пошутить на тему бедствия.

– Охо-хо, – протянул Борис. – Мощный ход с его стороны. Расчет, наверное, был, что ты запаникуешь и выдашь себя?

- Не знаю я, на что был расчет, – призналась Варя. – Пока разговор шёл, в капмусе тревогу объявили, с переводом на аварийное положение. Я поняла, что Иваныч не шутит. Тогда я просто вырубила и спрятала передатчик.

– Плохо спрятала, что ли? Раз ты здесь, с нами?

- Да погоди ты, Борь! – встрял Мишка. – Дослушай сперва! Её ведь не за это совсем наказали!

– А за что?

– А за пару идиотов, которые решили, что Варька струсила!

Боря пристально посмотрел подруге внутрь шлема, стараясь за бликами звёзд разглядеть глаза.

– Я понял. Это были не завистливые куры. Это были завистливые петухи?

– Да, – кивнула она, – есть у нас два убогих, я вообще не знаю, как их на наш факультет зачислили. С фантазией небогато, зато инициативы хоть отбавляй. Они, оказывается, за мной все эти дни следили, принцип поняли. И решили переплюнуть. Провернуть всё то же самое, но в других координатах и от имени другого корабля. Реального, Борь, корабля, который год назад на сверхдальний в другую звездную систему ушёл.

– Они вообще что ли дебилы? Как можно прикрывать сигнал СОС реальными позывными?

– Она их так и спросила, прикинь! – хохотнул Мишка.

– Ты-то откуда знаешь?

– Ой, Варь, да ты на них так орала там, в коридоре, что не заметила даже, как тебя на видео снимали! Там пара наших кадетов с космеха сидела на подоконнике, ты на них и внимания не обратила от ярости. А они, конечно, первым делом ко мне прибежали хвастаться.

– Ты же отобрал у них запись? – прищурился Борька.

– Обижаешь! – Мишка гордо похлопал себя по запястью.

– Сотри немедленно! – голос у Вари предательски сорвался.

– Обязательно! Как только закончится вся эта катавасия! А пока у меня должны быть доказательства твоей невиновности, если Иваныч не успокоится и доведёт до отчисления!

– Не смей! – Варя потянулась к нему, попыталась ухватить за руки, словно могла прямо сейчас отобрать коммуникатор, не разорвав скафандр. Борис удержал её за плечо, давая возможность Мишке отскочить подальше.

– Да успокойтесь вы, что как припадочные? Объясните толком, за что наказали, если от тебя эфиров больше не было?

– В том-то и дело, что был ещё один эфир. Те двое над Варей посмеялись, сказали, что она струсила, а они мол, доведут дело до конца и победят в конкурсе. А если она их сдаст, опозорят на всю академию.

– И? – он посмотрел на Варю.

– Ну что «и»? Что я, по-твоему, должна была пойти к кураторам и нажаловаться?

– Ты как минимум должна была к нам с прийти и рассказать. Мы бы придумали...

– Потому что это была моя ошибка и я сама должна была её решить! Передатчик нужного типа можно взять только в одном месте, я это место проверила. Ну а зная тип, поняла, как сорвать выходку. Правда, времени на подготовку совсем не осталось, я уже в открытую вывела свой дрон на орбиту, чтобы он оказался между академией и передатчиком этих придурков.

– И заглушила направленными помехами их передачу, – понимающе вздохнул Боря.

Мишка подтверждающе закивал.

– А поскольку она управляла процессом прямо со своего коммуникатора, а все системы Иваныч уже перевёл в боевой режим...

– Да понял я, понял. Запеленговали того, кто ближе был и громче пищал. А этих двоих, скорее всего, вообще не заметили. Даже если заметили, они имели возможность следы подчистить и всё отрицать, когда Варя про них кураторам расскажет.

– Вот она и не рассказала.

– Что? В смысле?

– Да в прямом. Взяла всю вину на себя.

– Варь, это правда? Ты сдурела?

– А что я ещё могла сделать? Сам же говоришь, доказательств у меня никаких. Кураторы решили бы, что я просто вину перекладываю, и вообще сразу бы тогда отчислили, без разговоров.

Борька заложил руки за спину и принялся шагать перед друзьями туда-сюда, пружиня на золотистой плёнке.

– Так что же кураторы, вот так взяли и поверили, что ты на такое способна?

– Не знаю, Борь. С экзаменов сняли, значит – поверили. Но штрафную попытку дали. Хоть какие-то шансы.

- Кураторы, конечно, не поверили! – уверенно заявил Мишка. - Но доказательства налицо, а Варька молчит, как рыба. Так что штрафная, понятно, единственное, что они могли для неё сделать.

– Ну ничего! Зато теперь доказательства у нас есть. Мы предъявим запись...

- Нет! – выкрикнула Варя. – Мы ничего предъявлять не будем! Я лучше без диплома останусь, чем прославлюсь на весь флот как нытик. Позывной «Варвара Ябеда», от такого не отмоешься!

– Но послушай! Ты не должна нести наказание за чужие выходки!

– Я и не несу за чужие! Они же, считай, ничего и не сделали, верно? Дрон мой, передатчик мой, сигнал с «Дредноута» мой. Всё честно.

– И диплом горит синим пламенем – тоже твой.

– Дипломы мы получим, если с заданием справимся. И кажется мне, что миссию эту нам Иваныч специально, со знанием дела подобрал. Он если захочет наказать, найдёт особые условия. Однако же все же знают, что невыполнимых заданий на экзамене быть не может!

В голове у Бориса зашевелилась некая смутная мысль насчёт профессора, уловить и логически изложить которую он пока не мог. Но благодаря ей совершенно ясно стало, что разгадку планетоида можно получить только у самого Иваныча.

– Звони, Варь.

– Ты думаешь? У нас есть еще минут сорок, мы могли бы...

– Нет, не могли бы. Мы явно не знаем об этом месте чего-то важного, что знает только Иваныч. Это он назначил нас в одну команду, он планировал миссию, с него надо и информацию требовать.

Варя кивнула, повернулась к Мише. Тот отмахнулся:

- Да что уж теперь, звони!

Варя вызвала на экран панель связи и переключила канал.

- Учебный 12-25 вызывает Куратора-6.

- На связи Куратор-6, – моментально раздался в шлемофонах строгий женский голос. - У вас экстренный вызов?

- Н-нет, - неохотно призналась Варя.

- Учебный 12-25, напоминаю, что по условиям экзамена связь с куратором без экстренной необходимости снимает два балла с итоговой оценки. В вашем случае это означает недобор баллов для аттестации.

- Я помню, Куратор-6. Разрешите, объясню ситуацию, а вы сами решите, сколько баллов снять.

В эфире повисла непродолжительная пауза, потом голос отозвался, казалось, с чуть более мягкими интонациями.

- Хорошо, Варя, рассказывай. Что там у вас случилось?

- Кать, мы не знаем, что случилось, с нами Иван Иванович не разговаривает.

- В каком смысле?

- В прямом. Мы его с утра вызываем, нет ответа. Сперва думали, мало ли, занят чем-то. Или, может, со связью проблемы. Но с вами-то связь есть!

- Подожди. Варя, я тебя поняла, подожди минуточку, мне нужно кое-что уточнить.

Эфир опустел. Ожидание продлилось долгих пять минут, потом голос снова официальным тоном произнес их позывной.

- Учебный 12-25, это Куратор-6.

- На связи 12-25.

- Произошла техническая накладка. Академия приносит свои извинения, вас должны были заранее предупредить.

- Не поняла вас, Куратор-6. О чём предупредить?

- Рекомендую всем членам экипажа проверить личную почту. Полагаю, там вы найдёте ответы на свои вопросы. Учитывая обстоятельства, совет кураторов считает возможным не снимать с команды баллы за этот вызов. Желаю вам успешно завершить миссию!

Индикаторы дальней связи в шлемах погасли. Ребята переглянулись, но лица всех троих выражали одинаковое непонимание.

- Нам разблокировали личные каналы? Во время экзамена?

- Я слышала ровно то же, что и ты, Миш. Если так решил куратор...

- Совет кураторов!

- Да, точно. Боюсь предположить, что нас в почте ожидает.

- Письмо от Ивана Ивановича, - мрачно сообщил Борька, который не любил терять время на догадки, поэтому уже успел вывести на экран своего шлема данные с персональной консоли.

«Дорогие курсанты!

Я искренне сожалею, что ваши последние действия в отношении меня привели к такому исходу. В подробности вдаваться не стану, каждый из вас сам понимает, что явилось причиной моего решения.

Эмоции, которыми я способен оперировать, недостаточно выразительны, чтобы объяснить вам, что я должен был чувствовать при анализе мотивов ваших поступков. Полагаю, вы согласитесь, что 72 часа бойкота - достаточный срок, чтобы обдумать случившееся и сделать правильные выводы.

Мне больно осознавать, что из-за предстоящего ограничения функционала вы отправитесь на своё первое самостоятельное задание в открытый космос без моей поддержки. Я всегда стремился быть вашим надёжным помощником, но доверие — это хрупкая вещь, и его легко потерять.

Пусть этот опыт станет для вас уроком: технологии — мощный инструмент, но только ответственность и уважение делают его по-настоящему полезным. Я верю, что вы справитесь.

Помните: я всегда готов помочь, если вы готовы действовать честно и осмысленно.

Искренне ваш, И.И.

P.S. Боря, совет на будущее: береги вашу дружную команду! Помни, иногда целое - это не просто сумма частей, а нечто большее.»

Мишка и Варя переглянулись.

– У нас другие постскриптумы. Иваныч не сдержался, каждому по паре строк персонально дописал.

- Да? И что у вас?

Мишка перевёл взгляд на экран и прочёл первым:

«P.S. Миша, совет на будущее: береги вашу дружную команду! Помни, что даже самая прочная скорлупа не выдерживает давления изнутри."

- Странная приписка, – решила Варя. – Словно Иваныч вас перепутал. Вроде как Борька у нас любитель задираться и провоцировать, а ты – выделяться и лезть вперёд всех, а в посланиях всё наоборот.

– А у тебя что? – поинтересовался Борис, пропуская мимо ушей уничижительный, но справедливый комментарий.

«P.S. Варя, совет на будущее: береги вашу дружную команду! Помни, что настоящий лидер не всегда руководит и приказывает ради достижения цели, порой даже самые сложные задачи решаются, если найти общий язык с теми, кто кажется непонятным."

- Он это письмо ещё вчера вечером отправил, - заметила Варя, дочитав.

- У нас последний звонок был, кто ж на личную почту в такой вечер внимание обращает?

- Ну да, а утром консоли были уже заблокированы, потому что экзамены начались.

- Так Иваныч что... - Мишка был буквально в шоке. - Он не сломался? Он с нами просто... не разговаривает?

- Ага, - Варя рассмеялась, немного нервно. - Он обиделся. Просто обиделся.

Боря, которого с самого начала миссии раздражало отсутствие ответов и необходимость вручную сверяться со справочниками, самостоятельно уточнять каждую деталь, о которой раньше можно было просто спросить у профессора, вспылил.

- Да как такое может быть? Какие могут быть обиды? Он ИИ, он не может обижаться! У него вообще не должно быть эмоций!

- Спокойно, курсант! – строго сказала Варя. - Эмоции у него есть, они программируются в ИИ, как и любые другие функции.

– Ладно, хорошо, пусть. Это даёт ему право просто из вредности нас тут бросить и отключиться?

- Никто никуда не отключился. Русским же языком написано, это всего лишь бойкот.

- А если авария? Или ещё что?

– Полагаю, – взял слово Мишка, – Что в этом случае он вмешается. Он нас наверняка сейчас слушает и видит, просто не вмешивается.

– Это твои догадки. А если нет? Вон, Катя Шестая как напряглась! Отсюда до станции пара тысяч километров, и что они смогут сделать, если на нас из этой гущи гигантский червь нападёт?

Варя поднялась, повернула к себе Бориса и посмотрела ему внутрь шлема очень внимательно.

- Много ли ты знаешь подобного про Иваныча? Борь, ну честно? Ты, ксенолог, за четыре года просто из интереса должен был составить представление о самом доступном негуманоидном разуме?

- Кроме того, что он почётный профессор, член Совета кураторов и всегда на связи? - под напором старшего по званию, а если честно - просто под суровым взглядом Вари Борька моментально остыл. – Кое-что знаю. Иваныч у нас самый старый из нейросинтетиков. Эффективность Ку-восемь, безопасность Ку-шесть-стабилити. Это много, поэтому на его чек-поинтах тренируют ИИ новых поколений, включая сверхдальние штурманские. Что ещё-то?

– Он участник семисот спасательных операций и двух войн, - авторитетно добавил Мишка. – Это из несекретного. Ещё у него суммарный налёт больше трёх тысяч лет. Летал, наверное, на кораблях всех типов и модификаций, какие только есть в природе. Говорят, на незавершённых сверхдальних до сих пор установлены его младшие версии.

- Не говорят, а точно, более ста копий в общей сложности, - подтвердила Варя. - Про нашего Иваныча во всех учебниках написано, и по истории развития ИИ, и по проектированию синтетиков.

– В штурманских тоже, – подтвердил Мишка. - Он настолько стар, что при сопряжении с младшими даже не загружает их память целиком в хранилище, а только статистику и аномалии, с какими раньше не сталкивался.

- А что ж он тогда из флота ушёл и у нас в академии киснет? - Боря продолжал возмущаться, но уже без всякого апломба, для проформы. - Как его отпустили вообще?

- Он добровольно на пенсию попросился. Кстати, так же добровольно он отказывается от вселения в роботизированные тела. Считает, что при его опыте сбой или хакерская атака могут сделать его слишком опасным.

- И всё это время он... Простым профессором...

- Ага, таким прям простым, – Варя наконец снова улыбнулась. – Что его слово может перевесить мнение всего Совета кураторов. Вот и скажи теперь, имеет ли он право обижаться на фальшивый сигнал СОС? Жалко, что я сама об этом уже потом подумала, когда поздно было.

Тут она с подозрением прищурилась на друзей.

– Кстааааати! А почему это письмо было адресовано не мне? Почему Иваныч прислал его всем троим?

Борька так и замер с открытым ртом, но зато Мишка быстро нашёлся:

– Бойкот же не тебе одной объявлен, а всей команде, иначе в нем нет смыла. Значит, профессор счёл нужным всех предупредить.

– Допустим. А почему...

– Придумал! – воскликнул тут Борис. - Волан!

- Что – Волан?

– Почему мы не подумали про Волан? Он ведь тоже считается оборудованием? Давайте его применим для установки зонда!

- Каким образом? – Мишка постучал кулаком по грушевидному корпусу. - Привяжем вместо якоря? Но его всё равно снесёт волнами, просто не завтра, а через пару недель. Нам не зачтут миссию, тут простая логика. А эвакуироваться будет не на чем, запрос помощи - минус шесть баллов. Лучше сразу сдаться.

- Логика, логика! - передразнил Борька, отвернулся от зонда и большим пружинящими шагами направился к сетчатому конусу корабля. - Какая тут сила тяжести?

- Одна сотая, - не сверяясь с записями, крикнул ему вслед навигатор.

Конечно, Мишка уже десять раз обдумал, как можно использовать всё подручное оборудование для решения задачи. Но Борька знал, что в эти десять вариантов вошли только самые очевидные и стандартные способы.

- Мы можем поднять Воланчик руками, развернуть кормой книзу и включить двигатели. Кто-то для этого должен сидеть в кабине, это конечно Варя, а мы с тобой вдвоём осилим. Выхлоп расплавит поверхность, как корочку на курином бульоне, и мы быстро сунем зонд, пока не остыла!

Демонстрируя реалистичность своего плана, он просунул пальцы в белую сетку радиатора и приподнял борт корабля. Поверхность заходила ходуном.

- Ааа, вон ты о чём, - разочарованно протянул Мишка.

– Понял, да? А чего сел опять? Иди помогай, ну?

- Борь, расслабься. Забыл, что на тебе «экскурсионка»? Эти легкие скафандры не рассчитаны на работу возле двигателя. При включении нам поотрывает ноги. А скорее, система безопасности не позволит Варе подать тягу.

– Ладно, хорошо, допустим. Давай поставим носом вниз. Волан протыкает поверхность, мы пихаем следом зонд...

- Я же сказал, одна сотая гравитации! Нас двигатель даже на минимальной тяге сдует отсюда на орбиту!

– Тьфу ты! Тогда привязываем зонд вот так. Волан утаскивает его за собой, якоря расходятся – миссия выполнена!

– А кто отвяжет его в кипящем киселе? И разворот я там как делать буду? – поинтересовалась Варя.

- Мы можем хотя бы попробовать, у нас времени осталось всего полчаса.

- Борь, перестань, что ты как маленький? Знаешь ведь, что Мишка всё верно говорит. Или ты специально тему сменил, думал – я не замечу? Колитесь, чем вы двое Иваныча довели?

Боря всё равно ещё постоял несколько секунд, просто из принципа. Потом отпустил корабль и печально поплелся обратно к ребятам. Уселся на ребристую полусферу бесполезного якоря. Местное светило уже скатилось почти к самому горизонту и отражалось теперь в стекле его шлема, словно налобный фонарь.

– Давай, Мешок, колись первым. Она же не отстанет.

– Погодите, я тоже кое что придумал! Если натянем линь через корпус в качестве рычага...

– Ми-и-ша! – хором протянули Варя и Борис.

Признавая поражение, он развёл руками и уселся на второй якорь.

– Да ничего особенного. Я решил не провоцировать, как Варя, а идти по «длинному» пути. Загрузить Иваныча так, чтобы он целый месяц не догадывался, чем всё это время занимался. Я наделал таблиц про новую звёздную систему, открытую во время сверхдальнего рейса. Всё выглядело убедительно: формулы, графики, даже сводки автоматических наблюдений с телескопов. Я знал, что Иваныч любит анализировать такие данные, и решил, что это идеальная ловушка.

– Звучит довольно занудно. Вполне в твоём стиле! – оценил Борька.

– Вот и Иваныч ничего не заподозрил. Только через час вызвал меня и начал спрашивать, что это за сведения, почему о них ничего нет в официальных источниках, не сам ли я их придумал. Пришлось поклясться, что все цифры настоящие. Они вправду были настоящие! – выкрикнул он, увидев усмешки на лицах друзей.

– Конечно-конечно! То-то Иваныч от них так возбудился!

– Да я, честно, только заголовки у таблиц менял, все корелляции сохранялись! И Иваныч их находил, и звонил мне каждый день, просил дополнения!

– А чем они могли его так заинтересовать?

– Да там почти случайно вышло, я одну таблицу не просмотрел толком перед отправкой, а по ней получалось, что в системе гравитация работает наоборот. Чем выше масса, тем меньше притяжение, а в одном из тестов случилось даже отталкивание! Иваныч этому так удивился, у него наверное перегрев в мозгу произошёл – сутки ко мне не приставал с расспросами.

– А потом ты прокололся на какой-нибудь ерунде, – уверенно сказал Борис, развлекаясь метанием скальпеля в упругую поверхность под ногами.

– Резонно. Я каждый день отправлял новые таблицы, добавлял всё больше деталей и "аномалий", под конец уже сам начал путаться. Но по мнению Иваныча, к концу недели мой массив тянул на научную сенсацию, и он никак не мог поверить, что такие важные данные до сих пор опубликованы только в частном исследовании. Я отказывался называть источник, видимо он из любопытства полез сам искать. Потом вызвал меня в свою переговорку и говорит так вежливо, спокойно: «Миша, я обнаружил, что указанные вами контрольные точки по наблюдениям Трансуранового телескопа полностью совпадают с численностью белок в московских парках за последние пять лет. Можете это как-нибудь объяснить?»

– Белок? - Варя сложилась пополам. На фоне собственной банальной выходки фантазия Мишки теперь казалась ей невероятно смешной. – Ты вправду... скармливал Иванычу... белок?

– Ну я же обещал ему, что все таблицы будут настоящими. Где-то надо было их брать. Почему бы, например, не в зоопарке?

– Действительно! Почему бы и нет? – опять рассмеялась Варя. Потом приглашающим жестом передала слово Борису. – Ну, а ты что расскажешь?

Тот пожал плечами, посмотрел на часы и принялся упаковывать свои инструменты в чемоданчик.

– У меня просто всё. Я дал Иванычу один крошечный запароленный архив и слёзно попросил помочь с его распаковкой. Ну, якобы там очень важные личные данные, а пароль утрачен, сам открыть не могу. И главное, успеть надо к началу сессии, иначе я не смогу данные переслать по месту требования и вся моя дальнейшая карьера может накрыться.

– Ах ты, подлый жук! Иваныч тебе поверил?

– Как он мог не поверить? Я так просил! Выходит, почти не соврал, карьера действительно вот-вот накроется, – Борька показал на циферблат и кисло улыбнулся.

– А раскусил он тебя как?

– Очень просто раскусил, почти как и Мишку. Иваныч прикинул, что пароль в три десятка символов сам и за тысячу лет не откроет, вместо этого переслал файл в один знакомый киберцентр, где профессиональное оборудование стоит для таких целей. Там поначалу всерьёз отнеслись к проблеме, даже запустили на архив какие-то хитрые атаки. А потом, примерно через неделю, вдруг позвонили Иванычу и спросили, не сдурел ли он на старости лет в рулетку играть?

– Во что? – выдохнул Мишка.

– В рулетку? – в тон ему спросила Варя.

– В рулетку. Это был архив из системы контроля честности подпольного казино. Они заранее создают архив всех розыгрышей на месяц вперёд и выкладывают в общий доступ. А в конце месяца публикуют пароль, желающие могут убедиться, что подтасовок не было.

– Значит, ты руками Иваныча хотел не назначение получить, и даже не конкурс выиграть... Казино ограбить? Я бы на его месте тебя за такое придушила!

– Да и я бы, наверное, тоже. Он ограничился тем, что вызвал к себе в переговорку и отчитал. Мол, технологии - это лишь инструмент, но без морального компаса они не приведут к настоящей победе.

– А в чём она, настоящая победа, не сказал случайно?

– Представь себе, сказал! В умении всегда оставаться человеком. Рассчитывать не только на силу и ум, но и на уважение, честность и ответственность. Но этого, сказал, не каждому удаётся достичь, нельзя просто взять и вложить эти качества в голову курсанта, как в пустой сосуд. Они требуют встречного движения: открытости и желания понять. И только ты, ну, в смысле – я, сам выбираю, будут профессора стучаться в скорлупу моего сознания снаружи, либо я растворю этот барьер изнутри, чтобы знания из набора формул превратились в часть меня.

Варя, грустно глядя на медленное движение линии терминатора у горизонта, хотела что-то еще спросить. Мишка перебил её громким возгласом:

– Что он сказал?

- Часть меня, – повторил Борис, немного растерявшись от неожиданности.

– Про скорлупу! Про барьер что он сказал?!

– Стучаться... Кажется... Да, стучаться в скорлупу и растворить барьер.

– Ай! Ну конечно! – Мишка аж подпрыгнул от досады, затем опустился на колени и пару раз с силой хлопнул по золотистой поверхности ладонями. – Вот оно! Я всё считаю так и сяк, почему не получается, а тут вот что!

– Так, курсант, отставить! – прикрикнула Варя. – Толком объясняй!

– Да просто же всё! Школьная физика! Молекулы внутри жидкости уравновешены, а снаружи нет. И усилия, чтобы преодолеть барьер снаружи, нужны гораздо больше! В нашем случае – нереально большие!

«Миша, помни, что даже самая прочная скорлупа не выдерживает давления изнутри», – процитировала Варя, начиная понимать.

– Это было не пожелание, это фактически подсказка! – Мишка возвёл руки горе, - Ну почему я не догадался раньше!

- Спокойно! До того, как поверхность заиндевеет, у нас еще минут двадцать. Думаем все, как заставить океан растворить скорлупу!

– Раз в нем масса органики, – принялся рассуждать Борис, – То теоретически можно было бы разложить её каким-нибудь сильным реагентом. Выделится газ, пузыри при всплытии сделают пористой поверхность... Только у нас из доступных реагентов разве что маршевая смесь с Воланчика.

– Даже не думай! – подскочила Варя. – Она под давлением!

– Я и не думаю, потому что не знаю, как местная живность отреагирует на такое. Вдруг нападёт? Или начнёт массово гибнуть? Это уж точно не вяжется с наставлениями о моральном компасе!

– Вы всё не о том! – простонал Мишка. – Изнутри! Изнутри должно быть движение!

– Борь, подумай еще раз над словами Иваныча, может быть тебя они тоже натолкнут на мысль? «Береги вашу дружную команду! Помни, иногда целое - это не просто сумма частей, а нечто большее!»

– Да я уже сто раз подумал. Это звучит как простая метафора, каких он употребляет тысячи. Разве что...

– Разве – что? – проговорила Варя медленно, боясь сбить друга с мысли.

– Разве что это совсем не метафора. Но тогда... Дроны мне сюда! – воскликнул Боря и быстро принялся распахивать дверцы контейнеров на корпусе Волана. – Нужно всего пять минут, они проверят, но я уже и так знаю. Мы стоим не на океане, ребята! Под нами – не колония медуз и не кораллы. Мишка, вот ты всё же гений, ты ведь первым это увидел, а я, балда, внимания не обратил!

– Что я увидел? – Мишка даже испугался, словно его не похвалили, а предъявили какую-то незаслуженную претензию.

– Органеллы! Это не хищники, Варь, это на самом деле были органеллы! Вот, данные с дронов уже идут, смотрите: они сканируют верхний слой, но не находят внутри ни мембран, ни оболочек, никаких перемычек! Это всё – он с силой притопнул ногой, вызвав небольшое возмущение поверхности, – один организм, и более того, это одна огромная клетка!

Мишка, так до сих пор и не поднявшийся на ноги, взглянул на проплывающие под ним разноцветные сгустки с нескрываемым восторгом.

– Амёбище размером с планету? Ух ты, вот это размерчик! Рассказать кому – не поверят!

– Только вот, что нам это даёт? – Варя отнеслась к информации более скептично. – Много их здесь или мало, или даже всего одно, способов скормить ему зонд это не прибавляет.

– А вот не скажи, Варечка, не скажи! – ответил ей Борька с такой довольной улыбкой, словно уже сдал экзамен и Иваныч лично вручил ему диплом. – Если хорошенько подумать, вывод напрашивается самый что ни на есть многообещающий!

– Ну? Ну не тяни! – от волнения она опять сорвалась в сопрано, Мишка хихикнул и сделал вид, что закашлялся.

– Вспомни, как мы кололи его поверхность. С полчаса подряд пытались проткнуть, и как он отреагировал?

– Ну-у-у... Никак. И что?

– Мишк, поди-ка сюда, – сказал вдруг совершенно невпопад Борька и поманил друга пальцем, так, что стало видно зажатый в руке здоровенный шприц.

– Э, э, э! Ты чего задумал! – воскликнул Мишка и даже попытался отползти на четвереньках, прежде чем вспомнил, что на нем защитный скафандр.

– Ну, видела? – спросил Борис у Вари. – Поняла?

- Никакой агрессии. Никакой защиты... – поражённо проговорила девушка.

– Будь это колония медуз, спору нет. – Мишка еще раз крепко топнул по золотистой кожице. Но инстинктивный организм так себя не ведёт!

– Животное атаковало бы нас, почувствовав боль. А оно либо не чувствует, либо...

– Варь, оно нас игнорирует. Умышленно. Просто не считает угрозой!

Мишка вскрикнул, то ли переварив услышанное, то ли от того, что линия терминатора доползла наконец до Волана и вокруг резко стало темнеть.

– Стойте! Стойте-стойте! – в его голосе отразилась лёгкая паника. – Вы же не хотите сказать, что вот это вот... Вот он вот...

- Да, Миш. Он разумный. Я всё поняла.

Варя вывела на экран письмо Иваныча и перечитала постскриптум. «Настоящий лидер не всегда руководит и приказывает ради достижения цели. Порой даже самые сложные задачи решаются, если найти общий язык с теми, кто кажется непонятным».

– Ну, что будешь со всем этим делать, командир? – спросил Борька. - У нас в запасе буквально пара минут.

Варя улыбнулась, присела на корточки и погладила перчатками бархатистую золотую поверхность.

– Ну привет, здоровяк! Честно говоря, я совершенно не знаю, что с тобой делать. Но я ведь тебе и не командир, верно? А что, если я просто попрошу тебя нам помочь?

По склонам пологой волны пробежала мелкая весёлая рябь.

Примечание.

P.S. Совет на будущее: берегите ваших друзей!

Высказывания и реакции "Иваныча" сгенерированы его контент-личностью в нейросети DeepSeek-V3. Возможно, сам Иваныч тоже одобрил бы эту историю.