Мир, который ты не видишь

Глава 1

Не спится. Душно. Нечем дышать. Валюша со стоном отбросила смятую простыню и скатилась с кровати. Душная летняя ночь всё никак не могла разродиться дождем – всё только гремел где-то далеко гром, да воздух висел неподвижным вязким клеем, не давая лёгким надышаться, не давая заснуть... Девушка коснулась распахнутой двери кончиками пальцев и шагнула на балкон. Лес стоял перед ней тёмной неподвижной громадой, хоть и не был на самом деле ни густым, ни страшным. Лес как лес. Валя всегда радовалась, что её дом стоит на самой границе леса и города. Левее её дома дорога поднималась в гору и там стояла школа, а смешанный лес – сосны вперемешку с бузиной и волчьими ягодами – окружал её, то уходя в овраги, то поднимаясь крутыми склонами. Днём в этом лесу частенько мелькали яркими одёжками дети: они гуляли и играли тут, а иногда, видно, и прогуливали уроки. Валюшин дом – почти на краю одного из оврагов. Сразу за детской площадкой под балконом – усыпанный прошлогодними иголками склон, по которому бежит тонкая тропинка, а почти в самом овраге бьёт крохотный родничок. Единственный фонарь горит на другом конце подъездной дорожки, поэтому его свет почти не освещает клумбу и часть детской площадки под балконом Вали. Она щурится в темноту, силясь разглядеть старенькие качели чуть справа от себя. Ей показалось, будто там притаилась тень – то ли человек, то ли просто обман зрения. Это обстоятельство смущало Валю, потому что она вышла на балкон в тоненькой и коротенькой ночнушке. И действительно – для кого надевать халат, если в этом тупичке и днём мало кто ходит?

Валюша потянула ночнушку за бретельку вверх, чтобы вырез не казался таким глубоким, и наклонилась над перилами. Гром подобно взрыву прокатился звуковой волной над самой головой девушки, и она испуганно отпрянула назад, ударившись плечом о дверную раму, но и тень на качелях будто шевельнулась. Разозлившись на себя за такую пугливость, Валя метнулась в комнату, накинула душный хлопковый халат, не зажигая свет, нашарила в ящике стола фонарик и снова выскользнула на балкон. Волосы упали на глаза, и она нетерпеливо отмахнулась. Однако фонарик мешал поправить волосы, девушка переложила его в другую руку, но широкий корпус выскользнул из пальцев и со звоном застрял между внешней декоративной решёткой балкона и досками обшивки. Досадливо чертыхнувшись, Валюша перегнулась через перила и попыталась достать фонарик. Далеко. Застрял за третьим горизонтальным прутом решётки. Осторожно держась за первый прут, ближайший к ней, Валя потянулась как можно ниже, но достала лишь чуть ниже второго. Снизу послышался какой-то звук, подозрительно напоминавший хихиканье. Валя смутилась – как же она нелепо, наверное, выглядит, свесившаяся через перила балкона, с растрёпанными волосами и в мамином старом халате! – и подняла голову, вглядываясь в темноту. На качелях по-прежнему неясная тьма играла шутки со зрением.

Розоватая молния рассекла мир перед глазами Вали надвое, ослепив и заставив выпрямиться, но недостаточно быстро. Треск где-то наверху не успел даже обеспокоить её, как резкий удар оглушил, пригнул голову, что-то монументально-твёрдое проехалось по затылку и спустя всего лишь пару мгновений разлетелось с грохотом под балконом. Не успев разжать пальцы, Валя осела назад. Суставы невыносимо напряглись и она, наконец, смогла отпустить злосчастную решётку. В голове словно разлилось бушующее штормом море, его шум перекрыл все звуки, даже гром прозвучал слабым шорохом. Валюша успела подумать, что вот сейчас ударится плечом о тумбу сбоку, но в глазах уже было темно и стало, в общем-то, все равно, упадет она или нет.

Капли, стекающие по ее лицу, были крупными и частыми. Это оказалось не слишком приятно, хотя давало прохладу после духоты. Валя провела ладонью по лицу, но суше от этого оно не стало, потому что и рука была сплошь в ручейках стекавших капель. Она попыталась подняться и даже сумела сесть, привалившись к перилам балкона спиной. В голове гудело и шумело, как в растревоженном улье, не считая ноющего затылка (что бы ни ударило ее по голове царапины оно оставило наверняка, но, хорошо хоть волосы на месте). Руки по самые плечи ныли. Валюша поднесла ладони к месту ушиба и нащупала внушительных размеров шишку. Посидев с минуту и окончательно вымокнув под захлестывающим сюда ливнем, Валя героически заставила себя встать и проковылять в комнату, а потом – в ванную. Присев на бортик ванны и включив душ, девушка снова ощупала затылок. Что же могло ее ударить? О, только бы не ящик для цветов на балконе этажом выше! Валюша давно заметила, что трухлявые доски как-то странно перекошены. Голова не переставала изображать «испорченное радио». Заглянула в зеркало, но там отражалось все тот же правильный овал лица с серыми глазами и курносым носиком, обрамлённый чёрными волосами стрижкой «каре». Это лицо было знакомо вот уже двадцать один год. Хоть тут всё в порядке, только растрепана сильно. Заставив себя влезть под душ, она почувствовала значительное облегчение, закрыла глаза, подставила лицо теперь уже теплым каплям. Сколько же прошло времени? Там, на улице, вроде, темно, но на часы посмотреть все-таки, не мешает. Потом. Завернувшись в широкое полотенце, Валя направилась прямиком на кухню. Идея пришла еще в душе: на кухне должна была томиться в шкафчике недопитая бутылка коньяка еще со дня рождения, который прошел месяц назад. Пожалуй, рюмочка ей сейчас не помешает.

Не зажигая свет, Валюша потянулась уже к подвесному шкафчику, когда заметила краем глаза движение справа. Присмотревшись, она различила в неясном свете, что на вытяжке шевелится непонятная тень. Мысленно отругав себя за паникерские мысли, девушка насильно выровняла сбившееся было дыхание и, не торопясь, направилась к выключателю. На всякий случай. «Ну и ночка сегодня, - подумала она, с усилием надавливая на заедающий выключатель – ну ноч...» - Вспыхнувший свет уютно залил маленькую кухню, стол с парой табуреток у стены, холодильник, раковину, тумбу, плиту и... неясное существо на вытяжке. Да, еще очень большую черную кошку в раковине. Кажется, Валя забыла закрыть рот, еще не решив – закричать ей или тихо упасть снова в обморок.

Существо на вытяжке не обращало внимания на Валю, ковыряя дырочку в стене, между кафельными плитками. Оно было обросшее жесткой на вид, рыжей шерстью, держалось вертикально; присутствовала даже одежда, что-то вроде безрукавой рубашки, в которой девушка с удивлением признала потерявшуюся в прошлом году вязаную шапочку. Тем временем, существо продолжало ковырять стенку – так вот откуда загадочная пыль на плите по утрам! – не отвлекаясь на такие мелочи, как хозяйка дома с открытым до сих пор ртом.

- Эй, ты что там делаешь? – Валя удивилась как слабо-писклявому звучанию собственного голоса, так и озвученному вопросу. Могла бы и поумней чего сказать.

Существо на вытяжке обернулось, показав безволосое личико, совершенно человеческое, только в несколько раз меньше, обрамленное пышной рыжей бородой, и уставилось на Валю не менее удивленно. Девушка перевела взгляд на кошку. Животное тоже словно не замечало ее, лакая воду из капающего крана. Гладкая и короткая черная шерсть отливала сталью, лапы были необыкновенно толстые, а хвоста вообще видно не было. Зато она едва умещалась в достаточно большой кухонной раковине.

- Мефодь, тебе не кажется, что она нас видит? – у удивительного бородатого создания и голосок был необычный – густой басок, так неподходящий к маленькому мохнатому тельцу, на вид, чуть выше полуметра.

Кошка в умывальнике резко подняла узкую голову и, сверкнув ярко-синими глазами, обнажила клыки. Кстати, каждый не короче трех сантиметров. С тихим «Ох» Валюша опустилась на корточки, прислонившись спиной к стене. Это уже было слишком.

Мохнатый человечек спрыгнул с вытяжки и красиво приземлился у самых ног Вали, чуть склонил голову набок и заглянул девушке в глаза:

- Ты чаво испугалась, красавица? – Бесшумно взвившись в прыжке, рядом с ним опустилась «кошка». Человечек, не глядя, потянулся вверх и потрепал ее за ухом, потом сделал еще шаг к Вале. Валюша, наконец, обрела дар речи и, поняв, что ее никто не собирается есть, нерешительно прочистила горло и сказала:

- Вы кто? – понимая, что вопрос не слишком умный, она даже попыталась улыбнуться, хотя сомневалась в том, что выйдет что-то похожее на улыбку.

- Я-то? Я Веня. А ты вправду нас видишь?

- Вижу, – Валя на всякий случай мотнула головой: не галлюцинация ли? – а что ты тут делаешь?

- Живу – человечек даже руками развел, мол, и так понятно все – Уж почитай, двадцать третий год живу тута.

- А я почему тебя не видела? – подозрительно сощурилась Валюша.

- Дак люди того... Не дано им нас видеть...

- Как это?

- Да ты и сама знаешь. Раньше, говорят, многие могли нас увидеть, а теперь... Выходит-то, что не хотите, – человечек грустно пожевал крохотными сморщенными губками и уставился в пол. «Кошка» красочно зевнула и свернулась клубочком рядом, иногда косясь на Валю необыкновенными своими глазами, ее чуть заметно вздымающийся от дыхания бок доходил маленькому Вене до плеча.

- Домовой, значит – обреченно сказала девушка, соображая, лечатся ли такие случаи, и к кому ей теперь пойти. Веня вдруг поднял голову и тепло улыбнулся:

- Дак хорошо-то! Заживем теперь! Я не то, что некоторые, зла не делаю. Даже одеяло ночью не стаскиваю. Помогать даже буду, ежли ты мне молока и булку давать станешь.

- Ага... Молока, значит... – Валюша встала и растерла затекшие ноги, поглядывая на зубастую «кошку» - а скажи-ка, колечко мое, которое я никак найти не могла, само пропало? А свитер шерстяной, который как сквозь землю провалился? – Веня явно смутился и принялся рассматривать стенку за плечом девушки:

- Того... Мефодий закатал небось... И свитер...

- Этот что ли? – Валя взглядом указала на «кошку», или теперь уж верней, «кота» - А кто он?

- Оборотень... Не боись: он хороший, ласковый...

- Оборотень?! Ужас! Так он же и так кошка, тьфу, кот, в кого тогда превращается?

- Как в кого? В человека. А ты думала? Все-то ваши сказки переврали...

- Так... – Валюша села за стол, пытаясь собраться с мыслями. Отметила, что небо за окном стало уже сиреневого цвета, значит, скоро уже и на работу надо собираться. Усталость упала, как тяжелая мягкая перина, приглушила все звуки, заставила голову опуститься на руки – Что ж мне теперь с вами делать?..

Глава 2

Проснулась Валя оттого, что кто-то мягко теребил ее за палец. Открыла глаза, сощурилась на яркое утреннее солнышко за окном. Почувствовала, что все тело затекло – спала сидя прямо за кухонным столом. Чайник тихонько гудел на плите, а на разделочном столе, свесив крохотные босые ступни, сидел Веня. Валя горько вздохнула и снова уронила голову на руки. Правда, поубиваться над своим горем ей не дали, разлегшийся прямо на столе Мефодий снова начал играть с ее пальцем. Устало отмахнувшись от него, девушка встала и начал готовить себе завтрак.

- Так почему я вас вижу теперь, если никто не видит?

- Не знаю... – Веня с удовольствием жевал ломтик вчерашнего батона, густо политого сливовым вареньем – может, случилось чего... Или так звезды встали....

- Ну да, звезды... Звезды были у меня в глазах вчера, когда невесть чем по голове получила... Может, ящиком соседским, чтоб его... До сих пор шишка...

- Вот ящик, небось, тебе мозги-то и вправил – захихикал Веня и увернулся от просвистевшей над его головой мокрой тряпки.

Валюша выскочила из дома без десяти минут восемь, чувствуя, что опаздывает. И хотя Вышгород – маленький городок, его можно пройти из конца в конец пешком за час, до магазина, где она работала, идти было прилично. Сразу, выйдя во двор, девушка заметила в кустах что-то неопределенное, наклонилась и обнаружила, что на нее недовольно уставилось существо, формой и цветом похожее на лягушку, только размером со среднюю собаку. Испуганно отшатнувшись, она услышала бормотание из кустов: «Смотрют тут всякие, как будто видют чегой-то». Еще два раза по дороге она заметила странных существ. Причем один сидел прямо на дороге, перемешивая черным пальцем пыль, а прохожие не замечали его, едва не наступая на лохматую голову.

Встав за прилавок в кондитерском отделе, где работала продавцом, Валюша сразу достала из-под стола початую бутылку минералки и залпом допила ее. Продавщица Ниночка – необъятных размеров женщина, ловко крутившаяся в тесном закутке с колбасами, сочувственно глянула на Валю и пробасила:

- Что-то ты сегодня выглядишь не очень, деточка... Бессонная ночь? – и рассмеялась собственной шутке. Из-за огромного ксерокса выскользнула худенькая продавщица Таня и, заговорщически подмигнув Вале, помахала сигаретой и вышла на крыльцо магазина. Валюша вышла через минуту с двумя пластиковыми стаканчиками кофе, один из которых отдала Тане. Подруга непрерывно болтала о том, как вчера поссорилась со своим парнем и как познакомилась с другим... Ненадолго прервав свой рассказ, она озабоченно покосилась на Валю и, помолчав, спросила:

- С тобой что-то не так? Что тебя беспокоит?

- Беспокоит меня... – Валя провела пальцем по стеклу двери, оставляя едва заметную линию на покрывавшем его слое пыли - Меня беспокоит мир, который ты не видишь – затоптала окурок и, ничего не объясняя, пошла к себе за прилавок.

Начался обыкновенный рабочий день.

Глава 3

К концу дня Валюша устала, но у нее еще было одно незавершенное дело. Полдня, улучая спокойные минуты, она бродила по большому магазину. Заглянула за прилавок в вино-водочном отделе, потопталась возле ароматных колбас Ниночки, дошла даже до самого дальнего от нее, хлебного отдела, но нигде ничего не увидела. А ведь, если верить Вене, домовые и прочие невидимые людям существа есть везде.

Когда во всем магазине остались только они с продавщицей из водочного отдела, та удивленно заметила:

- Чего-то с тобой не то сегодня. Валентина. Бродишь, как неприкаянная, да и домой не идешь... Посмотри, твой день-то уже закончился давно! – Валя рассеянно улыбнулась ей:

- Да скоро уж иду.

«Видно, здесь нет, – с некоторым облегчением подумала она – это хорошо. Забегу в туалет и можно домой».

На бортике треснувшей раковины сидело, низко опустив голову, странное существо. Голый череп, обтянутый кожей, длинные пальцы, переходящие в когти, тощее, но явно мускулистое тело и кокетливая кожаная повязка на бедрах. Выглядело существо угрожающе. Оно смерило Валю равнодушным взглядом узких желтых глаз и отвернулось. Валюша покосилась на унитаз и негромко кашлянула. Существо снова обернулось к ней и девушке стало не по себе от холодного и злого взгляда. Она смущенно заговорила, надеясь, что ее не услышат по ту сторону двери:

- Э-э, видите ли... Я могу видеть вас... Не знаю, как вас зовут... – существо дернуло верхней губой, обнажив желтые клиновидные зубы, явно очень острые. Шипения, как такового, Валя не услышала, но попятилась, пожалев, что закрыла дверь на крючок. Агрессивно настроенная тварь спрыгнула с раковины, оказавшись ростом девушке почти до пояса, и сделала шаг в ее сторону.

Валя панически пыталась нащупать крючок у себя за спиной, когда существо несколько раз стукнуло когтями по стенке раковины. Это звяканье было настолько неприятным, что девушка уже подумала, что закричит и плевать ей, что подумают другие. Внезапно тварь остановилась и зашипела. Не сразу стало возможным разобрать слова, видимо, существо не слишком часто разговаривало:

- Ссуходи... Псспадешшьссссь убсссссью... Сссубью... – затем равнодушно отвернулось и, не прикладывая особых усилий, взбежало по стене и исчезло в вентиляции, заботливо прикрыв за собой витую керамическую решетку.

Валюша вылетела из туалета белее мела, наткнулась на удивленно-заботливый взгляд оставшейся продавщицы и вылетела прочь, успев прихватить свою сумочку. По дороге домой шарахалась от каждой тени, хотя и пыталась убедить себя, что все не так страшно. Живут же люди. Миллиарды живут – и ничего не видят. И никто не умирает от невидимой нечисти.

Валя остановилась и оглянулась. На улице в оба конца не было ни души. Слева темным массивом расползся детский садик без единого фонаря, слева за широкой полосой густых кустов сирени шли длинные дома. Пятиэтажные кирпичные хрущобы – в темноте они выглядели надежно и уютно, посверкивая в сгустившихся сумерках теплыми прямоугольниками окон. Неужели за каждым таким окном помимо привычной жизни есть еще жизнь невидимая, необычная? Неужто каждая хозяйка, которая варит борщ, стряпает ужин или просто моет посуду – соседствует с мохнатым домовым? Это бред. Как такое может быть? Но есть Веня, и есть это ужасное существо в магазине и десятки неясных теней, каждая из которых может быть немыслимым созданием... Стоп! Так и до мании преследования можно дойти! Валюша резко развернулась в противоположную стону и заспешила знакомой дорогой – но не к себе домой.

Глава 4

- Валечка! Как давно я тебя не видела!

- Брось, мам, я же в выходные заходила, а сегодня только среда.

- Я мать и мне каждая минута разлуки – вечность!

Дома, как всегда пахло мятой и ромашкой – мама любила заваривать разные травяные чаи и эти запахи Валя помнила с детства. Здесь все было родным и вызывало ностальгию, каждая мелочь – все эти любимые мамой рюшечки и бантики, старомодные занавески из бусинок на дверных проемах в комнаты...

- А Александр где?

- Да к родителям сегодня поехал.

- Что так, среди недели?

- Отцу его плохо... Не спрашивай, доча, он сам мне ничего еще толком не рассказал.

Если б не отчим, Валюша ни за что не ушла бы от матери в отдельную квартиру. И, хотя, вражды с ним не было, оставалась какая-то натянутость, изводившая их всех, поэтому года три назад, после смерти бабушки, Валя, не раздумывая, сбежала в опустевшую квартиру.

Мама налила ей горячего супа, который сама Валюша нечасто себе готовила, заварила травяной чай по очередному рецепту и уселась напротив:

- Ты сегодня бледная и невыспавшаяся – девушка вздрогнула, но глаз от тарелки не подняла, стараясь казаться беззаботной:

- Да все нормально, мам, просто не спалось сегодня. Душно было ночью...

- Ах да, я сама так мучилась, еще гроза эта...

Исподтишка окинув уютную кухоньку взглядом, Валя решила нарушить установившееся молчание и как можно безразличней спросила:

- Мам, ты в домовых и прочую нечисть веришь?

Мать взяла с тарелки листочек салата и задумчиво посмотрела в сторону:

- Ты будешь смеяться и подумаешь, что я старая калоша, но – верю. И точно знаю, что он у меня на кухне живет. Даже знаю, где. Там вон, за тумбой. Ты только не спрашивай, откуда знаю: я ведь чуть-чуть ведьма – она улыбнулась задорно, но глаза были серьезны.

- Ведьма! – фыркнула со смехом Валюша – Это почему, интересно?

- Гены – мама пожала плечами – прабабушка моя ведьмой была, за что и сожгли ее...

- Ты не рассказывала мне об этом! Надо же, двадцать один год молчала... – звонок в дверь прервал их болтовню. Пока мама открывала дверь, Валя быстро встала и заглянула за тумбу. Два желтых фосфоресцирующих глаза глянули на нее из полумрака, и домовой тут же скрылся за плитой.

В кухню вошла улыбающаяся мама, а вслед за ней – Костя, брат Валюши. Костя был старше на пять лет и уже обзавелся своей семьей, потому нечасто заглядывал к матери, к тому же, жили они в Киеве. Девушка с радостью бросилась обниматься, но застыла в полушаге от брата.

- Что? – удивился тот – У меня выросли крылья или рога? – Валя заставила себя улыбнуться и чмокнула Костю в щеку, стараясь держаться левее его. Потому как на правом плече брата сидел крохотный – чуть больше ладони – человечек в голубой пижаме и держался за воротник рубашки Кости.

Как только сели пить чай, человечек спрыгнул на стол, оттуда – на пол и сбежал за тумбу. Девушка напрягла слух, но различила лишь негромкий, неразборчивый шепот. Как ни прислушивалась, слов разобрать она не смогла.

- ...ты где витаешь? – Валя подняла рассеянный взгляд: мама с Костей улыбались, видно, он снова рассказывал забавные случаи, которые постоянно приключаются с его двухлетней дочуркой.

- Я слушаю! – она улыбнулась им обоим – Просто мне пора домой... Кошку кормить.

- Вот это да! Ты взяла кошку? А почему ничего не говорила? Что за кошка? – мама набросилась с расспросами и Валюша поняла, что зря это сказала. По всему выходит, что Мефодия тоже никто не видит, а значит, предъявить маме кошку будет невозможно. А даже если б и было возможно – разве стоит показывать это огромное чудо с необыкновенными голубыми глазами и клыками больше, чем у пантеры?.. – Мне подруга оставила свою, пока отдыхает... Скоро заберет, – вроде получилось выкрутиться – ну, я побежала...

Валя глянула в угол, но человечка в голубой пижаме не было видно. Жаль. Надо непременно узнать, кто он такой и не сделает ли зла Косте. Хотя человечек не выглядел злым, все же стоило узнать о нем побольше... Девушка вошла в ванную, чтобы поправить макияж и увидела беспокоившего ее субъекта вальяжно рассевшимся на стиральной машине. И как только проскользнуть успел – удивилась Валя. К ее еще большему изумлению, человечек первым заговорил с ней:

- Так ты действительно видишь призрачный народ? – у него было умное лицо, на котором светилось любопытство.

- Да... – Валя немного растерялась – а откуда ты знаешь?

- А я чувствую, да и опыт богатый... Научился вас отличать – он улыбнулся.

- Нас? А есть другие, кто вас видит? – эта мысль так взволновала Валю, что она невольно повысила голос и в ванну тут же заглянула мама:

- Доча, что-то случилось? Ты звала?

Валюша с досадой обернулась к ней с заверениями, что все нормально, но человечек уже выскользнул из ванной, только на пороге он обернулся и весело сказал:

- Конечно, есть другие! Я не первое столетие работаю ангелом-хранителем, и уж успел повидать мно-ого таких людей.

Валя успокоила маму, приняла целый пакет гостинцев и поспешила домой. Слишком многое надо было обдумать, а время уже близилось к двенадцати, да и утром рано вставать...

Глава 5

- ...И я просто боюсь теперь!

Веня задумчиво теребил ухо Мефодия, выслушивая сбивчивый рассказ Вали обо всех событиях дня. Несколько раз вздохнув, он стащил печенье из пакета, что принесла девушка и сказал:

- Ну, потрошун небось обыкновенный...

- Потрошун? Что это?

- Вредитель. Как раз на складах да в магазинах живет... Пакости всякие делает, товар портит, ну и по мелочи там... Скверный нрав у него только.

- А он опасный? Так шипел на меня и зубы у него все острые.

- Нет... Не волнуйся – Веня отвел глаза – ничего он тебе не сделает.

- Я вот спросить хотела... А ведь в легендах и сказках нет такой живности, как потрошун этот, да Мефодий...

Кот открыл один глаз и недовольно заворчал. Валя, извиняясь, улыбнулась ему, но чуть отодвинулась в сторону. Веня захихикал:

- Ва-лю-ша! – произнес он раздельно и насмешливо – легенды когда слагались-то? Когда сказки писаны были? Вы, люди, вон, и то меняетесь, а уж мы! Из прежних только мы, домашники, остались, да ангелы-хранители, да еще лешие... И то не такие, как прежде.

Валюша недоверчиво глянула на него, но решила, что еще слишком мало знает обо всем этом. Все-таки, надо будет купить книжку славянской мифологии и почитать, кто был, а кто не был. Тем более, Веня невольно напомнил ей, что надо расспросить о других, кто видит «призрачный народ», как выразился Костин ангел (кстати, крылышек у него не было, это она точно выдела!). Однако вопросов было так много, что девушка решила пойти спать – а заодно все обдумать и решить, чему верить, а что поставить под вопрос.

Утро оказалось пасмурным и мрачным, небо затянули белые, но густые облака, лишь иногда пропуская лучик-другой солнца. Похолодало ощутимо – градусов на десять, не меньше, поэтому Валя накинула курточку, прихватила модный зонтик-трость и заспешила на работу.

Денек выдался напряженный, покупателей было много, многие привередничали, и порой так трудно было придерживаться вежливости, что хотелось просто сбежать или спрятаться под прилавок. В который раз уже Валюша подумала, что надо бросать эту работу, потому что тринадцать с половиной часов в день, семь дней подряд, выстоять было тяжеловато. Под вечер голова начинала болеть, мысли разбегались, а это не слишком приятно, когда надо считать деньги. Однако она понимала, что стоит сначала закончить институт, тем более осталось учиться всего год.

Очередной покупатель улыбнулся Вале, заказав полкило печенья. Он был молод: не старше двадцати семи лет, высокий, худой, но не до костлявости, с приятной улыбкой. Чем-то похож на породистую гончую – подумала Валюша и улыбнулась ему в ответ. Расплатившись, молодой человек не ушел, а отошел в сторонку, явно дожидаясь, пока небольшая очередь у ее прилавка закончится. Через полчаса Валя проводила усталым взглядом последнего покупателя и очень удивилась, обнаружив, что молодой человек не ушел, а направляется к ней. Он снова улыбнулся:

- Вы прекрасны – Валя заложила за ухо волосы, понимая, что в конце рабочего дня не может выглядеть прекрасно, но эта маленькая лесть была приятна. Если не принимать во внимание, что комплимент какой-то корявый вышел. Откровенно льстивый.

- Спасибо – отвернулась поднять упавшую связку пакетов, размышляя, кем может оказаться этот человек. В магазине она видит его впервые – иначе запомнила бы – а, поскольку в Вышгороде почти все друг друга знают – но он тут ни с кем не здоровался – значит, приезжий. Приехать он мог из какого-то села или из Киева. Судя по одежде и «культурному» лицу, больше подходит столичный вариант. Пришло раздражение: и почему они всегда пытаются подцепить себе тут девушку так, будто это глухая деревня, а не районный центр в пятнадцати километрах от столицы?! Выпрямившись, Валя настороженно глянула на парня, но он по-прежнему улыбался, не ведая о ее мыслях:

- Когда вы заканчиваете смену?

- В воскресенье – Валя намеренно была нелюбезна, выясняя намерения и уровень нахальства молодого человека.

- Пусть будет даже воскресенье – покорно согласился он – но в воскресенье я могу вас пригласить в кафе? – то, что он не лезет и не нахальничает приятно удивило Валю и она согласилась.

Молодого человека звали Алексей, он пообещал приехать в воскресенье к половине десятого вечера, когда у Вали закончится рабочий день. Проводив взглядом Алексея, она со вздохом опустилась на стул и... В двух шагах от нее, в тупичке, где ее прилавок заканчивался стенкой, отгораживающей соседний отдел, стоял потрошун. Узкие мутно-желтые глаза его недобро отсвечивали, скрюченные пальцы-когти чуть подрагивали, едва слышное шипение давало понять, что существо недовольно.

- Ссссссс-я тссебя псссредупсссредилссс? – Валюша испуганно застыла, не в силах отвести взгляд от угрожающе блестящих глаз потрошуна. Собрав всю силу воли, Валя сообщила дрогнувшим голосом:

- Ты не опасен! – потрошун выщерил острые клинышки зубов, словно хотел улыбнуться

- Думаешшшь? – от этого саркастичного вопроса, заданного невероятным существом, девушка порадовалась, что сидит на стуле, иначе колени бы, наверное, уже подогнулись от страха. Валюша не заметила, что молодая парочка, приближавшаяся к ее прилавку, после ее вопроса, заданного, по их мнению, в пустоту, повернула назад и быстро направилась к выходу из магазина. Ниночка, чьи колбасы находились как раз напротив, обеспокоено налегла на витрину:

- Эй, Валюша, ты там с кем разговариваешь?

Потрошун снова издал угрожающее шипение, легко полоснул когтями по картонному ящику с печеньем, оставив четыре сквозных борозды, и, юркнув под прилавок, быстро пересек магазин, лавируя между покупателями. Валя изобразила онемевшими губами улыбку Ниночке:

- Ни с кем, тебе послышалось. Сдачу просто пересчитывала – мне показалось, что в последний раз я обсчиталась.

- А-а-а – разочарованно протянула продавщица – смотри внимательней. Ты вообще в последние дни бледная такая: не заболела?

Валя почти обрадовалась этой идее – действительно, может, сказать, что ей совсем плохо и сбежать домой? Хотя нет, тогда уже к вечеру хозяйка ее отдела придет к ней домой, и будет выпытывать, в чем дело, а то и врача заставит вызывать. Не хватало еще здесь неприятностей. Валя присела за прилавком и, за неимением лучшего, поставила на щеках точки темной помадой и растерла. Оставшись довольной искусственным румянцем, девушка заставила себя казаться беззаботной, косясь на часы. Осталось всего-то полчаса.

Догадка неприятно кольнула в душе: а если он пойдет за ней? На любой из улочек, где не окажется людей он может напасть. Валя снова глянула на коробку, где в бороздках просыпались крошки располосованного печенья. Ужасно. И пальцы теперь дрожат, от нервного напряжения, как у алкоголика – не заметил бы кто. Взяла книжку и, раскрыв наугад, уставилась в нее, делая вид, что зачиталась. Так хоть не станут задавать вопросы, почему она не идет домой сразу по окончании рабочего дня.

Задумавшись, Валя совсем не заметила, как прошло время, она очнулась, когда Лида из водочного отдела (она всегда работала дольше всех и закрывала магазин) подошла к ее прилавку. Оказывается, остальные уже ушли.

- Валечка, я выбегу в киоск за сигаретами, а то мне не по пути домой. А ты посторожи тут, ладно? Ты ж вроде не торопишься?

Девушка подняла от книги глаза, не заметив, что нервно смяла уголок страницы: она вовсе не хотела оставаться одна в магазине, наедине с потрошуном, но и идти домой через темные улицы было боязно. Она натянуто улыбнулась:

- Посторожу, конечно, только вы не долго, ладно?

- Что ты! – махнула рукой продавщица – Я через дорогу в киоск и обратно. В пять минут вернусь.

Стоило тяжелой двери хлопнуть пружиной за женщиной, как, к Валиному ужасу, потрошун уже вспрыгнул на прилавок. Он появился с той стороны, где разрыв в витринах позволял выйти, отрезая, таким образом, пути к отступлению. Валя панически оглянулась. У нее под рукой был только калькулятор; нож для нарезки тортов остался как раз возле твари.

Потрошун зашипел, но теперь это было громкий и предельно агрессивный звук. Девушка схватила калькулятор и с силой запустила в ужасное создание, а сама быстро опустилась на колени, прикидывая, сможет ли проползти под застекленными прилавками и убежать. Потрошун взвизгнул, когда массивный калькулятор попал ему в плечо и ринулся в атаку. Валя увидела, как он взвился в прыжке, растопырив когтистые пальцы. Она закрыла глаза и с тихим вскриком распласталась по полу, но успела увидеть темный сгусток летящий вслед Потрошуну. Два тела сцепились с воем где-то у нее над головой, пролетели еще дальше и ударились в загородку. Валюша, не вставая на ноги, рванулась вперед, в рекордные секунды преодолела расстояние до витрины с тортами и, соответственно, ножа и лишь тогда обернулась. Теперь она различила в катающемся по узкому пространству клубке не только желтоватую кожу потрошуна, но и лоснящуюся черную шерсть вцепившегося в его спину массивного кота. Мефодий – пронеслось у нее в голове, и девушка бросилась к опасному клубку. Не особо целясь, она полоснула широким лезвием по обтянутым матово блестящей кожей ребрам. Тварь страшно завизжала и ударила ее когтями по руке, выбив нож. Валя вскрикнула, зажимая глубокие порезы на боковой стороне запястья и отшатнулась, когда раненый потрошун все-таки извернулся и оказался лицом к лицу с Мефодием, растопырив когти для решающего удара. Боясь даже задуматься, что она делает. Валюша схватила с полочки свой зонт и со всей имеющейся у нее силой обрушила его на голову когтистой твари. Потрошун нелепо застыл, пропустив выпад кота, и все закончилось, когда клыки Мефодия с хрустом сомкнулись на тощей шее потрошуна.

Валя победно взмахнула зонтиком, с улыбкой села на стул и тут заметила ручейки крови, стекающие по руке. Боевой дух мигом куда-то испарился, она всхлипнула, откинулась на спинку стула и, наверное, упала бы, но большой кот скользнул к ней и лизнул шершавым языком порезанную руку. Острая боль в раненом запястье заставила прийти в себя. Вытирая испачканную ладонь туалетной бумагой, Валя сама себе удивилась, что после всего происшедшего еще может совершать какие-то осмысленные действия. Обмотала порезанное запястье туалетной бумагой, чтоб хоть немного остановить кровь, когда услышала, как открывается дверь – вернулась с сигаретами Лида. Накинув на перевязанную руку куртку, Валя с ужасом оглянулась на свой отдел: увидит ли Лида кровь и тело потрошуна?! Однако трупа твари уже не было, как не оказалось и Мефодия – только брызги черной крови повсюду. Однако Лида окинула это безобразие равнодушным взглядом и Валя, торопливо попрощавшись, побежала домой. Ног под собой она просто не чувствовала, хотелось только одного: свалиться и забыть все, что сегодня произошло.

Не зажигая свет, Валюша прошла прямо на кухню, которая сейчас освещалась только лунными бликами да еще огоньком, что был зажжен под чайником, весело исходившим паром. Там же, на плите, отблескивала кружочками и полосочками яичница с колбасой в большой сковороде, явно тоже горячая, аромат от которой разливался по комнатам. Веня, как ни в чем не бывало, ловко намазывал бутерброд ножом, выглядевшим в его руке, как сабля. Картина смотрелась настолько фантастично, но и настолько уютно, по-домашнему, что девушка остановилась на пороге, словно боясь ступить за грань, где начиналось это сюрреалистичное действо.

- Почему вы не показываетесь людям? Не даете знать о себе? – тихо и невпопад спросила Валюша, роняя на пол куртку и нимало не беспокоясь об этом.

Домашник, казалось, не удивился вопросу, а взмахнул ножом, чуть не выронив его:

- Так всем удобней. Тем более, что и вы в нас не очень-то хотите верить. А, ежли разобраться, так это еще кто кому верить не должен – трудно сказать...

Валя, не зажигая свет, в изнеможении опустилась на табуретку. Сосредоточенно облизывавший свои царапины Мефодий тут же подошел и ткнулся пушистой мордочкой в ее опущенную ладонь.

Как ни странно, она осознала, что дома: как бы ни было это все необыкновенно, странно, мистично... И этот мир, который почти никто не видит – ее мир.